Текст книги "Медленно, но верно"

Автор книги: G. Dartt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

9.

Никки глянула на наручные часы, подозревая, что нравится ей это или нет, все равно опаздывает. Подавив вздох, она попыталась не нервничать, пока ждала лифт, сознавая присутствие рядом людей. Было совершенно ясно, что она всегда будет ненавидеть закрытые помещения, независимо от того, сколько времени пройдет после Ларкхолла. Когда двери лифта разошлись, Никки с чувством облегчения шагнула в роскошный ресторан.

За столиком ее уже ждала Моника Линдси. Эта пожилая женщина выглядела настолько элегантно и аристократично, что остальным посетителям никогда бы не пришло в голову, что она когда-то была в тюрьме, где и познакомилась с Никки. Хотя Моника была вовлечена в преступную схему ее начальника весьма опосредованно, ее обвинили в растрате чужого имущества и приговорили к нескольким годам тюрьмы. Ларкхолл, разделивший ее с сыном, у которого был синдром Дауна, был ужасным шоком для этой женщины. Но она смогла выжить там, главным образом благодаря помощи Никки. Когда умер ее сын, именно Никки спасла жизнь Моники во время ее попытки покончить с собой. И Никки была тем человеком, который смог каким-то образом убедить ее не сдаваться и продолжать работать над апелляцией. Как только она освободилась, все свои средства и безграничную энергию Моника направила на реформы тюремной системы, а половину своего дома отвела под приют для только что вышедших из тюрьмы женщин. Она была одной из первых, с кем Никки встретилась после ее апелляции, и они постоянно оставались на связи, часто встречаясь за обедом в ресторане с видом на Темзу.

Вытянутое лицо Моники просветлело, когда она заметила Никки, и грациозно поднявшись со стула, обняла ее с искренней привязанностью. Никки всегда чувствовала себя рядом с ней немного неловко, по сравнению с грацией Моники, ее движения казались неуклюжими. Но время в Ларкхолле связало их так, что это не сравнилось бы даже с тем общим, что было у них с Хелен.

«Приятно снова видеть тебя, Никки. – Интеллигентность в голосе Моники всегда заставляли Никки тщательнее выбирать слова в ее присутствии. – Попала в пробку по пути?»

«Просто слишком поздно вышла. – Призналась Никки. – Проспала».

Она откинулась на спинку стула, пока официант расставлял бокалы и приборы. Как только они сделали заказ, и официант удалился, Моника пристально посмотрела на нее. Никки рассказывала ей за предыдущим обедом, что очень озабочена несовместимостью графиков ее работы и работы Хелен, так что пожилая женщина не стала зря тратить время и начала беседу с этой темы.

«Как у вас с Хелен все складывается, учитывая разницу в рабочем времени?»

Никки вздохнула. «Это всего лишь первая неделя, Моника, но все уже стало сложно. Я проводила ее на работу в понедельник, но мы так и не виделись до вчерашнего утра. Да и то это случилось только потому, что я специально приехала приготовить ей завтрак. Я немного поспала у нее, но так вымоталась вчера в клубе, что даже будильник не услышала, потому и проспала. – Она с несчастным видом почесала затылок. – Намного легче подняться наверх, в мою квартиру, после утомительной ночи в клубе, но как объяснить это ей?»

«Уверена, она понимает это, Никки».

«Да. Но сколько это будет продолжаться? Одно дело обсуждать эту тему и верить, что мы со всем справимся. И совсем другое – жить так, как это происходит сейчас».

Моника посмотрела на нее с искренним сочувствием. «И что ты можешь изменить? Звучит так, что вашим отношениям определенно не идет на пользу то, как редко вы видитесь».

«Мы с Тришей собираемся принять предложение выкупить кафе в паре кварталов от клуба. Если все пойдет как надо, я займусь его реконструкцией, а впоследствии и управлением. Конечно, работать придется и по выходным, но так я смогу каждый вечер быть с ней, когда она приходит с работы».

Моника улыбнулась: «Это замечательно, Никки. Хелен, должно быть, очень рада этому».

«Я еще не говорила ей».

«Почему?»

«Я хочу быть полностью уверена, прежде чем обнадеживать ее».

«Но ведь одно только осознание того, что ты пытаешься, позволит ей легче переносить редкие встречи».

Никки ухмыльнулась: «Мне показалось, или ты сейчас даешь мне советы по поводу моей личной жизни?»

«Помнится, я всегда это делала. – Напомнила Моника и в ее глазах мелькнула озорная искорка. – А как Триша поживает?»

«Триша в полном порядке. Дела в клубе идут замечательно, мы с ней остались хорошими друзьями. Она довольно легко смирилась с этим. Хелен относится к ней слегка настороженно, но только потому, что знает, что Триша хотела начать все с начала, когда я выйду. Так что Триша в ее глазах выглядит соперницей, а не просто бывшей».

«Да уж, Никки, – улыбнулась Моника, – непохоже, что твоя личная жизнь стала проще после освобождения».

Никки вздохнула: «Ты так думаешь?» Как только принесли заказ, беседа прервалась, и Никки с жадностью набросилась на салат.

«Когда ты займешься наймом персонала в это кафе, Никки?»

«Моника, мы еще даже не уверены, когда сможем выкупить его».

«Но все же, когда?»

«А что?»

«Ты смогла бы нанимать на работу только что освободившихся из тюрьмы?»

«Не думала об этом. Думаю, что да. В конце концов, им работа нужна ничуть не меньше, чем всем остальным».

«Даже больше, Никки. Ты даже представить себе не можешь, насколько тебе повезло, что твое финансовое положение было устойчивым, когда ты вышла».

«Вообще-то, Моника, прекрасно представляю. – Никки задумчиво помолчала. – А почему тогда ты не предлагаешь нам нанимать твоих клиенток на работу в клуб?»

«У большинства этих женщин в прошлом были либо алкоголизм, либо наркозависимость».

Никки покраснела и опустила взгляд. «Ты права, я не подумала об этом. Разносить выпивку – не самое лучшее для них предложение».

«Я знаю тебя и доверяю тебе, Никки. Но ведь и ты не можешь сказать, что в вашем клубе совершенно невозможно достать наркотики».

Никки звучно вздохнула. «Нет, не могу. Мы, конечно, выставляем вон из клуба любого, кто попался на дилерстве. И пытаемся сохранить хотя бы относительную чистоту от наркотиков, но мы не можем постоянно следить за каждым углом. К тому же наивно полагать, что ни одна из посетительниц не принимает наркотики. Они легко могут пронести их с собой».

«Вот поэтому я не могу поставить в подобную ситуацию ни одну из своих клиенток, – объяснила Моника. – Зато маленькое кафе могло бы стать отличным способом для них вернуться в нормальную жизнь и стать частью общества».

«Я определенно буду иметь это в виду», – пообещала Никки.

Беседа переместилась на другие, более приятные темы, и они наслаждались обедом. После кофе и десерта настало время Никки отправляться в клуб. Она обняла Монику, пообещала быть на связи и заверила, что будет держать ее в курсе того, как продвигаются дела с кафе.

По дороге в Chix, Никки, сидя в такси, пыталась обуздать свое нетерпение. Она не знала точно, во сколько Хелен собиралась появиться, но уже просто не могла дождаться момента, когда увидит ее. Боль от ее отсутствия, казалось, навсегда обосновалась в ее груди, и она знала, что пока не увидит Хелен собственными глазами, легче не станет.

Уже в районе семи вечера стало понятно, что ночь будет не из легких. Клуб уже был забит до предела, но очередь у двери не становилась меньше. Для нее такой ажиотаж был просто загадкой, ведь погода стояла на удивление ясная и теплая, а на небосклоне Лондона сияла полная луна. Никки попросила Лидию поглядывать за тем, чтобы, когда появится Хелен, ее тут же впустили, и убежала за барную стойку, чтобы обслужить заждавшихся клиентов.

В любом случае, легче стало только около одиннадцати. Никки подумала, что если у посетителей откроется второе дыхание, то остаток ночи будет таким же ударным, но была благодарна и за эту передышку. Она поймала ту же мысль во взгляде Триши и заговорщицки ухмыльнулась ей. Сегодняшняя прибыль должна весьма хорошо отразиться на состоянии их банковских счетов.

Никки заметила Хелен минут через пятнадцать. Через толпу ее сопровождала Лидия, и, похоже, это был единственный способ для нее пробраться к бару. Никки закончила обслуживать клиента и подошла ближе к месту, которое моментально освободили для шотландки.

«Что я могу предложить Вам, мисс?» – перекрикивая шум, спросила она.

Хелен ухмыльнулась: «Это просто потрясающе, Никки».

«Знаю. Такое ощущение, что гей-парад начался или еще что-то типа… Только меня предупредить забыли».

Хелен перегнулась через стойку так, что их головы почти соприкоснулись. «Я иду наверх, – прокричала она. – Разбуди меня, когда придешь».

«Скорее всего, будет очень поздно».

«Да мне плевать, насколько поздно. – Хелен потянулась и, схватив Никки за футболку, притянула ее к себе. – Я же сказала, разбуди меня».

Никки улыбнулась и поцеловала ее, а потом сделала это еще раз, потому что просто не могла оторваться. Хелен сверкнула своей коронной улыбкой и начала пробираться сквозь толпу к дальней части клуба, в то время как Никки вернулась к работе. Возможно, если бы их отношения длились к этому моменту чуть дольше, и они воспринимали бы друг друга как должное, или если бы она была более сосредоточена на том, что делает, то Никки не присматривала бы за тем, как Хелен двинулась сквозь толпу. Или это ее внутреннее чутье, выработанное годами управления клубом и временем, проведенным в тюрьме, подсказывало ей присматривать. В любом случае, когда она увидела, что какая-то женщина встала и проследовала за Хелен через дверь с табличкой «только для персонала», Никки немедленно заволновалась.

«Мелисса! Найди Лидию. Скажи ей, чтобы она пришла в подсобку». Никки проскользнула мимо барменши и вынырнула из-под стойки, не тратя время на то, чтобы приподнять ее и спокойной выйти. Протиснувшись через толпу без извинений и попыток быть аккуратнее, она плечом толкнула дверь в подсобку и без колебаний ворвалась внутрь.

Тусклые лампочки едва освещали узкий коридор, ведущий к черному входу, за которым была площадка с мусорными контейнерами. Через открытую боковую дверь была видна лестница, ведущая на верхний этаж, но Хелен даже до нее дойти не успела. Ее приперла к стенке женщина, зашедшая следом. Этот буч стрижкой и крупным телосложением походил на Эл Маккензи из Пекхамской банды. Очевидно пьяная, она, похоже, относилась к тому типу людей, чья агрессия прямо пропорционально зависела от количества залитого внутрь нее алкоголя. Она бормотала что-то, что должно было по ее мнению всенепременно понравиться Хелен, которая, свою очередь, пыталась ответить хоть что-то, что разрядит обстановку. Но получалось это скверно.

«Э, ты! Это место только для сотрудников». Голос Никки был уверенным и спокойным, хотя внутреннее ее состояние ему совершенно не соответствовало. Женщина повернула голову и глянула на нее, однако руку, которой удерживала Хелен у стены, не опустила. И ее взгляд Никки совершенно не понравился. Ее маленькие, глубоко посаженные глазки напомнили ей ротвейлера… и Джима Феннера.

«Отвали. Я тут со своей телкой». Потребовалось некоторое время, чтобы Никки поняла, что она сказала. В ее речи присутствовал явный кокни-акцент *(прим. переводчика – диалект, на котором говорят рабочие из восточной части Лондона. Произношение отличается проглатыванием большей части согласных), и разобрать слова было довольно сложно.

Она подошла на шаг ближе, зная, что Хелен пристально на нее смотрит. Она выглядела очень испуганно, что несколько удивило Никки. Хотя, с другой стороны, женщина была очень большой, ростом с Картера, офицера из поисковой команды.

«Во-первых, это МОЯ телка, – холодно сказала Никки, жалея, что у нее нет бейсбольной биты в руке. Надо было захватить одну из тех, что лежали под стойкой бара. НЕПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНО, УЭЙД, подумала она с негодованием, ТЫ УЖАСНО НЕПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНА, И ЭТО НЕ ДЕЛАЕТ ТЕБЕ ЧЕСТИ. – И даже если это было не так, ей это по-любому не нравится. Выметайся отсюда на хрен, пока я не решила вышвырнуть тебя самостоятельно».

«Только если она пойдет со мной». Она оттолкнула Хелен обратно к стене, когда та попыталась вырваться из ее цепкой хватки.

Никки сделала выпад и, втиснув свое тело между Хелен и пьянчугой, оттолкнула женщину от себя, по крайней мере, попыталась. Это было все равно что толкнуть дерево. К счастью, алкоголь и удивление заставили ее пошатнуться, и это дало Никки небольшую передышку.

Она оглянулась на Хелен. «Ты в поря…», – начала она.

Краем глаза она заметила, как женщина замахнулась для удара. Не думая, просто на уровне инстинкта, она отразила удар поднятым над головой предплечьем. Пользуясь инерцией от удара, она выполнила прием, которому ее научила Шэз, начавшая заниматься кик-боксингом незадолго до того, как Никки выиграла апелляцию. Прежде чем полностью осознать, что произошло, она захватила руку женщины так, что та упала на колени и подергивалась от боли каждый раз, когда Никки надавливала чуть сильнее.

Никки даже не знала, кто больше был напуган тем, что случилось: Хелен, она сама или пьяница, чье нынешнее положение было для нее явно непривычным.

«Эй, отпусти меня, ты, су… Ай!»

Никки немного расслабилась, хотя не была уверена в том, что делать дальше. Но точно знала, что действовать нужно как можно спокойнее. К сожалению, Шэз не упоминала о том, что делать после того, как противник окажется в захвате. Никки чуть наклонилась над женщиной и самым рассудительным тоном, какой только смогла изобразить, предложила: «Окей, тогда сейчас произойдет следующее. Я тебя отпущу, ты извинишься перед девушкой и уберешь отсюда свою жалкую задницу. И не советую тебе больше попадаться мне на глаза, потому что в следующий раз я не буду так охренительно вежлива».

Она осторожно ослабила хватку и отошла на шаг назад. Ее сердце бешено билось, когда она ждала, что произойдет. Она смотрела, как грузное тело поковыляло к двери, и ее облегчению не было предела, когда в дверях появилась Лидия, за которой, дополняя картину, вошли Ронда и Триша.

«Проблемы, Босс?»

«Нет, Лидия. Это существо уже уходит. – Холодно сказала Никки, радуясь тому, что ее дрожь не отразилась в голосе. – Проводи ее до выхода и убедись, чтобы ее друзья отправились следом. Объясни им, что отныне вход в клуб для них закрыт, и расскажи по какой причине».

Пьяная дурь покинула женщину, и она, пробормотав слова извинения Хелен, ушла в сопровождении Лидии и Ронды в сторону выхода. Никки проследила за их отбытием и повернулась к Хелен. Лицо шотландки выражало крайнюю степень ярости и, к величайшему удивлению Никки, направлена эта ярость была на нее.

«И что, по-твоему, ты делаешь? Я прекрасно могу позаботиться о себе самостоятельно!» Со злостью она отпихнула Никки и вылетела через дверь на лестницу.

Изумленная и обиженная Никки уже собралась догнать ее, когда тихий голос со стороны зала сказал: «Отпусти ее, Ник».

Никки обернулась и встретилась с глубокими голубыми глазами своей деловой партнерши. «Триш, она очень расстроена».

«Я знаю, это вполне объяснимо в такой ситуации. – Триша задумчиво подошла к Никки. – Она должна была справиться с приставаниями лесбиянки, которая к тому же была очень пьяна. Она же тюрьмой управляла, в конце концов. С ней случалось что-то подобное раньше?»

Никки уставилась на нее, поначалу не понимая, что она имела в виду. Но потом, закрыв глаза, простонала: «Боже, Феннер… Он домогался ее, Триш. Несколько месяцев назад». Он сделала еще одну попытку двинуться в сторону лестницы, когда Триша прикоснулась к ней с намерением остановить.

«Позволь мне поговорить с ней».

«Почему ты?»

Триша многозначительно посмотрела на нее: «Потому что я в точности знаю, как это – чувствовать себя спасенной тобой».

10.

Хелен села на диван. Ее потряхивало от стыда, злости и страха. Услышав звук ключа в замке, она закрыла глаза и сжала кулаки. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить с Никки. Неужели она хоть раз не могла поступить умнее – уйти? Но вошедшая в дверь женщина вовсе не была высокой, оглушительно сексуальной брюнеткой. Напротив, это была блондинка крепкого телосложения, и вовсе не относилась к числу поклонниц Хелен Стюарт.

Триша бросила ключи обратно в карман. «Ты уж извини, но я подумала, что ты не откроешь, если постучу».

Хелен вскочила на ноги, возмущенная тем, что эта женщина позволила себе вломиться сюда в тот момент, когда она чувствовала себя такой беззащитной. «Это Никки попросила тебя придти?»

«Не тупи», – пренебрежительно ответила Триша.

Она прошла на кухню и, игнорируя недоверчивый взгляд Хелен, начала открывать ящики один за другим, пока не нашла коробку с чайными пакетиками.

«Она сама хотела подняться, но я сказала, что позабочусь обо всем, – продолжила Триша, закрывая ящики. – В конце концов, кому, как не мне лучше всех известно, каково это, когда Никки Уэйд спешит на помощь». Она включила электрический чайник и повернулась, чтобы посмотреть на Хелен. «И никто лучше, чем я, не знает, каково это – не мочь справиться с ситуацией, заставляя Никки разбираться со всем и огребать последствия».

Хелен едва слышно выдохнула, чувствуя, как злость отступает. Воспоминание о том, кто этот человек, и что для нее однажды сделала Никки, было как ушат холодной воды. Это не заставило ее относиться к Трише с большей симпатией. Но надо было признать, что никто кроме нее лучше не мог понять суть ситуации, которая была всего лишь небольшим недоразумением по сравнению с той, что отправила Никки Уэйд в тюрьму.

«Никки всегда за всех вступается, Хелен, – продолжила Триша, когда достала из шкафчика кружки и поставила их на стол. – Ты могла быть совершенно чужим для нее человеком, но она все равно схватилась бы с этим чудовищем, не задумываясь ни на секунду. Ты никогда не изменишь в ней это качество, так что тебе надо просто смириться и любить ее за это».

«Мне не нужны советы, особенно от тебя», – сказала Хелен, однако в ее тоне не оказалось столько жара, сколько ей хотелось бы.

«Что ж, дорогуша, от кого-то они все равно нужны, потому как самостоятельно ты справляешься из рук вон плохо».

Хелен признала поражение и села за стол. «Не надо дурачить меня, Триша. Я знаю, ты вернешь себе Никки обратно».

Триша горько улыбнулась. «Ага, в мгновение ока. И ты определенно вкладываешь свою долю в то, чтобы расчистить мне путь. Я могла бы прямо сейчас быть внизу с ней, подставляя свое плечо и показывая, каково иметь рядом женщину, которая ценит и принимает ее такой, какая она есть. А вместо этого я здесь, наверху, пытаюсь вбить хоть какой-то кусочек разума в твою тупую шотландскую башку. Похоже, я совсем дура».

«Так зачем же ты тогда делаешь это?»

Триша коротко глянула на нее. «Потому что я люблю ее, – сказала она с таким терпением, словно объясняла элементарные вещи глупому ребенку. – И люблю достаточно, чтобы отпустить. Если ты нужна ей, чтобы она была счастлива, тогда я счастлива за нее. К тому же неважно, насколько я хочу все изменить, она-то меня больше не любит. Я поняла это еще на ступенях суда после апелляции. Она наконец-то была свободна, но единственный человек, о котором она думала, была ты. Даже несмотря на то, что ты посылала ее к чертям хренову тучу раз.»

«Я знаю, что совершила много ошибок с Никки», – резко ответила Хелен.

Триша выглядела заинтригованной. «Да ладно? А чего ж ты тогда продолжаешь их делать?» Ответа на это у Хелен не было, так что Триша печально покачала головой. Как только чайник, закипев, отключился, она бросила пакетики чая в свою кружку и в кружку Хелен. Залив чай кипятком, она поставила чайник обратно на подставку и села наискосок от Хелен, созерцая ее проницательным взглядом. «Это не относится к тому, что было в подсобке».

Хелен почувствовала, что не в силах встретиться с ее взглядом. «Не понимаю, о чем ты», – промямлила она.

Внимательный взгляд Триши не отпускал ее. «Думаю, понимаешь. Ты же способная. Не такая, чтобы отступать, когда кто-то слишком уж пристает, независимо от его размера. Что-то другое сделало тебя такой уязвимой, и та женщина воспользовалась этим, даже толком не понимая, что она делает».

Хелен почувствовала себя как в капкане, она хотела сбежать, но бежать было некуда.

«Что случилось, Хелен?» – голос Триши внезапно стал таким мягким, что Хелен не смогла сдержать слезы, которые моментально полились ручьем.

«Я…, – она тяжело сглотнула. – Один коллега по работе сексуально домогался до меня».

«Кто-то, с кем ты работала. Кто-то, кому, по идее, должна была доверять. – Триша опустила голову. – Так же, как должна доверять офицеру полиции». Их глаза встретились, и между ними воцарилось абсолютное взаимопонимание. «Ты с кем-нибудь говорила об этом?»

Хелен отхлебнула чаю, и тонизирующая жидкость помогла ей продолжить разговор. «Ты психоаналитика имеешь в виду?»

«Это было бы хорошим решением проблемы. Я бы даже порекомендовала сделать это, пока подобное не случилось снова».

Хелен не смогла отрицать это. «Я в тот же день подала официальную жалобу. – Она почувствовала тошноту. – Но я не слышала ничего о том, чтобы она пошла в ход. Очевидно, ее как всегда затолкали под ковер, и ему все сошло с рук. Опять». Она аккуратно поставила кружку на стол и запустила пальцы в волосы. «Ненавижу все это. Ненавижу чувствовать себя так».

«Знаю. Самым ужасным во всей той ситуации с Госсардом было то, что я во всем винила себя».

Профессиональный ответ Хелен был молниеносным: «Это все не твоя вина, Триша».

«Я говорю вовсе не о его попытке изнасиловать меня. Это мне прекрасно понятно. – Триша мрачно ухмыльнулась. – Видишь ли, я общалась с психоаналитиком. Но ни одна в мире промывка мозгов не изменит того знания, с которым я живу. Я была той, кто дал ему возможность попытаться. Я знала, какой мерзкой сволочью он был. Я знала, что совершенно неразумно оставаться с ним наедине. Но в тот вечер в баре я решила, что справлюсь. Я убедила себя, что имею дело с разумным человеком, а не с хищником. В ту же секунду, как я увидела его, все мое существо кричало о том, что надо развернуться и бежать, но я этого не сделала». Она раздраженно тряхнула головой, а ее глаза потемнели от воспоминаний. «Нас научили игнорировать свои инстинкты, Хелен. Это то, что наше общество лучше всего сделало с женщинами. Мы не должны позволять страху управлять нами, но мы должны осознавать, когда страх – это способ выжить. Надо знать, когда необходимо обратить на него внимание. Я предпочла не делать этого».

Хелен подумала о том вечере в кабинете, когда увидела Джима Феннера, стоявшего возле шкафа с документами. Она помнила его глаза, тон его голоса. Она вспомнила, как быстро и сильно рос в ней страх, как билось стремление убежать в ее голове, но гордость заставила их замолкнуть. Потому что уйти в тот момент, по ее мнению, означало проиграть, а она не могла себе этого позволить. Надо ли говорить, что в итоге он все равно выиграл. Она сглотнула желчь, вставшую поперек ее горла, а Триша продолжила говорить.

«Из-за того, что я была недостаточно сообразительной, чтобы уйти, женщине, которую я любила, пришлось спасать меня. И это стоило ей трех лет ее жизни. Если бы не ты и Клэр, то стоило бы еще большего. – Ее голос стал жестким и холодным. – Я проклинаю себя за то, что была слишком глупа и несведуща в законах, что не нашла самого лучшего адвоката для Никки с самого начала. Проклинаю себя, что не начала пробивать петиции и ходатайства и все остальное годами раньше, когда это еще могло предотвратить ее заключение вообще. Я проклинаю себя за то, что не попыталась все изменить, когда это действительно могло иметь значение».

Ее глаза превратились в ледышки. «Но больше всего я ненавижу себя за то, что ей пришлось убить этого ублюдка. Лучше бы мне хватило духу сделать это самой».

Хелен настигло ощущение, что в комнате не осталось воздуха, и она попыталась вдохнуть как можно глубже, чтобы в легкие попало хоть немного кислорода. «Тогда тем, кто загибался в крыле G, была бы ты». Это было самое нелепое из того, что она могла сказать, но слова вылетели из ее губ раньше, чем она успела осознать их.

Триша окаменела, услышав это, и невыразительно посмотрела на Хелен. «То есть… Хочешь сказать, что в этом случае ты трахалась бы сейчас не с Никки, а со мной?»

Это было еще более нелепо, и они некоторое время пристально смотрели друг на друга. Хелен начала хохотать первой. В ее смехе слышалась несвойственная ей истерика, но она ничего не могла с этим поделать. Триша сдерживалась на секунду дольше, но не смогла не присоединиться. Они еще долго то смеялись, то плакали, потому что в такие моменты единственной альтернативой этому поведению было бы сдаться и зачахнуть. Это было и горько, и смешно, а в результате они без сил прислонились каждая к своей стороне стола.

В таком виде их и застала Никки, когда поднялась, будучи не в силах больше ждать внизу. Она в испуге уставилась на обеих, но их лица выглядели так, словно они смеялись до тех пор, пока силы их не покинули полностью. Хелен порадовалась тому, что почти не пила чай, когда Триша, разлив остатки чая и все еще хихикая, метнулась в ванную.

Когда она ушла, Никки вытерла разлитый чай и оглядела Хелен со странно-озадаченным выражением на лице. «Осмелюсь ли я спросить?»

«Я все равно не смогу объяснить. – Хелен встала и обхватила Никки за талию, глядя на ее сильную фигуру. – Но я точно знаю, что должна перед тобой извиниться, милая. Мне очень жаль, что я так накинулась на тебя тогда в подсобке. Спасибо, что спасла меня».

«Пожалуйста». Никки, все еще растерянная, крепче обняла ее. Хелен еще долго наслаждалась спокойной силой рук Никки, прежде чем у нее взыграла совесть. «Тебе, наверное, нужно вернуться? Еще только половина первого».

«Я решила сегодня освободиться пораньше. – С такой твердостью сказала она, что спорить было просто бесполезно. – Я предупредила Лидию, она скажет об этом Трише». Никки начала было что-то говорить, но, поколебавшись, просто крепче сжала ее в объятьях. «Ты в порядке, Хелен?»

«Теперь, когда ты здесь, да. – Хелен уткнулась в плечо Никки. – Я так скучала по тебе всю эту неделю. Мне просто необходимо побыть рядом с тобой».

«Я буду рядом». Это обещание окутало Хелен ощущением абсолютной защищенности, которое усилилось, когда Никки уткнулась носом в ее волосы. «Пойдем, – сказала она через несколько мгновений. – Я брошу несколько вещей в сумку и отвезу тебя домой».

Хелен вздрогнула и подняла голову, глядя ей в глаза. «Мы можем остаться здесь».

Никки покачала головой. «Нет, не думаю, что ты… – она хотела что-то сказать, но прервалась и передумала. – Я хочу завтра утром кое-что сделать в саду».

Хелен рассматривала ее, подозревая, что она что-то явно недоговаривает, но потом просто кивнула. «Хорошо».

«Жди меня внизу». Никки обняла ее еще раз и подтолкнула к двери.

Спустившись в клуб, Хелен взглядом поискала Тришу и обнаружила ее за стойкой бара.

«Вы двое уже уходите?» Ее выражение лица было таким спокойным, словно ничего из того, что было наверху, не произошло.

«Никки везет меня домой». Повисла пауза, пока Хелен смотрела на женщину, которую считала угрозой, но та, напротив, повела себя как старый добрый друг, когда он был так нужен. «Триша…» – начала она.

«Эй, никаких проблем. – Триша прервала ее и подняла руку, предотвращая то, что Хелен собиралась сказать. – Думаю, мне тоже было нужно слегка пар выпустить. Нечасто такая возможность случается».

«Если тебе нужно будет поговорить… – Хелен прервалась. – Скоро увидимся».

Триша слегка улыбнулась. «Ага, и скорее чем ты думаешь».

Никки присоединилась к Хелен через пару минут и несла с собой довольно большую сумку. Хелен впечатлилась размером, но предпочла ничего не говорить. Она лишь надеялась, что теперь в ее квартире будет больше вещей Никки. Это давало возможность думать, что не придется подталкивать ее к тому, чтобы переехать к ней. Может, Никки останется там через некоторое время просто потому, что все ее вещи уже перевезены.

«Может, я поведу?» – Спросила Никки, когда они вышли из клуба и направились к машине.

Хелен посомневалась, но отдала ей ключи. «У тебя страховка действительна?»

«Конечно».

Хелен с подозрением посмотрела, как Никки забрасывает сумку на заднее сидение, но все же села в машину. По правде говоря, он внезапно почувствовала себя настолько измотанной, что было гораздо безопаснее, чтобы Никки вела автомобиль сквозь субботний оживленный поток машин, независимо от того, есть у нее страховка или нет. Она, должно быть, уснула в какой-то момент по пути домой, потому что следующее, что она увидела, как Никки паркует машину возле ее дома. Дверца Пежо открылась, и Никки наклонилась над пассажирским сидением, чтобы разбудить Хелен поцелуем.

Она вздохнула и положила руки на плечи Никки, целуя ее в ответ. Когда они оторвались друг от друга, Никки преданно посмотрела на нее. «Эй, ты дома».

Окруженная этими любящими руками, Хелен улыбнулась. «Определенно, особенно в этот момент».