Текст книги "Тайяна. Вырваться на свободу (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Честь? У вас же это связано?

Аэла нехорошо рассмеялась.

– Ох, Яна… Он хотел, да. Но я считала, что должна беречь себя до брака… представляешь?

– У нас это не так, но я могу тебя понять.

– Однажды… я пришла и застала его с другой. Я была в шоке. А он просто рассмеялся мне в лицо, сказав, что между ног у всех женщин одно и то же. И если я не… он предложил мне присоединиться.

Тайяна рыкнула не хуже Ааши.

– Жаль, что я об этом не знала! Скот!

Аэла пожала плечами.

– С его точки зрения, все правильно. Жизнь дана для того, чтобы получать удовольствие, а где, как – неважно. Совершенно неважно. Я убежала, но потом он еще попрекал меня зашоренностью, косностью мышления, неготовностью к развлечениям…

Мнение Тайяны о красавчике упало ниже низкого. Шет тоже был красив, но если бы он такое предложил…

Нет, инстинкт самосохранения у бывшего жениха был силен.

– ты ушла.

– и не пожалела. Мне было сложно, это было как наркотик. Хотелось к нему – до стиснутых зубов, до слез хотелось. Или чтобы он пришел и сказал, что ошибался. Я бы простила тогда… я бы и не такое простила, лишь бы вновь быть рядом, видеть его глаза, слышать голос! Я тогда говорила себе, что нельзя. Что надо прожить еще один день, а завтра я… или послезавтра. Наступал новый день и находились новые дела, а я все твердила себе, что потом и потом – и однажды встретила Диона. Сначала мне было больно, но прошло время и я смогла залечить эти раны.

– А сейчас этот тип решил их растравить?

– Возможно…

– Сволочь.

– Может быть…

– А что ему от тебя надо?

– А что ему может быть надо? Не знаю…

– не просто же так он пришел, спустя столько времени?

– Может быть, у него тоже самолюбие? Я ведь первая, кто ушел от него. И я счастлива. Для него теперь делом чести…

– Той самой?

– Возможно, – усмехнулась Аэла. – Так вот, он будет пытаться доказать всем, что он такой умный, замечательный, что я жалею, возможно, постарается получить то, что не получил десять лет назад… Четырехликий, как летит время!

Тайяна пожала плечами. Что‑то не вязалось в этом мотиве. Десять лет мужчина жил, не тужил, а теперь вдруг решил доказать, что у него самая толстая морковка Интара? Неубедительно. Но говорить об этом Аэле она не стала. Лайри и так потряхивало от признаний. Поэтому Тайяна решила напоить ее успокаивающим чаем и попробовать уложить спать. А сама она отвоюет Аашу у детей и погуляет с ней по городу. Надо же подумать о жизни?

* * *

– Вставай, охламон!

Весс не церемонился с сыном. Шет подскочил от ласкового отцовского пинка и вытянулся по струночке.

– Отец…

– Собирайся.

– К – куда? Что?

– Пока – в восточное селение. Там посмотрим. Сам понимаешь, тут тебе жизни не будет.

Шет понимал. Не смеялись над ним только деревья. И то, иногда ему казалось…

– А что смотреть? Тут надо либо ехать за Тай – либо жениться.

– Ехать – это сложнее. Так что пока ты скроешься с глаз долой, а я буду подыскивать тебе невесту. Сам понимаешь…

Шет понимал. Кто ж из девушек захочет выйти замуж за посмешище? Чтобы свои же подружки на смех подняли? Одна сбежала, так вторая подобрала?

– Может, проще съездить?

– Куда?

Шет замялся. Кроме 'догнать' и 'схватить' в голову ничего не приходило. Весс хмыкнул.

– Похоже, в Лесу твоей невесты нет. Но как она ушла – мы пока еще разбираемся. Не морем. Значит – через болото. Туда мы и направим отряд, чтобы они расспросили и узнали. Потом, если она там, ты сможешь съездить за ней. Понятно?

Шет кивнул.

– Хотя лучше бы найти другую. Посплетничают – да и забудут.

А вот другую Шет не хотел. Ему нужна была Тайяна, именно Тайяна и только она! Эта маленькая, дерзкая, упрямая, наглая…

Весс посмотрел на лицо мальчишки, легко прочитал на нем эти мысли и покачал головой.

– ладно. Я подумаю. А пока – собирайся.

Шет послушно принялся складывать вещи. Как скажете, собираться – так собираться. Все равно Тай он просто так не отпустит. Надо только узнать, куда она бежала. А уж потом…

Никуда она от свадьбы не денется!

* * *

Тайяна сейчас о свадьбе не думала. Она гуляла по городу, наслаждаясь новизной. Дома из камня, а не из дерева, люди, мостовые, экипажи, даже бродячие собаки и нищие – все было непривычно, все незнакомо. К ней приставать не рисковали – милая улыбка Ааши отбивала всякое желание разговаривать с хозяйкой волчицы.

А подумать было о чем.

Тайяна новичок в этом мире. У нее нет – ничего. Денег (есть жемчуг, но его надо еще продать), знакомств, дома, работы… пустая доска. Чистый лист.

Что у нее есть?

Аэлена. Не больше – и не меньше. Женщина, которая пока готова терпеть ее в своем доме. Художница со странным прошлым.

Но выбора пока нет.

Что‑то царапало Тайяну – и девушка размышляла, наверное, минут десять, пока не поняла.

Те двое. Они шли убивать. И говорили об этом. Но кому могла помешать художница? Хотя варианты есть. Это могут быть дела мужа. Это может быть любовница, которая хочет занять ее место. Это может быть… да просто не хватает сведений для точного вывода!

Поговорить об этом с Аэлой?

Бесполезно. Ее сейчас и гром небесный в чувство не приведет. Диолат…

Тайяна нахмурилась. Тоже… неправильно. Что‑то было не то в этом мужчине. Как червоточина… или это ей кажется? Среди нархи – ро такого не бывает, чтобы подличать, принуждать и вообще… хотя кого она обманывает? Все бывает!

Даже приворотные зелья бывают, к счастью, те, кто ими пользуются, стараются вовремя прекратить прием, а то жрецы их сильно не одобряют… упс?

А люди?

Описанное Аэлой весьма напоминало… симптомчики. Но – как?!

Ланти? Нет, вряд ли. Ааша бы почувствовала. Нюх у волчицы куда как лучше человеческого, а на яды ее специально натаскивали. И на зелья тоже. Она бы с другого конца комнаты их различила. Ланти было чистым, определенно.

А раньше?

Можно лишить человека приворотного, но… последствия‑то останутся?

Обязательно!

К зелью возникает привыкание – это так. но и к чувству ведь тоже! А еще – людям хочется любить. Даже если любовь причиняет боль, она все равно счастье… наверное. В книгах так точно написано. Сама Тайяна искренне сомневалась в этом утверждении, но стоит ли спорить с умными людьми о предмете, в котором не разбираешься?

Могла Аэла полюбить под влиянием приворотного, а потом это чувство закрепилось как рефлекс? Да вполне. Яна припоминала, что она читала о приворотных зельях – и была этим так занята, что даже не заметила…

– Смотри, куда идешь, сопляк!

Нос девушки уткнулся во что‑то твердое. Тайяна подняла глаза. Осмотрела стоящего перед ней мужчину. Ну… так. На полторы головы выше, весь жилистый, сухощавый – как еще нос не расшибла?

– простите.

– И это все?

На плече сомкнулись сильные пальцы.

– Ааша, извинись. – Тайяна и не подумала повышать голос.

Волчица рыкнула. Мужчина странно дернулся. Ну да… зубы хищницы сомкнулись у него сзади. И грозили выкусить бо – ольшой кусок филе. Волки существа осторожные, Ааша могла пронести сырое яйцо в пасти не раздавить его, а могла… ох, могла. И мужчина это понимал.

– Убери эту тварь.

– Убери руку.

Пальцы нехотя разжались.

– Мы в расчете?

– Пошел ты…

А вот цедить слова сквозь зубы ему явно не стоило. Тайяна отступила на шаг, обошла его и пошла дальше.

– Эй, ты!

Ответом был треск материи. И громкие ругательства мужчины, который вдруг обнаружил, что его покинул значительный клок штанов. Тылы не пострадали, в чем и могли убедиться все, присутствующие на улице. И даже заверить в этом пострадавшего – тихими, но вполне отчетливыми смешками.

У мужчины был выбор – догонять Яну и разбираться, светя мышцами, или прикрыть пострадавшие штаны и срочно искать им замену – и он выбрал второе. Кажется, что‑то шипя сквозь зубы. Но что – Тайяну не волновало.

Да, ей стоило смотреть на дорогу, но разве только ей? Что, у мужчины ноги бы отвалились ее обойти? Или он привык, что его все стороной обходят?

А, пес с ним!

– Умничка, Ааша. Брось бяку.

Волчица недовольно мотнула головой, не желая расставаться с трофеем.

– Брось, правда.

Рык был недовольным. Но с чего бы?

Тайяна нагнулась к волчице – и тут же поняла, что это был не коварный волчий план, а дурацкая ткань. Мужчина был одет во что‑то плотное и ворсистое. И чертова тряпка просто застряла у несчастной Ааши между зубами. Вот и вышло… а все равно удачно вышло! Поделом!

Раскаиваться девушка не собиралась. Мысли ее вернулись к приворотным зельям. Проверить, что ли, Аэлу?

* * *

Лайри согласилась моментально.

– Думаешь…?

– а что я должна думать? Аэла, при всем моем уважении к твоему художественнному вкусу – Диолат…

– Он слишком грубо вылеплен.

– Именно! Ощущение, что его отцом послужил не аристократ, а конюх.

– кто знает? У них своеобразная семья.

– и в чем это выражалось?

– его мать после смерти отца блудила направо и налево.

– и никто не мог ей отказать?

– Не знаю. Но – зачем?

– Зачем отказывать? Логично…

Действительно, зачем сопротивляться наверняка красивой женщине, которая хочет просто поразвлечься?

– а как ты будешь проверять?

– Аашей. Она натаскана на яды, зелья – я сама ее обучала. Пусть она обнюхает все, что принадлежит тебе? Комнату, одежду, мастерскую…

Аэла пожала плечами.

– Пусть. Мне скрывать нечего.

– начнем с комнаты?

В комнате ничего не обнаружилось. Была чиста и мастерская. Правда, Ааша постоянно терла морду лапой, но Тайяна испытывала сильное желание последовать ее примеру. Красками, простите, не воняло. Ими ВОНЯЛО и СМЕРДЕЛО так, что глаза резало.

Творческая атмосфера.

А вот в гардеробной им повезло. Ааша сделала стойку, зарычала и принялась прокапываться к вешалке. Яна переглянулась с Аэлой и последовала за волчицей.

И – не прогадала. Ааша вцепилась зубами в миленькое голубое платье и злобно рычала.

– И что это значит? – в голосе Аэлы было чистое любопытство.

– Давай я возьму его, посмотрим в комнате. Ааша?

Волчица мотнула головой, срывая платье с вешалки. Прошлась по гардеробной – и так же зацепила клыками еще одну вещь. На этот раз платье было нежно – зеленым с вышивкой и широкими кружевными рукавами. Подол тоже был богато отделан кружевом.

Аэла смотрела спокойно.

Ровно до тех пор, пока Тайяна не принялась тщательно, на свету, осматривать голубое платье. Прощупывать швы, проминать пальцами каждый его клочок.

– Что ты хочешь найти?

– то, что уже нашла Ааша.

– Но что?

Тайяна сосредоточено ощупывала лиф. Нет, ничего нет.

Пояс?

Подол?

А вот с последним ей повезло. Подол у платья был широким, по последней моде, в несколько слоев – и вот тут! Пальцы нащупали нечто…

– Ну‑ка…

Нож словно сам собой скользнул в руку. Уродовать ткань Тайяна не стала, безусловно, а вот распороть аккуратный шов изнутри – спокойно. Аэла нахмурилась, но молчала. Ахнула она, когда Тайяна медленно потащила из тайника нечто вроде… да, кусок веревки, пропитанной чем‑то бурым, осыпающимся – кровью?

– Четтырехликий!

– Вряд ли это он. Это же не деталь платья?

– Нет. Я люблю его, часто надеваю…

– Да? А как тут образовалось это? Когда ты его надевала в последний раз?

– Еще до отъезда мужа… ему нравится.

– Хм – м… а его часто стирают?

– ты о чем?

– о веревке с кровью. Она бы не оставила разводов на ткани?

Аэла задумалась. Помяла в руках платье, тщательно избегая даже смотреть на веревку, подумала.

– Думаю, нет. Это же шелк… да и старая кровь не разбавляется.

– Но смывается?

– Вполне возможно.

– Свежая ли это веревка? И для чего она?

– Не знаю! А второе платье?!

Стоит ли упоминать, что веревочка нашлась и там?

– Что это может быть?! Как!?

Аэлену чуть потряхивало. Тайяна подумала, призывая на помощь все свои знания.

– Я бы сказала, что это ритуал наведения порчи.

– На меня!?

– Надо полагать. Не на детей же…

– Яна! Проверь детские комнаты, умоляю!!!

Тайяна подскочила – и ринулась в комнаты детей, благо, те были в саду с учительницей.

Но – нет. Комнаты были чисты, чиста была и детская одежда. Аэла перевела дух.

– Хвала Четырехликому!

– Муж?

Но и у мужа все было чисто. Тайяна потерла лоб.

– Если я правильно помню, эту веревку надо взять у повешенного, пропитать твоей кровью…

– Моей!?

– Произнести заклинание на кладбище в полнолуние…

– Откуда ты это знаешь?

– Мы изучаем людей. А я читала. Много.

– Вот как… Моей кровью!?

– Ты не ранилась последнее время?

– Нет. Как!?

Тайяна задумалась. А потом вдруг усмехнулась.

– Аэла, ты же не ждешь ребенка?

– Нет.

– Тогда…

– Оххх!

Аэла явно поняла. Ну да, женщина теряет кровь каждый месяц, это нормально. Но тогда…

– Это кто‑то рядом со мной!!?

– Полагаю, что у других просто не было бы возможности достать кровь, – дипломатично согласилась Тайяна.

Лайри прижала руку к губам.

– Четырехликий!

– Вряд ли это он. Лучше подумай, кому нужна твоя смерть?

– Бандиты, порча… это не опасно?

– Люди бывают так глупы. – Тайяна закатила глаза, но Аэла решила считать, что это относится к неизвестному портному. – К некромантии – серьезной и осознанной некромантии, способны только темные. И никто иной.

– Но…

– Человек тоже может это сделать. Но нужна либо книга, что редкость, либо этот человек расплатится собой за то, что полез куда не надо. Рядом с тобой никто не старел, не заболевал резко?

– Нет.

– Смерть берет свое. Жизнь, здоровье, удачу, счастье. Есть еще один вариант – когда человек побывал на пороге смерти и теперь может… заглядывать в гости. Но это все равно не порча. Это общение с духами умерших, возможно, призыв, помощь.

– Не порча?

– Если ты об этих веревках – то нет. Можно потихоньку выкинуть их или сжечь в камине – и забыть.

– Лучше, наверное, сжечь.

– Сейчас разведем огонь. Только пока молчи об этом…

Аэла не спросила – почему. Она и так понимала. Если человек знает, что его план раскрыт – он придумает что‑то еще. А если будет думать, что веревочки действуют… Пусть думает. Но – кто!?

– Не знаю. Наверное, женщина.

– да, выглядит очень по – бабски. Такая гнусненькая месть…

– Вот, ты сама понимаешь.

– Но если бы не ты, я бы сейчас с ума сходила. Яна, это точно не…

– Чтоб мне никогда Леса не видеть, – Тайяна прижала руку к сердцу. – Аэла, верь мне. Мы изучаем людей, в нашей библиотеке есть все эти сведения. Я не могу показать тебе книгу, но в моей голове она сохранилась. Люди не способны к подобной магии.

– Я столько историй слышала про то, как навели на кого‑то порчу…

– Иногда людей и портить не нужно. Сами идиоты хорошие. К тому же, вы очень странно устроены. Вместо того, чтобы поменять себя, город, работу, жизнь – вы предпочитаете жаловаться на судьбу.

– Люди во многом аморфны. Но и нархи – ро…

– а мы – монолитны. Как столетний дуб – не сдвинешь, не обработаешь… только от этого не легче. Потому я и бежала. Аэла, составь список, а?

– Какой?

– Женщин рядом с собой. Которые могли получить в руки твое платье часа на два. Даже – платья.

– Любая из живущих в нашем доме.

– И сколько их?

– Кухарка с помощницей. Четыре горничные. Няня. Учительница детей.

– Сколько у вас всего слуг?

– Восемь я уже перечислила. Еще есть десяток лакеев, дворецкий – это за городом, конюхи – двое, с помощниками – там еще пара мальчишек, садовники – трое.

– Много. А стираешь ты платья где?

– Отдаем прачкам.

– Вашим?

– Чьим же. В деревне…

– Значит, еще и в деревне любая девушка.

– Ты думаешь, что мой муж…

Аэла не договорила. Очень уж не хотелось думать, что ей изменяют. Больно же…

– Не знаю. Но вряд ли конюх будет зашивать в платье веревку. Ночью, в определенное время, читая заклинания. Да и шов тут не мужской, женский.

– Лучшие портные – мужчины.

– Не всегда. Но ты же меня поняла?

– Да. А ведь еще лошадь…

– Лошадь?

– я люблю иногда проехаться верхом. Недавно меня лошадь понесла, едва об дерево не размазала…

– Как ты уцелела?

– рискнула спрыгнуть, когда эта скотина помчалась через реку. Вымокла вся, ногу подвернула…

– Ты хорошо ездишь верхом?

– Средне. Умею, но делаю это редко. Предпочитаю карету.

– Это тоже могло быть…

– Подумали, что лошадь просто кто‑то укусил.

– кто‑то? Или что‑то?

– Это как?

Тайяна подумала.

– Как дети плюются горохом. А мы можем отравленными иголками. Или просто иголками.

– Тогда почему не в меня?

– Откуда ты знаешь, что не в тебя целили? Да и вообще, вот эти два случая – они не смертельные. Нет?

– Не понимаю…

– лошадь могла тебя покалечить. Убить тоже могла, но чаще при таком раскладе остаются без рук – ног, парализованными и прочее. Порча тоже не смертельна.

– Намекаешь, что меня хотели не убить, а помучить?

– примерно так. Очень по – женски.

– Знать бы – кто?

– Посмотрим. Может, и попадется.

О чем умолчала Тайяна – это о том, что два бабских способа не слишком сочетались с одним – мужским. Обычно женщины не нанимают убийц. Кстати…

– Может, сходить в стражу, узнать, что там с твоими несостоявшимися убийцами?

– ты составишь мне компанию?

– Разумеется.

* * *

Аэла решила пойти пешком. Центральное здание, в котором размещались начальник стражи и два десятка писцов, секретарей, допросная, временная тюрьма и прочее – было не так далеко. Минут двадцать ходьбы. А потому – вперед!

Карета?

Можно, только к чему? Все улицы широкие, открытые, а постоянно в карете ездить – так и ходить разучишься. Они медленно шли, беседовали… все изменилось в одну минуту.

За спиной раздался шум, Тайяна вскинула голову – и тут же прыгнула, отталкивая Аэлу к дому, уходя с пути бешено несущейся кареты.

Кто‑то кричал рядом, но девушка ничего не слышала. Она вся сейчас превратилась в единый комок мышц и нервов. Они с Аэлой упали на мостовую, камни больно ударили в спину при перекате, рядом рявкнула Ааша – и все стихло.

Карета больше не громыхала. Яна подняла глаза.

Аэла лежала рядом с ней и лицо у нее было белым – белым.

– Ян – на…

Голос ее сбивался, видимо она поняла, что произошло и насколько близко пронеслась смерть.

– Все в порядке, Аэла. Все уже в порядке.

– К‑кто… как?!!

– Сейчас узнаем.

Яна была уверена в своих словах, потому что одна из лошадей лежала на мостовой с разорванным боком, вторая невольно остановилась, хрипя и вздрагивая, косясь и иногда взвиваясь на дыбы. И у нее были на то причины, потому что рядом стояла Ааша и злобно рычала на перевернувшуюся карету.

Если там и был кто живой, то показываться ему не хотелось.

– Аэла, ты в порядке?

– К – кажется да.

– Попробуй встать.

Яна поднялась на колени, встряхнулась. Да, нормально. Тело не потеряло навыков. Нархи – ро – они легкие, сильные и главное – они занимаются. Часто и много. Потому что это народ крылатых. А как ты взлетишь, если вместо мышц – кисель?

И как ты упадешь, если не умеешь этого делать?

Вот и учатся малыши. Прыгать, бегать, падать, перекатываться. Сейчас и пригодилось. Она протянула руку Аэле – и женщина вцепилась в нее. Медленно встала, потерла спину.

– Все в порядке. Спасибо. Если бы не ты…

– Мы справились. Но это – не несчастный случай, Аэла.

– Я понимаю. Ох, Яна… – Женщина всхлипнула – и вдруг крепко обняла Тайяну, прижалась на миг. – Ты второй раз спасаешь мне жизнь.

– Надеюсь, это не войдет в привычку.

– Спасать?

– Нет. Покушаться. Ааша, взять!

Дверца дернулась. Волчица больше не рычала – какие пошлости. Нет. Она просто на миг напряглась – и кинулась вперед.

Волк может уволочь крупную овцу. Но это – обычный, а Ааша была крупнее и сильнее. Поэтому человека просто вырвало из кареты под ее весом – и чуть ли не размазало по мостовой.

– Что тут происходит?

Женщины перевели дух. Наконец‑то!

Стража!

* * *

Спустя два часа они шли домой, весьма недовольные жизнью.

Те двое убийц настаивали, что они просто пришли грабить. Вот просто – пришли. А разговор?

Да врет все эта нархи – ро, или не так поняла! Мало ли что может быть! Она ж не человек, ослышалась, например…

Так они утверждали вчера. А сегодня…

Сегодня днем их нашли мертвыми. Яд в каше. Как он туда попал? Никто не знает.

Человек, которого чуть не загрызла Ааша, тоже все отрицал.

Ну, лошади понесли. Бывает. Он безумно благодарен тем, кто их остановил, хотя… ох, лошадь‑то как жалко! А иначе нельзя было?

Нет?

Все роавно спасибо вам, кана, что не дали взять грех на душу. А то ведь раздавил бы лайри, век бы потом мучился да терзался…

И поделать ничего было нельзя.

Тайяна знала, что он лжет, знала и Аэла, но – недоказуемо. А закон – он всегда закон, даже если кому‑то это не нравится. Можно отправить мерзавца на пытку, но ведь это не метод! Под плетьми любой себя оговорит… да и мало ли?

Правда, показалось…

Женщины знали, что не показалось, но… были бессильны.

– Лара, вы прекрасная художница, – разводил руками начальник стражи. А между строк так и читалось: 'но не лезь туда, где ты ничего не смыслишь'.

А Тайяна и вообще – нархи – ро. И звать ее здесь, среди людей – никак. Так что девушка смотрела нехорошо прищуренными глазами на седовласого начальника стражи, который отговаривался от работы и собиралась сквитаться.

По полной сквитаться с негодяем.

С обоими.

* * *

Аэла заговорила лишь когда они дошли до дома.

– Яна… это ведь было покушение?

Тайяна кивнула. Она могла отличить одуревших лошадей – от управляемых умелой рукой. Нет, карет‑то в Лесу не было. А вот животные – были. И они везде одинаковы. Что она – взбесившихся лошадей не знает, что ли? Да каждый раз, когда Ааша мимо проходит…

В Лесу они приучают лошадей к волкам. Страх, конечно, не убирается, но хоть что‑то.

– Они бы меня… кто!? За что!?

– Не знаю.

– а можешь – узнать?

Тайяна аж остановилась на полушаге. Ногу подняла, а опустить ее не смогла. Забыла.

– к‑как!?

– Не знаю. Но ты же многое знаешь… почему бы и нет?

– да потому, что я не знаю почти ничего о людях! Я не умею!

Нога наконец опустилась на землю, девушка встряхнулась, помотала головой, словно избавляясь от дурного сна. Аэлену это не остановило.

– Что ты не знаешь? Про веревку мы забыли – ты помнишь! Про Темных… Яна, вы изучаете людей! Вот и попробуй применить свои знания! Пробуй!

– Но я знаю о людях. Я не знаю – людей! – Яна вцепилась в косу. – Пойми, Аэла, я не знаю, сколько оставляют на чай здесь или там, как заказывают поесть в трактире, а как в леанти, как одеваются, как ведут себя в том или ином случае – я во многом младенец в вашем мире! Я не справлюсь просто потому, что могу не заметить открытую дверь! Дело даже не в том, что я не умею! Я же просто не увижу! Не пойму! Не разберусь! И ты мне тут не помощница! Тебя в это тащить нельзя, потому что ты – лайри! Ты сама не справишься! Ты сегодня упала – и то беда, а ведь у тебя дети! Тебе за тремя замками теперь сидеть, пока муж не вернется…

– а если этот гад до меня раньше доберется?

Вероятность была велика.

– К Диолату я тебя провожать буду. И ждать тоже. И беречь. Но…

– Но кто‑то подсунул мне веревку. А если будет яд? А если детям? Яна, помоги мне!

– Как!? – слово вырвалось почти стоном. Но Аэла задумалась.

– А что бы ты сама сделала?

– нашла ночью этого… лошадника. И расспросила.

– вот и найди.

– Н – но…

– Подумай, что сделать. А я могу найти тебе напарника. Который знает – людей.

– Хм – м?

– Я знаю одного человека. Он – бывший стражник…

– А нынче?

– Пьет он. Сильно.

– Почему?

– Сама увидишь. А если честно – дело он свое потерял, а на другое не годен. Вот и… Начальника стражи ты сама видела. Кто другой Вайста бы при страже оставил, а он…

– Вайст?

– Рошер Вайст. Дядя Вайст. Мы когда‑то на одной улице росли…

– Покажешь мне его? Поговорим, потом решим…

– Покажу. Я ему помогаю, насколько могу… жалко его, а вот куда приставить – не знала.

– Когда?

Лайри посмотрела на солнце, прищурилась.

– Да хоть бы и сейчас. Надо только домой за каретой и слугами, а то пьяный он в хлам, на себе не утащим.

– Ааша?

– она – утащит. Но пьяного? Грязного? Вонючего?

– Утащит. Но обидится.

– Тогда – за слугами. И в таверну 'Розовый хряк'. Он там обычно напивается.

– Кто их называет, ваши таверны? Что ни название – одно другого чуднее!

– Никогда не задумывалась…

* * *

Почему запил Рошер Вайст, Яна поняла сразу же, как его увидела. У мужчины просто не было правой руки. Вообще. Культя заканчивалась аккурат у плеча.

– Что с ним случилось?

– То. Преследовал убийцу, да неудачно. Трое их оказалось, чудом спасти успели. Если б подмога не подоспела, кровью бы истек. А как понял, что впереди ничего нет – так и запил. Стражник‑то он от Четырехликого был, все ходы – выходы знал, всех воришек чуть не по именам, все городское дно наизусть…

– Ага…

Тайяна пригляделась к мужчине.

Ну да. Опустившийся, грязный, небритый и нечесаный, что есть – то есть. Но в то же время…

Не старый, когда‑то сильный, это видно по оставшейся руке. Просто – пьяный в хлам.

Азла кивнула слугам, которые подхватили мужчину и потащили на выход из таверны. Положила на стол небольшой кошелечек и вышла вон.

Да, таверна. Да, грязная. Да, лайри. И что?!

Она не трайши родилась, было время – и полы в таких мыла, и не брезговала, и за работу благодарила. Есть такая птица – нужда. И клюется она – больно.

Дома мужчину отмывали в шесть рук и одну хозяйку, которая стояла над слугами и командовала. И смотрела, и ругалась. Потом сгрузили в комнату и Аэла облегченно вздохнула.

– Завтра проснется, как новенький. Ругаться будет, правда, ну да ладно! Пусть ругается, лишь бы помог.

– ладно.

– а ты куда?

– а я найти того лошадника. Пока он у нас – единственная ниточка. А начальник стражи собирался его сегодня выпустить.

– Сможешь?

– Ааша сможет. Она же и допросить поможет.

– Все же, ты одна…

Тайяна пожала плечами.

– не одна. С Аашей.

И только шаги по коридору прошлепали. Аэлена посмотрела ей вслед – и непроизвольно сотворила знак Четырехликого.

– Лишь бы получилось…

* * *

Тайяна сделала самое простое, что могла. Обошла Дом Стражи по кругу – и убедилась (волчий нюх это не шутка), что нужный ей человек пока не выходил.

И заняла выжидательную позицию в таверне напротив. Ааша лежала у двери и тоже наблюдала, но за посетителями. Не дернется ли кто к хозяйке? Не проявит ли неуважение?

А то какая‑то несправедливость жизни уже второй день. Врагов много, а загрызть никого не дают! Так и навыки утратить можно, пасть только для разгрызания костей использоваться и будет.

Но люди вели себя слишком хорошо. Видимо, улыбка у волчицы была добрая – добрая…

Наблюдать пришлось почти четыре часа, но дело того стоило. Тайяна увидела, как на крыльцо Дома вышел 'лошадник', как она прозвала убийцу, как начальник стражи махнул ему рукой– и убийца сошел с крыльца.

А вот удрать ему не удалось.

– Ааша! След!

Девушка оставила на столе несколько монет и без спешки последовала за своим 'клиентом'. А куда спешить?

Волк – он быстрее человека бегает, если понадобится, Ааша этого типа еще раз приволочет, как барана. Но не посреди же города его хватать и кусать? Его еще допросить надо…

А это – в тихом бы месте. Вот и приходилось следовать за мужчиной двумя тенями. Неслышными, почти невидимыми… волкам не впервой скрадывать добычу. А нархи – ро… этих никогда не увидишь в лесу, если они не пожелают. Но что такое город, если не каменный лес?

Хищников там точно хватает.

Ааша тенью скользила за мужчиной, Тайяна привычно следовала за волчицей, даже не думая о том, что делает.

А потом впереди послышался рык.

И странные звуки… рвота?!

Девушка бросилась вперед.

'Лошадника' мучительно рвало, он уже сполз на колени и стоял у стены, изо рта его сочилась желтовато – зеленая пена, глаза закатывались…

– Рахшар!

Это не было ругательством. Рахшар, ядовитое яблоко, дурман – лоза, называли все по – разному, а вот результат был один и тот же. Смерть в течение часа – двух после приема, в зависимости от дозировки и сопротивляемости.

Яна подхватила мужчину, не думая, что испачкается, обняла его за плечи.

– что ты ел!? Что пил!? Ну!!!

Бесполезно. Глаза мужчины гасли, закатывались, его уже не рвало, просто пена текла изо рта, пачкая руки девушки.

– Слив…

Тайяне этого было решительно недостаточно. Но – увы.

Рядом рыкнула Ааша, выразительно намекая, что здесь не место для растерянности. Яна задумалась – и принялась решительно обшаривать карманы мужчины.

Кошелек – к себе. Нож, носовой платок, какие‑то побрякушки, сейчас не разберешь, чем‑то уколола руку – плевать!

Все летит в карман плаща. Теперь обтереть руки об одежду мертвеца – и прочь из переулка, пока никто не заметил. Где она?

А, неважно!

– Ааша, домой!

Можно бы и прокатиться верхом на волке, но это уж перебор. Ааша тоже не железная.

* * *

В это время Аэла тоже была занята. И тоже злилась. Рошер пришел в себя, но первой его реакцией стала вовсе не благодарность, о нет! Поняв где он и что происходит, 'спасаемый от печальной участи' обложил благотворительницу в три этажа с чердачком, не особо интересуясь ее титулом. Впрочем, Аэлу таким было не запугать и не смутить. Ругательства она выслушала с видом полнейшего безразличия и подала Рошеру стакан с водой.

– Промочишь горло? Может, дальше лучше будет? Раньше ты не позволял себе повторяться в одной и той же фразе. Даже гордился своим мастерством…

Ответом женщине был мрачный взгляд. Но воду Рошер‑таки выпил.

– Ну и какого… и …?

– Уже лучше. Пьянство плохо влияет на твои таланты.

– тебя вот не спросил!

– А хоть бы и спросил – хуже не станет.

– Без тебя уже стало. Так что тебе надо?

– Мне нужна твоя помощь.

Вот тут Рошер и расхохотался в голос.

– Аэла, ты рехнулась!? Помощь!? От меня!? Да ты посмотри на меня! Я же ничего не могу! Даже стакан налить… иногда!

– Вино хлебать меньше надо, вот и рука дрожать не будет, – Аэла не собиралась жалеть старого знакомого. Слишком хорошо она его знала.

Жили когда‑то на одной улице, только Аэле было на двенадцать лет меньше. Но Рошер все равно был кумиром девочки – и однажды Аэлена набралась смелости. Подошла и сообщила, что обязательно выйдет за него замуж – как вырастет.

Надо отдать парню должное – он не поднял малышку на смех, не поиздевался, а просто объяснил, что когда она будет взрослая, он уже будет старый. И называть его, наверное, будут уже дядюшка Рошер. Как‑то так это и рассосалось, но называла его Аэла только дядюшкой.

Потом многое произошло, обе семьи переехали, следы потерялись, но лет шесть назад Аэла увидела друга в городской страже.

Десятником Рошер был хорошим, людей берег, вот и получилось однажды, что арбалетный болт угодил ему в кость. Да так неудачно, что рука загноилась. Пришлось отнять ее, чтобы спасти пациенту жизнь.

Кое – какую пенсию Рошер себе выслужил, на крохотную комнатушку и вино хватало, а больше ему и не надо было. А вот Аэле он понадобился.

Очень.

И отступать женщина не собиралась.

Какое‑то время они оба молчали, но первым сдался Рошер.

– Ну и что тебе от меня надо? Не просто ж так ты меня сюда приволокла?

– Помоги мне, Рошер. Пожалуйста.

На лице мужчины появилась горькая усмешка.

– Чем? Аэлена, ты не видишь? Я – калека.

– И что?

– Ты надо мной издеваешься?

– Рошер, мне очень нужна помощь. И именно твоя.

– А муж?

– Он в отъезде. И… я не уверена, что меня не убьют до его приезда.