Текст книги "Тайна Ла-Манша (= Тайна 'Нимфы')"

Автор книги: Фриман Крофтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Кто-нибудь еще видел, как катер отплывал?

Выяснилось, что таковых было еще несколько, в том числе рабочий, который мостил пристань, полицейский Хогарт и двое лодочников. Френчу крайне важно было установить точное время отплытия, поэтому он все-таки переговорил еще с двумя свидетелями: с мостильщиком и с полицейским. Их показания совпадали с показаниями старого Скуэнза.

Все эти проверки лишь лишний раз подтвердили искренность Нолана. Теперь нужно было каким-то образом проверить скорость. Поначалу Нолан решил взять с собой в Нью-Хейвен Скуэнза, чтобы он сделал замеры на каком-то определенном отрезке. Но, хорошенько поразмыслив, все-таки решил привлечь людей со стороны, чтобы исключить любой намек на предвзятость. Он позвонил в Нью-Хейвен сержанту Хиту и велел найти приличную ремонтную мастерскую, где чинят высококлассные суда, им нужен хороший механик. Хит обещал это устроить, и Френч на ближайшем экспрессе отбыл в Нью-Хейвен.

Разумеется, проводить подобный эксперимент, когда того и гляди стемнеет, было невозможно, но поговорить с владельцем мастерской было еще не поздно. Инспектор набрал его домашний телефон.

– Не беспокойтесь, мистер Френч, у меня есть классный специалист, могу предложить вам даже парочку. У вас-то и так будет дел по горло, рекомендую взять с собой двоих ребят. Снимать показания прямо на ходу не так-то просто, тут требуется сноровка и аккуратность.

Френч сказал, что он непременно последует его совету, поскольку сведения будут предъявлены в суде, и тут действительно важно соблюсти предельную точность.

– Возьмите Бейтмана и Ланкашира. Эти парни не подведут, уж будьте уверены.

– Договорились. Завтра у нас воскресенье. Жду их на пристани в девять утра.

– Я их пришлю. Явятся минута в минуту.

Глава 9

Скорость есть частное от деления расстояния на время

Френч был из тех, кто чтит субботу {Суббота у иудеев обязательный день отдохновения. В древности нарушение этого богоустановленного закона строго каралось. У христиан днем отдохновения и почитания Господа считается воскресенье}. Если, конечно, позволяли обстоятельства. Он скептически относился к рьяным служакам, которые изводили себя трудами даже в выходные. И его начальники, надо отдать им должное, тоже чтили предписания начальства небесного. Если в воскресенье выдавался погожий денек, Френч и его жена редко могли усидеть дома. Они любили выбираться на природу.

Однако "дело Моксона" нарушило весь привычный жизненный распорядок. Воскресный отдых был сейчас непозволительной роскошью. С каждым часом вероятность напасть на след пропавших без вести становилась все более нереальной, и, соответственно, вероятность вернуть похищенные деньги. Поэтому Френч не мог тянуть с испытаниями. К сожалению, это мероприятие совпало с долгожданным воскресным днем.

Согласно учениям многих известных церковников, всякому нарушившему безмятежное спокойствие субботы небеса пошлют бурю. Тем не менее погода выдалась изумительная. Небо было ясным, солнце ласковым, воздух пьянил прохладной свежестью – благодаря легкому ветерку, легкому настолько, что море оставалось совершенно безмятежным. Грешнику Френчу повезло хоть с этим. Надо сказать, что, хотя путешествие предстояло сугубо деловое, Френча не оставляло сладкое ностальгическое ощущение. Подходя к сходням, где его уже ждали двое парней из ремонтной мастерской, Френч почувствовал себя школьником, отбывающим на долгожданные каникулы.

– Я сам назначил вам в девять,– сказал он, поздоровавшись,– но вы уж простите. Тут у меня еще одно дельце. Я должен наведаться на борт "Чичестера", потолковать с капитаном. Их причал на другой стороне. А уж потом приступим.

– Мы вас сейчас туда доставим, инспектор.

Они стали медленно двигаться на катере вдоль бухты к стоянке парохода. Френч выбрался на сушу и, приблизившись к пароходу, спросил капитана Хьюитта. В тот же момент человек, стоявший спиной к пристани, обернулся. Это и был капитан, собственной персоной.

– Милости прошу ко мне в каюту,– приветливо пригласил он.– Догадываюсь, с чем вы пожаловали. Вашему брату теперь во всем этом придется долго копаться, чтобы не напортачить. Я еще тогда, когда мы на эту яхту наткнулись, подумал, что шума из-за нее будет много. Закурите?

– Спасибо,– сказал Френч, взяв толстую темную сигарету, очень похожую на сигару, и усаживаясь в удобное кресло.– Дело это совершенно особое. Убийство, вроде бы уж куда серьезнее. Но, представьте, сейчас главное для нас не поймать убийцу, а найти денежки. Даже если у них там пропали десятки миллионов, за эти живые полтора миллиона стоит побороться, ведь они могут спасти очень многих.

– Да, бедолаги, остались на мели,– посочувствовал разорившимся вкладчикам капитан, доставая зажигалку.– Но вам не кажется, мистер Френч, что тут, в сущности, одна проблема, а не две? Что, если вы найдете убийцу, а при нем будут и денежки?

– Честно говоря, не кажется. Хотя такой вариант вполне возможен. Надеюсь, капитан, что вы сумеете мне помочь.

Капитан сказал, что едва ли, ведь он уже рассказал решительно обо всем, что ему было известно. Однако готов был отвечать на любые вопросы.

– Тут вот какая история,– начал Френч.– У меня возникла одна версия, уж не знаю, насколько она верна. Суть ее в том, что вместе с Дипингом и Моксоном на яхте был третий человек, который отплыл вместе с ними из Фолкстона. Доказательств у нас нет, но предположить это мы можем.

Капитан Хьюитт молча кивнул.

– И опять-таки, пока только на уровне предположения... Этим третьим мог быть Реймонд.

Капитан даже присвистнул.

– Я подчеркиваю, что это пока только домыслы. И все же я позволю себе предположить, что он отбыл на яхте вместе со своими компаньонами, а потом, уже в открытом море, их убил. Убил, забрал деньги и сбежал. Теперь вопрос к вам, капитан. На чем он мог сбежать? Вы понимаете, почему я решил задать этот вопрос именно вам? Вы случайно не приметили поблизости какой-нибудь катер или моторку?

Капитан снова кивнул.

– Я понял вашу идею. Я тогда как-то об этом не подумал, а напрасно. Было там неподалеку одно французское рыбацкое судно. Мой старпом, мистер Хандз, тоже его углядел. Небольшой такой люгерок для лова макрели, у них обычно еще прилажен мотор, ну и экипаж имеется, человека три. Туман был, несильный, но названия на корме все равно рассмотреть никак не получалось.

– Мог этот люгер {Люгер – трехмачтовое судно с набором парусов} участвовать в игре, как вы думаете, капитан?

– Теоретически – да. Он был мили на четыре ближе нас к Франции и шел по курсу зюйд-зюйд-вест, а это прямехонько на Фекан. Мы засекли эту посудину сразу, как отплыли от "Нимфы", мы проплыли мимо ее кормы примерно на расстоянии в одну милю.

– Если эта посудина была поблизости от "Нимфы" в момент совершения убийств, могла она в тот момент, когда вы ее увидели, доплыть до того самого места?

Капитан Хьюитт выглядел озадаченным.

– Люгер мог отплыть и гораздо дальше, а при желании вообще не попадаться нам на глаза. Тут самое важное, на мой взгляд, вот что: он явно не старался убраться подальше от "Нимфы".

– И все же стоило бы его осмотреть?

Капитан задумался и долго молчал.

– Если вас интересует мое личное мнение,– произнес он наконец,– то я бы не стал. Как-то все это неубедительно. По-вашему, эта посудина оказалась рядом с "Нимфой" случайно или преднамеренно?

– Не знаю. Возможен любой из вариантов.

Капитан пожал плечами.

– На вашем месте я бы сразу отбросил вариант "случайно". Если закрыть глаза на то, что пересечься в открытом море с каким-нибудь судном с точностью до двух-трех минут весьма проблематично, я бы принял во внимание вот что. Любому убийце не нужны лишние глаза и уши, и уж тем более он не станет выдавать свой секрет незнакомым людям, и каким? Бесшабашным гулякам-рыбакам. А если вы склоняетесь к тому, что тут действовали по предварительной договоренности, то учтите: справиться с такой задачей прийти в точное время и не проскочить мимо – смог бы только очень опытный человек, профессионал. И вы полагаете, что какой-то бывалый моряк согласился стать бандитом, вступить в шайку ваших яхтсменов-любителей?

– Эх как бы мне хотелось, чтобы ваши доводы были менее убедительными,печально произнес Френч.– Вы не представляете, как я обрадовался, когда услышал про этот люгер. Я абсолютно с вами согласен, капитан, вероятность почти нулевая. И тем не менее очень вас прошу описать это судно.

Капитан надавил кнопку звонка и приказал, чтобы к нему немедленно прислали мистера Хандза.

– Мой старший помощник, мистер Хандз,– представил он.– Мистер Хандз, это инспектор Френч из Скотленд-Ярда. Он пришел поговорить насчет тех убийств на "Нимфе". Мистер Френч желает получить портрет того французского люгера, который попался нам на глаза, как только мы дали полный назад от "Нимфы".

– Мне бы рисуночек, и чтобы со всеми деталями. Попытайтесь изобразить, хорошо?– смиренно попросил инспектор.

Мистер Хандз изобразил парусник очень лихо, как заправский художник.

– Корпус черный, дайна – футов тридцать с лишним,– приговаривал он, рисуя.– Палуба под таким вот наклоном, мотор подвесной. Тут белая линия с регистрационным номером, это обозначение порта приписки. Мачты отстоят с обоих концов где-то на фут. Фок-мачта {Фок-мачта – носовая мачта} самая высокая из двух. Кормовая мачта смещена чуть вправо, чтобы было место для румпеля {Румпель – рычаг, служащий для поворота руля на малых судах}. Мачты в принципе должны быть укреплены строго вертикально, но на самом деле, как и в этом случае, малость друг к другу наклонены. На обеих мачтах – по коричневому рейсовому {Рейсовый парус – парус, закрепленный на рее. Рей круглый брус, горизонтально прикрепленный к мачте, на парусниках – для крепления прямых парусов} парусу. На середине палубы – небольшая шлюпка. Вроде бы все. Наверное, есть пара люков, ну и какое-нибудь прикрытие для мотора, но я ничего такого не видел, только предполагаю. Готово, сэр.

Капитан Хьюитт сказал, что очень похоже и даже попросил мистера Хандза сделать такой же рисунок для его личной каюты.

– Но почему вы так внимательно разглядывали этот люгер?– изумился Френч.– Всякие мелкие суденышки вам, наверное, часто попадаются?

Его собеседники, усмехнувшись, переглянулись.

– Неужели вы еще не догадались?– капитан чуть заметно подмигнул своему помощнику.– Мы сразу сообразили, что какой-нибудь оч-и-ень любознательный джентльмен будет потом приставать к нам со всякими дурацкими вопросами, и решили заранее подготовиться.

Френч расхохотался.

– Я смотрю, вы мудрые люди. Уж не откажите мне в совете. Как бы мне найти этот чертов люгер?

– По-моему, самое милое дело,– уже серьезно продолжил капитан,– искать его в то же самое время, что мы его видели. Люгеры обычно работают ночью и выходят в море между шестью и десятью утра. Не всегда, но чаще всего. Этот мы видели уже в тридцати милях от берега примерно в два часа пополудни. Думаю, это для вас подходящий ориентир.

Пока Френч брел к катеру, его охотничий пыл заметно уменьшился. Линия с люгером, поначалу столь многообещающая, после скептических комментариев капитана уже не казалась перспективной. Разумеется, то обстоятельство, что капитан и его помощник не увидели никакого судна в относительной близости от "Нимфы", еще не означал, что его не было. И все же это значительно снижало надежность данной версии.

Когда инспектор подошел, мотор работал на полную катушку.

– Я тут немного его погонял,– объяснил механик,– чтобы разогрелся. Теперь можно приступать к вашим испытаниям.

– Задание будет совсем несложным,– сказал Френч.– Мне нужно знать максимальную скорость этого катера. А после я бы хотел узнать предельную скорость "Нимфы". Вы специалисты, вам и карты в руки. Только позволю себе напомнить, что полученные результаты будут представлены в суде в качестве улик. Так какие будут предложения?

Парни некоторое время вполголоса совещались. До ушей Френча время от времени долетали обрывки фраз. "...Сифорд Мартелло Тауэр", "...береговой мыс", "...семь с половиной миль", потом Бейтман, их штурман, обернулся:

– Предлагаю пройтись от того мола, на котором установлен маячок, до пирса в Роттингдине и обратно. Подойдет? Получится в общей сложности десять миль – пять туда, пять обратно. А по пути все будем сверять по карте.

Френч задумался. Десять миль показалось ему маловато.

– Надо бы выбрать маршрут подлиннее,– сказал он.

– Ну тогда смотаемся до Брайтона {Брайтон – фешенебельный приморский курорт в графстве Суссекс},– предложил Бейтман.– До него девять миль, а то и чуть больше.

– Решено. И еще один момент. До того как мы тронемся, посмотрите, сколько в баках масла и бензина, а когда прибудем назад, проверьте, сколько останется.

Через пару минут все показания объемов топлива были зафиксированы, Френч приказал трогаться. Еще несколько секунд – и они уже скользили по реке мимо "Чичестера" и точно такого же парохода "Стейнинг", потом, обогнув бухту, плавно развернулись в сторону востока и поплыли к молу, избранному точкой отсчета. Когда они поравнялись с маяком, и Френч, и Бейтман засекли время. Затем мотор запел еще веселее, и катер направился к Брайтону.

Они, весело болтая, сидели с Бейтманом на палубе, инспектору даже подумалось, что это, пожалуй, можно считать воскресной прогулкой, причем одной из самых приятных. Солнце ласково пригревало, дышалось легко, синяя вода искрилась и разбегалась в стороны радующими глаз округлыми волнами. Словом, не работа, а сплошное удовольствие. Держались они близко к берегу, поэтому хорошо были видны белые обрывистые стены меловых скал, россыпи гальки на берегу, а там, где скалы были не слишком высоки, чуть поодаль можно было разглядеть и покрытые ровной травой спуски. Вскоре они проплывали мимо Нью-Хейвена, застроенного нарядными бунгало. Потом на траверзе {На траверзе – то есть впереди} показался Роттингдин, который через несколько минут скрылся за кормой. И, наконец, они увидели "панораму" Брайтона с величественными викторианскими особняками, а с берега в море протянулись два огромных пирса.

Когда катер достиг середины ближайшего пирса, Френч и Бейтман снова взглянули на часы и чуть ни в один голос произнесли одну и ту же цифру. Затем был совершен второй маневр с разворотом: сделав плавный полукруг, они снова оказались у пирса, и снова было засечено время.

Обратный путь был не таким безмятежным. Ветер стал более резким и теперь дул прямо в лицо. Но все равно плыть даже и против ветра инспектору было намного приятнее, чем опять очутиться в Нью-Хейвене. Снова сверив часы, они вошли в устье реки и подплыли к пристани.

Оба отрезка пути заняли почти одинаковое время, что было удивительным. Но Бейтман объяснил, в чем тут фокус: ветер и отливная волна действуют в противоположных направлениях. Сверив оба отрезка пути по карте, они вычислили, что скорость "туда" была равна 9,62 узла, а "обратно" – 9,47.

– Если вы хотите знать максимальную, мистер Френч, то можете смело называть десять узлов в час, практически не ошибетесь. Ну а средняя у нас получается девять с половиной.

– Отлично,– сказал Френч.– Теперь нам надо узнать максимум и среднюю "Нимфы".

Они заперли катер и переместились на "Нимфу". Порядок действий был таким же. Ланкашир только настоял на том, чтобы проехаться до Сифорда и обратно – разогреть мотор. Затем они снова прошли по тому же маршруту до Брайтона и обратно.

Нолан утверждал, что скорость "Нимфы" примерно на два узла ниже, чем у катера. Сделав поправку на прилив (ветер на этот раз совсем исчез), они вычислили, что средняя скорость "Нимфы" составляет восемь узлов в час или чуть-чуть меньше.

– Ну все,– сказал Френч Бейтману,– с тестами мы покончили. Теперь займемся расчетами и выводами. Давайте спустимся в каюту и посмотрим, что у нас получится с цифрами.

В рулевой рубке Френч нашел крупномасштабную карту Канала, и затем все втроем отправились в каюту капитана.

– Оба этих судна,– начал Френч, когда они расположились за столом,– в четверг утром вышли в море. "Нимфа" – из Фолкстона, катер – из Дувра. И яхта и катер направились к тому месту, где потом произошла трагедия. "Нимфа" прибыла туда раньше, катер подплыл значительно позже. У меня есть показания относительно передвижения обоих судов, истинность которых я должен проверить.

У Бейтмана сразу загорелись глаза. Он почитывал иногда детективные романы и не без удовольствия следил за расследованиями известных литературных сыщиков. Но совсем другое дело, когда тебе выпадает возможность наяву понаблюдать за реальной работой настоящего детектива из Скотленд-Ярда. Он был полон энтузиазма и, вытащив листок бумаги, линейку и карандаш, не без благоговения уставился на Френча.

– Прежде всего,– начал объяснять Френч,– нам нужно зафиксировать точку, в которой были совершены убийства. Давайте так ее и назовем: точка У – точка Убийств. У нас довольно много источников информации, позволяющей точно установить ее расположение. Начнем с анализа показаний капитана. Он указал следующие координаты: пятьдесят градусов пятнадцать минут северной широты и сорок одна минута западной долготы. Сделаете?

Бейтман сделал счисление {Счисление – приближенное определение места судна путем расчетов и построений на карте} и нанес карандашом точку У.

– А теперь ее надо совместить с направлением парохода. Если вы правильно ее нанесли, то она должна быть на линии, соединяющей Нью-Хейвен и Дьепп. Нарисовали?

Линия прошла точно через точку.

– Отлично. Поехали дальше. Теперь нужно определить, когда к этой точке подошел "Чичестер". Сколько морских миль получилось от точки У до Нью-Хейвена?

– Тридцать одна,– уверенно ответил Бейтман.

– А с какой скоростью шел "Чичестер"? Давайте-ка прикинем. У меня есть время прибытия и отбытия. Из Нью-Хейвена он выходит в одиннадцать сорок пять, а в Дьепп прибывает в четырнадцать пятьдесят пять. Итого – сто девяносто минут, три часа и десять минут. Сколько там у нас получается между этими портами?

– Шестьдесят семь морских миль.

– Ну что ж, составим пропорцию. Если шестьдесят семь миль пароход проходит три часа десять минут, то за какое время он покроет тридцать девять миль?

– За час пятьдесят,– доложил Бейтман.

– Похоже на то. Получается, что к роковой точке "Чичестер" должен был подойти примерно в половине второго. Что практически соответствует времени, названному капитаном. А он указал час тридцать три. Значит, мы идем по верному пути.

– На этот счет будьте спокойны, мистер Френч.

– Мы не имеет права ошибаться,– напомнил Френч.– От этих цифр может зависеть чья-то жизнь. А теперь еще одна, заключительная проверка. Моя версия такова: эти люди направлялись в Фекан. Проложите, пожалуйста, линию между Фолкстоном и Феканом и посмотрите, пройдет ли она через точку У.

Френч с едва сдерживаемым любопытством посмотрел на чертеж.

– Почти точное попадание опять,– прокомментировал Бейтман.– Плюс-минус миля. Для моря это очень даже нормально.

– Вы меня утешили. Эти перепроверки всегда пугают, боишься сглазить, а когда все сходится, сразу легче на душе. Но на самом деле у меня есть еще одна подстраховка. Врач, которого взяли с собой на борт "Нимфы", осмотр проводил чуть позже половины второго. Он определил, что смерть обеих жертв наступила примерно час тому назад. На разбившихся часах одного из убитых стрелки остановились в двенадцать тридцать три. И наконец, действительно последняя деталь. Механик определил по состоянию мотора, что он заглох примерно час назад. По-моему, этих свидетельств достаточно, чтобы удостовериться в том, что трагические события произошли примерно в половине первого. Таким образом, "Нимфа" достигла точки У в двенадцать тридцать. Вы следите за моими рассуждениями?

– Очень внимательно, сэр.

– Отлично. Теперь нужно узнать вот что. Если "Нимфа" в точке У оказалась в двенадцать тридцать, то когда она отплыла от Фолкстона?

Бейтман опять взялся за расчеты. От пресловутой точки до Фолкстона было пятьдесят четыре мили. Поделив их на полученные ранее восемь узлов в час, он получил шесть часов и три четверти, что в конечном счете дало искомый результат. Получилось, что Моксон покинул Фолкстон в пять сорок пять утра.

– Совсем неплохо, черт возьми!– обрадовался Френч.– У меня есть показания свидетелей, утверждающих, что она отбыла в пять пятьдесят.

Азарт Бейтмана нарастал. В результате в общем-то самых обычных нехитрых действий, шаг за шагом информация скапливалась. И благодаря его, Бейтмана, точности и аккуратности, непроверенные данные обретали статус полновесной улики. Его почтение к деятельности Скотленд-Ярда росло с каждой минутой. Расследование, опирающееся на столь серьезные тесты, впечатляло.

И все же даже после всех этих тестов оставался открытым самый главный вопрос. Причастен ли к убийству мистер Нолан?

– Теперь обсудим ситуацию с катером,– продолжил Френч.– Здесь мы пойдем от противного. Мне известно, что он отбыл из Дувра в восемь утра. Я хотел бы знать, в котором часу он мог подплыть к "Нимфе"?

– Это пожалуйста,– сказал Бейтман, снова взяв в руки линейку.– Дувр находится в пятидесяти семи милях от точки У. За сколько времени судно, делающее девять с половиной узлов в час, одолеет эти пятьдесят миль? Делим. Получаем шесть часов. Восемь плюс шесть получается четырнадцать. То есть два часа дня.

Полученный результат не был для Френча сюрпризом. Он предчувствовал, что будет несостыковка. По большому счету он никогда не верил в виновность Нолана.

– Два часа! Похоже, это уж слишком большая натяжка. Но у меня есть еще один вопросик,– сказал Френч, пере бив Бейтмана, которому и этот результат показался почти точным,– давайте уж подчистим все концы. Предположим, катер все-таки подплыл в то самое время, в час У, с какой скоростью он тогда должен был двигаться?

От двенадцати тридцати отняли восемь, получилось четыре с половиной часа. Соответственно, чтобы покрыть расстояние в пятьдесят семь миль, скорость должна была быть не меньше тринадцати узлов. Френч задал сакраментальный вопрос:

– Может ли такой катер при форсмажорных обстоятельствах идти с этой скоростью?

После недолгого совещания оба его помощника сказали "нет". Три узла сверх максимальной скорости это уж слишком, это нереально. Не раз и не два одолевавшие Френча сомнения снова подтвердились. Нолан был чист.

– И теперь самое последнее,– продолжил Френч.– Я хотел бы проверить уровень горючего в баках.

– Я записал нужные цифры, мистер Френч,– сообщил Бейтман, и все опять занялись подсчетами.

Тут тоже были свои тонкости. В случае с "Нимфой" был неизвестен изначальный объем горючего, с которым яхта отправилась в путь, зато им удалось узнать, сколько его было, когда яхта находилась в роковой точке У. Однако исходя из предположения, что баки были полными, они вычислили, что тот объем, который был зафиксирован первоначально, когда яхту обнаружили посреди Канала, соответствовал показаниям Нолана. То есть "Нимфа" шла прямо к цели, не отклоняясь от курса на Фекан.

В случае с катером был точно известен начальный объем, с которым он вышел из Дувра. Однако не было сведений о том, сколько бензина осталось в момент встречи с яхтой в точке У. Зато был известен объем, с которым катер прибыл в Нью-Хейвен. Что позволяло вычислить расход топлива при перемещении из Дувра в Нью-Хейвен. И по этим довольно, правда, грубым подсчетам выходило, что катер никуда не сворачивал и не делал никаких остановок.

Это был значительный рывок вперед в расследовании, хотя результат вышел отрицательным. Однако Френч испытывал чувство удовлетворения, которое человек обычно испытывает при завершении неотложного дела. Нолан был главным подозреваемым, и хотя вина его с самого начала казалась маловероятной, необходимо было все тщательно проверить. Шеф сказал, что, как только он, Френч, все прояснит с Ноланом, надо сразу отпустить Таннера или Уиллиса. Теперь все тучи подозрений сгустились над головой Реймонда. Френч решил не мешкая переключиться на его поиски. У Таннера и так хлопот полон рот. Сегодня же вечером нужно заскочить к нему, все у него расспросить, а с утра пораньше – вперед, выслеживать Реймонда.

Однако недолго он радовался своим завершенным на данном этапе подвигам, сообразив вдруг, что понапрасну потерял уйму времени. Он прошляпил самое главное доказательство того, что Нолан невиновен, можно было не затевать все эти тесты.

Украденные деньги! Вот что он совсем упустил из виду! Вот что было главным и повлияло на развитие всех дальнейших событий.

Теперь, только теперь до него дошло, что пропавшая наличность должна состоять из мелких купюр. От крупных банкнот не так-то просто избавиться, не важно от какого количества. Всякий, кто просит разменять крупную купюру, вызывает пристальное внимание. В любом банке всегда записывают номера таких банкнот. Потом их легко выследить, а потом обнаружить, что эти деньги часть похищенной наличности концерна. Всем банкам разошлют приказы быть начеку. И когда очередному незнакомцу, не из числа постоянных клиентов, вдруг вздумается разменять крупные деньги, его будут долго-долго расспрашивать... пока не сообщат в полицию. Полицейские хватать его, разумеется, не станут, но из виду не выпустят. И если обнаружится, что он явно причастен к исчезновению денег, ему останется очень недолго разгуливать на свободе.

Так-так, но если наличность мелкая, по пять, десять, двадцать фунтов, бумажек должно быть очень много. Френч мысленно представил кучу купюр, составляющих полтора миллиона. И решил, что похитители не могли обойтись без довольно большого чемодана, а то и нескольких.

И тут в памяти Френча всплыл примечательный факт. Чемоданы-то были! Два чемодана, принесенные в здание банка в среду утром. Их продержали целый день в кабинетах. А владельцы их, Моксон и Реймонд, торчали в конторе допоздна. Они остались одни, и им ничего не стоило проникнуть в хранилище. А потом эти чемоданы были погружены в машину Моксона. Моксон (и, вероятнее всего, Реймонд тоже) сел в Фолкстоне на свою яхту и отбыл. Мог ли он не взять эти деньги с собой? Нет, не мог. Френч пришел к выводу, что оба чемодана, набитые тысячами мелких купюр, отбыли из Фолкстона на борту "Нимфы".

Вот такая складывалась картина. И без всех этих замеров расстояний и вычисления скоростей было очевидно, что Нолан тут ни при чем. Деньги исчезли, но Нолан их точно не брал. Их не было ни на "Нимфе", ни на катере, когда оба судна обыскивали уже в Нью-Хейвене. На берег Нолан их тоже вынести никак не мог. У него не было с собой ни чемодана, ни сумки, а распихать такое количество денег по карманам или за подкладку не удалось бы даже фокуснику. Однако представить, что человек, прикончивший своих друзей и коллег из-за полутора миллионов, в состоянии расстаться с этими деньгами, Френч никак не мог. Чушь какая-то!

Он повернулся к своим помощникам и сердечно их поблагодарил.

– Вот и все,– заключил он.– Теперь можно все запереть и разойтись. Ну и, само собой, наверстать упущенное. Я имею в виду воскресные радости.

Френч успел попасть на поезд, приуроченный к прибытию вечернего парохода, дома он быстренько поужинал и отправился к Танкерам. Выяснилось, что Таннер сидит в одиночестве. Жена его поехала навестить семейство своей сестры. Он явно изнывал от скуки и страшно обрадовался появлению приятеля.

– Привет, старичок! Я смотрю, ты совсем обнаглел. Неужели у тебя повернется язык снова клянчить о помощи?

– Еще чего,– фыркнул Френч.– Некогда мне ждать, пока ты соизволишь что-то сделать, и вообще ты только все запутываешь. Чувствую, мне нужно поскорее все брать в свои руки, давно пора.

– Ха-ха-ха,– рассмеялся Таннер, весь сияя...– Так, значит, Джон Патрик Нолан, эсквайр, чист как стеклышко! А что я тебе говорил? Почему ты, дурья башка, сразу мне не поверил?

– Потому что научен горьким опытом. Ты много чего всегда болтаешь... И вечно не по делу...

– Ладно-ладно. Давай-ка тогда ближе к делу. Что там у тебя.

Френч изложил свои последние достижения. Карту он прихватил с собой и досконально изложил все проделанные операции и выводы.

Таннер слушал непривычно внимательно.

– Впечатляет,– пробормотал он, когда Френч закончил,– только мог бы и не мучиться. Если бы знал то, что знаю я. Правда, до сегодняшнего дня у меня не было никаких доказательств, одни подозрения...

– Ты хочешь сказать, что работал сегодня, в воскресенье?

– А как ты думал? Тут такое громкое дело, и наш шеф, помощник комиссара, шипит, как кот на раскаленной крыше. Естественно, я работал. И тоже кое-что выяснил.

– Выкладывай.

Таннер подошел к шкафчику, вытащил на свет божий виски и содовую воду, подождал, когда Френч наполнит свой стакан, и только тогда начал рассказывать.

Глава 10

Человек с чемоданами

– Не скажу, чтобы это было очень эффектное наблюдение, но зато полезное. Я расскажу тебе о своих действиях, а выводы ты и сам сделаешь. Мне было известно, что Моксон и Реймонд – с чемоданами – отправились в среду вечером в Халлам, где происходил деловой обед. Мне было известно, что Моксона нашли на следующий день мертвым на собственной яхте, которая болталась на волнах посреди Канала. Нашли в половине второго. Мне было известно, что "Нимфа" ранним утром того же дня отчалила от Фолкстона. Как сообщил мне сержант из местной полиции, в пять пятьдесят. И еще мне было известно, что Реймонд и оба чемодана исчезли. Я принял все это к сведению. Я говорил тебе, что ездил в Халлам и сумел выудить кое-что любопытное у швейцара? Он видел, как Моксон и Реймонд вместе отбывали на машине Моксона. И что еще примечательнее, видел на заднем сиденье оба чемодана – когда открывал дверцы. Происходило это примерно в половине первого ночи. Халлам был, так сказать, только началом.

– Это я уже понял.

– Далее я решил наведаться в Фолкстон. Перед отъездом позвонил Нолану, попросил адрес человека, присматривающего за "Нимфой". Он дал.

– Джон Харли, живет через пару домов от таверны "Ангел".

– Ты тоже его знаешь? Позволь уточнить, что живет он на улице Святого Михаила. И дом этот, и самого хозяина я нашел практически сразу. Харли этот старик уже, но фору даст любому молодому. Присматривает за всякими лодка ми-катерами, тем и кормится. У Моксона он работает уже пять лет, драит его катер, закупает, когда требуется, провизию и все такое прочее. Такие люди на вес золота.

Во вторник он получил весточку от Моксона. Тот велел, чтобы "Нимфа" была готова к завтрашнему дню, то есть в среду. Велел обеспечить запасы еды и воды на три дня – для троих человек. Сказал, что днем в среду придет проверить, все ли в порядке.

Харли утречком сделал все, что было приказано. Отдраил всю яхту, проверил мотор, наполнил баки для масла и для бензина, закупил провизию. Примерно в двенадцать прикатил Моксон на своей машине. Обошел всю яхту, все проверил, даже запустил мотор, чтобы убедиться, что ничего в нем не заедает. "Нимфа" была пришвартована к причалу за нос и за корму. Он еще проверил, не скользкие ли доски на причале.