Текст книги "Нам всем не хватает сказки (СИ)"

Автор книги: Фреш Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Проваливай! – и, сделав большой глоток, снова принялся рассматривать пёструю шумную толпу, будто искал в ней кого-то.

А может, и искал. Кого-то в красном платье и на высоких шпильках, потому что чувствовал необходимость подойти и поговорить. Нормально, наконец, поговорить. Не так, как тогда…

Ещё раз извиниться – он должен, он хочет ещё раз извиниться. Хочет, чтобы Светка перестала его избегать. Это не работа, это не нормальная работа, когда они общаются только по телефону, а ещё чаще Ник играет роль испорченного телефона.

И Влад искал – ходил из зала в зал, спускался в бар, выходил во двор отеля. После очередного бокала почувствовал, что уже достаточно наклюкался, и не помешало бы, наверное, угоститься чем-то не алкогольным.

Тем не менее, есть не хотелось, а вот ещё одна порция виски…

Светка всё никак не попадалась на глаза – вот других, тоже выбравших для сегодняшнего дня красные платья, уже заметил несколько. А той единственной, которую искал, нигде не было.

Внутри начала нарастать злость, подогреваемая количеством выпитого алкоголя. Влад был, почему-то, уверен, что Светка уединилась в одном из номеров отеля с этим хлыщом, который вокруг неё сегодня так и увивался. Мужчина повторял себе, что уединилась, ну и пусть – взрослая самостоятельная женщина, знает, что делает. И то, что она работает на него, вовсе не значит, что ей не нужен секс. Хороший, здоровый секс ещё никому не вредил. А извинится он и наладит со Светкой отношения потом – пусть всё плывёт по течению, так и разрешится само собой.

Но когда к Владу подошла Марина, спросил:

– Ты не видела Светлану?

– Нет, – и для верности Марина окинула взглядом близстоящих людей. – Милый, да ты, я смотрю, активно празднуешь? Ты уже пьян!

Голос жены, впрочем, не звучал с укором, да и стала бы она тянуться к его губам с поцелуем, если бы ей было неприятным его не очень трезвое состояние?

Влад отстранился.

– И всё же, она мне нужна.

– Кто? Света? Неужели ты не можешь отложить все ваши дела на пару дней?

– Не могу, – ещё один большой глоток виски из теперь уже опустевшего бокала.

Владислав нервно осмотрелся, затем сосредоточил внимание на жене. Красавица! Дурак он, что не ценит. Хотя, стоп, почему же не ценит?! Наоборот – не уходит из семьи, не изменяет, заботится о ней. Чёрт, может её прямо сейчас того?.. В номер, что ли, с ней уйти?

– Влад, – вот тут-то и прорезалась укоризна в голосе, – ну не при всех же!

– Ты же сама хотела плюнуть на всех и уединиться.

– Да, но… Я ещё с несколькими людьми хотела пообщаться сегодня. Завтра их тут не будет, – они лишь на пару часов приехали выказать Александру Семёновичу своё уважение. Да и рано ещё уединяться! Семь часов только!

– Ладно, иди! – ответил Влад, поставил куда-то свой пустой бокал и хлопнул жену по филейной части. – Ты не знаешь, в каком номере Светлану определили? Ты, вроде бы, говорила с ней по приезду.

– Триста двадцатый. На том же этаже, где и наш номер, только в другом крыле, – Марина отвечала, уже удаляясь от Влада и улыбаясь ему, довольная тем, что завела мужа.

Пока ещё Владиславу была видна её удаляющаяся открытая спина, он думал о том, что странно как-то выходит: Марина ревнует его постоянно ко всем более-менее симпатичным девушкам, кроме той, к кому ревновать как раз таки следовало бы.

Но только Марина скрылась из виду, Влад сразу же про неё забыл, как забыл и о том, что предлагал ей уйти с этого праздника жизни с определённой целью. Конечно, будь у него желание уложить в постель именно Марину – вряд ли бы он позволил ей уйти сейчас.

Но напряжение внизу живота он-то почувствовал тогда, когда думал о Светке… И снова жгучее мучительное желание – как же он устал его подавлять! Как устал быть хорошим мужем и отцом – образец, вашу мать!

А поговорить со Светкой всё-таки нужно. Заодно и выгнать из её комнаты этого недоделка. Или просто проверить, одна ли она там?

Влад громко постучал в дверь под номером триста двадцать – за нею только что слышны были голоса и вдруг умолкли.

«Думаете, уйду? Не надейтесь даже», думал Влад, продолжая нарушать тишину этажа своим стуком.

Дверь приоткрылась лишь на половину, и он увидел ту, кого искал весь вечер. Раскрасневшуюся, смущённую. Отметил про себя, что волосы уложены уже не так аккуратно, как по приезду в отель. И помада…

Не дожидаясь разрешения войти, Влад толкнул дверь, одной рукой отодвигая Светлану, и прошёл внутрь номера. На диване вальяжно расселся, скрестив ноги и раскинув руки по спинке, тот самый хлыщ. Он хоть и стремился придать своему лицу выражение невозмутимости, но не мог – угадывалось недовольство тем, что их прервали.

Зато Влад даже и не подумал казаться невозмутимым. Сдерживаясь из последних сил, для чего пришлось сунуть руки, уже сжавшиеся в кулаки, в карманы брюк, прорычал:

– Ссука! Убирайся отсюда!

Хлыщ подскочил, обиженный таким обращением, начал возмущаться:

– Да как вы смеете?! Да кто ты такой?!

Но его прервали другие слова:

– Влад! Тебе не кажется, что лишний здесь ты?

Владислав развернулся к Светлане. Она так и стояла недалеко от двери, скрестив руки под грудью.

– Вот-вот! – подхватил хлыщ, возвращая свой тощий зад на диван.

Владислав, не совсем понимая, что делает, схватил того за грудки и, не обращая внимания на сопротивление, выставил его за дверь, которую тут же и захлопнул, а потом ещё и закрыл на замок.

Вернулся к дивану, с которого стащил неудачливого ухажёра, заметил на подлокотнике забытый мужской пиджак. Схватил его и, снова открыв дверь, выбросил в коридор так же неучтиво, как полминуты назад сделал это с хозяином вещи. Тот ещё продолжал возмущаться, но Влад рыкнул:

– Не уберёшься сейчас же – получишь в морду. Понял? Это моя женщина. Моя! И если не хочешь серьёзных проблем, – забудь о том, что она тебе понравилась.

После этих слов Влад захлопнул дверь и снова закрыл её на ключ. Он не стал прислушиваться, но и так было слышно, что мужчина в коридоре успокоился.

– Ты забываешься! – крикнула Света. – Ты… Ты… Какого чёрта?!

Она была взбешена! Глаза пылали гневом, щёки – откуда только и взялся на этом бледном лице яркий цвет под стать красному платью – алели, а маленькие ручки то и дело сжимались в кулачки.

Это было забавно, Влад усмехнулся.

– Сердишься? – спросил он. – Лучше бы спасибо сказала.

– За что? – Света снова скрестила руки, словно закрывалась от мужчины.

– Ну, как же?.. – Влад тыльной стороной ладони коснулся края губ, словно это на его губах остались следы красной помады, и он пытался их убрать. – За то, что я вовремя появился.

– Да?! Думаешь, ты меня спас?

– А что, нет?

– Нет!

– То есть, хочешь мне сказать, что этот хлыщ тебе нравится? Была бы не против провести с ним ночь?

– А если и так, твоё какое дело?! – Света отошла к окну и выглянула во двор – часть гостей уже облюбовали уютные скамеечки, часть окружила специально отведённое место для тех, кто не может обходиться без сигарет. Оперлась на подоконник, повернувшись лицом к мужчине, и стала ждать его ответа.

Влад подошёл к ней почти вплотную – ещё полшага или достаточно небольшого наклона, достаточно просто упереться руками об этот подоконник и женщина окажется в ловушке: не выскользнуть, не уйти. Но Влад остановился, снова сунул руки в карманы.

– Просто подумал, что вряд ли бы ты захотела быть с ним по своей воле. Мне казалось, тебе нравится другой тип мужчин.

Света вопросительно приподняла бровь, гнев в глазах сменился оттенком насмешки.

– Да? – протянула она. – Интересно, откуда же ты знаешь о том, каких мужчин я предпочитаю видеть в своей постели?

Влад не сдержался – вытащил руки, опустил их на подоконник по бокам от хрупкой, манящей, желанной женщины, играющей с ним сейчас в опасные игры. А, ведь, он так близок к тому, чтобы сорваться…

– Света, – прохрипел Влад – его голос дрогнул, отказал хозяину, – мне казалось, что тебе нравлюсь я.

Губы Влада, произносившие эти слова, были так близко, так мучительно близко – ещё чуть-чуть, всего сантиметр, и свершилось бы то, чего давно хотели оба. Но ни у кого из них не хватило решимости первому преодолеть это ничтожное расстояние между страхом и счастьем.

– Почему же тебе так казалось? – за предыдущие три года работы с Владом Света научилась так хорошо держать себя в руках, что и сейчас, пусть и сжималось всё внутри от смятения, желания, надежды и неверия, голос её всё равно звучал с насмешкой, а вся буря эмоций, переживаемых внутри, и тенью не мелькнула на лице, застывшем холодной маской.

– Думаешь, я не вижу, когда нравлюсь женщине?

– Думаю, у тебя завышенная самооценка.

– Хочешь сказать, я тебе безразличен? – в это самое время он так хотел её – схватить в объятья, позволить своим рукам сорвать с её белоснежного тела неуместную здесь красную ткань, уложить на постель, развести в стороны стройные ноги и…

Влад не помнил, чтобы с таким томительным ожиданием, с замершим сердцем он ждал ответа от какой-нибудь женщины. Да не было такого никогда!

И она снова молчит. «Что ты боишься сказать? Боишься признаться? Ну же, девочка, давай, скажи мне, что я тебе нужен, и пошлём всех к чёрту», подгонял её мысленно Влад.

Света смотрела в его тёмные, родные, любимые глаза и не могла заставить себя – так привыкла молчать о своих чувствах, скрывать их, что теперь было сложно решиться открыть ему эту оберегаемую ото всех тайну.

Секунды шли, тишину нарушала лишь музыка за окном и шум весёлых гостей. Кто-то пел, кто-то смеялся, но это всё было где-то там, далеко, а здесь, в этом уютном номере, утонувшем уже в вечернем сумраке, два человека никак не могли сказать друг другу самого главного.

Света вздрогнула – совсем рядом раздалась знакомая мелодия. Так звучит мелодия вызова на телефоне у Влада. Он потянулся в карман за телефоном, всё ещё не отрывая взгляда от Светланиных глаз.

«Марина?», пронеслось у женщины в голове. Но тут же она поняла, что Влад и сам не понимает, кто ему звонит.

– Кто? – произнёс мужчина, после того, как женский голос представился. Имя, которое назвала звонившая, явно было знакомо Владу, но вот его хозяйку он точно услышать сегодня был не рад.

Влад оторвался от подоконника, распрямился и сделал шаг в сторону.

– Ябне? Как?.. Что ты делаешь в Москве? К Нику?

Света почуяла неладное – у Влада в этот момент было такое лицо, словно все его планы сорвались из-за какой-то мелкой, непродуманной детальки.

– Ты на вокзале? – продолжал он тем временем разговор. – Жди там, я скоро тебя заберу. Да… Может, час, полтора, может, два часа – я далеко от вокзала, но я заберу тебя. Зайди пока куда-нибудь в кафе, съешь что-нибудь, чаю выпей. Как буду рядом, я тебя наберу.

Влад сбросил разговор и посмотрел на женщину. Уже в его взгляде Света не видела того отсвета безумства, на которое вот-вот он решился бы несколько секунд назад.

– Ты сегодня уже пила?

– Что?! – сначала хотела возмутиться такому вопросу Светлана, но потом поняла, зачем об этом спрашивает Влад. – Ну… не то, чтобы… Один глоток, не больше.

– Значит, сядешь за руль.

– И не подумаю! Я не собираюсь никуда ехать! Я приглашена на эту свадьбу и намерена здесь остаться! А если тебе так сильно нужно, – Света начала раздражаться и, в первую очередь тем, что так быстро этот мужчина из желавшего её откровенных признаний превратился в того, кто распоряжается и ею, и её временем, – пусть Марина тебя отвезёт. Я сегодня не работаю.

– Марина и знать не знает до сих пор, во что и как вляпался Ник, и я вместе с ним. К тому же, она выпила больше глотка. А выручать сейчас нужно не меня – Ника. Это к нему приехала девчонка.

– Ещё раз повторяю, – махала Света руками, – я никуда не поеду!

Влад сделал шаг к ней и дотронулся до локтя. Света вздрогнула, подняла кверху голову, заглядывая в его глаза. Как же она теперь жалела, что так не вовремя раздался этот звонок!

– Ты же не позволишь мне самому сесть за руль в таком состоянии? Или позволишь? – голос Влада снова обрёл какую-то волнующую женщину хрипотцу. Но согласилась она, конечно, не из-за последней.

– Чёрт с тобой! Поехали.

К вокзалу они добрались спустя более, чем два часа. Пока ехали, несколько раз Владу звонила Марина – сначала удивлялась, куда он исчез. Затем с каждым новым звонком голос её становился всё более взвинченным, звонким – Света хорошо помнила этот тон, – и, в конце концов, уже у самого вокзала Влад набрал приехавшую сюда девушку, уточнил, где её искать, после чего со словами «хрен достанешь меня теперь» выключил телефон.

Света улыбнулась. Радоваться семейной ссоре она, конечно, не стала бы. Но сидящий рядом мужчина в этот момент показался ей таким беззащитным перед огненно-рыжей фурией по имени Марина, что невольно вызвал улыбку.

Донести до Марины, что у него появилось срочное дело, оказалось просто невозможным. Влад удовольствовался тем, что предупредил её, что вернётся не скоро, пусть, если захочет, ложится без него.

– Возможно даже, – сказал он жене в последнем разговоре, – что я останусь ночевать в Москве, поскольку меня выдернули именно сюда. Снова возвращаться в отель не стану, поздно. Увидимся завтра, а ты, пожалуйста, отдохни, развлекись.

Когда Света припарковала машину, мужчина спросил:

– Не хочешь узнать, что это за Ябне?

– Думаю, я поняла. Ник как-то рассказывал про то место, где ты его спрятал. И про то, что там необычная была девушка.

Влад кивнул, всё ещё не торопясь покинуть салон авто и пойти навстречу ждущей их Ябне.

– Ума не приложу, как мне ей сказать, что…

– А ты и не говори, – перебила его Света.

– Даже не думай! Их встречу с Ником я не допущу.

– Но почему? Пусть сам ей объяснит, что она ему не нужна, что он любит другую, что женился уже…

– Да в том-то и дело, Светка, что она ему нужна. – Влад с какой-то мольбой смотрел на женщину, словно просил её взять эту ношу на себя. – Только сегодня, за несколько минут до бракосочетания он мне звонил, просил позаботиться о ней. Он просто не знал… не знает… И я не знал, что она сюда приехала. Но Ябне здесь никому, никому не нужна. Она же не понимает…

– Так, что же теперь нам делать? – растерянно спросила Света. Она и вовсе не обрадовалась тому, что им предстоит сейчас разбить все планы, надежды, мечты девчонки, которую Света и не видела-то никогда, но уже понимала.

– Я попрошу тебя… Свет, забери её пока к себе. Я придумаю что-нибудь… Придумаю, как сказать ей, объяснить… Денег дам, в конце концов. Завтра поговорю и отправлю обратно. Но сейчас её нужно куда-нибудь спрятать и не допустить, чтобы она нашла Ника.

– Влад, может, не надо? – Света заметила, что её руки, лежавшие на руле, начали дрожать.

Влад тоже это заметил, но предпочёл настоять на своём.

– Сейчас найдём её. Отвезём к тебе домой. И лучше ты, аккуратно, как вы, женщины, умеете, поговоришь с ней.

– Ты не будешь возвращаться в отель?

Влад несколько секунд выждал, глядя в Светланины глаза. Затем спросил:

– А зачем? – и вышел, наконец, из авто.

Женщина поспешила за ним. Мужчина направлялся к главному информационному табло, возле него стол справок, а рядом с закрытым окошком сиротливо стояла не по погоде одетая девушка.

Её телогрейка – Света не смогла подобрать точного названия той детали гардероба незнакомки, которую увидела – была чересчур тёплой для конца апреля. Ноги также были обуты в объёмные пушистые сапоги, очень похожие на какую-то традиционную обувь народов, живущих где-то за полярным кругом. По крайней мере, именно о тех местах рассказывал Ник, значит, думала Света, и обувь, и девушка оттуда.

Голова у незнакомки была не покрыта – шапку, скорее всего это была шапка, она нервно сжимала в руках вместе с небольшой сумкой. Длинные чёрные волосы были аккуратно заплетены в две косы и спускались по плечам до самой поясницы.

Но больше всего Свету поразили глаза – они без слов передавали всё, что чувствовала незнакомая Ябне. И Свету практически захлестнул испуг, растерянность, боль и дикое желание спрятаться, убежать из этого улья снующих в беспорядке людей.

Влад шёл немного впереди, поэтому первым подошёл к Ябне.

Он остановился рядом с ней, Ябне узнала его, улыбнулась, но улыбка вышла до того жалкая, что Свете захотелось обнять эту девушку, прислонить её голову к своему плечу и разрешить выплакаться, чтобы потом успокоить, утешить. И не важно, что девушка эта в своих одеждах казалась значительно больше и крупнее Светланы. Неважно также и то, что и сама женщина почти весь день провела в состоянии, близком к тому, которое испытывала сейчас Ябне.

Просто Света уже знала то, что ещё только предстояло услышать этой девушке с печальными глазами на детском лице. Света знала и не могла даже и представить, какие нужно подобрать слова, чтобы сделать то, что просил её сделать Влад, аккуратно, как могут только женщины.

Влад поздоровался, девушка что-то сказала ему в ответ. Мужчина немного обернулся и рукой указал на Светлану. Хотел представить её Ябне, сообщить, что именно у Светы девушка пока поживёт, но Ябне вскрикнула, прижала ладошки к щекам, отчего на пол упала и шапка, и сумка, и испуганно прошептала:

– Сихиртя! Ой, мамочки, сихиртя!

Глава 14

– Да никакая она не сихиртя, Ябне! Успокойся уже! Это Света – просто Света. Такая же, как ты, я… – уже все трое сидели в тёплом салоне авто, и Влад пытался вразумить девчонку, что не стоит бояться белокурую женщину.

Света, как и прежде, была за рулём и тихонько выезжала на главную трассу. Влад сидел рядом с ней, а Ябне устроили на заднем сидении. Света в разговор не вмешивалась – тихонько хихикала себе под нос. Быть непонятным сихиртя ей не льстило, но забавляло.

Влад кипятился. Света понимала, что это совсем не из-за дремучих предрассудков приезжей девчонки. Слишком много на него навалилось в последние месяцы. Вроде, только налаживаться стало, успокаиваться, и получите, распишитесь.

Волнений Влада по поводу девушки Света не разделяла, единственное, что претило ей, так это настойчивое стремление мужчины оставить её приезд втайне от Ника. А какое он имеет право?! Пусть бы сами разобрались. Пусть рыдала бы Ябне хоть весь следующий месяц в её квартире – Светка бы только утешала девчонку, но так было бы честнее.

Но она, конечно, сделает, как он просит. Наступит на горло себе, переживёт ещё одно разочарование в этом мужчине, но сделает. Потому что ему это нужно. Потому что это – Влад. Потому что не смотря ни на что, он остаётся для неё важнее Ника, девчонки этой глупой, себя… Знала Светлана, что будет потом опять мучиться не только виной своей, но страдать оттого, что Влад сделал такой выбор.

Но отказать ему не сможет. Если б могла, уже бы сделала это и не везла бы девчонку на место казни – шикарное, уютное, где застелет ей собственноручно дорогущие простыни, где накормит из жалости невиданными ранее Ябне угощениями. А всё равно место казни, потому что там, в чужой для Ябне квартире расстреляет ей душу – метко, безжалостно, не оставив и тени надежды. И пусть сама же потом вместе с ней будет плакать, и наливать вино в два бокала – пить сама и заставлять девчонку, чтобы мёртвой водой оно обволакивало раны, которым не зажить от вина.

Молчала, следила за дорогой и подбирала слова.

– А что, обязательно мне к ней ехать? – допытывалась Ябне. – Нельзя к Нику сразу?

Для неё ожили легенды – все, что слышала от деда и других старых ненцев за свою недолгую жизнь. Хоть бы что ей сейчас говорили, Ябне знала, что белая женщина – сихиртя и есть. И, ведь, не отрицает, улыбается только.

Как вообще такое могло случиться, чтобы вышли они из-под земли и снова жили среди людей?! Тревога заполнила всё естество, всё сознание. И понимание пришло непонятно откуда – зря приехала, верила зря. Иначе бы не встречала её сихиртя вместо любимого. А так… Напомнили Нга и тот самый, тело которого уже давным-давно сгнило под их старым домом, что не выдумка всё, не древняя сказка. Что они ещё помнят.

Больно стало и страшно. Она-то в чём виновата? В том, что Хадне была холодная и коварная? В том, что никого, кроме себя, не любила Хадне?

– Нельзя к нему, никак. – Отвечал Влад. – Во-первых, его нет в Москве сейчас. Во-вторых, занят он. Очень занят. Я бы сказал, жизненно важными делами занят.

– А когда он вернётся в Москву? – уже понимая, что спрашивать-то бессмысленно, продолжала Ябне. Лишь бы только не молчать, не глядеть на белую, словно лишённую крови и прочих красок жизни женщину. Только бы не оставил Влад с ней наедине!

– Не скоро.

Влад обернулся назад – глаза у девушки слипаются уже от усталости, лица на ней нет. Пусть выспится сначала, сил наберётся. Сегодня они ей солгут, а завтра откроют правду. Дадут время прийти в себя, успокоиться, и тогда Влад отвезёт её обратно. Даже, быть может, сам отвезёт до Нарьян-Мара, а там снова с Ануром встретятся и доставят Ябне до самого дома.

И думал Влад, что сам станет ей помогать – деньгами, чем же ещё. Вспомнит ли Ник о ней снова, когда предсвадебное волнение прошло, или нет, а Влад теперь ещё одному человеку обязан будет. Всегда.

– Я… – хотела Ябне продолжать настаивать, что не хочет, не станет в дом к сихиртя идти, но вовремя вспомнила, что обижать их нельзя – аукнется не только ей, но и ребёнку её, а зачем? И так, сколько лет они платят по старым счетам, не расплатятся до сих пор. Перетерпит. Никому не покажет, как страшно на самом деле, как обидно до глубины души. Вовремя остановилась и заменила ненужное слово: – Хорошо. Значит к с… Свете.

На вокзале так и не последовала совету Влада Ябне – никуда не зашла, ничего не поела. Так и простояла в уголочке, чувствуя себя непомерно счастливой оттого, что решилась приехать, и одновременно ужасно несчастной, оттого, что чужой в этом городе чувствовала себя уже на самом его пороге. Потому поздний и плотный ужин дома у Светы разморил Ябне окончательно.

Она почти клевала носом и не смотрела по сторонам. Было любопытно, как же устроено жилище сихиртя, но не хотелось привлекать внимание нечаянным вздохом, испуганным взглядом, да и просто не было сил.

Света была очень гостеприимна, добра, заботлива, но всё так же немногословна. Влад вообще чернее ночи сидел. Пока Ябне ела, он смотрел то на неё, то на Светку – смотрел одинаково и тем сильнее Светлану ранил. Ей хотелось тут же вскочить и выставить его за дверь – так же, как недавно он выставил другого мужчину из её номера. Но вместо этого она, когда Ябне расправилась с ужином – нехитрое дело быстро всё проглотить в полной тишине – поднялась, потянула девушку в ванную.

Включила там горячую воду, не допуская никаких возражений, помогла раздеться своей гостье и почти насильно заставила погрузиться в горячую, покрытую высокой пеной жидкость. Света сама расплетала чёрные чужие косы, ласково и долго мыла волосы Ябне – всё готова была сделать, чтобы смягчить предстоящий удар и чтобы сейчас не выходить отсюда на кухню, где остался Влад в одиночестве. Потому что чувствовала себя сейчас такой же ему ненужной, какой была для него же и Ябне.

Когда остатки шампуня были смыты с длинных, густых, невообразимо красивых волос, Света присела на корточки рядом с ванной и с еле заметной грустной улыбкой посмотрела на обнажённую девушку. Та всё ещё была то ли напугана, то ли опечалена. Расстроена точно, это Света понимала. Она протянула руку и убрала со щеки Ябне кусочек белой воздушной пены, ласково огладив нежную влажную кожу.

И Ябне в ответ на ласку немного оттаяла, посмотрела на Свету прямо, уже без того противного страха, который окутал её там, на вокзале.

– Ты знаешь, что ты сихиртя?

Не понятно было Свете, то ли спрашивает девчонка, то ли утверждает. Оставалось лишь честно ответить:

– Я не сихиртя, Ябне. Мне тридцать два года, как и мои родители, я родилась и выросла в этом городе, и никогда не слышала ни одной из ваших легенд. Ты мне расскажешь, кто они такие, эти сихиртя? – голос женщины был тих и приятен, и подкупал своей нежностью, своим теплом.

– Древний народ, наше проклятие… – вода всколыхнулась от движения, Ябне закрыла лицо руками и заплакала. – Я знаю, знаю, что ты мне сказать хочешь что-то ужасное. Говори, – посмотрела девушка снова в глаза Светлане, и у той до боли сжалось сердце. – Говори, не бойся. Я знаю, что вы, сихиртя, не виноваты. Во всём виновата наша, человеческая жестокость, но…

Слёзы полились из глаз Ябне ещё сильнее, просто безудержным потоком – неуправляемым, горьким, солёным, когда Света поддалась порыву и, привстав, обняла мокрую девушку. Обняла крепко, наплевав на ставшую тут же противной мокрую ткань своего безупречного платья. Гладила её голую спину, убирала с лица прилипшие чёрные пряди и молча просила прощения.

– Пошли, я тебя сейчас спать уложу. А завтра расскажешь мне про них всё, что знаешь. А я расскажу тебе про Ника. – Произнесла и запнулась.

Влад слышал, как женщины вышли из ванной комнаты, прошли вглубь квартиры – во вторую спальню, ту самую, в которой он спал, когда Света дала ему свои ключи. Слышал их тихие голоса – это сюда они долетали тихими звуками, между собой общались женщины обычным тоном. И было паршиво, хуже некуда. Весь алкогольный дурман уже рассеялся, оставив мозги удивительно чистыми, словно призван был не притуплять их работу, а промывать от всего лишнего, больного, ненужного.

Мужчина понимал, что ему лучше уйти, чтобы вернуться завтра. Видел, какими глазами на него Светка смотрела – не простит. Сделает, он не сомневался, но не простит. Ему, сидящему в одиночестве на этой кухне, казалось, что пришёл конец. Их трио, их маленький коллектив, напоминавший всегда в рабочем процессе лебедя, рака и щуку, не выдержит, распадётся. Нет, это не завтра произойдёт – они дотерпят, отбудут Евровидение, сделают для него, для Влада всё, что ещё, как они думают, в их силах, а потом уйдут от него. И он не посмеет их останавливать. Потому что будет чувствовать, что просто не вправе это делать. Так же, как готов был терпеть Светкину замкнутость ещё вчера и продолжать ей беспрекословно платить зарплату, даже если был не согласен с тем, что она поставила условием не встречаться с ним. Будто не он ей платит, будто он ей подчиняется.

Но уйти прямо сейчас он тоже не мог, хоть понимал, что именно этого хотела бы Светка – выйти в коридор и просто закрыть на замок дверь, через которую он вышел ещё пять минут назад. Будь она проклята, эта кристально-чистая трезвость в голове! Будь проклята чёрная угрюмая ночь, ревниво напоминавшая, что ему здесь не рады, что ему предстоит одному добираться домой… К себе домой, куда уже не хочется даже тогда, когда Марины там нет.

– Она уже спит, – услышал Влад голос рядом.

Отвернулся от окна, Света стояла в дверном проёме. Не присела рядом, словно не хотела приглашать ещё немного задержаться. Стояла, намекая, что ему пора уходить.

Успела переодеться. Жаль, то платье было прекрасным. Хотя и в этом спортивном домашнем костюмчике она умудряется выглядеть так, что у Влада всё нутро сворачивается в тугой болезненный узел. Тем болезненнее, чем чаще он повторяет: не нужно.

– Ничего ей ещё не говорила? – а сам мечтает о том, чтобы Светке захотелось выговориться, и тогда у него был бы повод задержаться. Пусть и просидеть им до утра на твёрдых стульях, – зачем она такие купила! – зато не уйти.

– Сегодня не стала, – машет устало головой. Весь этот день, и особенно вечер и Светлану вымотал, выжал. Выпил её, будто вампир, и оставил после себя совсем бледное, ничего уже более не желающее, кроме сна, тело.

Десять секунд тишины. Много это или мало для того, чтобы понять, что никто не может решиться ничего изменить?

– Я пойду? – неужели не услышит в этом вопросе просьбы остаться?

– Конечно, иди, – она отпустила, разрешила уйти.

Снова десять секунд тишины.

Влад встал, прошёл мимо Светланы. Та не сдвинулась с места, так и стояла в нешироком проёме, потому мужчина нечаянно задел её, но это прикосновение оказалось таким же бессильным, как и двадцать секунд, разделённые на половинки по десять.

Света двинулась следом и, пока Влад обувался, открыла ему дверь. Мужчина шагнул за порог, но уже за пределами квартиры замер, обернулся. Он посмотрел на Свету и, не отдавая себе отчёта, следуя лишь тому зову сердца, который всё время в себе заглушал, а может, спасибо смывшему собою всё лишнее алкоголю, спросил:

– А если я разведусь?

И сразу увидел ответ – в глазах напротив. Там неверие ещё пыталось заглушить сияние радости, но уже оно проиграло. А ещё было подсказкой едва заметное движение навстречу, остановленное сразу же мыслью «не может этого быть!» Но всё-таки оно было, и было красноречивее любых оставшихся тайной слов.

Конечно, этой ночью Влад никуда не ушёл. Он больше никогда не сможет уйти. И никому эту женщину не отдаст – понимал это всё яснее с каждым новым обжигающим и тело, и душу поцелуем.

Как же он мог столько лет без неё обходиться?! Как вообще мог раньше думать, что кого-то любил? Путал влечение и быстротечную влюблённость с этим безмерно глубоким чувством – без дна и без края, только решись сделать шаг.

Тела всего лишь упали на кровать, но души тонули в разверзшейся бездне – не будет оттуда спасения, теперь им до самого последнего вздоха благодарить небеса и друг друга за то, что дано испытать нежное, благословенное чудо – любовь.

Пусть жаркие ночные минуты, наполненные стонами и вырвавшимися на волю признаниями не продлятся до утра – усталость возьмёт своё, смежив веки людей крепким сном, но жажду обладания друг другом уже никогда не утолить. Её им можно будет лишь приглушить ненадолго потоком объятий, дождём поцелуев, мучительно-сладким чередованием тихих и рьяных движений мужчины внутри его хрупкой второй половинки.

Рассвет ещё только-только начал раскрашивать небо оранжево-розовой пастелью, но спать уже не хотелось. Влад прижал к себе крепче сонную любимую, убрал с её лица тонкие снежные нити волос, улыбнулся просто потому, что впервые за долгое-долгое время был по-настоящему счастлив, и очень осторожно прикоснулся губами к её щеке.

Света прошептала:

– Доброе утро, – и потянулась навстречу любимым губам, раскрываясь им, отдаваясь им, растворяясь в тягучем сиропе предвкушения сладких моментов.

– Доброе, – оторвался Влад затем, чтобы проложить дорожку из поцелуев от мягких губ и до самого пупочка, потом облизать его и одним движением перевернуть вздрогнувшую от ощущений женщину на животик.

И уже со стороны спины он продолжил движение вниз, под смешки, стоны и охи покусывая и целуя самую мягкую и самую вкусную на всём белом свете сдобу. А затем Влад рывком поднялся выше и, прижавшись тесно к женской спине, одним движением заполнил собою тесное, жадное объявшее его женское лоно. Сильной рукой мужчина обнял и сдавил Светланину грудь, её белоснежные плечи, а второй рукой ещё сильнее прижал низ её живота к своему, и начался мерный и ритмичный утренний танец, посвящённый любви и рассвету.