Текст книги "Чужие маски (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Топор с хрустом опустился на палубу, заставив боцмана поморщиться.
– Я слушаю. Здесь.
Джок сглотнул – топор выглядел очень внушительно, а вирманин – очень решительно. И заговорил.
– Мы... нас наняли, чтобы отвезти барона Лофрейна в Авестер. Обычный фрахт. А когда барон поднялся на борт с дамой... бывает всякое. Может, это его любовница.
Вирманин смотрел немигающим взглядом гадюки. И кажется, не верил Джоку. Вот совсем.
– Когда она сказала, что она графиня Иртон, что ее похитили...
– Вы тоже не поверили?
– Помилуйте, господин! Мало ли что бабы говорят, кто ж им верить-то будет?! Барон сказал, что это его сестра, только душевнобольная, он ее домой везет... мол, ее графИртон... того... от... отлюбил, вот она себя графиней и возомнила!
Вирманин покивал и задал главный вопрос.
– Где ее сиятельство?
Вот тут Джоку и стало грустно. Ответ, увы, был печален.
– П-пропала.
– Что!?
Даже не так.
По буквам.
ч.т.о???
Джок икнул, пукнул от ужаса – и заговорил вдвое быстрее.
И про гада Алекса, и про Уэльстер, и про побег, и даже про художества на стене каюты...
Вирманин слушал, потом кивнул своим людям.
Обыск на «Танцующей русалке» был произведен быстро и качественно. Не нашли ни Лофрейна, ни графини, но несколько ее (предположительно – ее?) вещей остались.
Черновики, кое-какие наброски, одежду Лиля предусмотрительно забрала с собой.
Почерк графини вирманин не знал, и потому принял самое удобное для себя решение.
– Я высажу на ваш корабль призовую команду. Пойдете за нами.
– К-куда?
– На Вирму.
Джок замотал головой.
– Нас же там... Нет!
– А тут? – ласково уточнил вирманин. И погладил так нежно топор.
Джок не был отчаянной храбрости человеком, но за себя готов был стоять горой.– Какая разница? Тут хоть сразу кончимся, а там еще пытать будут... нет!
Ивар подумал пару минут. И снизошел.
– Мое слово. Жизнь вам оставят.
– А корабль?
– Зависит от рассказанного. И помни – сегодня ты уже живешь в долг.
Про себя Джок полностью был согласен с вирманином.
Если бы вирмане подняли красный щит – Джок не питал никаких иллюзий. Они бы их всех здесь положили. Но ведь не подняли?
А пока живу – и дальше жить очень хочется. И желательно капитаном, да на своем корабле...
– Мы подчиняемся, – скрипнул зубами Джок.
Но если он хотел заморочить голову вирманам и потом сбежать, его ждало жестокое разочарование.
Вирмане не первый год пиратствовали, и свое ремесло знали хорошо.
Команду Джока сноровисто распределили по двум трюмам, оставив несколько человек – самых смирных. И те пошли на корабль к вирманам. А призовая команда перебралась на «Русалку».
Два корабля медленно пошли вдоль берега.
Вирмане внимательно приглядывались.
Мало ли что?
Мало ли кто?
Если графиня сбежала... конечно, вряд ли она станет в открытую ждать на берегу, не тот человек. Но узнать вир– манские корабли?
Выйти к знакомым?
Ладно, лично Ивар ее сиятельство никогда не знал и в глаза не видел, но Вирма ей кое-чем обязана. А значит, и Ивар ей поможет.
Это графиня знать должна.
Может, сама покажется?
Но берег был тихим и пустынным. Никаких признаков живого человека. Да и откуда бы им взяться? Лодку Тони и Лилиан спрятали на берегу, Алекса похоронили, костры „на виду не жгли – и что остается?
Да ничего!
Был человек – и нет его. Как море волной слизнуло.
# #
В трюме было темно, тесно и воняло тухлой рыбой.
Джок сидел молча, не реагируя ни на что. Размышлял – не зря ли он сдался?
Может, проще было сразу, чтобы в бою? Один раз отмучиться – и все? К Альдонаю?
Не хотелось.
Джоку пока и тут неплохо было. Опять же, мечта была – на старости лет поставить таверну, жениться, детей воспитывать...
А теперь это под большим вопросом.
Но если б он не сдался...
Матросы хоть и ворчали, но дураками не были. И топор вирманина оценили. Получать таким по голове никому не хотелось. Так что Джок сидел хоть и в одиночестве, но сильно на него не ругались. Да и...
Это у капитана корабль.
А команде – что?
Пинок под зад – и ищи новое судно в порту! И найдут! Хороший матрос – он на вес золота. Чтобы ремесло знал, не пил больше нормы, дурными болячками не болел, оружие держать умел, за себя постоять...
Да много чего входит в этот перечень. Команда у Джока была не то чтобы самая лучшая, но и не из последних. И достаточно мирная.
Рядом опустился штурман.
– Что, капитан, конец?– Может, еще и побарахтаемся.
– Куда нас сейчас?
– На Бирму.
– А потом?
– Кто ж его знает? Но жизнь сохранить обещали...
– Ты им веришь, капитан?
Джок зло сверкнул глазами.
– Верю, не верю... тебе тут что – храм с пастером!? А не пошел бы с ними – всех бы положили. Ты вирманина видел?
Бирман видели все, так что возражающих не было.
Жить хотелось всем.
– На Бирме, значит, всех повесят?
– А за что? – окрысился Джок. – Что мы плохого сделали?
– Графиню-то...
– Так нас наняли! А зачем – не сказали! Это сейчас разобрались, а так-то...
– Ну, тоже верно. Но это ж вирмане, могут и повесить, – гнул свою линию штурман.
Джок махнул рукой.
– Может, и так. Но в бою нас бы всех положили, а так, может матросов и отпустят. Сам понимаешь – шанс.
– Да. Шанс, – со странной интонацией повторил собеседник.
А больше в трюме и заняться было нечем, разве что разговаривать...
Ативерна, Лавери
– Ваше сиятельство, меня просили передать записку. Миранда подняла голову от бумаг.
Сегодня она была в салоне Мариэль.
А куда денешься?
Она виконтесса, но она дочь своей матери! И не собирается бросать ее детище на произвол судьбы. Вот мамавернется, и пусть разбирается дальше с Модным Домом, а пока – Миранда справится.
Но как же тяжело с этими цифрами!
Бухгалтерия определенно не была призванием виконтессы.
–Кто?
– Какой-то мальчишка.
– Давай, – Миранда протянула руку к секретарю.
Клочок бумаги. Чистый, даже надушенный... печать из гладкого кольца... красный воск легко поддался под пальцами.
Если вы хотите узнать новости о своей матери – я жду вас на улице, в синей карете. Никому не говорите, иначе я уеду.
Строчки поплыли перед глазами.
Мама!?
Миранда подскочила – и метнулась к выходу... ага!
– Виконтесса! Нет!!!
Остановил ее телохранитель. Да, Джерисон настоял, чтобы хоть один вирманин постоянно находился рядом с дочерью. А лучше – два.
Миранда не возражала. После похищения Лилиан – тем более! Лучше перестраховаться!
–ЧТО!?
– Ваше лицо!
– Ой...
Сражаясь со злобными и коварными цифрами, Миранда грызла перо. И теперь личико виконтессы украшали живописные разводы.
– Ой...
Пара минут ушла, чтобы оттереть их с помощью душистой воды и носового платка. А телохранитель тем временем прочел записку.
– Вы одна не пойдете!– Гэл!
– Я. Сказал.
– А если там мама?!
– Откуда бы?
Миранда дернулась, но поняла, что это бессмысленно. Это придворный, бедняга, не знал, чего от нее ждать, а телохранители ее давно изучили. Не удерешь.
– Что вы предлагаете?
– К карете не подходите. И дайте нам буквально три минуты.
Миранда кивнула – и Гэл вылетел из кабинета.
Три минуты прошли, как на костре. Страшно...
А если – мама?
А если врут?
А если...
Неопределенность в таких делах хуже каленого железа. Так что Миранда пометалась по комнате – и начала спускаться вниз.
Вот и улица.
Карета.
Миранда сделала шаг, второй...
Из кареты высунулась рука в перчатке и поманила ее ближе.
– Нет, – покачала головой Миранда.
– Вы хотите увидеть ее сиятельство?
– Да, – сделала еще один шаг Миранда.
Дверца кареты распахнулась. Оттуда выскочил мужчина – и мгновенно приложил девочку кулаком в челюсть.
* ❖ ❖
Выйди Миранда одна – похищение могло удаться.
Но телохранители...
Из дверей мгновенно вылетели Ляля и Нанук, залаяли, пугая лошадей. Гэл выстрелил с крыши, сняв кучера. А Ивар схватил коней под уздцы.И как вирмане успели?
Но успели же! И праздновали победу.
– Я убью ее!!! – завопил тип из кареты.
■ – А потом мы тебя, – распахнул дверь Гэл. – Тебе «ор
ла» вырезать? Ребра развернуть? Сделаем!
Предложение энтузиазма не вызвало.
– Я ее...
Оставь виконтессу – и уходи. Мешать не будем.
– Да, – кивнул Ивар.
– Брешете! – похититель ни капельки не походил на аристократа. Так, крыса воровская, средней упитанности. Мордастый, крепко сбитый... девчонку бы такой уволок, не надорвался.
Но против вирман, конечно, не тянул, что и сам отлично понимал. Сверкал глазами, но в драку не рвался.
– Вот те слово, – побожился Гэл, скрещивая пальцы и сплюнув наземь.
– Ага, я отойду, а вы...
Переговоры завершились неожиданно для похитителя.
Дверь кареты – противоположную, не ту, через которую он вел переговоры, буквально вырвало – и внутрь метнулась еще одна светловолосая тень. Олав смял нахала в комок глины, и принялся от души месить кулаками. Ивар нырнул внутрь – и вытащил живую виконтессу.
– Синяк будет, – определил он.
Гэл на крыше дома расслабился и опустил лук. Боевой, тяжелый...
Повезло.
И что записку они перехватили, и что виконтесса их послушалась... а вот кто послал гада?
Расспросим.
И вирманин достал нож.
Работа только начиналась.Миранду приводили в чувство девушки.
Похитителя они крыли матом, как крыши – дранкой. В несколько слоев...
Синяк получился жуткий, и челюсть у Миранды должна болеть...
Тем временем Гэл проводил экспресс-допрос. Замечательная методика. Задали вопрос – отвечай. Не ответил – минус один палец. Соврал – минус еще один палец. Их у человека двадцать, ну и так... есть еще чего откромсать. Так что похититель «поплыл» достаточно быстро, но толку!
Звали его Сель Крыса, нанял его тип в плаще и попросил похитить «наглую сучку». Карету и лошадей дал, план подсказал, письмо вручил. Дружка Сель привлек уже по своей инициативе – кучера, то есть.
Куда девку?
– Так не сказали точно. Сказали оставить в карете, а самому приходить в таверну «Молоко и вино». Там к нему и подойдут.
Гэл на это сильно бы не рассчитывал.
Удерет, гад!
Примчавшийся по вызову Ганц Тримейн был с ним полностью согласен. А таверной обещал понаблюдать, но...
Было подозрение, что все это бесполезно.
Не дурак же похититель... Ганц на его месте наблюдал бы и за похищением. Окрестные дома обшарить?
Даже и ни к чему.
Напротив дома Мариэль четыре таверны. Вот, в них кто угодно мог ждать.
Бесполезно.
* « «
Дома вечером рвал и метал Джерисон, злилась Миранда, но – но что тут сделаешь?Интересно, кому она понадобилась?
Маньяку?
Но тип внешности не тот. И если предполагать, что одержимый будет искать замену...
Следующая жертва тоже была блондинкой.
Ричард ругался на Ганца, Миранда переживала и обещала не отходить от телохранителей, Джее мрачнел, не получая никаких известий, а время шло.
❖ >!< *
– Волк.
Лиля побелела, как мел.
Страх?
А кто бы не испугался?
Волк явно был бешеным. И глаза, и оскаленная пасть, и текущая по клыкам пена...
Один укус – и конец.
А еще слюна может попасть на слизистую – и этого тоже хватит.
Зверь пока еще стоял, но долго ли ему кинуться?
Считание секунды.
– Лили, лезь на дерево, – резко бросил Энтони.
Ага, лезь!
Нет здесь такого дерева, чтобы ее выдержало. А бежать – тоже не дело... этот волк явно сбесился и ушел из стаи, они так делают.
Лиля отбросила в сторону все, кроме рогатины и перехватила ее поудобнее, оперла на землю.
Если кинется, попробовать принять его на рогатину, чтобы не дотянулся...
Получится?
Надо пробовать.
– Сабля, – прошипела она, радуясь, что Алекс прихватил хоть какое оружие, а барон тащил его с собой. Повезло... много бы они ножиком тут навоевали?-я...
И тут волк прыгнул.
С места, быстро, целясь в голову и горло, как они обычно и нападают.
Рефлексы сработали быстрее мозга. Лиля крутанулась так, чтобы рогатину подставить под зверя в прыжке. Одно движение, слитное и четкое, словно на учениях.
Она никогда волка не удержит, но затормозить его рогатиной реально, лишь бы Тони не подвел...
От силы удара Лиля отлетела назад и упада на попу. Но волк налетел на рогатину и затормозил. И Энтони успел один раз взмахнуть саблей.
Увы, по шее он не попал, попал примерно посередине волка, перерубил ему позвоночник, по поляне разнесся даже не вой – крик....
Лиля зажала руками уши – и только и могла, что смотреть, как барон ожесточенно кромсает волка мечом, с каждым ударом выталкивая из себя матросскую брань.
Это продолжалось минут пять.
А потом барон обнаружил, что волк таки сдох.
Огляделся...
– Лилиан?
Лиля выставила вперед руки – и совершенно по– женски свалилась в обморок.
❖ >!< ❖
Очнулась ее сиятельство от холодной воды, которой ей брызгали в нос.
–Фуууу!
– Лиля, все в порядке?
Барон был обнажен до пояса и сейчас они находились около пройденного полтора часа назад болотца...
Удачно им болотина попалась. Энтони и сам отмылся как следует, и Лилю водой полил... о том, кто живет в этой воде, Лиля сейчас даже и не думала.Кишечная палочка?
Да хоть холерный вибрион! Все съедим, все переварим!
Женщина вспомнила про волка и ее затрясло.
Смерть прошла мимо.
Смерть, стекающая пеной с клыков... или?
– Тони, вы целы?
– Д-да...
Бесполезно. Лилиан подбросило на месте, и барон был атакован настоящей фурией, которая осматривала его руки и лицо, ощупывала и едва не облизывала каждую царапину.
Кажется, все обошлось...
– Вы боитесь, что я заразился? – догадался Энтони. -ДА!!!
Лиля действительно этого боялась. Но вроде бы как – все нормально?
Открытых царапин на руках и лице не было, одежда порвана, но контакт с кожей отсутствует, так, вспоминаем про бешенство.
Слюна животного должна попасть в открытую рану или на слизистую.
Тони рубил его посередине, вот она была в группе риска, но от толчка отлетела назад и упала... ребенок?!
Лиля прислушалась к себе и тут же успокоилась.
Уж что-что, а кровотечение она бы точно не пропустила, и боли, и спазмы...
А кровь?
Да, на одежде у Энтони была кровь, но не так, чтобы много. И он ее стирал в болоте, утопив и оставив так...
Лиля вздохнула.
Ладно, вспомним перестроечные времена, потрем одежду песком, а еще лучше – засыплем этим песком и потопчем ногами, чтобы отстиралась получше.
– Живой...Тони посмотрел в зеленые глаза, которые находились совсем рядом с его глазами... и мысленно плюнул на все.
Адреналин гулял в крови, и он поступил так, как диктовали ему инстинкты.
Поймал Лилиан за подбородок и властно прижался губами к губам.
Лиля на миг замерла, а потом подалась вперед – и ответила на поцелуй.
* ❖ ❖
Двоих людей бросило друг к другу, как прошедших под смертью, как переживших ужас, которому нет названия...
Глаза в глаза, губы к губам, кожа к коже, Лиля царапалась и кусалась, кричала, позабыв обо всем, так, что с деревьев птицы поднимались. Она приникала к мужчине и отстранялась, чтобы прижаться еще сильнее, зеленые глаза горели ведьмовским огнем, и не было в их страсти ничего осознанного. Энтони прижимал ее к себе так, словно пытался впечатать в свое тело, поставить тавро, оставлял синяки на коже, но кому до этого было дело?
Не ласка и нежность, нет.
Не любовь и доверие.
Просто радость жизни – и единственное, что может подтвердить безусловно – ты жив! Ты победил сегодня смерть, она коснулась тебя своим ледяным платком и прошла мимо.
Мужчина и женщина выжигали холод от прикосновения смерти огнем страсти. Пьянели без вина от осознания: Живы, ЖИВЫ!!!
Переплетались руками и ногами, пили друг друга и не могли насытиться.
Жизнь продолжалась во всей своей полноте.
И ликующий крик освобождения взвился в небо – одновременно.Лиля обмывалась.
Вода из болота? Ну и пусть, так лучше. Конечно, она уже к вечеру будет и грязной, и потной, но...
Но...
Что произошло с ней?
Хотя что произошло – и так понятно. Отец рассказывал, а ему еще дед, когда ты на войне побываешь, это вот так. После обстрела, после боя, когда смерть проходит мимо, иногда так кидает друг к другу...
Всякое бывало.
И недаром после взятия города его отдавали солдатам на несколько дней на разграбление и поругание. Это – тоже оттуда. Когда кипит кровь, когда в ней плещутся отзвуки боя, когда смерть взяла свою жатву, но – не тебя, сегодня не тебя...
Звериные инстинкты, дикие реакции, ну так что поделать? Поскреби позолоту – обнаружишь железо, соскреби цивилизацию и на месте человека окажется дикий зверь.
Потом ее сиятельство сидела на камушке у воды, смотрела на болото и чувствовала себя... странно она себя чувствовала.
Неправильно.
Идти к Энтони не хотелось, хотелось расставить все по своим местам. Спокойно, в тишине, в одиночестве.
Что должна чувствовать женщина, которая изменила мужу?
А черт его знает, с ней такого не случалось.
В том мире был Лешка, самый-самый лучший Лешка на свете, с которым они были вместе с раннего детства. И представить на его месте кого-то другого просто не получалось. Ну как так можно свою руку на чужую поменять? Это же чужая рука, а то – своя.Вполне естественно молодые люди и в одной постели оказались, и чувствовали себя в ней прекрасно, и расставаться не хотели.
И поженились бы, и счастливы были...
Не срослось.
Оказалась Аля – Лилиан Иртон.
А тут – муж.
Законный и даже симпатичный где-то, и отношения с ним наладить надо, и дочь уже общая есть, и хозяйство, и...
Чего тут больше-то было? Любви?
Привязанности?
Понимания необходимости момента?
Вот так все сразу сложилось, и получилось – счастье.
Лиля не могла пожаловаться на супруга, она его любила, насколько могла, она была с ним счастлива, и вообще, Джее оказался отличным вариантом.
Умным, готовым обучаться (покушение так прекрасно прочищает мозги, не правда ли?), в меру веселым, в меру серьезным, готовым принять Лилю со всеми ее заморочками...
Без Джерисона ее жизнь стала бы намного беднее.
И явись перед ней Альдонай, и спроси – оставить Джерисона или перенести сюда Лешку, Лиля не знала бы, что выбрать. Просто – не знала бы.
Причинить мужу вред?
Даже подумать о таком она не могла. Вот так вот... сложилось и срослось, сжилось и слюбилось, и хорошо ведь получилось, разве нет?
Хорошо...
А что – сейчас?
Она ведь даже е чувствует своей вины за измену, и вообще...
Она любит Лофрейна?
Да она его ненавидит! Если бы не эта сволочь...Волк?
А не надо девушек в леса таскать, тогда и от волков отбиваться не придется! Вообще!
И все же их бросило друг к другу, и это было... здорово это было!
До звезд в глазах, до вопля, и плевать – пусть рядом с тобой хоть молебен читают, есть вещи, которые сильнее любых условностей и стыда. И вины никакой Лиля не чувствует... так... по пунктам?
Было?
Было.
Хочешь повторить?
На физическом уровне – да. Обалденный был секс, из тех, которые в романах описывают... с Джерисоном тоже все было классно, но до такой степени не доходило.
Но с мужем она в такой ситуации никогда и не оказывалась. Разве что когда на них разбойники напали. И в Уэльстере. И...
А у нее вообще спокойная жизнь-то была когда-нибудь?
Лиля даже задумываться над этим вопросом не стала, махнула рукой. Адреналин там, еще что... это было здорово. Но повторять – не будем.
Не по моральным соображениям, а по сугубо физическим. Ребенок, знаете ли...
Один раз ему ничего не сделает, вроде как проблем нет, но все равно – надо изобразить «умирающего лебедя» и полежать денек. Лично Лилиан никуда не торопится, на календаре начало лета, до осени они так и так куда-то выйдут, а о своем здоровье надо заботиться. Особенно когда ты беременна.
Хорошо, если этого не понял Лофрейн.
Ладно, прощупаем почву – узнаем, понял или не понял.
Да, измена мужу – такая вещь... сложная.С одной стороны, Лиля за собой вины не чувствовала – если бы она осознанно, целенаправленно, сначала охотилась, потом затащила мужчину в постель, добившись своей цели...
Она так не поступила.
Их бросило друг к другу, и причиной страсти стала смертельная опасность.
Так и на войне было. Вот надо после боя – и что ты хочешь с собой делай.
Но там-то понятно, а тут как быть дальше?
У Лилиан было два варианта. Первый – сделать вид, что ничего не произошло, и дальше общаться с Той спокойно и равнодушно.
Второй – принять все происходящее и скрасить себе ночи.
В пользу второго варианта говорило полученное удовольствие. Очень часто красавчики в постели оказываются никудышными любовниками. Они так привыкли составлять счастье для любой женщины, что не считают нужным утруждаться. А зачем?
Они уже! Допустили! Бабу! К телу!
Пусть лежит рядом и млеет от восхищения. Это как с памятником, если тебе «Давида» Микеланджело подарят, ты же не предъявишь претензий, что он здоровый и пыльный?
Нет. Хвали и восторгайся.
Вот, то же самое. Але частенько подруги жаловались. Мединститут же, нравы свободные, а общежитие вообще сошло бы за бордель. Только табличку над входом поменять – и радоваться жизни уже легально. Красавчики с большим выбором чаще всего вели себя, как скоты.
Тони был внимательным и страстным любовником, и знал, как доставить удовольствие партнерше.
Нежность?Ладно, нежности между ними в этот раз не было. Но женщина такие вещи просчитывает быстро – Лиля понимала, что ей будет хорошо.
Это – единственный плюс. Все стальное было в минусах.
Супружеская измена – раз. Уже осознанная.
Беременность – два.
Секс при беременности, конечно, не запрещается, равно как и сауна, и баня, и физические нагрузки, но как он подействует на ребенка – на ваше усмотрение. Исключительно на ваше.
Готова Лиля рисковать малышом? Пусть ему и трех месяцев еще нет...
Не готова.
Да и случись что – в лесу, вдали от цивилизации...
Кровотечение, выкидыш... ее откачают?
Ага, МЧС прилетит, Или служба 911 в другой мир нагрянет, вызванная через астрал.
Нет уж. Не нужны ей такие риски.
Да и просто...
Гадко это все-таки. Тони, хоть они и спасли друг другу жизни, хоть и выживают вместе, но в первоисточнике-то что?
Не похищал бы – и спасать не пришлось бы, представляете? Сидела б она в замке Тараль и горя не знала. Так что – незачет.
По его вине она здесь, и благодарить негодяя особо не за что. Это пусть Тони спасибо скажет, будь она обычной средневековой графиней, сидеть бы ему на берегу до скончания века или из леса выйти аккурат к зиме. Одному.
Так что – никакого сближения и уж тем более, никакого секса.
С этим решением Лиля и ушла от берега ручья.Тони смотрел на огонь, но видел не языки пламени.
Он видел зеленые глаза, затуманенные страстью, ощущал вкус женских губ...
Сколько у него было женщин?
Много. Очень много. Но такой не было никогда.
Легендарная воительница.
Женщина, которая и рядом с тобой на стене встанет, и копье поднимет, и ни один враг не пройдет, пока она жива.
Настоящая подруга для настоящего мужчины. Такими женщинами рыцари и проверяются, с дурочкой рядом легко и приятно, но ей и соответствовать не надо. А ты встань рядом с такой, как Лилиан Иртон?
Оценишь!
Тони искренне позавидовал Иртону.
Досталось сукину сыну сокровище, а он его даже не ценит... я сказал – не ценит! Иначе не так охранял бы! Вот была б Лилиан его женой, он бы ее никуда из поместья не выпустил.
Его... что?!
Да, его женой.
Тони осознал, о чем он подумал, и едва не выматерился. А ведь и правда.
Когда он успел увлечься? Или и того хуже? Полюбить?
Ответа не было. Небеса привычно-издевательски молчали, даже Мальдоная не отозвалась, хотя это чувство точно было по ее ведомству.
Тони вообще влюбляться не собирался. И свою супругу видел иначе.
Вот, лет через десять, когда ему будет за тридцать, когда он как следует нагуляется, он найдет себе жену.
Молодую, лет шестнадцати, из хорошей семьи, можно не слишком красивую – ни к чему, зато воспитанную и по-слушную. Поселит ее в поместье и будет приезжать, делать ей детей.
Это правильно.
А Лилиан Иртон...
Лилиан Элизабетта Мариэла Брокленд Иртон переворачивала с ног на голову все его представления о хорошей супруге.
Она была слишком умна, слишком самостоятельна, слишком....
Она – была. И с этим приходилось считаться.
Но что делать дальше?
Тони покусал губы.
Он попросту не знал, какое решение принять.
Сказать ей о своих чувствах? А каких? Что он такого чувствует?
Любовь?
Готов он ради этой любви поставить под угрозу свое будущее, свою семью, весь Лофрейн... готов?
Не готов.
Но что тогда он может предложить Лилиан Иртон? Тони не знал. В голове у мужчины царила каша.
Отпустить ее? Отправить домой? Оставить рядом с собой? Броситься в ноги Энтору – все равно ведь Лилиан должны будут выдать замуж, так почему не за него?
Все мысли ломались об одно и то же.
Тони представлял себе лицо Лилиан, представлял надменно вскинутые брови, и почти слышал спокойный грудной голос.
«Вы решили осчастливить меня своей персоной, барон? Вынуждена отказаться».
Тони был более, чем уверен в ее ответе.
Но как же быть?
Что сказать, когда Лиля вернется от ручья? Или... подождать ее слов?Может быть, так будет и лучше.
Тони ждал.
Недолго, вот Лилиан вернулась, перебирая золотистые пряди, заплетая их в косу, уселась рядом с костром, посмотрела на него... и не было в этом взгляде ничего такого – ничего из того, что он привык видеть у женщин.
Ни страсти, ни интереса, ни...
Равнодушие.
Такое же, как и в тот первый вечер, на балу, когда он пригласил графиню на танец.
И иголкой в сердце – на мужа она смотрела иначе. Совсем иначе.
Больно...
– Лили...
– Барон?
Поднятая бровь, легкая улыбка.
– То, что было...
– Между нами что-то было? Сомневаюсь.
Тони едва не выругался.
Вот ведь... заноза!
Сколько раз он сам так поступал, скольким женщинам говорил эти слова, скольких отстранил от себя... и – нарвался. Вот так, спокойно и безжалостно.
А чего он хотел?
Любви?
Признаний?
Обещаний?
Тони осознавал, что примерно – да, но разве можно это получить от Лилиан Иртон?
Невероятно.
– То есть мне все приснилось?
Лиля хмыкнула.
– Достопочтенный Лофрейн, взрыв эмоций, который мы разрядили подобным образом, не имеет ничего обще-го ни со страстью, ни с любовью, ни даже с обычным соитием. Окажись здесь любая другая баба – вам и она сошла бы. Равно как и мне – любой другой мужчина. Просто – . безумие схватки требовало выхода. Надеюсь, вы не собираетесь объясняться мне в любви и клясться на коленях?
– А должен? – огрызнулся задетый за живое Тони.
– Нет. И на всякий случай хочу заметить, что я не невинная девушка, не страдаю безответной любовью и не покончу жизнь самоубийством от позора и бесчестия.
– Даже не сомневаюсь.
Лиля ответила ехидной улыбкой. А что? Только мужчинам издеваться можно? А ей нельзя?
– Так что я должна сделать?
– Ничего, – кивнул Тони. – Надеюсь, графиня, вы понимаете – я все равно доставлю вас к его величеству.
– Лучше к Ричарду.
– Энтору, – придавил интонацией Тони.
Лиля пожала плечами.
– Тем хуже для вашего монарха.
Тони не стал ввязываться в дискуссии.
– Может, приготовим обед?
Лиля кивнула и принялась развязывать мешок.
Вот так. Все правильно. Все при деле, все заняты, и никакой дурной романтики.
Ах, дорогая, теперь я страдаю...
Ах дорогой, теперь ты навеки мой...
Мы с тобой перепихнулись, и влюбились, и не очнулись...
Нет уж. Это не романы в мягких обложках, которые читали девчонки в общаге. В них обязательно главзлодей влюбляется в героиню, главгероиня всю дорогу не может выбрать между ним и главгероем, а все окружающие наблюдают за торжеством идиотизма и тоже страдают.
То ли кретинизмом, то ли запором, а чаще – всем сразу.
А в жизни все проще и одновременно жестче.
Есть друзья, есть враги, и путать их чревато. Потому как никогда они друг в друга не перейдут, даже если на каком-то отрезке у вас совпадут интересы.
Вот и здесь так же.
Лофрейн – враг.
И с этой мыслью Лиля принялась разогревать над костром жареную змею.
А в жизни все проще и одновременно жестче.
Есть друзья, есть враги, и путать их чревато. Потому как никогда они друг в друга не перейдут, даже если на каком-то отрезке у вас совпадут интересы.
Вот и здесь так же.
Лофрейн – враг.
И с этой мыслью Лиля принялась разогревать над костром жареную змею.
Бран ехал домой.
ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
Ативерна, Лавери
Ативерна, Лавери
Ехал и улыбался. И было это так непривычно для жреца Холоша...
Губы сами собой складывались в мечтательную улыбку.
Семья...
Не клан – семья.
Раньше у него был клан, а вот семьи не было. Жена была, сыновья были, и детьми своими он гордился, и дочь любил. А вот семьи все равно не было.
Были союзы, заключенные для выгоды.
Были договора, которые строго соблюдались.
А любви он не знал.
Так и прожил бы жизнь, даже и не подозревая, что она ущербна и неполноценна, но...
Анжелина.
Если бы она первая не сделала шаг навстречу...
Если бы не убийцы...
Ладно, убийц Бран за это даже простил. Он бы их убил быстро – без мучений, потому что именно благодаря заговорщикам Анжелина оказалась рядом. И полюбила его.
За что?
На этот вопрос у вирманина до сих пор ответа не было. Душа – слишком эфемерная материя, чтобы принимать ее во внимание. Но ведь полюбила...
150
150
151
151
Бран смотрел в серые глаза жены и не видел в них лжи. Его любили.
Бескорыстно и искренне. Вот такого, с горбом, с его инстинктами хищника, с мантией жреца Холоша, со всеми тайнами и загадками...
И Бран готов был защищать свой дом и семью всеми средствами.
Анжелина...
И дети...
Бран уже представлял, как приедет домой, как повиснет на его шее с радостным воплем Иан, как за ним последует Хильда, как улыбнется ему Анжелина – не бросится, но будет ждать и смотреть...
Все же дворцовое воспитание... другая бы кинулась на шею, а Анжелина просто не может переступить через себя, не умеет проявлять чувства прилюдно.
Но любит.
Бран улыбался, но даже мечты о любимой женщине не заставили его стать менее осторожным.
И странное – непонятное, не такое, как должно быть, движение на крыше дома, привлекло его внимание. Бран шарахнулся в сторону.
Свистнул арбалетный болт, пробивая плащ.
Плащ, не седока. Седок успел отшатнуться. Невероятно?
Так ведь стрелок должен был шевельнуться, чтобы натянуть тетиву, потом прицелиться, спустить курок – постоянно арбалет взведенным не подержишь, может не выстрелить. Случалось такое.
Время?
Буквально несколько секунд, но Брану хватило.
Он соскользнул с лошади и спрятался за ней.
Прижался, слился с тенями... хорошо, что уже смеркалось.
Интересно – стрелок уйдет – или попробует взять его?
А еще интересно, кому помешал скромный жрец Холо– ша? Хотелось бы знать...
Опять же, долг платежом красен, надо и ответный визит нанести... можно с кинжалом, без арбалета обойдемся.
Ответ на первый вопрос Бран получил очень быстро, когда свистнул еще один арбалетный болт, и жалобно заржала, оседая, лошадь. Только вот Брана уже рядом с ней не было.
Упасть на землю, переползти в тень от дома, затаиться – это недолго. Это доли секунды.
А потом из переулка вышли четверо человек.
Бран даже расстроился.
Его не уважают. Всего четыре человека? Или стрелок остался на крыше?
Нет, вот, у одного из убийц арбалет в руках... это даже как-то обидно. Если бы десяток, а то...
