Текст книги "Тайна Ла-Манша (= Тайна 'Нимфы')"

Автор книги: Фриман Крофтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Прополз еще один долгий-долгий час. В какой-то момент Френч вдруг с легким изумлением подумал, что большая часть порученных ему дел так или иначе связана с морской стихией. В расследовании дела Хаттона Гардена завершающий этап проходил на лайнере, правда там собирались бежать не в Рио, а Лисабон. Дело Максвелла Чейна начиналось на море и там же закончилось. И та кошмарная история с убийствами нескольких молоденьких кассирш. Ну и недавно пришедшая на ум эпопея в Северной Ирландии, там, кстати, тоже все крутилось-вертелось вокруг катера. Если так будет продолжаться, усмехнулся про себя Френч, он скоро станет морским экспертом, не хуже самого Барнза, их скотленд-ярдовского матерого морского волка.

Да, им с Картером здорово повезло с этим ангаром, иначе вымокли бы до нитки. Между тем пошел уже четвертый час, и Френчу снова сделалось не по себе – вдруг очередная осечка? Он бы с радостью сейчас выкурил трубку, но об этом не могло быть и речи.

Картер время от времени пытался поговорить, уверяя, что за шумом ветра и дождя их голоса никто не услышит. Но Френч пресекал все его попытки. Он боялся, что увлекшись беседой, они прохлопают появление объекта.

Потом Френча начало донимать беспокойство уже по другому поводу. Он был так увлечен доказательством виновности Нолана, что совершенно упустил из виду возможных сообщников. Того же Ноулза. И совсем не исключено, что придется иметь дело сразу с двумя противниками. Непростительная ошибка, нужно было попросить у Хита двоих его ребят на подмогу. Конечно, двое на двое, даже без фактора внезапности, это норма. Но когда имеешь дело с мерзавцами, один меткий выстрел – и равновесие сил будет нарушено. Но теперь уже ничего не изменишь, что будет, то и будет...

Стоп! Что это там такое?

На фоне чернильной воды возник двигающийся вдоль берега призрак, еще более темный, чем сама вода. Френч мигом сосредоточился на этой тени, забыв обо всех своих опасениях. Сомнений не было: идущий только что подъехал со стороны города.

Френч схватил Картера за запястье, и они стали осторожненько пробираться вдоль стенки ангара. Призрак свернул налево и быстрым шагом пошел по сходням. Преследователи крадучись двинулись следом. Дойдя до конца, они опустились на колени и стали наблюдать за призраком.

Инспектор благодарил судьбу за то, что она расщедрилась и послала им пасмурную ночь, за эту густую пелену облаков, скрывшую ослепительно-яркий лик луны! В некотором отдалении от них призрак медленно подбирался по трапу к "Нимфе". Вскочив на палубу, он пересек ее и, выдвинув перекидную сходню, перебрался на палубный колодец катера. У двери в кают-компанию он замешкался, потом вошел.

Френч и Картер, проделав тот же самый путь – на "Нимфу", с "Нимфы" по сходне на катер, подкрались к двери и заглянули внутрь. Там царила полная темнота, но дверь, ведущая из каюты в машинное отделение, была приотворена, и сквозь щель пробивался слабый свет.

Френч действовал не спеша. Шум бьющихся о борт волн наверняка заглушил бы любой нечаянный шорох или скрип. Проблема была в ином. Нолан мог вернуться в каюту, и тогда не останется никаких шансов застукать его с поличным. Но надо было идти на риск, другого выхода не было, Френч подкрался к приотворенной двери и заглянул в щель.

Увиденное заставило его вздрогнуть от волнения, дрожь прокатилась по всему телу. Чуть отодвинувшись, инспектор дал возможность и Картеру понаблюдать за любопытнейшей картиной.

Нолан стоял к ним спиной, чуть наклонившись над запасным малым мотором, соединенным с миниатюрным генератором света. Он гаечным ключом отвинчивал гайки от болтов, которыми станина крепилась к палубе.

Френч смотрел на него во все глаза, еле дыша от возбуждения. В Нью-Хейвене он надеялся получить coup {Здесь: улика (фр.)}, которую можно предъявить присяжным. Но его надежды превзошли самые смелые ожидания! Интересно, зачем Нолану понадобилось лезть в мотор?

Очень скоро это стало очевидным – Френч боялся поверить собственным глазам. Сняв кожух, Нолан с большим трудом извлек небольшой мотор. Потом запустил руку в образовавшуюся дыру, в самый ее низ, и вытащил оттуда небольшой мешочек!

Френч едва сдержал крик торжества. Что было в мешочке, он прекрасно знал. В десяти футах от самого Френча находились алмазы. Алмазы стоимостью в полтора миллиона фунтов стерлингов!

Нолан аккуратно спрятал мешочек в карман, потом водворил мотор на прежнее место, приладил болты и гайки, крепко их затянул и повесил гаечный ключ на крючок, рядом с прочими инструментами. Френч внутренне приготовился к решающему этапу. Однако Нолан явно не спешил покинуть катер. Он снова повернулся к моторам и стал что-то такое делать с основным, с двигателем. Френч не видел, что он там творит, но, услышав бульканье и почуяв запах бензина, догадался...

Френч понял, что дела плохи. Одна зажженная спичка или выстрел револьвера – и они все, все трое неминуемо погибнут. Если загорится бензин, выбраться из кают-компании не удастся никому. В этом смысле бензин ничуть не лучше сухого пороха.

Но что же все-таки замыслил Нолан? А-а, понятно!

Тот вытащил из кармана небольшую флягу, к которой был примотан будильник. Часовая зажигательная бомба, которая сработает спустя несколько часов. И за это время Нолан, разумеется, сумеет добраться домой и лечь в постель, будто из нее и не выбирался. Отличное алиби.

Френч тихонько махнул рукой Картеру.

– Свет!– громко прошептал он, одновременно включая и свой фонарик.

Приготовившись к атаке, они ждали. Однако ожидание длилось всего секунду. Приладив бомбу, Нолан включил свой собственный фонарик и начал шарить лучом света по всему машинному отделению, проверяя, все ли в порядке. Фонарь он держал в левой руке, и Френч сразу приметил, что правую руку противник прячет в кармане куртки. Внезапно луч скользнул по двери и – прямо по глазам Френча.

Френч сделал рывок вперед, однако Нолан среагировал мгновенно и отступил назад. В мгновенье ока он вытащил из кармана руку, в которой был зажат автоматический пистолет. И нацелен он был на голову Френча!

Какие-то секунды оба не двигались, пожирая друг друга взглядом. Нолан заговорил первым.

– Думаю, теперь моя очередь командовать, инспектор,– спокойно сказал он, но голос его был напряженным.– Пожалуйста, ведите себя благоразумно. Если я выстрелю, мы с вами мигом покинем земную юдоль и войдем в Царство Божие. Вы это понимаете?

Френч молчал, застыв на месте. За долгие годы работы в Скотленд-Ярде он побывал в разных переплетах, ему часто приходилось сталкиваться лицом к лицу со смертью, но всегда оставалась хоть микроскопическая надежда, хотя бы ничтожный шанс побороться за жизнь, спастись. Но сейчас все складывалось иначе. Френч почувствовал, как холодеет его тело, как наваливается на сердце невыносимая тяжесть. Он ясно видел, что допустил непростительный промах, последний в своей жизни. Это был конец. Никто из них, ни он сам, ни Нолан, ни Картер не увидит завтрашнего дня.

В эти страшные секунды мозг Френча работал с удесятеренной силой. Его сознание с лихорадочной скоростью предлагало ему десятки вариантов спасения, но все они были неосуществимы. Надежды не было никакой. Если он или стоящий сзади Картер сделают хоть один шаг, противник выстрелит. И тогда кабина будет в тот же миг охвачена пламенем. Даже если ему удалось бы опередить Нолана и выстрелить первым, итог будет таким же. Положение было безвыходным.

Мучительное искушение овладело Картером: отпустить Нолана, предложить ему сделку. Жизнь за жизнь. Пусть убирается вместе со своими гнусными алмазами. Какого черта Картер должен расплачиваться своей жизнью всего лишь из принципа, пусть даже самого благородного?! Не лучше ли временно отступить? В конце концов, он многое сделал для страны и еще сделает. И потом, Нолан все равно от них не уйдет, они обязательно снова его поймают...

Френч тут же опомнился. Эта уступка все равно его не спасет. Нолан, тот еще может уцелеть, но не он сам. С мерзавцами договариваться бесполезно. Нолан наверняка обманет, другого от него ждать просто глупо. Он...

И тут Нолан снова заговорил.

– Я знал, что они могут принести мне крупные неприятности,– беспощадным тоном произнес он,– эти проклятые отметины от мотора, теперь я сполна расплачусь за то, что вовремя их не ликвидировал. Но я хочу сказать о другом. Неужто вы, инспектор, и впрямь решили, что я клюнул на вашу сказочку про подвесной мотор? Не слишком у вас лестное мнение о моих мозгах, но, по-моему, и Скотленд-Ярд чересчур себя переоценил. Ваша рассказанная мне "по секрету" история означало одно: игра окончена. Мне оставалось уповать только на то, что вы не разыгрываете передо мной дурака, что вы действительно заподозрили Ноулза, переболевшего некстати гриппом. Но в глубине души я понимал, что уже вряд ли сумею выпутаться.– Он вынул из кармана заветный мешочек и положил его на капот мотора.– Вам, разумеется, известно, что тут у меня те самые полтора миллиона, за которыми вы так долго охотились. Что ж, вы их все равно не получите. И я, как вы понимаете, тоже. Когда обугленные останки моего катера упадут на дно, эти камешки будут погребены под глубокими слоем ила. Никому и в голову не придет искать их там, а если даже и придет, пусть попробует... это утопия. Какая жалость. Френч, верно? Мне и вас немного жаль. Вы же исполняли свой долг. Но если я оставлю вас в живых, мне не миновать виселицы. Зачем болтаться на виселице, если можно все проделать более эстетично и безболезненно? У меня есть пуля и для себя лично. Стреляю я хорошо, можете не беспокоиться.

Нолан замолчал и поточнее направил дуло пистолета, потом торжественно произнес:

– Ну что ж, прощайте, Френч. Закройте глаза, я собираюсь нажать на ку...

– Погодите, Нолан,– вдруг затараторил Френч, не узнавая собственного голоса. Ему хотелось жить, жить!– да не будьте же вы таким кретином! Мы оба должны остаться живыми. Для всякого человека нет ничего дороже, чем его собственная жизнь. Вот о чем надо помнить прежде всего. И тогда мы сможем прийти к компромиссу. Должен существовать какой-то приемлемый выход. Должен. Не стоит так торопиться.

Френч и сам не понимал, что он такое несет. Им правил в этот момент слепой инстинкт, инстинкт самосохранения: выжить во что бы то ни стало.

Нолан горько усмехнулся.

– Это и есть самый приемлемый,– отозвался он,– тот, который я вам только что предложил. Не уговаривайте, Френч. Я все обдумал уже сотню раз. Это тупик. Так что закройте глаза, дружище, сейчас я...

Выстрел раздался раньше, чем он закончил фразу, а еще раздался звон разбитого стекла. Френч ошарашенным взглядом смотрел перед собой. Силы небесные, что же произошло? Почему вокруг не заполыхало пламя? Френч мгновенно сообразил, что пребывает в ясном сознании, и даже по-прежнему стоит на ногах, он ожидал гораздо более плачевного исхода... Но что с Ноланом! Пистолет его с глухим металлическим стуком грохнулся на пол, а сам он, остолбенев, смотрел округлившимися глазами на свою правую кисть, из которой хлестала кровь. Обоюдное остолбенение длилось не более доли секунды, ибо в следующий миг Нолан с яростным воплем накинулся на Френча.

Во время своего невероятного, поистине циркового прыжка Нолан уронил фонарь. Его кулак проскользнул мимо Френча, но – увы!– вышиб из рук инспектора фонарь. Фонарик инспектора упал на пол, разбившись на мелкие кусочки, и погас. Машинное отделение погрузилось в кромешный мрак.

– Фонарь!– крикнул он Картеру, вцепляясь в Нолана.

И началась отчаянная схватка. Они топтались на небольшом пятачке, шатаясь и раскачиваясь из стороны в сторону, то утыкаясь в борт, то в обшивку мотора. Нолан сражался с неистовостью дикого животного, пытающегося вырваться из капкана. Но Френч держал его крепко. В какой-то момент они замерли в мертвой хватке, их дыхание заглушало даже шум волн и скрип кранцев.

Потом снова каждый начал налегать на противника. И каждому казалось, что прошло несколько долгих эр. Но в какой-то момент Френч споткнулся, и они рухнули на пол. Френчу показалось, что из него вышибли дух.

– Картер, живо,– прохрипел он, чувствуя, как стремительно иссякают силы.

Однако Картер все не подходил, и казавшаяся бесконечной схватка, продолжилась. Френч, крепко ударившийся при падении, быстро слабел, но не выпускал свою жертву. Он поранил бок о выступ мотора, и если бы его противник и сам не был ранен в руку, все бы уже закончилось... Потом вдруг накатила страшная слабость, и Нолану удалось схватить его здоровой левой рукой за горло. Френч продолжал самоотверженно сопротивляться, но мышцы уже не желали ему подчиняться. В ушах зазвенело, и Френч впал в полузабытье. Какое-то время он еще чувствовал боль, потом и она исчезла – инспектор потерял сознание.

Когда Френч пришел в себя, то обнаружил, что лежит на рундуке в кают-компании. И что какой-то незнакомец, близко наклонившись, с интересом за ним наблюдает.

– Здорово вы заставили нас понервничать, инспектор,– услышал он смутно знакомый голос, почти ликующий,– не переживайте, скоро снова будете в полной боевой готовности. Подумаешь, три сломанных ребра, ничего серьезного.

– Нолан?– пробормотал сквозь стон Френч.

– Ему пришлось расстаться с большим пальцем, а больше ни одной царапины. Выкиньте вы его из головы. Сейчас самое главное – перенести вас на кровать. Там вам будет полегче.

В тот же вечер Френчу поведали о том, что и как происходило. Только благодаря выдержке и сообразительности Картера инспектор и его потенциальный арестант остались живы.

Когда Нолан включил свой фонарик, Картер мигом сообразил, что противник его не заметил, поскольку он стоял чуть дальше от двери и на него падала тень от фигуры Френча. У Картера тоже был револьвер, но он тоже понял, что стрелять нельзя – тесное машинное отделение было наполнено парами бензина. И отойти подальше от опасной зоны тоже было невозможно, поскольку тогда Нолан оказался бы вне поля зрения. План дальнейших действий пришел в голову мгновенно. В следующий миг Картер уже тихонько крался к двери каюты. Выбравшись наружу, он ринулся к стеклянному световому люку над машинным отделением, чтобы сквозь него выстрелить в Нолана. Но там его поджидала неудача: стекло было непрозрачным. Были, конечно, и бортовые иллюминаторы, но один борт был точно недоступен: там стояла "Нимфа". Однако же и к иллюминаторам второго борта с палубы было дотянуться невозможно. Картер сразу пал духом и растерялся. Но еще секунда раздумий – и выход был найден! Перемахнув через поручень, он спрыгнул в воду, держась за него свободной левой рукой. Это позволило ему держаться на плаву на уровне пояса, правая же рука, полуопущенная в воду, стала гораздо легче. Перебирая ногами, Картер подобрался к нужному иллюминатору и толчком отодвинулся назад, чтобы пламя при выстреле никоим образом не попало за разбитое стекло – только летящая пуля. И вот он наконец выстрелил. И, надо сказать, очень вовремя. А замешкался в ответ на призыв Френча он потому, что пришлось пару минут потратить на то, чтобы снова забраться на палубу.

Поймав Нолана с поличным как раз в тот момент, когда он спрятал в карман алмазы, полицейские получили долгожданную достоверную улику. Многое еще предстояло прояснить и уточнить, но при наличии имевшейся уже информации это особых трудностей не представляло.

Очень скоро версия, изложенная Френчем сэру Мортимеру Эллисону еще на первом этапе расследования, полностью подтвердилась. Когда над концерном Моксона стали сгущаться тучи, компаньоны предприняли самые героические усилия, чтобы все поправить. Когда же стало очевидным, что избежать банкротства невозможно, они решили спасать свои шкуры, забыв о долге и чести. Они стали подворовывать наличность и устроили всю эту аферу. Рыльце в пуху оказалось у Моксона, Дипинга, Эсдейла и Нолана. Реймонд наверняка не согласился бы участвовать в этом грязном деле, это сообщники прекрасно знали, все же прочие компаньоны, более мелкого калибра, в расчет вообще не принимались.

Нолан практически сразу задумал избавиться от своих сообщников, отчасти ради собственной безопасности, чтобы не осталось свидетелей, но основной мотив был все же иным: обыкновенная алчность. Действовал он четко и продуманно. Покупая алмазы, он старательно держал правым мизинец согнутым, чтобы его приняли за Эсдейла. Когда же ему пришлось забирать письмо насчет мотора, он действовал просто гениально. Рассудив, что настоящий Эсдейл наверняка постарался бы спрятать столь красноречивую "особую примету", Нолан при разговоре с владельцем табачной лавки все время держал руку в кармане.

Помимо скупки алмазов и закупки мотора Нолан занимался не менее важным делом: настойчиво убеждал своих сообщников принять его план бегства. После судебного разбирательства, когда стало ясно, что на пересмотр вынесенного приговора надежды нет, Нолан, как говорится, "раскололся".

Да, они действовали вчетвером. Он должен был подплыть на своем катере к "Нимфе", в ту точку, через которую пройдет "Чичестер". Остальные трое должны были пересесть на его катер. "Нимфу" было решено поджечь, а лодку утопить. "Чичестер" обнаружил бы полыхающую "Нимфу", но без лодки. Ну и решили бы все, что беглецам удалось удрать на этой самой лодке. Стали бы ее искать, но, разумеется, не нашли бы. Великие конспираторы надеялись, что полиция решит, что они утонули, купится на их трюк и прекратит поиски. А на самом деле они доберутся на катере Нолана до Франции, сделают пробоину в днище – и катер тоже исчезнет на дне морском. В общем, все так или иначе совпадало с предварительными домыслами Френча. Далее все четверо, соблюдая строжайшую конспирацию, окольными путями должны были переправиться в Аргентину. Там они снова бы обменяли алмазы на деньги и зажили бы припеваючи.

Нолану стоило немалых хлопот уговорить своих сообщников выбрать именно его план. Они не соглашались, рассудив, что, если поблизости от горящей "Нимфы" кто-нибудь обнаружит их катер, а потом катер тоже исчезнет, это наведет полицию на подозрения. Если кроме лодки канет в небытие еще и катер – это уже перебор, поиски будут наверняка продолжены. На это Нолан ничего не мог возразить, но предложил им придумать что-нибудь более приемлемое. Встречный вариант был таков: они все вчетвером садятся на "Нимфу" и действительно пересаживаются потом на лодку. Нолан тут же его отверг. Если лодку с четырьмя мужчинами засечет какой-нибудь пароход, капитан решит, что их судно потерпело аварию, и конечно же захочет взять пострадавших на борт. А если они переберутся на катер, ничье великодушное милосердие им не грозит.

Еще одной серьезной проблемой был Реймонд. Никто из четверки не собирался его убивать, но ради их собственного спасения его необходимо было нейтрализовать. Они решили взять его с собой на борт "Нимфы", там подпоить его виски, подмешав в него морфий, потом перенести на катер, а потом оттуда на берег. Там бы он продолжал сладко спать, а они тем временем успели бы добраться до другого, более укромного места на побережье. Этот вариант тоже вызвал долгие споры, ибо этот трюк тоже мог навести на след и на естественные подозрения. Однако когда виски с подмешанным зельем подействовало, и Реймонд заснул как убитый, решено было, что опасаться нечего, можно действовать по задуманному плану.

Встреча катера с "Нимфой" в условленном месте, поджог "Нимфы", затопление лодки и бегство на катере – в конечном счете все четверо согласились с таким сценарием. Но в действительности все происходило совсем иначе.

Первым делом Нолан стал добывать подвесной мотор, действуя при этом крайне осмотрительно. Все нужные переговоры он обставил таким образом, чтобы при малейших подозрениях все следы вели к Эсдейлу. Из камеры хранения Нолан забрал мотор самолично. В ту же субботу, уже ночью, он отвез его на одно заброшенное местечко неподалеку от Гастингса {Гастингс – город и порт на побережье Юго-Восточной Англии}. Дождавшись четырех утра, когда уровень отлива достигает нижней точки, он подтащил ящик с мотором к кромке воды, потом подтащил к себе буек и привязал его к ящику, потом проследил, чтобы ящик полностью накрыла вода. Дальше он отправляется в Дувр, садится на свой катер и возвращается к этому месту. Вода уже прибывает, ее уже достаточно для того, чтобы подплыть к месту, где спрятан ящик. Нолан подтаскивает буек, а стало быть и ящик, к борту и затаскивает на палубу мотор. Потом он его прилаживает, проверяет, как он работает, после чего прячет в шкаф в капитанской каюте и запирает.

Убийства были совершены именно так, предполагал Френч. Пистолет Нолан купил во Франции. Разделавшись со своими компаньонами и сообщниками, он просто швырнул его в море. Та же участь постигла потом и подвесной мотор. Опасаясь подозрений полиции, а также того, что его обыщут, Нолан заранее спрятал мешочек с алмазами под малым мотором. Он решил при первой же возможности снова отправиться в Нью-хейвен. Ночью, разумеется. И забрать алмазы. Само собой, у него был дома комплект запасных ключей. Но у него хватило ума понять, что слежку за ним продолжают, и он рискует себя выдать. Однако услышав рассказ Френча о подвесном моторе, Нолан вынужден был пойти на риск, независимо от последствий.

Причалив вместе с Макинтошем к берегу Нью-Хейвена, Нолан очень убедительно изобразил честного трудягу и чересчур доверчивого простофилю, даже не подозревавшего о мошенничестве своих коллег. Нолан приготовился к аресту, который даже его устраивал, поскольку, надеялся он, будет недолгим и отведет от него подозрения в совершении убийств.

Труднее всего было заставить Моксона попросить его поехать на встречу с Пастером, разумеется, в присутствии свидетелей. Моксон считал, что это уже лишнее. Он в любом случае не собирался ехать в Фекан. Но Нолан прекрасно понимал, что заготовленная им история насчет того, что Моксон умолял его подменить, вряд ли кого убедит, если ее не подтвердит хотя бы один свидетель. Ему пришлось пустить в ход всю свою изворотливость, чтобы Моксон поддался на уговоры. Главным аргументом был следующий: если они все вчетвером объявят, что отправляются в командировку, причем прямо накануне инсценировки с пожаром, это мгновенно вызовет у полиции подозрение. Такого еще не бывало – чтобы все начальники разом покинули свою драгоценную контору. А ведь только Моксон, Дипинг, Реймонд и сам он могут решать некоторые вопросы и подписывать соответствующие бумаги. Надо объявить всем сотрудникам, что в четверг за главного остается он, Нолан. А чтобы оправдать и его внезапный отъезд, надо срочно придумать какую-то важную причину, нечастный случай. Причем этот случай должен касаться не его, не Нолана. Гораздо более убедительным будет вариант, при котором якобы придется переменить свои планы самому Моксону. Да, именно так, настаивал Нолан. Это будет выглядеть гораздо более естественно. Убедить Моксона так и не удалось, но он, видимо, устав от препирательств, согласился устроить этот спектакль, не распознав никакого подвоха.

Изъятые алмазы действительно стоили примерно полтора миллиона фунтов стерлингов. Эти деньги не могли предотвратить окончательного банкротства фирмы Моксона, но, по крайней мере, позволили выплатить вкладчикам по двенадцать шиллингов из каждого фунта. Таким образом, для многих людей полный крах обернулся просто потерями, правда, очень крупными.

Френч наконец ощутил законное чувство удовлетворения от хорошо проделанной работы и очень надеялся, что это расследование позволит ему подняться на следующую ступеньку в табели о рангах, что не за горами и чин старшего инспектора, о котором он давно страстно мечтал.

Однако когда он явился с рапортом к помощнику комиссара, тот сказал на прощанье только это:

– Ну что ж, Френч, дело сделано. Быстренько прячьте в папку свои бумажки. Вам надо успеть на поезд в одиннадцать сорок, до Мейдстона, пятьдесят шесть. Я хочу, чтобы вы подключились к делу об Эйлсфордском ограблении.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: "Тайна "Нимфы"

Роман вышел в 1931 году, ознаменовав десятилетний юбилей инспектора Френча, а заодно и начало его необыкновенной активности: в 30-х годах вышло в свет 16 романов с его участием.

Сюжет романа весьма познавательный. Читатель побывает на морских просторах, в банковских офисах, в живописных прибрежных уголках Франции и в доках Уэльса; он окажется на борту пароходов и яхт, помотается по различным закоулкам Англии в автомобиле, заглянет на железнодорожные вокзалы и даже преодолеет изрядный отрезок пути пешком. Подобная активность, которой суждено стать привычной в более поздних шпионских или политически-авантюрных романах, в классическом детективе встречалась не так уж и часто. Подозреваемые в них сменяют один другого в порядке очереди, а не в произвольном порядке, что также является не вполне обычным. Так что данный роман больше похож на приключенческий своей стройностью и последовательностью сюжета, и читатель может отдохнуть от обычного метания между разными подозреваемыми.

В основу сюжета положен трюк, придуманный Агатой Кристи для своего первого романа "Таинственное происшествие в Стайлз" (см, том 1 наст. Собр. соч.) и впоследствии неоднократно использованный ею самой и другими ее коллегами. В этом же романе он творчески переработан и значительно усложнен, делая сюжет идеальным с точки зрения сочетания кажущейся сложности и реальной простоты сюжета.

На страницах романа автором демонстрируется острая неприязнь к дельцам, стремящимся в любом случае выйти сухими из воды. Кульминацией же подобного неприятия является авторская ремарка о сэре Мортимере Эллисоне, весьма терпимо относящемся ко всем преступникам, за исключением финансовых воротил.

Впрочем, в романе немало страниц, показывающих, что автор не стремился к огульным социальным обвинениям. "Мистер Крейвен, директор, великий и всемогущий, ждал его. Снисходительным тоном он предложил Френчу сесть. Инспектор тут же подумал, что вряд ли этот надменный господин снизойдет до жалких подробностей примитивной финансовой операции, но очень скоро убедился в своей несправедливости".

По ходу дела рисуется очень приятная, почти семейная атмосфера Скотленд-Ярда, где не чувствуется никакое политическое давление, характерное для сенсационных дел, отсутствуют ревность и соперничество, а начальство демонстрирует внимание и заботу о подчиненных. Отношения между Скотленд-Ярдом и местной полицией разных графств пропитаны взаимопомощью и дружбой. Правда, попадая в соседнюю страну, Френч выдает глубоко спрятанный национализм: "Сдержанность, умение внимательно слушать, немногословность и высокий профессионализм – все эти качества Френч считал исключительно достоянием британцев".

Вышел в Англии в 1931 году.

Перевод выполнен М. Макаровой специально для настоящего издания и публикуется впервые.