Текст книги "Русская народно-бытовая медицина"

Автор книги: Г. Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Некоторые калужане думают при этом даже так, что бес может входить и в отдельные части тела человека: «войдет он в губу – губа вздуется, в руку – рука отнимется, в ногу – отнимется нога» (Мещовск. уез.).

Роль духов в происхождении детских заболеваний

Очень интересно, что народ для детских заболеваний изобрел еще особенных духов, которые, не обладая всеми отталкивающими свойствами представителей настоящей чортовой породы, много деликатнее и легче последних. Таковы, напр., «ревун», «вопун» или «щекотун».

Если ребенок сильно плачет и взвизгивает, значит, на него напал один из этих духов[28]28
  Для лечения этой болезни с ребенком идут к верее и говорят: «верея, вереюшка. тебе стоять, не гнить, здоровой быть, а моему младенцу не вопить, не реветь. Возьми с него щекотун и ревун и дай ему сон и угомон». – Выходить нужно 6 зорь, утром и вечером. Если это не подействует, то нужно 12 зорь носить младенца в овин и, наклонив ребенка к окну, говорить: «батюшка, овин, возьми с моего младенца щекотун и ревун, а ему дай сон и угомон». – Еще берут веник и бьют его на пороге тупым косарем и говорят: «парю вопун, припариваю щекотун, денной, полуденный, нощной и полуночной, минутный, полуминутный, часовой, получасовой. Поди, вопун-щекотун, на пень, на болото, ломай пенья да колоды, а моего младенца не трогай. Аминь». – Это нужно проговорить три раза и веник выбросить за дверь (Вязниковск. у. Владим. г.).


[Закрыть].

Когда ребенок сильно и долго кричит, это в него вселилась «крикса», а если он безпокоится и не спит по ночам, значить, к нему пристала «полуношница», или «полуношник» (Никольск. у. Вологодск. г., Череповецк. у. Новгородск. г.).

Чрезвычайно любопытно лечение этих болезней, рельефно рисующее их олицетворение. Для лечения полуношницы кладут в люльку мальчику игрушечный лучок[29]29
  Снаряд, на подобие смычка от скрипки, которым бьют шерсть.


[Закрыть], а девочки – маленькую пряслицу (прялку), с наговорами: «вот тебе, полуношница – щебетунья, дело и работа, а ребенка не шевели ни во дни, ни в ночи, ни в какие часы» (Никольск. у. Волог. г.).

Полуношника отгоняют в бане. Мать ребенка остается в предбаннике, а знахарка с ребенком входит в самую баню и начинает парить его, приговаривая: «парю, парю».

– Кого ты паришь? – спрашивает из-за двери мать.

– Полуношника, – отвечает бабка.

– Парь его горазже, чтобы прочь отошел, да век не пришел. (Череповецк. у. Новгородск. г.).

По своему происхождению, с этими болезнями сходна другая детская болезнь – родимчик (eclampsia neonatorum), который в некоторых местах Новгородск. г., в противоположность криксе, зовут «тихонький». При этой болезни больше всего боятся «измешать» ребенка и говорить: пусть «ссыпает»[30]30
  Иногда называют «тихоньким» также поясничную ломоту у взрослых и избегают какого бы то ни было лечения потому, что боятся «раздразнить». Эта ломота, по своему происхождению, тождественна с тем видом поясничной ломоты, которая производится «пострелом» (Зарайск, у. Рязанской губ.).


[Закрыть].

Есть также особый младенчески дух – «тиренький». Если только что родившийся ребенок начинает смеяться, то это означает, что в нем находится тиренький. С таким ребенком нужно обходиться очень осторожно, иначе из него выйдет урод. Чужому человеку такого ребенка нельзя показывать: тиренький этого не любит (Медынск. у. Калужск. г.).

Порча

Очень обширным является класс заболеваний, в основа которых лежит порча, произведенная из ненависти или злобы к заболевшему, по просьбе других, за деньги, а то и так себе, из любви к такому искусству со стороны некоторых злых людей. Люди эти – знахари, ворожеи и колдуны, известные у котельничан (Вятск. г.) под особенным названием «еретиков»[31]31
  Хотя, в настоящее время, роли колдунов и знахарей нередко смешиваются, но, по первоначальному смыслу и значению слов, между ними существует громадная разница: колдуны, как и еретики, действуют с помощью дьявольской силы, знахари же – это «знатки», знающие люди, и роль их, в громадном большинстве случаев, чисто лечебная. По стародавнему сказанию, первый: знахарь первоначально обладал знанием только одних «добрых» трав, посеянных Богом на пользу человеку. Знахарь этот различал шелест и говор трав, был наделен способностью слышать шепот матери-земли и все тайны природы были для него открыты. Он жил, как праведник, счастливый своим волшебным знанием, и тем добром, которое он приносил людям. Но, сделавшись стариком, под влияшем соблазнов дьявола, захотел вернуть себе молодость и тогда-то узнал «злые травы». Узнав их, стал оказывать на одну помогу людям, а и творить пагубу. Таким-то образом пошли по белу свету знахари, передавая от поколения в поколение те чудесные знания и «вещие слова, которыми владел первый знахарь на Руси. «Народная Русь». – А. А. Коринфский, 1901 г.


[Закрыть].

Все они могут причинять самые разнообразный болезни: вогнать в человека бесей, произвести сумасшествие и кликушество, нагнать, как говорят вологжане Грязовецкого уезда, «вопль», отнять силу, иссушить до кости, вызвать икоту, тоску, параличи, родимчик, падучую болезнь и половое бессилие.

Они же иногда являются виновниками повальных болезней и лихорадки, вызывают пьянство у мужчин, производясь «затворение кровей» у женщин, отнимают у них молоко и напускают «безовременное» (неправильные менструации).

Колдуны могут также наводить да человека глухоту, куриную слепоту и отнимать аппетит[32]32
  Большинство сообщений из Орловской, Пензенской, Калужской, Рязанской, Смоленск., Псковск., Вологодской и Новгородской гг.


[Закрыть].

Иногда они производят совершенно непонятные болезни: напускают на мужчин «бабью муку», «надевают хомут»[33]33
  Так называются опоясывающие боли туловища. Крестьяне уверены, что если больного «хомутом» раздеть, то на животе и спин его окажется красная полоса (Котельнич. и Орловск. уу. Вятск. г.).


[Закрыть] и даже ухитряются проделывать, преимущественно над бабами, такие непостижимые вещи, что у них, без всякой видимой причины, начинает пучить живот (Макарьевск. у. Костромск. г.).

Колдун иногда является в глазах мужика таким всемогущим чародеем, что для него все является возможным. «Я все могу сделать, – бахвалится знахарь: – отнять ноги, отнять руки. Только правую руку, – снисходительно добавляет он, – оставляю для того, чтобы человек крест на себя мог положить». Но чаще всего колдуны славятся тем, что они могут присаживать килы[34]34
  Различного происхождения опухоли, в том числе грыжи и абсцессы. Отличительная черта их та, что они бывают на «притошных местах»: на лице, в горле», заднем проходе и на половых органах. Вот как определяет килу один из наших сотрудников: «где-нибудь на теле человека, всего чаще на руке, ноге, на лбу, появляется, без всякой причины, поверхностный нарыв с кровянистым или прозрачным содержимым, который сопровождается невыносимой болью и необъяснимой тоской». (Ростовск. у. Ярославск. г.).


[Закрыть]. «Я те ужо насажу кил, так будешь меня знать», – нередко и теперь еще посылает знахарь угрозу своему врагу.

Порча, в виде той или другой из этих болезней, бывает двоякая: временная, на несколько лет, от которой можно и выздороветь, или же навек, до смерти: такая порча неизлечима (Пензен. г. и у., Тотемск. у. Вологодск. г.).

Но и в случаях излечимой порчи ничего не может сделать ни врач, ни фельдшер: «порченых» может вылечить только знахарь или колдун, тот же, который испортил, или другой, более сильный. Только они, нашептывая и «пытая от кил», могут снять и килу, и всякий другой «насад».

Чрезвычайно, интересны способы, при посредстве которых производится порча. Всего чаще она пускается по ветру, по воде, примешивается к пище и питью, а иногда достигается и путем заклинания[35]35
  «Ходит дух грозный по земле, вырывает пенье и коренье, белое каменье и суховерховое дерево ломит по земле. Сим заклинаю, чтобы моего недруга и супостата также ломало порчею, во веки веков, аминь» (Череповецк. у. Новогородск. г.).


[Закрыть].

Таким образом, одна из них имеет случайный характер и является более общей, другая же – чисто индивидуальной: порча в виде заклятий и данная в пище и питье неизменно входит в того, кому «дано», а пущенная по ветру и по воде, на кого попадет. Вероятно, на основании такой случайности, про порченых и говорят иногда, что они «вбрели» (Скопинск. у. Рязанск. г.). «Идешь себе, – объясняют крестьяне такой случайный вид порчи, – и вдруг тебе лицо раздует, во, какое» (Владимирск. г. и у.). – «Колдун зайдет на ветер, – стараются объяснить порчу другие, – так, чтобы ты стоял под ветром и пустит на тебя ее с этим ветром» (Малмыжск. у. Вятск. г.). – «Увидит колдун проходящего мужика, дунет на него – и готово», – еще проще объясняют такую порчу третьи (Городищенск. у. Пензенск. г.). При посредстве одного из таких удивительных способов «присаживается и кила». – «На вечерней заре выходит колдун на перекресток, делает из теплого навоза крест, обводит его кругом чертой и посыпает каким-то порошком, что-то нашептывая. Оставшуюся часть порошка кидает по ветру и если хотя одна крупинка этого порошка попадет на человека, то у него через три дня непременно появится кила» (Пензенск. у. и г.).

Подобными же трудно объяснимыми способами пускается порча и по воде. Сюда также пускаются какие-то порошки и особенные яды, а иногда нечто совсем необъяснимое. «Заметит колдун, – объясняет такую порчу мужик, – что ты хочешь, примером, купаться, и пустит это свое колдовство по воде» (Орловск. г. и у.).

Несколько более понятной является индивидуальная порча. Здесь какие-то неведомые снадобья и напитки подмешиваются к хлебу, кушаньям, квасу, пиву, водке, чаю и т. п.[36]36
  Славой производить порчу пользуются, между прочим, большие белые черви, которые заводятся в бочке из-под вина. Доставь червей и подойдя к кабаку, пускают их ползти по земле. Тот червяк, который поползет к кабаку, и есть обладатель вредоносных свойств. Стоить его взять, высушить, перетереть в порошок, подсыпать кому-нибудь в кушанье или питье – и человек этот будет пить запоем (Саран, у. Пенз. г.). Подобными же свойствами обладает и земляной паук. Если его, поймав, высушить и превратив в порошок, запечь в хлеб и дать кому-нибудь поесть, то тот в 3 года исчахнет (Алатырск. у. Симбирск, г.).


[Закрыть]

Народная фантазия питается многочисленными и самыми разнообразными рассказами, где такая порча и способы ее получения изображаются во всевозможных видах. В одном случае рассказывают, как женщину испортили на лапше и как она, поев лапши, сейчас же «стала кричать на голоса»[37]37
  Сделалась кликушею.


[Закрыть], а другую, которой знахарка дала съесть вареное яйцо, «сейчас же стало свертывать в клубок и какая-то невидимая сила начала поднимать так легко вверх, как мячик резиновый подпрыгивает» (Брянск, и Орлов, уу. Орловск. г.).

«В квасу дали, родимый, – простодушно объясняет больная, свою болезнь, – так и услышала, как по животу пошло, а перекреститься-то, как стала пить, и не; перекрестилась: вот, ён, супостат-то, и вошел в нутро» (Мещовск. у. Калужск… г.).

«– Прихожу к бабке – передает другая женщина, – она как поглядела в воду, так всё и узнала, у тебя, говорит, несчастье случилось, ты сама больна да и муж твой нездоров: вам «поддали» в еде. А перед этим у нас кто-то проткнул кашу в чугуне, должно, соседка по сердцам подделала. Мы всю эту кашу с хозяином и поели. На него напала тоска, хоть со двора долой иди, ничего не мило, а меня лихорадка затрепала совсем».

В случае невозможности испортить человека на пище и питье колдуны, будто бы, ухитряются как-нибудь «наколдовать у одёжи».

«– Измучила меня лихоманка совсем, – жалуется женщина, – с тех пор, как у меня вырезали крест на шубе. Трепет каждый день, да и все. Была и у фельдшера, и у доктора, – никакой помочи нет».

«– А рубахи у них с мужем разрезали и подушку, вот, и заболела, – крайне просто объясняет баба источник происхождения болезни у другой больной.»

«– Ну, так что же? Разве может от этого что-нибудь сделаться»?

«– А как же? Вырезано, значит, было с умыслом: она в теж поры и заболела».

«– Кто же это мог сделать»?

«– А вестимо кто: недобрый человек – сноха девернина, злющая, презлющая баба… И бабка так рассказывала – над ими изделано, говорит: ему-то немного попало, ну a ей, значит, во всю».

Существуют и многие другие способы порчи. С этою целью бросаются на дороги различные заговоренные предметы: стоит поднять такой предмет – и человек уже испорчен (Скопинск. у. Рязан. г.). Передают также, что колдуны кидают под ноги намеченного человека какие-то небольшие шарики, скатанные из овечьей шерсти, с примесью кошачьих и человечьих волос (Грязовецк. у. Вологод. г.). Достигают колдуны порчи, будто бы, и тем, что замазывают в трубе волосы намеченной жертвы, зашивают их с перьями неизвестных птиц в подушки, а также подкидывают в печь, подкладывают под стену в хате и зарывают под ворота (Пензенск. г. и у., Карачевск. у. Орловск. г.).

Способы, при помощи которых колдуны ухитряются причинять порчу, иногда положительно неуловимы и пред объяснением их останавливается даже фантазия русского мужика, склонного верить в возможность существовали самых необычайных вещей.

«– Незадолго до смерти Сухорукого[38]38
  Прозвание колдуна из с. Жидкого (Болховск. у. Орловск. г.).


[Закрыть], —рассказывает один из потерпевших от его проделок, – вышел такой случай. Косили Гавриковы луг, вот, я, в обедах, и зашел к ним, пособить и убрать сено. Они поднесли мне водочки. А духота стояла – страсть. И так меня разобрало с двух стаканов, что пошел я по кладям, через ручей, да и оступился, клади-то в воду, а за ними – я. Намок я, а Сухорукий стоит на возу, навивает сено, увидал меня, да и кричит – «хоть бы тебе захлебнуться там: все клади разгородил». А я-то, с пьяну: «не мне, а тебе, говорю, ведьме, давно бы пора захлебнуться, а то никак не потонешь, нечистый». Пришел я вечером домой, разостлал свитку, по конику, под святыми, и лег спать. По утру встаю весь мокрый. Что, думаю, за причта, никогда со мною этого не бывало, не только что с трезвым, а и с пьяным. На другую ночь – то же. Я не стал ложиться, перешел на другое место, к печке, а на конику-то легла моя дочь, Наташка. По утру встала и она мокрая. И пошло так изо дня в день. Как только уляжемся спать, а ён, Сухорукий, на Наташку-то – с потолка. Пошли у Наташки по телу волдыри, расхворалась совсем девка. – «Зачем ты, говорить, тятя, Сухорукова обругал? Сходи к нему и попроси у него прощения». Пошел я к нему, захожу, кланяюсь, а он и не глядит на меня».

– Поди, – говорю, – ко мне, дядя Петр, сделай такую милость, посмотри мою Наташку».

– Приду, – пробурчал он».

Я скорее домой, купил бутылку водки и поставил на стол. Пришел Сухорукий, посмотрел Наташку, и никому ничего не говоря, сел за стол, да и выпил всю бутылку.

– Ну, что, дядя, – спрашиваю я, – полегчает Наташке?

– Полегчает, – опять пробурчал он, – тоже, молод ты еще говорить-то со мною: помнишь, чай, покос-то? – И ушел.

Глядь, по утру, Наташка встала сухая, а через два дня и совсем оздоровела. Вот какой был, анахима. Сухорукий, дух его не махни!»

Особенный интерес представляют рассказы о таких случаях, где вхождение беса в человека и его пребывание в нем представляется в виде тех или других животных.

«– Как стала матушка кончаться, – передает про один такой необыкновенный случай дочь, – раздуло в животе у ней, незнамо как, глаза выкатились, стали большие, большие. Поднялась рвота – чёрная-пречёрная, и выблевала она червяка чёрного, лохматого, с четверть длины и в палец толщины. Не успели мы опомниться, а он уполз под печку, и матушка кончилась. Это бес-то, который сидел в ней и мучил, и вышел червяком. Оттого покойница при жизни не могла стоять в церкви, не подходила сама к священнику и причащать ее подводили насильно: это бесу-то не любо было» (Мещовск. у. Калужск. г.).

«– Моего мужа, – рассказывает вдова, – испортила невестка. Когда он собрался ехать к венцу, она выхватила помело из-под печки, выскочила на улицу, бросила его под поезд и крикнула – «штоб вам ни пути, ни дороги, чорт под ноги!»

С тех пор и заболел, и вскорости же помер. Перед смертью он стал кричать по-телячьи, все харкал и говорил, што что-то в глотку ему подступает, почесь душит. Раз мы собирались завтракать, а он захотел приподняться и облегнулся об стол. Чтобы помягче было, я ему под руки завеску подложила и только что отошла в сторону, он как харкнет на всю избу и выхаркнул лягушку. Все видели, лягушка, как ошметок большая, ускакнула под печку и пропала. После, того он положил голову на стол, раз дохнул и помер».

«– Меня с хозяйкой, – передает еще один больной, – в свадьбу испортили: бабка тогда узнала, что на вине; нам сделано было. Сперва на меня тоска навалилась, бывало, до того проймет, што прошу мать зарезать меня, а пуще тоски боль в брюхе меня доймала, особливо на полном месяце. Известно, што нечистая сила, ежели есть в человеке, то на исходе месяца и она исходит, а на молоду да на полном месяце и нечистая сила прибывает в человеке и пуще начинает мучить. У меня в брюхе; жила нечистая сила мышью: как зачнет, бывало, она ползать там по кишкам, живот и станет дуться, того гляди, лопнет. Я уж и гашник, и пояс распущу, да без памяти по избе катаюсь. А тоска, во какая бывала: чисто перед смертью. А как зачнет к глотке подползать, так и чую, как в шерсти ворочается, тут, во, – показывает рассказчик на горло. – Кабы не один человек, давно бы меня эта нечисть доконала. Присоветовал он мне коренья пить, от порчи девять их, а самый главный «Адамова голова» прозывается, потому что он прям как голова человечья и образину имеет такую, даже борода есть. Этот корень надыть было напослед всего пить, и дюже тяжело мне сделалось: ни пить, ни есть, а гадина в брюхе еще злее лазить стала. Мать и жена так и думали, что я кончаюсь и за попом послали, причастить меня. Тут, с обеда зачал я блевать и как раз, как попу приехать, еще пуще натошновал и выблевал мышь, мышь как есть, в шерсти, и сразу же легостно стало» (Орловск. г. и у.).

Залом и вынимание следа

Любопытны те виды порчи, которые вызываются при посредстве так называемых «заломов» и «вынимания следа»[39]39
  Вера во всевозможные виды порчи показывает, что известная часть народа до сих пор живет миром понятий, которые в допетровскую эпоху составляли удел не его одного, а разделялись всеми классами русского общества, не исключая и придворных сфер. «Сыскное дело о колдовстве на Царицын след» (1638 г.) и др. Иван Забелин. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. 1901 г.


[Закрыть]. Залом – это завязанный в узел и предварительно запутанный или закрученный пучок колосьев какого-либо еще несжатого хлеба, чаще всего ржи[40]40
  Иначе заломье (Пензенск. г. и у.) , закрутка (Городищ, у. Иензенск. г.), завиток (Калужск. г. и у.)


[Закрыть]. Иногда он обвязывается лошадиными или женскими волосами, обсыпается углем, золой из печи, землей с кладбища и проч.[41]41
  Вот как, по рассказам одного крестьянина, производит заломы знахарка из с. Ильинского (Новоладожск. у. С.-Петербургск. г.) А-на: «на вечерней заре она приходит в поле, выбирает нужную ей полосу, становится лицом на запад, наклоняет, с заклинаниями пучок колосьев к земле закручивает, перевязывает суровой ниткой и посыпает его взятой с могилы самоубийцы землей. Чтобы молитвы и благочестие семьи, которой принадлежит полоса, не ослабляли силы заклинаний, А-на становится ногами на образ, обращенный лицом вверх».


[Закрыть] Всякий, кто срежет такой залом, скоро умрет или получит лихую и продолжительную болезнь: у него отнимаются ноги или сохнет рука и пр. От залома лее часто появляются особенные раны, в которых заводится тонкий, узкий червяк в роде волоса, Этот червяк имеет способность постоянно разъедать рану, не давая ей поджить.

Порча, с места залома, сообщается всей заломной полосе. Вот почему хлеба с таких полос крестьяне не едят, а продают и самую мякину выкидывают. Для нейтрализации силы заломов обыкновенно приглашается знахарь[42]42
  Знахарская процедура уничтожения закрута называется «раскрут».


[Закрыть], а иногда священник, служится молебен и «поднимаются» иконы (Жиздринск. у. Калужск. г., Брянск, у. Орловск. г.). Эта вера в существование заломов и их отдельных видов иногда является удивительно непоколебимой и сильной.

«– И как ты там не говори, что нет заломов, – убежденно говорит орловская крестьянка Р-ва своему собеседнику, – а заломы есть. Ну, ладно, хай нету. А скажи ты мне, отчего у Степаниды Гудихиной, вот другой год, рука отнявшись? Нука-ся, а? Оттого, отнявшись, что она не расслеповала, да залом-то и скрамсолила. А ты говоришь нет: вот тебе и нет!

– Заломы разные бывают, – продолжает она, – на человека, а то – на зерно. Стеха-то, вот, и срезала человечий залом, видно, на нее подделан был. Она, как разглядела его, так и ахнула: матушка, родимая! Да уж поздно было: срезала, вот, и болит теперь.

– А-то залом на зерно бывает: весом зерно легковесно; набором – не дай, Господи, у соседей столько-то, а у тебя наполовину. В чём не хватись – всё неспорно. А ты говоришь – нетути. Вон, в прошлом году, у нас так-то было подделано, спасибо, углядела я. Скорей за бабкой, вон, ажно к Кромам ездила. Ну, ничего, слава Богу, отчитала. Посмотрела на воду и прямо сказала: на зерно было сделано. Так-то. И лучше ты не говори, что заломов нету: есть, рука отсохни, есть».

Другой таинственный и загадочный способ производить порчу заключается в вынимании следа.

«– Идёшь ты утром, разувши, а твои следы видны на земле. Колдун возьмет да и вынет этот след: вот, и испорчен человек»[43]43
  Многие виды заболеваний, приписываемых этой причине, несомненно, имеют простудное происхождение. Здесь опять обнаруживается удивительная наклонность русского человека, вместо естественных причин, искать их суеверного объяснения.


[Закрыть].

Земля, вынутая из очертаний следа, сушится на огне, вешается, в мешочке, у чела печки или относится на погост. Испорченный таким способом человек обыкновенно сохнет, а если след бросить в воду, то заболевает водянкой (Пензенск. г. и у., Мещовск. у. Калужск. г.).

Порча молодых

Среди всевозможных видов порчи совершенно особенной и наиболее распространенной является порча молодых. Благодаря вере в возможность такой порчи, во многих местах до сих пор сохраняется обычай приглашать на свадьбы колдунов или тех, кто выдает себя за них, чаще всего простых любителей выпивки. Получив такое почетное приглашение и хорошо угостившись, они не только не портят молодых сами, но и предотвращаюсь порчу со стороны других[44]44
  В виде предохранительной меры против такой порчи, существует обычай подпоясывать жениха сетями и обкалывать подол платья невесты иголками и булавками (Ростов, у. Ярославск. г.). В некоторых местах Брянского уезда (Орлов. губ.) молодых провожает из церкви до дому священник, с крестом в руке, при чем молодые идут в венцах.


[Закрыть].

Порча молодых производится, большею частью, во время свадебного столованья, на различных кушаньях и напитках, но существуют для этой цели и некоторые специальные приемы. Можно испортить молодого и сделать его неспособным к отправлению супружеских обязанностей, воткнув булавку в то место, где он, выйдя на двор, в первую брачную ночь, исполнит свою естественную надобность (Брянск. у. Орловск. г.). Рассказывают, что в одном случай невеста едва не была испорчена тем, что какой-то худой человек бросил на нее дубовый листок. Она спаслась только тем, что этот листок вовремя сняла ее сестра. Зато у последней заболела рука и через несколько времени она умерла (Ростовск. у. Ярославск. г.). В другом случае свекровь испортила молодую на сорочьем сердце. Изловив сороку, убив ее, вынув сердце и настояв его на водке, она дала выпить настой невестке, и та потеряла способность говорить: стала издавать лишь неопределенные звуки: «защекотала сорокой» (Севск. у. Орловск. г.).

Результатом свадебной порчи, кроме полового бессилия, является бесплодие, кликушество, «припадки», а также физическое отвращение молодых одного к другому. «Отворожили друг от друга», – так определяется обыкновенно этот видь порчи (Шуйск. у. Владим. г.). В противоположность половому бессилию, бывает иногда и обратного рода порча – приапизм (Белозерск. у. Новгородск. г.).

Но такая порча, разумеется, случается крайне редко, наиболее же часто она выражается в форме «нестоихи», «невстаючки». Испробовавши все деревенские, по преимуществу, знахарские средства, как к последней надежде, обращаются в этих случаях к медицинской помощи.

«– Сына по осени женила, – жалуется крестьянка фельдшеру, – да над ним порчу сделали и молодица-то и по сю пору девкой ходит. Ну, вестимо, дело молодое, кровь-то ходит, охота берёт, а ему невмоготу. Да и соседки-молодицы разговоры поведут с ней насчёт этого, а ей и ответ нельзя дать: еще ничего не было».

– Нет ли средства? – просит и кланяется баба: – говорят, капли какие-то бывают?» (Карачевск. у. Орловск. г.).

Гораздо чаще в таких случаях фигурирует и, кажется, часто не без пользы, знахарь.

Еще уходя с брачного пира и прощаясь с молодым, хорошо угощенный и опытный знахарь, в ободрение его, говорит:

– Ты, малый, если что будет неладно, завтра пришли за мной: мы это дело живо обкомандуем».

В случае неудачи, молодой посылает за знахарем, тот приходит.

– Ну, как дела? – спрашивает.

– Плохо, дядюшка. Нельзя ли помогнуть? Век не забуду твоей милости».

– Помогнём, не бойся.

Знахаря сейчас же сажают за стол и начинают усиленно угощать. Достаточно угостившись, он требует ведро воды и приказываете всем выйти из дому, ведет жениха на двор, становит около ворот, подле пятной вереи, делает наговор над водой и обливает молодого с головы до ног. При этом дует, плюёт, топает ногами и кривляется на разные манеры. Проделавши все это, говорит молодому: «ну, теперь кончено, теперь ничего не бойся, лучшим манером справишь свое дело» (Орловск. г. и у).

Прикосновение и взгляд

Народное представление о различных видах и способах порчи было бы не полно, если бы мы не упомянули о тон, что ее возникновение приписывается иногда прикосновению и взгляду.

В некоторых местах Ростовского у. (Ярославск. г.) мнение, что худые люди портят, главным образом, через прикосновение, является, по-видимому, даже преобладающим. В Котельническом уезде; (Вятск. губ.) допускается, что порча может быть передана человеку при ударе рукою. Из Пензенского у. сообщают о том, как колдун, будучи сердит на одну женщину, схватил ее за плечо и та с этого момента заболела. При встречах он постоянно окликал ее, и та падала тотчас на землю и начинала биться. Даже дружеское прикосновение худых людей является в некоторых случаях источником порчи.

В д. Талызиной (Орловск. г. и у.) знахарка испортила молодую женщину тем, что, как бы в шутку, потрепала ее по плечу. В другом случае, в д. Машковой, мнимая колдунья, давая яйцо на Пасху, ударила дружески бабу по плечу два раза: «ту сейчас же и подрало, словно кто под кожу влез». Вера в порчу от прикосновения настолько распространена, что в некоторых местах крестьянки, при встречи с колдуномх, предусмотрительно не позволяют ему касаться их плеча (Меленковск. у. Владимирск. г.). Подобное же значение приписывается часто и взгляду. По мнению некоторых егорьевских крестьян (Рязанск. г.), есть такие колдуны, которые одним взглядом могут иссушить человека или свести его с ума. Такого же мнения придерживаются и дорогобужские крестьяне (Смоленск, г.), допуская, что люди худеют и заболевают одного взгляда колдуна. «Стоит только колдуну моргнуть своим глазом на человека и последний тотчас же почувствует себя дурно», – так думают и многие грязовецко-вологодские крестьяне[45]45
  Против чародейской силы колдунов народная практика выработала свои меры. При свидании с колдуном, чтобы он не мог причинить вреда, нужно: упереться безыменным пальцем о сучок, где бы он ни был, а при споре или ссоре с колдуном следуем, плюнуть ему в лицо и смотреть в глаза: тогда он на время лишается своей силы. Теряет он эту силу и в том случае, если «вышибить» из него кровь. При этом необходимо пользоваться осиновой или вязовой палкой, а если нужно совсем убить колдуна, то этого ничем другим нельзя сделать, как только осью из летней повозки (Грязовецк. у. Вологодск. г.). Орловцы, для того, чтобы пустить колдуну кровь, прямо рекомендую «бить его по носу, разбить ему губы или зубы, а в более легких случаях – ударить его наотмашь в сказать: «чур меня». Те же орловцы, для обезвреживания колдуна, поят его чистым дегтем, смешанным с лошадиными испражнениями, и прокалывают левое ухо, но иногда пользуются и более невинными средствами. Хорошо, оказывается, пробить тень колдуна осиновым колом и пользоваться палкой с прожженным концом. Такой палкой, при встрече с колдуном, следует сделать круг на земле и встать на его середине: тогда колдун ничего не может сделать.


[Закрыть].

В некоторых местах (Болховск. у. Орловск. г.) эта способность производить порчу и вред взглядом приписывается особенной разновидности колдунов, так называсмым «виритникам».

Виритник имеет такой ядовитый взгляд, что если задумает кого-нибудь сглазить, может в одну минуту сглазить так, что тот в один час отправится на тот свет, если только не примет энергичных мер к разрушению взгляда виритника. Поэтому, он внушает к себе гораздо больше страха, чем самый сильный колдун или ведьма. Последних можно в сердцах и побить, виритника же никогда: его взгляд разрушает все такие попытки. В таких случаях он, отойдя на три шага, устремляет, будто бы, такой взгляд на противников, что те тотчас же начинают кричать: «прости нас! Не будем тебя бить, только вынь свой яд». В эту минуту они ощущают ломоту во всем теле, у них начинает кружиться голова, появляется боль в сердце, а руки каменеют так, что не только бить, но и кверху их поднять нельзя. По народному мнению, если виритннк рассердится на целую деревню и пожелает ее извести, то может в течете одного месяца истребить всю, со всем скотом и всей живущей в ней тварью. Даже птицы, которые в это время будут пролетать через деревню, и те попадают на землю мертвыми: вот какова сила ядовитого взгляда виритника (Орловск. г. и у.). Весьма интересно, что такое же свойство во многих местах приписывается глазу св. Кассиана (29-го февраля). Если он взглянет на людей – начинается мор, на скотину – появляется падёж, на хлеба – они пропадают (Скопин. у. Рязанск. г.).

Сглаз, оговор и испуг

К числу таких же темных и загадочных болезней, как предыдущая, относятся те, в основе которых лежит сглаз, оговор и испуг. При сглазе порча происходит не по злой воле человека, а от врожденной способности известного лица причинять вред всему, на что бы он ни посмотрел, далее без какой-либо предвзятой мысли: таково печальное и непонятное свойство некоторых людей. Хотя в прямом смысле и это есть порча, но в таких случаях уже не говорят – «испортила», а говорят лишь – «сглазили», или «приключилось» с глазу.

Иногда глазу приписывается лишь легкое недомогание – головная боль, соединенная с зевотой, а иногда все болезни внезапные, особенно сопровождающиеся тяжелым общим чувством и жаром (Керенск., Городищенск. и Саранск, уу. Пензенск. г.).

Сглазу нее приписываются параличи и другие заболевания, причина которых является для крестьянина неясной и темной (Масальск. у. Калужск. г., Пошехонск. у. Ярославск. г.). Особенною восприимчивостью к глазу отличаются дети, имеющие способность заболевать не только от порицания, но даже от похвалы, после того, как ими любовались (Сарапульск. у. Вятской губ., Ливенск. у. Орловск. г., Хвалынск, у. Саратовск. г.). В виду той опасности, которую представляет для детей сглаз, их во многих местностях избегают даже показывать посторонним, незнакомым людям. Недобрыми глазами чаще всего считаются черные, большие, блестящие и глубоко впавшие[46]46
  По Афанасьеву, вера в призор или сглаз, общая всем индоевропейским народам, связана с древним культом солнца и грозы: то, что прежде говорилось о небесных очах (засухи, неурожаи, болезни и пожары, в зависимости от знойного блеска солнечного ока и сверкающих взоров Перуна), впоследствии было понято буквально и перенесено человеком на самого себя. Даль эту веру объясняет действительным влиянием какой-то скрытой и необъяснимой силы человека: «бесспорно, есть люди, – говорит он, – одаренные какой-то темной, непостижимой для нас силой и властью поражать приковыванием или даже одним взглядом своим другое, в известном отношении подчиненное, слабейшее существо, действовать на весь состав его, на душу и тело благотворным или разрушительным образом или, по крайней мере, обнаруживать на него временно, явно какое-либо действие. Ученые называют это магнетизмом, а народ сглазом». Даль. «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа». 1881 г.


[Закрыть].

Такое же значение, как глазу, приписывается действию дурных или сказанных «не в час» слов и смеха. Действующая в этих случаях причина называется в некоторых местах «обурочиванием» или «изурочением», а происходящие от этой причины болезни определяются словом «уроки». Сделается у кого-нибудь лихорадка, заболит голова или заноет нога, это больного «взяли уроки»; или его кто-нибудь «обурочил» (Николъск. у. Вологодск. г.). К урокам же относят тошноту и тяжесть в области желудка и решают: «должно быть, изурочили» (Сарапульск. у. Вятск. г.). Особенно неблагоприятные последствия имеют слова, сказанные в худой час. У каждого человека, в течение суток, есть свой худой час. Этот час всякий может подметить, если будет внимательно следить за своею жизнью: все несчастья и неприятности случаются с человеком в этот определенный час (Козельск, у. Калужск. г.).

Болезни, происходящие от оговора, иногда носят специальное название – «озык». От озыка происходят многие внутренние и нервные болезни, в особенности ему приписываются, по-видимому, некоторые формы неврастении.

По мнению народа, находящейся в озыке, собственно, ничем не болен, однако, не домогает, но только потому, что его «озыкнули», т. е. признали больным другие люди, а ему подумалось, что он и в самом деле болен: вот, «от думы» ему и приключилось (Кадниковск. у. Волог. г.).

«Сглазили», «оговорили» – очень частое происхождение болезней, в особенности соединенных с исхуданием заболевшего. Если ребенок, молодая девушка или парень будут бледнеть, худеть и сохнуть, причина лежит непременно в чьем-нибудь глазе или оговоре, всегда найдется человек, который это сделал и подыщется случай, когда это произошло. С глазу и оговору может пропасть молоко у женщин после родов, приключиться всякая другая болезнь и кончиться далее смертью больного.

«– Это они, значит, с ребятами поехали в ночное лошадей стеречь, – объясняет мать потерю сына, – а вы сустретились с ними, глянули на моего-то, засмеялись это промеж себя, да и говорите: вишь, малый-то какой, на кукушечку похож. Ён тем же вечером воротился: в ночном, значит, его взяло, вступило ему в голову, в животе начало гореть, денечка четыре промаялся, а там Богу душу отдал».

– Что же, ты лечила его?»

– И, да, што там лечить: люди не присудили, потому, говорят, это у него с оговору, все одно, никакое лекарство не поможет».

Одной из довольно частых причин заболеваний считается в деревне также испуг. Словами «заболел с испугу, испужан, измешан» всего чаще определяется происхождение таких страданий, которые относятся к идиотизму, умопомешательству, истерии, эпилепсии и кликушеству. Представляя часто совпадение и случайность, простое post hoc, ergo propter hoc[47]47
  «После этого, значит вследствие этого» (лат.). (Прим. ред.).


[Закрыть], испуг в некоторых случаях, коренясь на почве крайних суеверий народа, является действительно ближайшим причинным моментом некоторых нервных заболеваний и играет в таких случаях роль как бы самовнушения. Некоторые калужские, пензенские, орловские и другие крестьяне до сих пор не потеряли веры в «насыльного» беса, который может принять вид какого-нибудь животного или птицы и, появившись неожиданно перед жертвой, произвести то или другое заболевание. При суеверно настроенном воображении самые простые случаи в состоянии производить потрясающее впечатление и создавать непоколебимую уверенность в неизбежности такого заболевания. «Сидим это мы, прядем, – передает баба, – а на дворе ночь тёмная-претёмная. Вдруг, будто курица заклохтала, а они у нас в сенцах, на перемете сидели, – я и говорю: «поди-ка, Наська, глянь-ка, что это там с курами поднялось?» А она только, это, за крюк взялась, как шаркнет ей под ноги кошка, я это скорей к дверям, запираю, а девка-то, глянь под лавку, а там уж не кошка, а курица рябая: это он так обернулся. Вот, с той поры в девку и вступило».

Есть еще очень загадочная деревенская болезнь «притка». К притке относится все то, что случается с человеком внезапно. Если кто оступится и захромает– это притка, если сделается удар и отнимется рука, нога или язык– это тоже притка.

«Вот попритчилось ему что-то – говорят про больного: —надысь шёл с гумна, вдруг, в бок кольнёт, так с того времени и слёг, словно в дурное место ступил» (Керенск. у. Пензенск. г.).

Порча и сглаз, как внушение

Без сомнения, многие виды порчи, как она рисуется народным представлением, в действительности обнимают собою болезненные случаи, развитие которых стоит в зависимости от физических и некоторых других агентов и факторов здоровья. В особенности это относится к порче, пущенной по ветру, по воде и примешанной к пище и питью. Имея в большинстве случаев более чем слабое представление о сущности и происхождении заболеваний и столь же мало понимая значение для здоровья недоброкачественной воды и пищи, немудрено, что наш народ все подобные заболевания относить по преимуществу к порче.

Если, таким образом, в известном, притом значительном ряде случаев, народная вера в порчу является исключительно результатом невежества и недостатка положительных знаний в нашем народе, – источник этой веры в отношении происхождения многих нервных, а также некоторых психических заболеваний, напротив, имеет за собой достаточно реальную основу.

В настоящее время, когда, внушение приобрело, до известной степени, научные основания, едва ли можно к народной вере в порчу относиться с тою пренебрежительностью, с какой к ней относились еще очень недавно, и едва ли можно считать натяжкой утверждение, что сущность и происхождение многих случаев порчи заключается не в чем ином, как во внушении. Это последнее понятие и народное понятие о порче, применительно в известной группе заболеваний, без сомнения, могут считаться между собою тождественными. Замечательно, что наш народ название «порченых» дает почти исключительно нервным больным и применяет его к случаям деревенской истерии– кликушества, истеро-эпилепсии, неврастении, психической импотенции новобрачных, к некоторым случаям душевных заболеваний и т. п. То предрасположение, которое требуется для внушения, создается в нашем народе, главным образом, той глубокой верой в порчу, которая так крепко укоренилась в нем. Помимо этой общей: причины, в отдельных случаях получает известное значение и чисто индивидуальное предрасположение, а также личное настроение, создаваемое исключительными жизненными моментами. Такую восприимчивую и благодарную почву для всякого рода внушения представляет, например, повышенное нервное настроение новобрачных или боязнь заболевания, доходящая до паники и охватывающая деревенское население при появлении в деревне одного или нескольких случаев, а иногда и целой эпидемии кликушества. При подобных условиях, одного из тех моментов, из которых, по народным понятиям, слагается порча, достаточно для того, чтобы вызвать действительное заболевание. В этих случаях, в виде внушения и самовнушения, одинаково могут действовать как взгляд и прикосновение, так и сказанное с умыслом или без умысла слово, простая встреча с известным лицом, получение из рук его какой-нибудь вещи, питья, пищи и т. п.