Текст книги "Алмазная королева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

10

Шел третий день добровольного заточения Александра Борисовича Турецкого на Гостиничной улице, и понемногу его начинал раздражать и довольно унылый, темноватый дворик с пустующей детской площадкой, который он видел всякий раз, подходя к окнам, и повешенная кем-то из предшественников старомодная дешевая чеканка напротив письменного стола.

Конечно, заточением в полном смысле слова его нынешняя жизнь не была. Каждый день Турецкий, отодвинув в сторону свои записи, обновлявшиеся ежедневно за счет Денисовых и Славиных звонков, отправлялся на прогулку.

У него даже появился постоянный маршрут – мимо задов рынка, затем налево – к единственному понравившемуся ему магазину под названием «Сделай сам». Впервые Турецкий заглянул сюда из любопытства, заинтересовавшись, что же в наше время полного отсутствия дефицита можно предложить людям сделать собственноручно. И неожиданно ему здесь понравилось: запах свежеоструганного дерева, идущий от досок и не до конца обработанных книжных полок и дверей, перемешивался с запахом краски или лака… Отчего-то все, вместе взятое, складывалось в атмосферу особого, надежного уюта, неизмеримо далекого от того, чем приходилось заниматься Турецкому в данный момент…

Словом, в смешном магазинчике со смешным названием он и впрямь расслаблялся и возвращался на казенную квартиру почти что в благодушном настроении. Тем более сегодня, когда Александр Борисович ожидал к себе обоих Грязновых – старшего и младшего. В честь грядущих гостей заранее были куплены готовые шашлыки, которые, по словам продавщицы, нужно было всего лишь сунуть на пять минут в духовку, а вслед за этим сразу и употреблять.

Вот как раз шашлычный запах и встретил несколько удивленного Турецкого, едва он переступил порог своего временного жилища. А с кухни доносились недвусмысленные звуки, явно сопровождавшие возню у плиты…

– Ты, Саня?.. – Взъерошенный, раскрасневшийся генерал Грязнов возник на пороге без пиджака, с рубашкой, выбившейся с одной стороны и с вилкой, зажатой в левой руке. Нахмурившийся было Турецкий невольно улыбнулся, увидев друга в столь необычном для того виде.

– Не знал, что у тебя есть ключи, – бросил он вместо приветствия.

– Что ж тут удивительного? – Слава пожал плечами. – Квартирку-то я ведь предоставил, если помнишь. У кого ж еще им быть-то?.. Проходи, не стесняйся, будь как дома! Денис подъедет через пару минут… Слушай, а ты уверен, что эти твои шашлыки можно есть?.. Что-то вид у них…

– Дареному коню воспитанные люди в зубы не смотрят! – напомнил Турецкий, нахмурив брови. – И вообще, чего это ты на чужой кухне расхозяйничался?!

Ответить Грязнов-старший не успел, поскольку за его спиной в замке двери «черного» входа послышался щелчок, затем дверь распахнулась– и Грязнов-младший, радостно улыбаясь, присоединился к своему дяде и Турецкому, потерявшему на несколько секунд дар речи.

– Ух ты! Вкуснятина какая… Здорово, я как раз голоден, как собака… Что-то случилось? – Денис задал вопрос, едва взглянув на Александра Борисовича.

– Та-ак… – протянул тот и прищурился. – Говоришь, квартирка твоя… Похоже, на паях с племянничком?..

– Сань, ты что, спятил? – Грязнов-старший пожал плечами.

– Слушай, генерал… Мне тебе что, нужно объяснять, что такое конспиративная квартира?.. И в чем разница между нею и проходным двором?.. Ну старик, расслабился ты, я вижу, на своих начальственных должностях! Ну-ка давайте сюда ключи – причем оба!

Грязновы быстренько переглянулись, и Денис поспешно протянул Турецкому ключ, спрятать который в карман еще не успел.

– Извините, дядя Саня, вы правы…

Побагровевший от. обиды Вячеслав Иванович, поколебавшись с минуту, пожал плечами и бросил на кухонный стол свой комплект:

– Приветлив, ничего не скажешь…

– Славка, ты ж понимаешь, – моментально смягчился Турецкий, – инструкции пишут вовсе не дураки… Ключи в соответствии с правилами должны быть только у меня – вплоть до момента, когда надобность в квартире отпадет, или она перестанет быть явочной вследствие провала операции…

– Типун тебе на язык! – вздохнул Грязнов-старший и покорно повернулся к плите.

– Типун тут ни при чем. – Александр Борисович ласково поглядел на широкую спину своего друга. – Мы с тобой оба знаем, что и проваливают операции, и гибнут в девяти случаях из десяти те, кто как раз и нарушает эти самые ненавистные нормальным людям инструкции… Ладно, все, господа Грязновы: судя по этому почти непереносимому аромату, яства готовы… Слав, тебе помочь накрыть?..

– Обойдусь без сопливых, – буркнул генерал, впрочем никакой обиды уже не испытывая, поскольку уж кто-кто, а он-то правоту Турецкого прекрасно осознавал.

Как ни странно, ужин удался на славу, и спустя полтора часа мужчины были готовы к работе. Первым докладывать предстояло Денису, в руках которого сосредоточивалась вся оперативная информация.

– …К этому ресторанчику я подъехал минут на тридцать позже Фили…

– Ты уверен, что Березин засек Севу? – поинтересовался Турецкий.

– Нет, но, как известно, береженого Бог бережет… Наш основной клиент обедал там в обществе некоего господина, владельца фирмы «Фианит», никаких дел с Кропотиным не ведущей…

– Откуда сведения?

– Ну Филя, когда я подъехал, попытался проникнуть в заведение. Но ему популярно объяснили, что впускают туда исключительно по специальным карточкам, якобы существует оно для конкретного круга бизнесменов и их гостей, открывших его на свои средства… Ну а пока наш опер базарил с охранником, ему и удалось углядеть эту парочку. Генерала и господина Лагутина, которого он передал мне… Остальное, как вы понимаете, дело техники.

Сопроводив господина Лагутина до его фирмы и отметив, что он пребывает в состоянии легкой невменяемости, я свистнул Максу… Вот что по его распоряжению нарыл Алик, а затем и дядя Слава подтвердил. Петр Сергеевич Лагутин около пяти лет назад проходил свидетелем по делу своего тогдашнего партнера по фирме, некоего Любенко. То есть поначалу дело было заведено на обоих, однако в процессе следствия в качестве обвиняемого в ряде махинаций, связанных с искусственными бриллиантами, остался один Любенко, и по сей день пребывающий в одном из номерных заведений далекой Башкирии… Лагутину повезло – переквалифицировали в свидетели…

– Кто работал по Делу?

– Поташин из МУРа, – вмешался Вячеслав Иванович. – Я его, как ты понимаешь, неплохо знаю – довольно скользкий тип, но… Как говорится, не пойман – не вор.

– Дальше?

– Ну что еще… – Денис задумчиво поглядел на Турецкого. – Этот Лагутин выглядел после обеда с генералом чуть лучше покойника. На своей фирме пробыл минут двадцать, потом водитель отвез его в ресторан «Индиана» – знаете, тот, что неподалеку от основного офиса Гута-банка?.. Ну а спустя два с половиной часа состоялся вынос тела и доставка господина Лагутина по месту жительства – в элитный дом на улице Бутырской… Пока все.

– Что ж… – Турецкий кивнул. – Этого господина из виду не терять. Похоже, Березин его чем-то поприжал, причем всерьез…

– Угу, мне тоже так показалось… Дальше – Монахова. Как мы с вами и договаривались, перезвонил я ей через день – якобы узнать, все ли в порядке с машиной. А тогда дамочку сопровождал Коля Самохин – я имею в виду, после ее нервной беседы с генералом. Едва добравшись до машины, она начала названивать Березину-младшему, ругала его папашу на чем свет стоит – ни в жисть не скажешь, глядя на нее, что наша красотка знает такие словечки… Впрочем, сынок тоже не отставал.

– В чем суть, Денис? – поморщился Турецкий. – Форма их общения меня, извини, мало волнует…

– Насчет сути не совсем ясно, – смущенно улыбнулся Грязнов-млаший. – Я вам распечатку принес… Понятно, что речь идет о какой-то просьбе, которую Березин-старший медлит выполнить, хотя обещал. Единственный настораживающий момент – было упомянуто завещание, скорее всего, кропотинское…

– Конкретнее!

Денис поспешно перелистал пачку страниц, лежащую у него на коленях.

– Цитирую по записи:

«О н. Ладно, не волнуйся, проблему можно и без старого козла решить… Будет упираться – сам займусь…

О н а. Он тебе займется… Я даже копию завещания достала, думала, для него это аргументом послужит, – ни хрена!..

О н. Много отдала за копию?

О н а. А ты думал?..»

Ну дальше неинтересно.

– Вот что, – заговорил молчавший до сих пор Вячеслав Иванович, – мне кажется, нужно привлекать Гордеева. Если дамочка и впрямь раздобыла копию Кропотинского завещания, Юрий Петрович ее тем более достанет… В крайнем случае посмотрит, в чем там дело и насколько велика в этой связи опасность для нашей клиентки.

Юрий Петрович Гордеев, бывший сотрудник Генпрокуратуры, давно уже занимавшийся адвокатской практикой, частенько помогал и Турецкому, и ребятам из «Глории». Его связи, столь же немыслимые, как и непредсказуемые, помогли раскрыть не одно дело из тех, от которых за версту несло классическим висяком.

Услышав имя своего старого приятеля, Турецкий одобрительно кивнул, а Денис продолжил:

– Вот, теперь то, что нарыли Макс с Аликом… Знаете, дядь Сань, в Якутск лететь все же придется, я собираюсь Филю послать, а то он уже устал – у него в последнее время сплошная наружка… Конечно, Кротов бы лучше, но он вчера улетел в Израиль, на связь пока не выходил.

В общем, и на первый взгляд, и на второй с поставкой камушков все в порядке вроде бы – все гладенько, по закону… Кстати, фабрика по огранке не только на бумаге существует, я самолично по юридическому адресу съездил… Небольшая, но есть, после конца смены человек сто точно из проходной вывалило… Охрана, так же как и в офисе, звери! Похоже, из того самого бандитского спецназа.

– Слава, – прервал Дениса Александр Борисович, – что там насчет спецназа выяснил?

– Долго рассказывать, – усмехнулся Грязнов-старший, – Посмотришь потом сам – все двадцать папок… Как и обговорили, на каждого бойца, то бишь бандита, по одной, начиная с начальника охраны, обладателя весьма прихотливой фамилии Куролепов и не менее прихотливой биографии… Насчет биографий, правда, Макс постарался – не я…

– «Афганец»?

– Точно. Затем какое-то время служил в тогда еще нашей Средней Азии, где с ним вышла оч-чень нехорошая история, едва не закончившаяся тюрягой. Однако не закончилась: доказать, что он, как настаивало обвинение, вначале изнасиловал, а затем придушил жену своего командира, с которым вступил в конфликт, не удалось. Но и остаться в части ему тоже не удалось. Демобилизовался, уехал в Москву к матери, затем какое-то время не работал. Потом следы его и вовсе теряются, вплоть до девяносто второго года, когда Иван Куролепов всплывает в качестве совладельца некого охранного бюро, на самом деле занимавшегося рэкетом мелких рыночных торговцев. На этом едва не погорел снова, бюро было закрыто, затем открыто еще одно такое же – так два раза, пока не был принят в охрану кропотинской фирмы, уже при Березине-младшем.

– Ладно, с этими твоими папочками я после сам поработаю. Денис, как прореагировала на твой звонок Монахова?

– Поначалу вроде не признала, кто звонит, – фыркнул Денис. – Потом якобы вспомнила, но разговаривала весьма сухо. Сообщила, что с машиной все в порядке, поблагодарила и отключила связь – я даже слова не успел вставить. Дамочка, доложу я вам, что надо, палец в рот не клади. А все же жаль, что так вышло!

– Рано жалеешь, – ухмыльнулся Грязнов-старший. – Сан Борисыч прав – зато теперь, коли засветишься, всегда найдется подходящая версия, почему вдруг ты у нее на «хвосте» повис: любовь с первого взгляда!

Денис и не подумал среагировать на иронию, прозвучавшую в голосе генерала, и вполне серьезно заверил, что Монахова, несмотря на всю свою платиново-бриллиантовую красоту, не в его вкусе.

– Вот что, Слава, – Турецкий пресек в корне пикировку дяди с племянником, – думаю, Кропотина следует в ближайшее время прощупать вполне официально. Повод искать придется тебе.

– Может, на него налоговую натравить?

– Долго и бесполезно, – поморщился Александр Борисович.

– Ну, мой милый, – Грязнов развел руками, – в таком случае остается любимый друг Костя. Не смотри на меня такими страшными глазами! У Меркулова возможностей найти повод и пригласить к себе крупного бизнесмена на собеседование море! А у меня что? Если б я на своей прежней должности сидел – тогда да, а так… Да не съест тебя твой Костя, если ты у него на пару часиков выпросишь ну, скажем, Поремского.

– Он меня не просто съест – уволит! – убежденно возразил Турецкий. – Особенно за Поремского.

– Может, сам с этим типом побеседуешь? Не можешь же ты вечно находиться в отпуске? Да и где это видано, чтобы хоть один «следак» хотя бы раз в жизни отгулял свой отпуск целиком и полностью?

– «Возвращаться» мне пока рано, – покачал головой Турецкий. – А что касается Меркулова, пока у нас не будет нарыто хоть что-то конкретное, о нем забудь. И не прибедняйся: все знают, что у тебя лучшая во всем МВД агентура! Звякни кому надо – и повод пощупать господина Кропотина найдется за полчаса.

Вячеслав Иванович слегка порозовел от удовольствия, услышав комплимент в адрес своей и впрямь легендарной агентурной сети, и сдался моментально:

– Ладно, твоя взяла, будет тебе и повод, и причина, и собеседование.

– И желательно, не позднее, чем на этой неделе, – не дал своему другу долго предаваться тщеславным чувствам Турецкий. – Костя на все про все отпустил нам десять дней! Если за это время мы не предъявим ему ничего стоящего ни на Кропотина, ни на Березина, частную лавочку нам прикроют. Денис, Тамара Владимировна что, командировку в Якутск тоже оплатит?

– Нет, дядь Сань, тут мы сами. Да не волнуйтесь вы об этом, мертвый сезон еще не начался, так что деньжата пока более-менее имеются. За счет кого возместить – найдем потом.

– Если все сложится, Костя сам вам все оплатит из спецфонда. В общем, пока, как это ни печально, все по-прежнему: Тамару Владимирову охранять как зеницу ока, с телефоном генеральским не тянуть. Сынок теперь что, с родителями живет?

– Иногда с родителями, иногда ночует в квартире Монаховой. Да и родители, надо сказать, под одной крышей ночуют нечасто – во всяком случае, по словам консьержа.

– Денис, Агеева своего отправляй в Якутск как можно скорее. Есть там у вас кто-нибудь?

– Если поискать как следует, найти всегда можно, – неопределенно ответил Денис. – Филя улетит завтра.

– А искать когда собрался?

– Так еще же весь вечер и ночь впереди! – удивился Грязнов-младший, заставив Турецкого усмехнуться.

– И впрямь времени навалом. – Александр Борисович с трудом подавил в себе желание дернуть Дениса за рыжий вихор. – И вот что… Прояви-ка ты настойчивость по отношению к этой дамочке Монаховой.

– То есть?

– Ну выясни, когда она в ближайшие дни отправится куда-нибудь на люди, подойди к ней с радостью несказанной на физиономии и… Мне что, надо тебя учить, как баб обхаживать?! – с нарочитой свирепостью в голосе поинтересовался Турецкий.

– Мне ее – обхаживать?!

На лице Дениса отразился искренний ужас.

– Успокойся, мой милый, невинный юноша, – Александр Борисович не выдержал и расхохотался, – не для себя тебе ее обхаживать придется, а для меня!

– Для вас?! – теперь на лице Дениса обозначилась уже настоящая паника.

– Точно – для меня. От тебя если что и требуется, так это прицепиться к ней как банный лист, с тем чтобы познакомить меня с этой красоткой. Платиновые блондинки как раз в моем вкусе!

Турецкий переглянулся со Славой Грязновым, и теперь расхохотались уже оба, а ничего не понимающий Денис молча переводил взгляд с лица дяди на лицо Турецкого: уж не спятили ли они оба?

– Ладно, Сань, кончай морочить Деньке голову, – вступился за племянника Грязнов. – А ты считай это своим заданием: как бы случайно, желательно на какой-нибудь светской или полусветской тусовке, познакомить Сан Борисыча с этой самой акулой. Наш друг, судя по всему, полагает, что сия дамочка и впрямь крупная фигура в данной игре, вот и хочет получить собственные впечатления от фигурантки. Я прав?

– Ты прав, мой генерал! – подтвердил Турецкий. – Единственное уточнение – попробуй, Денис, спланировать эту якобы случайную встречу на конец недели, не раньше чем денька через три.

– Думаешь, к тому моменту у нас будет уже что-то конкретное? – поинтересовался Слава.

– Будет! – Турецкий уверенно кивнул. – Когда сети раскидываешь широко, хотя бы одна рыбешка в них да запутается. А нам пока что больше и не надо! Мы помаленьку-потихоньку… Но и медлить тоже не будем!

Выпроводив Дениса, друзья, не сговариваясь, отправились на кухню, и Александром Борисовичем был немедленно извлечен на свет традиционный коньячок.

– Не слишком мы перестарались-пересекретились? – вздохнул Слава, наполняя рюмки.

– Это ты насчет Дениса? Нет, не думаю. Пусть работает со своими ребятишками независимо от имеющейся у нас информации.

Турецкий поставил на стол третью рюмку – и как раз вовремя, поскольку именно в этот момент раздался звонок в дверь, и спустя минуту на кухню уже входил, основательно запыхавшийся после подъема на третий этаж Костя Меркулов.

– За что я не люблю эти старые дома – так это за их лестницы! – Меркулов тяжело опустился на жалобно скрипнувший под ним табурет и, глянув на бутылку с коньяком и столь же традиционное блюдечко с ломтиками лимона, усмехнулся: – Ну, генералитет, вижу, к заседанию вы и впрямь готовы. Наливай и начинай!

– Слово шефа – закон! – подмигнул Турецкий.

– Ну, прозит! – Меркулов осушил свою рюмашку в один глоток и, довольно крякнув, вопросительно уставился на Александра Борисовича.

– Итак, госпожа Монахова. Кстати, Слава, – он повернулся к Грязнову, – о твоем запросе по поводу тех двух ограблений, – похоже, ты попал в десятку!

Вячеслав Иванович довольно улыбнулся и, кивнув, посмотрел на Турецкого:

– А я тебе что говорил?

– С этого места, пожалуйста, поподробнее, господа, – попросил тот, вновь наполняя рюмки.

– Значит, так. – Грязнов вмиг посерьезнел. – В связи с устным заявлением Тамары Владимировны Кропотиной, нами были взяты в разработку сразу несколько названных ею лиц – в том числе и Монахова Татьяна Николаевна.

– Давай-ка ближе к делу, – предложил Меркулов.

– Ближе так ближе. Итак, Монахова Татьяна Николаевна, семьдесят четвертого года рождения, уроженка Удмуртии. Покорять столицу приехала аккурат в достопамятном девяносто первом году, тогда же поступила на романо-германское отделение МГУ. Предположительно вполне законным путем, разве что с помощью еще действовавшей тогда в университете негласной традиции, в соответствии с которой определенный процент мест заранее предназначался для нацменьшинств.

– Она что же, удмуртка? – поинтересовался Меркулов.

– Да нет. Сработало, скорее, место рождения. Дальше, примерно год или полтора года спустя, состоялось знакомство девушки с Березиным-старшим. Где они познакомились– неясно, однако однокурсницы Монаховой отлично помнят, что к концу второго курса Татьяна частенько приезжала на занятия по утрам на березинской «Волге». Сам основной наш фигурант в то время генералом еще не был – успел дослужиться до подполковника. Однако после девяносто первого карьера его заметно ускорилась. Удержаться в министерстве удалось не только ему: свекор господина Березина, несмотря на свое положение до переворота, а возможно, как раз благодаря ему ухитрился не растерять ни нужных связей, ни благосостояния. До самой своей смерти, последовавшей в девяносто шестом году, сразу после августа, занимал видное положение в нынешней компартии. Впрочем, к тому моменту Валерий Березин в его помощи уже не нуждался. Но вернемся к Монаховой.

Итак, МГУ остался позади. Перед девушкой стал вопрос трудоустройства. Впрочем, «стал» – сильно сказано: властный любовник и устроил ее тогда в МИД переводчицей, для чего ему, образно говоря, нужно было всего лишь шевельнуть мизинцем. Судя по всему, на Монахову у него уже тогда были вполне конкретные планы.

– Можно сказать, – усмехнулся Турецкий, – эти двое просто нашли друг друга! Смотри, Слав, у них даже биографии схожие: оба из провинциальных городков, из многодетных семей, с которыми не поддерживают никаких отношений. Про Березина-то в его родном Орехово-Зуеве вообще всего один человек помнит – бывший участковый, говорят, славный старикан. К нему Коля Самохин ездил, рассказывал – тот никак поверить не мог, что известный ему Валерка Березин и нынешний генерал – одно и то же лицо. Наконец, оба циничны донельзя, для обоих жизнь человеческая по сравнению с собственными крокодильскими амбициями – ничто.

– М-да, славная парочка, – покачал головой Меркулов.

– Еще какая славная, – продолжил Грязнов, – кстати, и ума обоим не занимать, если уж на то пошло. Ведь что мы имеем? Наша Татьяна, судя по всему, до того как Березины решили проглотить жирный кусок в виде кропотинской фирмы, осуществляла с помощью древнейшего сугубо женского метода поиск клиентов для своего генерала. Кстати, Костя, неплохо бы проверить еще ну хотя бы с пяток ее поездок, ты как?

– «Как», «как»! Ты хоть представляешь, до какой степени в отсутствие твоего любимого друга, – Меркулов сердито кивнул на Турецкого, – загружены мои ребята! Обещать ничего не могу, видно будет.

– Видно так видно, – легко согласился Грязнов, нимало не сомневающийся в том, что просьба его будет выполнена. – Схема ловли будущих кандидатов в клиенты, а то и вовсе в покойники, тоже давно известна. Поскольку Монахова действительно первоклассная переводчица, группы ей в основном доверялись весьма серьезные, а на деловые переговоры наши бизнесмены, особенно в последние годы, выезжают часто – в основном в качестве гарантов. С ее внешностью стать любовницей практически любого мужика Татьяне Николаевне раз плюнуть.

– Могу держать пари, – вмешался молчавший до этого Турецкий, – что охмуряла она не всех, а исключительно тех, в чьем владении находились большие ювелирные магазины, аналогичные ограбленному на Тверской. Что, Костя, еще два случая ее знакомства с такими же пострадавшими установлено?

– И оба, точно так же, как на Тверской, тухляки полные, – кивнул Меркулов.

– Как думаешь, почему именно ювелирные? – поинтересовался у Турецкого Грязнов.

– Тебя интересует мое личное мнение? Ну в таком случае скажу. Помимо того, что ювелирные изделия легче реализовать – не говоря о чистом доходе, – Здесь наверняка сработала психология. Я вот что имею в виду: могу поспорить, что первое дело этой парочки было связано с каким-нибудь владельцем золотишка и камушков. Грабанули удачно, а далее – по проторенной дорожке, такова уж традиция преступников: работай в той области, где повезло сразу! Они же, сволочи, все суеверные – независимо от уровня интеллекта и образованности, ежели таковая имеется. А вообще-то лучше проконсультироваться у наших психологов. И что там, Костя, с этими твоими тухляками?

– Главное с ними то, что оба владельца в разное время выезжали от МИДа за рубеж, а переводчицей у них была Монахова… Далее – один и тот же метод ограбления: посреди бела дня, всех на пол, кто рыпается, расстреливают на месте. В обоих случаях – так же как и на Тверской – есть трупы. Далее, количество бандитов, их прикид, манера, профессиональное умение моментально рассредоточиваться по помещению так, чтобы на прицеле оказались буквально все присутствующие. Наконец, еще один момент: для владельцев магазинов во всех трех случаях ювелирный бизнес далеко не основной – нечто вроде хобби. Основной – бери выше, вплоть до нефтяных качалок. Следовательно, во всех случаях претензии к следствию, после того как оно явственно заходит в тупик, – вялые. У упомянутых бизнесменов и других хлопот хватает. Несмотря на то что ущерб от ограбления, например на наш с тобой, Саня, взгляд, огромный.

– Тоже мне нашел критерий – наш взгляд! – фыркнул Турецкий. – Давай дальше, Слава.

– Ну дальше тебе в общих чертах известно. Где-то с год тому назад наша дамочка принялась за Кропоти на – единственного своего клиента, познакомилась с которым не по работе, а частным порядком. Не сомневаюсь, что знакомство организовано непосредственно Березиным, полагаю, эту операцию Валерий Андреевич замыслил на пару с сыночком.

– Ну что за мужики такие, а? – вздохнул Александр Борисович. – Судя по рассказу Тамары, ее папенька всю жизнь был стопудовым подкаблучником, в рот своей Регине смотрел. А стоило той попасть в беду, как объявляется наша Монахова. Нет, поначалу он и суетился вокруг супруги, и докторов самых дорогих вместе с лекарствами оплачивал. Но как только Регине Михайловне стало чуть лучше, преподнес им с дочерью сюрприз. Кто-то из ЗАГСа, видать, за бешеные бабки оформил ему заранее, еще до разговора с дочерью, развод. Короче, сюрприз был что надо.

– Слушай, – перебил Турецкого Вячеслав Иванович, – а вдруг у него там и впрямь того, любовь? Да и деньги на лечение бывшей жены он, насколько я знаю, давать продолжал. Тамара Владимировна поначалу отказывалась – так стал напрямую переводить на счет Регины Михайловны.

– Какая еще любовь при больной жене, которой к тому же обязан, можно сказать, всем?! – Меркулов возмущенно уставился на Грязнова.

– Э-э-э. Стоп! Брэк, господа, – рассмеялся Турецкий, которого всегда забавляло вечное противоречие по части нравственности между гуленой Славкой и праведником Костей, полагавшим к тому же, что его, Александра Борисовича Турецкого, в этом отношении испортил и продолжает портить не кто иной, как Грязнов-старший. – Вернемся к нашим баранам, а то коньячок вот-вот кончится! – напугал друзей Турецкий. – Итак, давайте рассмотрим нынешнюю ситуацию, времени и правда мало.

– Черт! – выругался Меркулов. – А мне, между прочим, еще на работу возвращаться… Ладно, давайте дальше, и побыстрее.

– Теперь моя очередь, – оповестил Турецкий. – Итак, на сегодняшний день путем оперативной слежки установлено: Татьяна Николаевна Монахова, покинувшая сразу после заключения брака с Владимиром Александровичем Кропотиным место своей службы; ведет тем не менее весьма активный образ жизни. С того момента, как за ней было установлено наружное наблюдение, ни одного дня в стенах кропотинского особняка целиком и полностью наша фигурантка не провела. Помимо ежедневных встреч с Юрием Березиным, которые происходят на ее прежней квартире в разное время в течение дня и длятся по два-три часа, госпожа Монахова за прошедшие почти пять дней трижды побывала на фирме своего супруга. Один раз – в его отсутствие. Вечерами мадам чаще всего отправляется в казино, которое через подставных лиц – ты, Костя, сам это проверил – принадлежит не кому иному, как генералу Березину.

– В сущности, – вставил хмуро Меркулов, – одного этого уже достаточно, чтобы отстранить его от должности.

– Ага! – насмешливо кивнул Турецкий. – А камешки пусть и дальше плывут себе за рубеж – прямиком к нашим лучшим друзьям.

Ответить Константин Дмитриевич не успел, поскольку у Турецкого неожиданно резко заверещал мобильный и тот, извинившись, извлек из кармана телефон.

Некоторое время Александр Борисович слушал молча, но друзья, прекрасно его знавшие, моментально насторожились: по тому, как напряглось лицо Турецкого, каким жестким стал его взгляд, оба поняли – случилось нечто непредвиденное.

Никаких вопросов, после того как связь была отключена, они не задавали.

– Вот суки. Ну су-уки! – Турецкий шарахнул кулаком по столешнице, но, тут же взяв себя в руки, сухо произнес. – Только что стреляли в Тамару Владимировну Кропотину-Березину. Ранен Щербак, у нее, конечно, шок, но цела.

– Что с Колей? – тихо поинтересовался Слава.

– Денис говорит, что все обойдется, он сейчас в больнице, поехал с Николаем, срочно вызвав к Тамаре Владимировне Демидова с Севой.

– Когда это случилось? – Меркулов поднялся со своего места и, уже стоя, на ходу, допил оставшийся в рюмке коньяк.

– Час двадцать назад, – ответил Турецкий, покосившись на часы.

– Наглые, сволочи, можно сказать, средь бела дня. Какие подробности?

– Подробностей негусто, знаю только, что стреляли возле дома, в котором расположена их городская квартира, киллер, похоже, скрылся. Зачем туда отправилась Тамара Владимировна, как именно все происходило, в деталях Денис расскажет позже, когда Николаю пулю извлекут. Слава Богу, из предплечья, из мягкой ткани. Это все!

– Ну, кто как, а я по коням. У меня сегодня Поремский дежурит, пошлю его на место действия, пусть разберется. Дай-ка мне твою трубу, Саня, моя в комнате осталась…

Турецкий молча кивнул и протянул Меркулову свой мобильник.

Сутками позже буквально окоченевший от ледяного ветра, которым его встретил Якутск, Филя Агеев сидел в милицейском «уазике» ископаемой, как определил про себя он сам, модели. «Уазик», подпрыгивая на невидимых выбоинах, мчал по широким просторным улицам, застроенным деревянными то ли домами, то ли бараками.

В Якутске Агеев был впервые в жизни. Стояло раннее утро, и, пытаясь вслушаться в болтовню встретившего его в аэропорту земляка каких-то знакомых Паши Котова, лейтенанта одного из РОВД города, Агеев испытывал смутное чувство вины перед говорливым коллегой: встать в такую рань по эдакой холодрыге, чтобы встретить московского гостя, даже приблизительно не зная, за каким лешим того принесло сюда.

Филю к тому же представили по телефону как сотрудника МВД, снабдив стараниями Вячеслава Ивановича соответствующими документами.

– Вы не думайте, это еще не город! – Паша Котов и впрямь говорил почти не останавливаясь и тактично не задавая Агееву вопросов по поводу цели приезда. – Во! Видите, впереди и справа? Вот это уже настоящая городская окраина, а еще правее, видите, полоска такая блестящая? Это Лена!

Впереди и впрямь показались, а затем начали приближаться с каждой минутой типовые серые девятиэтажки, рядом с которыми торчали железобетонные кубы, ощерившиеся в неприветливое, низкое небо металлическими сваями.

– Что это за стройка? – вежливо поинтересовался Агеев, молчавший, как показалось ему самому, неприлично долго.

– Это-то? А-а-а. Один из наших долгостроев, еще с восемьдесят девятого тухнет. Никогда не видели, как дома на вечной мерзлоте возводят? Вот с таких вот свай и начинают, знаете, на какую глубину они в землю уходят?

Вскоре и долгострой, и каменные окраины остались позади, и антикварный «уазик» с брезентовым верхом въехал наконец в настоящий город. Улицы и здесь были просторными, но чем ближе к центру они подъезжали, тем больше архитектурных излишеств попадалось на домах явно старой, если не старинной застройки.

– Вот это и есть настоящий Якутск! – произнес Паша Котов, резко сбавляя скорость. – Погодите, еще не то увидите! Вечером я вас в порт свожу, а завтра можно на пароходике мимо Столбов по Лене прокатиться – такую красотищу вряд ли где увидите! Лена-то у нас уже неделя как вскрылась. Хотя навигации пока нет, я вам обязательно организую. А это площадь Орджоникидзе, наше РОВД – рядом, и квартиру мы вам тоже рядом приготовили.