Текст книги "Чужие маски (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Где он?
– ... знает!
– Калека не мог уйти далеко.
Если Бран что и не любил – так это намеков на его физический недостаток.
Ну, горб. Ну, хромота.
И что?
Кому это мешает? Вот он прекрасно со всем этим живет... и вас переживет, умники!
И Бран перешел от мыслей к действиям.
Свистнули в воздухе короткие метательные ножи, отправленные в полет с двух рук. Сразу двое убийц свалились замертво. Двое оставшихся бросились вперед – свалить гада, пока до них очередь не дошла...
Бран встретил их чем пришлось.
Кнутом.Холодным оружием он тоже владел, но хотелось хоть кого-то взять живым. А лучше – парочку, а то вдруг один ничего знать не будет? Да и нервы не железные...
Надо успокоиться, перед тем, как домой ехать.
Кнут свистнул, заплел ноги третьему убийце – и тот душевно загремел костями по булыжной мостовой. Да так, что в конце полета и шевелиться перестал.
Бран на него не особенно смотрел – он кинулся под ноги четвертому.
Не ожидающий такого коварства убийца споткнулся – и тоже полетел кубарем.
Бран еще в полете добавил ему ускорения – и пронаблюдал, как бедолага встретился со стеной дома.
Стена оказалась крепкой и устойчивой. Она устояла.
Бран поднялся и пошел проводить контроль.
Двоим уже ничего не надо было – Бран только ножи повыдергивал. Не оставлять же?
Хороший метательный нож – это как твоя рука, или нога... оставлять подобную ценность на поживу падальщикам?
Никогда!
Быстро обыскал.
Хм, интересно.
В кошельках у каждого по... один, два...
Десять золотых?
И кто это у нас деньгами расшвыривается? Да не на всех десять золотых, а на каждого. Что ж, его ценят. Надо бы встретиться с ценителем, побеседовать.
А больше и ничего.
Наемник обыкновенный, ничем не примечательный. Таких по любым трактирам десятками.
Вот когда Бран пожалел, что не взял с собой ни слугу, ни охрану. Но ведь привык на Бирме!Один да один, и не нужно ему никого. Сейчас бы и лошадь привели, и погрузить помогли, и за стражей сбегали...
Вдруг из тел тоже можно что-то выжать?
Бран сноровисто связал двух других, пока еще не пришедших в себя наемников и тоже обыскал их.
Еще двадцать монет золотом.
Так... что же делать?
А что тут сделаешь?
Бран огляделся вокруг.
Переулок словно вымер. Ладно же...
Вирманин шагнул к ближайшему дому и заколотил в дверь.
– Откройте немедленно!
Молчание.
– Я вашу хибару сейчас запалю с четырех концов. И ничего мне за это не будет!
Опять молчание.
Бран подумал, что придется выполнить угрозу, и уже полез в карман за кремнем-огнивом но тут дверь приоткрылась. На пороге стояла женщина лет сорока, которая при виде грязного, потрепанного и окровавленного вир– манина тут же упала на колени.
– Не убивайте, господин! Альдонаем прошу! Помилуйте!!!
– Не ори, дура, – поморщился Бран. – Ты одна дома?
– С детками... не погубите, господин! Детушки малые...
Бран поднял руку, останавливая словесный понос.
– Денег хочешь?
Куда и страх делся?
– Господин?
– Золотая монета. За то, чтобы кто-нибудь из твоих детушек позвал сюда стражу.Женщина замялась.
Золота хотелось, но...
– Так ведь не пойдут, господин! Место здесь, сами видите...
Видел Бран, видел.
Трущобы, чего уж там. Портовый квартал. Но... самый короткий путь в порт. Вот он и пользовался, срезая дорогу малым не вдвое. Если через хорошие квартала объезжать, почитай, вдвое дальше и дольше получится.
Неудобно.
– Два золотых. Кто из твоих детей пойдет?
– Шерви, господин.
– Пусть выйдет сюда.
Долго ждать крысенка ему не пришлось. Золотом сверкнула монета в пальцах.
– Как хочешь, не стражу сюда пригони. Тогда получишь две таких.
Шерви хитро блеснул глазами.
– Задаток бы, господин.
И осекся, когда к его нижнему веку плотно прижалось острие кинжала.
– Задаток, говоришшшь?
Шерви замер, как птичка перед змеей.
– Зссссадаток?
Ответом Брану было громкое икание. Отлично, клиент дозрел. Бран улыбнулся, хоть в темноте и видно не было как следует. И улыбка была такой, что голливудские режиссеры встали бы к нему в очередь и платили золотом. Она проняла даже трущобного мальчишку своей «добротой» и «любовью».
– Если тебе придет в голову идея привести дружков, или еще что... Я подожду в твоей хибаре. Ты своих родных любишь?
–Д-ддца...
– Вот и не заставляй меня перерезать их подчистую.Бран говорил спокойно и тихо, но так убедительно...
Шерви проникся – и стоял, даже не дыша, не то что не дрожа.
Медленно, очень медленно лезвие кинжала убралось от его глаза. А в ладонь легла монетка.
– Серебра тебе хватит для задатка. И быстро!
Последнее слово было излишним. Сейчас Шерви обогнал бы даже скакового жеребца.
Не ходит сюда стража?
Да он на коленях умолять будет!!!
Он сюда кого хочешь притащит!
Что угодно сделает...
Лишь бы это чудовище убралось из их трущоб.
Не был Шерви маменькиным сыночком, на своем веку он повидал и поножовщину, и убийства, и трупы, и публичные казни видел, и воровал, и сам под карой ходил, но вот так...
Это – не кто-то из воровых1. Не свинорез56. Даже не птицелов7.
В тихую гавань заплыла не акула. Морской Змей.
И скалился сейчас во все клыки, надеясь отведать свежего человеческого мясца.
Шерви вспомнил выражение глаз Брана, всхлипнул – и припустил еще быстрее. Невозможно?
Вас бы туда, поглядеть в глаза смерти! Авось, и стрела бы не догнала!
* * *
Долго Брану ждать не пришлось – и получаса не прошло, как по мостовой затопали сапоги стражников. А ругались они... даже вирманин пару новых слов узнал!Шерви и не надеялся уговорить стражников. А потому он подкрался поближе, цапнул у одного из них кошель – нагло, напоказ – и кинулся бежать.
Ворье себе такого не позволяло, понятное дело. Стражники тоже люди, часто мстительные и злопамятные, найдут и ноги выдернут. Но другого пути он не видел.
Так что кошель лег Брану в ладонь, а стражники словно на стену налетели.
Перед дворовыми собаками вырос бойцовый кобель. Матерущий и страшный.
И те попятились.
Бран подбросил кошель на ладони.
Чей?
– Мой, господин.
Стражник шагнул вперед и получил свою собственность. А заодно и распоряжения.
– Мальчишку не трогать, он мой приказ выполнял. Уз– I наю, что обижали – лично займусь. Держи...
В ладонь Шерви легло ТРИ! ЗОЛОТЫХ! МОНЕТЫ!
Состояние по его меркам.
И уличный крысенок вдруг перевоплотился в простого мальчишку, который кинулся к матери:
– Мама, посмотри!
Женщина обняла парня, хлопнула дверью, и Бран услышал, как она разрыдалась за тонкой перегородкой.
Натерпелась страха...
Ладно, эти несколько минут он ей компенсироаал. Мальчишку наградил. Теперь стража.
– Я – лорд Гардрен, зять его величества. Вы обо мне слышали?
кто ж не слышал, господин?
Действительно, даже не зная герба, Брана было легко узнать. Светлые, почти белые волосы, горб... да и найди еще такого дурака! Шкуру ведь сдерут!
– На меня покушались эти четверо. Двое мертвы, их погрузить и доставить в покойницкую. Положить отдельно, обозначить, никому не показывать, кроме тех, кто при– < дет с бумагой от Тримейна. Еще двое живы. Вот этот и этот. Их надо отвезти в дом графа Иртона. Ты остаешься, а второй может сходить за телегой.
– Да, господин, – уважительно поклонился стражник. И ушел.
Второй стражник посмотрел с уважением.
– Господин, и вы один? Всех?
–Да.
–Да...
И столько в этом вздохе было зависти. Бран даже улыбнулся.
Сначала он думал забрать убийц к себе домой, а уж там их расспросить. Но... передумал. Вот приходит он, и привозят двоих убийц...
И что он скажет жене?
Анжелина наверняка выйдет его встречать. Мало того что Бран потрепан, так еще и убийцы.
А ведь их допрашивать надо!
Не то чтобы Бран смягчился душой или пожалел их.
Но семье-то это зачем слушать?
И вообще, жена нервничать будет, переживать, а она сейчас ребенка кормит, еще молоко пропадет...
Вот когда Бран узнает, кому он так сильно мешает, найдет умника, выпотрошит его по всем правилам рыболовной науки – до донышка – тогда можно и к супруге. Прийти – и так, ненароком, между делом: дорогая, тут несчастный случай произошел с одним нашим знакомым – такое горе, такое ГОРЕ!!!
А что знакомым – Бран и не сомневался. О его привычках не всяк наслышан просто потому, что Бран и наВирме многим мозоли оттоптал. И теперь был вдвое осторожнее.
И за себя боялся, и за семью.
Нет-нет, за себя – по другой причине. Вот не станет его – и кто тогда о его семье позаботится? Ричард? Джерисон?
Замечательные они ребята, но той жесткости, которая нужна, в них нет. Может, в Ричарде и будет, все же ему от жизни больше горя досталось, а вот Джерисон все одно пока мальчишка. А Анжелине и детям защита нужна, опора, стена, за которой в любой момент укрыться можно...
Вот Бран и осторожничал.
А кто-то все равно прознал...
Разберемся.
Если кому к Холошу хочется... ах да! Здесь же в Альдо– ная верят...
Что ж мы – звери?
Отправим к Альдонаю!
$ # ❖
Как и рассчитывал Бран, у Иртонов были только свои – то есть вирмане. Джерисон, от греха, перевез всю семью во дворец, Брану тоже предлагали, но Гардрен искренне считал, что пока рано.
Или – стоит?
Если уж за него взялись, то не просто так.
Бран себя не переоценивал.
Его пока недооценивают. Пусть так, не страшно. Но одно пока все знают точно. Хочешь тронуть Анжелину?
Перешагни через него.
А это не так просто.
Бран за свою семью порвет медленно и жестоко. Это поняли.
И занялись – им.
Значит кто в опасности?Его родные.
Бран собирался все вытряхнуть из наемников, мало ли что? Пройти по цепочке, размотать ее, добраться до зачинщика – и уничтожить. Показательно. Так, чтобы зареклись остальные.
Бирмане встретили Брана с полным пониманием.
Явился Гардрен?
Замечательно!
Привез на телеге двух связанных наемников?
Лейф Эрквиг подошел, поздоровался и поинтересовался одним:
– В подвал нести? Или сначала в доме побеседуете?
– в подвал, – тут же решил Бран. В доме, конечно, хорошо – для затравки. Но зачем туда-сюда таскать? Все равно шкуру драть удобнее в подвале? Жесткий допрос вести...
Знал бы Бран словосочетание «форсированный допрос» или «допрос третьей степени», обязательно бы его употребил. Но – не знал.
Вирманин только методикой владел, а вот с научными определениями – беда. Но ему и того хватало.
* >!< *
Джерисон Иртон.
Милейшей души человек, гуляка (бывший), бабник (бывший), примерный семьянин. Детей и супругу обожает, на руках носит (детей, супруга такое непотребство пресекла сразу, сказав, что сорванную спину лечить не будет), королю предан, с друзьями само очарование.
Вопрос.
Откуда у него в подвале пыточная камера?
Лилиан Иртон в свое время до нее не добралась, вот и не знала. А Бран добрался.
И одобрил.Очень приличная дыба, растяжки, крестовина козлы, хороший набор пыточного инструмента, все на совесть смазано, наточено... не используется.
Увы.
Слой пыли там небольшой, но отчетливый. Слуги тряпкой протирают, ну так не уследишь же! В покоях у господ прибирать куда как тщательнее надо, а тут раз в месяц тряпкой махнешь – и иди себе восвояси.
Вот, отец нынешнего графа – тот пользовался. Джайс Иртон, вестимо.
А Джерисон Иртон совсем дела забросил... скоро весь инструмент проржавеет.
Горе.
Выслушав старого слугу, Бран похлопал его по плечу – мол, не переживай. Поможем, не дадим ценные вещи угробить – и уверенно принялся распоряжаться.
Вирмане повиновались.
Со жрецами Холоша лишний раз не спорят. Если хотят жить.
Скоро один из наемников был привязан к крестовине, второго возложили на козлы, в жаровне теплились угли, калились инструменты, Бран разминал пальцы...
Сочтя психологическую подготовку исполненной, он подошел к одному из мужчин и вытащил кляп.
– Поговорим? Для начала?
❖ * *
Минус шесть часов.
Минус два тела.
Бран порадовался, что послал гонца к супруге с письмом. Мол, не волнуйся, надо с Джерисоном поговорить. Задержусь, но буду. К утру – точно.
Кстати – не соврал.Джерисону доложили практически сразу, тот и приехал. В интересный момент, когда Бран одного из наемников препарировал.
Поинтересовался, не обнаглел ли друг – такое в его доме творить, получил объяснения, согласился, что жену волновать нельзя. И предложил свою помощь.
Бран, конечно, отказался.
Ладно бы граф был профессионалом! А то!
Глаза он, конечно, не закатывает, и не блюет, но толковой помощи с него не дождешься, это тоже видно.
А вот результаты потом обсудить за бокалом вина...
Яблочного сока?
А, понятно. Джерисон для себя решил, пока супругу не вернет – пить не будет. На нем дом, дети, производство... для вина тут просто ни места, ни времени.
Бран решил тоже выпить сока. Все же, после тяжелой ночи, еще «поведет», а ему домой ехать, и там целый день, с детьми, с супругой – тяжеловато. Эх, где его семнадцать лет?
Угрызения совести Брана совершенно не мучили.
Да, он убил четырех человек.
Двоих в бою, еще двоих собственноручно замучил – и что? У вас есть какие-то претензии?
Это – ваши проблемы, а Брану было и есть плевать на все. Зато информацию выбил.
– Повезло. Двое, которых я убил, были обычными исполнителями, а вот один из пленных – тем, который взял заказ.
– Это тот, что без глаз – или без пальцев?
– Без глаз.
– Не соврал?
– Мне? – даже слегка обиделся Бран.
Джерисон поднял руки ладонями к собеседнику, демонстрируя раскаяние.– Глупый вопрос.
Бран примирительно улыбнулся.
– Таверна «Огненный цвет». Трущобы, в которых собирается эта шваль. Наемная таверна. Из грязных.
Пояснений Джерисону не требовалось.
Есть наемники – есть и места, где можно их нанять. Чаще всего это таверны, туда приходят командиры отрядов, туда приходят наниматели. Посидят, поговорят, выберут, еще поговорят – да и наймут кого. Но цели бывают разные, наемники и таверны – тоже. Для чистых дел и для грязных.
Вот, это был тот случай, когда наняли для грязных дел – наемное убийство.
– А почему наемников?
– Хотели «свинорезов» нанять, но потом решили, что лучше наемники. Те уточняли. Об опасности «дичи» их предупредили.
– Не до конца.
– До конца меня здесь не знают, это не Вирма, – отрезал Бран.
– Может, и не Вирма. Но мои люди тебя послушались.
Бран усмехнулся, потом покачал головой:
– На самом деле нет.
–Нет?
– Они знали, что мои действия не направлены во вред тебе или твоей семье. А остальное... жрецам Холоша, да и главам кланов лучше поперек дороги не вставать. Главой клана я могу не быть, но жрецом останусь.
– Вот даже как...
– Да, именно так.
Джерисон задумчиво кивнул.
– А если бы...
– Эрквиг бы тут, на пороге, и лег. Но меня бы дальше не пустил.– Это радует.
Бран пожал плечами – мол, хорошо.
– В таверну пришел мужчина в маске. Нанял их четверых, заплатил половину вперед. Вторую обещал по завершении дела, теперь-то мы его там вряд ли поймаем.
– Нельзя было их не уродовать? Попробовали бы пустить...
– И ничего не получилось бы, – прозвучал за плечом Джерисона знакомый голос. – Мое почтение, ваше...
– Тримейн, ты еще поклонись. Садись с нами, – пригласил Джерисон.
– Благодарю.
Ганц Тримейн, не чинясь, уселся за стол – и потянул к себе блюдо с мясом.
– Задали вы мне работы, глава Гардрена!
– Неужели?
– Ну да. Мне о трупах доложили, я и съездил. Пока осмотрел, пока то да се...
– И что скажете, королевский дознаватель?
– Хозяин таверны должен был знать, кто к нему придет.
– Откуда такая уверенность?
– Я наемников этих знаю. Ваших покажете... для уверенности?
– У них вид... своеобразный, – предупредил Джерисон.
Бран предложил проводить уважаемого дознавателя в подвал, Тримейн кивнул и согласился. Вернулся, глотнул сока, и скривился.
а вина нет?
– Прикажу подать, если надо, – отмахнулся Джерисон. – Приказать?
не надо. Так... это наемники «Осы». Есть у нас такой отряд, а это прозвище их главного. Кусает больно, но рабо-тает по мелочи. Ничего крупного, вроде войн и конфликтов за ним не замечено, а вот такие поручения... Здесь убить, там кого прирезать...
– И?
– Долго б они не продержались, но их прикрывают.
–Кто?
– Супруг ее высочества Джолиэтт.
Мужчины переглянулись.
– Герцог Леруа?
– Оса – из благородных. И какой-то... то ли его отец был незаконным отца Леруа, то ли его мать спала с нынешним Леруа – я не уточнял. Но Леруа ему оказывает покровительство.
– Интересно, чем я помешал Леруа? – задумался Бран.
– А вы ничем не мешали?
Бран пожал плечами:
– Делить нам нечего. Разве что из-за Джолиэтт.
– Что не так с ее высочеством? – заинтересовался Ганц.
– Все так. Она начала ругаться с моей супругой, и я предупредил, что не потерплю подобного в своем доме, – коротко ответил Бран.
– И все?
–Да.
– Это не причина. А что еще может быть?
– Больше ничего.
– Странно, – протянул Джерисон.
– Еще как странно. Оса не мог не посоветоваться. Леруа – зять его величества, но и Гардрен – тоже. И Бран, – Тримейн отвесил символический поклон в сторону Гар– дрена, – тоже. Допустим, он не знает, чего можно ждать от Брана, но... зачем связываться?
– Я бы вступился. И Лилиан. И вирмане. И Ричард был бы сильно недоволен, – кивнул Джее.
– Вот.
– Могли люди Осы взять подработку... помимо него?
– Нет.
– Но в кабаке...?
– Кто-то должен сидеть. Обязательно Если у отряда нет найма, они сидят и ждут покупателя, – отрезал Тримейн. – Так что... Оса в курсе.
– И Леруа? – прищурился Бран.
– без сомнения.
– Допустим, меня бы убили. Что дальше?
– Анжелина бы год побыла в трауре. Потом ее бы опять выдали замуж... наверное.
Бран хмыкнул.
Не знают они его Анжи. Ой, не знают.
Замуж?
Может, и выдали бы. А потом еще на год оставили в покое. Траур же... по следующему мужу. В супруге он не сомневался.
Знает ли об этом Леруа?
Джолиэтт?
Бран подумал, и решил, что вряд ли.
И его величество Ричард совсем не тот, что до визита на Вирму. И Анжелина уже не та. Внешне мало что изменилось, но внутри...
– Леруа решил укрепить влияние своего семейства?
– Возможно. У него есть в роду неженатые мужчины, даже несколько. Один из них может и подойти принцессе.
Бран выдохнул и уговорил себя не злиться. Потом он с Леруа за все спросит – понятно же, в такой расклад никак не вписываются его дети. А вот их отсутствие....
Беда детей в том, что они хрупкие. До определенного возраста с ними очень легко расправиться.
– Если бы меня убили... Стали бы искать виноватых?
– Стали бы.– Допустим, кто-то хочет подставить Леруа? Сто я должен сделать сейчас?
Авестер, лес в районе побережья
Авестер, лес в районе побережья
– Вызвать его на дуэль, – хмыкнул Тримейн.
– Дуэль? – искренне удивился Бран.
Ладно еще – убить! Но дуэлировать? Вот уж глупость несусветная!
– Кто бы из вас кого не убил – ослабнет престол.
– Убил? Позвольте, я же дикий вирманин, – ядовито хмыкнул Бран, – я никого не могу вызвать на дуэль.
– Убить?
– Могу, – охотно согласился Гардрен. И никто бы даже не подозревал, что это убийство. Захворал герцог сердечком... или там, печенкой...
– Либо это Леруа, либо кто-то решил вас стравить, – подвел итог Тримейн.
– Это возможно определить точнее?
– Сто говорил наемник?
– Их наняли в таверне, нанял человек в маске – там это и неудивительно, приехал в карете, герб был закрыт , досками...
– Герб?
– Неудивительно, нанимал их точно дворянин.
Бран подумал несколько секунд.
– Можем ли мы как-то попробовать выманить лису из норы?
– Теоретически...
– И почему был выбран именно Оса? Полно других на– ; емников, которые с легкостью пойдут на грязное дело, и не связанных с Леруа.
– Да, этого мы бы нашли... Значит, все-таки не герцог.
– Предлагаю все же стравить нас – и посмотреть, кто отзовется. Кто что будет делать.
Бран хищно ухмылялся.
– И как вы предлагаете это сделать?
Гардрен оскалился уж вовсе жутко.
– Зависит от герцога Леруа. Но разговаривать с ним будем не мы.
– Его величество, – кивнул Джерисон. – Никого другого старик просто не услышит.
– Тогда – едем, – подвел итог Ганц. – Все надо сделать очень быстро. ОСЕНЬ.
Яблочный сок был выпит одним глотком – и мужчины сорвались с места.
Когда впервые попались признаки человеческого жилья, Лилиан искренне обрадовалась.
Срубленные деревья, протоптанные тропинки...
Наконец-то!
Вот оно – СЧАСТЬЕ!!!
Лес ей успел дико надоесть.
Во-первых, в лесу очень сложно ухаживать за собой. И двое аристократов сейчас больше всего напоминали бомжей. Утешало лишь одно – здесь большая часть населения так ходит.
Не моется и в лохмотьях. Нищие – так точно. Удивления они ни у кого не вызовут.
Во-вторых, надоел подножный корм.
Осень – время, когда от голода в лесу не помрешь. Но... Хотелось хлебушка.
Хотелось в ванную.
Хотелось...
Цивилизации хотелось! Даже средневековая лучше, чем полное ее отсутствие!
В-третьих, Лофрейн.
После того случая, когда их бросило друг к другу, больше между ними ничего не было. И Лиля, и Энтони тщательно делали вид, что им все почудилось.Не было ничего.
И не будет...
Но Лофрейн... напрягал.
Ненавидеть его, как прежде, не получалось. А как быть? Если встанет выбор между ее свободой – и жизнью барона? Лофрейн ведь в лепешку расшибется, но в Ативер– ну ее не отпустит.
И как?
Травить?
А рука поднимется?
Лиля в этом искренне сомневалась. Даже сейчас... не сможет она! Не сумеет! Она же не изверг какой...
А еще героинь романов осуждала. Да травани ты того козла, дуреха, и живи себе счастливо!
Ага!
Вот возьми – и отрави.
В глаза ему посмотри, почувствуй себя убийцей... да, бывало.
И пациенты умирали, и убивала Лилиан. Но это были враги!!!
А здесь как быть?
Лиля откровенно маялась, и желание Энтони поговорить восприняла без малейшего энтузиазма. Впереди уже замаячила опушка леса, когда Тони предложил устроить привал. Сам развел костер, нарубил лапника, уселся рядом с Лилиан и осторожно взял ее за руку.
– Ваше сиятельство...
– Да, барон?
Энтони смотрел серьезно и неожиданно грустно.
– Мы скоро выйдем к людям, Лилиан.
– Да, – кивнула Лиля.
И не договорила. Выйдем к людям, и я попробую сбежать. Я это понимаю, ты это понимаешь. Энтони был печален и как-то собран.– Я обязан доставить вас к королю, Лилиан.
– Я понимаю.
– И не могу отступить от своего слова. Но... я могу защитить вас своим именем.
– Вот как?
– У меня будет к вам одно предложение...
Лилиан напряглась, но услышать предложение не успела. Равно, как и ответить. Помешал глумливый голос:
– Какие к нам птички залетели!
На поляну выходили люди.
Два, четыре... десять человек.
Лиля чертыхнулась. Даже одиннадцать. Черт побери! Нет, не так! ЧЕРТ ПОБЕРИ!
Слишком много на них двоих. Как-то на них с Джери– соном напали, но Джее был вооружен, она была вооружена, от них не ждали подвоха...
А это к нам пожаловали местные «робингуды». Лиля знаменитого разбойника не уважала, как бы его не опоэтизировали. Что хорошего в грабеже? Брать у богатых, раздавать бедным...
Ничем, кроме похабщины эта идея кончиться не могла.
А чем кончится для них эта встреча?
И так ясно.
Ничем хорошим.
«Робингуды» приближались, в самых похабных выражениях обсуждая стати Лилиан, и прикидывая, в какие позы ее поставить.
Идея не вдохновляла. Объясняться Лиля не стала, понимая, что сейчас придется драться. Сбросила с плеч поклажу и сунула руку в карман.
Лес же!
Осенний.Соответственно – праща и несколько камешков всегда лежат под рукой, мало ли какой зверь подвернется? Вот и пришло время проверить Библейские истины.
Давид,говорите?
Голиаф?
– Когда я ввяжусь в драку, убегай, – шепнул Тони, вставая рядом с ней на ноги.
Блеснула в руке сабля, во второй нож...
Лиля чертыхнулась – и рванула завязки мешка.
Один нож у нее был с собой, но один же!!!
А еще четыре лежали в мешке, ведь не нужны были... дура!!!
Нет времени... нет...
Мужчины надвигались – и Лиля решила не ждать. Коротко хлопнула праща.
Один из мужчин свел глаза к переносице – и повалился навзничь. Не врут?
Он, правда, камешек лбом поймал, не виском, но и так неплохо.
– Бей!!!
Ага, пока мужики налетали со всех сторон, Лиля еще раз успела «выстрелить».
Минус два.
Еще двое набегали на нее, и Лиля упала на колени, истошно визжа так, что деревья зашатались:
– Дяденьки, не бееееейтеееее!!!!!
Секундного замешательства ей хватило.
Нож сверкнул – и вонзился ближнему... ну, куда долетело. На коленях Лиля ему была примерно по пояс, а раз ; так – зачем целиться в горло?
Хотела в живот, прилетело чуть ниже, судя по хлынувшей I крови – смахнуло под корень. Или хотя бы попробовало.
Наверное, фамильные ценности были ему чем-то дороги, потому как мужчина взвыл, схватился за живот – и скорчился на земле. Схватка его больше не интересовала.
Четвертый от неожиданности споткнулся о товарища, шлепнулся – и оказался мордой почти у ног графини. Лиля без особых затей надавила ему на сонную артерию. Там « и силы не надо, и без размаха обойтись можно, и главное – времени нужно немного. Полминуты, не больше – и летальный исход.
Минус четыре.
Лиля выхватила свинорез из руки упавшего – и первым делом полоснула его по шее. А что?
Лежачего не добивать?
А если встанет? И добавит?
Нет уж, пусть помрет сразу и не мучается!
Блеснул нож, который сдуру выдернул второй... кровью истечет... да и плевать – Лиля схватила клинок в другую руку – и обернулась.
Графиня обернулась к Тони, и вовремя. Дела у Лофрей– на шли не блестяще. Двоих он уложил, остальные пятеро окружали его, и у двоих были рогатины, как у нее когда– то.... Даже сейчас...
Лиля сунула руку в карман...
Выручай, праща...
Минус еще один.
Тони распластался в длинном выпаде, доставая самым кончиком сабли по горлу еще одного разбойника – и на этом его везение кончилось. Подвела скользкая от крови трава.
Как в дурном сне Лиля увидела – поворачивается щиколотка, неудачно подламывается колено – и Тони с каким-то страшным звуком напарывается животом на рогатину.
Тварррри! .
Мужики оскалились.
Они уже торжествовали победу.
Тони повержен, с такой раной не дерутся.Девка?
Сейчас они ее... и мяукнуть не успеет...
Лиля мяукать и не собиралась. Она бросилась вперед с такой яростью, которую и сама от себя не ожидала.
Трое, всего лишь трое...
Нож сверкнул серебристой звездой, вонзаясь одному из подонков под бороду, в открытое горлышко... так тебя!
Второго она достала поперек живота – и мужик скорчился, запихивая выпадающие внутренности обратно, а они лезли из разреза, скользкие, синеватые...
Оставался последний.
Самый крупный, он шагнул вперед, ухмыляясь...
Как Тони поднялся?
Как он смог ЭТО преодолеть?
Но смог как-то.
Сверкнула сабля – и вышла из груди подонка, покрасневшая от крови. Мужчина качнулся вперед и осел к ногам Лилиан. А следом осел и Тони, едва успев прохрипеть:
– Добей их!
Лиля выругалась так, что небу жарко стало.
А потом перехватила поудобнее свинорез.
Добить?
Значит – добить.
И надо это делать быстро, пока адреналин не сошел, пока ее не начало трясти и выворачивать наизнанку, пока она еще может...
Ребенок?
Все в порядке, она это чувствует... пока – в порядке.
Лиля шагнула к первому негодяю, и полоснула его по шее. Она медик. Она умеет лечить. Но и убивать она тоже умеет.
Контрольный удар, удар милосердия, соир бе §гасе – называть можно по-разному. Очень по-разному, а суть одна. Добей раненого.Иногда это делается из благородства, а иногда, чтобы он не добил тебя
Одиннадцать ударов – одиннадцать трупов.
Кто-то уже был трупом, до того, кто-то еще подыхал...
Лиле было наплевать.
Она механически, как безумный и бездушный робот перерезала глотки всем, кто валялся на поляне, заливая осеннюю пожухшую траву свежей кровью.
А и ничего.
От крови трава растет.
Потом она скорчилась на траве, но дать себе волю не посмела.
Как было бы хорошо!
Закричать, забиться в истерике, в конвульсиях, взвыть так, что Альдонай с небес выглянет...
Нельзя.
Держись, Аля, держись... ты должна!
За тобой твой малыш!
И Иртон.
И...
И даже Лофрейн, которому нужна помощь!
Расселась, идиотка!
Лиля выругалась еще раз и пошла к Тони. Пока он в бессознательном состоянии, самое время осмотреть его рану.
❖ ❖
Спустя полчаса обстановка на поляне поменялась.
Трупы были в одной стороне, Тони Лиля кое-как перекатила на плащ и утащила на другой конец поляны. Не рядом же с этими оставаться... они и при жизни-то воняли, а уж после смерти – как стадо очумевших скунсов. И костер надо разжечь, и устроиться хоть как-то...
Лиля все же была врачом.Медиком до кончиков волос, и сейчас она отлично понимала перспективы.
Энтони обречен.
Рана в живот – здесь это приговор. Сколько ему осталось?
Она бы поставила на несколько суток. И то...
Как бедняга будет мучиться последние дни, лучше даже не думать. Явно разорван кишечник, рогатина – такое гадкое оружие, она калечит насмерть, с такими ранами, не факт, что удалось бы спасти и там, в двадцать первом веке.
Разрезать, удалить, промыть, зашить, обколоть антибиотиками – и то, ни один хирург не дал бы гарантии.
А здесь?
Когда содержимое кишечника оказалось в брюшной полости, а у тебя ничего рядом нет? Нож вместо скальпеля, ниток разве что из рубашки надергать, из нижней, только вот ничего это не даст. Лиля отлично видела, что Энтони обречен. Это безвыходная в данном случае ситуация.
Нет антисептиков, антибиотиков, нет – ничего нужного!!!
Будет она что-то делать, не будет, а конец один.
Женщину обуяла ярость.
Суки! Твари!
Да чтоб вы сдохли!!!
Хотя вы и так сдохли.
Чудовищно? Но здесь и сейчас Лилей владели боль, горечь, ярость и ненависть. Ей хотелось хоть как-то выплеснуть это отчаяние, и почему бы не на подонках, которые помешали им?
Негодяях, которые отняли жизнь в общем-то неплохого парня Тони, барону еще было бы жить да жить...
Ладно, Лиля готова была сама его убить! Но раньше! Раньше ведь!
Что изменилось?Когда?
Она так этого и не уловила. Может, тогда, когда они спали вместе под корнями выворотня, а наверху бушевала гроза? И барон обнимал ее, пытаясь согреть.
Может, когда они отбивались от волка?
Когда занимались любовью, жадно и отчаянно?
Когда вместе шли по лесу? К людям?
Или только сейчас, когда Тони жизнь положил, защищая ее?
Лиля не знала ответа. Но точно знала, что Энтони занял свое место в ее сердце. А теперь ее лишают шанса с ним разобраться. Один удар – и ничего. И пустота, и темнота...
По крайней мере, Тони верит в Альдоная...
Лиля погладила Тони по волосам.
– Вот так... добить я их добила. А дальше как?
– Умница, девочка.
Энтони открыл глаза.
* ❖ ❖
Ее сиятельство так резко наклонилась к Энтони, что в спине что-то хрупнуло.
– Тони!
– Лили, ты цела?
Мужская рука нежно коснулась лица Лилиан, на белой коже остались кровавые следы, но Энтони не придал этому значения.
Какие мелочи! Ему не так много осталось, чтобы привередничать.
– Да. Со мной все в порядке.
– Ты их всех добила?
–Да.
– Молодец, хорошая моя. Боюсь, дальше тебе придется идти одной.– Тони...
Лиля едва сдержала слезы.
Черт побери! Альдонай, чтоб тебе всех верующих разом услышать, это несправедливо!!! ЗА ЧТО!?
Ответ Лилиан примерно представляла, но ее возмущения это не умаляло.
