Текст книги "Девочка для шпиона"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– А для чего вам понадобилось спецподразделение «Ангелы ада»?

– Понадобилось не мне. Это детище всех трех силовых министерств. А идея появилась после расстрела «Белого дома». Тогда многим его защитникам удалось уйти через подземные ходы. Теперь бы не удалось…

Меркулов прокашлялся и сказал:

– У нас нет необходимости предавать огласке то, что вы рассказали…

Генерал коротко рассмеялся и перебил:

– Я вам признателен, конечно, но в этом нет нужды. Если вы не знаете, скажу: Президент уже предъявил чеченскому лидеру ультиматум. Это означает, на мой взгляд, только то, что маленькой некрасивой и, возможно, долгой войны не остановить. Поэтому, независимо от ваших намерений, через некоторое время в наших компьютерах и архивах не будет никакой информации об «Ангелах ада». Отдавать такую дубину в лапы теперешним фельдфебелям не намерен!

– Разрешите праздный вопрос? – поинтересовался я.

– Да?

– Почему их так назвали?

– Это предложил один из инструкторов, у которого сын увлекается нынешней идиотской музыкой. Точно не скажу, группа так называется или песня… В общем, подумали и решили, что такое словосочетание, во-первых, достаточно непонятно для людей со спрямленными мозгами, во-вторых, достаточно подробно раскрывает суть их работы.

Генерал встал из-за стола, давая понять, что аудиенция закончена.

Мы тоже поднялись, и я успел еще спросить:

– А вы не боитесь, что информация о существовании такого подразделения все равно где-нибудь просочится?

– Нет, – скупо усмехнулся он. – Даже если вы сняли копию с дискеты, без нашего официального подтверждения это не документ.

– А если проболтаются сами бойцы?

– Исключено! Для них существует только три авторитета во всем мире. Точнее, теперь уже два. Я вам не завидую, господа!

– Почему?

– Я сделал свой выбор и потому готов к любому исходу событий, а вам еще предстоит пережить терзания выбора между служебным долгом и совестью!..

11

Отправляясь к начальнику военной разведки, Славе Грязнову мы вручили ордер на задержание Юрия Андриевского в качестве подозреваемого в убийстве гражданки Мещеряковой и, вернувшись из резиденции оппозиционного генерала, надеялись, что обаятельный хитрец из Службы внешней разведки уже парится у меня в приемной в ожидании допроса.

Приемная была пуста.

Костя сказал, что приготовит кофе и будет меня ждать у себя, а я решил позвонить Грязнову в МУР.

Набирая номер его служебного телефона, я не был стопроцентно уверен, что Слава окажется на месте. Тем не менее именно он поднял трубку и спросил с веселой злостью:

– Кто, едрена мать?!..

– Это не едрена мать, а следователь Турецкий.

– А-а, мастер задавать задачки! Жди, наш замнач по АХЧ пришлет вам счет за бензин, который я спалил без толку!

– Зачем же ты его палил? – добродушно спросил я, зная, что Славина злость – притворная.

– В Ясенево ездил, хотел твоего друга Андриевского привезти!..

– Не привез?

Кроме Славиного дыхания я слышал какие-то посторонние шумы и стуки.

– Конечно, не привез! – рявкнул Грязнов.

– Почему?

– Потому что в отличие от нас с тобой этот молодец делом занят! Меня, Грязнова, дальше предбанника не пустили, будто я посыльный! Вышел какой-то в пиджаке и заявил, что Андриевский в командировке!

У меня упало сердце – неужто упустили!

– За рубежом?!

– Почти, на Северном Кавказе.

– Чуть до полусмерти не напугал, черт! Кавказ – это же совсем другое дело!

– Не скажи! Я с большим бы удовольствием арестовал твоего друга где-нибудь в Брюсселе!

– Что там у тебя за шум? Ремонт начал?

Слава засмеялся.

– Да нет, я «жучок» убрал за ненадобностью. А потом подумал – может, кто-то еще слушает, на всякий случай стучу по полу ногой. Так что дальше будем делать?

– У меня есть подозрение, что Костя устроит нам нечаянную радость.

– Это ты о чем?

– Давно на водах отдыхал?

– На каких?

– Кавказских. Минеральных.

– Догадываюсь…

– Вот и хорошо. Так что готовь походный стаканчик…

– Боюсь, что больше пригодится походный пистолетик.

Я сообщил Косте, что Андриевского нет в Москве, и, пока пил кофе, он дозвонился начальнику Службы внешней разведки и потребовал встречи. Тот, однако, отвертелся, перепоручил нежеланного гостя своему заместителю Пермитину, который как раз по служебным делам находился на Лубянке, так что не надо будет далеко ехать. Костя сухо поблагодарил начальника за заботу. До назначенной встречи было достаточно времени, и мы занялись текущими делами.

Вспомнив, чем в настоящую минуту развлекается Грязнов, я взял одну из фотографий Юрия Андриевского и пошел к секретарше. Та, правда, не помогла мне ничем. Тогда я предположил, что наш неуловимый фигурант мог похозяйничать у меня в кабинете ночью, тогда об этом мог знать дежурный милиционер. Но тот, который сегодня сидел на первом этаже и скучал, сказал мне, что в его дежурство ни во время рабочего дня, ни после такой мужчина не приходил. И вообще никто не приходил, потому что к нам по доброй воле и средь бела дня мало кто торопиться станет.

Затем позвонил Осинцев. Он был взбешен и, не здороваясь, начал орать в трубку:

– Ты поступил как подлец, Турецкий!..

– Когда это мы с вами побратались, милый друг? – удивляясь нежданной грубости, спросил я.

– Да будь у меня в руках не трубка, а твоя глотка, я бы!..

– Остынь, – посоветовал я ему и положил трубку.

Через минуту телефон снова затрезвонил. Сначала я не хотел к нему притрагиваться, но подумал, что, может, звонит Костя, или Грязнов, или Шелковников. С острым чувством, что делаю опрометчивый поступок, снял трубку и, еще не поднеся маленький, но выносливый динамик к уху, уже понял, что предчувствия не обманули – в верхнем кругляше телефонной трубки бился, как в пластмассовой клетке, голос Осинцева:

– На хрена вы сказали шефу про ангелов?!.. Он уничтожает проект, а я угробил на него год жизни!

– Если бы ты не строил из себя Джеймса Бонда и Штирлица одновременно, а поделился бы с нами не такой уж и секретной информацией, ничего бы не было, – сказал я ему.

– Он смешивал меня с дерьмом полтора часа, потом назвал идиотом и выгнал!..

– Значит, ценит, – утешал я его. – Не ценил бы, молча подписал бы приказ об увольнении, и все.

– А-а, пошел ты!..

– Ну хорошо, я признаю, что виноват, подставил тебя, у меня выхода другого не было.

– «Не было»! – передразнил меня Осинцев, что, наверное, свидетельствовало о постепенном, но неуклонном остывании его гнева.

Так и оказалось.

– Послушай, Турецкий, я ведь хотел тебя не только облаять, но и поздравить…

– С чем это?

– С тем, что ты сделал почти невозможное: завалил Крота!

– Кого?

– Крот, боец спецподразделения «Ангелы ада», первого отделения. Фамилия Каратаев, имя – Дмитрий. Был послан со Скворцовым в Грозный. Это он караулил тебя вчера…

Не договорив, Осинцев резко бросил трубку. Наверное, кто-то вошел к нему в кабинет. А может, кто-либо уже сидел на его телефоне, прослушивал, и теперь боевые товарищи выкручивают полковнику руки, называя отщепенцем и предателем. Жалко, если так!

Ко мне в кабинет заглядывает Меркулов и кивает: мол, на выход, пора ехать.

Езды немного, но по дороге я пересказываю Косте только что состоявшийся разговор с полковником Осинцевым и вслух начинаю рассуждать:

– Почему он хотел меня убить? Может, они думают, что я как-то причастен к безвременной кончине их командира? Так нет же, если логически подумать…

– Кто тебе сказал, что спецназовец должен логически думать? – спросил Костя. – Он должен четко и грамотно, используя полученные навыки и запас практических знаний, выполнить поставленную задачу!

– Ты считаешь, что эмоциям здесь не место?

– Да. Если бы они любили своего командира, полковника Скворцова, они бы сначала во что бы то ни стало выполнили задание, на которое он их повел, а потом бы уже сводили счеты с кем угодно.

– А они не выполнили задание?

Костя покачал головой.

12

Давно я не был в этом огромном, помпезном здании. И многое изменилось здесь с тех пор, когда сняли с постамента Феликса Дзержинского в длинной, как ряса, зеленоватой от времени бронзовой шинели.

Конечно, имели место и бюро пропусков, и бдительные глаза охраны, пытавшейся углядеть у нас под одеждой взрывное устройство. И в то же время в самом воздухе мрачных коридоров чувствовался слегка анархический воздух с площади.

Заместитель начальника Службы внешней разведки Евгений Пермитин принял нас в безликой большой комнате со скромной дешевой мебелью. Наверное, прежде в таких комнатках контрразведчики и борцы с идеологической заразой встречались со своими агентами. А скорей всего здесь вежливо выпроваживали родственников тех, кто уже находился в подвалах Лубянки.

Пермитин, очень морщинистый лицом, сухощавый и подвижный телом, чем-то похожий на нефтяного магната из американского штата Техас, проявил минимум гостеприимства, предложил сесть и спросил, плохо скрывая раздражение:

– Вообще-то с этого надо было начинать, господин Меркулов! С вашего визита. А то прислали какого-то пьяницу с ордером!.. Так какие у вас претензии к Андриевскому?

– Майор Грязнов не пьяница! – возразил я, потому что Костя на секунду замешкался с ответом. – Как оперативный работник он, скорее всего, и вашим специалистам не уступит!..

– У нас разная специфика, молодой человек! К тому же я жду ответа не от вас, а от Меркулова.

– Майору Грязнову дал санкцию я, – сказал Костя. – Хотя это не входит в мои прямые обязанности…

– Я знаю, – перебил нетерпеливо Пермитин. – Есть начальник отдела Шелковников.

– Да, – кивнул Костя. – Но вашего ведомства он по коммунистической привычке боится больше, чем генерального прокурора!..

Тень улыбки скользнула по тонким и, казалось, пересохшим губам Пермитина. Однако Меркулов не дал ему как следует насладиться сим маленьким триумфом.

– Но я, как вы знаете, не испытываю комплексов. И если следователь приносит мне достаточно веские основания для задержания подозреваемого, я, как заместитель прокурора России, отвечающий за следственную власть, дам санкцию. И виза Шелковникова в этих случаях не нужна.

– Значит, вы санкционировали арест Андриевского?

– Да.

– И что же ему инкриминируется?

– Убийство девушки, труженицы массажного кабинета.

Тут наконец презрительная надменность Пермитина сменилась живым чувством – не страхом, не гневом, а безмерным удивлением.

– Да не может этого быть?! Зачем она ему? Она же нормальная современная поблядушка, ничего, кроме мелких подарков, от него не требовала!

Теперь пришел черед удивляться Косте:

– Так вы в курсе его увлечений?

– Почему нет? Он же мне зять все-таки, знаете ведь?

– Да, но это же как-то…

Пермитин усмехнулся:

– Что тут такого? Через Мину он, кстати, и с дочкой моей познакомился.

– Через кого?

– Ну вот! Притворяетесь, что ли? У нее кличка рабочая – Мина, потому что без оболочки формы как у секс-бомбы, а в одежде размеры почти подростковые, вот и прозвали Мина. Так что не мог он ее убить, да и вообще Юрка чистюля. Я хотел его в оперативный отдел забрать – работа интересная и звания быстрей идут, но характер не тот.

Мы с Костей были слегка шокированы.

– Вы хотите сказать, что Андриевский давно знаком с Мещеряковой? – осторожно спросил Меркулов.

– С кем?

– С убитой. С Катериной Мещеряковой.

Теперь был озадачен Пермитин.

– Какая Катерина? Мину Диной зовут… Может, вы, ребята, не по адресу шьете?

Костя достал фотографию, на которой были запечатлены Мещерякова с Андриевским.

– Вы эту девушку называете Миной?

Несколько мгновений Пермитин всматривается, потом качает головой:

– Нет, эту не знаю… Случаем не монтаж?

– Возьмите себе, проверьте. Фотография сделана в день убийства, за несколько часов до смерти девушки.

– Вы что, поставили парня под наружку? – обиделся Пермитин.

– Да нет, это не мы. Мы даже не подозревали его, пока случайно снимки не попали к нам. А снимал один фотограф-шантажист.

– Дурак! – смачно сказал Пермитин.

– Кто? – поинтересовался я.

– Юрка дурак! – зло посмотрел на меня начальник отдела нелегалов. – Сколько раз учил растяпу: будь ты хоть на последнем этаже небоскреба, а шторы на всякий случай задерни!

– Непослушный зять, – вздохнул Меркулов.

– Это, положим, не ваше дело! – отрезал Пермитин.

– Вне всякого сомнения, – согласился Меркулов. – Но зато наше дело допросить вашего зятя, с тем чтобы он мог доказать свою невиновность.

Пермитин саркастически улыбнулся:

– Не думаю, что ваши намерения так святы. Вас, пожалуй, больше устроит, если он не сможет оправдаться! Я, конечно, вас понимаю, вы на работе, вы не виноваты в том, что на фотографии Андриевский хоть и в презираемой им милицейской форме… Но вам придется подождать, господа следователи, пока Юрий вернется из командировки.

– И куда же он направился, если не секрет?

– В город Грозный.

– Что ж, если гора не идет к Магомету… – произнес Меркулов.

– Не советую, – быстро отрезал Пермитин.

– Что так?

– Вы же сами прекрасно знаете.

– Знаю. И не понимаю, что там может делать работник информационно-аналитического отдела нашей славной разведки.

– Так у нас же не архив, анализировать иногда приходится и по горячим следам.

– А кто там уже наследил?

– Со временем узнаете!

– Кое-что мы уже знаем! – заявил я, может, более заносчиво, чем хотел.

– Например?

– Всего несколько недель прошло, как по тем же суровым краям Андриевский странствовал в компании с американским разведчиком и двумя девушками. Вы можете сказать, что имел место обмен опытом представителей двух дружественных разведок. Но вы не скажете так, потому что обмен этот закончился в Москве автоматными очередями, и вы об этом знаете. Затем умирает одна из девушек, которые сопровождали шпионов в их «веселом» путешествии. Согласитесь, тут много вопросов.

– Для вас – может быть, но не для меня!

– Тогда развейте мои сомнения.

– Могу сказать только одно – мы знали, кто скрывается под фамилией Кервуд, и контакты Андриевского с ним были частью проекта перевербовки американца. Нападение в Кунцеве на их машину – случайность, непредвиденное стечение обстоятельств. Больше мне нечего вам сказать.

– Хорошо, – сказал Костя. – Спасибо и на этом. Только какие бы важные задания ни выполнял на благо родины Юрий Владимирович, если виновен, он предстанет перед судом по обвинению в уголовном преступлении!

Пермитин снова усмехнулся. Он часто улыбался, но, глядя на растянутые в веселую гримасу тонкие губы главного шпиона страны, улыбаться в ответ не хотелось.

– Меркулов, я много слышал о вас. Много хорошего. Как вы умудряетесь работать сейчас, в этой обстановке? Вы же не можете не нарушать закон, даже невольно!

– Могу. Хотя с каждым днем это получается все труднее.

– Скажите, вы серьезно грозите судом или так, блефуете?

– Серьезно.

– Не обольщайтесь, Меркулов, не будет никакого процесса, ни закрытого, ни открытого. Андриевский может быть виноват только перед Службой внешней разведки и только перед ней, в случае чего, будет отвечать!

13

Мы вернулись в прокуратуру, разбрелись по кабинетам. Через несколько минут Костя позвонил мне по внутреннему телефону и коротко приказал:

– Зайди.

Когда я появился в его кабинете, Костя сказал:

– Был у генерального. У него… скажем, спина в мыле, не до мелких уголовно-шпионских дел, все полномочия по ведению дела Кервуда-Кука отдал мне. Планирую по-быстрому сделать вылазку в Чечню, пока там не началась заварушка. Ты поедешь?

– Зачем спрашиваешь?

– Потому что может случиться всякое в тех краях. Президент предложил Дудаеву ультиматум, срок его истекает через несколько дней, туда стягиваются войска. Так что для людей семейных эта поездка – дело добровольное.

– Я поеду.

– Тогда посмотри документ.

Он протянул мне машинописный лист.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

(о соединении уголовных дел)

Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре России Турецкий А. Б., рассмотрев материалы уголовных дел, возбужденных по факту убийства гражданина США Кука и гражданки РФ Мещеряковой, руководствуясь ст. 26 УПК РФ,

постановил:

1. Принимая во внимание указание Генерального прокурора России, поручившего лично мне расследование данных убийств, – принять оба дела к своему производству, засекретить их, присвоив гриф «сов. секретно», и вести следствие по спецправилам ведения расследования секретных дел.

2. Ввиду того что оба преступления связаны между собой, соединить их в одном производстве.

3. Поскольку расследование вышеуказанных преступлений представляет значительную сложность, создать следственную бригаду в составе: Турецкий А. Б. – бригадир, Грязнов B. C. (сотрудник МУРа) и Величко О. А. (следователь Мосгорпрокуратуры).

          Следователь по особо важным делам

          при Генеральном прокуроре РФ

          советник юстиции

          А. Турецкий

– По тексту есть вопросы? – спросил Костя, когда я возвращал ему листок.

– Самая малость – члены бригады поставлены в известность?

– А как же! С каждым все заранее оговорено.

– Ясно. А с их начальством согласовано?

– Молодец! – восхитился Меркулов. – Бюрократом растешь! В лучшем смысле этого слова! Прокурору Москвы и начальнику МУРа отправлены необходимые письма за подписями соответственно генпрокурора и замминистра внутренних дел.

– Да, – признал я, – хорошая работа.

– А ты думал! Мне одному там будет скучно!

– Так ты тоже едешь?

– Еду. Лиде обещал…

Я поднял глаза к потолку, намекая на руководство:

– Отпустят?

– Ввиду важности дела, которое тебе поручено, я выезжаю на место, чтобы обеспечить контакт следственной бригады со смежниками из контрразведки и федеральных войск.

– Лучше бы, конечно, обойтись без контактов, – заметил я сварливо.

– Я тоже не горю желанием, но это уж как получится Зазвонил городской телефон.

Костя поднял трубку:

– Меркулов. Привет, Слава! Да у меня. Согласен.

И передал трубку мне.

– Ну что, мистер Турецкий! На усмирение поедем?

– Что-то, мистер Грязнов, я твоего оптимизма не разделяю! Тут похлеще нас с тобой мистер поехал и то головы не сносил. Так что лучше настраиваться на тяжелую работу.

– Я и рад бы, Сашка, да тут такое дело…

– Влюбился, что ли?

– Да нет, но пофлиртовать шанс имею! К тому же я не эгоист и приглашаю тебя к себе. Тут и Олег Величко по кабинету гарцует, ждет…

– Что вы там устраиваете?

– Одна дама придет…

– Одна? А не многовато нас будет?

– Для такой дамы не бывает много! Короче, если есть время, приезжай – ко мне идет Дина Ткачева.

– Зачем? – глуповато спросил я.

– Каяться в неполной своей искренности. Опять же должок за ней, ведь фотошантажиста мы нашли.

– Насчет «каяться» ты серьезно?

– Абсолютно! Сама позвонила. Да и наружка сообщает, что она, как камикадзе, начиненный динамитом, прет прямо на Петровку!

– Еду!

Олег Величко был потрясен красотой Дины Ткачевой – это мы со Славой заметили сразу. И хотя Дина, хитроумная лисонька, оделась со скромностью, соответствующей глубине ее покаяния, но и в простом наряде сумела выгодно оттенить свои великолепные формы.

Наш молодой и перспективный следователь также имел весьма привлекательную внешность, да и в одежде старался по мере возможности не отставать от моды. Поэтому, несмотря на печаль, застывшую на точеном и высокомерном личике, посмотрела Дина на Олега заинтересованно. Затем, спохватившись, обратила внимание и на нас:

– Ой, здравствуйте!

– Здравствуй, милая! – сурово, в усы, проворчал Слава.

А я, демонстрируя легкое недовольство, только молча кивнул.

– Ну присаживайся пока, Дина, сейчас потолкуем…

Слава сказал это, потом взглянул на Олега, застывшего с открытым ртом, и коротко бросил ему:

– Товарищ Величко! Будь добр, принеси машинку от соседей.

Олег встрепенулся, прогоняя оторопь, и вышел.

– А какая еще машинка? Зачем? – полюбопытствовала Дина.

– Да вот пострижем вас, гражданка Ткачева, покороче. А то посидите у нас, еще паразиты заведутся…

– Ой, вы шутите!

– Конечно, шучу! Пока…

Олег втащил в Славин кабинет пишущую машинку, водрузил на стол.

– Садись, Олег, возле нее, – сказал я. – Будешь протокол писать. Только не отвлекайся!

– Какой протокол? Я же сама пришла! – встревожилась Дина.

– В прошлый раз ты тоже сама пришла, но это не помешало тебе наврать.

– Я не врала!

– Вот как!

– Да! Я недоговаривала.

– Видишь, какая ты нехорошая! – упрекнул ее Слава. – Я тут с ног сбился, шантажиста твоего искал. И нашел! А ты, вместо того чтобы помочь, вредишь!

– Вы должны меня понять!

– Интересно!

– Да! Я не хотела Юрку подставлять…

Быстро и слегка нервно Олег начал стучать по клавишам машинки, записывая нашу беседу.

– Вы имеете в виду Юрия Андриевского? – уточняя, спросил я.

– Да.

– Не думаю, что вы навредите ему больше, чем это сделал он сам.

– Я знаю.

– Почему вы пришли, Ткачева? В тяжкие приступы стыда я не очень верю. К тому же вам совершенно незачем косить под дуру, я помню, какой вы были в первую нашу встречу. Для экономии времени я предложу вам пару вариантов ответа на мой вопрос. Как говорится, ненужное зачеркнуть. Итак, вы пришли, чтобы своими якобы чистосердечными показаниями увести нас в сторону от истины. Это раз. Второй вариант: вы чем-то снова напуганы и хотите найти у нас защиту. Попробуйте предложить мне свой вариант, если он у вас есть.

Дина некоторое время молча изучала столешницу, затем подняла голову, с изящной небрежностью откинув назад прядь волос, упавшую на лицо, и сказала:

– Я боюсь…

– Кого? Чего? – как зануда учитель, спросил я.

– Андриевского.

– Почему вы его боитесь?

– Он убийца.

Мы со Славой переглянулись, потом я осторожненько так спросил:

– С чего вы взяли?

– Он сам мне рассказал, что накачал Катьку водкой и утопил в ванне. И мне грозил, что так легко не умру, если проболтаюсь…

– О чем?

– О том, чем он с Куком занимался в Грозном.

– Как он вас нашел?

– Не знаю. Вдруг ни с того ни с сего звонит по телефону и приказывает, чтоб была в восемь часов в ресторане «Рига».

Совпадает с донесением службы наружного наблюдения. Может, и в самом деле запугал девицу и отправился по своим делам.

– И о чем вы не должны говорить?

– Все скажу, когда его арестуете.

– А раньше никак?

– Нет! – отрезала Ткачева. – Тогда он меня точно в цемент зальет, как обещал!

– А про убийство он разрешил говорить?

– Нет, – несколько растерялась Дина. – Но я думала, вы пошлете людей, они его арестуют…

– Мы бы с удовольствием, – сказал Грязнов. – Только он в командировке…

– Где?! – дернулась к нему Ткачева.

Однако, реакция!

– Там, где и был с вами, – в Чечне.

Дина шумно и облегченно выдохнула:

– Так оттуда его просто достать!

– Вы думаете?

– Конечно!

– А телевизор вы смотрите, когда новости показывают?

– Это вы про ультиматум, да? Ерунда все это! Так и кончится, попугают друг друга, потом помирятся. А Юрка зря туда поехал. Там на него точат большие кинжалы!

– Кто?

– Аслангиреев хотя бы!

– Вы знаете Аслангиреева? – удивился я.

– Я обоих знаю – Руслана и Гену. Еще по Москве. Хорошие ребята, широкие натуры, не то что Юрка-крохобор. А знаете что! Если вы собираетесь его арестовывать, я могу помочь.

– Чем?

– Я знаю, куда он поехал и зачем!

– Куда – это мы и без вас знаем.

– Я могу показать, куда конкретно отправился Юрка. Там его и можно взять. Вы были когда-нибудь в Грозном?

Мы втроем переглянулись и отрицательно покачали головами.

– Тогда сложнее. – Дина досадливо щелкнула языком. – Есть там одно укромное местечко, куда он стремится…

– Зачем?

– За деньгами.

– Деньги чьи?

– Аслангиреевых.

– Он их украл?

– Да. Из-за этого и американца убили, хотели Юрку.

– На плане города сможете показать то место? – спросил я.

– Если есть план, на котором каждый дом указан.

– Такой мы вряд ли найдем.

– Показывать тот дворик приблизительно – то же самое, что вообще его не показывать.

– Скажите, почему вы пришли? – спросил я неожиданно для нее. – Чем он вам грозил?

– Я пришла, потому что думала, что Юрий здесь, в Москве. Он хотел, чтобы я поехала в Грозный и привезла ему деньги.

– Вы?!

– Да.

– Но почему вы?

– Потому что в краже непосредственно не участвовала, потому что Гена Аслангиреев хорошо ко мне относится… да и просто потому, что послать некого, а самому страшно.

– Однако же поехал?

– Так ведь я сначала отказалась, а когда он сказал, что убьет, и ушел – тогда испугалась. А он, наверное, решил, что чеченцев я боюсь больше, чем его, и решил сам рискнуть…

– А зачем ему был нужен на такой операции Дэвид Кук?

– Давайте лучше я расскажу все, что знаю, а вы потом спрашивайте.

– Хорошо.

Дина рассказывала, машинка под пальцами Олега стучала негромко и чуть сбивчиво.

Дина Ткачева и Леокадия Пермитина дружили со студенческих лет, и потом, когда Лека пристроилась на легкую, хорошо оплачиваемую работу, а Дина еще только начала осваивать первую древнейшую профессию, девушки встречались и проводили вместе время довольно часто. Дина, по мнению Леокадии, была бедна и беспородна, зато красива, смела и раскованна. А вот Пермитину мучили комплексы в связи с рыхловатой фигурой и некоторыми недомоганиями. Свои первые сто долларов Дина заработала, когда заключила с подружкой пари, что ее, Леокадию, поимеет самый симпатичный мужчина на вечеринке. Тем самым Лека не только утрет нос присутствующим дамам, но и расстанется наконец с невинностью.

Дина знала, что делает. Накануне она познакомилась и провела несколько интимных минут с молодым человеком, заканчивающим одно секретное учебное заведение и подумывающим о том, как бы после окончания своих таинственных университетов остаться работать в Москве с перспективой регулярных выездов в иные страны. Юра готов был пойти на большие жертвы, чтобы только осуществить свой план. И вот Дина, которая к тому времени уже прекрасно знала, кем служит Лекин папа, буквально втолкнула Юру в объятия Леки.

Прошло два года семейной жизни четы Андриевских, и оба супруга считали Дину Ткачеву по кличке Мина автором их безоблачного союза. Юрий часто не прочь был выразить свою признательность, приглашая Дину на роскошную дачу тестя с последующим интимным ночлегом на двоих. Но однажды он поступил как сутенер – уговорил Дину оказать внимание одному своему американскому приятелю. Так Ткачева, еще работая в массажном кабинете Петрушина «Эдельвейс», познакомилась с Кервудом-Куком. Сначала она думала, что американец и Андриевский партнеры по бизнесу. Потом оказалось, что бизнесом увлекается только Юрий, а Кук лишь консультирует его, причем временами она замечала, что Юрий очень раздосадован осведомленностью американца в побочных делах работника информационно-аналитической службы СВР.

Как того и желал Андриевский, Дина тесно сошлась с Дэвидом. Американец, как истинный джентльмен, нашел способ отблагодарить помощницу. Он не откупился тряпками, а устроил Дину в фирму «Вестинтур» и оплачивал фирме ее услуги, когда в них нуждался, по обычному тарифу гида-переводчика.

Дина сначала догадывалась, что Дэвид шпион, потом догадка переросла в уверенность. Но она долго не могла понять, какую роль исполняет Юрий Андриевский – занят он открытой слежкой или навязчивым прощупыванием американца или просто прислуживает за гонорар. Во всяком случае, она не раз видела, как Дэвид передавал Андриевскому пачки долларов. Впрочем, Дэвид не был жадным, у него было много денег, и он не скупился.

Отношения между Куком и Андриевским всегда были ровные, дружелюбные. Лишь один раз, во время поездки в Грозный, между ними состоялся крупный разговор, почти ссора. Кук пытался отговорить Андриевского от какой-то операции, а тот, в свою очередь, убеждал американца, что риск минимален. После этого кончившегося ничем спора Дэвид пожаловался Дине: «Ваша пропаганда много говорит об алчности американцев, но такой неразборчивости в средствах на пути к обогащению, какую демонстрирует наш друг Юра, моя страна знавала только во времена золотой лихорадки!»

Накануне поспешного, почти панического бегства всей компании из Грозного Андриевский встречался с человеком, похожим выправкой и манерой поведения на офицера. С ним были пять молодых крепких мужчин в камуфляжной форме.

Перед отъездом Юрий отсутствовал всю ночь. Тогда Дэвид и открыл Дине, что Андриевский решил с помощью каких-то спецназовцев ограбить одно из денежных хранилищ Руслана Аслангиреева. Но не для того, чтобы делец не смог финансировать сопротивление мятежного генерала Дудаева, а исключительно для личного обогащения.

Но когда утром поехали за деньгами, что-то не сложилось у Юрия или кто-то помешал, но удирать пришлось спешно и к тому же под автоматным огнем. Когда удрали, думали, все – спаслись, радовались. Тогда Катерина, которая умела и любила подслушивать, сказала Андриевскому: «А нам можно рассчитывать на долю вашей добычи, Юрий Владимирович?» Он как бы в шутку ответил: «Неужели ты не поняла, Катюша, что лучше быть живой и здоровой проституткой, чем безвременно умершей богатой женщиной?»

Потом последовали: роковая встреча на Минском шоссе, закончившаяся смертью американца, смерть Катерины Мещеряковой и вот теперь угрозы в адрес Дины Ткачевой…

– Почему вы не пришли сразу после того, как Андриевский вам угрожал? – спросил я.

– Сразу я боялась. Он насчет вас особо предупредил…

– Насчет нас персонально?

– Нет, что вы! Я не сказала о том, что уже разговаривала с вами! Если бы ляпнула, уже…

Содрогнувшись, Ткачева не договорила, но я понял, что она имеет в виду, и согласно кивнул:

– Вполне.

– Я не могла сидеть и ждать, как кролик…

– В прошлый раз вы говорили, что делали какие-то работы на компьютере. Это вы не придумали, было?

– Да.

– Не упоминал ли кто-нибудь из них – Кук или Андриевский – «Ангелов ада», просто «ангелов»?

Дина приподняла тонкие изогнутые брови, затем нахмурилась. Она припоминала. И вспомнила:

– Был разговор, когда Дэвид отговаривал Юрку связываться с деньгами…

– Если можно, поподробнее.

– Кук говорил ему: неужели вам все мало? Вы ведь даже по нашим меркам уже богач. Давайте сделаем то, за что я вам плачу, а потом можете играть в свои игры. А Юрка его успокаивал: да с нашими «ангелами» это плевое дело! Вот, наверное, и все…

– Ну что ж, Дина, в таком случае тебе остается только ждать, когда он вернется, а там начнутся следственные мероприятия, показания, очные ставки… Если, конечно, Андриевский вернется…

– Он может и не вернуться. Зачем? Часть денег он уже перевел на Запад. Доберет те, что у Руслана украл. А паспортов и виз у него на все случаи жизни…

– Вы полагаете?

– Он своих планов не скрывал. В разведке он карьеры не сделает, сам говорил, что способности не того направления, деньжат таким вот образом заработал для того, чтоб стартовать на новом месте. И Леокадию он с собой не возьмет, даже когда там уже будет, не пригласит к себе…

– А вас пригласит? – спросил Олег.

Она улыбнулась, давая понять, что вопрос ее не обидел:

– Разве что в гости, да и то вряд ли. Я вызову у него не самые приятные воспоминания.