Текст книги "Осака"

Автор книги: Галина Навлицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

В 1960 г. в Кита (район Наканосима) К. Тангэ построил девятиэтажное железобетонное сооружение с двумя подвальными этажами и трехэтажной надстройкой на крыше. Это – здание фирмы «Дэнцу». Оно интересно таким членением фасада, которое производит впечатление явной апелляции к традиционному использованию решетки в структурной системе здания.

Впечатление решетки создается ритмикой солнцезащитных экранов, четкой расчерченностью ими всего южного фасада, повернутого к широкому простору двух рек, омывающих острие косы, на которой стоит здание. Эффект воспроизведения символического интерпретирования традиционных элементов проявляется здесь не только в лаконичности форм, но и в объемном выделении решетки балконами на боковых частях фасада. Редкая разбивка плоскости фасада балконами, подчеркнутая высоким их ограждением и тенью глубоких проемов, смягчается более дробным и светлым рисунком солнцезащитных полос. В то же время конструктивное и объемно-пространственное решение здания явно демонстрировало дальнейшее развитие системы жесткокаркасных структур, сооружений из грубого железобетона, характерных для раннего творчества Тангэ. Внешний облик Дэнцу, так же как и формы и детали внутренних объемов, непроизвольно возвращал зрителя к его наиболее известным работам, синтезировавшим черты интернационального общемирового стиля и национальных особенностей японского зодчества. К ним относились здания городских советов в Кураёси и Кагава, в Курасики и Имабари.

В 1969 г. там же, в Кита, корпорацией «Такэнака Комутэн» было сооружено тринадцатиэтажное железобетонное, со стальным каркасом здание фирмы «Иго билдинг энд Осака сентэр билдинг». Чрезвычайно разнообразят и облегчают облик здания четкие прямоугольники фланговых пристроек.

Фактически «крылья» здания – это два корпуса, построенные одновременно и соединенные посередине своеобразной перемычкой. В плане сооружение напоминает букву Н, где офисы расположены в крыльях здания, а в «мостике» между многоэтажными корпусами – ядро коммуникационных служб и всевозможные удобства, размещенные в огромном полуподвале. Фронтальные и боковые фасады обоих крыльев здания, так же как и глухая стена перемычки, покрыты светлыми навесными панелями. Сверкающая из анодированного алюминия окантовка рам, сияние янтарных плоскостей стекла придают зданию торжественность.

Здесь налицо приемы рационализма, идущие от функционального направления в мировой архитектуре, однако немаловажное значение при проектировании сыграл и точный учет расположения строительного участка и его места в системе улицы. Построенный на Мидосудзи комплекс вошел в шеренгу многоэтажных, плотно примкнувших друг к другу сооружений. И здание с отступлением от общих линий расположения сооружений и с просветом между крыльями не только внесло эстетическое разнообразие, но и дало своеобразное «пространственное дыхание» улице.

Функциональное использование крыши и подвальных этажей становится все более характерным для зданий со стальным каркасом. Таковы тридцатидвухэтажный «Осака роял отел» в Кита (1973 г.), спроектированный одним из старейших архитекторов Японии, Исоя Иосида, с двумя подвальными этажами и двумя этажами на крыше, тридцатидвухэтажный «Кокусай билдинг» («Международный центр», 1973 г., «Такэнака Комутэн») в районе Хигаси с тремя подвальными этажами и одним этажом на крыше, тридцатидвухэтажное здание группы строительных фирм «Обаяси-гуми» в районе Хигаси с тремя подвальными этажами. С 1960 г., после того как корпорация «Такэнака Комутэн» спроектировала и построила облицованное темно-коричневой плиткой здание «Фукуока Тэндзин билдинг», многие фирмы стали заимствовать такое оформление для своих офисов. В Осака подобный облик имеет внушительный, в форме параллелепипеда, девятиэтажный «Мидо билдинг» с четырьмя подвальными этажами, построенный той же корпорацией в 1965 г. в районе Хигаси.

Судя по высказываниям прессы, здание «Мидо» с вертикальными окнами и тщательно выполненными деталями декора – пример исключительно гармоничного соединения конструктивного рисунка и системы дизайна.

В строительстве Осака 50-х годов значительное место занимала реставрация старых торговых районов и сооружение в них огромных универмагов – депато. Самым крупным торгово-увеселительным районом в 50-х годах (до последнего десятилетия, когда появились новые) оставался Минами (южный Осака) со знаменитыми «улицами торговли» Синсайбаси, Сэннитимаэ и Дотомбори. Строители, возрождая этот район из руин и украшая его, удачно соединили старый торговый квартал с его бесчисленными, собранными нередко под одну крышу-галерею лавочками и крупные депато. Крытая улица Синсайбаси на редкость живописна – стеклянный потолок, разбитый на ячейки, бросает вниз приглушенный матовым стеклом свет, его потоки, процеженные сквозь ребристую крышу, хорошо оттеняют зеленоватые, прихотливо изогнутые разводы рисунка пола, темные жалюзи и металлическое обрамление зеркальных витрин. Над шумным людским потоком, «текущим» по высокому светлому «ущелью», парят в воздухе разноцветные вертикальные вывески. Они так нарядны, а иероглифы, плавно изогнувшиеся на них в скорописи, так живописны, так вписываются в общую атмосферу, царящую на улице, что привлекают внимание не менее, чем сверкающие витрины с тщательно продуманным убранством.

В депато эта традиционно праздничная, непринужденная атмосфера старого торгового квартала несколько утихает. Здесь все более солидно. Здания обычно семи-восьмиэтажные. Это массивные железобетонные сооружения с остекленными плоскостями фасадов, скоростными лифтами и эскалаторами. На Дотомбори высокие здания депато вперемежку с кинотеатрами, ресторанами, кафе и дансингами стоят вдоль самой кромки канала. Расцвеченные яркими полотнищами со всевозможными названиями, а по вечерам увенчанные огненной короной реклам, отраженной в водах канала, они представляют поистине феерическое зрелище. Впрочем, коммерческие здания – универмаги, выставочные залы – обычно украшает не только реклама. На строительство этих зданий идут наиболее яркие, дорогие материалы, и возводятся они по самым неординарным проектам. По проекту архитектора Того Мурано, известного своими сооружениями, богатыми фантазией и чувством пластики, на Мидосудзи Сого построено депато. В соответствии с колоритом и общей торжественной атмосферой главной улицы здание броско и нарядно. Оно «одето» глазурованным кирпичом, переливающимся на солнце и придающим всему облику депато необычайную яркость.

На той же Мидосудзи (район Синсайбаси) одна из крупнейших фирм торгового мира, «Даймару», построила свой осакский филиал. Шестиэтажное здание чрезвычайно эффектно как по своему конструктивному рисунку, так и по цветной палитре. Четыре промежуточных этажа с разными по форме проемами окон и значительными пролетами стен между ними выполнены в светло-коричневых тонах. Два верхних этажа и двухэтажная башня, расположенная ближе к одному из торцов здания, – ярко-белые, с ажурной резьбой на башне и на высоком, нарядном, придающем необычайную легкость и изящество весьма солидному сооружению постаменте.

Торговые здания более скромных, строгих форм обычно также используют броское, яркое покрытие, мрамор или керамическую плитку, разнообразные цветные панно и скульптурные вставки. В северо-восточной части города, чуть севернее Осакского замка, в районе, который еще несколько лет назад был забит огромным количеством мелких текстильных лавочек, в 1969 г. фирмой «Такэнака Комутэн» было выстроено первое в то время высотное здание в Осака – «Мёрчендайз-март». Двадцатидвухэтажное здание – светлый, геометрически правильный параллелепипед с выявленным на фасаде рисунком крупной решетки, которую образуют оконные проемы и межэтажные перекрытия.

В этом здании – настоящем царстве текстиля – под одной крышей разместились десятки прежде торговавших на этом месте мелких фирм. Такое здание несколько непривычно для японца с его традиционным представлением о подобного рода сооружениях. «Мёрчендайз-март» – это сугубо деловое здание с чеканными, лаконичными формами. Несмотря на яркое панно на торцовой плоскости и скульптуру Меркурия, бога торговли, перед фасадом, оно все же не имеет той яркости и пышности, что свойственна традиционной манере оформления торговых кварталов. Надо признать, что в этом почти заново построенном районе «Мёрчендайз-март» не выглядит инородным. С окружающими его многоэтажными новостройками он объединен геометрической общностью облика.

Однако во время реконструкции города, начавшейся в 50-х и активно развернувшейся в 60-х годах, не всегда сносилась старая застройка. Вырастающие массивы новых зданий сохраняли наиболее интересное и ценное из того, что было построено в 30-е годы. Правда, от бомбежек последних военных лет старых сооружений сохранилось мало. Среди них два наиболее интересных – серое, торжественное здание мэрии с высокой башней, увенчанной куполом и колоннами, а также Префектуральная библиотека. Построенная в 1903 г. в стиле ренессанс с торжественным портиком и пышными колоннами, с зеленым газоном, обрамляющим ее со всех сторон, библиотека и сегодня представляет одно из импозантных сооружений в центре Осака. В ее хранилищах насчитывается около миллиона томов. За день здесь обслуживают более трех тысяч человек. Во время реконструкции использовались самые разнообразные приемы традиционного строительного наследия, которые в той или иной мере могли пойти на пользу при развертывающейся перестройке города.

Такой традиционный прием, как открытость интерьера, соединение внутреннего объема с внешним окружением дома, стал самым активным элементом новых сооружений. Однако широкое использование нетрадиционных материалов дало возможность совсем неожиданной его интерпретации, иногда даже более раскованной и гибкой в сравнении с прежней незыблемостью толкования строительных канонов. Если ранее маленький деревянный дом соединял лаконичный, не загруженный предметами интерьер с садом – непосредственным продолжением жилья, то массивное железобетонное сооружение было лишено этих качеств. В то же время огромные стеклянные поверхности с прочным стальным обрамлением могли превращаться в своеобразные новые сёдзи, скользящие в металлических пазах, или, наконец, при неподвижных конструкциях стен, «обтягивая» четкий каркас здания своей прозрачностью, создавать полную иллюзию слияния внешнего и внутреннего объемов.

К тому же старый, традиционный сад оказался вполне совместим с новыми зданиями. Конечно, гармоничное слияние старого и нового складывалось далеко не сразу. С каждым новым сооружением карасансуй (традиционный сухой сад и сад воды) стал настойчивее вторгаться в сферу новых архитектурных приемов, завоевывать все более прочные позиции. Если сначала архитекторы при строительстве общественных зданий сравнительно редко и осторожно обращались к старому саду и его элементам, то с середины 50-х годов сад начинает не только обосновываться возле многоэтажных гигантов, но и подниматься по этажам, располагаясь в холлах, на открытых террасах, в номерах отелей. Порой сад – это полуметровый разлив песка с вкрапленными в него темными силуэтами камней или пирамидой маленького храмового фонаря.

«Общение» интерьера с внешним окружением, их гармоническое соединение происходило, по существу, только на первом или в лучшем случае на самых нижних этажах здания. Верхние же этажи «впускали» в интерьер всю панораму города и нередко даже отдаленные живописные уголки окраин. Поэтому маленький сад, лежащий песчаным пятачком где-то внизу, выходил из поля зрения. Теперь сад, в течение веков создававший окружение японского дома со всеми его атрибутами (песком, камнями, фонарями и часто даже водой), шагнул внутрь современного здания. Это стало чрезвычайно важным моментом, представляющим серьезный этап трансформации традиционного искусства, его активной жизни в новых условиях. Общение всего здания с садом – важная черта нового японского ансамбля – приобрело свои стилистические черты. Введение природы в дом не противоречило, а было даже издавна свойственно национальному восприятию. И это не только визуальное слияние с ней при открытых стенах. Тут и обязательный чуть кривоватый, не очищенный от коры столб касира в чайном павильоне – символ естественной, нерукотворной прелести, и дерево, пропущенное сквозь крышу в маленьком крытом дворике, предваряющем вход в дом. Атрибуты и идеи садового конструирования оказались приемлемыми, прижились и в старых массивных сооружениях, выстроенных в конце XIX – первой половине XX в., как правило, в центре крупных японских городов.

В Осака такими массивными семи-восьмиэтажными зданиями с толстыми стенами застроена главная улица города – Мидосудзи, деловой центр Кита. Немало их и в огромном районе, протянувшемся между Минами (юг) и северной частью города. Нередко в таких сооружениях окна в фасадной части делались широкими, большие стеклянные поверхности членились, как в здании фирмы «Токио кайдзё хисуй», вертикальными и горизонтальными полосами. Весьма характерным для многоэтажных сооружений стало заштриховывание фасада по всему пролету алюминиевыми ребрами тавровой формы, использующих литой алюминий «Алкаст». Пример такого решения – здания «Кобе банк» на Мидосудзи, Японского банка, фирмы «Мицукоси» и т. д.

Нередко в солнцезащитных устройствах полосы, экраны, выступы разнообразных форм использовали бетон. Подобный пример представляет строительство архитектором Сакакура Дзюндзо на Сагису Камидори (район Фукусима 1961 г.) здания фармацевтической лаборатории Сионоги. Общая площадь этажей этого здания – семнадцать тысяч семьсот пятьдесят четыре квадратных метра. Семиэтажное строение со стальной каркасной конструкцией и железобетонными навесными стеновыми панелями – образец функциональной архитектуры, в которой отчетливо проявляются и рационализм, и стремление к символическому «озвучиванию» в духе традиции подчеркнуто геометрических форм. Солнцезащитные, разной ширины бетонные полосы полностью «заштриховывают» центральный и боковые фасады, ритмическим чередованием рождая, несмотря на жесткость и холодность материала, образ, близкий национальному. Специфическая структура деревянных решетчатых экранов традиционного дома, обеспечивающая визуальность, здесь изменена, но не в ущерб главному свойству: солнцезащитные элементы создают тень, но не препятствуют обзору и открытости интерьера.

Стабильность стилистической манеры Сакакура выразилась и в том, что в сугубо рационалистический подход к сооружению он сумел внести гармоническое соединение четкости конструктивного рисунка, чистоту формы и оживляющий их цвет. Лаборатория – многоэтажное здание с двумя фланговыми крыльями, которые отходят от него чуть в стороны и делают похожим на слегка раскрытый веер. Внутренний дворик даже в сумрачные дни наполнен светом, отраженным от светлых решетчатых фасадов. Стены крыльев здания, обращенных к улице, в отличие от всего монохромного кристалла сооружения облицованы мелкой нежно-голубой плиткой, что весьма оживляет его вид.

В гостиничных зданиях стало почти стандартным использование первого этажа под огромные холлы, раскрывающиеся в традиционный сад. Сёдзи, заполняющие большие пролеты в стене, двигаются в стальных или деревянных пазах и соответственно выполняются или с использованием стекла, или в точном соответствии с размерами и общим рисунком традиционной решетки, обтянутой рисовой бумагой. «Ройял отел» (район Кита) – одно из подобных сооружений в Осака.

^{Здание «Ройял отел»}

В 1973 г. Исоя Иосида приступил к реконструкции отеля. К старому четырнадцатиэтажному зданию был пристроен тридцатидвухэтажный корпус. Композиционно архитектор очень точно скомпоновал совершенно разные объемы старого здания и пристройки, так что ни то, ни другое не выглядело последующей «добавкой». Три крыла естественно сошлись с горизонтальным ярусом, их соединявшим, создав оригинальный, удивительно легкий и современный силуэт. В огромном отеле теперь тысяча пятьсот шестьдесят три комнаты и паркинг на четыреста девять автомобилей.

Исоя Иосида известен своей приверженностью к традиционным решениям. В каждом из созданных им сооружений отчетливо проявлялся своеобразный, глубоко индивидуальный «почерк» зодчего, его понимание специфики новых материалов, гибкое применение, по существу, старой строительной схемы и умелое использование ее рационализма и функциональности. «Ройял отел» – наиболее последовательное воплощение многогранного соединения, найденного зодчим, новых архитектурных форм, традиционных приемов, прежде всего при конструировании интерьеров, и высокой технической оснащенности, насыщенности комфортом всего здания. Первый этаж – это огромный холл. Визуально он делится на части прямоугольными, массивными опорами, обнажающими мощь несущих конструкций всего здания. Через весь вестибюль в пушистых виниловых берегах течет искусственный ручей с мостиком и прямоугольной колонной.

Стены до самого потолка – это или стекло (прозрачные двери, перегородки), или экраны сёдзи, четко разграфленные деревянными решетками. За раскрытыми или полузадвинутыми сёдзи традиционный сад, подступивший вплотную к стенам здания, начинающийся сразу же за последним желобком, по которому скользят раздвижные бумажные стены. Искусно разбитый сад изображает естественную, не тронутую рукой человека природу: пышные, жесткой формы кусты и за ними чаща, казалось бы, совершенно непридуманно, случайно оказавшихся рядом тонкоствольных деревьев. Песчаное пятнышко «сухого» пейзажа «отодвигает» зелень от стен здания и простирается до кустов, «заплескивая» желтые языки к подножию миниатюрной рощи. В одном из таких «заливов», полускрытый ветвями, стоит тяжелый, с резной торжественной головой, каменный фонарь, застывший у самой кромки песчаной ряби.

Какое впечатление оставляет интерьер этого сугубо современного здания?

^{Холл первого этажа здания «Ройял отел»}

Принцип конструирования интерьера первого этажа повторяется при оформлении холлов, лестничных объемов и отдельных номеров и на других этажах отеля. На первый взгляд, за исключением стен-экранов, традиционного в нем нет ничего, даже сёдзи, важнейший элемент старого интерьера, в силу того что по высоте они превосходят обычный стандарт, создают впечатление некоторого отступления от традиционного образца. Обстановка комнат здесь очень проста – строгой, четкой формы кресла и небольшие столики. Эта мебель, по существу, лишена каких-либо национальных примет, она такая же, какую можно встретить в отелях западных стран или Американского континента. Пол холла затянут мягким синтетическим покрытием, выдержанным в общей светлой гамме в соответствии со всей цветовой наполненностью интерьера. Светлые пятна, разбросанные по всему пространству пола, словно упавшие солнечные блики или же причудливой конфигурации отражения стеклянных светильников с бамбуковым обрамлением, вмонтированных в потолок.

Но даже при беглом взгляде обнаруживается существование внутренней связи между предметами в интерьере и его оформлением, атмосфера, складывающаяся из многих компонентов и делающая совершенно явным традиционный акцент.

Пространственное развитие здания – с объемом, почти не загруженным предметами, – характерно для национального дома. Массивные четырехугольные опоры холла имеют давний, традиционный прототип – связки несущих столбов в каркасной структуре. Маленькие низкие столы – это фактически традиционные японские цукуэ – столики, которые ставятся посередине обычно пустого помещения. Даже в синтетическом покрытии полов (японские комнаты на этажах застелены циновками) ясно просматривается то цветовое соотношение, которое существует между татами и сёдзи в национальном доме. И сёдзи со скрупулезно сохраняемым с древности костяком решетки имеют строго установленные соотношения толщины и ширины планок. Задерживающие яркий свет и мягко процеживающие его сквозь промасленное поле бумажных экранов, эти сёдзи окончательно завершают, вносят последние мазки в общую картину, главное в которой – традиционная тональность.

С конца 50-х – начала 60-х годов весьма ощутимой чертой развития японской архитектуры стала иная манера обращения к традиционному строительному наследию. Вместо четких линейных силуэтов и прозрачных, словно невесомых оболочек, за которыми легко угадывались графичность будто прорисованных форм и гармоническая уравновешенность, ясность национального дома, одно за другим начинают появляться сооружения экспрессивные, тяжелые, массивные, с неожиданными криволинейными поверхностями, глухими, без оконных проемов стенами, нередко полностью отгораживающими интерьер от внешнего окружения.

Несомненно, эти значительные стилистические изменения в японской архитектуре связаны с введением в строительную практику бетона. Но это не единственная причина серьезных изменений. Развитие архитектурной мысли сделало дальнейшие шаги и обусловило новую стадию творческих поисков архитектурной школы Японии. К тому же художественный канон японского зодчества, родившийся на основе традиции, опробованный и утвержденный временем, при всей его скрупулезной разработанности был достаточно широк и оставлял художнику фактически неограниченные возможности проявления творческой фантазии.

Трактовка традиционной темы стала осуществляться ведущими японскими архитекторами с позиции не визуального воспроизведения традиционных структур, а передачи их через символику и ассоциации, рассчитанные на восприятие «глубинным» путем преемственной связи между сегодняшним днем и далеким прошлым. Пластика покатых, криволинейных поверхностей для японца чрезвычайно выразительна. В ней его тяга к грубым, тяжелым формам керамики, к ощущению подлинности материала. А тяжесть монолитного бетона, переплетение балок, нависающих громоздких карнизов – напоминание о сложных конструкциях сочленений деревянных стропил в древних храмах. Закрытые же помещения с толстыми стенами дают возможность проявиться еще одному сугубо традиционному моменту – необычайному и отработанному до нюансов пристрастию японца к тени, умению наслаждаться красотой постепенного соединения света и тени, предметами при мягком, приглушенном освещении.

Новая архитектурная тенденция быстро нашла свое отражение в строительстве Осака. Поскольку она означала безусловный переход от подавляющего в предыдущее десятилетие влияния функционалистских идей к акценту на индивидуальное проектирование, то это прежде всего проявилось в работах тех мастеров, которые были отмечены ярко выраженным собственным почерком. В Осака самый видный из подобных мастеров – Того Мурано, представитель старшего поколения зодчих. Свои первые шаги в архитектуре Мурано делал под руководством Сэцу Ватанабэ. В 1930 г. Мурано открыл в Осака свое архитектурное бюро. С того времени вместе с ростом мастерства все активнее проявляется его своеобразная творческая манера проектирования. Обладающий богатой фантазией, тонким ощущением пластического воплощения, редким чувством гармонии и меры, Мурано создал немало своеобразных сооружений, которые роднит глубокий, непреходящий интерес к ценнейшему наследию древних строителей.

^{Здание театра Кабуки}

В 1958 г. по проекту Того Мурано в Минами, южной части Осака, на перекрестке улиц Мидосудзи и Дотомбори, был построен театр Кабуки. Большая часть оценок этого здания оказалась резко критической. В тот период в городах строились светлые, легкие здания из стекла и бетона, а сквозь цепь экспериментальных поисков нередко проглядывала ставшая чуть ли не универсальной для всего мира стальная конструкция Мис Ван дер Роэ. Поэтому весь на редкость неординарный облик театра казался нарочитой демонстрацией подчеркнуто традиционных форм. Тяжелый, бетонный корпус с комфортабельным залом на две тысячи мест, покрытие стен глазурованным кирпичом и колотым камнем и, наконец, огромные нависающие карнизы, воспроизводящие элементы архитектуры периода Момояма, – все в театре было необычным и внушительным.

Почитатели таланта Мурано объясняли облик здания прирожденной самобытностью, индивидуальным восприятием, на которое, по их мнению, не могут оказать решающего воздействия преходящие акценты времени. Но, отдавая должное его своеобразному дарованию, они, однако, не увидели других причин, не менее серьезных. При проектировании здания Кабуки архитектор произвел точный учет внешних факторов – окружения здания вблизи и в перспективе, атмосферу, колорит района, куда оно должно было «вписаться». Торжественная пышность театра, четкость и броскость линий, плавность полета тяжелых карнизов, золото и белизна отделки, ажурная резьба перил создавали ясный, гармоничный облик, подчеркивали атмосферу праздничности, которая и должна быть присуща этому зданию, как и всему торгово-увеселительному району.

К тому же в отличие от других районов (например, делового Кита с его строгой системой зданий и атмосферой, отмеченной лаконизмом и сдержанностью) в торгово-увеселительных районах, как правило, национальный акцент всегда более очевиден. Он проявляется в ярком и пестром оформлении домов и улиц, в динамичной, изобретательной рекламе. Этот точный расчет архитектора, творческое понимание обстановки тем более оказались верны, что подтверждаются и сегодня, хотя со времени проектирования прошло почти двадцать лет. Театр Кабуки – одно из самых ярких и органичных зданий нынешнего Минами. По вечерам вместе с Кабуки свои огни зажигают и театры Бунракудза, Асахидза, Кадодза, Накадза. Здесь работают десятки кинотеатров, баров, ресторанов, множество посетителей привлекают депато – Сого, Даймару, Такасимая, аркада лавочек Синсайбаси, подземный торговый центр Сэннитимаэ. Старый увеселительный квартал Дотомбори, идущий вдоль канала Дотомбори[40]40
  Канал был спроектирован и сооружен Дотон Ясуй в 1612 г. После смерти строителя в 1615 г. каналу присвоено его имя.


[Закрыть], перешагнул свое трехсотпятидесятилетие. Он овеян легендами, здесь каждое здание – история.

«Минами – самая очаровательная часть города», – утверждают старожилы и туристские проспекты.

Действительно, по сравнению с официальным Кита, высотным Хигаси, Минами – район более живой, шумный, раскованный и может претендовать на то, чтобы представлять лицо этого южного, темпераментного города.

Применение монолитного бетона, использование сложных скульптурно-пластических форм и криволинейных поверхностей определило возможность появления сооружений, резко отличающихся по своим стилевым особенностям от строительства предыдущего периода. Наряду с изменившейся трактовкой традиционных структур в экспериментаторской деятельности архитекторов, использующих открывшиеся новые возможности бетона, рождались сооружения с неповторявшимися, выразительными внешними формами, богатой пластикой объемно-пространственных решений.

В одних из них бетон строго геометрический, рассчитанный на стандарт и сборность, в других – монолитный, поражающий мощностью форм, свободой экспрессивно-выразительной пластики материал, в третьих, когда происходит соединение двух стилевых направлений, прозрачные светлые объемы соседствуют с новым типом бетона – замкнутыми интерьерами брутальной железобетонной архитектуры. Таким монолитом, мощной бетонной глыбой смотрится осакский «Фестивал холл». Та же тяжесть форм, тот же своеобразный, выразительный язык бетона с выявленной в экстерьере и интерьере фактурой материала, и тем не менее облик у четырех известных своей комфортабельностью отелей – «Плаза отел», «Ройял отел», «Хансин отел» и «Осака кэстл» – совсем иной. Своеобразен силуэт отеля «Осака Мияко», похожего на огромный океанский лайнер. В западной части Осака, Ниси, архитектором Ёсинобу Асихара построено здание фирмы УВМ, оригинальной конструкции и цветового оформления, удачно совместившее стеклянный фасад с массивностью бетонных блоков, обрамляющих стекло и вычерчивающих строгий, рельефный силуэт здания.

В 1960 г. архитектор Урабэ Сидзутаро построил в осакском районе Нанива Музей прикладного искусства. Его интерьер рассчитан на постоянную экспозицию керамики и других предметов быта. Конструктивная схема и архитектурный облик трехэтажного здания с массивными, выступающими одна над другой крышами имели прямой прототип – миякэ – амбарные сооружения древней Японии. Это оригинальное по замыслу сооружение от своего прототипа отличалось лишь материалом, из которого оно было выполнено. Вместо традиционного дерева и обмазки стен глиной – железобетон, «одевший» не только каркас сооружения, но даже крышу; вместо обычной черепицы – низко нависший карниз из состыкованных крупных бетонных панелей.

^{Здание фирмы «Джэсу» в Осака}

Появилось немало зданий, в которых использование новых технических возможностей привело к созданию сооружении, имеющих в плане сложную криволинейную «скульптурную» форму (таковы, например, закругленные плавно изогнутые фасады отелей «Нью Ханкю» и «Осака гранд»). Для общего же облика города появление в застройке таких зданий-монолитов – фактор благоприятный. Многоэтажные стеклянные здания-призмы, здания-экраны, здания со сложной скульптурной формой, здания с вытемненной решеткой окон, напоминающие шкалу приемника, вносят в силуэт и колорит города разнообразие.

Для архитектуры этих лет было свойственно проектирование не только отдельных зданий, но и многообъектных комплексов. С одной стороны, это объяснялось медленными темпами общегородской реконструкции, отсутствием планового развития городской структуры, обязательного для частных владельцев земельных участков в черте города. Интересное по своему композиционному и конструктивному замыслу здание, нередко отражающее эмоциональность и артистизм в использовании и интерпретации новых, современных материалов, оставалось изолированным и даже нелогичным для окружающих его скученных и однообразных кварталов. Поэтому комплексное строительство создавало возможность для более естественного соединения зданий-компонентов и более оправданного введения новых сооружений в застройку. С другой стороны, поскольку это, как правило, было строительство общественных объектов, оно могло предполагать сооружение не одного, а целой системы связанных друг с другом сооружений. По такому принципу строились в Суйта Кансайский университет (1952–1964 гг.), Осакский университет искусств (1966–1973 гг.), Осакский молодежный спортцентр (1966 г.), текстильный «город» Син Осака (1969 г.).

Комплекс Кансайского университета, построенный Того Мурано и Архитектурной ассоциацией Мори, возводился несколько лет. Общий пространственный план и композиция отдельных сооружений отражают характерную творческую манеру архитектора: каждое здание имеет свой сугубо индивидуальный образ и в то же время все они связаны единым замыслом и, несмотря на значительное различие, так или иначе дополняют друг друга. Поиск разнообразных, как правило, глухих форм и интересное использование цвета как активного средства художественной выразительности объединяют комплекс. Фасады всех зданий облицованы коричневой плиткой. Однако разнообразие архитектурных форм позволяет избежать монотонности. Цветовое отличие ставит особняком лишь мощный серый, напоминающий древнее культовое сооружение лекционный корпус да сверкающую красной плиткой библиотеку.