Текст книги "Очень медленно"

Автор книги: G. Dartt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Хелен протянула вторую руку и, прикоснувшись ладонью к щеке Никки, повернула ее лицо так, чтобы их глаза встретились. «Я не оставлю тебя, – тихо, но уверенно сказала она, – обещаю. Что бы ни случилось, что бы ты ни делала. Я никогда не уйду».

Никки уныло посмотрела ей в глаза. «Ты уже делала это раньше».

Хелен выдержала ее взгляд. «Это никогда не повторится». Она сказала это так твердо и уверенно, как только могла. Это был единственный довод, который она просто не в силах была упустить.

Никки всхлипнула. Хелен видела, как движутся мышцы ее шеи, когда она пыталась проглотить ком, стоящий в горле. Она знала, что он есть, потому что в ее собственном горле застыл такой же. Неужели это все, что она могла сделать для Никки? Найти новые способы, чтобы заставить ее плакать?

«Хелен?»

«Да, любимая?»

«Ты останешься со мной на ночь?»

Хелен ощутила прошедшую сквозь ее тело волну облегчения. «Конечно, останусь».

«Мы не будем заниматься любовью. Ты сможешь просто остаться и быть рядом со мной этой ночью?»

Хелен видела, что Никки говорит это абсолютно серьезно, и потребовалось некоторое время, чтобы полностью обдумать это. Провести ночь с любимой женщиной и не мочь прикасаться к ней так, как ей бы хотелось. Было ли это последним вызовом, окончательной проверкой, которая покажет, что ей можно доверять?

Она вздернула подбородок. «Если ты сможешь, то и я смогу».

Никки внезапно приобрела такой застенчивый вид, словно упустила из виду то, что она тоже будет спать в этой постели. «Хм…», – начала она и, поколебавшись, рассмеялась. «Вот дерьмо».

Хелен засмеялась следом, и это сняло напряжение, сжавшее ее плечи. «Ничего, что я пижамку с собой не захватила?»

Никки кивнула в сторону потертого комода, который занимал остаток свободного места, не занятого кроватью. «У меня есть футболка, которую ты можешь надеть. В другом ящике есть новая, еще не распакованная зубная щетка».

Хелен криво усмехнулась. «Ну что ж, тогда я остаюсь».

***

Никки свернулась под одеялом, ее волосы все еще были слегка влажными после душа. Она лежа прислушивалась к тому, как Хелен передвигалась в ванной, готовясь ко сну. Никки размышляла, правильно ли она поступает, и что вообще может быть правильным в этой ситуации. Как и многие вещи в ее жизни в последнее время, идея, которая изначально была простой и единственно верной, внезапно вышла из-под контроля и вывернулась так, что стало сложно понять, почему же она казалась такой важной.

Хелен возникла в дверном проеме так неожиданно, что Никки внезапно стало трудно дышать. Светло-голубая футболка, которую она смогла найти, доходила Хелен до середины бедра, скромно прикрывая все, но материал был настолько тонок, что скорее подчеркивал то, что должен был скрыть. Никки внезапно ощутила, что ее футболка и бриджи совершенно неуместны в данный момент, в то время как Хелен спокойно скользнула под одеяло и легла рядом, повернувшись к ней лицом.

Никки обвила ее одной рукой и крепко обняла, быстро выключив второй рукой свет, оставляя их в полной темноте.

«Ты в порядке?» – прошептала она.

Хелен мягко рассмеялась. «У меня все прекрасно».

Никки, склонив голову, нашла ее губы и с осторожной нежностью поцеловала. Вкус зубной пасты смешивался с особым потрясающим вкусом Хелен, который заставил Никки со стоном углубить поцелуй. Когда она, наконец, заставила себя оторваться, ее голова кружилась.

«Ты нисколько не упрощаешь мне задачу», – обиженно проворчала Хелен.

«Вы влюбились в сумасшедшую женщину, мисс Стюарт».

«Похоже на то».

Они замолчали, когда Хелен, устраиваясь удобнее. Ее голова покоилась на плече Никки, согнутую правую руку она положила на ее живот, а нога нежно оплетала ногу лежащей рядом женщины. Некоторое время они прислушивались к своим ощущениям, осознавая, что одеты лишь частично. Но постепенно обе расслабились, сдавшись простому теплому чувству единения. За время, когда между ними были тюремные решетки, они обе привыкли подавлять свои физические реакции друг на друга.

Они лежали так, словно отдыхали от занятий любовью, правда без этой предварительной энергичной и страстной составляющей. «У нас раньше никогда не выпадало возможность просто спать вместе, – через какое-то время мягко заметила Никки. – В смысле, мы начали, но ты сказала мне, что пора возвращаться в Ларкхолл, и тогда я увидела письмо от моего адвоката…».

«Боже, я знаю. Хуже всего то, что ты ни за что бы его не заметила, если бы я не пыталась его спрятать».

Никки тихо засмеялась. «Ты просто не особо в этом искусна».

«Да просто тогда все шло одно к одному, Никки», – проворчала Хелен. «Иногда я вообще удивляюсь, как мы через все это прошли».

«Ну, если думать об этом, ты мы с тобой были чертовски удачливыми временами», – философски произнесла Никки. «Меня той ночь было так просто поймать. Если бы Докли не попыталась вскрыть Феннера как консервную банку и не подняла бы на уши все крыло, кто-нибудь все равно заметил бы, как ты пытаешься протащить меня обратно. Она не знает, что я ее должница, и мне жаль, что никогда не смогу сказать ей об этом. Ее бы просто вывернуло от этого». Она внезапно рассмеялась. «Но что действительно странно, так это реакция той девушки-полицейского, которая остановила нас по дороге обратно в Ларкхолл и приняла нас за медсестер».

«А что с этой девушкой из полиции»?

«Ну же, Хелен, почему, ты думаешь, она подмигнула тебе и сказала нам возвращаться домой в кровать? Она же сказала «кровать», а не «кровати». Она наша, это точно».

Хелен на секунду лишилась дара речи. «Я никогда не заостряла на этом внимания… Значит, именно поэтому она подмигнула мне? Я была так напугана, что просто улыбнулась ей как дура и села обратно в машину».

«Мы ведь никогда не говорили об этом после?»

Хелен порывисто вздохнула. «Нет, об этом ни разу. Мы все время говорили только о том, что происходит в тюрьме, и о твоей апелляции. Все было точно так же, как и до той ночи. Иногда мне кажется, что только один раз мы говорили о том, что на самом деле важно, это когда мы встретились в тот день, когда я вернулась, чтобы вести групповые занятия пожизненных заключенных. Все, что было потом, терялось в наших бесконечных препирательствах». Она успокаивающе погладила Никки по животу. «Мне даже казалось, что ты всегда знала, что я чувствую и о чем думаю».

«Хотела бы я, чтобы это так и было, Хелен. Тогда мы не потратили бы впустую столько времени, злясь друг на друга».

«Наверное, ты права». Хелен повернула голову так, чтобы поцеловать мягкую кожу рядом с затылком Никки. «Вряд ли в моей жизни был кто-то еще, кто мог меня взбесить так, как ты».

Никки ненадолго задумалась. «Это хорошо?»

«Ну, это не было комплиментом, но это совершенно точно говорит о том, что ты невероятно много значишь для меня. Единственный человек, который мог так меня достать, это мой отец».

«А что твой отец? Ты никогда не говорила о нем».

«Ты тоже никогда о своей семье не рассказывала», – быстро парировала Хелен.

«А, да не о чем особо рассказывать. Мой отец отставной военный моряк. Мать всегда была просто женой военного моряка. У меня есть старший брат, Дэвид». Она сдвинула челюсти, ощущая во рту мерзкий привкус от воспоминаний, который появился даже сейчас. «Я не видела никого из них с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, и они выпнули меня за 'ненормальные склонности'».

Хелен приподнялась на локте и посмотрела на Никки, пытаясь разглядеть ее в полной темноте. «Ты серьезно?»

«Серьезнее некуда. Когда они узнали, что я лесбиянка, отреклись от меня и выкинули из дома».

«О, Никки».

На секунду голос Хелен стал настолько печальным, что она, казалось, не могла дышать. С усилием, Никки сбросила с себя это ощущение. «Не переживай из-за этого». Она аккуратно протянула руку и прикоснулась к щеке Хелен, чудом не попав ей в глаз в кромешной тьме. Она была поражена, почувствовав мокрые дорожки от слез. «Все в порядке, Хелен».

«Нет, не в порядке. Как они могли так поступить с тобой?»

«Это было очень давно». Она скользнула ладонью со щеки к шее и, обняв, притянула голову Хелен ближе, чтобы поцеловать. «Но мне приятно, что ты так обо мне заботишься».

Хелен устроилась напротив нее, положив голову рядом на подушку так, чтобы поцеловать ее макушку и нос. «Ненавижу всех, кто причинял тебе боль. Ненавижу себя за то, что причиняла тебе боль даже больше, чем все остальные».

«Ты не делала этого. Что бы между нами ни происходило,… ну, у тебя всегда было меньше выбора, чем я думала в то время. Теперь я это понимаю». Она провела кончиками пальцев по ее щеке. «Если это имеет какую-то ценность, я простила тебя».

Она услышала, как скакнул голос Хелен. «Это ценнее всего, милая».

«Ты простишь меня?»

«За что тебя прощать?»

«За то, что становилась самой неуступчивой сволочью, как только появлялась возможность».

«Ах, это». Хелен поцеловала ее еще раз. «Конечно, я тебя прощаю. Меня прощать надо за гораздо большее, так ведь?»

Никки мягко усмехнулась. «Похоже на то». Она обвила Хелен руками и притянула ближе к себе так, чтобы чувствовать ее тепло. «А теперь расскажи мне о своем отце». Она почувствовала, как Хелен напряглась, и легонько погладила ее по спине. «Ты не обязана говорить, если не хочешь».

«Да нет, все в порядке». Но она еще какое-то время молчала. Никки в тишине терпеливо ждала, пока она найдет нужные слова. Время, которое на это потребовалось, показало Никки, насколько болезненной эта тема была для Хелен.

«Мой отец священник. Мама умерла, когда мне было девять».

Снова стало тихо, и Никки нежно поцеловала ее в макушку. «Не самый лучший возраст для случившегося».

«Не думаю, что для этого бывает хороший возраст». Хелен пыталась придать голосу твердость, но попытка с треском провалилась. «Но, да, было очень тяжело. Он никогда не одобрял то, что я когда-либо делала в жизни».

Прошло некоторое время, и Никки запоздало поняла, что Хелен сказала все, что хотела. Какая-то часть Никки хотела продвинуться глубже в эту тему, чтобы как можно больше узнать об этой стороне жизни женщины, которую она любила. Но внутреннее ощущение подсказывало оставить этот разговор до тех пор, пока Хелен сама не захочет продолжить. С усилием, она придержала в себе вопросы, которые хотела задать, и решила пока оставить все как есть.

«Полагаю, это делает из нас хорошую пару», – наконец, сказала она.

«Думаешь?» Хелен сказала это тем сдержанным тоном, который Никки начинала тихо ненавидеть. Он означал, что она отстраняется, потому что не может справиться с силой чувств, бушующей внутри нее.

«Все хорошо, любимая. Я рядом». Она приобняла ее, чувствуя как сопротивление постепенно покидает маленькое тело, и через несколько мгновений Хелен смогла расслабиться.

«Прости». Ее голос все еще дрожал. «Иногда говорить об этом очень трудно».

«Хелен, ты можешь говорить все, что хочешь и когда хочешь. Я не собираюсь давить на тебя».

Медленно, с дрожью, она вздохнула. «Хорошо».

Они лежали в тишине, и Никки подумала, что просто необходимо сменить тему, притом на более веселую. «Я тебе когда-нибудь рассказывала, какую услугу я оказала Ивонн?»

Хелен прочистила горло. «Это может меня взбесить?»

Никки обдумала это. «Возможно, но это было, когда ты уже ушла с поста управляющей крылом, но еще не стала директором тюрьмы, так что не можешь нести за это ответственность. Ты тогда просто вела групповые занятия для пожизненных. Это было, когда офицерский состав пытался устроить протест».

«Это когда из крыла сбежали заключенные?» Хелен устроилась ближе к Никки. «Хорошо, рассказывай».

«У Ивонн тогда был тяжелый период. Она хотела потрахаться и серьезно озадачилась этим вопросом. Я предложила ей попробовать с кем-то из местных. Это было проще всего и не вызвало бы никаких проблем. На что она сказала, что лучше с Феннером трахнется, чем станет лесби. Я сначала подумала, что это слишком, но потом поняла, что это моя же точка зрения, только наоборот. В том смысле, что я бы лучше с Мешком Костей переспала, чем с мужчиной».

«Господи Боже, Никки!»

Голос Хелен звучал так, словно она шокирована такой мыслью, и Никки расхохоталась. «Как бы то ни было, – продолжила она, – у меня есть друг, который предоставляет услуги эскорта, очень хорошо и очень осторожно, как я слышала. Я дала ей его номер и предложила представить его как своего нового адвоката». Она сделала паузу и, сообразив, что Хелен не схватывает суть, пояснила. «Для встреч с адвокатом предоставляют отдельную комнату».

«Это несерьезно».

«В общем, Ивонн стала все это проворачивать почти легальным образом, а в голову Холламби начали закрадываться сомнения. В следующий раз, когда Ивонн встречалась с адвокатом, Мешок Костей ворвалась и устроила парню личный досмотр».

«И после этого все прекратилось?»

«О, нет, все получилось даже веселее. Он действительно был адвокатом. Да еще и адвокатом Чарли. Он пришел уговорить Аткинс, свидетельствовать в пользу ее мужа на его суде. И как только парень оделся, он тут же мухой полетел к управляющей крылом и нажаловался на Холламби, которая раздела его до белья. Через две минут Беттс вызвала ее к себе и сделала выговор».

В этот момент Хелен уткнулась лицом в шею Никки и ее плечи тихо задрожали. «Я не смеюсь над этим», – всхлипывая от смеха, попыталась сказать она.

«Ну, конечно же, нет», – мило согласилась Никки.

Наконец, Хелен взяла себя в руки, и они лежали в комфортной тишине еще какое-то время, постепенно успокаиваясь. Никки ощущала себя плывущей в море приятного тепла и аромата волос и кожи Хелен. Она подумала, что могла бы спать так каждую ночь всю оставшуюся жизнь. Не только могла бы, но, определенно, хотела бы.

«Никки?» Голос Хелен был сонным и казался тише в темноте.

«А?»

«Ты же не собираешься выпустить меня из этой постели, не занявшись со мной любовью?»

Никки улыбнулась в темноту. «Шутишь? Ни за что».

«Хорошо». Хелен вздохнула, и ее тело обмякло рядом с Никки. «Спокойной ночи, милая».

«Спокойной, дорогая. Сладких снов».

***

Когда Хелен проснулась, тусклый сероватый свет проникал через маленькое окно спальни, и слабый стук капель дождя в стекло намекал на то, что лучше всего остаться внутри. Она лежала на правом боку, одна ее рука лежала на подушке, подпирая щеку, вторая обнимала свернутое одеяло. Сзади к ней прижималось невероятно теплое мягкое тело, на ее талии покоилась сильная рука. Теплое дыхание Никки развевало волосы на ее затылке.

Ее губы тронула легкая улыбка, и она решила, что хочет просыпаться именно так каждое утро всю жизнь. К сожалению, как только она пришла к этому выводу, зов природы прервал ее мысли, и она поняла, что не может лежать так столько, сколько ей этого хотелось. Откинув покрывало, она попыталась незаметно выскользнуть, но рука, лежавшая на ее животе, притянула ее обратно.

«Куда это ты собираешься», – голос Никки был хрипловатым от сна.

«Прости, милая, мне надо идти».

«Я дала тебе обещание вчера». Никки поцеловала ее в шею. «И у меня есть намерение сдержать его».

Через мгновение Хелен вспомнила, о чем она говорит, и улыбнулась. «Я скоро вернусь. Просто если я сейчас не отправлюсь в ванную, мы обе потом об этом пожалеем».

«О, – Никки усмехнулась и ослабила хватку, – хорошо, только не долго».

Сделав в ванной все, зачем пришла, Хелен, пользуясь случаем, еще почистила зубы. Проскользнув обратно в спальню, она увидела, что Никки лежит на спине, положив руки за голову, и задумчиво созерцает потолок. Ее карие глаза ощутимо потеплели, когда она перевела взгляд на Хелен.

«Сделала все, что хотела?» – сухо спросила она.

«О, да», – сказала Хелен, нырнув обратно под покрывало. Не медля ни секунды, она прижалась к Никки и, скользнув руками под ее футболку, поцеловала ее в шею.

Никки задрожала и всхлипнула, обвивая ее руками. «Боже, Хелен».

«Я так хочу тебя»,– выдохнула Хелен, прокладывая губами дорожку вдоль линии подбородка Никки, в конце концов, накрыв ее губы обжигающим поцелуем. Она не могла поверить в происходящее, когда Никки схватила ее за запястье и прервала ласку, продвинувшуюся опасно низко.

«Я тут подумала», – сказала она, когда Хелен освободила ее губы.

Хелен воскликнула: «О, нет, только не это».

«Серьезно, Хелен. – продолжила Никки. – Это место совершеннейшая дыра. Я не хочу заниматься с тобой любовью здесь. Давай снимем комнату, или номер в отеле, с цветами, шампанским…»

Хелен почувствовала в себе растущую ярость. «Я хочу быть с тобой, Никки. Место не имеет значения». Неудовлетворенность сделала ее резче, чем она хотела.

«Для меня имеет», – упрямо сказала Никки отстраняясь.

Хелен перекатилась на спину и закрыла лицо руками. «Не могу в это поверить. Это становится просто нелепым. Если ты не хочешь меня, просто так и скажи».

Никки поднялась и села, на ее лице отразилось крайнее возмущение. «Конечно, я хочу тебя. Ну как ты можешь говорить такое?»

«Может, потому что ты себя так ведешь?»

Разъяренная Хелен скатилась с постели и, похватав одежду, вылетела из спальни, потому что больше не могла смотреть на Никки, особенно учитывая, что та была такой растрепанной и милой после сна. Она оделась и уже схватилась за дверную ручку, когда, наконец, сообразила, что же она делает.

Я никогда не оставлю тебя. Не это ли она говорила? И именно это сделала при первой возможности. Боже, Никки теперь никогда ей больше не поверит.

Она повернула голову и посмотрела в сторону спальни. Никки стояла в дверях, набрасывая невзрачный халат поверх нижнего белья, с таким выражением на лице… Боже, что это было за выражение. Не столько боль, сколько покорность тому, что происходит сейчас и тому, что еще может произойти. Словно она ничего другого и не ожидала от Хелен, несмотря на свои чувства к ней.

Хелен медленно отпустила дверную ручку и отошла от двери, бросив сумочку на кухонный стол. «Прости меня».

Никки пожала плечами. «Для тебя это не имеет значения».

«Конечно, имеет». Хелен глубоко вдохнула. «Слушай, Никки, мы еще будем ссориться в будущем. Черт подери, еще как будем ссориться. Мы можем достать друг друга так, как никто другой не сможет. Но я не выйду сейчас через эту дверь. Ты не сможешь меня заставить сделать это».

Никки презрительно глянула на нее. «Хелен, ты уже была на полпути к выходу».

«Никки, прошу, послушай», – с решимостью сказала Хелен, на шаг приблизившись к женщине, которую любила. Ее сердце бешено колотилось; она испугалась, что, в конце концов, зашла слишком далеко, пересекла последнюю границу, после которой Никки не сможет и не захочет ее простить. Раньше она гордилась своей силой убеждения. Никогда раньше она не нужна была ей так, как сейчас. «Ты лучше других знаешь мой характер, и хорошо это или плохо, но я всегда инстинктивно выстраивала дистанцию между собой и тем, что причиняет мне боль». Она старалась сказать все, что нужно сказать, не удерживая ничего, не важно, насколько ей было тяжело открыться. «Это все тянется из прошлого, из того, как я общалась с отцом, из целой кучи других вещей, которые сейчас слишком долго объяснять. Но я сделаю все, чтобы изменить это, когда это касается тебя. Только дай мне еще один шанс».

Никки не могла заставить себя встретиться с ее взглядом. «Не думаю, что ты сможешь изменить это, Хелен. И меня до смерти задолбало, что я все время остаюсь, а ты бросаешь меня. Это случалось слишком много раз».

Хелен приблизилась еще на один шаг. «Я знаю, что обидела тебя, Никки. Но ты сказала, что простила меня за все, что я сделала. Ты действительно это подразумевала?»

«Да!» Никки схватилась за голову. «Нет». Она пересекла комнату и плюхнулась на диван. «Не знаю». Она наклонилась вперед, уперлась локтями в колени и, бессильно свесив руки между бедер, уткнулась взглядом в пол. «Это все еще причиняет боль. Все это».

Хелен подумала о времени, когда она была подростком, обо всех ссорах, непонимании и полнейшем беспорядке, которые увеличивались в противовес властности, холодности и отчужденности ее отца. Никки была права; каждый инцидент причинял боль, даже сегодня, даже когда она пыталась отпустить это, даже когда она думала, что все уже далеко позади. Это застыло на нити ее жизни, как пятно несмываемой краски.

«Когда ты пускаешь кого-то в свое сердце, ты даешь ему власть над собой, – печально сказала она, присев на потертое коричневое кресло. – Эту власть я дала тебе в Ларкхолле. Единственная свобода, которая у меня осталась, это свобода уйти… Но даже при этом я знала, что никогда не смогла бы уйти далеко. Я всегда возвращалась. И всегда буду возвращаться. Если ты больше ни во что не веришь, поверь в это».

Никки повернула голову и посмотрела на нее. В глазах читались потерянность и одиночество. «И что теперь?»

«Я не знаю».

«Я не думала, что все будет так сложно, Хелен».

«Может, в нормальных обстоятельствах и не было бы, но мы же никогда не были нормальными». Хелен вымученно улыбнулась. «Мы не нормальные, мы не ненормальные, мы это просто мы, мы делаем то что, хотим и то, что чувствуем. Помнишь?»

Никки улыбнулась в ответ, слабо и утомленно, но именно это, волшебным образом, дало Хелен надежду. Когда Никки протянула ей руку, она благодарно приняла ее и, двигаясь под ее усилием, пересела на диван, где они сели вместе, лицом к лицу, прислонившись к спинке.

«Никки, – серьезно сказала Хелен, – я люблю тебя и хочу быть с тобой. Ты нужна мне в моей жизни. Я просто не знаю, как по-другому сказать об этом, чтобы ты поверила мне».

«Я тоже люблю тебя, – прошептала Никки, – Я бы не заморачивалась так, если бы не любила тебя». Она опустила глаза. «Знаю, я слишком многого от тебя требую, особенно последнее время».

«Не больше, чем я хочу тебе дать», – поспешила заверить ее Хелен. Ей надо было помнить, что за сильной внешностью, Никки из них двоих всегда была более ранимой и восприимчивой к эмоциональным всплескам. «Я знаю, что ты пытаешься сделать, и я согласна с этим. Нам надо построить отношения такими, чтобы они сработали лучшим образом для нас обеих».

«Тогда почему секс стал такой проблемой?»

Хелен провела кончиками пальцев по щеке Никки. «Потому что дело уже не только в самом сексе, милая, все зашло гораздо дальше. В какой-то момент это стало проекцией наших с тобой отношений, и, так или иначе, нам придется решить это. По сути, когда мы, наконец, сможем заняться любовью, это будет означать, что ты доверяешь мне». Она сделала паузу, подбирая слова так, чтобы объяснить все не только Никки, но и себе самой. «Каждый раз, когда ты отвергаешь или избегаешь меня, это становится все более личным и болезненным. Все равно как ты сказала бы, что я недостаточно хороша, чтобы быть с тобой, и как бы я ни старалась делать все правильно, все равно никогда не стала бы достаточно хороша для тебя».

Никки вскрикнула. «Боже, я никогда не подразумевала ничего подобного. И сейчас не подразумеваю. Просто… просто мне нужно было время».

«О, Никки, я знаю, и я хочу дать тебе любое количество времени, которое тебе нужно». Хелен медленно вздохнула. «Иногда я становлюсь нетерпеливой, особенно когда все идет не так быстро, как, по моему мнению, должно. Это дурная привычка и ты имеешь полное право одернуть меня, если это случается».

Никки нежно провела по ее щеке. «Ты все делаешь великолепно. Бог мой, да ты была более терпеливой, чем я вообще когда-либо была». Она насмешливо улыбнулась. «Помнишь, как ты в первый раз сказала, что любишь меня? Вместо того, чтобы принять это, я незамедлительно спросила, достаточно ли ты любишь меня, чтобы бежать со мной. Я всегда требовала чего-то большего».

Хелен улыбнулась. «Ну, ты же только что сбежала из тюрьмы».

«Все равно это было нечестно». Никки посмотрела на их сжатые руки и нежно погладила большим пальцем нежную кожу на внутренней стороне запястья Хелен. «Ты более чем достаточно хороша для меня, дорогая. Большую часть времени я боялась, что это я недостаточно хороша для тебя. В конце концов, я испорченная лесбиянка, убившая полицейского».

«Перестань, – тихо возразила Хелен. – Даже не думай об этом». Она сильнее сжала руки Никки. «До того, как я встретила тебя, я только думала, что знаю, что такое любовь. Сейчас я действительно знаю это. И любовь не меняется с того момента, как я подарила тебе свое сердце. Я могла врать себе самой об очень многих вещах, но об этом никогда не смогла бы. В конце концов, это настолько глубоко в моей душе, что даже если бы я никогда тебя больше не увидела, все равно продолжала любить тебя до самой смерти».

«Ах, Хелен…» Никки пыталась сказать что-то еще, но ее лицо сжалось, и по щекам полились слезы.

«Ой, Никки, пожалуйста, не надо…». Испугавшись, Хелен приложила ладонь к ее щеке. «Я не хотела…»

«Ничего, просто… Черт, ну почему ты всегда владеешь собой, а я все время рыдаю, как ребенок?»

Хелен опустила голову, чтобы посмотреть в лицо Никки. «Это потому что ты чувствуешь очень много, но в тюрьме ты привыкла все держать в себе, и настал момент, когда все вырвалось наружу. Так же было, когда мы впервые занимались с тобой любовью, помнишь?»

Никки подняла блестящие от слез глаза. «Я никогда не забуду наш первый раз». Она пробежала пальцами по руке Хелен, легко электризуя прикосновениями, так что маленькие волоски на руке встали торчком. «Обычно я лежала у себя в камере и вспоминала, как прикасалась к тебе, как чувствовала твой вкус. Я не хотела этого делать, потому что это практически сводило меня с ума. Хотя временами мне казалось, что только благодаря этому я оставалась вменяемой там».

Хелен почувствовала боль в сердце, слыша желание в ее голосе. «Я тоже думала об этом… спустя несколько дней. Я все еще чувствовала твой запах, оставшийся на подушках, все еще чувствовала твое присутствие, когда ложилась в постель. Я протягивала руку и, не найдя тебя, плакала до тех пор, пока не засыпала».

«Зачем мы все это делали с собой?»

Хелен горько усмехнулась. «Может, мы так привыкли к переживаниям, что не можем без них жить».

«Возможно. Прости меня, Хелен. Знаю, я, кажется, последнее время только и делаю, что прошу прощения, но я правда прошу тебя простить меня».

«Ты тоже прости меня». Хелен опустила ресницы. «Может это правильно, что мы так часто говорим это сейчас, потому что недостаточно говорили это раньше. В конце концов, я знаю, что я не говорила. И пока мы продолжаем просить прощения и пытаться понять друг друга, у нас все будет хорошо. Я действительно в это верю».

«Я тоже верю».

Хелен потянулась и, положив руку на затылок Никки, притянула ее к себе, чтобы поцеловать. Затем она приклонила голову к голове Никки.

«Никки?»

«Мм?»

«Знаешь, что я хочу сделать?»

«Что?»

«Для разнообразия сводить тебя куда-нибудь».

«Куда?»

«Думаю, что я должна тебе завтрак, и на этот раз мы его все-таки съедим. Затем, мы поедем ко мне, и ты все-таки зайдешь. Мы займемся любовью в той же постели, что и в первый раз, и я обещаю, что будут и свечи, и музыка, и шампанское, и даже цветы, если ты так этого хочешь».

Никки с облегчением вздохнула. «Это именно то, чего я хочу, Хелен. Все это».

«Тогда марш в душ и одеваться».

Никки слабо улыбнулась. «Я уже упоминала, что мне нравится, когда ты такая командирша?»

«Ага, но я верю в это не больше, чем тогда». Хелен сладко поцеловала ее. «Но я верю, что ты любишь меня, Никола Уэйд, несмотря на мою начальственность, нетерпеливость и все остальное, что я делаю не так».

Никки искоса посмотрела на нее. «Ну, кто-то же должен. И лучше, если это буду я».

***

Дождь усилился, когда Хелен припарковалась у тротуара напротив ее дома. Никки взяла пакеты с заднего сидения, и они вместе рванули к двери, где им пришлось немного потоптаться, потому что Хелен не могла попасть ключом в замочную скважину. Когда они, наконец, вошли внутрь, Никки пробила нервная дрожь, которая ей же самой показалась совершенно абсурдной. Она отнюдь не первый раз была с женщиной. Более того, даже не первый раз была с Хелен. Так что же это за нелепый страх?

Хелен была права. Она слишком много вкладывала в то, что должно было быть просто самой приятной гранью их любви. Неудивительно, что она чуть было не ушла.

Заметив ее задумчивый взгляд, Хелен забрала из ее рук пакет. «Что с тобой?»

«Ничего». Никки посмотрела на сумки в ее руках. «Поверить не могу, что ты все-таки купила цветы».

Хелен улыбнулась. «Все, что ты захочешь, Никки, ты так или иначе получишь, уверяю тебя».

Удивленная многообещающим подтекстом, скрытым в этих простых словах, Никки последовала за ней по короткой лесенке, ведущей в гостиную. Хелен коротко кивнула в сторону правой стены, где все пространство от пола до потолка и от стены до стены занимал стеллаж. Там хранилась не только ее обширная коллекция книг, но и разная электроника. Телевизор был маленьким и сильно устаревшим, но многокомпонентная стерео система на двадцать дисков была явной слабостью бывшей управляющей.

«Выбери что-нибудь на свой вкус. Мне понадобится несколько минут».

Никки кивнула, все еще находясь в состоянии странной взвинченности. «Конечно».

Хелен исчезла в спальне, плотно закрыв за собой дверь. Блуждая взглядом от полки к полке, Никки обнаружила огромную подборку компакт-дисков и пришла к выводу, что их с Хелен вкусы в музыке не особо совпадают. Некоторых исполнителей она вообще не знала, хотя, возможно, они просто появились недавно и у нее пока не было возможности ознакомиться с их творчеством. В коллекции присутствовали почти все музыкальные направления от классики до кантри, поп и рок, множество дисков с джазом и даже несколько компактов с R amp;B, так что выбрать было из чего.

Она сделала сборку из нескольких новинок, некоторых старых групп и исполнителей, известных своими песнями о любви. Несколько минут ушло на то, чтобы разобраться, как работает этот музыкальный центр. Из спальни за ее спиной было слышно, как сначала Хелен кружила по комнате, а затем раздался шум воды из ванной. Вдохновившись, Никки разобралась с тем, как управлять этой системой и нажала несколько кнопок на передней панели. Из колонок полилась музыка, и воздух наполнился песней о любви и страсти, о моменте, когда не знаешь, что готовит будущее. Это идеально сочеталось с чувствами Никки.

Она снова задрожала, но в этот уже от волнения, предвкушения и растущего желания. Все будет хорошо, сказала она себе неожиданно уверенно. Все, что ей нужно, просто быть собой. Конечно, она хотела Хелен. Боже, да она хотела ее настолько, что желание было почти осязаемым.

Она закрыла глаза и внезапно вспомнила сладковато-соленый вкус Хелен. Восхитительный, похожий на выдержанное вино, вкус ее губ и тела. И ее звук, короткие всхлипы, хриплые вскрики, непроизвольные стоны, которые вырывались из ее груди, когда доходила до предела…