Текст книги "Колесо в колесе"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

16. ДЖО

Джо чутко дремала в кресле, когда вошла новая старшая сестра из третьей смены, приступившей к дежурству, и разбудила ее.

– Простите, если испугала вас, дорогая, – с теплой улыбкой сказала она. – Я просто совершаю обход.

Она была старше прочих сестер, все ее движения были давно заучены, совершаясь почти бессознательно. Проверила датчики жизненных показателей, внимательно, долго смотрела на Ларри. Видимо удовлетворившись, улыбнулась, кивнула Джо и ушла.

Через несколько секунд дверь вновь открыл санитар средних лет. Маленького роста, с болезненно-желтым лицом и лысеющей головой. Он почему-то сильно удивился, увидев сидевшую возле кровати Джо.

– Прошу прощения, мисс, – тихо проговорил он, – мне надо подготовить пациента к заключительным анализам, так что вы должны выйти на несколько минут.

Джо вскочила, потянулась за сумочкой, а потом передумала.

– Что? Должна?

– Извините. Таковы больничные правила.

– Хорошо, – уступила она и направилась к двери, слегка пошатываясь от усталости.

А когда проходила мимо санитара, ее поведение полностью изменилось. Правая рука метнулась к сумке, выхватив маленький, но безоговорочно смертоносный бластер. Джо прицелилась в затылок санитара, нащупала курок, но тут краем глаза уловила движение. Он оглянулся…

…и Джо лишилась тела. По крайней мере, так ей показалось. Все тактильные и проприоцептивные импульсы конечностей и туловища исчезли. От нее осталась одна голова, парившая в палате. Ощущение тошнотворное. Лицевые мышцы еще работали, глаза двигались. Как насчет речи? Она боялась попробовать заговорить, боялась, что сумеет лишь взвизгнуть. Чего никак не хотелось перед этой… тварью.

– Нечестная игра, – насмешливо заметил санитар. Джо по-прежнему вытягивала перед собой руку с бластером. Он небрежно дотянулся и забрал оружие. – Зачем сносить голову бедному старику санитару?

Джо глубоко вздохнула – подумала, будто вздохнула, не чувствуя, что грудь расширилась. Не испытывая уверенности, что в таком страхе сможет внятно изъясняться, попыталась вымолвить слово.

– Я… – Горло перехвачено наглухо. Сглотнув, она повторила попытку: – Я должна помешать вам закончить начатое три дня назад.

Маленький человечек приблизился, широко вытаращив глаза:

– Откуда вам об этом известно?

– Он именно мне передавал подпространственное сообщение, когда лишился сознания. Вы подошли, заглянули в кабину, отправились дальше. Я знаю, что это ваших рук дело.

– Итак, – медленно протянул коротышка, устремив взор куда-то между Джо и Изли, – похоже, в тот вечер я совершил две ошибки. Не только позабыл про пси-защиту в будках, но и вошел в поле визуального приема. Либо старею, либо забываю об осторожности. – Он поднял бластер. – Скажите, вы действительно выстрелили бы мне в затылок?

Джо хотела кивнуть, но шейные мышцы не слушались.

– Без малейших колебаний.

Ее правая рука все еще была вытянута, искушающе не доставая нескольких сантиметров до бластера, и никак не могла дотянуться. Рука не слушалась, словно больше не принадлежала ей! Она прекратила пустые старания и принялась искать способ продолжить разговор с мужчиной. Может, старшая сестра вернется…

– Можете предложить другой способ расправиться с пси-киллером? – ответила она вопросом на вопрос.

– Так вот кем вы меня считаете, – изумленно усмехнулся мнимый санитар. – Пси-киллером? Просто фантастика!

– Разве это не так?

– Мои способности, дорогая, превосходят любого пси-киллера ровно настолько, насколько способности лазерного подпространственного передатчика превосходят древнее радио на кристаллах.

В тот момент на том самом месте Джо сообразила, что имеет дело с чудовищно самодовольной личностью.

– Что ж в них такого особенного?

Он взглянул на нее, и глаза его заплясали, и внезапно она очутилась…

…нигде. Полная чернота, полное отсутствие света. Полная тишина, полное отсутствие звуков. Полное отсутствие ощущений: она не парила, не плавала, не падала. Чернота не имела глубины, не давила. Не было измерений: ни времени, ни ширины, ни длины. Невозможно сориентироваться. Она была нигде, откуда не было выхода. Нахлынула паника. Никаких ориентиров. Если бы только найти за что ухватиться, на чем мысленно сосредоточиться, удалось бы не потерять рассудок. Но кругом нет ничего, кроме ничего. Паника выросла вдвое. Потом еще вдвое. Вскоре полностью захлестнет рассудок, Джо безнадежно сойдет с ума. И вдруг она…

…вернулась в больницу в виде головы, парящей в палате.

– Понравилось? – спросил маленький человечек, по-прежнему улыбаясь и внимательно ее разглядывая. – Вот каковы мои способности. Вот так вы проживете до конца своей жизни. Только сначала дайте, пожалуйста, несколько ответов. Мы знаем, что этот человек – детектив. Вы его наняли?

Джо не сразу сумела ответить. Полностью потеряла присутствие духа. Надо сказать что-нибудь, оттягивая возвращение в никуда, но в данный момент язык не шевелится. Коротышка терпеливо ждал.

Наконец она вымолвила:

– Да. Много лет назад, для сбора компрометирующих свидетельств против де Блуаза.

Врать надо осторожно и тщательно.

– Почему против де Блуаза?

– Я представляю многие группировки, поддерживающие Устав, которые считают, что Перестройщики приобретают чересчур много власти. Им требуется рычаг против де Блуаза.

– Ага! Политический шантаж?

– Именно так называется эта игра. Но мы никогда не подозревали, что наткнемся на деятеля вроде вас, – добавила она, стараясь вновь перевести беседу на его несомненно любимую тему – о самом себе.

Коротышка клюнул.

– И впредь не надейтесь! Даже если вам удалось бы выйти из палаты и прожить еще тысячу лет, вы никогда не встретите другого такого, как Кандо Проска! Я в десятилетнем возрасте впервые обнаружил, что могу причинить вред усилием воли. В тот день убил одного мальчишку. Осознав, что сделал и на что способен, я чуть не погиб. Но никто не поверил, что я это сделал.

Хотя глаза его были по-прежнему устремлены на Джо, он ее уже не видел.

– Больше я не пытался использовать свою силу и не связывался с псионикой, пока мне не стукнуло восемнадцать. Однажды вечером шел по одному из опасных кварталов нашего прекрасного города, и молодой человек приблизительно моего возраста ткнул мне в лицо бластер, требуя денег. – Он помолчал с улыбкой. – Я убил его. Очень просто: только пожелал ему смерти, и он упал на тротуар.

Я сразу стал другим человеком! – продолжал убийца, вновь сфокусировав взгляд на Джо. Он с большим удовольствием рассказывал свою историю – никто не знал, что он распоряжается жизнью и смертью каждого по своему усмотрению. Никогда не имел возможности в полном блеске предстать перед публикой, страстно жаждя восторженных, в ужасе замерших слушателей. – Начал экспериментировать с отбросами общества – наркоманами, накачавшимися земмеларом, алкоголиками, воришками, бродягами, которых никто не станет искать. Не понимал тогда своей силы – до сих пор не понимаю, – но выяснил, на что способен. Могу ненадолго лишить человека сознания, могу убить на месте. Или, – снова пауза, снова улыбка, – отправить в вечный лимб, не только с полной деафферентацией, как принято говорить, но и с полной деэфферентацией. Ни один нервный импульс не проникает в сознание и не выходит из него. Хуже не придумаешь. Вы только что попробовали – прикиньте, надолго ли в таких обстоятельствах сохраните рассудок.

Маленький человечек принялся расхаживать по палате.

– Я тратил время на адски скучную канцелярскую работу, ища способ зарабатывать своим особым талантом. Терпение вознаградилось, когда выяснилось, что я могу помочь Элсону де Блуазу, разобравшись с одной надоедливой личностью в городе под названием Данцер. Если вы местная, то слышали его имя – Финч-младший.

Если бы Проска в тот миг наблюдал за Джо, понял бы, что задел чрезвычайно чувствительный нерв. Она закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Весь страх сразу схлынул, вместо него пришло тупое хладнокровие. Только в сердцевине ледяного холода горел маленький огонек, который разгорался все ярче, все жарче. Предчувствие неизбежного взрыва вернулось, нестерпимо усиливаясь.

– Слышала, – умудрилась она прошептать после легкого колебания. – Хотя думала, будто его убили ванеки.

– Ох, правда! – рассмеялся Проска. – Сами признались в убийстве, а ванеки никогда не лгут. По-моему, история вам понравится. Этот самый Финч реально угрожал политической карьере де Блуаза. Мы с последним пришли к соглашению: в ответ на определенные финансовые обязательства с его стороны я убираю Финча со сцены. В тот же вечер отправился в Данцер, дождался, пока он выйдет с пирушки, направил его в переулок. Он выпил, но даже в алкогольном тумане оказывал более сильное сопротивление, чем все прежние экспериментальные объекты, вместе взятые. Впрочем, я победил – как всегда. Оставил его в виде слюнявого овоща, жертвы очень тяжелого приступа белой горячки. И тут наступил поворотный момент в моей жизни.

Джо умирала, почти слепла от ярости, но была абсолютно бессильна. Голос прозвучал еле слышно, как всхлип:

– А как же нож… кинжал ванеков?

– Ах!.. – вздохнул коротышка, слишком увлеченный собственным рассказом, не замечая искаженного лица слушательницы. – Последний идеальный штрих. Видно, кто-то из ванекских дружков Финча наткнулся на него в переулке, догадался каким-то манером, что с ним было сделано, – интуиция у них гораздо глубже, чем у чистых землян. Нож в сердце – подарок истинного друга тому, кого я отправляю в лимб. Смерть Финча была очень кстати для де Блуаза – его закон прошел под громкие фанфары, политическое будущее было обеспечено. Он несколько осложнил мне дело, поверив, будто ванеки покончили с Финчем, но я ему позволил лично познакомиться с грандиозным масштабом моего таланта, после чего он сразу стал очень сговорчивым. В качестве гарантии я приберег доказательство его прямой причастности к убийству Финча, которое мигом отправится в федеральный Комитет по этике, если со мной случится что-нибудь подозрительное. В итоге благодаря нашему договору живу нынче очень приятной жизнью.

Маленький человечек придвинулся так, что лицо его оказалось всего в нескольких дюймах от Джо.

– Ну, довольно рассказов. Если еще кто-то об этом узнает, моя власть над де Блуазом ослабнет. Поэтому приступаю к прискорбному долгу – позабочусь, чтоб вы со своим приятелем-детективом больше ничего не узнали.

Палата затуманилась, но не исчезла. На сей раз Джо приготовилась встретить удар, цепляясь за реальность каждой фиброй мозга. Разум и сознание разжигало чудесное идеальное топливо – ненависть.

Голос Проски слышался как бы издалека.

– Неплохо сопротивляешься, – с удивленной усмешкой заметил он. – Последним, кто доставил мне столько трудов, был как раз тот самый Финч.

– Наверно, – услышала свой ответ Джо, – это семейное.

– Не понял, – озадаченно пробормотал убийца, и давление на ее рассудок чуть заметно ослабло.

– Финн-младший был моим отцом! – завопила она.

От безумного вопля сдетонировала тикавшая в душе эмоциональная бомба, и вся сила взрыва направилась в псионический туннель, который Проска открыл между ними. Чудовищное потрясение, горе, злость, тайная жалость к себе, которые накапливались в сердце Джо после смерти отца, наконец нашли выход. К ним добавился свежий гнев и ярость после хладнокровного рассказа жуткого коротышки о том, как он одним жестоким ударом лишил отца разума.

Проска попятился, закрыл глаза ладонями, разинул рот, из которого не вышло ни звука, и рухнул навзничь на пол, лишившись сознания.

Джо вдруг снова ощутила собственное тело. Руки, ноги, туловище вновь свои, только ноги не держат. Колени подогнулись, она упала. Сознание начало таять, но, прежде чем совсем угасло, в глаза бросилась голова в капюшоне, синеватое лицо, заглянувшее в дверь и пристально оглядевшее палату.

Когда Джо опять открыла глаза, над ней склонялась ночная сестра. Она не сразу сориентировалась, потом взглянула на пол, где в последний раз видела Проску. Маленький человечек исчез. И ее бластер тоже.

– Где он? – спросила она, приподнявшись и садясь в кровати.

– Кто?

– Мужчина, который лежал вон там на полу! Сестра улыбнулась:

– Боюсь, вы, наверно, немножечко перетрудились, моя дорогая. Лучше бы о себе позаботились. Полночи провалялись бы тут, если бы мистер Изли не позвонил.

– Ларри! – воскликнула она, вскочив на ноги. Ларри Изли тихо лежал в постели, сложив на груди руки, с усталой улыбкой.

– Привет, Джо, – шепнул он.

Ее охватило неслыханное облегчение, наступила разрядка. Она бросилась к койке, схватила его за обе руки. По щекам текли слезы – она плакала во второй раз за семнадцать лет. Радостно видеть Ларри в сознании, видеть в его глазах жизнь, слышать голос. Но чувствуется еще что-то… к облегчению примешивалась непонятная, незнакомая легкость духа, словно Джо очистилась от всех сомнений, бед, страхов. Словно заново родилась, избавилась от прошлого.

Кроме старика Пита. С ним еще предстоит разобраться.

– Я вас оставлю наедине на минуту, – сказала сестра, – а потом пациент отправится на обследование к невропатологу, – и закрыла за собой дверь.

– Со мной все в порядке, Джо, – тихо заверил Ларри. – Только слабость. Такая слабость, что, очнувшись и видя тебя на полу, я сумел только кнопку нажать.

Джо вздернула голову:

– Больше ты на полу никого не видел?

– Нет. Кого ты имеешь в виду?

– Проску.

Ларри вытаращил глаза:

– Ты его знаешь?

– Он был здесь! Пытался сделать со мной то же самое, что сделал с моим отцом, чуть не сделал с тобой! – Она нерешительно поколебалась. – Ты все это время был в лимбе?

Он энергично затряс головой:

– Нет. Хотя понимаю, о чем идет речь. Мне один ванек объяснил, на что способен Проска. Я просто был без сознания. Между будкой связи и больничной палатой ничего не помню. А где он?

– Не знаю. Когда он пытался сделать свое дело, что-то произошло, мы оба отключились. В последний раз я его видела лежавшим на полу. – Она взглянула на стенные часы. – Это было два часа назад!

– Ну, я пришел в себя минут пятнадцать назад, и его тут не было. – Ларри попробовал поднять голову, но сил не хватило. – Значит, Проска на свободе. Джо, нам надо убираться с Джебинозы. Это самый опасный человек на свете! Я пока ходить не могу, пусть меня отнесут на носилках.

Тут вернулась сестра:

– Пора. Вас ждет невропатолог.

– Я отправлюсь лишь в одно место – в глубокое пространство! – со всей категоричностью заявил Ларри.

Игнорируя его, сестра открыла маленькую панель в изножье кровати.

– Вы отправитесь к невропатологу. По приказу врача. Кроме того, вы слишком слабы, чтоб куда-то лететь.

Она набрала трехзначную комбинацию и снова закрыла панель.

Кровать поехала к двери. Ларри беспомощно озирался вокруг.

– Джо!..

– Ничего, – сказала она. – Я тебя тут обожду. Джо уже не смотрела на Ларри. Глаза ее были прикованы к темной фигуре, стоявшей в тени в коридоре.

Когда кровать в сопровождении сестры скрылась из вида, повернув налево, она пошла к креслу у окна и села.

Вошел старик Пит. Держа в правой руке ее бластер, положил его на тумбочку рядом с ней.

– Больше он тебе не понадобится.

– Вы уверены? – переспросила Джо ровным твердым тоном, глядя в стену.

– Проска мертв. Думаю, вскоре после рассвета его обнаружат в парке через дорогу. Руки и ноги будут привязаны к дереву, череп разбит, мозги размазаны под ногами.

Она взглянула на старика Пита, видя на его лице выражение глубокого удовлетворения.

– Вы?

Он покачал головой:

– Нет. Ванеки. Вскоре после того, как он отключился, они его забрали отсюда, а потом ко мне в номер гостиницы пришел Рмрл. Вернул твой бластер, повел меня посмотреть на дело их рук.

– А я думала, что ванеки никогда не проявляют инициативы, никогда ничего не делают по собственной воле.

– Действительно. По крайней мере, никогда раньше не делали. – Он глубоко вдохнул и передернулся. – Для начинающих, безусловно, неплохо управились.

– Откуда ванеки вас знают?

– Я познакомился с Рмрлом семнадцать лет назад, когда расследовал смерть Младшего.

– Это у него синее родимое пятно на лбу? Старик Пит кивнул:

– Именно он нанес твоему отцу удар милосердия и молча ждал столько лет, пока Большое Колесо совершит полный оборот и укажет, что пришло время мстить Проске. Твой приезд подтолкнул его к действиям. После близкого общения с Финчем-младшим он уже не типичный ванек, и когда среди них прошел слух о твоем появлении…

– Откуда им известно, кто я такая? Он старательно избегал ее взгляда.

– Известно… Рмрл решил позаботиться, чтобы ты не повторила судьбу Младшего, и поэтому вместе с несколькими друзьями намерился навсегда убрать Проску со сцены. Негодяй должен был умереть… нет другого способа с ним справиться.

– Надеюсь, с де Блуазом тоже расправились?

– С ним ванеки не ссорились.

– И напрасно. Проска мне рассказал, что убил отца по указанию де Блуаза.

– Значит, правда!.. – прошептал старик Пит.

– Что?

– Это правда! Де Блуаз виновен в убийстве… Я семнадцать лет нутром чуял и никогда ничего не мог доказать. Вот почему все эти годы пристально за ним следил.

– А за Проской?

– Никогда не догадывался о его существовании до нынешнего утра, когда Рмрл все о нем рассказал и показал останки.

Надолго воцарилось молчание. Наконец Джо его прервала. Голос звучал тихо, но почти резко:

– В самом деле рассчитываете, будто я вам поверю?

– Все это полностью соответствует истине.

Она медленно встала, повернулась лицом к старику. Отчаянно хотелось поверить. Хотелось, чтоб все кончилось, разъяснилось, уладилось, чтобы можно было жить своей собственной жизнью. Но в том, что касается старика Пита, остается еще слишком много темных пятен.

Джо задала вопрос, который безответной громадой стоял между ними с того момента, как старик Пит вошел в палату:

– Зачем вы здесь?

– На Джебинозе? Отправился посмотреть, не смогу ли помочь Ларри. В конце концов, я тут раньше бывал…

– Ложь! Вы приехали сюда, чтобы что-то скрыть или постараться, чтоб правда не вышла на свет. В чем дело?

– Ни в чем, – неубедительно ответил он, словно зная, что она ему не поверит.

– Снова ложь! С Джебинозой вас связывал лишь мой отец, а он мертв. Вы каким-то образом причастны к его смерти, и я хочу знать, каким именно!

– Никогда! Я никогда не причинил вреда Младшему. Как ты можешь так говорить?

– Ванек сказал: «Мы ему не дадим еще раз причинить тебе зло». Он вас имел в виду?

– Нет! Проску…

– Это невозможно. Проска до вчерашнего вечера вообще не догадывался о моем существовании. Как он мог причинить мне зло «еще раз»?

Старик Пит, побелев, ничего не сказал. Повернувшись к тумбочке, Джо взяла бластер, прицелилась ему в голову:

– Сейчас же объясните, иначе, клянусь всем, во что верю, прожгу вас насквозь! Какое вы имеете отношение к смерти отца?

Взгляд свидетельствовал, что она не блефует. Почуяла нынче ночью вкус мести, теперь не остановится, пока не подведет все счеты. Старик Пит задрожал, отыскал стул у дальней стены и медленно на него опустился. Подняв глаза, выдержал разъяренный пылающий взгляд Джо и вымолвил сухим надтреснутым шепотом:

– Финч-младший не умер, и он тебе не отец. Слова повисли в воздухе, словно дохлая рыба в застоявшемся пруду. Наконец Джо затрясла головой, словно пытаясь ее прояснить.

– Что вы сказали? – Она чуть с ума не сходила от злости. – Рассчитываете отделаться дикой бредовой выдумкой…

– Это чистая правда! После утечки радиации, которая чуть не убила его в восемнадцать лет, Финч-младший был абсолютно стерилен. С тех пор его организм не выработал ни одной половой клетки. Об этом свидетельствовали данные гистологического анализа мочеполовой системы, и мне пришлось выложить дьявольски крупную сумму, чтобы выбросить эти сведения из протокола.

Палец Джо крепче нажал на спусковой крючок бластера.

– По вашим словам, он не умер! Откуда взялся протокол о вскрытии неумершего человека?

Старик Пит, сдаваясь, поднял вверх руки. Он устал, проиграл и серьезно боялся того, что сулил ему взгляд собеседницы.

– Дай-ка мне рассказать до конца. Узнав о бесплодии сына, твой дед был буквально раздавлен. Это означало, что после Младшего больше не будет Финчей, которые обеспечат будущее КАМБа. Для него это было очень важно. Он заложил для семьи великую основу – начал дело поздно, но, как только начал, оно стало главной целью жизни. Одним его сыном был Младший, другим КАМБ. Он хотел, чтобы оба жили вечно. Меня это нисколько не волновало.

– Переходите к делу.

– Перехожу. Твой дед – самый настойчивый человек на свете – уговорил сына и его жену клонировать ребенка от Младшего. Я помог им это устроить. – Он помолчал, а потом виновато признался: – Ты и есть тот самый ребенок.

Бластер не дрогнул.

– Я женщина, а Финч-младший мужчина. Клон – точный генетический дубликат.

– Тебе, безусловно, известно, что от мужчины можно клонировать женщину. Достаточно просто выбросить Y-хромосому и удвоить имеющуюся Х-хромосому. Элементарные законы генетики. Остановились на женском клоне, чтобы исключить в будущем всякие подозрения. Мужчина вырос бы точным подобием донора, и, если бы кто-то когда-нибудь проявил лишнее любопытство, Младший после обычного анализа хромосом отправился бы в тюрьму, а ребенок в камеру молекулярного распылителя. Тебе известны законы против клонов. С женщиной безопаснее.

Джо опустила бластер, поверив ему. Тот же самый инстинкт, который ей раньше подсказывал, что старик Пит лжет, утверждал теперь, что сказал он правду. Все совпало. Объяснились многие вещи, особенно благоговейный страх, который она внушала ванекам – они ее с первого взгляда узнали.

В данный момент она сама на себя смотрела с благоговейным страхом. Следовало упасть в обморок, онеметь, пережить сокрушительное потрясение. Ничего подобного. Выслушала старика Пита с невероятным спокойствием, словно речь шла о ком-то другом.

– Мне приходилось все время скрывать от тебя эту тайну, – продолжал он. – Никогда не хотел, чтоб ты знала. Оставшись после смерти Младшего единственным посвященным, собирался унести ее с собою в могилу. Даже техники, которые производили клонирование, так и не узнали, с чьими клетками работали.

– Зачем надо было от меня скрывать?

– А зачем тебе знать, что ты не настоящая, признанная законом личность? Неизвестно, как бы ты среагировала на такое известие. Не всякий способен пережить открытие, что он клон. Теперь понимаешь? Финч-младший не умер. Он – это ты, а ты – это Финч-младший.

Джо ответила без колебаний, спокойным уверенным тоном:

– Нет. Я – Джозефина Финч. Всегда была и всегда буду. Финч-младший покоится здесь в могиле. Джозефина Финч будет жить, как жила – Джозефиной Финч.

Услышав подобную декларацию собственной личности, старик Пит вскочил на ноги, просияв от счастья. Уверенность в себе помогла Джо пройти через нелегкое испытание. Узнав, кто она такая, решила остаться самой собой, невзирая на происхождение. Он, спотыкаясь, шагнул к ней, остановился рядом, положил руки на плечи и вымолвил:

– Я горжусь тобой, Джозефина.

Она бросила бластер, обняла его, хотела объяснить, как рада, что его единственным преступлением было стремление уберечь ее от удара, но горло заледенело, и Джо только крепче стиснула худые старческие плечи.

Старик Пит, все понимая, тоже тискал ее, пока руки не занемели, потом, не выпуская, слегка отстранил от себя.

– Теперь мы сможем стать друзьями?

Джо кивнула, улыбнулась, разразилась смехом. Старик Пит тоже расхохотался, и только возвращение Ларри в передвижной койке не позволило им удариться в слезы.

– Что вас так рассмешило? – спросил он пободрее, чем прежде. – И что вы тут делаете, Пит?

– Приехал посмотреть, не нужна ли нам помощь, – с улыбкой пояснила Джо.

– Нужна. Мы должны срочно убраться подальше от Проски!

– Не должны, – возразила она. – Проска мертв. Его убили ванеки.

И потом ознакомила Ларри и старика Пита с историей о том, как Проска шантажировал де Блуаза.

– Немыслимо жестокий аморальный мерзавец! – заключил старик Пит по окончании повествования.

– Почти такой же, как де Блуаз, – холодно добавила Джо. – Он послал Проску в Данцер, а потом воспользовался именем моего убитого отца для продолжения своей грязной карьеры.

Она поняла, что по-прежнему считает Финча-младшего своим отцом и наверняка всегда будет считать. С Ларри когда-нибудь объяснится. В данный момент, безусловно, не время.

– Слушай, Джо, – сказал Ларри, – ванеки ведь совершили реальное убийство…

– И правильно сделали, – тихо проговорила она. – Я бы сама не колеблясь его совершила… Ты просто не знаешь, что это такое. Собственно, ванеки оказали Проске большую услугу. А счет де Блуаза остается открытым.

– Его даже на Джебинозе нет, – заметил старик Пит. – Улетел вчера в Центр Федерации. Я по видео слышал, пока одевался.

– С де Блуазом уже покончено, – объявил Ларри. – По крайней мере, если Проска не соврал тебе про запись.

– Не соврал. Зачем ему было мне врать? Сказал, что оригинал будет мгновенно отправлен в федеральный Комитет по этике, если с ним случится «что-нибудь подозрительное». Как только распространится известие о его смерти, тот, кому Проска доверил запись, наверняка найдет обстоятельства достаточно подозрительными, чтобы сразу же отослать ее в Комитет. – Джо мрачно усмехнулась. – Она придет туда через стандартный день. И положит конец карьере де Блуаза.

– Ну и прекрасно, – осторожно вставил старик Пит, – заслуженно, и давно пора. Хотя это не имеет ни малейшего отношения к цели, ради которой мы ввязались в заваруху. Что мешает остальным Перестройщикам довести до конца план Хааса, в чем бы он ни заключался?

– Возможно, и этой проблемы больше не существует, – сказала Джо с ликующей улыбкой. – Я точно узнаю, сделав один звонок.

Она подошла к видеофону у койки и попросила соединить ее с галактическим акционерным отделом брокерской конторы на Джебинозе.

– В такую рань? – хмыкнул Ларри.

– Галактический Совет никогда не закрывается, Ларри, – пояснил старик Пит, – а на малонаселенных планетах вроде Джебинозы обычно имеется только один отдел, который занимается галактическими пакетами акций. Поэтому, получая заказы со всех планет, они вынуждены работать круглосуточно. Ночное дежурство, как правило, ведут брокеры помоложе.

– При чем тут вообще де Блуаз и Хаас?

– Не имею ни малейшего представления, – пожал старик Пит плечами.

– Сейчас поймете, – пообещала Джо, ожидая соединения. – Как только задам несколько вопросов, сразу все объясню.

На экране появилось моложавое мужское лицо.

– Галактический акционерный отдел, – устало промямлил дежурный брокер.

– Доброе утро, – с максимально возможной любезностью поздоровалась Джо. – Я решила приобрести акции пары компаний и хочу осведомиться о текущей продажной стоимости.

– Пожалуйста. Что конкретно вас интересует?

– «Фэрли» и «Опсал».

Рука брокера заранее привычно тянулась к компьютерному терминалу, встроенному в столешницу письменного стола, с намерением набрать названия компаний. Но, услышав их, он остановился с безнадежной улыбкой.

– И вы туда же.

– Что это значит?

– Это значит, что половина освоенного космоса желает купить акции двух упомянутых вами компаний. Я всю ночь пытаюсь пробиться на торги и близко даже не продвинулся.

– Откуда столь неожиданный интерес?

– Все началось с неподтвержденного сообщения одного агентства новостей, будто «Фэрли» застолбила залежи натуральных кристаллов Лисона, а «Опсал» скоро начнет выпускать самый революционный после пенициллина антибиотик. Когда обе компании подтвердили известие, Галактический Совет начал тихонечко сходить с ума. Никому не хочется упускать удачный момент. Посмотрим в лицо фактам: «Фэрли» получит возможность вдвое снизить цены на свою продукцию, временно сохранив за собой монополию на полеты к дальним звездам. А как только «Опсал» приступит к выпуску нового препарата, сотни прочих антибиотиков безнадежно устареют.

– Можно сделать у вас заказ на покупку?

– Да, – вздохнул он, – но я вряд ли сумею помочь до раздела пакета, что, надеюсь, случится до окончания сегодняшних торгов.

– Как насчет «Теблинко»?

– Падает. Сильно.

– «Стардрайв»?

– Та же история. Очень многие стараются обменять акции «Стардрайв» и «Теблинко» на «Фэрли» и «Опсал». Фактически пострадало все семейство «Старуэйз». Итак, сколько акций вы желаете…

– Спасибо, – перебила Джо с милой улыбкой. – Вы очень мне помогли. – Она резко прервала разговор, и ошеломленная физиономия брокера на экране погасла.

– Что вообще все это значит? – спросил Ларри. Старик Пит восторженно помотал головой:

– Богом клянусь, мы только что видели, как крупнейший в освоенном космосе конгломерат набил себе крупную шишку! И все это исключительная заслуга нашей присутствующей здесь подруги.

– Энди очень сильно помог. Фактически я без него бы не справилась.

Ларри с трудом сел в постели.

– Ну-ка, обождите минуточку! Почему всем известно о происходящем, кроме одного меня? И при чем тут Энди?

Джо опустилась в кресло у видеофона.

– Я обещала дать объяснения, поэтому начнем с Перестройщиков. Главная цель всей их деятельности и риторики – натравить Федерацию на свободный рынок, постепенно беря под контроль межпланетную экономику, где кроется реальная власть. Но Устав Ла Нага ничего подобного Федерации не позволяет. Перестройщикам пришлось искать способ отмены Устава, а единственную такую возможность предоставляет ввод в действие чрезвычайной статьи.

– Если вспомнить историю Федерации, Ларри, – вставил старик Пит, – эта статья временно целиком и полностью отменяет Устав, а заодно и все ограничения деятельности Федерации как органа власти. Ла Наг не признавал чрезвычайной статьи, хотя она предусматривалась лишь на случай серьезной опасности для Федерации и входящих в нее планет. Он в принципе возражал против всяких чрезвычайных полномочий и боролся против этой статьи зубами и когтями. Но его возражения проигнорировали, включив ее в Устав, несмотря на протесты.

– Что-то смутно припоминаю, – кивнул. Ларри, – но это старая история.

– Пожалуй, – согласилась Джо, – однако очень важная для Перестройщиков. Они давно обратили внимание на чрезвычайную статью – единственное слабое место в Уставе. И на сей раз решили, что нашли способ ввести ее в действие. С помощью врат Хааса.

Она подалась вперед, переводя взгляд с Ларри на старика Пита и обратно.

– Тут дело осложняется. Де Блуаз вместе со своей компанией вкладывает во врата, искривляющие пространство, колоссальные деньги, заставляя Хааса преждевременно выпустить их на рынок – прежде чем окончательные доделки превратят их в поистине революционный продукт. Ни один умный инвестор не совершит подобного финансового самоубийства. Поскольку де Блуаз далеко не дурак, ситуация объясняется только тем, что Перестройщикам обязательно требуется полный коммерческий крах перспективного изобретения.