Текст книги "Сыщик, призрак и тетка Евгения(СИ)"

Автор книги: Галина Зорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Удрать?

– Не задавайте мне непрерывные вопросы, дорогуша! Когда охранник рассказал мне о том, как вас бросили в озеро, я тут же оделась и убежала через задние ворота. После смерти мужа эти подонки совсем со мной не считаются! Вот что, запишите адрес и приезжайте. Это очень важно.

Несмотря на сладкий тон, который стал у неё, видимо, привычкой, чувствовалось, что Анеля очень расстроена. И всё же не нужно было выбрасывать пистолет.

– А если я у вас встречусь с вашими жильцами-подонками?

– Дорогуша, не будьте занудой. Говорю вам: я сама их боюсь. И я расскажу вам о Наде. Согласны?

По указанному адресу Ирина увидела новый квартал высотных домов. Здесь находились прекрасный ресторан, первоклассный торговый центр и... магазин оружия, от вида которого её бросило в дрожь. Но дом, к которому она подошла, ничем особым не отличался: обычный многоквартирник-башня. Перед входом Ирина невольно огляделась, затем позвонила в квартиру и назвала себя.

– Поднимайтесь на шестой этаж, дорогуша.

– Только смотрите...

– Не будьте занудой, я тоже с вами рискую!

Дверь квартиры тоже открылась не сразу, Анеля присматривалась.

– Вы одна?

– Теперь занудствуете вы.

– Ладно, входите!

Бывшей Надиной хозяйке теперь было на вид не менее пятидесяти лет, она фантастически постарела и слегка пошатывалась, держа в руках стакан. Но была аккуратно причёсана и одета в строгое светло-синее платье.

– Выпьете, дорогуша?

– Я спешу, говорите здесь, – Ирина не собиралась проходить дальше прихожей.

Анеля уселась на трюмо, отхлебнула из стакана и кивнула:

– Ладно, говорю. Насколько я знаю, Надежда ещё две недели назад сбежала из города. Они с дружком что-то стащили у её новой хозяйки и дали дёру. Она и раньше никого тут, кроме вас и Бускина, не интересовала. Знаете почему?

– Почему?

– Пила много. Когда ко мне пришла работать, я на второй день заметила, что она лазит по моим барам. Не люблю воровок, но не стала поднимать шум из-за нескольких бутылок. Ну вот, она у других уже не выпивку стырила. Шутница...

– У вас тут, в Длиннозёрске, вообще сплошное веселье. А ваши жильцы, значит, надо мной тоже просто так подшутили?

– Вы кому-то из них по шее дали, я слышала? Приветствую, они только кулаки и понимают. Нет, из-за этого Мишаня вас не тронул бы, но им показалось, что вы о человеке в флигеле узнали. Вот и пугнули вас.

– Ничего себе – пугнули... А что за человек?

– Что за человек? Симпатичный мужчина, совсем не их круга, приличный. Говорили о нём "сыщик". Но на полицейского не похож.

– А где он?

– На втором этаже флигеля. Это ваш приятель? Вы тоже сыщица?

– Н-ну... что-то в этом роде, – соврала Ирина, чувствуя, что этим произведёт на Анелю большее впечатление.

– Тогда я подскажу вам, как туда незаметно пробраться.

"Что я там забыла? Новое купание с обрыва?"

– ...Но за это вы должны мне помочь. Мне кажется, что вы порядочный человек.

Кто-то в Длинноозёрске уже говорил ей это. Дефицит порядочных людей?

– Вы так думаете?

– Да, я чувствую, вам можно довериться, – Анеля смотрела на неё в упор и как будто даже протрезвела. Или раньше удачно притворялась пьяной. Со стуком поставила стакан возле себя.

– Вы порядочный человек. Но вот в чём закавычка: я не знаю, что можно вам сказать, а о чём надо молчать. Ведь вы сыщик, а у сыщиков есть свои правила.

– Вы что, боитесь частных детективов?

– Точно. Они же докладывают всё полиции! Хотя я ни в чём не виновата. Абсолютно! – лицо у Анели стало по-настоящему испуганным.

Ирина пожала плечами:

– В таком случае обращайтесь не ко мне, а сразу к полиции.

– Нет, не могу. Могли бы начаться серьёзные неприятности.

– У вас? Но если вы ни в чём не замешаны...

– Нет, дорогуша, не у меня, а у людей, которые доверяют мне. Да и что значит – ни в чём не замешана? Я живу не на Луне, с кем-то общаюсь, кому-то чем-то обязана.

– Вашим жильцам из флигеля?

– Я уже сказала вам: их боюсь, а поведение этих мерзавцев было идиотским. Поверьте, в том районе живут солидные люди, которые не водятся с отморозками. Я нехорошо влипла. Больше ничего сказать не могу, постарайтесь мне поверить на слово.

"Шантажируют они её, что ли?"

Анеля вдруг достала откуда-то из-за пазухи деньги и сунула Ирине в руку:

– Давайте, госпожа сыщик, поговорим начистоту. Таких, как я, баб, вы встречали. Я люблю жить дорого и красиво. Люблю хорошие машины, богатые апартаменты, пачки долларов. А чтобы иметь всё это, нужно обладать двумя качествами: красотой и умением держать язык за зубами. Красоте моей уже швах, но я никогда ни о чём не болтаю! Все солидные люди в городе знают: Анеле можно доверять. Ну, все так думали до настоящего момента.

– До настоящего момента? А что, изменилось?

– Похищение! Дорогуша, в таком я не хочу участвовать.

– Кого похитили?

– Того сыщика из флигеля! Один человек должен был купить большой дом, вроде бы даже государственный и с большим участком. А тот сыщик об этом узнал, его похитили и спрятали в моём доме.

"А вдруг это... Алексей?!"

– Когда его похитили?

– Буквально на днях. Я узнала и пыталась возражать. Чёрта с два меня они слушали! И теперь все могут подумать, что именно я – бандерша их шайки и организовала это. Думаете, дорогуша, эти негодяи будут возражать? Им выгодно, они подставят и сдадут меня!

– Но раз вы не знали, раз вы не виноваты, чего вам бояться?

– Если даже меня назначат только свидетелем, то несколько людей в городе испугаются, что я о них разболтаю!

– Но до сих пор их это не волновало.

– Так это до сих пор... А теперь они будут спрашивать себя, не начнёт ли Анеля под страхом обвинения в похищении человека вдруг выкладывать прокурору всё, что знает. Честное слово, поверьте, грехи у них не тяжёлые, никто из них не убивал, даже не баловался наркотиками. Так... рэкет, шалости с малолетками и налогами. Но это очень солидные люди, им нельзя выглядеть... пакостно. Эти люди могут задать себе вопрос: а нужно ли позволять Анеле свободно ходить по городу? А что если Анелю прикопать где-то в пригороде?

Может быть, она и преувеличивала, но это был спорный вопрос, особенно после сегодняшних впечатлений.

– Понятно, – кивнула Ирина. – Но при чем тут я?

– Мне нужно отсюда сматываться. Уехать из города. Тайком И хочу, чтобы никто не знал, куда. В курсе будете только вы, дорогуша.

– Почему вдруг я?

– Потому что вы ищете эту дурочку Надю или того сыщика, хотя вас уже здорово припугнули. Вы порядочная баба! Не волнуйтесь, я не потребую от вас ничего преступного. Я только сообщу вам свой новый адрес. Запомните его хорошенько!

– Запомню.

– Когда всё утрясется, когда спасёте своего коллегу, сообщите мне. Тогда вернусь сюда и всё всем объясню. Ясно?

– Это единственный подвиг, которые мне надо совершить? – уточнила Ирина. – Алиби вам не надо придумывать или чего-то в этом роде?

– Нет! Алиби и другое такое – это чепуха на постном масле. Нет! Мне только нужно знать, что кто-то напишет мне: "Всё в порядке, возвращайся".

Ирина подумала, что если бы громилы хотели её опять избить или сбросить в озеро, то не стали бы выдумывать такой заковыристый план. Заманили бы сюда, схватили – все дела.

– Хорошо, я напишу. Но почему такая небольшая услуга стоит больших денег?

Анеля иронически усмехнулась:

– Это с вашей точки зрения – небольшая. Сразу видно, что не ваша жизнь поставлена на карту! Ну, и вы привыкли к опасностям: вас кинули в воду, а вы ходите себе по Длинноозёрску. Берите деньги и не сомневайтесь

"Действительно, хожу. Суперменша..."

– А теперь я объясню вам, как незаметно пробраться во флигель, – сказала Анеля. – Для этого нужно...

Несколько минут она объясняла, потом вытащила из стенного шкафа набитую дорожную сумку и патетически ударила себя ладонью в грудь:

– Не забудьте! Моя жизнь в ваших руках! Я ухожу, а вы позже! Только постарайтесь дверь захлопнуть...

Она выскочила из квартиры. Приехал и уехал лифт. Теперь Ирине надо было решать насчет себя: совать голову в пасть ко льву по имени Мишаня и компания или воздержаться. Освободить неизвестного сыщика или тоже бежать из Длинноозёрска.

О похищенном нужно заявить в полицию – это проще всего.

И что дальше?

Анеля, хозяйка дома, уехала, а без неё нужно будет долго утрясать разные формальности, писать множество жалоб. Надя – тоже сбежала то ли в Ключевой, то ли ещё куда, да и не будет мелкая воровка ничего рассказывать, если испугалась даже её богатая хозяйка. И в наличии имеется только голос Ирины против множества противоречащих голосов.

А пока будет длиться вся тягомотина, сыщика могут тоже бросить в озеро. Хорошо, если не с гирей на шее?

"Я уже наделала столько глупостей, что ещё одна просто необходима. Подумаешь – освободить похищенного из дома на скалах!"

7

Приехав к Анелиной вилле, Ирина, как подсказала ей хозяйка, свернула в переулок, прошла вдоль заборов двух соседних участков и оказалась возле задней, монолитной стены флигеля.

Отсюда скала круто спускалась вниз, к воде. Другой, знакомый обрыв, вдоль которого они с Ядвигой летели в воду из комнаты с только двумя стенами, был с противоположной стороны. А в этой, монолитной стене только два окна той комнаты, где, по словам Анели, держат сыщика. Это хорошо, никто не заметит её гимнастических упражнений.

Дело в том, что в эту комнату можно было перебраться через невысокий выступ вроде барьера. Пока что теоретически перебраться: одно из окон находилось как раз над ним, но – на расстоянии примерно метра от барьера по горизонтали. Чтобы забраться в окно, можно было шагнуть с барьера, но потом стать нужно было... только на воздух.

Ирина прикидывала то так, то эдак.

И вдруг сообразила: прежде чем лезть в окно, неплохо бы заглянуть в него. Все беды её в последнее время были только из-за неосторожности! Заглянуть в окно проще, чем залазить, и убежать со скалы проще, чем из комнаты.

Держась за барьер руками, она встала на него, как на гимнастическое бревно, а потом медленно выпрямилась. Её подбородок оказался сантиметров на двадцать выше подоконника, и комната была видна, как на ладони. Мраморный бюст какого-то древнего грека на подставке, большой шкаф – и Рощин, сидевший с мрачным видом за столом.

Вот вам и сыщик.

– Эй!

Рощин вздрогнул, поднял голову и оглядел комнату.

– Алексей!

Он посмотрел в сторону двери, подошел к ней и подёргал. А Ирина стояла практически между небом и озером и ждала, когда этот осёл сообразит, откуда его зовут.

– Я здесь, Алексей, за окном, – сказала громче.

Он замер на месте, потом медленно повернулся в сторону окна и сделал несколько шагов. В упор смотрел на голову Ирины. Не верил своим глазам, а она в таком положении она ничем не могла ему доказать, что это не призрак, не галлюцинация, а живая его знакомая, с которой они расстались в четырёхстах километрах отсюда.

– Это же я, Ирина, – сказала она уже сердито, а он тупо таращился и молчал.

– Послушай, дорогой сыщик Алексей Вадимович! Это я, я целиком, а не мраморный бюст, который рядом с тобой.

– Это ты, Ирочка? Это ты? – слабым голосом отозвался он. – Что ты тут делаешь?

"Пришла к Ромео на балкон!" – хотела огрызнуться Ирина... и вдруг ясно услышала скрежет металла.

Благословенны те, кто не смазывает дверные замки!

Скрип предупредил Ирину, и она быстро присела, опять схватившись за барьер. Гимнастические упражнения, только далеко внизу плещется вода между живописно разбросанными камнями. Ноги стояли носками на барьере, руки судорожно цеплялись за него же, сердце колотилось, прыгая от горла к желудку, а тело готово было переломиться в пояснице и совершить второй полет "солдатиком". Очень "кстати" вспомнились слова хирурга: "Вы, балетные, наплевательски относитесь к своему позвоночнику, а потом требуете от нас новенький, как будто это запчасть. Осторожнее, милочка, не то всю оставшуюся жизнь проходите в корсете!"

Ирине со страшной силой захотелось попасть назад на скалу.

А в комнате, тем временем, открыли дверь, кто-то что-то спросил, Алексей ответил, дверь хлопнула и всё стихло.

– Что ты тут делаешь? – опять спросил Рощин.

– Он ушел... тот, кто заходил?

– Да, ушел даже из флигеля. Давай я помогу тебе влезть.

– А ты? Не хочешь? Вылезти? – голосом, которым можно было обрабатывать здешние камни, спросила Ирина.

– Действительно, – смущенно улыбнулся Рощин, – как это я не подумал?

8

Мельница стояла на реке всегда. Во всяком случае, очень давно. Высокая, каменная, с плоской крышей и окнами, которые издали блестели на солнце. Внутри царили таинственные машины, валы и жернова, двигаемые мельничным колесом. А его крутила вода.

Пахло зерном и мукой. В специальных ящиках хранилось зерно, в других – мука, высевки и отруби.

Внутрь мельницы вел наклонный помост, перед которым останавливались крестьянские телеги с мешками зерна. Фыркали и стучали копытами лошади, покрикивали на них и громко разговаривали между собой возчики, но над всем господствовал характерный шум мельницы.

Так было не всегда, весной зерно мололи очень редко, зато после жатвы тут, в полном смысле слова, пыль стояла столбом, даже ночью мельница мурлыкала свою монотонную мелодию.

Рядом с собственно мельницей стоял дом мельника, просторный, удобный, с большой кухней, четырьмя комнатами, флигелем и просторной прихожей.

В кухней самой важной была печь, не угольная, в ней тогда топили дровами и иногда для запаха добавляли ольховое или сосновое полешко. Печь давала приятное тепло, всегда урчал на ней большой чайник с горячей водой. Но чаёвничали после обеда или под вечер, а днем пекли хлеб и готовили супы, борщи, каши и голубцы. В горшочках и кринках томились молоко и ряженка.

Из кухни маленький коридорчик вёл в мельницу. Часто приходил по нему мельник, весь в муке, даже брови были белые, садился за стол и с большим аппетитом съедал тарелку горячего молочного супа. Потом отрезал кусок рыбного пирога и шел опять работать. То и дело перехватывали его в коридорчике внуки и спрашивали о здоровье зайчика. Этот зайчик был не просто себе заяц, он каждый день приходил на мельницу, здоровался и передавал гостинцы: несколько карамелек, пару огромных и сладких яблок, пряники и даже. А если мельниковы внуки слушались и помогали ворошить сено на лугу или ставить перемёты на рыбу, то зайчик расщедривался медовые пряники и шоколадные конфекты.

В кухне царила мельничиха, всегда чем-то занятая, покрикивавшая на мельниковых дочек и невесток мельниковых сыновей, но всегда бравшая большую часть работы на себя. Никогда не присаживалась просто, как все, для собственного удовольствия. Поварила, заготавливала овощи и мясо, мыла, скребла, шила, заплетала бесчисленные косички, промывала ссадины на коленках, утешала в глупеньких печалях, сочувствовала настоящим несчастьям.

Наверняка и сейчас она крутится, как колобок, по кухне небесной мельницы, а её муж включает жернова, чтобы вовремя намолоть для добрых людей дождя и снега.

Так думала Ирина, бродя по помещениям и комнатам, пока Алексей собирал свои вещи.

Этапы смущения и стыда она пережила в поезде.

Правда, сначала, на верхушке скалы, спасённого сыщика из-за его улыбки и дурацкого "как это я не подумал?" чуть было не стукнула.

Потом он признался, что, увидев её на узеньком выступе, далеко под которым среди камней плескалась вода, не мог вначале думать ни о чём, кроме как: "Слазь оттуда! Немедленно слазь!" Добрый человек, а она торчала перед окном растрёпанная и злая, настоящая ведьма, потерявшая метлу. Ей, видите ли, не пришло в голову, что, во-первых, из окна Рощин не видел, как расположен барьер, а во-вторых, без посторонней помощи он вряд ли выбрался бы на него – не акробат, скорее свалился бы вниз, на камни.

Но пока они ехали в "Лаславское", Рощин заставил Ирину покраснеть до ушей и всю дорогу ругать себя за глупость, сообщив, как его нахально похитили, отвезли в Длинноозёрск и всячески запугивали (пока без рукоприкладства), требуя рассказать всё, что ему известно... о продаже "Лаславского".

– "Лаславское" хотят купить.

– Как купить? – удивилась Ирина. – Дворец и поместье – это культурный памятник.

– Так и купить. Не открыто, конечно. Потихоньку оформят документы, потихоньку снимут с баланса. Лес и парк собираются почти полностью вырубить и затем настроить тут коттеджей и вилл.

Вот так! Если бы она не строила умозрительные гипотезы исчезновения Рощина и не перебирала взятые с потолка варианты того, что нужно сделать, то сходила бы, прежде всего, на мельницу, где он проводил большую часть времени. Там нашла бы почти все его вещи и смело могла бы заявлять в полицию, что вот, наш "мельник" неожиданно пропал в чём, как говорится, стоял, и его нужно обязательно искать.

– Но это же ужасно и незаконно! – возмутилась Ирина.

– Да, незаконно. Потому меня и похитили, и увезли подальше. Применять более жестокие меры будущий заказчик наверняка опасался, вот подержать неудобного человека под замком, пока всё не станет свершившимся фактом – это самое оно.

– А когда факт свершится?

– Точно не знаю, но месяца через два.

– Тогда нужно поднять шум, предупредить и...

Он похлопал её по руке:

– Не шуми, раскипелась, понимаешь... Дело в том, Ира, что у нас нет вещественных доказательств и свидетелей. Всё это я узнал от двух человек, которые открыто об этом не скажут. Не то чтобы им угрожали, но такие в их среде обычаи.

Ирина вспомнила слова Анели.

– Понимаю. Все всё знают, но делают вид, что ничего не происходит.

– Да, как-то так.

– Но у тебя же была какая-то задумка, раз они тебя похитили.

Он грустно покачал головой:

– Нет, всё получилось очень нелепо. Когда я начал раскапывать всё это дело с продажей, то за мной начали следить, а тут Элла Певцова решила искать Надю и нанять для этого меня. Как говорится, последняя капля, потому что Надя, насколько я понимаю, слышала о покупке "Лаславского" и знает покупателей. Вот меня на время и изъяли, чтобы я не путался под ногами у солидных людей.

– И ты теперь не будешь путаться?

– Бесполезно, что я могу? Всё так шито-крыто, что нужны серьёзные доказательства. А если их нет...

– А если их нет... – машинально повторила Ирина пытаясь поймать очередную ускользающую мысль. Что? Что-то связанное с БОЛЬШИМИ и ОЧЕНЬ БОЛЬШИМИ ДОМАМИ, которые она просматривала для Роксаны. – Мы не можем помешать продать и купить...

Да что же она там такое видела? Что-то очень-очень простое, но обычному человеку редко приходящее в голову.

9

Вечер следующего дня застал Ирину в «Лаславском» и в том же состоянии напряженной умственной деятельности. Только изредка оно прерывалась сожалениями о том, что Алексею пришлось уехать по делам, ведь Игорь, второй штатный сотрудник детективного агентства «Ключ», заочно знакомый Ирине, всё ещё находился в отпуске.

Расхаживая по комнате, она то вздыхала о симпатичном сыщике, то начинала опять мысленно повторять: "Да что же я там такое видела? Что-то очень-очень простое..." и кидалась к ноутбуку. Наконец решила, что утро вечера мудренее и легла спать, с улыбкой обнимая подушку.

И ничуть не испугалась, когда её разбудили стук и шаги. Наоборот она спрыгнула с постели и крепко схватила светящегося посетителя за бакенбарду. Тот охнул, отшатнулся... и клок волос остался в руке Ирины.

– Ага-а-а, – торжествующе сказала она, удерживая "призрака" теперь за шиворот. – Попался? А ну, пошли к тёте Жанне!

– Не нужно, умоляю вас, – он рванулся, но воротник держался крепко и только затрещал. – Если вы меня выдадите – я утоплюсь. Вот в том пруду, что за окном утоплюсь!

– Подожди топиться, ты кто такой?

– Петр Котиков.

– Что ты врёшь, я знаю Петра Несторовича Котикова!

– Да, это мой родной дядя. Он Петр Несторович Котиков, а я Петр Васильевич Котиков.

– Тогда почему ты не приходишь, как твой дядя и другие люди, в дверь, а шастаешь по ночам в комнатах и пугаешь женщин?

– Потому что я её люблю больше жизни, но эта ужасная женщина никого к ней не подпускает!

Ирина кивнула.

– Значит, ты придумал такой способ увидеть Алису? И поэтому светишься как собака Баскервилей. Кстати, а как ты светишься?

Он слабо махнул рукой:

– Неоновая гирлянда.

И что-то нажал в кармане рубашки. Призрачное сияние погасло, а Ирина включила настольную лампу. На неё смотрел молодой мужчина лет двадцати пяти, рыжеволосый, голубоглазый и очень растерянный.

– Алиса говорила, что на руках у тебя была кровь.

– Я... я намазал их красной тушью.

– Идиот, ты же её напугал!

– Знаю, больше я их не намазывал.

– Но она запомнила, и ей всё время это казалось.

– Я хотел ей объяснить, но она пугалась.

С одной бакенбардой и без "подсветки" Котиков-младший совсем не походил на несчастного Ксаверия и выглядел очень забавно. Но Ирина пересилила смех и строго сказала:

– Так вот, мне это надоело. Если ты, Петя, завтра же утром не придёшь сюда с букетом цветов и коробкой конфет, если ты завтра же не скажешь Алисе, что любишь её больше жизни – даже в присутствии Доротеи, – я немедленно подниму шум, и все, в том числе и Алиса, застанут тебя в моей комнате, а меня в одной ночной рубашке!

Петя решительно содрал со щёки вторую бакенбарду и швырнул её на пол:

– Я приду! Я принёсу и скажу! А Доротея... что мне Доротея, я её не боюсь!

– Молодец! Ну, а теперь иди домой, я очень хочу спать. Ты как сюда забираешься, через окно?

– Нет, в этой комнате, вот тут, отодвигается панель с полками и открывается ход к лестнице.

– Подземный ход?

– Да, нет, не очень. Лестница ведет к чёрному ходу. До свидания, я пошёл...

– До свидания. Смотри, чтобы завтра был в полдень, как штык. И цветы с конфетами не забудь, если что, у дяди денег займи.

– Я буду, я обязательно буду. Большое вам спасибо!

И он исчез.

– Спасибо, спасибо, – улыбаясь пробормотала Ирина. – Ромео, подземный, понимаешь. Придумал понима...

Она вдруг замерла на месте, хлопнула себя по лбу и схватила телефон.

– Ира? – после многочисленных сигналов наконец ответил Алексей. – Я очень рад, что ты звонишь...

– Но хочешь узнать, какого чёрта я это делаю в два часа ночи. Так вот, дорогой сыщик, я придумала, я нашла решение!

– Что ты нашла?

– Проснись, прошу тебя, и послушай. Не нужны свидетели, не нужны улики. Покупатель сам откажется от "Лаславского"!

10

Ещё через неделю, пережив патетическое признание Петра Котикова в любви Алисе на глазах потрясенных родственников, знакомых и персонала «Лаславского», а также бурю с уходом накрахмаленной Доротеи, Ирина прохаживалась по подъездной аллее вокруг теодолита, держа под мышкой толстую амбарную книгу и рассеянно постукивая по асфальту рейкой.

– Вот и я.

Пару десятков секунд она смотрела на мужчину в рабочей робе, кепочке и с бородкой, который вразвалку шагал к ней.

– Алексей?

Не веря глазам, обошла его вокруг и восхищенно покачала головой:

– Хорош! Даже не верится, что это ты.

– Изменение внешнего вида в нашем деле – азы.

– Как и профессия механика?

– А что, тоже полезная вещь, починил же я вашу мельницу, можете включить её в экспозицию: булочки и торты в кафе "Дом мельника". Ладно, о булочках после. ОН сейчас приедет. Нет, уже едет, слышишь? Приготовились!

Через пару минут послышался не только шум мотора, но и раздались нетерпеливые сигналы. Но работники теодолита и нивелирной рейки не обращали на них никакого внимания. Тогда из большой иномарки цвета мокрого асфальта выскочил водитель, подошел к живой преграде и сказал:

– Вы вот что, отойдите с дороги, а потом дальше тут ковыряться будете.

Дама в тёмных очках и с толстой амбарной книгой оторвалась от своих записей, покачала головой, а потом строго спросила:

– Митрич, ты почему ленту не повесил? Я что ли за аварию должна потом отвечать?

– Лиза Сергеевна, забыл я, уж простите. Сейчас, сию минутку.

Работяга в робе мигом прицепил к толстой липе конец полосатой ленты и потянул её через аллею.

– Где тут авария, вы что, перегрелись? – удивился водитель.

– Нет аварии сейчас, так будет авария через минуту! – пронзительно, в страстном стиле великой артистки Сары Бернар воскликнула дама в очках. – Вы проедете и провалитесь в бездну, а нам отвечать в суде! Если провалитесь, то трудно вас будет оттуда достать! Там такие пустоты подземные, там такие резервуары подземных вод!

Как видно её монолог впечатлил и пассажира иномарки, который вальяжно подошёл к ним, но с некоторой тревогой спросил:

– О каких пустотах и резервуарах вы говорите? Где они?

– Тут! Тут карст! Вы знаете, что такое карст?! Это смертельная опасность! Дом, город, человек, два человека стоят сто лет, двести лет, а потом в одну секунду – р-р-раз! – и огромная дыра. С зелёной водой!

Дама достигла таких высот вокала и так трагически ткнула пальцем вниз, в сторону асфальта, что водитель и пассажир невольно посмотрели себе под ноги и попятились, как будто ужасный карст вот-вот должен был поглотить их.

– Карст? – всё же с недоверием переспросил вальяжный пассажир. – Что-то я...

– Здравствуйте.

Пассажир с водителем вздрогнули и обернулись, а труженики нивелира и рейки заметно изменились в лицах и начали нервно переглядываться.

"Тётя Жанна, ну что ж ты, – с отчаянием подумала Ирина, – что ж ты так не к месту".

Тем временем тётя Жанна внимательно осмотрела ленту поперёк дороги, рейку, с любопытством заглянула в зрительную трубку теодолита и одобрительно кивнула. Затем, обращаясь в основном к работяге в робе, воскликнула:

– Наконец-то! А то я уже три заявления написала и думала писать четвертое. Это же ужас что такое...

Теперь заметно изменился в лице пассажир иномарки.

– Поехали отсюда, – буркнул он водителю и пошел к машине, свирепо бормоча:

– Так вот они как... Так вот почему... А я то, дурак, купился... Ну погодите... Ну я вам...

Когда машина исчезла за поворотом аллеи, тётя Жанна сказала:

– Ты помогай ему, Ирочка, ангел мой, помогай. Я столько жаловалась из-за разбитого асфальта на аллеях и дорожках. Ну, наконец-то, прислали человека.

И мило улыбнувшись работяге в робе, она деловито заспешила к входу во дворец.