Текст книги "Подвиг (Приложение к журналу "Сельская молодежь"), т.6, 1985 г."

Автор книги: Габор Йожеф

Соавторы: Д. Фалуш,Душан Калич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Наконец все-таки решился.

– Слушаю, Имре!

– Интересуюсь, что вы решили? – Саас изо всех сил старался не выдать своего нетерпения.

На виске директора запульсировала жилка.

– Я еще не решил.

– Весьма сожалею. Ваше время для размышлений истекло.

– Окончательный ответ я дам завтра утром.

– Поздно.

– Завтра утром, я сказал.

– Полагаете, у вас еще есть шанс?

– Это вас не касается.

Саас глубоко вздохнул, лицо его исказилось гримасой, словно он собирался сказать собеседнику что-то глубоко оскорбительное и беспощадное.

– В будущем вам придется отказаться от наивных вещей, директор, – издевательским тоном начал Саас. – Например, от того, чтобы без конца трезвонить в Рим. Бесполезная трата денег.

От неожиданности Имре на мгновение потерял дар речи. – Откуда вам известно, что я звонил в Рим? – Собравшись, он вновь заговорил спокойно. Саас рассмеялся в трубку.

– Чудак-человек! Неужели вы все еще не понимаете? Вы полностью в наших руках. Мы знаем о каждом вашем шаге и будем знать впредь. Если бы вы верили в бога, – продолжал насмехаться Саас, – я бы еще поверил, что вы ждете чуда. Но чуда не произойдет, и со своей дочерью вы сможете говорить, только когда она будет уже в Мюнхене. Алло! Почему молчите? Я же знаю, вы не положили трубку.

– Я уже сказал: завтра утром. – Голос Имре обрел прежнюю уверенность. – Можете позвонить мне в девять.

Миллс сделал напарнику знак, чтобы тот соглашался.

– Хорошо, так и быть, – заключил Саас. – В девять так в девять. И в зависимости от вашего ответа я сообщу вам адрес, по которому будет проживать в Мюнхене ваша дочь.

– Маленькая, тихая улочка, не так ли? – Имре оборвал его. – Вы, конечно, и это выведали?

– Еще в тот день, когда «Ибус» организовывал весь маршрут. Так что у нас было время подготовиться. И вы напрасно будете звонить в Мюнхен. Администратор в лучшем случае сошлется на номер телеграммы из Рима, согласно которой юная супружеская чета Жакаи – так, кажется, их зовут? – аннулировала свой заказ в связи с тем, что остановится в другом месте.

Имре почувствовал, как у него холодеют руки.

– Где сейчас моя дочь?

– Вы сами назначили время: узнаете завтра в девять утра! – ответил Саас и бросил трубку.

Не прошло и двух минут, как кабинет Имре огласился телефонным звонком, прерывистым и настойчивым. Миллс поспешно наклонился к своему приемнику.

– Беспокоит международная, – услышал Имре знакомый девичий голос. – Включаю Рим, говорите! Алло, Рим! Будапешт у телефона!..

– Спасибо, я у телефона, – проговорил по-венгерски низкий мужской голос. – Представительство «Ибуса» в Риме, Иклош Иглоди слушает.

– Бела Имре, здравствуйте. Очень рад, что я вас застал!

– К вашим услугам.

– Мне тут объяснили, что в воскресенье у вас выходной день...

– Да, все правильно. Но вчера нам сообщили, что утром сегодня вылетает вне графика группа туристов, и я приехал, чтобы их встретить. Чем могу служить?

– Моя дочь и зять, – торопливо начал объяснять Имре. – Они сейчас у вас, в Риме. Свадебное путешествие. Мне необходимо срочно переговорить с ними. Жакаи Габор с женой. Когда я оплачивал их поездку, в здешнем «Ибусе» мне сказали, что в Риме вы сами позаботитесь, куда их поместить, поскольку заключены контракты с несколькими отелями. – Усилием воли Имре постарался хоть как-то привести в порядок свои мысли и чувства. – Помогите мне их найти! Где они?

– Минуточку! Что-то припоминаю. Да, вот она. Телеграмму я держу в руках. Молодая пара уехала еще вчера. Их отец сообщил телеграммой, что сегодня, в воскресенье, он сам прибывает в Мюнхен в служебную командировку. Хотел бы там с ними встретиться. Будет проживать в отеле «Опера».

– Как? Я сам вылетаю в Мюнхен?!

– Да, именно так. Прочитать вам текст телеграммы дословно?

– Не нужно. Прочтите только подпись.

– «Ваш отец Бела Имре». Значит, это вы?

– Я, конечно, я! Но я не посылал никакой телеграммы!

– Прошу прощения, я сам записал ее под диктовку с почтамта. Копия у них, конечно, сохранилась.

Ценой нечеловеческого напряжения воли Имре заставил, себя закончить разговор.

– Где они остановились в Мюнхене?

– К сожалению, не знаю. Мы лишь с трудом достали им билет на самолет. Все остальное принял на себя наш контрагент, туристическая фирма ФРГ. Большего я сделать не мог, поверьте. Все произошло так внезапно.

Имре молчал.

– Алло? – вмешался в разговор голос девушки с международной. – Вы закончили?

– Закончили, – ответил Имре. – Благодарю.

Едва дослушав разговор Имре с римским «Ибусом», Саас с раздражением вновь потянулся к телефону.

– Сейчас он получит еще один урок! Это ему не повредит, – с недоброй улыбкой сказал он.

Миллс положил руку на рычаг.

– Не зарывайся, – холодно одернул он партнера. – Ты получил инструкцию не провоцировать его день и ночь напролет, а добиться сотрудничества с нами.

Толстяк, однако, был полон самоуверенности и на этот раз решительно воспротивился диктату со стороны Миллса.

– В этом уж положись на меня! – сказал он, унес телефон в угол и начал крутить диск.

По ту сторону улицы Имре несколько секунд смотрел на заливающийся звонком аппарат.

Миллс наблюдал за директором, стоя у окна.

По лицу Имре видно было, что он борется с собой: взять или не взять трубку? Наконец он решился, круто повернулся и вышел из кабинета.

– Этот парень сделан из другого теста, приятель, – сказал Миллс, и в его тоне прозвучало нечто вроде уважения. Он отошел от окна. – Тех, с кем ты имел дело до сих пор, достаточно было припугнуть или сунуть им пачку долларов. За этого человека надо бороться.

– Чепуха! В наших руках все: и его судьба, и его дочь... – Саас цинично усмехнулся.

Взгляд Миллса не изменил холодного выражения.

– Но у него осталось уважение к себе! – возразил Миллс сухо и бесстрастно, как всегда.

Саас обалдело уставился на сообщника, затем непонимающе пожал плечами и отвернулся.

– О, молодожены уже на ногах? Так рано? – шутливо воскликнула по-немецки дородная хозяйка маленького пансиона, где супруги Жакаи провели свою первую ночь в Мюнхене. Она стояла на пороге комнаты, держа в руках поднос с приготовленным завтраком. – Еще нет девяти, а вы оба уже одеты и готовы к выходу! Я помню, когда мой сын Герберт женился и проводил свой медовый месяц, он требовал в постель даже обед!

Нора слегка покраснела. Чтобы скрыть смущение, она попыталась помочь хозяйке накрыть на стол, но получилось не очень ловко.

– Оставьте, пожалуйста, я сама. – Добродушная баварка взяла у нее из рук чашку. – У вас еще будет время поработать на верзилу муженька, поверьте.

– Едва ли, я принадлежу к типу самообслуживающихся мужей, – ответил шуткой на шутку Габор и, сев к столу, намазал себе маслом поджаристый душистый тост и добавил в кофе свежие сливки.

– Я не понимаю отца, – сказала Нора, когда они остались одни. – Телеграфирует, чтобы мы сломя голову неслись в Мюнхен, а сам не появляется вторые сутки,

– Ничего, появится, – отозвался Габор, поддевая на вилку ломоть ветчины. – По-моему, эта ветчина венгерского происхождения, а?

– Тебя, я вижу, не волнует, куда подевался мой папочка?

Габор положил вилку и отодвинулся от стола.

– Куда он пропадет, дорогая? Занятой человек, он мог опоздать на поезд либо задержаться в институте по какому-нибудь неотложному делу. Или поехал в Мюнхен на машине, по дороге произошла поломка, заночевал в деревушке, где нет телефона...

В эту минуту в дверь энергично постучали.

– Видишь, вот и он собственной персоной! – весело закончил молодой человек и крикнул: – Входите!

В комнату вошли двое хорошо одетых мужчин. Одним из них был уже знакомый нам Каррини, второй – здоровенный, с крупным носом, бегающим взглядом и солидной лысиной верзила, по-видимому, немец. Он плотно притворил за собой дверь и шагнул вперед.

– Габор Жакаи и его жена, я не ошибся?

Фраза прозвучала скорее утверждением, чем вопросом.

– Кто вы такие? – Габор встал.

– Ганс Групп, инспектор уголовной полиции города Мюнхена, – четко выговаривая слова, представился высокий немец и показал какое-то удостоверение, которое тут же спрятал в карман, не дав разглядеть как следует.

– Что-нибудь случилось с моим отцом? – Нора вскрикнула и поднесла руку к губам.

– Ничего, сударыня. С вашим отцом не случилось ровным счетом ничего, – успокоил ее Каррини.

– Тогда чем обязаны вашему визиту? – спокойно спросил Габор.

– Чистая формальность, господа. – Инспектор полиции развел руками. – Поверьте, нам тоже это не доставляет удовольствия, но долг службы требует выяснить все до конца.

– Разумеется. Чем можем быть полезны? – Жакаи продолжал сохранять спокойствие.

– Мы получили сигнал – письмо, правда, было без подписи, – заявил Ганс Групп, – будто бы вы и ваша жена каким-то образом раздобыли документы, содержащие секретные данные, составляющие военную тайну стран – участниц оборонительного союза НАТО.

– Мы добыли секретные данные? Мы? – Удивлению Габора не было границ,

– Именно вы, господин инспектор уже сказал! – воскликнул Каррини. – И мы имеем приказ осмотреть ваши вещи.

– Вы сошли с ума! – вспылила Нора, глаза ее округлились от негодования. – Вы сейчас же покинете эту комнату или я вызову швейцара!

– Никого вы не вызовете. – Групп говорил тихо, но решительно и строго. – Сейчас мы осмотрим ваши чемоданы и прочие вещички. Если ничего похожего не будет обнаружено, мы принесем наши извинения и тут же удалимся. Вы поняли, господа?

– С минуты на минуту мой отец будет здесь, – выпалила Нора. – Он немедленно пожалуется нашему консулу, и, я уверена, вы не обрадуетесь тому, что из этого получится!

– Когда именно вы ждете своего отца? – поинтересовался «инспектор».

– Мы ждали его еще вчера вечером!

– И он почему-то не приехал? – с наглой ухмылкой сказал Каррини.

– Представьте себе! Но, будьте уверены, он приедет, и тогда уже вам не поздоровится!

Каррини повернулся лицом к партнеру:

– Видите, господин инспектор, об этом мы даже не подумали. Ведь добытые секретные материалы будут переданы кому следует через ее отца!

Ганс Групп махнул рукой:

– Начинайте обыск.

Габор побелел от злости.

– Это неслыханный произвол! Мы сейчас же напишем жалобу в наше представительство! Насилие в отношении иностранных граждан!

– Это ваше право, – холодно согласился «инспектор». – Но после того, как мы закончим свою работу.

Каррини между тем поставил на кровать два чемодана и большую дорожную сумку, затем ловко разложил в три стопки все их содержимое, имитируя тщательный осмотр каждой вещицы. Добравшись до чемодана Габора, он кончиками пальцев провел вдоль подкладки. Примерно в середине пальцы замерли – он что-то нащупал и знаком подозвал «инспектора».

Групп подбежал, тоже пощупал указанное место и указал на него пальцем.

– Вскрыть!

Каррини вытащил из бумажника тот же самый скальпель, которым орудовал в Венеции, и, сунув его под подкладку, начал надрезать ее там, где в свое время подклеил.

– Я протестую! – Габор ринулся к кровати, но «инспектор» преградил ему путь.

– Это ваше право, но потом. Впрочем, теперь это, я полагаю, уже не имеет смысла. – Он картинным жестом указал на итальянца, который специальным пинцетом извлек из-под подкладки плоскую металлическую катушку.

– Узнаете? – С невинным лицом он протянул руку с находкой к оторопевшей Норе.

– Не притрагивайся! – крикнул Жакаи, но было уже поздно. Молодая женщина непроизвольно взяла катушку обеими руками и лишь после окрика мужа испуганно отбросила ее в сторону.

Групп натянул серые нитяные перчатки, наклонился, поднял катушку с пола и умело вскрыл крышечку,

Изнутри выпали фотопленки.

Молодожены, окончательно сбитые с толку, прижались друг к другу.

– Что это? – дрожа, прошептала Нора.

– Сейчас увидим, – невозмутимо откликнулся Групп и, бережно держа на ладони пленки, стал их рассматривать: – Ага, вот это, например, ракета М-70. А это – минуточку... общий вид и технические чертежи новейшего танка МХ. Очень любопытно! Что же еще? Если не ошибаюсь, чертеж мотора какого-то истребителя, вот и индекс: Г-16. Что же, все понятно. – Инспектор взглянул на Габора. – Интересно, где и кому вы теперь собираетесь жаловаться, милостивый государь?

Каррини осторожно уложил пинцетом пленки обратно в плоскую катушку, опустил ее вместе с пинцетом в нейлоновый мешочек и помахал им в воздухе.

– Ничего не скажешь, хороший сувенир для дорогого папочки, который, пользуясь служебным паспортом, решил навестить молодоженов по пути их свадебного путешествия!

– Это чистейшей воды провокация! – взорвался Габор. – Мы не прятали за подкладку никаких катушек! И вообще не имеем ко всему этому никакого отношения. Можно сойти с ума: мы – и военные секреты НАТО! Это просто смешно.

Но меланхоличный «инспектор» оставался невозмутим.

– До принятия дальнейших мер вы задержаны, эту комнату прошу не покидать. Наш сотрудник, – он указал на Каррини, – останется здесь, в коридоре. Катушку с негативами и этот чемодан я конфискую в качестве вещественных доказательств.

– Категорически протестую, – твердо сказала Нора. – Мне необходимо позвонить отцу.

– Пока вы не сможете этого сделать. Ваш телефон выключен, так что можете и не пытаться!

– Я требую дать нам возможность немедленно связаться с нашим консульством! – воскликнул Габор.

– До моего возвращения вы ни с кем не будете связываться. Извольте точно придерживаться моих указаний. Все, что вы сделаете в их нарушение, станет только лишней уликой против вас. Итак, я предлагаю вам сидеть и ждать дальнейших распоряжений.

Вымолвив все это, «инспектор» повернулся и вместе с Каррини вышел из комнаты.

Молодожены услышали, как поворачивается ключ в замке.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– У директора никого, но лучше, товарищ Лиска, вы сейчас к нему не заходите, – посоветовала Тереза Кипчеш заведующему экспериментальной лабораторией, переминавшемуся с ноги на ногу перед дверью директорского кабинета, – Нервничает и не в духе. Сплошные звонки!

– Но у меня важное дело, – возразил тот, не спуская взгляда с заветной двери. – Нервы, прошу прощения, в конце концов дело личное, а у меня...

– Подождите, – уступила Тереза и, глубоко вздохнув, добавила: – Я сейчас загляну под каким-нибудь предлогом, а потом скажу, на что вы можете рассчитывать.

Имре работал. Напрягая всю свою волю, он изучал какой-то пространный отчет, делал на полях замечания. Внезапно он поймал себя на том, что придирается к таким мелочам, на которые в другой раз не обратил бы даже внимания.

В раздражении он бросил карандаш на стол. В этот момент осторожно приоткрылась дверь и на пороге возникла Тереза.

– Случилось что-нибудь? – спросил он сердито.

– До сих пор не получен ответ от фирмы «Штальблех» из Мюнхена, – потупившись, доложила секретарша. – Ответ должен был прийти еще в конце прошлой недели...

– И вы решили сообщить мне об этом именно сейчас! – сердито прервал ее директор.

– Я думала, дело важное. Вы сами меня поторапливали, – смущенно продолжала Тереза, подняла глаза, и ресницы ее испуганно дрогнули. Лицо Имре казалось измученным и помятым, а белки глаз покраснели от бессонницы.

– В данный момент это несущественно. – Имре дал понять, что тема для разговора исчерпана. – Если у вас больше ничего нет, Тереза, дайте мне работать. – И снова склонился над бумагами.

– Не вздумайте заходить, сегодня это исключено, – сказала Тереза изнывавшему инженеру, вернувшись в приемную. – В данный момент это несущественно! – повторила она фразу начальника, невольно копируя тон, каким она была сказана.

Оставшись один, Имре отодвинул в сторону отчет и достал из своего портфеля-«дипломата» план-график путешествия молодоженов, составленный в «Ибусе».

«Девятнадцатого они должны были находиться еще в Риме, – мучил он себя датами. – Только сегодня им предстоял отъезд в Мюнхен. – Его вдруг охватил ужас. – Этот Саас убийца! Именно он убил несчастного Додека! А сейчас Нора в его руках... Он способен на все! Нору тоже...» Он уронил голову на сжатые в кулаки руки.

Зазвонил прямой телефон, соединявший его с городом, Часы показывали девять. Он поднял трубку.

– Имре, – хриплым голосом назвал он себя.

– Я жду вашего ответа. – Он тотчас узнал голос Сааса. – Как условились, в девять.

«Выиграть время! – пронеслась в мозгу мысль. – Только бы выиграть время!» Заставив себя успокоиться хотя бы внешне, Имре немного выждал, потом сказал:

– Я не дам вам никакого ответа до тех пор, пока вы не скажете мне, что происходит с моей дочерью и моим зятем! – Голос его звучал уверенно и твердо, нисколько не выдавая страха, его переполнявшего. – Зачем вы выманили их из Рима раньше срока?

Саас лихорадочно соображал, насколько он может приоткрыть карты в этой игре.

– Что же, если вам удалось узнать об этом, – начал он, решив не показывать, что слышал разговор Имре с «Ибусом» в Риме, – я буду с вами откровенен. Ведь теперь уже нет никакого смысла утаивать что-либо в наших отношениях. Вы стали тянуть с ответом, и мы решили облегчить ваше положение, ускорив дело, и повлиять на ваше решение. С этой целью мы и взяли заботу о молодоженах на себя.

Имре не позволил выбить себя из седла.

– Где находится моя дочь?

– Вы узнаете об этом в тот же момент, когда мы получим ваше согласие. Вы даже сможете поговорить с ней по телефону. Итак?

– Хорошо, – сказал Имре. – Я согласен.

– Не слышу! – заорал в трубку Саас. – Что вы сказали? Повторите! Испортился аппарат.

Имре понимал, что мерзавец хочет лишний раз его унизить и что телефон в полном порядке. Но он сдержался и не повысил голоса.

– Я согласен сотрудничать с вами. – Пальцы его судорожно сжались в кулак.

По телу Сааса разлилась пьянящая радость победы.

– Вы умница, – похвалил он директора, даже не понимая, насколько глупа и неуместна в его устах эта похвала. – Вот теперь я могу сообщить вам, что вы очень скоро увидитесь с вашими молодоженами лично.

– Они вернутся домой? – Имре ухватился за эту мысль.

– Нет, пока еще рано. Вам придется еще кое-что доказать на практике. Буду откровенен и далее: скажите, как долго задерживается ответ на ваш запрос от фирмы «Штальблех»?

– Откуда вам известно о наших отношениях с этой фирмой?

– Второстепенный вопрос. Отвечайте по существу!

– Дня на три-четыре, может, и больше, – сквозь зубы ответил Имре.

– Хорошо. В течение часа вы получите по телексу приглашение от фирмы приехать на переговоры в Мюнхен, причем только лично. Выезжайте без промедления. Как мне известно, вы имеете многократную визу, выездные документы у вас в полном порядке.

– Ну а уж это-то вы откуда знаете?

– Опять второстепенный вопрос! Кстати, в Мюнхене вы и сможете увидеться с вашей дочерью.

– А еще с кем?

– Разумеется, и с моими покровителями, которые отныне, как вы понимаете, станут и вашими. Они хотят успокоить вас и дать гарантии, что при условии выполнения вами их поручений не будет возбуждено судебное дело против офицера СС, ставшего генеральным директором, а молодая пара Жакаи беспрепятственно возвратится на родину, под крылышко любящего лапы.

– Если говорить, как вы выражаетесь, по существу, то вы и ваши покровители просто-напросто подлая банда! – с ледяным спокойствием отрезал Имре.

Саас не обиделся.

– Скорее великодушная, в чем вы скоро убедитесь. Разумеется, каждый человек, – он опять впал в философско-риторический тон, – судит о происходящем со своей точки зрения. Но это уже проблема философии. А пока вы, как только получите по телексу приглашение от фирмы, немедленно выезжайте. Счастливого пути, и будьте благоразумны!

Саас повесил трубку.

Миллс дожидался Сааса, сидя в автомобиле. Тот разговаривал с Имре из будки, располагавшейся неподалеку от здания института.

Он выключил приемник и выдернул шнур магнитофона, записывавшего разговор, в тот момент, когда Саас плюхнулся рядом с ним на сиденье.

– Все прошло гладко, – коротко оценил Миллс завершенную операцию. – Запись нужно отправить как можно скорее.

– Ты не знаешь, кого за ней пришлют? – поинтересовался его напарник, пряча микрофон, с помощью которого Миллс мог слушать беседу с Имре, не выходя из машины.

– Я не любопытен, – флегматично ответил он. – Это продлевает жизнь.

За углом в переулке в своем «остине» сидел Форстер. Последние слова Миллса заставили его усмехнуться. Он завел мотор и поехал в город.

Саас аккуратно упаковал магнитофонную катушку в нейлоновый мешочек, завернул в бумагу и перевязал.

– Готово. На восьмую точку нам выходить рано, – сказал он. – Подождем тут, вдруг увидим еще что-нибудь интересное вокруг этой богадельни. – Он ткнул пальцем в сторону здания института.

– Подождем, – согласился Миллс.

Форстер ехал к центру города.

Настроение у него было радужное. События развивались в полном соответствии с планом и замыслом шефа, операция как будто завершалась успешно. Ничего не скажешь, эти двое – ловкие ребята! Ясное и солнечное утро тоже влияло на расположение духа, и когда Форстер вдобавок ко всему сразу нашел место на тесной стоянке возле улицы Шандора Петефи, он невольно подумал: «Сегодня счастливый день».

Взбежав по гранитным ступеням главного почтамта, он на мгновение задержался у вращающейся двери и бросил мимолетный взгляд через плечо. Это было скорее профессиональной привычкой. В данной ситуации он был уверен, что слежки за ним быть не должно.

В огромном зале почтамта его встретила обычная толчея, приходилось лавировать между людьми. Форстер направился к окошку с табличкой «Международные переговоры» и спросил у миловидной девушки, принимавшей заказы, говорит ли она по-немецки.

– Да, пожалуйста, – ответила девушка,

– Меня зовут Петер Вольф, я сотрудник журнала «Штерн». Вчера я заказал разговор с Мюнхеном.

– Заказ есть, даю немедленно. Прошу пройти в третью кабину.

– У аппарата Петер Вольф... Прошу дать шефа... Алло? Здесь все в порядке. Наша просьба об интервью встречена положительно, согласие получено... Подготовки проведена основательно, по этому все прошло сравнительно легко. Жду вашей установки... Решение после полудня?.. Понял вас. Ровно в три я позвоню снова.

Форстер вернулся к окошку с симпатичной барышней и поблагодарил.

– Отличная работа, фрейлейн! Прошу вас так же быстро дать мне линию ровно в пятнадцать часов, это весьма важно. Могу я надеяться?

– Безусловно, господин Вольф. До свидания.

Таксометр на стоянке не отсчитал и десяти минут, а Форстер снова уселся за руль. Не спеша, наслаждаясь отличной погодой и мощной машиной, он пересек центральные кварталы и выехал на шоссе, ведущее в Уйпешт.

Тереза Кипчеш оживленно болтала по телефону.

– Как, зам удалось достать специальное реле? Великолепно! И что еще? Новые клапана? Мальчики, вы гениальны! – Глаза девушки заблестели от радости. – Это отлично. Но что получится, если вдруг... – начала она, встревоженная какой-то новой мыслью. В этот момент на телефонном пульте зажглась маленькая красная лампочка. – Погоди немного, меня требует к себе начальство. – Секретарша нажала кнопку. – Слушаю вас, товарищ Имре! Хорошо, сейчас я его найду... Да, у меня другой телефон, но не беда, я уже заканчиваю, – Опять щелкнула кнопка. – Говори скорее, меня ждет шеф. Нет, руль не поднимайте, хорошо и так. Проверьте лучше зажигание... Какие свечи? Ты сам знаешь лучше меня какие! Кто из нас механик, ты или я? Мое дело жать на педаль... Да, вот еще что: проверь уровень масла.

Тереза не заметила, что Имре вышел из кабинета и стоит в дверях на пороге приемной.

– Опять это проклятое ралли! – сказал он раздраженным тоном. – Я уже предупреждал вас – только после работы. Заканчивайте ваш телефонный автосервис и зайдите ко мне!

Директор повернулся, чтобы уйти назад в кабинет, но в это время в дальнем углу призывно застучал телекс.

Имре остановился.

Тереза подбежала к аппарату.

– Что это? – хрипло спросил директор.

– Фирма «Штальблех» из Мюнхена! – Тереза мгновенно отстучала на клавишах, что готова к приему и ждет текста. Минуту спустя клавиши аппарата вновь пришли в движение. Девушка прямо с ленты переводила с немецкого: – «Завтра ожидаем вашего прибытия. Просим выехать при любых условиях, без вашего личного участия в переговорах выполнение заказа серьезно затрудняется. Место на самолет Будапешт – Мюнхен и обратно для вас забронировано. Бронь передана в Будапешт и подтверждена. Просим срочно ответить. Конец».

Имре, словно окаменев, молча стоял в дверях.

– Что мне им ответить? – Тереза терпеливо смотрела на директора. Директор продолжал молчать, пристально глядя на умолкший телекс.

– Что им ответить, товарищ Имре? – повторила девушка свой вопрос.

Имре словно пришел в себя.

– Мой паспорт в порядке? – К нему вернулась способность думать и действовать. Он решился.

– В полном. Можете отправляться хоть сейчас.

– Тогда дайте ответ: завтра я буду в Мюнхене...

Неожиданно повернулся ключ в замке, дверь отворилась, и в комнату молодоженов без стука вошел Каррини. Нора в испуге смотрела на итальянца. Габор стал рядом с женой, готовый ко всему.

– Подойдите к телефону, сейчас вас соединят с Будапештом, – сказал агент, обращаясь к Норе. – Вы сможете поговорить с вашим папашей. Но ни слова о том, что здесь с вами произошло! Иначе связь будет прервана.

– Я скажу ему, чтобы он приехал сюда за нами! – вскричала Нора.

Каррини с трудом удержался, чтобы не рассмеяться.

– Это прекрасно, сударыня, – одобрил он порыв Норы. – В самом деле, пусть ваш отец прилетит за вами! Это оптимальное решение вопроса. Разумеется, вы скажете ему только, что возникли трудности с вашим путешествием. Ваш папочка уже будет знать, что это означает.

Каррини потянулся к телефонной трубке.

– Погодите! – остановил его Габор. – Я тоже хочу знать, что это означает!

Итальянец равнодушно смерил его взглядом.

– В некоторых случаях знание не приносит счастья! – Повернувшись к Норе, он добавил: – Если вы будете меня слушаться, ваш отец будет здесь уже завтра.

– Вы хотите и его втянуть в какую-нибудь пакость? В какую, говорите? – Габор кипел от гнева.

Каррини, не обратив на него никакого внимания, поднял трубку, негромко сказал:

– Можете включать Будапешт! – Он протянул было трубку Норе, но Габор перехватил и оттолкнул его руку.

– Сперва ответьте на мой вопрос!

В руке итальянца появился револьвер. Он сделал знак Норе:

– Возьмите трубку! Но помните, что вы обязаны сказать. Ни слова больше. Говорите же!

– Алло, папочка! Это ты? – Голос ее задрожал, как у девочки, собиравшейся заплакать. – У нас неприятности с путешествием, не можем ехать дальше... Нет, нет, я не плачу, это, наверное, что-то на линии... Нет, по телефону сказать не могу... Тебе надо приехать. Да, сюда, в Мюнхен... Чем скорее, тем лучше. Да, Габор здесь, стоит рядом. Передает тебе привет. Мы ждем тебя, папочка. Я же сказала, что не плачу... Я только очень люблю тебя, понимаешь? Тебя мне так не хватает... Приезжай, слышишь?.. Алло, алло!

Связь прервалась.

– Теперь что? – Нора покосилась на итальянца.

– Теперь собирайте ваши вещи, и поскорее. – Каррини убрал револьвер. – Вы переедете в другую гостиницу, там вы встретитесь с вашим отцом.

– Никуда я не поеду! – Нора осмелела и заупрямилась. – Отсюда ни шагу, мой отец приедет только сюда.

– Спорить бесполезно, сударыня. Я обещал вам, что вы с ним встретитесь. Даю вам гарантию!

– Неужели вы думаете, что мы можем поверить хоть одному вашему слову?

– Вам следует не верить, а повиноваться! – Итальянец повысил тон. – Мне не хотелось бы прибегать к насилию.

– К насилию? Как вы смеете! Зарубите себе на носу, мы не стронемся с места. Ясно? Отсюда ни шагу!

Криво усмехнувшись, Каррини шагнул к двери и распахнул ее. В комнату вошли двое дюжих молодчиков в гражданской одежде.

– Упакуйте это барахло, – коротко приказал итальянец.

Молодчики рывком открыли дверцы платяного шкафа и стали быстро запихивать в чемоданы вещи молодоженов.

– Негодяи! – вскричала Нора и бросилась вырывать у них свои платья и белье. – Не смейте прикасаться к моим вещам! Никуда я с вами не поеду, слышите?

– Хватит ломать комедию! – проговорил Каррини. – Либо вы отправитесь с нами добровольно, либо я вызову сейчас санитарную машину, и вас отвезут к месту назначения в смирительных рубахах, как буйнопомешанных! Выбирайте!

Молодые люди с минуту еще раздумывали, как поступить, затем Нора безмолвно склонилась над своим чемоданчиком и начала укладывать вещи.

Саас и Миллс выслушали до конца разговор Имре с дочерью, затем толстяк выбрался из машины и опять закрылся в телефонной будке. Имре сразу взял трубку.

– Как видите, я выполняю свои обещания, – загудел Саас. – Во-первых, вы получили приглашение фирмы, во-вторых, только что говорили с дочерью. Теперь очередь за вами!

– Знаю, – отрезал Имре и выключил аппарат.

Он встал и вышел в приемную.

– Я пройдусь по цехам, – сказал он Терезе. – Пожалуй, загляну и в лабораторию.

– Товарищ Лиска давно вас добивается, товарищ директор. Говорит, что-то очень важное.

– Благодарю. Вы сняли копию с телеграммы от фирмы «Штальблех»?

– Разумеется. Она подшита к делу.

– Тогда дайте мне оригинал, он может мне понадобиться. В мое отсутствие пошлите, пожалуйста, за билетом на самолет. Он заказан на мое имя.

Сунув в карман телеграмму из Мюнхена, Имре поспешно вышел.

Саас тем временем бродил по дорожкам между памятниками Медьерского кладбища, что к северу от города. С постным видом он разглядывал скульптуры и надгробья, вытесанные из гранита или мрамора, то и дело останавливаясь и читая надписи.

Примерно в середине пятого участка он свернул направо и пошел по узкой тропинке, ведущей вглубь. У четвертой могилы слева он остановился. На гладкой плите виднелась краткая надпись: «Ты был для меня всем». Подножие плиты покрывал тяжелый лавровый венок, искусно вытесанный.

Саас наклонился над могилой, очищая надгробную плиту от сучков и увядших листьев. Повозившись минут пять, он огляделся по сторонам и неприметным движением сунул под один из каменных листьев небольшую коробочку.

Распрямившись, Саас еще раз обвел взглядом пустынное кладбище. Вблизи никого не было видно. Для большей гарантии он сложил ладони и несколько минут шевелил губами, словно повторяя молитву. Затем осенил себя крестом и направился к выходу.

– Сделано. Теперь все. – Толстяк устало откинулся на спинку сиденья.

Миллс промолчал и тронул машину с места.

Проехав километров шесть, Саас вдруг оживился.

– Не понимаю, – проговорил он. – Мы выжали из Имре согласие, но ведь магнитную запись беседы я только сейчас заложил в тайник. О ее содержании мы никому не сказали ни слова! И вот пожалуйста: из Мюнхена уже пришло по телексу приглашение на его имя! Как это может быть?

Партнер Сааса долго не отвечал, молча крутя баранку руля.

– Прочитай, что там написано! – проговорил наконец Миллс и указал рукой на высоченную стену брандмауэра, показавшуюся слева.