Текст книги "Тайяна. Вырваться на свободу (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Такой была и Эмина Шарре, милая сорокалетняя кайта. Все было хорошо у женщины, семья, дом, дети, внуки, но! Язык у нее был истинно без костей, а уши – не иначе, как трехметровые. На месте ее держали в основном потому, что болтушкой она была беззлобной и выгоды от своих сплетен не получала. Ну и родня свою роль играла, опять же. Копчености – они и трайши по вкусу, вот муж, богатый торговец и пристроил женушку. Лишь бы она за рабочий день наговорилась и его дома не мучила.
– Рошер, ты ли это?
Мужчина чуть неуклюже поклонился.
– Эмина, вы, как обычно, само очарование.
– Ох, скажешь тоже! – кокетливая улыбка полностью опровергала укоряющую интонацию. – Рошер, я ведь второй раз бабушкой недавно стала! Представляешь?
– Пока – нет. Но вы ведь мне расскажете, правда?
Рошер водрузил на стол коробочку со сладостями, Эмина ахнула, всплеснула руками и умчалась за чаем. А мужчина внутренне приготовился к трем часам бесполезной болтовни. Все равно Эмина пока все не расскажет – не успокоится.
Ну и рассказывала.
Про семью, детей, внуков, дела в управе… а заодно о том, что дела у ее мужа идут замечательно, что таким могут не все похвастаться, но вот лойрио Авельен точно может.
Про супруга Аэлены Рошер узнавал не из вредности и не от нечего делать. Чаще всего в его практике от мужей мечтали избавиться жены, а от жен – мужья. Жизнь…
Так что Рошер намекнул и на любовницу – и кайта тут же затрещала, что 'лойрио очень милый…'.
Ну да, не каждый при расставании любовнице домик подарит, тут наоборот, отобрать последнее могут. Но супруг Аэлены оказался выше всяких похвал.
А Эмина, после небольшой подначки, даже адрес домика нашла. По Грушевой улице.
И кое‑что интересное выяснилось про трайши Диолата.
Положение у трайши было не то, чтобы портреты заказывать. Говорили, что в столице с ним связан какой‑то крупный скандал и здесь он попросту прячется.
Что за скандал – неясно, но Эмина не отчаивалась. Никуда не денется этот трайши, рано или поздно она все узнает.
Впрочем, был и второй вариант – что трайши полностью разорен и ему пришлось продать все столичное имущество. Эмина пока ни к какому из них не склонялась, подождем – увидим.
Рошер только плечами пожал. Может, и скандал. А с портретом – просто поразвлечься, и такое бывает. Ну, захотелось мужику юность вспомнить, дело житейское…
Являться ли к Радее Варлон?
Честно говоря, после Эмины, Рошер чувствовал себя морально изнасилованным. Лучше уж он эту любовницу поищет завтра. И – с Тайяной. Девушке как‑то легче найти язык с себе подобными…
* * *
Аэлену опять пришлось почти отпаивать. Женщину трясло и колотило.
– Яна, я так больше не могу! Что происходит!? Меня к нему тянет, как… как не знаю кого!
– Сильно накрыло?
– Когда б не ты и Ааша, я бы его прямо там изнасиловала!
– и часто с тобой такое?
Аэлена честно задумалась.
– С ним меня, конечно, накрывало…
– Но девушкой ты ведь осталась!
– Если б было, как сегодня – не осталась бы. Точно.
– Приворот?
– Думаешь? Но зачем!?
– Выясним. Можешь тут посидеть немного?
Аэлена могла. А Яне пришла в голову интересная идея.
Особняк – это место, где водятся слуги. А те – болтливы. Прогуляться рядом, небрежно поглядывая на особнячок, и рано или поздно кто‑то да появится. А потом дело техники.
За небольшую такую серебряную монетку Тайяне рассказали – все.
И что баб трайши как водил, так и водит, и что сластолюбив без меры, и что скуп – тоже без меры. Зарплату уж третий месяц не платит, портной с него свое получить отчаялся, сапожник вообще отказался сапоги в долг тачать, то кожей отговаривается, то рожей, жлоб прижимистый…
Девки?
Не, те бесплатно дают, красив же, сволочь, не отнять…
У Тайяны было другое мнение на этот счет, но к чему спорить?
А потом они с Аэленой прошлись по нескольким лавкам.
Тайяна довольно улыбалась. Ей будет чем поделиться вечером с Рошером.
* * *
Совет, как и обычно, был собран в спальне Аэлены. Первым начал Рошер.
– Радею я нашел, осталось допросить. Завтра, если Яна со мной сходит…
– Куда ж я денусь? Только Аэла, тебе придется посидеть дома, ты понимаешь?
Еще бы лайри не понимала. Дома до нее добраться хоть чуточку, да сложнее.
– А Диолат?
– С утра к нему, после обеда к Радее. Кстати, а дела‑то у трайши далеко не блестящие, вы знаете?
– Подробности? – заинтересовался Рошер.
– Судя по тому, что слугам за три месяца не плочено, а торговцы от него вообще ни монетки не видели… узнать бы, что в столице?
– Пока узнаем – много времени пройдет, – вздохнула Аэлена. – Но Диолат вроде как не беден?
– Это он сам сказал?
– У него земля есть… где‑то.
– Рошер?
Две пары женских глаз уставились на него в упор. Рошер вздохнул и покорился судьбе.
– Ладно. Схожу завтра опять в управу. Знал бы – сегодня б Эмину расспросил. Бедные мои уши!
– Могу с тобой сходить, – предложила Тайяна.
– да что ты, – Рошер только рукой махнул. – Ты ж нархи – ро, если ты со мной придешь – мне точно спасения не будет! И тебе тоже! Весь город о тебе знать будет, причем – все, включая цвет нижнего белья и количество зубов.
– а я ей нижнее белье показывать буду?
– она сама придумает, чего ей не покажешь, – буркнул Рошер.
Тайяна поежилась. В Лесу таких тоже хватало, а сбежать от них было намного сложнее.
– Ладно. Не пойду. Но к Радее вместе?
– обязательно. Кстати, Аэлена, у твоего супруга все отлично.
– Это меня радует.
– и меня тоже. Любовниц у него, судя по всему, нет, долгов тоже, убивать тебя причин тоже нет…
Аэлена чуть улыбнулась, глядя на Рошера. А ведь и из самой страшной грязи может вырасти красивый цветок. Казалось бы – на нее покушаются, могут убить, но даже это! Даже такой кошмар можно обернуть себе на пользу! Или другому…
То Рошер спивался, не находя себе места. А сейчас оживленно спорит с Яной, размахивает рукой – и даже забыл про свое увечье. У человека дело появилось!
Только будем надеяться, что убийцу найдут раньше, чем она отправится на тот свет…
Страшно…
* * *
Радея Варлон жила себе спокойно и ни о чем не думала. И меньше всего – о том времени, когда была чьей‑то там любовницей. Маленький домик, несколько детей, которые с воплями носятся по небольшому садику, сама женщина, которая готовит на кухне что‑то вкусное…
Красота.
Даже когда компания из Рошера, Яны и Ааши поскреблась в двери, никто не испугался. Наоборот, к воротам подлетели дети.
– Ой, а это собачка?! – выпалила девочка, так перемазанная в земле, что ее можно было принять за чернокожую.
– Это волк, глупая, – один из мальчиков смотрел покровительственно.
– Сам ты волк! А это помесь! Волки такими не бывают! – второй мальчик тут же вступил в спор.
– Это Ааша. А где ваша мама? Радея? – Яна не собиралась объяснять детям, чем волки нархи – ро отличаются от обычных.
– там, – показала девочка. Мальчики промолчали. То ли соседские, то ли…
Радея оказалась вполне миловидной женщиной лет тридцати. Темно – каштановые волосы, большие голубые глаза, пышная после родов фигурка – даже сейчас она привлекала восхищенные мужскиие взгляды, судя по Рошеру, а уж лет десять назад…
– День добрый, кайта.
– И вам. Сатро, кана…
– Скажите, ведь вы – Радея Варлон? – вежливо начала Яна.
– раньше была. Но сейчас я Радея Милон, – женщина вежливо улыбнулась. Казалось, ее не удивил ни визит, ни вопросы… Почему!?
– Мы бы хотели поговорить с вами о лойрио Авельене, – Яна смотрела пристально, потому и заметила легкую тень на лице женщины… но и Рошер тоже что‑то подметил. Нахмурился.
– А я должна разговаривать с вами о лойрио?
Вопрос был поставлен достаточно жестко. Тайяна вскинула бровь.
– а у вас есть возможность это не сделать?
Ааша чуть заворчала, почувствовав недовольство хозяйки. Радея побледнела.
– Я сейчас стражу крикну!
– А я скажу, что вы пытаетесь отравить лару Аэлену, – спокойно прищурилась Яна. – Что ваша дочь от лойрио и вы решили поменять статус. Поверят или нет, но жизни вам потом в городе не будет.
Радея это тоже понимала, потому что явно побледнела.
– Не посмеете!
– Проверим? Зовите стражу!
Яна не блефовала. Она и правда готова была так сделать. Аэлена ей уже была не чужой, нархи – ро спала и ела под ее кровом, а эта девица… может, она и не из корысти подалась когда‑то в содержанки. Но Радею‑то убить никто не пытался! А Аэлена… ее часики тикали и тикали. И сколько еще осталось до следующего покушения?
Она и сейчас одна, а Яна тратит время на бывшую шлюху!
Кажется, Раадея что‑то почувствовала, потому что оглянулась вокруг и кивнула.
– Хорошо. Что вы хотите знать?
– вы были любовниками?
– Почти десять лет назад. Потом он женился, а мне сунул этот домишко и распрощался, – фыркнула Радея.
– Мог бы и того не давать, – пожал плечами Рошер, тоже решивший не церемониться. – У вас были от него дети?
– Нет.
Ааша заворчала. Яна оскалила зубы.
– Еще одно вранье – и я по вашим соседям пойду, рассказывать всем о вашем боевом прошлом. Ясно, карра? А то и вашего мужа дождусь, перед ним вас ославлю.
Радея сверкнула глазами.
– Ну… я вытравила плод! И что?! Это мое дело!
Голубые глаза сверкали злым блеском, губы растянулись в тонкие ниточки, сейчас Радея уже не казалась такой симпатичной. Скорее мелкой хищницей вроде крысы или ласки.
Но Ааша не рычала. Радея не врала.
– Лойрио об этом знал?
– Я сказала ему, что у нас будет сын или дочь. А он сказал, что денег даст, положит у купца на мое имя, но больше – ничего.
– и положил?
– Не ваше дело!
– Положил, – Рошер смотрел с презрением. – Думаешь, на какие деньги это все содержится? За кровь мертвого ребенка ей заплатили…
– Пошел ты…
– И пойду. А то здесь тухлятиной воняет, – огрызнулся мужчина. Но с места не двинулся.
– вы замужем? – продолжила допрос Яна.
– Да.
– Муж кем работает?
– В лавке у мясника, подручный.
– Что ж свое дело не открыли?
– Вас это не касается!
– Судя по всему, муж – тот еще бездельник. Или просто шевелиться не желает, – Рошер был беспощаден. – Дети – ваши?
– дочь.
– Сколько ей лет?
– Шесть.
– Вы еще виделись с лойрио?
– Нет.
– в одном городе живя?
– Ну, на улице видела, а так – не доводилось.
Ааша тихо рыкнула. Тайяна пригляделась повнимательнее. Не просто так скалилась волчица, ой, не просто. Когда человек лжет – у него даже запах меняется. Люди‑то не чувствуют, и нархи – ро тоже, а вот волка не обманешь, волк умный.
– Врешь.
– Четырехликим клянусь – не виделись!
– и не слышала ты о нем, и не писала, – насел Рошер, понимая, что Яна не просто так за это уцепилась.
– Слухи всякие ходят.
– а люди? – Яна наконец выцепила то, что ей мешало. Если кто‑то расспрашивал про лойрио в борделе, неужто он к бывшей любовнице не явится?
– и люди ходили, – Радея обожгла нархи – ро ненавидящим взглядом, но угроза скандала была велика. Да и волчица рядом не способствовала избытку наглости.
– Кто ходил, чего хотели?
– Мужчина приходил. По виду богатый. Деньги мне сулил, чтобы я письмо написала лойрио и от жены его увела. Мол, старая любовь, а то и ребенком его пошантажировать можно…
– Что за мужчина?
– Не знаю. Высокий, красивый, плечистый такой… я бы и сама от него не отказалась….
– Как одет?
– Да недорого.
– а руки? Цвет глаз, волос?
Тут уже взялся командовать Рошер. Радея злилась, но послушно отвечала на вопросы. И даже не лгала. А Яна все пыталась понять, кого ей напоминает это описание… ну кого!?
Нет, не ясно…
– был ли кто‑то еще?
– Не было.
– Как связаться с ними не сказали?
– Сказали, – выдавила Радея. – Если что – оставить записку у хозяина кабака 'Плавунец' и ждать ответа. Дня через три.
– Я думаю, ты поняла, что делать тебе там нечего? – прищурилась Яна. Потом подумала – и достала из кошеля пару жемчужин, положила на стол. Судя по тому, как взблеснули глаза Радеи – цену розовому жемчугу она знала. – Это наша благодарность за потраченное время, кайта.
Радея кивнула. Кажется, сейчас она уже не считала допрос таким унизительным. А что? Психология проститутки – я хоть как прогнусь, но вы мне заплатите за мои страдания! Это уловил и Рошер – и решил чуть попортить женщине настроение.
– А если ты хотела туда побежать и про нас намекнуть, так это зря. В таких делах дешевле свидетеля убрать, чем на нас охотиться. Я не девчонка шести лет, у нее волчица, на которую не один болт понадобится, да и лайри Яна не беззащитна. А вот ты, твоя дочь… придут ночью – и домик твой с трех концов полыхнет. Думаешь, пожалеют?
Судя по побледневшему лицу Радеи – дошло. Не пожалеют.
– Я бы на твоем месте вообще из города уехал ненадолго.
– Денег у меня… – взгляд на жемчужины заставил Радею оборвать фразу. На поездку в столицу хватило бы. Как раз дней на десять… и судя по лицу женщины – она так и собиралась поступить.
– Вот. А хочешь еще заработать?
– Как?
– Вот так. Если будет кто еще интересоваться Авельенами, ты мигом побежишь вот в этот дом и спросишь Рошера Вайста. Поняла? И расскажешь там все.
Яна медленно достала из кошелька жемчужину. Покрутила между пальцами, полюбовалась на свет, вздохнула, делая вид, что убирает ее в кошель – и жадность возобладала в душе Радеи над обидой.
– Я скажу. Обещаю.
Третья жемчужина заняла свое место на столе.
– Я надеюсь, ты нас не обманешь. Тот человек тебе что платил?
– Дал пару серебряных… жлоб!
Яна дернулась. Застыла.
– Жлоб… жлоб! Р – раш!
– Яна?
– Потом, все потом. Ааша, – Яна перешла на родной язык, отдавая команды. – Проверить. Слежка.
Волчица чуть рыкнула и исчезла на улице.
– Ч‑то? – Радея чуть запиналась, пытаясь понять, что происходит. Но Яна ее в неведении не оставила.
– Если за вами кто‑то следит, Ааша это узнает. Почует.
– За нами? Зачем?
– Радея, а до вас еще не дошло, что вы чудом живы? – прищурился Рошер. – Кто бы ни был ваш гость – помочь вы ему ничем не можете. Но вы его видели и можете описать. А судя по тому, что это человек непростой – кольца, манеры, осанка, он в этой истории не случаен. Хотите проснуться с перерезанным горлом?
– Но… но пока ведь…
– а раньше никто и не пытался разобраться в этой истории, – пожал плечами Рошер. – Месяца три назад этот человек был у вас, потом начались покушения на лару Аэлену. И это неспроста. Но сейчас он почувствует опасность.
– Это вы виноваты!
– в том, что вы – жадная и глупая? Вот уж вряд ли.
– Кайта Радея, лучше бы вам и правда куда уехать ненадолго, – мягко вступила Яна. – вы мне еще скажите, рост примерно вот такой? И ширина плеч – вот? У того гостя? – Она показывала руками, для чего ей пришлось встать на цыпочки, но Радея подумала – и кивнула.
– Ну… примерно.
– Это хорошо. Это очень хорошо… а если я вам портрет покажу? Не признаете?
– Может, и признаю. – три жемчужины очень хорошо стимулировали память. И верно, а чем Радея обязана этому неизвестному? Другое дело – Рошер и Яна. Пусть и давят, но ведь и платят? А от вопросов кусок не отломится…
– Ты кого‑то…
– Я рисовать не умею. А ты его и не видел, – Яна прикусила губу. – Ааша умничка, но одну ее не отпустишь. Рошер, ты тут побудешь до моего возвращения?
– Откуда?
– От Аэлены.
– долго?
– Минут двадцать туда, три, оттуда… час, не больше. Кайта Радея, он посидит тихо, его никто лишний раз не увидит, чтобы внимания не привлекать, а вам все безопаснее до возвращения мужа. И я скоро вернусь.
Радея вздохнула.
Жемчуг.
Рошшер.
Рошер.
Опять жемчуг.
Второе перевесило.
– Пусть только сидит, где его не видно.
– как скажете, кайта.
– а ты?
– А я мигом к Аэлене и вернусь.
Яны хватило на то, чтобы выйти из домика, как приличный человек. И даже дойти до конца улицы. А вот там…
Прыгнуть на спину волчице, вцепиться в густую шерсть обеими руками…
– К Аэлене, милая! Давай, Ааша…
И только кончик черного хвоста мелькнул за углом.
* * *
– Аэлена! Ты где!?
Яна влетела в дом вихрем. Ураганом.
– Яна? Я тут, что случилось!?
– мне срочно нужен портрет Диолата. Хоть карандашом на бумаге набросай! Скорее!
Яну всю трясло от возбуждения. А вдруг!?
– Сейчас… э… Яна…
– Нархи – ро? А зачем вам портрет Диолата? Надоело на волков любоваться?
Голос был ленивым и ехидным. Яна перевела взгляд с Аэлены на его обладателя – и едва не зашипела от удивления.
– Вы!?
– Ты!?
Мужчина начал приподниматься из кресла.
– Ах ты…
– Ааша! Вам штанов пока хватает… к портному не обращались?
В кресле, в гостиной Аэлены сидел тот самый мужчина, который так неудачно для своих штанов толкнул нархи – ро на улице.
– Гарт, вы знакомы? – искренне удивилась Аэлена.
– Нет. Кана не соизволила представиться, – процедил мужчина.
– по – моему меня вообще приняли за мужчину, – пожала плечами Яна. – Но если вы настаиваете – лайри Тайяна э´Лесс Риккэр. К услугам лары Аэлены.
– Судя по вашему воплю?
– А вы не судите – и вас не осудят, – показала зубы Тайяна.
– Да, действительно. Я все понимаю, вы только что из леса…
Произносилось это таким тоном, словно Тайяна с елки слезла, оставив на ней хвост.
– Гарт! – вмешалась Аэлена. Но Яна и сама могла постоять за себя.
– Да, я в лесу к другим манерам привыкла. Там меня никто не толкал…
– Это еще кто кого толкнул?
– Извинилась? Было! Ну и что еще надо?
– компенсацию? – ехидно предположил мужчина.
– Могу заказать вам новые штаны. Из нормальной ткани, а то в той у волчицы зубы увязли, – Яна выглядела невинно. – Только размеры скажите, а то вдруг самомнение не поместится.
– А вы не хотите снять мерки?
– Могу попросить Аашу. Мерки, шкурки – это к ней…
Аэлена молча уселась к столу – и карандаш забегал по бумаге. И то, и другое у нее было всегда под рукой, как и у любого художника. А мало ли что захочется зарисовать? Причем – срочно, пока не забыла?
Надо ловить момент…
– А без волчицы вы на что способны, лайри?
– На все, – спокойно проинформировала Яна. – Что не карается законом.
– Законом людей – или Леса?
– Обоими…
– Яна, вот возьми.
Аэлена отчетливо поняла, что если не развести спорщиков, они так и будут ругаться. И чем это еще закончится? И принесло же Гарта именно сегодня!
Вообще, деверя она любила, ценила и всегда была рада видеть. Но… где, во имя Четырехликого, он умудрился сцепиться с Яной!? Да еще так?
Обычно от Гарта можно было добиться только ледяного презрения, а тут – извольте получить!
– спасибо, Аэлена. Ты чудо.
Яна сунула листок в карман – и рванула обратно на улицу, краем уха еще услышав:
– И что это малолетнее хамье делает в твоем доме, Аэла?
Хамье?
Ну, ты в следующий раз штанами не отделаешься, гад!
А что этот случай представится – Яна и не сомневалась. Как и в том, что гад получит от Аэлены достойный ответ.
* * *
Радея долго вглядывалась в рисунок, но потом покачала головой.
– Не знаю. Вроде и похож, а вроде и нет. У того волосы темнее были, щеки как потолще, бородка… не могу сказать.
Яна и Рошер молчали, пока не вышли за порог 'гостеприимного' дома. Прорвало их только в городском саду.
– Думаешь, это Диолат?
– а кто еще? Похож же…
– А если это старший брат?
– нет у него братьев… наверное. Узнать надо. И потом, Яна, ты в людских хитростях настолько не разбираешься. А ведь все это… волосы покрасить и смыть – час, бородку приклеить – минута…
– Щеки отъесть?
– Со щеками и того проще. Есть специальные пластинки, ими комедианты пользуются. Засовывают в рот – и щеки дуются, и голос меняется.
– Вот оно как… не знала. Но как тогда быть?
– А вот тут я уже не знаю. Радея – не свидетель.
– И цена ей – медяк. Если мы к градоправителю с этим придем – нас на смех поднимут.
– К тому же – зачем Диолату смерть Аэлены?
Яна потерла лоб.
– Не знаю. И кто эта загадочная женщина? Рошер, а может быть так, что на одну семью нацелилось двое злодеев с разными интересами?
– У нас все может быть.
– и так одновременно? Странно это… а вместе они действовать не могут?
– Яна, я допускаю все. Но…. зачем!? Что могла сделать Аэлена? И этой женщине, и Диолату? Понимаешь, она же совершенно безобидна! Вся в своих картинах, семье, доме… даже любовника нет, я‑то знаю.
Яна не стала спрашивать – откуда. Знает? Значит, так оно и есть.
– Значит, есть что‑то, чего мы не знаем. Рошер, а откуда вы знакомы?
– Мы на одной улице жили в детстве. Ну и лет шесть назад…
– Шесть лет? А переехала она во сколько?
Рошер задумался.
– знаешь, ей лет пятнадцать тогда было…
– И сколько ты ее не видел?
– да тоже лет шесть – семь.
– и что с ней было за эти годы? Знаешь?
– Э… нет.
– а если навести справки? Ты же завтра идешь в управу…
– Ты в чем‑то подозреваешь Аэлену?
Яна замотала головой.
– Да нет же! Рошер, ты не понял! Просто у любого человека есть то, что он будет скрывать от всех. А может, в этом и есть разгадка? Или бывает так, что кто‑то кому‑то переходит дорогу – и даже не замечает. У меня мама так… не важно! Но страдают из‑за этого невинные люди! Понимаешь?
– Думаешь, Аэлена что‑то упускает в своей жизни, а мы не видим концов?
– Вот!
– ладно, я попробую узнать. Бедные мои уши…
– А я попробую зайти с другой стороны. Ты знаешь, что там за кабак? Который нам называла Радея?
– 'Плавунец'. Гадкое местечко. Гнилое.
– А сходить туда придется.
– то есть?!
– Радею я видела. Смогу изобразить. Волосы затемню, глаза накрашу, чтобы похоже было…
– ты нархи – ро, это не спрячешь.
– под плащом? Поговорим с Аэленой, она художница, поможет. И передам записку для неизвестного. Назначу ему встречу.
– Хм – м… рискуешь.
– И Радеей тоже. Думаешь, я не понимаю, что ее могут убить?
– Понимаешь. И не жалко тебе ее?
– Аэлену мне больше жалко. Слушай, а кто такой Гарт?
– Гарт… а что вдруг?
– да он сегодня был у Аэлены.
– Такой… примерно как я, темноволосый…
– Ну да.
– Так это брат ее мужа. Младший. Они вроде как дружат и хорошо, он, небось, зашел племянников повидать.
Яна застонала. Вот брата нам и не хватало для полного счастья! Да чтоб ему… чтоб его Ааша три раза покусала!
Вот ведь… вляпалась!
* * *
Аэлена сейчас думала примерно то же самое. Гарт ругался.
Вдохновенно и изобретательно, как это могут только истинные аристократы – вроде и слова грубого тебе не сказали, а все равно сидишь дурак – дураком.
– Я понимаю, что нархи – ро – это экзотика! Но зачем тащить в дом всякое… отребье?
– Не буду ж я бегать к ней на другой конец города каждый раз, когда накатит вдохновение?
– а брат знает?
– приедет – расскажу. А что у вас случилось с Яной?
– Ничего.
– а при чем тут штаны?
– Не при чем.
– и где вы познакомились?
– Нигде!
Гарт фыркнул и постарался побыстрее откланяться. Он отлично понимал, что Тайяна все расскажет подруге, но… уж очень непривлекательно выглядела история, в любом изложении!
Он тоже виноват, что не сдержался, не понял, что перед ним женщина. Но – был немного навеселе, устал и не вглядывался. Вот и вышло, как вышло.
И даже осуждать девчонку всерьез нельзя.
Она боялась, нервничала, естественно, пыталась защититься как могла.
Гарт мог ее понять. Но симпатий ему это точно не прибавило.
Аэлена же порадовалась, что он так быстро ушел – и даже не спросил для чего Тайяне какой‑то портрет. А мог ведь, еще как мог – и что ему отвечать?
А для чего Тайяне портрет Диолата?
Ответ Аэлена узнала этим же вечером – и ахнула, прижав руки к щекам.
– вы думаете, это – он!? Но зачем!?
– Знать бы, – Рошеру идея с кабаком не нравилась, но выбора не было.
– Мы же… я же… это месть?
– Для мести это слишком глупо. Извини, конечно, Аэлена, но не та ты величина, – Рошер смотрел, как Тайяна бестрепетной рукой рисует себе широкие брови. – Что ты ему – не дала? Велика обида! Схватить тебя на улице, опоить чем помощнее и отыметь во всех позах. Ты бы еще им промолчала, чтобы мужа не впутывать, не так?
– Ну… примерно так.
– Гарту, надеюсь, ничего не сказала?
– Я уверена, что это не он. Но…
– Вот именно. Лучше не расширять количество посвященных. Так мы точно быстрее найдем негодяя.
– Зануда ваш Гарт, – Яна надула губы. – И вредина.
Над историей о знакомстве посмеялись. Аэлена подумала и успокоила Тайяну.
– Гарт хоть и промолчал, но гадостей тебе делать не будет. Он для этого слишком благородный.
– не доверяю я всяким благородным, – пробурчал Рошер.
– а долгов у него нет? Или еще чего? – прищурилась Яна.
– Думаешь? – Рошер подхватил мысль на лету. – С Аэленой происходит несчастный случай, муж от горя кончает жизнь самоубийством, а любящий дядюшка получает опеку над детьми и доступ к семейным капиталам.
– Рош!
– Ну что – Рош? Уж сколько лет, а я все он.
– Гарт не такой!
– А я его все равно проверю. Так, на всякий случай.
Яна утвердительно кивнула. Ну, не нравился ей этот тип, не нравился! Не как Диолат, конечно, но… развели благородных! Благоуродных!
* * *
'Плавунец' свою репутацию гадюшника оправдывал полностью. Более того, рискнувшая заползти туда гадюка, бросилась бы наутек, лишь бы не утонуть в грязи. Яна так вот точно тонула. Под ногами что‑то похрустывало и поскрипывало, то ли тараканы, то ли обглоданные кости, в одном углу пили крепленое вино, в другом кого‑то били, в третьем играли в кости, воняло тухлятиной и прокисшим пивом.
Гадость.
На Яну особого внимания не обратили. Много тут таких бегает. То ли мальчишка то ли девчонка – пока не ясно, но просто так сюда не приходят. А значит и не хватай кого не надо, коли не хочешь проблем.
Девушка скользнула к стойке.
– У меня тут записочка для кого надо. Не передадите ли?
– Много вас тут таких ходит, – хозяин симпатии не вызывал. Вид у него был… вот если борова взять, поставить на задние лапы и одежду нацепить – очень похоже будет. Да, и еще по грязи повозить для пущего сходства. Только глаза выбивались из образа. Очень умные, цепкие, светло – серые, поблескивающие из‑под низких надбровных дуг… нет, это не боров. Это, скорее, кабан.
– Таких – мало. Я – Радея Варлон.
Что‑то мелькнуло в серых глазах и тут же исчезло.
– а мне хоть Педея Брион. Я таких не знаю.
– Да и не надо меня знать, вы записочку передайте – и ладно будет, – Яна придавила листик серебряной монетой. Кабатчик поглядел на нее чуть благосклоннее, чем на девушку.
– ладно… коли спросит кто – передам я твою писульку. Если не потеряю.
– а вы постарайтесь не потерять. Да побыстрее бы, время не терпит…
Вторая монета легла на стойку.
– ладно. Передам.
– Вот и благодарствую.
– Выпьете чего, кана?
– Кайта. Нельзя мне, муж дома ждет.
– Мужа никак обманывать нельзя, – согласился кабатчик. И захрюкал, негодяй, с намеком.
– Видно, сатро, что не женаты вы. Вам бы хозяйку сюда хорошую, – так же важно ответила Яна. Я ушла.
Снаружи ждала Ааша.
Не просто так вручена была записка с просьбой о встрече, ой, не просто.
Яна лично надушила ее самыми вонючими благовониями, что нашлись у Аэлены. Человек не почует, волк разберется. Проследить за посланцем и узнать, куда он понесет записку. А что понесет практически сразу – Яна и не сомневалась. Может, к утру, но на несколько дней не оставит.
Не то место. Да и уплачено…
Увы…
Вот тут удача Яну покинула полностью.
То ли кабатчик решил сам доставить записку, то ли гонец отправится только утром – в любом случае, ночью дождаться никого не удалось. А днем и ждать смысла не было. Нархи – ро и волчица – парочка заметная, а кабатчик дураком не был.
Аэлена только головой покачала в ответ на энтузиазм Рошера и Яны. Но с их появлением хотя бы гадости прекратились! Кто бы ни был врагом в ее доме – он затаился и не давал о себе знать.
С утра Яна, как и обычно, сопроводила Аэлену к знатному трайши, но теперь она наблюдала за ним вдвое внимательней.
И могла поклясться, что тут – не любовь! Вот ни разу не любовь!
Даже не оскорбленное самолюбие!
Нет, тут что‑то иное. Такое мелькало иногда в голубых глазах Диолата, что хотелось то ли врезать ему со всей силы по смазливой роже, то ли вымыться с ног до головы. Противно.
До сведенных судорогой зубов – противно. Такой сальный взгляд мог быть у вчерашнего кабатчика, а не у человека благородного. Хотя разве благородство – это кровь или титул? Благородство – это нечто иное. Предки дают тебе шанс, но стать достойным их ты можешь только сам. Или – не стать.
Вот Диолат, как казалось Яне, и не стал.
Нет, это – не любовь. Но что!?
Выгода!?
Какая!?
Яну не покидало ощущение, что они чего‑то не видят. Как головоломку собирать без половины частей. Что‑то друг к другу пригнали, туловище показалось, но волк это, лиса или вовсе даже благородный олень – непонятно.
Что‑то узнает Рошер?
* * *
Рошер в это время пил травяной отвар в компании Эмины. Зубами скрипел, но пил. И беседу поддерживал, и улыбался, и выслушивал кучу разной чепухи, которую женщина вываливала… и все для нескольких вопросов.
И – выяснил!
Диолат?
Ой, да, ты знаешь, я как‑то не задумывалась. Трайши же…
Узнать, не продавал ли он чего за последнее время?
Можно, только это дня три, кабы не больше. Хотя мне самой уже интересно. Чего это он в нашу глушь пожаловал?
На этом месте Рошер чуть расслабился. Ну, если Эмине интересно – она что хочешь узнает. Клещами из печени вытащит! Не скроешь!
Бесценный, на самом деле, человек.
И второй вопрос был про Аэлену.
Про ее отъезд. Но тут Эмина подвела.
– Да там ничего интересного не было. У нее бабка умерла, наследство им оставила, вот они и перебрались на несколько лет в другой город. А потом вернулись.
– На несколько лет? Ради наследства?
– Ну, может им там понравилось. Мать у нее и вовсе там замуж второй раз вышла, Аэлена могла ее просто не оставлять…
Рошер пожал плечами. Может, и вышла. Может, и так, в жизни оно всяко бывает.
Но что‑то его царапнуло.
Вот этим он и поделился вечером с Тайяной.
Яна как раз вернулась из борделя, где обучала девушек сложному искусству танца теней. Это ведь не так просто. Нужно и рассчитать, куда поставить лампу, и как двигаться, чтобы не казаться набором темных пятен на экране, и даже подбирать подходящую музыку. Сложное искусство, но вполне осваиваемое. И две девушки из пяти даже были не вполне безнадежны. При должной дрессировке…
Да и хозяйка оказалась не такой стервой. Видя, что Яна вполне нормально учит девушек, не прячет секреты мастерства и не дерет нос, кана Ш´аальзея даже предложила ей контракт.
И как учителю – и на пять выступлений.
Яна подумала – и согласилась. Лица же ее никто не увидит! А если и увидит – ничего страшного, это – не торговля своим телом. Это – торговля мастерством! А значит – не позорно!
Сомневаетесь?
А вы сначала так танцевать научитесь? А потом и поговорим…
* * *
Рошер не мог понять, что его царапнуло. А вот Яна догадалась сразу.
– а что это за город?
– Эреон.
– а Аэлена упоминала, что ее мать живет…
– в столице!
Компаньоны помолчали, осмысливая информацию.
– то есть они туда приехали, пять лет прожили или даже больше. А потом разъехались кто куда?
Яна пыталась как‑то все свести воедино.
– Вообще, ничего противозаконного в этом нет…
– Да я не о противозаконном, а о странном. То есть дело не в родовом гнезде… Рош, а разве нужно много времени, чтобы принять наследство?
– да нет. Поверенный покойного приезжает, передает тебе документы, едешь на место, приходишь в местную управу, и тебе выдают документы.
