Текст книги "Волчьи ягоды"

Автор книги: Галина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 8
ЗА ВОЛЧЬИМИ ЯГОДАМИ

Дня два Володька осторожничал и провел их в прежнем режиме. Ходил к Ленке поболтать о Питере и о Ленкиной любимой группе «Високосный год». С большим аппетитом уплетал вкуснющие пироги бабки Анфисы, встречающей его всегда очень приветливо. С удовольствием сидел с Пашкой над омутом с удочками и с гордостью передавал деду на уху крупных, довольно жирных окуней. Купался в местной речушке до одури…

Словом, успокаивал внимательно приглядывавшего за ним старика. Тот даже в лес эти дни не уходил! И постоянно показывался в деревне, как бы напоминая внуку, что он под контролем.

А вот на третий день…

Проснулся Володька не сам, его разбудил Пашка, за спиной которого болтался огромный короб из бересты.

– Ты что? Солнце только встало, – с трудом продирая глаза, пробормотал мальчик.

– Ну ты даешь! – весело возмутился Пашка. – Только! Да уж с час, не меньше!

Сонный Володька кое-как проморгался. Неохотно сполз с постели и сладко зевнул:

– Куда это ты собрался?

– За морошкой. Бабушка сказала – пора. На Алексином болоте ее уже полно. Там всегда самая первая спеет. Пойдешь со мной, нет?

– Конечно!

Володька подергал за носик примитивный умывальник. Побрызгал в лицо согревшейся за ночь водой, размазал ее и обернулся к приятелю:

– Мы одни пойдем, что ли?

– Ну да!

– А Ленка?

– Сказанул! А комары?

– Значит, не пойдет?

– Не-а. Сказала: поможет ягоды на варенье перебрать. Ну, бабке. И ладно. Я это дело жуть как ненавижу!

Володька торопливо схватил со стола большую тарелку с творогом и медом и, уплетая изумительно вкусный творог, пробормотал:

– Ты деда моего на улице видел?

– Нет. Наверное, он в лес отправился.

– Это хорошо. Значит, до вечера я точно свободен.

Володька сполоснул посуду. Наполнил водой фляжку. Сунул в небольшой рюкзачок полбуханки хлеба и немного холодной птицы. Озадаченно поскреб затылок и обернулся к приятелю:

– Слушай, а где б мне короб такой же раздобыть? Ну, как у тебя.

– В сенях смотрел? У моей бабки они там под потолком подвешены…

– Нет еще.

– Так пошли.

Под потолком действительно оказалась целая связка разнокалиберных корзин. Пара из них почти не отличалась от Пашкиной. Глубокие, с крышками и широченными брезентовыми лямками.

– Классные! – восхитился Пашка, одобрительно ощупывая лямки. И огорченно кивнул на свою корзину. – Моя куда хуже.

– Почему?

– Громадная, зараза! И лямки дурные: плечи резать будут.

– Так возьми дедов короб. Их же два. Потом вернем.

– А ругать не будет?

– Думаю, нет.

– Ладно. Рискну.

Мальчишки выбрались из дома. Володька настороженно осмотрелся.

– Ты чего? – Пашка тоже закрутил головой.

– Да так. Надеюсь, эта шмакодявка, Маруська, еще дрыхнет.

– А то! Сейчас только пятый час. Конечно, спит.

– Хорошо бы. Надоела уже!

Мальчишки начали спускаться в сторону ближайшего ельника. К удивлению Володьки, у подножия холма густо клубился туман. Верхушки деревьев вырастали прямо из странного, пушистого, шевелящегося, бесконечного облака.

Пашка, продолжая рассказывать о своих планах на август, спускался все ниже. Володька видел, как в белесой дымке исчезли вначале Пашкины ноги, потом он скрылся по пояс, и через несколько секунд пропала и вечно встрепанная, рыжеволосая голова. Даже Пашкин голос сделался глуховатым, едва слышным, создавалось впечатление, что он отдалился чуть ли не на километр.

Володьке стало не по себе. Он бросился догонять приятеля, нырнув в плотный туман, как в воду.

По счастью, что-то все-таки он видел. Хотя бы метров на пять. Во всяком случае, тропу под ногами Володька не потерял.

Где-то впереди невнятно бубнил свое Пашка. Володька прибавил скорость и скоро уткнулся в повлажневший берестяной короб чуть ли не носом.

– Ну и утро, – зло пробормотал он. – Ничего не видно!

– Да ладно тебе, – не оборачиваясь отозвался приятель. – Бабушка сказала: вот солнце выйдет полностью, и туман сразу же исчезнет. Он сегодня ненадолго.

– А она-то откуда знает?

– Приметы у нее есть верные. Ни разу еще не ошиблась.

И в самом деле, когда мальчишки вышли к болоту, туман сильно поредел. Зато тут же оживилось комарье. Пашка вытащил из кармана репеллент и проворчал, натираясь:

– На мой взгляд, так лучше б туман…

– Пожалуй, – согласился Володька, прибивая на собственной шее пару особо злобных кровопийц. И выхватил у приятеля тюбик.

* * *

Морошку действительно набрали довольно быстро. Правда, и устали прилично. Солнце уже палило вовсю, и над Алексиным болотом стояло плотное комариное облако. Репеллент спасал мало. Проклятые комары запросто доставали и через джинсы. Да и ветровки имели, пожалуй, слишком широкий ворот.

Володька, украдкой поглядывая на встречающиеся им волчьи ягоды, был не на шутку разочарован: они ничуть не отличались от тех, что росли у самой деревни. И лилового в них ни на грамм, как он ни всматривался.

«Смешно, если б я на нужные сразу наткнулся, – угрюмо размышлял мальчик, с трудом передвигая тяжеленный короб к следующему ягоднику. – Да и слишком близко мы от деревни. Та же Маруська тут все облазила и все перепробовала…»

Через пару часов мальчишка решили, что на сегодня ягод набрали достаточно. Отыскали сухой островок, поросший мелкой, кустистой травкой, и присели перекусить и отдохнуть.

Володька, тоскливо осматривая расстилавшееся вокруг болото, осторожно предложил:

– Слушай, давай здесь морошку оставим и налегке сбегаем на разведку?

– Куда это? – с полным ртом прошамкал Пашка.

– Ну, не знаю. Подальше от деревни. Может, там тоже ягодники?

– Тебе что, тут морошки мало? И так не обобрать.

– При чем тут морошка? Я говорю – на разведку! И потом, морошка – не единственная ягода. И другие есть. Черника, клюква, что тут еще у вас?

Пашка отрицательно замотал головой:

– Нет. Бабка мне дальше Алексина болота ходить не разрешила.

– Почему это?

– Сказала: заблудимся. И правильно. Я троп не знаю. Запросто в трясину угодить можем.

– Да мы осторожненько, клянусь! И жерди вырежем дорогу прощупывать. Пошли, а? А то ведь так и просидим все лето в деревне…

Пашка набычился и с неожиданным упрямством посмотрел на товарища:

– А там что найдем? Те же болота?

Володька пожал плечами и с фальшивым воодушевлением воскликнул:

– Откуда я знаю? Не забывай: тут война была, мало ли на что наткнуться можно! И еще…

Он таинственно понизил голос:

– Дед говорил как-то: здесь места заповедные, людьми почти нехоженые…

– И что? – раздраженно бросил Пашка.

– А я знаю? Вдруг что попадется? Стойбище наших предков, например?

– Точно с ума сошел, – холодно констатировал Пашка. – Там же все сгнило давно!

– Много ты понимаешь – сгнило…

– Не, не уговаривай, – Пашка отрицательно помотал головой. – Все равно не пойду. Мы с Ленкой после обеда в лесничество собираемся. Она домой позвонить хочет. А я хоть мороженого вдоволь наемся. В магазинчик при лесничестве всегда его завозят. Прямо с поезда коробки с мороженым передают, представляешь?

Володька недовольно покосился на приятеля и задумался. Потом перевел взгляд на солнце. Пашка с аппетитом догрызал свою половинку глухаря.

Наконец Володька решился:

– Я с тобой сейчас в деревню не пойду. Ну ее! Времени только около двенадцати, весь день впереди. И в лесничество я не хочу…

Пашка отбросил в сторону недоеденное крылышко и недоверчиво уставился на него:

– Ты что, один по болотам шататься собрался?!

– Ну да, – нарочито небрежно бросил Володька. – Поброжу немного…

– Свихнулся! – Пашка смешно, по-бабьи всплеснул руками. – Ты же здесь первое лето отдыхаешь! Не знаешь ни черта! Запросто заблудишься или в трясину какую угодишь! Их здесь, знаешь, сколько?

– Не заблужусь. Я точно на солнце пойду.

– Балда! Ты что, в степи? Здесь же болота! Здесь по прямой не пройти, кружить придется! Раскинь мозгами-то или что там у тебя есть? И не выдумывай. Тоже, нашел парк имени Горького!

– Да что ты ко мне пристал как клещ?! – неожиданно разозлился Володька. – Я же тебя не уговариваю со мной тащиться! Иди себе. Домой, в лесничество, да хоть куда. А я часов до шести здесь поброжу.

Пашка растерянно посмотрел на него и пробормотал:

– Точно заблудишься. Что я тогда бабке скажу?

Володьке же все больше и больше хотелось остаться одному. Почему-то казалось: стоит сверхосторожному Пашке уйти, как удача повернется к нему лицом. Он обязательно наткнется на таинственные лиловые волчьи ягоды!

Мальчик не мог бы точно сказать, рискнет ли он в самом деле попробовать этих наверняка ядовитых ягод, но…

Он хотя бы убедится, что они существуют! И когда-нибудь сможет к ним вернуться. Ну, если окончательно спятит.

– Послушай, – торопливо заговорил Володька, глаза его лихорадочно блестели, – я от Алексина болота далеко отходить не собираюсь, честно. Я хоть его исследую, как следует. Похожу, посмотрю, по окраинам пошарю. Да и дождей давно не было, сам видишь, подсохло оно.

– Подсохло-то оно подсохло…

– Ну вот! Я осторожненько, клянусь. Что я, кретин, в трясину лезть?

– Да зачем тебе?!

– Интересно же, как ты не поймешь! Я в жизни в таких лесах не был. Под Череповцом давным-давно все исхожено. Не поверишь, там в лесу тропинок проложено – тьма. Как по парку гуляешь. И грибники вечно перекрикиваются, в ушах звенит.

– Под Питером та же картина, – угрюмо проворчал Пашка.

Мальчики немного помолчали. Пашка хмуро посмотрел на приятеля:

– Домой когда вернешься? Ну, чтобы я лишний раз не дергался.

Володька пожал плечами и вполне искренне сказал:

– Да часам к семи буду. Дед же! На кой мне его злить?

Пашка ткнул палкой в ближайшее зеленое оконце, оно даже не колыхнулось. Он неохотно бросил:

– Ну ладно. Только смотри, от этого болота ни на шаг! А короб свой у тропы поставь. Чтоб чего не напутать. И жердь на всякий случай вырежи. Правда, сейчас действительно довольно сухо, но…

– Да вырежу я!

Мальчики встали. Пашка, прилаживая свой короб за спину, мрачно покосился на друга:

– Слушай, а если я твоего деда встречу? Что мне сказать?

– Ну… скажи, что ты в лесничество торопился, поэтому и ушел пораньше. А я отказался. И короб у меня, мол, еще не полный. Скажи, я к вечеру обещал подойти.

Тяжело нагруженный Пашка выполз на тропу. Помахал Володьке рукой и двинулся к деревне. А продираясь сквозь густой, путаный ельник, встревоженно проворчал:

– Не нравится мне все это…

* * *

Пашка оказался прав: идти точно на запад не получалось. Приходилось кружить. Дорогу преграждал то лес, встававший вдруг сплошной стеной именно на Володькином пути, то очередное болотце.

Причем, несмотря на стоящую уже почти с месяц сушь, болотца тревожно сигналили мальчику покрытой зеленой ряской гнилой водицей. А заманчивые изумрудные, бархатистые полянки легко протыкались сосновой жердью, из прокола брызгала все та же вода.

Лес, довольно светлый и расчищенный у деревни, здесь выглядел совершенно диким, и Володьке порой приходилось пробираться через такие завалы… Огромные, сплошь покрытые мхом, бог знает, когда поваленные стволы, были везде.

Володька с трудом преодолел очередное препятствие и едва не сломал себе ногу. Дерево, по которому он пытался пройти, оказалось совершенно трухлявым. Рассыпалось под ним легкой и душной пылью.

Володька разочарованно вздохнул: подлесок впереди становился все гуще. Мало того, метров через двадцать начинался малинник и продраться сквозь него…

Володька жадно глотнул воды из фляжки и вытер рукавом куртки совершенно мокрый лоб:

– Черт, дальше-то куда? – вяло шепнул он. – Вдоль двинуть, что ли?

Мальчик тоскливо посмотрел на солнце и попытался запомнить, что в этом случае оно останется за спиной.

Правда, толку от этого было мало. Володька давно запутался и даже под пистолетом не сказал бы, в какой стороне осталась деревня или хотя бы Алексино болото, где он бросил свой короб с морошкой.

День явно близился к концу. Володька, совершенно искренне собиравшийся повернуть к дому часов в шесть вечера, давно об этом забыл. Лишь иногда он с тревогой посматривал на небо: солнце довольно быстро клонилось к западу.

Володька протяжно вздохнул: дни сейчас стояли длинные, и еще долго будет светло, но… Сможет ли он к ночи добраться до деревни?

Нужные волчьи ягоды все не попадались. Обычных, красных, было полно, и мальчик на них уже перестал обращать внимание. Впрочем, он настолько устал, что запросто мог просмотреть и волшебные лиловые.

Миновав малинник, Володька опять уперся в болото и ожесточенно выругался. Оно совершенно не походило на безопасное Алексино: стеклянными окнами среди ярко-зеленых кочек поблескивала вода.

Мальчик беспомощно оглянулся: справа колючей стеной стоял малинник; за спиной чуть ли не в само небо упиралась целая гора сухостоя; слева плотно сплели темные ветви невысокие ели, изображая подлесок. А над ними высоко в постепенно темнеющее небо уходили рыжеватые колонны высоченных сосен.

Перед этим безжалостным, чуждым человеку местом гнев деда показался вдруг Володьке житейской мелочью. Мало того, дай ему кто сейчас возможность выбора, мальчик бы предпочел именно его!

Володька устало поднял свою жердь и вонзил ее в ближайшую кочку: та опасно колыхнулась. Плечи мальчика опустились. Он еще раз оглянулся на малинник, но мысль повернуть назад наполнила его сердце таким ужасом…

Пройденного пути ему по новой просто не выдержать!

Следующая кочка жерди не поддалась. Потыкав в нее несколько раз, Володька удрученно засопел – рискнуть? Подумав, решил попробовать переправиться через болотце именно здесь. Кто знает, вдруг повезет, и болото окажется небольшим?

Володька поудобнее перехватил жердь и собрался прыгнуть.

– Стой! Не здесь!

Писклявый детский голосок показался мальчишке громом среди ясного неба. Он вздрогнул, потерял от неожиданности равновесие, подскользнулся, упал и, использовав в качестве транспортного средства собственные ягодицы, въехал прямехонько в болото. А потом, вытаращив глаза, потрясенно наблюдал, как вокруг тоненькими струйками начала пробиваться вода.

Откуда-то из малинника вывалилась перепуганная Маруська и сердито закричала:

– Ну и дурной! Ложись! Быстро! Пока под тобой не провалилось!

Ошеломленный и усталый Володька бездумно послушался, и от сердца немного отлегло: напор мерзко пахнущих струек явно уменьшился. Маруська присела на корточки и скомандовала:

– Теперь ползи на меня! По-пластунски. А жердь на всякий случай одним концом на берег перекинь! Ага. Вот так. Да не хватайся ты за нее, дурак! Пусть лежит! А ты ползи, ползи! Да не туда же, сюда!

Маруська встревоженно всплеснула руками и суетливо заметалась по берегу. Быстро покрывающаяся водой почва опасно дрогнула. Мальчик зажмурился. Ему казалось, что у него все внутренности свело от страха, а здоровые еще пару минут назад зубы, вдруг мучительно заныли. Странно задергался правый глаз, и Володька неожиданно подумал, что все это – дурной сон. И стоит только ему проснуться, как исчезнет и это жуткое болото; и крошечная, испуганная фигурка, прыгающая буквально в паре метрах перед его физиономией; и, главное, это страшное, живое нечто, одышливо пыхтящее под ним.

Оставалось продумать, как избавиться от кошмара. Но знакомый пронзительный голосок помечтать не давал:

– Ну же! Ползи!

И несчастный Володька пополз. Почти механически. Отгоняя от себя абсолютно все мысли. А оказавшись наконец на надежной, твердой земле, неверяще уставился на обманутое болото. Не получив добычи, оно рассерженно пускало зловонные пузыри.

За спиной жалобно всхлипнули. Мальчик вздохнул и заставил себя обернуться к Маруське. Долго рассматривал практически чистенькое, пестрое платьице и нетронутое грязью, колючками и обильной паутиной личико. Потом изумленно спросил:

– Откуда ты здесь?

Маруська опасливо сделала шаг назад и даже прекратила хлюпать. Сморгнула с длинных ресниц последние слезинки, и глаза ее настороженно заблестели.

Володька невольно хмыкнул:

– Да я не злюсь! Ты же мне, считай, жизнь спасла. Хотя, если бы кое-кто за моей спиной не вякнул, я бы не свалился в болото!

– Ага, – тут же огрызнулась Маруська. – Я бы не крикнула, ты б как раз на ту обманку прыгнул!

– Куда-а?

– Туда!

И девчонка раздраженно ткнула пальцем в кочку, облюбованную чуть раньше Володькой.

– Ну и что? – удивился мальчик.

– Это не земля, – сердито пояснила Маруська. – Она под тобой точно провалилась бы.

– Не земля? А что?

– Не знаю, – пожала плечами Маруська. – Обманка. Мамка говорила: они как плавающие островки. Грязь, торф травой поросли, а наступишь – провалишься. Они на настоящие кочки похожи, а на самом деле – ловушка.

Маруська раздраженно посмотрела на мальчика и обвиняюще сказала:

– Никто из деревенских на нее б не сиганул! Только ты!

Володька в некотором потрясении потаращился на коварное болото, потом снова развернулся к девочке:

– И все-таки как ты здесь оказалась?

– Да просто. За тобой шла.

– Давно?

– Что – давно?

– За мной шла!

– Э-э… не очень.

Маруська немного померцала синими глазищами, но Володька держался строго, и она с тяжелым вздохом покаялась:

– Как ты с Алексина болота подался.

– Ничего себе! А туда-то как попала?

Маруська лукаво улыбнулась:

– Я у бабки Анфисы спросила, куда Пашка делся.

– И что?

– Она сказала: за морошкой пошел.

– Да с чего ты взяла, что мы именно на Алексино болото пойдем?!

Маруська надулась и замолчала. Володька картинно поиграл желваками, успокаиваясь. Потом тоном ниже переспросил:

– Так почему ты решила, что мы на Алексином болоте?

– А куда еще? – Маруська сердито засопела. – На нем самая первая ягода зреет. Там солнышка много. И от деревни недалеко.

– Ну хорошо, – устало кивнул Володька. – Это я понял. – И вдруг злобно рявкнул: – А зачем, ЗАЧЕМ ты за мной потащилась?

Но маленькую Маруську его грозный вопль ни капельки не напугал. Она потупила глаза и еле слышно прошептала:

– Интересно же…

– Что тебе интересно?!

– Ну… Ты ж ягодку нужную ищешь, да? Волчью? Ту самую…

– О господи! – снова завопил Володька и вдруг захлопнул рот.

До него наконец дошло: ЧТО с ним случилось бы, не шпионь за ним эта семилетняя малявка. Поэтому он опять заставил себя успокоиться. С трудом поднялся на ноги и угрюмо проворчал:

– Ладно. Пришла, так пришла. Чего уж теперь-то… Ты только скажи, ты помнишь, как до деревни добраться?

– Конечно, – искренне удивилась Маруська и небрежно махнула рукой в сторону жуткого болотца. – Она там.

– Как – там?! Я ж оттуда пришел!

Володька ткнул пальцем в малинник.

– Ну и что? – возразила девочка. – Ты немного кружил.

– Немного? – недоверчиво пробормотал Володька и еще раз осмотрел место, куда его занесло.

Ему хотелось хоть как-то определиться со сторонами света и понять, где же он оставил Алексино болото и свой короб с морошкой. Маруське он не доверял. Шмакодявка! Если и напутает, что с нее возьмешь?

Однако задача оказалась совершенно непосильной. С уверенностью Володька мог указать лишь на запад. И только потому, что как раз там сейчас садилось солнце, и его тускнеющие лучи все еще окрашивали верхушки деревьев в кроваво-красный цвет. А вот как привязать этот запад к деревне или хотя бы к лесничеству…

Черт, надо было как следует учить географию! Они же что-то такое проходили на уроках, он помнил…

Маруська пристально наблюдала за ним, но молчала. Володька недовольно буркнул:

– Ты уверена, что деревня там?

– Ага.

– И как далеко я от нее ушел?

Девочка пожала плечами.

Володька попробовал упростить вопрос:

– Ну, если мы сейчас к дому пойдем, сколько времени по лесу протаскаемся?

– Не знаю я! Ты совсем плохую дорогу выбрал. Мы здесь не ходим.

– Почему это – плохую? – фальшиво возмутился Володька, пытаясь хоть как-то сохранить лицо.

Маруська хмуро посмотрела на него и упрямо сказала:

– Плохую. Очень плохую. Людям здесь делать нечего. Тут не наши земли!

– Не понял, – ошеломленно пробормотал мальчик.

Маруська сердито пояснила:

– Наши – светлые. Там – сосновый бор, песок. Или пусть смешанные леса. Или лиственные. Березняк, например. А здесь… – Маруська поморщилась. – Здесь почти везде ельники! И торфяники. Болот вон полно. Иное лето, как торфяники дымить начинают… Нет, мы сюда не ходим!

– И что ты этим сказать хочешь? – устало буркнул Володька.

– Ничего. Просто я не знаю, когда мы с тобой к дому выйдем. Я тут не ходила. Может, и заночевать в лесу придется…

– Что?! Да нас же комарье сожрет! Или волки!

Маруська бросила на него удивленный взгляд и со знанием дела заявила:

– Волки летом редко нападают. А ночью мы идти не сможем. Говорю же: болота тут. Топкие. Нам нужно видеть, куда ступать.

Володька в некоторой панике посмотрел на стремительно темнеющее небо и раздраженно воскликнул:

– Так пошли же! Чего мы тогда время тянем? С меня же дед шкуру снимет! Живьем!

Маруська протяжно вздохнула:

– А с меня – мамка. Я ж не знала, что к ночи не поспею…

– Так двинули, пока хоть что-то видно?

Девочка с готовностью кивнула:

– Давай. Пока светло, мы как раз это болотце пройдем.

– А как? Ты ж сама говорила: тут эти… как их там? Обманки!

– Здесь да. А вот ежели там… – Маруська махнула рукой на совершенно такое же, на взгляд Володьки, место. – То вроде бы, можно…

И всего лишь часа через полтора искусанный комарами, грязный и вымученный до предела Володька, наткнулся взглядом на небольшие заросли волчьих ягод. ТЕХ САМЫХ. Крупных, чуть вытянутых, лиловых, казавшихся в наступающих сумерках почти черными. Абсолютно таких же, какие множество раз он видел в своих лихорадочных снах.

Уставшая Маруська, высматривавшая безопасную дорожку среди бесконечных болот, не обратила на эти приземистые кустики ни малейшего внимания. Она старательно искала место для ночевки. Для этого им нужно было выйти из лабиринта покрытых ряской, дрожащих от их шагов причудливых лужиц с тухлой водицей.

Вот Маруська и не заметила, как воровато оглядываясь на нее, Володька торопливо набивал карман куртки странными ягодами.

«Горсть, – вертелось в воспаленной голове. – Всего одна горсть…»

На ближайшем кусте больше и не оказалось. А пробираться к следующему мальчик не рискнул. Уж очень опасно пружинила под его ногами земля, слишком быстро покрывалась она водой…