Текст книги "«Заказ» на конкурента"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

ГРИГОРИЙ ШАРАНИН

В здание Минфина на Ильинке Шаранину нужно было попасть без десяти – без пяти десять. Он приехал в центр за час с лишним, чтобы зайти в ГУМ и в Детский мир, потому что так учили, а вовсе не потому, что опасался слежки. Но предосторожность оказалась кстати: в половине десятого в книжном отделе Детского мира, проверившись в очередной раз, он таки обнаружил за собой хвост. Это был Щербак, которого недавно он водил сам.

На несколько секунд Шаранин растерялся: если б не предстоящая операция, все было бы просто: в таком людном месте можно оторваться от десятка соглядатаев, особенно если они, как Щербак, стараются остаться незамеченными. Но! Есть два но: во-первых, он сам ни в коем случае не должен подавать вида, что заметил слежку, и во-вторых, время. Чтобы уйти, четверти часа хватит с головой, а чтобы провериться – нет. Он взял со стеллажа книгу в черном переплете из серии бесконечных новых детективов, названия прочесть не смог – буквы расплывались, не глядя пролистал десяток-другой страниц. Руки дрожали. Поставил книгу на место и на ватных ногах, понося себя на чем свет стоит: опер с многолетним стажем называется, пошел дальше по магазину.

В секции спортивных тренажеров – спустя минуту подумал он – можно попытаться оторваться. Он ускорился. Щербак отстал, Шаранин успел заметить в зеркале, как тот протискивается сквозь группу каких-то вальяжных иностранцев, то ли «бундесов», то ли австрийцев – они спорили по-немецки, перекрикивая друг друга, так что слышно было, наверное, на весь этаж. В течение нескольких секунд у него был шанс, еще чуть-чуть поднажав, уйти в отрыв, но он им не воспользовался. Испугался, что это будет слишком явно. А вдруг Щербак не один, вдруг вся «Глория» за ним охотится? Вдруг у них хватит людей перекрыть все выходы из магазина, и что тогда?! Если бы убедиться, что Щербак один… Тут Шаранину пришла на ум идея. Чистый экспромт – этому его никогда не учили. Подойдя к группе, столпившейся около продавщицы воздушных шаров, он выбрал клиента посолидней и, вежливо взяв за локоть, отвел на несколько шагов в сторону.

– Вы не подскажете, как пройти к центральному универмагу?

Типчик, по всей видимости мелкий бизнесмен откуда-нибудь из Тулы, Рязани или Воронежа, посмотрел на него подозрительно, но все же принялся объяснять:

– Значит, выйдешь на площадь, или лучше нет…

Шаранин его внимательно дослушал, пространно поблагодарил и двинулся дальше не оглядываясь.

Совершив круг в пол-этажа за три минуты, он вернулся в отдел спортивных тренажеров. Господин, с которым он разговаривал, спускался по лестнице. Никто из «Глории» его не вел. Выходит, Щербак, скорее всего, пасет его в одиночку. Шаранин посмотрел на часы: без двадцати десять. Он спустился в метро, народу было как обычно пруд пруди, подошел к месту остановки последнего вагона. Щербака в толпе он не видел, поскольку оглядываться не хотел, но не сомневался, что тот на рожон не полезет, сядет в предпоследний. Когда подошел поезд и изрыгнул из себя человеческую массу, Шаранин резко нагнулся, как будто что-то уронил и, не разгибаясь, влился в людской поток, хлынувший к эскалатору. Продолжая изображать горбатого калеку, он пересек его по направлению к противоположной платформе, к которой как раз тоже подошел поезд. Заскочил в первый вагон и проехал одну остановку – до «Китай-города». Выйдя из метро, он снова посмотрел на часы: без тринадцати десять, еще минуту можно подождать.

Шаранин прождал почти две минуты, но Щербак так и не появился. Хороший знак, подумал он, в Минфине тоже все должно пройти гладко.

Что было дальше, он почти не понимал, действуя практически на автопилоте. Предъявил пропуск, вошел в здание, холл, коридор, налево, направо, еще раз налево, служебный выход на стоянку. Подождал. 10.05.00, открыл дверь и спокойно, не оглядываясь по сторонам, подошел к красному «БМВ-850», который заприметил еще с улицы. На всякий случай проверил номер: Н387ЕС 77 – совпадает. Прикрепил коробку с магнитной присоской к днищу со стороны водителя и вернулся обратно в здание через служебный вход. 10.05.38. Все.

Он вышел из Минфина, еще раз оглянулся, но уже совсем по-другому, как приезжий, не бывший в Москве лет десять и бесцельно шатающийся по центру, глазеющий на неузнаваемо изменившуюся столицу. Щербака по-прежнему не было.

«Пиво! – подумал Шаранин. – Срочно! Литра два, не меньше, заслужил!»

НИКОЛАЙ ЩЕРБАК

Щербак позвонил в контору в половине одиннадцатого.

– Большой босс? Это Большой Глаз!

– Не выделывайся, Коля, – беззлобно проворчал Денис, – что у тебя с Шараниным?

– Сейчас расскажу. А пока записывай: нужно пробить по номерам, кому принадлежат пять автомобилей с минфиновской стоянки, только срочно.

– Зачем тебе понадобились сразу пять? – удивился Денис.

– К одному из них Шаранин, по-моему, подцепил «жучка».

– Понятно. Но к какому точно – ты не видел. Проморгал!

– Знаешь, что, уважаемый шеф! – заорал в трубку Щербак, и тут же добавил потише: – Ты меня наружке не учи, да! Не видел! Потому что не было такой возможности. Шаранин тоже не лопух с авоськой картошки.

– Думаю, красное «БМВ-850» – Вюнша. Я его видел у него на даче, правда номер не запомнил.

– Я тоже думаю, что Шаранин охотится за Вюншем. Но наглец какой, а?!

– А ты его не потеряешь?

– Нет, он пиво хлыщет, довольный. Как слон. Я же просил, не учи…

– Ладно, рассказывай, раз уж позвонил, – перебил Щербака Денис, – хорошо расскажешь, может, рапорт писать не придется.

– Значит, так: из дому вышел в восемь, тачку оставил в гараже, поехал в центр на метро. До девяти изображал гостя столицы – шатался около Большого, по Манежной, потом по Красной площади. Я думал, может, у него у него тут встреча? С другой стороны, вроде не похоже, слишком вальяжно прогуливается, на окружающую публику – ноль внимания. И сомнительно, чтобы его кто-то прикрывал, помогал засечь хвост. Он бы тогда не шлялся по открытому пространству, где его можно издалека пасти, пошел бы по таким местам, где нужно вести впритык. Короче говоря, в пять минут десятого зашел в ГУМ, прошвырнулся туда-сюда, явно проверялся. Дальше – Детский мир. Там опять проверялся. Возможно, тут он меня засек, признаю.

– Так точно засек или возможно? – переспросил Денис.

– Не знаю! – разозлился Щербак. – Я пока мысли читать не научился. Во всяком случае, он что-то заподозрил. Начал нервничать, выкидывать всякие фокусы. Потом ему по Детскому миру гулять надоело, спустился в метро. Якобы собирается ехать в сторону Кузнецкого моста. Пристроился возле последнего вагона. Ну, мы тоже не пальцем деланы, потому на эту наживку не ведемся. Я, естес-сно, сразу на противоположную платформу. Через минуту гляжу: шимится Шаранин, согнулся как горбун и прет, как в американском футболе, – народ в стороны разлетается. Проехал всего одну остановку, поторчал пару минут на улице возле выхода, убедился, что меня нет, и прямиком на Ильинку к Минфину. Продефилировал мимо стоянки, потом зашел внутрь.

– Стоп. Туда просто так попасть нельзя.

– Ну что тебе сказать?! – передразнил его Щербак, – значит, у Шаранина был пропуск. Не один ты у нас крутой и знаешься с важными дядями. Я имею в виду – с большими людьми, – на всякий случай уточнил он, как бы извиняясь.

– Ладно, докладывай дальше.

– А собственно, все. У меня-то пропуска нет, я остался гулять. Через пять минут гляжу, Шаранин вылез из служебного входа – и шасть на стоянку. Я на всякий случай немного сдал в сторону, чтобы он меня не срисовал. Поэтому не видел, к какой машине он подходил. Но мы это уже и так выяснили. А еще через минуту он вышел, и сразу – на пиво. За полчаса уже шестой бокал глушит и останавливаться не собирается. Давай забьем: меньше чем на пятнадцати не ограничится.

– Я с тобой пари не заключаю, – ответил Денис, – рассудить-то, кроме тебя, некому.

– А ты, значит, мне не доверяешь?

– Смотря в чем. Если речь идет о пиве – ни в коем случае.

ДЕНИС ГРЯЗНОВ

По дороге на работу Денис обошел дюжину газетных киосков, но наконец разжился позавчерашним номером «У1Р-курьера». То ли газетка была слишком в народе популярная, то ли тираж у нее слишком маленький, но ни вчера, ни позавчера прочесть статейку о Вюнше и его многочисленных возлюбленных Денису не удалось. Собственно, это была не статейка, а целая статеиша: на три разворота, с фотографиями, правда без особых пикантных подробностей.

Дениса интересовало, не помянули ли авторы статьи Коротаеву. При беглом просмотрю фамилия Марии ему как будто не встретилась, пришлось читать внимательно. Состряпали материальчик явно поклонники мыльных опер: цветистые подробности знакомства Вюнша с проститутками явно выдуманы, интервью с двумя путанами скорее напоминают выдержки из фрейдистского практикума, фактов – ни одного, только намеки, и намеки скорее не на неразборчивость замминистра в сексуальных связях, а на его колоссальную неудовлетворенную мужскую силу. Говорят, некоторые политики специально заказывают такие статейки в бульварной прессе, дескать любвеобильность – признак крепкого здоровья, а здоровье электоратом нынче ценится.

Денис как раз дошел до самого интересного места – главы о бизнес-сексе, где авторы туманно намекали на Вяземскую, когда из соседней комнаты раздался вопль Щербака:

– Денис, бегом сюда!

Денис выскочил из кабинета с намерением устроить Николаю разнос за нарушение субординации, но когда узрел причину вопля, всякое желание распекать подчиненного мгновенно пропало. По телевизору шел выпуск новостей, и репортер, снимаемый на фоне обгоревшего остова машины, которая, в свою очередь, была на фоне здания Минфина, рассказывал:

– Взрыв произошел час назад, и по счастливой случайности никто не пострадал. Автомобиль принадлежал первому заместителю министра финансов Герману Вюншу, который в момент взрыва, по всей видимости, находился в здании. Сейчас на месте взрыва работают специалисты из ГУВД Москвы и саперы. На данный момент нельзя исключать наличие взрывных устройств и в соседних автомобилях. Мы обратились за комментарием к представителю ГУВД Москвы.

Камера переместилась на солидного дяденьку в форме полковника милиции, и корреспондент задал ему стандартный вопрос:

– Какова ваша версия случившегося?

А полковник, естественно, выдал не менее стандартный ответ:

– На данный момент мы еще работаем на месте происшествия и пока рано говорить о версиях. Но могу вас заверить, что без тщательной проработки ни одна версия случившегося не будет отброшена. Уже возбуждено уголовное дело по факту взрыва…

– Вы не исключаете возможность теракта? – перебил корреспондент. – Или это было покушение конкретно на заместителя министра?

Щербак выключил звук и вместе со стулом обернулся к Денису:

– Круто?

– Круто, – согласился Денис. – Думаешь, Шаранин?

– Да почем я знаю? Крутился там Шаранин – это факт, бомба, если маленькая пластиковая, у него с собой быть могла, да и прицепить он ее мог, наверное, я же его не все время видел. Только на кой черт ему надо было подрывать Вюнша? Неужели из-за Коротаевой?

«ВАЖНЯК» ТУРЕЦКИЙ

1

Роковой для американцев день 11 сентября внес радикальные изменения в жизнь не только самих американцев, но и семьи Александра Борисовича Турецкого. Дражайшая его супруга Ирина Генриховна с этого самого дня жутко заинтересовалась политикой. Начнется или не начнется третья мировая война – эта тема стала для Ирины Генриховны невероятно животрепещущей и затмила на время все остальные ее весьма разнообразные интересы. Ирина Генриховна стала читать газеты, причем не только светские новости и колонку для женщин, но и передовицы, она не пропускала ни одного выпуска новостей и поначалу Александра Борисовича это искренне радовало – все лучше вечером после долгого трудового дня поглядеть «Новости», чем очередной слезливый мексиканский или бразильский сериал. Но сегодня «Спартак» играл с «Баварией». Ради этого, по мнению Александра Борисовича, можно было ненадолго, всего-то на полтора часа, и забыть о талибах и борьбе с ними.

Однако Ирина была непреклонна:

– Досмотрим «Новости», а после хоть футбол, хоть бейсбол.

Ради сохранения мира в семье пришлось уступить, и потребляя нехитрый ужин: пельмени с домашней аджичкой и арбуз, Александр Борисович знакомился с событиями дня. Террористов еще не арестовали, талибов еще не бомбили, они (талибы), в свою очередь, чихали на американский ультиматум, «Курск» еще не подняли, короче, ничего интересного не случилось, и Александр Борисович как бы невзначай перещелкнулся на НТВ-футбол. Но Ирина Генриховна тут же одарила мужа возмущенным взглядом, отобрала пульт и вернулась на прежний канал.

– Сегодня днем у парадного подъезда Министерства финансов на Ильинке раздался взрыв, – с серьезным лицом сообщил ведущий, и у Александра Борисовича похолодело в желудке. Не от пельменей и арбуза, а от нехорошего предчувствия. – Взлетела на воздух служебная машина первого заместителя министра финансов Российской Федерации Германа Вюнша. К счастью, пострадавших нет. Подробности у нашего корреспондента.

Показали корреспондента у здания Минфина на Ильинке.

– Взрыв произошел здесь, прямо за моей спиной, – поведал корреспондент. – Взорвавшуюся машину уже увезли, но работы на месте происшествия пока не прекращаются. Вы можете видеть, что взрывом выбито некоторое количество стекол как вздании Минфина, так и в соседних домах, несколько человек было госпитализировано с легкими травмами, в основном с порезами от разбившихся стекол и легкими контузиями, но жертв нет и серьезных пострадавших, к счастью, тоже нет. Мы обратились за подробностями к представителю Мосгорпрокуратуры, но следствие пока не готово назвать исполнителей теракта и не располагает информацией о возможных причинах покушения. Однако известно, что имя владельца взорванного автомобиля Германа Вюнша фигурирует в ряде коммерческих сделок по «прокруткам» валютных средств из федерального бюджета.

О проблемах школьной реформы Турецкий слушать не стал, ушел на кухню покурить и заварить чаю. Холодок в желудке не проходил. Естественно, это поганое дело передадут Генпрокуратуре, и с его-то везением, очень даже может быть, ему этим поганым делом и придется заниматься. А не хочется. Ой, как не хочется.

– Саш, иди смотри свой футбол, – позвала Ирина.

Если наши сегодня выиграют – пронесет, загадал Александр Борисович.

Наши проиграли.

И в девять утра на следующий день Александра Борисовича потребовал к себе зам Генерального Константин Дмитриевич Меркулов.

– Догадываешься, зачем понадобился?

– Задницей чую, – буркнул Турецкий.

– Ну, тогда что рассусоливать, – Константин Дмитриевич подал ему папку, – принимай дело.

Турецкий открыл ее. Конечно. Конечно, Вюнш.

– Кроме меня, значит, некому было это всучить? – Как он болел вчера! Как болел! Чуть диван не сломал. Орал так, что Нинка проснулась, а спартаковцы так бездарно продули. И вот, пожалуйста, – ему теперь из-за этих колченогих с Вюншем отдуваться.

– Значит, некому, – пожал плечами Константин Дмитриевич. – Вообще-то я сам был против твоей кандидатуры, но Генеральный настоял.

– А почему это ты, позволь спросить, был против?

– Потому, что на это дело требуется большой дипломат с безграничным терпением. Поскольку и от прессы отбоя не будет, и из правительства будут тебя советами и рекомендациями доставать, и администрация Президента желает держать руку на пульсе, а Генеральный вообще, по-моему, ухватился за это покушение как за великолепный шанс доказать, что Генпрокуратура еще о-го-го! Что умеем, раскрываем, и даже в кратчайшие сроки. И твоя проблема, Саша, в первую очередь состоит в том, чтобы всех вышеперечисленных отшивать очень и очень вежливо. А еще искренне нам всем желаю, чтобы это покушение оказалось банальной «бытовухой», ибо по нашим российским финансово-политическим лабиринтам можно бродить до пенсии.

– Да кто нам поверит, если мы заявим, что это «бытовуха»? – хмыкнул Турецкий. – Скажут, продались, сфальсифицировали, отмазывают и т. д. И будут правы, я сам бы на их месте громче всех кричал. Замминистра на бытовой почве только в кино могут грохнуть. Кстати, ты просветил бы меня на предмет этого Вюнша, кто он такой вообще? Я, знаешь ли, далек от финансов. Особенно в масштабах державы. Кому он мог дорогу перейти?

– Спроси лучше, кому не мог?

– Что, все так плохо?

– Даже еще хуже. Деньги, Саша, нужны всем, а в Минфине их, грубо говоря, делят. И каждый, буквально каждый, кто получил или получит, недополучил или недополучит, претендовал или собирается претендовать на кусок или кусочек, мог оказаться недовольным и как следствие мог заложить бомбу. Поговори с самим Вюншем, о встрече я договорился, он тебя ждет у себя в Минфине в 12.35. Он сам тебе объяснит суть вещей, если захочет, конечно.

2

До разговора с Вюншем Турецкий успел просмотреть материалы дела. Семистраничный протокол осмотра места преступления, по сути, содержал удивительно мало информации.

«…характер повреждений указывает на то, что взрывное устройство располагалось под днищем автомобиля на уровне левого переднего сиденья»;

«…обнаружены детали, могущие являться частями часового механизма»;

«…соседние автомобили практически не имеют повреждений».

Вот, собственно, и все, остальное сплошная вода. Такое впечатление, что составителю протокола платят за количество слов, как в телеграмме, он и расстарался.

Однако даже из столь скупого набора фактов можно кое-что выудить. Например, можно засунуть подальше версию с терактом. Террористам требуется как можно большее количество жертв, не стали бы они минировать автомобиль на режимной улице, где прохожих раз-два и обчелся. А если хотели подорвать конкретно Минфин, так заложили бы бомбу куда-нибудь в подвал или на крышу. Хотя кому нужно российский Минфин подрывать, вообще непонятно. Вот английский или швейцарский – это другое дело, там, может, и удалось бы спровоцировать таким образом государственный кризис. А у нас? Да только порядка в стране больше стало бы. Это ж какой подарок России-матушке, всех взяточников одним махом порешить!

А это к чему? Турецкий понял, что просмотрел в протоколе еще одну строчку со смыслом: «…на ковровом покрытии под левым задним сиденьем обнаружены следы крови». Откуда кровь, если никто не пострадал?

Он перезвонил экспертам.

– Кровь старая, – объяснили ему. – Примерно двухнедельной давности, так что к взрыву отношения не имеет.

– Но хоть человеческая?

– Человеческая. Первая группа, резус отрицательный.

Ладно. Не имеет, так не имеет. Может, кого-то из Вюншевских пассажиров собака за ногу укусила, прямо в машине, или в гараже коврики пылесосили, и тот, кто пылесосил, палец порезал.

Александр Борисович включил компьютер, завел новый каталог и решил законспектировать основные версии.

Значит, если пока отбросить предположение, что бомба могла предназначаться кому-то другому, и подрывники просто перепутали автомобиль, то основной версией можно признать покушение конкретно на господина Вюнша Германа Александровича. Казалось бы, все просто: для начала выяснить график Вюнша на вчерашний день, определиться, должен был он в момент взрыва находиться в машине или нет. Это позволит понять, был ли взрыв реальным покушением на его жизнь или только предупреждением, а убивать или калечить его не собирались. Дальше поиметь пусть и огромный, но список лиц, знакомых с его расписанием и вычленить среди этих лиц врагов или недоброжелателей замминистра. Уже из более короткого списка вычленить тех, кто имел не только мотив, но и возможность, и…

Все это, конечно, здорово. Но, увы, практически неприменимо в данном случае. Ибо, если Меркулов прав, а он всегда прав, то врагов и недоброжелателей у Вюнша полстраны и, что самое главное, никто из тех, кто решился бы на организацию взрыва, не стал бы марать собственные руки. Для таких дел всегда имеются «шестерки». А значит, надо в первую очередь искать эту самую «шестерку» и скрестить пальцы в надежде, что «шестерку» еще не убрали.

Гиблое дело. «Глухарь» процентов на девяносто пять. Да чтоб он еще хоть раз загадал на победу «Спартака»! Да ни за какие коврижки! Точно, если «Спартак» в следующем матче сольет «Спарте» в Праге – значит, дело будет раскрыто.

Класс! – обрадовался Александр Борисович как ребенок. Или наши выиграют, или подрывник сядет. И то и другое по сравнению с мировой революцией – фигня, но ему лично будет приятно. Причем еще неизвестно, что приятнее.

Вдохновленный возможностью уже через две недели чему-нибудь порадоваться, Александр Борисович просмотрел протоколы опроса свидетелей. Как и следовало ожидать, никто – ни случайные прохожие, ни посетители Минфина, оказавшиеся на улице в момент взрыва, ни всякие там вахтеры-лифтеры – не заметил никого подозрительного, кто крутился бы около вюншевской машины. А ведь бомбу под днище могли пристроить и не вчера, а хоть неделю назад в совсем другом месте, и узнать об этом теперь не представляется возможным.

Турецкий законспектировал свои соображения, составил предварительный план следственных мероприятий (не сегодня-завтра Генеральный все равно потребует), перечитал – выглядит вроде солидно. Только слово «шестерка» Генеральному наверняка не понравится. Запустил тезаурус, и тут сволочной Word глюкнул и выдал сообщение: «программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта», а текст, как назло, не сохранился. Пришлось переписывать все заново. Как там Макс из «Глории» давеча сказал? «Если бы талибы разбомбили вместо двух небоскребов всего один, но тот, в котором головной офис Майкрософта, у них бы появились просто миллионы сторонников. Все, как один, программисты и пользователи этого сраного ПО, независимо от вероисповедания, сняли бы шляпы и отвесили им низкий земной поклон».