Текст книги "Подвиг (Приложение к журналу "Сельская молодежь"), т.6, 1985 г."

Автор книги: Габор Йожеф

Соавторы: Д. Фалуш,Душан Калич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Весьма признателен, вы меня успокоили.

Бенкс опять пропустил иронию мимо ушей.

– Мы будем наблюдать за вами. И прежде всего с целью вашей же безопасности. Вы не будете знать, кто ваш ангел-хранитель, но скоро убедитесь в том, что мы неусыпно заботимся о наших людях, гарантируя им безопасность.

– Когда я смогу говорить с моей дочерью?

– Сейчас же. Ваша встреча будет недолгой, ведь вам сегодня предстоят еще переговоры с фирмой «Штальблех». В Будапеште считают, что вы выехали в Мюнхен именно с этой целью, не правда ли?

Имре встал и направился к выходу. Бенкс сказал ему вслед:

– Документацию мы должны получить двадцать седьмого июня.

– Я не могу выезжать так часто, – задержавшись, возразил Имре.

– Сможете. Сегодняшние переговоры с фирмой, к сожалению, закончатся для вас безрезультатно. Поэтому вас известят по телексу о том, что руководство фирмы приняло ваши условия и имеет намерение встретиться с вами для подписания документов еще рез, уже двадцать седьмого.

Имре быстрым шагом вышел в парк. Каррини последовал за ним.

Бенкс обернулся к Форстеру:

– Вы не будете его ждать. Улетите первым же рейсом. В Будапеште передадите новое задание для пары «катамаран». Передача по обычным каналам. Главное – не упускать из вида Белу Имре.

– Я понял, шеф. Молодоженов вы отпустите?

– Пока подождем. Надо попробовать завербовать и их. Об этом Имре, разумеется, знать не должен.

Помолчав немного, Бенкс добавил:

– С сегодняшнего дня я ввожу в действие «шестого». Следуйте его указаниям. Если он захочет встретиться лично с вами или с «катамараном», поступите в его распоряжение. О дальнейших моих решениях вы будете извещены.

– Я понял, сэр.

– А теперь чего вы ждете, Форстер? Отправляйтесь, Я рассчитываю на вас.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

В десять часов вечера в кабинете Роны горела лишь большая настольная лампа.

Ладани излагал свои соображения:

– Мы точно знаем теперь, что рация в «остине» Форстера настроена на прием одной волны. Понятно, что передатчик, с помощью которого прослушивались все разговоры Белы Имре, должен находиться либо в его квартире, либо в служебном кабинете, а возможно, и там и там. Когда передатчик начинает работать, владелец «остина» все слышит.

– Вы хотите заставить работать передатчик, не зная, где он? – удивился Рона.

– Технически это несложно. Будем пробовать шумы в тех местах, где обычно бывает Имре, а слушать в «остине». Далее пойдем методом исключения.

– Согласен. Действуйте, но поторапливайтесь, времени у нас в обрез. Желаю удачи.

Едва Ладани покинул кабинет, как по переговорнику послышался голос Клары:

– Товарищ начальник, вас просит Салаи.

Рона нагнулся поближе к пульту и нажал кнопку.

– Рона слушает.

– Машину в аэропорту мы подменили, – доложил старший лейтенант. – Вокруг ничего подозрительного, все тихо.

– Хорошо, но наблюдения не снимать. Постарайтесь, чтобы к нашему «остину» никто из посторонних не подходил. Если же такое произойдет, не предпринимать ничего до тех пор, пока не будет сделана попытка угнать машину. Тогда задержите. Проверь, все ли наблюдатели знают инструкции, и побыстрее возвращайся, ты мне нужен.

Рона выключил связь.

Вошел Кути.

– Вот взгляни на протокол лабораторного анализа! – Капитан положил перед начальником лист бумаги. – Результаты потрясающие!

Рона углубился в чтение документа. По ходу дела Кути взволнованно комментировал его содержание:

– Сначала наши эксперты подвергли нейтронному облучению волосы покойного, затем волосяные луковицы вывели под электронный микроскоп. В результате обнаружен яд неизвестного нам состава. Но, поскольку стало ясно, что яд этот органического происхождения, луковицы облучили гамма-лучами. В итоге точно установлено, что старику вводился препарат псилоцибина.

– Псилоцибина? – Рона поднял глаза от протокола.

– Именно. Как сказали в лаборатории, псилоцибин представляет собой вытяжку из особого сорта ядовитых грибов, растущих в Мексике. Активно воздействуя на нервную систему, он парализует волю и резко повышает внушаемость. Анализ, в свою очередь, показал, что Додек получил такую дозу этого яда, что, если бы не выстрел, все равно умер бы от отравления, и очень скоро.

– Значит, перед тем, как пуля оборвала его жизнь, старик не отдавал себе отчета в том, что делает? – Рона вздохнул.

– Да. В медицинском заключении по лабораторной экспертизе прямо так и сказано.

Рона дочитал документ до конца, затем отложил его на край стола.

– Есть известия о товарище Имре? – спросил Кути.

– Пока никаких, – ответил Рона.

Машина, на которой ехал Ладани, остановилась неподалеку от здания «Энергетики». Майор вылез из «трабанта».

– Двадцать два тридцать, – взглянув на часы, сказал он. – Где они застряли со своим «остином»? – спросил он, обращаясь к сидевшему рядом оперативнику.

– Заехали в гараж, меняют иностранный номер на будапештский. Чтобы никаких подозрений.

– Правильная мысль, – одобрил Ладани.

В эту минуту блеснули фары «остина», остановившегося чуть позади.

– Прибыли, – доложил водитель по радиотелефону.

– Начинаем эксперимент. Внимание! Включите свою рацию и держите ее на приеме.

– Есть, перешли на прием.

Ладани стал набирать номер служебного телефона Имре. После соединения послышались длинные гудки: один, второй... пятый. К телефону никто не подходил. Майор положил трубку. «Остин» два раза моргнул фарами. Ладани включил переговорник.

– Ну что там у вас?

– Мы ясно слышали, как звонит телефон. Звонил пять раз, потом перестал.

– Это и хорошо, мальчики, это прекрасно! Теперь мы едем на квартиру Белы Имре, следуйте за мной!

По дороге майор доложил о первом результате подполковнику Роне. Они условились, что встретятся через час у здания «Энергетики», а пока группа оперативников начнет обследовать кабинет директора.

Ночной вахтер в институте «Энергетика» по просьбе Балинта Роны включил неполный свет и вернулся в свою кабину.

Пройдя по длинному, слабо освещенному коридору, Рона остановился перед лакированной белой дверью с табличкой «Директор», а чуть пониже, более мелким шрифтом, – «Секретариат». Возле дверей в строгом порядке выстроились в шеренгу десять пар ботинок – люди работали в носках.

В конце коридора появилась фигура Ладани, вернувшегося из вояжа в Обуду. Майор поднял обе руки вверх, в каждой держа по ботинку. Приблизившись к подполковнику, он произнес шепотом:

– Ничего. Из квартиры Имре сигнала не поступало.

– Значит, что-то не сработало. – Рона недовольно поморщился. – Ты же знаешь, что разговоры, которые он вел по домашнему телефону, прослушивались тоже.

– Я полагаю, тут другое: «клоп» вмонтирован в какой-то предмет, который Имре постоянно носит с собой. Ты сам же первый подумал об этом и попросил директора оставить все вещи на своих местах.

– Ты прав. Будем искать здесь, идем. Посмотрим, что обнаружили наши молодцы. – Рона взялся за ручку двери, но Ладани тронул его за локоть и указал на ноги. Рона спохватился и с виноватым видом снял свои коричневые, уже порядком разношенные ботинки и поставил их в ряд с другими.

Приемная, где днем властвовала Тереза Кипчеш, была пуста. Зато в просторном кабинете директора перед ними открылась поистине живописная картина: десять человек, среди них Кути и Салаи, словно десять молчаливых призраков, все в носках, в самых невероятных позах ползали по полу, по стенам и чуть ли не по потолку, осматривая помещение сантиметр за сантиметром. Кути трудился у книжной полки. Салаи стоял на самом верху лестницы-стремянки, вывинчивая одну за другой лампочки из люстры.

При появлении Роны и Ладани взоры всех сотрудников устремились на начальство. Салаи с вершины своей лестницы знаком показал: «Пока ничего». Рона в ответ, тоже знаком, ответил: «Продолжать поиски». Работа возобновилась, несмотря на напряженность, настолько беззвучно, что, казалось, пролети комар, будет слышен писк.

Ладани, поразмыслив с минуту, на цыпочках приблизился к рабочему столу директора и принялся разглядывать лежавший на нем портфель-«дипломат». Потом, не раскрывая его, майор осторожно, кончиками пальцев стал ощупывать портфель снаружи. Дойдя до одной из четырех латунных полушаровидных кнопок на днище, служивших одновременно и украшением, и ножками для упора, пальцы Ладани замерли в неподвижности. Знаком подозвав Рону, майор взглядом указал ему на крошечное, едва заметное отверстие на боку кнопки. Подполковник вопросительно уставился на него. Тогда Ладани, все так же молча, но весьма выразительно, показал: «Вот он, «клопик». Нашел я тебя наконец, паскудное насекомое!» Положив «дипломат» на прежнее место, майор взял Рону под руку и, поманив за собой пальцем одного из сотрудников, потащил подполковника к выходу. Когда все трое вышли в приемную, Ладани плотно притворил обитую поролоном дверь и сказал:

– Сейчас я позвоню отсюда в кабинет Имре. А ты, – обернулся он к сотруднику, – пойди предупреди ребят в машине. В «остине» постоянно стоят на приеме, – пояснил он Роне.

Оперативник убежал, а Рона открыл дверь в кабинет, указал на директорский аппарат и знаком пояснил: «Не прикасаться!» Работа приостановилась. Все замерли на своих местах, глядя на аппарат. Ладани набрал номер. В мертвой тишине звонок прозвучал настолько громко и неожиданно, что заставил вздрогнуть даже Рону.

После двух звонков Ладани положил трубку и, подойдя к окну, вынул карманный фонарик и подал световой сигнал. Рона, последовавший за Ладани, увидел, как в «остине», стоявшем внизу на улице, два раза вспыхнул и погас свет.

– В машине слышали два звонка, – шепнул Ладани.

– Правильно, ты и позвонил два раза, – кивнул Рона. – Продолжим эксперимент...

Майор взял с дивана небольшой коврик и, вместе с Роной вернувшись в директорский кабинет, знаками приказал двум сотрудникам завернуть в него портфель-«дипломат» и отнести его в дальний конец коридора. Затем Ладани вновь набрал номер телефона Имре, дав теперь три звонка. На этот раз из «остина» ответного сигнала не последовало.

– Нашел! Вот молодчина! – В порыве благодарности Рона обнял майора за плечи. – Большое тебе спасибо, старина.

– Что делать дальше? – спросил Ладани.

– А ничего. – Рона поискал взглядом свои ботинки. – Верните все на свои места, «дипломат» тоже. На стол, где лежал.

– Мне очень хотелось бы с ним познакомиться поближе. – По выражению лица Ладани было видно, что в нем проснулся профессиональный интерес.

– Обещаю, ты получишь этого «клопа», – заверил его Рона. – А пока извини, теперь мы должны слышать все, что слышат они.

В нагрудном кармане майора вдруг часто замигал световой сигнал «радиосигары». Ладани вынул ее, поднес к губам обратным концом, где находился микрофон, и нажал неприметную кнопочку.

– Я – «Орел», слушаю. Прием!

– Говорит «Центр»! – Оба узнали голос Клары. – Получено сообщение из аэропорта. Через пятнадцать минут совершит посадку рейс номер триста четырнадцать Мюнхен – Будапешт – Дамаск. В списке пассажиров значится Томас Форстер. Товарищи просят срочно вернуть автомобиль на стоянку.

Рона приник к микрофону.

– Бела Имре тоже летит?

– Я спрашивала. В списке пассажиров его нет.

– Надо как-то задержать выход пассажиров в город. Пусть потянут процедуру в таможне и на паспортном контроле, только не привлекая внимания. Машину отправляю! Благодарю за информацию. Я кончил.

Подполковник повернулся к Кути и Салаи:

– Вы оба поедете в аэропорт на «остине». Летите как на крыльях, но не забудьте поставить старые номера. Сигнал о выпуске пассажиров в город дать только после того, как остынет мотор автомобиля. Форстер – старая лиса, надо предусмотреть все. Желаю удачи!

Три минуты спустя «остин» рванулся с места.

– Становится горячо. По правде сказать, я на это не рассчитывал, – посетовал Рона. – Но что с Имре?

Ладани сочувственно взглянул на подполковника.

– Думаешь, что-то могло произойти? Ты же сам говорил, что твой друг не из тех, кто легко сдается.

– Надеюсь, Бела выдержит. Эти люди более тридцати лет ждали удобного момента, не в их привычках терять время попусту. Кроме того, на подготовку они затратили столько сил и средств, что теперь не захотят, конечно, упустить шанс. Бела им нужен и, по всей вероятности, сейчас набивает себе цену, заставляя себя уламывать. А может, проводит время с молодоженами или ведет переговоры с фирмой «Штальблех». Но какова бы ни была причина его задержки в Мюнхене, возвращение Форстера в Будапешт говорит за то, что Имре знает, что делает. Он не допустит промаха, я в этом уверен.

– У меня нет причин сомневаться в твоем друге, – сказал Ладани, – но в их руках сейчас его дочь, и это дает им возможность для самого чудовищного шантажа. Положение Имре тяжелое.

– Не такое уж и тяжелое, как кажется! Если они хотят, чтобы Имре на них работал, Нору не тронут. Ведь Бела из тех отцов, которые скорее умрут, чем допустят страдания своих детей. Конечно, они попытаются его припугнуть, пока я еще не знаю чем. В конце концов Бела даст согласие сотрудничать с ними. Тем более я сам просил его об этом. Лишь бы вытащить из волчьего логова Нору и ее мужа! А если это удастся, плевать он хотел на всю банду! Но нам надо жать на все педали, чтобы взять в тиски здешнюю агентуру. Иначе... гм, да.

– Что ты хотел сказать этим «иначе»?

Рона не ответил. Помолчав с минуту, он сказал:

– Дождемся Имре. Тогда станет яснее...

«Остин» мчался по проспекту Юллеи с бешеной скоростью, стрелка спидометра танцевала вокруг цифры «сто сорок». Салаи вел автомобиль с ловкостью эквилибриста, лавируя в поредевшем в эти ночные часы потоке машин.

Недалеко от парка Неплигет на встречном курсе показалась милицейская машина дорожного надзора. Еще издали инспектор посигналил фарами, требуя остановиться.

– Дорогие коллеги, – со вздохом пробормотал Салаи, – видит бог, я уважаю и вас, и правила движения, но сейчас у меня нет времени для встречи с вами!

Патруль попытался было перегородить сумасшедшему «остину» дорогу, но Салаи почти акробатическим трюком объехал его, не сбавляя скорости, и помчался дальше. В зеркальце он увидел, как коллеги из дорожной инспекции тут же развернулись и последовали за ними.

– Они едут за нами, – констатировал он, обращаясь к Кути.

– А ты думал, они тебе откозыряют как старшему по званию? – спокойно ответил капитан.

– Каким временем мы располагаем?

– Три минуты на таможенный осмотр плюс паспортный контроль.

«Остин» выбрался наконец на скоростную трассу, и Салаи прибавил еще – стрелка перевалила за отметку «сто пятьдесят».

– Мало, очень мало! – Он опять взглянул в зеркальце. – Мальчики из инспекции тоже не промах, жмут на всех парах, – заметил он с ноткой признания в голосе. – Дай знать вашим в аэропорту, что мы на подходе.

Кути вынул из-за пазухи портативный передатчик.

– Я – «Воробей»! Мы на подходе! Как только увидите нас, на круговом повороте, сразу отъезжайте со стоянки.

Минуло еще с полминуты.

– Я – «Воробей». Трогайтесь!

Салаи видел в свое зеркальце, что преследующий их патруль хотя и отстал немного, но непременно заметит, что «остин» свернул в сторону аэропорта, к стоянке. Плавно затормозив, Салаи поставил машину точно на то место, где ее оставил Форстер. Оба выскочили из автомобиля и подняли капот разогревшегося мотора. В этот момент их двойник, такой же «остин», степенно, не торопясь, описал поворот и поехал в сторону города. Через две-три секунды, навстречу ему выскочила машина ГАИ.

Видя, что «остин» едет уже в обратном направлении, блюстители дорожного порядка опять развернулись на сто восемьдесят градусов и, чертыхаясь про себя, помчались преследовать злостного нарушителя.

– Представляю себе эту сцену! – Кути улыбнулся во весь рот.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

– Доброе утро! – На пороге кабинета Роны стояла уборщица. – Вы позволите навести у вас порядок?

Последние слова прозвучали скорее не как вопрос, а как требование. Пожилая женщина была настроена явно агрессивно, конец пылесоса в ее руках, словно автомат, был направлен прямо на подполковника.

Рона с трудом очнулся. Он уснул, сидя в кресле, успев лишь снять пиджак и ослабить галстук. Проснувшись, он почувствовал, что озяб. Часы показывали семь утра.

Приведя себя в порядок, он вошел в приемную и застал там Клару. Рона поглядел на нее с завистью.

– Как это, интересно, у вас получается? Вы всегда такая свежая и веселая, а спите не больше моего!

– Звонила ваша жена, – уклонилась от ответа Клара. – Она спрашивает, привезти ли вам завтрак?

– Б-р-р... – Рона содрогнулся. С тех пор как врачи нашли у него предрасположенность к диабету, жена держала его дома на слабом чае и яблочной диете.

– Я ее отговорила, – продолжала Клара. – Зачем ехать в такую даль? Я захватила с собой термос с чаем, диабетические хлебцы...

– Для кого? Для меня?! – взвился Рона.

– Нет-нет, для себя, конечно, – успокоила его Клара. – Я решила похудеть. – Она принялась выкладывать из большой сумки разнообразные пакетики. – Здесь булочки, ветчина, кусочек салями, жареная свинина, сырки, вареная колбаса, свежая черешня. Все расходы пополам.

Пока Клара быстро и умело накрывала на стол к завтраку и разливала чай, подполковник, наблюдая за ее ловкими руками, спросил:

– Где наши молодцы?

– Оба отправились к наблюдателям. Вдруг случится что-нибудь неожиданное и понадобится принимать меры.

– Непременно случится, – фыркнул Рона, поперхнувшись чаем.

– Почему вы так уверены?

– Потому что они такие. Там, где они, обязательно что-то случается. Вы слышали про гонки минувшей ночью?

– Да, слышала. – Клара весело рассмеялась.

На пульте связи замигал сигнал вызова.

Клара включила динамик. Послышался голос Салаи:

– На связи «Жаворонок»! Докладываю.

Рона нагнулся к микрофону.

– «Центр» слушает.

– Объект уже в семь утра вышел на улицу. В «остин» он не сел, а взял такси, заказанное, видимо, на дому. Сейчас он движется по проспекту Ваци... Свернул на Медьерское шоссе...

– То самое, где впервые обнаружили его «остин», – шепотом подсказала Клара.

Рона кивком подтвердил, что помнит. Бросив взгляд на карту города, висевшую на стене, он нашел нужное место.

– Объект едет к стадиону...

– Только не на тренировку, а на кладбище.

– Вы уверены?

– Как бог свят!

– Действительно, он свернул к кладбищу. – В голосе Салаи сквозило удивление. – Откуда вы узнали, товарищ начальник?

Рона усмехнулся:

– Рано или поздно все туда сворачивают! Разве не так?

– Объект расплачивается с таксистом... Покупает цветы... Вошел в ворота кладбища...

– А ты?

– Иду за ним!

– Только не засветись! Это стреляный воробей! По-видимому, он оставит «посылку» в тайнике. Добудь ее во что бы то ни стало. Дословно перепиши содержание и положи обратно, но только точно в такое же положение.

– Я понял.

– Не оставляй после себя никаких следов, слышишь? Тебя будет страховать Кути. После кладбища передашь объект другим, знаешь кому. Посылаю тебе подмогу. Это все, теперь иди.

С минуту подумав, Рона начал разглядывать Клару со всех сторон, но так, что женщина невольно покраснела.

– Что это вы, товарищ подполковник? – Клара была в полном недоумении.

– Туфли в порядке, – отметил вслух Рона. – Черные, простые, на низком каблуке. Но вот юбка не годится, слишком яркая, извольте снять!

– Товарищ Рона!

– Слушайте меня! Вы сейчас же добудете себе черную юбку, я видел такую утром на нашей уборщице. Затем нужна темного цвета накидка, на голову – черная косынка. Кроме того, букетик цветок, ведерко, совок или маленькая лопатка, грабли и лейка.

– Чего вы от меня хотите? – пролепетала Клара, ровным счетом ничего не понимая.

– Вы поедете на кладбище. Салаи укажет вам могилу или памятник, который нас интересует. Вблизи от него вы выберете себе другую и начнете ее убирать и обхаживать. Попутно засечете того, кто придет к тайнику за «посылкой». Теперь ясно?

– Ясно, товарищ начальник! – Клара улыбнулась, ей понравилось такое важное поручение.

– Вдогонку я пошлю нашего фотографа.

– Он не нужен, я отлично справлюсь сама. Дайте мне только оперативную фотокамеру, размером поменьше. – Клара воодушевилась, глаза ее блестели. – Я умею, даже своих внучат, знаете, только я...

– Хорошо, расскажете и про внучат, только потом, – прервал ее Рона. – А сейчас поторопитесь.

Клара была уже у дверей. Подполковник крикнул ей вслед:

– А пока я подежурю за секретаря на вашем месте. Ну как, мы квиты?

– Согласна. Только не дотрагивайтесь до моего письменного стола, вы перепутаете мне все бумаги!

В ворота кладбища мелким шажком просеменила старушка в платочке. Салаи, расположившийся немного поодаль, окинул ее внимательным взглядом и отвернулся. Но старушенция двинулась в его сторону. На левой руке у нее покачивалась корзинка с горшочками и мелким садовым инструментом, в правой она держала лейку из пластмассы. Старший лейтенант сделал вид, что поглощен поисками какого-то надгробья, и, стараясь поскорее отделаться от неожиданной посетительницы, прибавил шагу. Но старушка оказалась непонятно настойчивой и все семенила и семенила за ним следом. Тогда Салаи свернул в сторону и скрылся за огромным склепом. Старушка, оглянувшись, припустилась вдогонку и наконец настигла беглеца.

– Я пришла не на соревнования по бегу, молодой человек, – сердито прошептала она, – а для наблюдения за объектом. Может, вы соизволите все-таки узнать меня?

Салаи от изумления споткнулся о надгробный камень и едва не растянулся во весь рост. Поднявшись с четверенек, он заулыбался.

– Кларика!

– Говорите скорее, где? – заторопила его Клара.

– Правая сторона от центральной аллеи, пятый участок, в седьмом ряду. «Ты для меня все!»

– Вы спятили?

– Да нет. Это такая надпись на могильной плите. Извините. – Салаи, прижав руки к груди, склонил голову.

Клара как ни в чем не бывало засеменила все тем же старушечьим шажком в указанном направлении. Она нашла место тайника и, оглядевшись, облюбовала для своих забот могилу одним рядом ниже, метрах в сорока от объекта наблюдения. Выгрузив из корзинки содержимое, она аккуратно все разложила и не спеша приступила к работе. Медленно, по-старушечьи старательно Клара окапывала газончик, высаживала принесенную с собой цветочную рассаду. С видимым трудом распрямляясь иногда, она поглядывала кругом и, улучив момент, ловко прикрепила на шею под платком миниатюрный микрофончик, а за ухо такой же крошечный репродуктор.

Салаи тем временем с видом человека, исполнившего свай нравственный долг, заложил руки за спину и, неторопливо пройдя между рядами могил, вышел за ворота кладбища. Минуту спустя в тех же воротах появился Кути и в таком же темпе проследовал к похоронному обрядному столу возле часовни.

– Говорит Рона, – тихо проговорил знакомый голос в наушнике Клары. – Вы меня слышите?

– Превосходно.

– А как чувствуете себя на свежем воздухе?

– Можете себе представить! Я так волнуюсь, что путаю лопатку с граблями. Ведь это первое мое серьезное задание, в конце концов!

– Успокойтесь. Салаи меня информировал, что вы справляетесь отлично. И еще одна добрая весть: Бела Имре возвращается вечерним самолетом сегодня,

– Наконец-то! От кого вы получили известие о возвращении Имре?

– От Салаи. На наблюдаемом объекте в тайнике он нашел записку Форстера, адресованную его агенту или агентам.

– Заканчиваю разговор, – заторопилась Клара. В голосе ее прозвучали тревожные нотки. – В воротах появился какой-то мужчина и идет в мою сторону.

– Спокойнее, Кларика! Я в вас уверен.

Нандор Саас, а это был он, приближался. На краю участка он задержался и, делая вид, что беззаботно глазеет по сторонам, внимательнейшим образом исследовал окрестности. Людей нигде не было видно, одна лишь старушка в платочке высаживала цветочную рассаду неподалеку. Саас прошел к седьмому ряду и, остановившись возле четвертой от края могилы, сложил руки и поднял глаза к небу, вознося молитву.

Кути, уже давно спрятавшийся за угол часовни, наблюдал оттуда и за Саасом, и за Кларой, между тем как Саас не мог усидеть его, если бы даже захотел.

Толстяк положил на усыпальницу букет живых цветов, поправил их, а сам ловко и незаметно вынул из тайника, скрытого средь тесанных из камня листьев, заветную коробочку. Бросив прощальный взгляд на могилу, он поклонился ей и направился в обратный путь.

Клара напряженно наблюдала за ним из-под надвинутого на глаза платка. В тот момент, когда Саас обернулся, оглядываясь назад, она нажала кнопку затвора заранее установленной скрытой камеры, потом еще и еще раз.

Незнакомец еще только шел к выходу, а Клара уже шептала в микрофон:

– Он вынул что-то из тайника, унес с собой. Сейчас подходит к воротам. Рост примерно сто восемьдесят сантиметров, грузный, волосы темно-русые, лицо круглое, возраст около пятидесяти лет. Одет в коричневого цвета пиджак и кремовые брюки, на ногах плетеные, нынче модные сандалеты цвета беж. Галстук... Постойте, какой же галстук? Да, тоже коричневых тонов, но не гладкий, а с каким-то затейливым рисунком...

Рона, утирая со лба пот, передавал информацию дальше, по всем постам, занятым в операции:

– ...Шляпа тоже коричневая, поля немного шире, чем теперь в моде. Сейчас он уже вышел за ворота! Всем в зоне немедленно принять объект к наблюдению. Всем оперативным машинам доложить, как приняли приказ!

В динамике один за другим зазвучали голоса:

– «Жаворонок», информацию слышал, приказ понял!

– «Филин», слышал, приказ понял!

– «Синица», слышал, приказ понял!

Рона опять переключил микрофон на себя.

– Остаюсь на приеме! О всех перемещениях объекта прошу докладывать немедленно!

Саас неторопливо вышагивал по тротуару в направлении проспекта Ваци. На узком шоссе сплошным потоком двигались автомобили – утренние часы «пик». Остановившись на углу, он нетерпеливо ждал зеленого сигнала для пешеходов, чтобы перейти на трамвайную остановку.

В первой машине, следовавшей за агентом, сидел Салаи. Не доехав до угла полсотни метров, он тоже ждал. Чуть позади следовал автомобиль Кути. Третья машина, немного поотстав, дожидалась на стоянке перед стадионом.

– Кажется, объект собирается сесть в трамвай, – сказал в микрофон Салаи. – Пусть кто-нибудь от «Филина» сядет вместе с ним.

– Принято! – ответил Кути и вылез из машины.

Саас, мирно ожидавший у перехода, вдруг ринулся сквозь поток автомобилей, словно самоубийца, решивший расстаться с жизнью под колесами. Со стороны можно было подумать, что он хочет успеть на подходивший к остановке трамвай. Лавируя между машинами, Саас проскочил на противоположную сторону улицы и достиг островка трамвайной остановки, но далее не попытался вскочить в вагон, а прошмыгнул перед носом уже отъезжающего трамвая и с ходу нырнул в распахнутую Миллсом дверь бордовых «Жигулей», стоявших непосредственно перед светофором у тротуара. Миллс с места рванул машину и включился в поток движения.

Кути был уверен, что объект сел в вагон. Он бросился за трамваем и едва успел вскочить на заднюю подножку. Какой-то мужчина задержал ногой пневматическую дверь и втащил его за руку внутрь вагона.

Машина Салаи на предельной скорости совершила крутой разворот влево и помчалась вслед за трамваем, который успел за это время отъехать довольно далеко.

– Делай же что-нибудь! – нетерпеливо бросил Салаи оперативнику, сидевшему за рулем. Ему невольно вспомнилась вчерашняя гонка на «остине».

Оперативник, видимо, не уступал Салаи в искусстве вождения и, получив команду, вырвался из ряда, проделав каскад сложных трюков, опередил добрый десяток машин и устремился вдогонку за трамваем.

Кути в это время пробирался с задней площадки через битком набитый вагон вперед, к кабинке вагоновожатого. Напрасный труд! Скользя взглядом по лицам пассажиров, капитан не находил физиономии человека, побывавшего на кладбище. Кути стоял уже у передней двери, но объект как сквозь землю провалился – в трамвае его не было. Кути решил, что объект, пропустив этот трамвай, сел в следующий, а в толпе на остановке он просто его не заметил. Кути сошел на третьей остановке и стал ждать.

«Жигули» с Саасом и Миллсом катились тем временем к площади Карла Маркса. Саас прочитал вслух указание Форстера.

– «Имре возвращается сегодня вечером рейсовым самолетом. Взять под наблюдение немедленно. Не раздражать, не дергать, но ежедневно, один раз в день, давать ему почувствовать, что мы его контролируем. Двадцать седьмого июня Имре вновь вылетает к нам».

Миллс кивнул.

– Хорошо. Значит, до вечера мы можем поразвлечься.

– Думаю, теперь у нас с ним будет немного хлопот, – высказал свое мнение его напарник.

– Если на той стороне нашим удалось его обломать, – отозвался Миллс и деликатно пропустил вперед милицейскую машину с синими фонариками на крыше.

– Бенкс шутить не привык. В этом Имре убедился сам. Дочь директора у шефа в качестве заложницы. Ее жизнь и судьба в его руках!

Миллс флегматично заметил:

– Да, но она там. Знаешь, я охотно поменялся бы с ней местами.

Машина Салаи с немалыми трудностями развернулась на проспекте Ваци и поехала назад. У трамвайной остановки подобрали капитана Кути.

– Кто будет докладывать обо всем старику? – Салаи вздохнул.

– Конечно, ты! – коротко ответил Кути. Затем, подумав немного, он пожал плечами и взял в руки микрофон. – Знаешь, я ведь у тебя в долгу за тот случай в аэропорту. Помнишь, за Форстера, который вдруг состарился и у него разболелись зубы? Тогда ты меня прикрыл грудью, теперь моя очередь. – Кути подал сигнал вызова.

– Докладывает «Жаворонок»!

– «Центр» слушает! – тотчас послышалось в ответ. – Где вы оба находитесь?

– На проспекте Ваци.

– Ведете объект?

Капитан зажмурился.

– Упустили, – пробормотал он, пригнувшись, в ожидании удара грома.

И он прогремел.

– Черт бы вас побрал, идиотов! – гремел Рона. – Два недотепы, ростом до небес, а... Как это случилось?

Кути подробно изложил всю ситуацию. Доложил о трамвае, об интенсивности движения, о толпе, о толкучке в вагоне. Рона терпеливо выслушал его до конца, но ответил одним слогом:

– Возвращайтесь.

Понурившись, оба офицера стояли перед Роной.

– Счастье ваше, недотепы, что Клара сфотографировала этого могильного червя. Отлично сработала, а ведь это было ее первым оперативным заданием! А вы... Которое по счету для вас это дело?

– Товарищ начальник, все произошло так, словно... – начал было Кути.

– Словно, условно!.. Это вам не театр, товарищ драматург. Вас провели как первоклашек, в этом суть дела!

– Правильно, товарищ начальник, но мы... – Салаи тоже попытался спастись от полного разноса.

– Молчи! – прервал его Рона.

Собеседники умолкли – в кабинет вошла Клара. Переодеться после визита на кладбище она не успела, только сбросила с плеч платок. Глаза ее задорно блестели.

– Я принесла фотографии, – сказала она весело, – не могла дождаться, пока их обработают в лаборатории, сделала все сама. Вот, еще не высохли.