Текст книги "Подружка невесты"

Автор книги: Фрида Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

И вот Джек Мэйден собирается купить у Артура клинику, чтобы останавливаться в квартире на втором этаже во время своих приездов в Англию, и предлагает ей и Фредди остаться на прежних местах работы… Абсурд какой-то! Ничего из этого не выйдет! Ветеринарная клиника нужна ему как собаке пятая нога!

Мэгги повернула ключ в замке зажигания и снова тронулась с места. Ее лицо было мрачнее тучи. Черт бы побрал этого Джека Мэйдена…

Давно уже у Мэгги не было такого тяжелого, изматывающего дня. Мало того что она устала физически и эмоционально, синяки, оставшиеся после «общения» с телкой Хендерсона, давали о себе знать. Подъезжая к дому, Мэгги мечтала лишь о теплой ванне. Каково же было ее потрясение, когда она обнаружила, что «бентли» все еще стоит на прежнем месте!

Джек Мэйден все еще в доме? Мэгги посмотрела на часы: ее не было два часа. Что за игру он затеял на этот раз?

Она, прихрамывая, поплелась к дому, чувствуя себя так, словно ее переехал трактор. Когда до дома оставалось еще несколько футов, дверь открылась и проем загородила крупная фигура Джека.

– Вы еще здесь! – тоном обвинителя заключила Мэгги. – Сейчас первый час ночи.

Джек словно не слышал.

– Вы хромаете. Что случилось?

Подходя к дому, Мэгги метнула на засидевшегося гостя сердитый взгляд. Он отступил в сторону, пропуская ее в дверь.

– Джек, почему вы до сих пор здесь? Вы же говорили, что уедете.

– На самом деле я ничего такого не говорил. – Он закрыл дверь и прошел за Мэгги в гостиную. – Это вы так решили.

Гневно сверкнув глазами, Мэгги процедила сквозь зубы:

– Почему вы не уехали?

Но Джек, казалось, не замечал ее негодования. Он улыбнулся и, когда на лице Мэгги не появилось и намека на ответную улыбку, примирительно сказал:

– Давайте подумаем вместе: например, я выпил кофе и уснул. В вашем доме царит удивительно расслабляющая атмосфера: ни тебе шума машин, ни телевизора…

– Вы действительно заснули?

– Нет. – Он смотрел на нее с видом нераскаявшегося грешника. – Мне захотелось остаться, вот и все. Если помните, мы так и не поговорили, а подобные вопросы лучше обсуждать лицом к лицу, а не по телефону. К телефонному разговору, бывают, подключаются посторонние.

Проблемы телефонной связи в данный момент волновали Мэгги меньше всего. Она всмотрелась в смуглое лицо с чертами, словно высеченными из камня, пытаясь понять, что Джек задумал. Она не знала, что именно, но готова была поспорить, что у него на уме вовсе не разговор о работе! Пожалуй, зря она пошла напролом, нужно действовать более тактично – Мэгги не нравилось слово «хитрее». Что, если воззвать к его рыцарским чувствам?

– Послушайте, Джек, у меня был очень трудный вечер, – медленно проговорила она. Усталость в ее голосе была не такой уж фальшивой, левый бок ужасно болел, а ступня увеличилась в объеме раза в два. – Меня несколько раз лягнула корова, потом отдавила мне ногу, я хотела бы принять ванну и лечь. Не могли бы мы перенести разговор?

– Да, у вас изможденный вид, – участливо сказал Джек, но не успела Мэгги обрадоваться своей победе, как он продолжил: – Дайте-ка я взгляну на вашу ногу. – Он показал на ее опухшую ступню, распиравшую парусиновую тапочку.

– Не надо, я сама справлюсь со своими болячками.

Но Джек, к ужасу Мэгги, уже опустился перед ней на колени. Бережно сняв тапочку с больной ноги, он взял ступню длинными сильными, но удивительно нежными пальцами.

– Не нравится мне это. – Джек, бросив быстрый взгляд на лицо Мэгги, снова стал смотреть на ногу, но Мэгги успела прочесть в его взгляде такую искреннюю озабоченность, что у нее перехватило дыхание. – И много у вас таких отметин? – Он указал на лиловые пятна на щиколотке и, не дожидаясь ответа, закатал штанину почти до колена, чтобы посмотреть самому. – Мэгги, да вы вся в синяках!

– Пустяки. – Она попыталась высвободить ногу из его пальцев, но Джек оказался сильнее. – Такая у меня работа.

– В таком случае, это чертовски неподходящая работа для женщины, если вы спросите мое мнение. – У Мэгги вертелся на языке резкий ответ, но, не дав ей и рта раскрыть, Джек поспешил добавить: – Знаю-знаю, меня никто не спрашивает. Вам очень плохо?

Мэгги действительно чувствовала себя препаршиво, тело стало жестким и негибким, как доска, боль становилась невыносимой, но она не собиралась признаваться в этом Джеку. Она знала по опыту, что если принять горячую ванну и втереть в синяки специальную мазь с довольно противным запахом, то это облегчит страдания.

– Со мной все в порядке.

Сузившиеся глаза красноречиво говорили Мэгги о том, что именно Джек думает о ее лжи. Вслух же он сказал:

– Хорошо, я приготовлю вам ванну и помогу подняться на второй этаж.

– Ну нет! – Мэгги все острее чувствовала себя загнанной в ловушку, и это ощущение ей не нравилось. – Я и сама прекрасно справлюсь. Господи, да я уже справлялась, такое случается не впервые!

Но Джек был неумолим. В мгновение ока Мэгги оказалась полулежащей на диване, а Джек, прежде чем она успела еще что-то возразить, взбежал по лестнице и скрылся из виду. Вскоре сверху донесся шум льющейся воды.

Бред какой-то! Нелепость! Мэгги не без труда поднялась на ноги. Все в ней протестовало. Джеку Мэйдену не место в ее ванной! Ему вообще нечего делать в ее доме, да и в жизни, если уж на то пошло! Совесть Мэгги попыталась робко напомнить, что помощь заслуживает не возмущения, а благодарности, но Мэгги, полная решимости вернуть себе контроль над собственной жизнью, не прислушалась к ее голосу.

Ковыляя к лестнице, она целеустремленно подогревала свой гнев, мысленно повторяя, что Джек остался не из каких-то благородных побуждений, а чтобы ее соблазнить. Я, конечно, не искушена в играх, которыми развлекаются его женщины, накручивала себя Мэгги, но даже я в состоянии понять, когда за мной охотятся! А дело обстоит именно так, если отбросить словесную шелуху. Зная, что я не желаю иметь с ним ничего общего, Джек Мэйден тем не менее пошел по моему следу, догнал меня и загнал в ловушку.

– Что это вы тут вытворяете?

Едва Мэгги добралась до лестницы, как Джек вырос перед ней, подобно темному ангелу мщения, или, вернее сказать, дьяволу, мысленно поправила себя Мэгги.

– А вы как думаете? – Она с вызовом вздернула подбородок, но даже гнев не разрумянил ее лицо, побледневшее от боли.

– Я думаю, что вы демонстрируете упрямство и глупость, – мрачно парировал Джек. – Неужели так трудно признать, что сегодня вечером вы пострадали и нуждаетесь в помощи? По-вашему, это проявление слабости?

Да как он смеет стоять на моей лестнице и указывать, что мне делать и чего не делать?! – возмутилась Мэгги.

– Нет, но триста шестьдесят пять дней в году я сама о себе забочусь, почему же сегодня должно быть по-другому?

– Потому что здесь я. – Джек ответил ей таким же воинственным взглядом. – А теперь посторонитесь, дайте пройти.

Мэгги подчинилась, но, вместо того чтобы пройти в гостиную, Джек наклонился, подхватил ее на руки и, игнорируя бурные протесты, с некоторым трудом – так как лестница была слишком узкой – отнес на второй этаж, где бережно поставил на пол.

– Пойду проверю, как там вода.

Мэгги беспомощно смотрела ему вслед. Что происходит? Разве Джеку не полагается носиться на реактивных лайнерах по всему свету, заключая миллионные сделки… или чем там еще занимаются миллионеры? Я не хочу видеть его в своем доме, он мне не нужен, я независимая женщина – жизнь заставила меня стать такой, и мне это нравится. Да, нравится!

Конечно, приятно, когда о тебе кто-то заботится, особенно если этот «кто-то» – мужчина вроде Джека Мэйдена… Мэгги решительно прогнала эту мысль и прихрамывая подошла к двери в ванную.

– Вы можете идти, дальше я сама справлюсь. – Джек, нагнувшийся над теплой водой с душистой пеной, выпрямился и посмотрел в глаза Мэгги. Она почувствовала, как у нее похолодело в животе. – Со мной…

– Все в порядке, – перебил Джек. – Да, вы это уже говорили.

– Так почему же вы не слушаете?

– Это, по-вашему, порядок? – Мэгги и глазом не успела моргнуть, а он уже стянул с нее брюки и указал на левую ногу, сплошь покрытую синяками. – Думаю, что и выше талии дела обстоят не лучше.

Мэгги задохнулась от возмущения.

– Да как вы смеете!.. – К сожалению, когда твои брюки спущены до щиколоток, изобразить благородное негодование довольно трудно. – Как вы посмели!..

– Поверьте, я еще не то могу посметь, – угрожающе прорычал Джек, и стало понятно, что его терпение на исходе. – А теперь раздевайтесь и полезайте в ванну, пока вода не остыла, конечно, если не предпочитаете, чтобы я сам вас раздел.

Мэгги открыла рот для очередного возражения, но что-то во взгляде Джека заставило ее промолчать. Она поняла, что с него станется раздеть ее насильно.

– Я вас ненавижу, – прошипела она. Слабый аргумент, но Мэгги никогда в жизни не ощущала такой растерянности.

– Это что, новость?

– Джентльмен никогда не повел бы себя так, – пролепетала Мэгги, наклонившись, чтобы подтянуть брюки, и краснея при этом.

– А я никогда и не претендовал на звание джентльмена, – невозмутимо возразил Джек. – А теперь марш в спальню раздеваться! У вас есть что-нибудь от синяков?

– Осталось еще полбутылки средства, которое мне выписали в прошлый раз.

– Тогда тащите его сюда, я вас намажу.

Мэгги, ошеломленно уставившись на Джека, попятилась в спальню. Ой не шутит! Ну уж нет, только через мой труп! Неужели он всерьез полагает, что я позволю ему натирать мазью мои ноги и бедра? При одной мысли об этом ее бросило в жар.

– И знаете что, Мэгги…

Мэгги, закрывавшая дверь в спальню, помедлила и посмотрела на него в щелочку.

– Что?

– …у вас самые красивые ножки, какие мне только посчастливилось видеть, – закончил Джек.

На Мэгги снова накатила горячая волна. Несколько секунд она стояла как громом пораженная, потом очнулась и резко захлопнула дверь.

6

Через полчаса Мэгги с опаской спускалась по лестнице. Все ее тело болело, а левая нога и вовсе горела огнем. Но она знала, что боль скоро пройдет, и решила, что если Джек наконец уйдет, то она возьмет на кухне обезболивающие таблетки и поднимется в спальню.

Джек поморщился.

– Чем это пахнет?

Мэгги посмотрела на него и обмерла. Джек лежал на диване! Он расстегнул на рубашке еще две пуговицы и закатал рукава по локоть, вся его фигура выражала покой и расслабленность. Почему-то Мэгги было мучительно больно видеть его таким.

– Мазью.

– Напоминает запах средства, которым мы отпугивали комаров, когда я работал лесорубом.

– Правда? – У Мэгги не было настроения выслушивать трогательные воспоминания о его трудной юности. – Послушайте, Джек…

– Идите сюда и садитесь, я налью вам горячего какао, – предложил Джек таким тоном, словно лежать в ее гостиной во втором часу ночи было для него в порядке вещей.

Мэгги настороженно взглянула на него и потуже затянула пояс длинного махрового халата. Под халатом на ней была пижама. Вообще-то Мэгги спала в пижаме только в самые лютые зимние холода, но, поскольку в доме находился Джек, как-то не рискнула надеть тонкую как паутинка ночную рубашку. Впрочем, под взглядом Джека даже в толстом халате поверх теплой пижамы она чувствовала себя слишком раздетой.

– Джек, уезжайте, я хочу лечь в постель.

Кто бы знал, как я этого хочу, подумал Джек. Тщательно контролируя свой голос, он очень мягко произнес:

– Мэгги, рано утром я должен быть в Лондоне, у меня назначена важная встреча. Ближайшие две недели у меня загружены до предела. Поэтому нам нужно поговорить сейчас. Я решил все-таки купить клинику у Артура.

Вот так. Решил и все тут. Не то чтобы Джек Мэйден не имел права покупать на свои деньги все, что пожелает, но ведь это означает… А что, собственно, это означает?

Словно прочтя ее мысли – а Мэгги вполне допускала, что он умел это делать, – Джек продолжал:

– Вас, вероятно, интересует, как это повлияет на вашу жизнь.

– Да.

Джек жестом пригласил Мэгги сеть на диван – ее диван! – и сказал:

– Пойду приготовлю какао.

Он встал, а Мэгги села – просто потому, что ей некуда было деться.

– Вы принимали что-нибудь обезболивающее?

– Нет. В верхнем ящике навесного шкафчика есть бутылочка с пилюлями, если нетрудно, принесите мне две штуки.

На некоторое время воцарилось молчание. Джек сварил какао, поставил чашку на поднос. Натянутые нервы Мэгги воспринимали каждый звук так, будто железом скребли по стеклу, и, когда Джек подошел и сел в кресло напротив нее, она почти испытала облегчение, хотя и не хотела этого разговора, вернее хотела, но не сейчас и не в такой обстановке.

К немалому раздражению Мэгги, которая настороженно следила за Джеком, он чувствовал себя вполне непринужденно. Сел в кресло, откинулся на спинку, положил ногу на ногу. Джека окружала аура сдерживаемой чувственности, от него исходило какое-то особенное мужское тепло, заставляющее предполагать, что, как только он сбросит с себя сдержанность, холодную отстраненность, которые закрывали его словно боевые доспехи, под ними откроется чистый динамит.

Сердце Мэгги заухало в груди как паровой молот. Она усилием воли заставила себя вернуться к делу и, глубоко вздохнув, сказала:

– Не понимаю, Джек, зачем вам понадобилось покупать ветеринарную клинику? Неужели в графстве нет других, более подходящих домов, возможно, расположенных даже ближе к объекту ваших деловых интересов? – Мэгги осталась довольна тем, как прозвучал ее голос: бесстрастно и сугубо по-деловому.

Джек пожал плечами.

– Это зависит от того, что вкладывать в понятие «подходящие». Так сложилось, что в последние годы я провожу в Англии все больше и больше времени, и, вероятно, так будет продолжаться и дальше. Однако мой настоящий дом – в Техасе, я живу с Джессикой, и, даже когда она выйдет замуж, мне бы не хотелось никуда переезжать. За последние пару лет я потратил на оплату гостиничных номеров целое состояние. Не люблю казенную обстановку, даже роскошную. Идея жить в городской квартире меня тоже как-то не вдохновляет. В Техасе я привык к просторам, в городе у меня начинается клаустрофобия.

Мэгги кивнула, эти чувства она вполне понимала и даже могла разделить.

– Мне очень понравилось старинное поместье, которое Артур в свое время купил под клинику, и расположено оно очень удобно, – продолжал Джек, бесстрастно глядя на Мэгги из-под лениво полуопущенных век. – Квартира на втором этаже достаточно просторна для меня. Покупать дом в Англии было бы неразумно, так как все-таки здесь я бываю только наездами, и дом пустовал бы чуть ли не по полгода, значит, пришлось бы позаботиться об охране. Другое дело – квартира над постоянно действующей ветеринарной клиникой. Да и вам с Фредди нужен кто-то вместо Артура. Как видите, покупая клинику, я убиваю сразу двух зайцев. Кстати, вы оба, на мой взгляд, слишком перегружены, я собираюсь взять еще одного ветеринара, он поселится в квартире над гаражом, так что здание не будет пустовать и ночью.

Мэгги совсем забыла о двухкомнатной квартире над гаражом. Артур жил там, пока в будущей клинике шел ремонт, но, когда ремонт закончился, переселился в более просторную квартиру на втором этаже. Квартирка над гаражом пустовала, а Джек – рачительный хозяин! – решил использовать и ее. Мэгги лихорадочно соображала, пытаясь найти хоть какой-то изъян в плане Джека, – и не находила. План выглядел разумным и не имел недостатков, во всяком случае, с точки зрения Джека. С ее же… Но что Мэгги могла сказать? Господи, что мне делать, что делать?! – мысленно причитала она.

– Таким образом, вы сохраняете работу и дом.

Эта фраза, негромко произнесенная с техасским акцентом, подействовала на Мэгги как вылитое на голову ведро холодной воды. Она встрепенулась и натянулась как струна.

– Надеюсь, вы делаете это не ради меня?

Мэгги даже не пыталась скрыть враждебности. Джек мог руководствоваться самыми разными соображениями, ей же важно было знать, не пытается ли он шантажом заставить ее стать его любовницей. Был момент, когда она в это почти поверила.

– Неужели это было бы так ужасно? – бесстрастно поинтересовался Джек. Несмотря на маску равнодушия, он наблюдал за лицом Мэгги очень внимательно. – Что плохого в том, что мои интересы совпадут в данном случае с интересами Фредди и с вашими? Я получаю идеальное жилье для своих целей, вы сохраняете работу.

Так-то оно так, но всего минуту назад он и не вспоминал о Фредди.

– Кроме всего прочего, ветеринария – довольно прибыльное дело. – Джек улыбнулся, но эта улыбка внушала Мэгги не больше доверия, чем он сам. – А я в первую очередь бизнесмен.

От усталости и напряжения у Мэгги кружилась голова, мысли стали путаться. У нее не было четкого мнения по поводу того, кто Джек в первую очередь и кто – во вторую, но его якобы деловое предложение казалось ей весьма подозрительным. Обезболивающее начало действовать, Мэгги потянуло в сон, но, несмотря на это, она не смела расслабиться ни на секунду.

– Вам понадобится человек для канцелярской работы, это огромный труд. При Артуре этим занималась его жена Морин.

– Не такой уж и огромный, – мягко возразил Джек, и в его голосе проскользнули явно покровительственные нотки, а уголки губ едва приподнялись, лишь обозначая улыбку.

– Вы так думаете? Да почти каждый день возникает что-нибудь срочное…

– Мэгги, вы с первой нашей встречи твердите, что вы опытная, умелая, независимая, – перебил ее Джек, – вот вам шанс доказать это на практике.

Как же я его ненавижу! – в сердцах подумала Мэгги. Она уставилась в чашку с остатками какао, которую все еще держала в руках, пытаясь найти новые аргументы в споре и одновременно – силы, чтобы держать слипающиеся глаза открытыми. Когда она подняла голову, выяснилось, что Джек пододвинулся ближе, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица. Мэгги смотрела на него как завороженная, не в силах отвести взгляд. Очень нежно Джек поочередно коснулся губами ее отяжелевших век. Мэгги бессильно откинула голову на спинку дивана.

– Такая храбрая, яростная…

Губы Джека переместились ниже, его ласковые прикосновения были так сладостны, что Мэгги не могла не приоткрыть губы в молчаливом приглашении. Стоило ей это сделать, как его язык устремился в атаку, заставляя Мэгги трепетать всем телом под жарким, страстным натиском.

Джек склонился над ней, лаская ее губами и языком, руки Мэгги сами по себе оказались на его плечах. Было что-то невероятно эротичное даже в том, как его твердые мускулы перекатываются под кожей, отделенной от ее ладоней лишь тонкой тканью рубашки. Теперь они были слиты воедино, твердое тело Джека прижималось к мягкому и податливому – Мэгги, его дыхание стало ее дыханием. Джек, увлекшись, еще сильнее вжал ее в подушки дивана, но внезапная боль заставила Мэгги поморщиться. Джек резко отпрянул от нее.

– Черт, прошу прощения!

Без него Мэгги вдруг стало холодно. Она открыла глаза и увидела, что Джек, стоя на коленях, снова склоняется над ней.

– Совсем забыл, что вы вся в синяках и валитесь с ног от усталости, – виновато пробормотал он. – Вы были правы, нам лучше поговорить в другой раз.

Нет, мне не настолько плохо! На какое-то ужасное мгновение Мэгги показалось, что она произнесла эти слова вслух, но выражение лица Джека не изменилось, и она поняла, что судьба уберегла ее хотя бы от окончательного унижения.

Мэгги не сразу пришла в себя. Джек выпрямился и встал. К этому времени она успела побороть желание умолять его остаться и заняться с ней любовью. Это было бы чистым безумием с ее стороны. Одно дело физическое влечение, совсем другое – любовь. Для кого как, а для Мэгги удовлетворение первого было немыслимо без второго, но Джек ее не любил, да и она его – тоже.

Наутро Мэгги чувствовала себя еще хуже, чем вечером, все тело ныло, даже усталость, казалось, не прошла. Спала она беспокойно, ее мучили кошмары, вероятно, спровоцированные болеутоляющими таблетками. Ее утешало только то, что ей не упрекнуть себя в чем-либо, связанном с Джеком Мэйденом, – она всего лишь позволила себя целовать. Джек и понятия не имеет о серьезных отношениях с женщиной: ответственность, обязательства – это слова не из его лексикона. Да и мне ни к чему связываться с мужчиной, говорила себе Мэгги, совершенно ни к чему!

Надеясь как-то взбодриться, она наполнила ванну и добавила несколько капель тонизирующего ароматного масла. Опускаясь в душистую воду, она почему-то вспомнила отчима. До того как жениться на ее матери, Уильям Карлтон казался милейшим человеком, добрым, заботливым. Но за ангельским фасадом, как оказалось, скрывался сущий дьявол, злобный, жестокий. Как только Джулия оказалась связанной с ним узами брака, Уильям дал себе волю, начались ругань, жестокости, избиения. А Родни… Он клялся Мэгги в любви и преданности, а сам готов был уложить в постель любую девчонку. Мэгги стиснула зубы, вспоминая стыд и унижение, которые испытала, узнав о многочисленных изменах Родни.

Конечно, Джек – не Уильям и не Родни, во всяком случае, он не делает секрета из своих похождений и не пытается замаскировать свое истинное лицо. Однако Мэгги не вполне понимала, легче ей от этого или наоборот, и это приводило ее в растерянность, а она не хотела терять почву под ногами. Не хотела и смущаться, удивляться, нервничать – то есть испытывать все те чувства, которые то и дело накатывали на нее все вместе или по очереди с той самой минуты, когда Мэгги впервые увидела Джека Мэйдена.

После пятнадцатиминутной ванны Мэгги почувствовала себя гораздо лучше. Мышцы болели уже меньше, хотя вся левая нога от ступни до бедра была покрыта синяками. Она надела свободные брюки и стала натягивать футболку с коротким рукавом.

А ведь прошлой ночью Джек был очень заботлив! Эта мысль, невесть откуда взявшаяся, заставила ее застыть неподвижно. Ничего подобного! Мэгги резко рванула футболку вниз и уставилась на свое отражение в большом овальном зеркале, висевшем на стене ванной.

Нет уж, она теперь не так наивна, чтобы не заметить за его добротой скрытые мотивы! Пусть у него было трудное детство, пусть он нежно привязан к племяннице, это ничего не меняет, Джек Мэйден все равно остается волком… В овечьей шкуре? Нет, не в овечьей, скорее в своей собственной, волчьей. Мэгги не могла не признать, что Джек не пытается скрыть свою хищническую суть, но и не стыдится ее.

Итак, он уехал на две недели. Мэгги следовало испытывать облегчение, но почему-то она чувствовала какую-то странную подавленность. Наверное, это побочный эффект действия обезболивающих таблеток, решила Мэгги. Она надела открытые босоножки, на распухшей левой ноге ремешок еле-еле застегнулся на последнюю дырочку.

В это утро Мэгги вышла из дому на полчаса раньше обычного, чтобы, приехав в клинику, не торопясь подготовиться к началу рабочего дня. Она чувствовала, что спешка ей сейчас совсем ни к чему – нервы и так натянуты до предела.

Утро было волшебным, в воздухе пахло розами и мятой, над цветами с деловитым жужжанием кружились пчелы. Выйдя из дома, Мэгги немного постояла в саду, подняв лицо к небу и наслаждаясь дивными ароматами лета.

Интересно, где сейчас Джек Мэйден?

Мэгги мысленно одернула себя: стоп, я не должна вспоминать о нем!

Джек вошел в ее жизнь совсем недавно, даже не вошел, а ворвался как мощный ураган, разметав в клочки ее размеренное стабильное существование. Он опасен, очень опасен. Уильям и Родни по сравнению с ним – просто домашние котята. Самое опасное в Джеке то, что каждая женщина, оказавшись в радиусе ярда от него, попадает под действие его мощной притягательной силы, некоего гипнотического магнетизма. Эта сила проникает в ее кровь, и в конце концов женщина становится своего рода наркоманкой: ее мозг способен думать только о Джеке, а тело жаждет его прикосновения. Но со мной этот номер не пройдет, твердо сказала себе Мэгги.

Она вдохнула полной грудью, свежий воздух прогнал остатки сна, и мозг заработал быстрее. Итак, рассуждала Мэгги, мне практически ничего не известно о Джеке Мэйдене – только то, что он сам рассказал, да сплетни, собранные Хелен. Я даже не знаю, чем именно он занимается и в какой части Англии находится «объект его деловых интересов», как выразился Артур. Пожалуй, пришло время навести справки. Конечно, я не стану приставать с расспросами ко всем подряд, но Агнес и Филип как раз вернулись из свадебного путешествия, и, если мне удастся уговорить Агнес вытянуть из молодого мужа все, что тот знает о своем родственнике, я, возможно, верну себе контроль над ситуацией.

Мэгги расправила плечи, сосредоточенная складка на ее чистом лбу разгладилась. Операция «Джек Мэйден» начинается!