Текст книги "Колесо в колесе"

Автор книги: Фрэнсис Пол Вилсон (Уилсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

13. ТЕЛЛА

У Эндрю Теллы было строгое личное правило против заданий втемную. Он требовал оглашения не только непосредственной и ближайшей, но и конечной цели. В конечном счете этот самый принцип угробил его карьеру в рядах вооруженных сил: он так и не сумел научиться инстинктивному повиновению, необходимому для успешного выполнения функций в армейском подразделении.

Впрочем, ради нынешнего заказа Энди внес в правило некоторые поправки. Непосредственная цель вполне ясная: обеспечить заключение контракта на экспорт раконских кристаллов Лисона. Сделать это надо в соответствии с федеральной конвенцией об отношениях с инопланетными расами… но непременно сделать. А конечная цель оставалась туманной, и это его беспокоило.

Первое побуждение диктовало отказаться от предложения. Он совсем не умел общаться с инопланетянами, ничего не знал о кристаллах Лисона, кроме того факта, что они используются для облицовки туннельных труб и жутко дорого стоят, и не имел никакого желания расширять свои познания в той и другой области. Однако заказ исходил от Джозефины Финч, которая упомянула, что это важное и весьма щекотливое дело связано с фокусами де Блуаза, хоть и не объяснила, каким именно образом.

Энди согласился на чистом доверии и теперь сидел в качестве пассажира на борту собственного межзвездного лайнера КАМБа, который замедлял ход на орбите вокруг мелькавшего за перистыми облаками коричнево-синего шарика под названием Рако. Дни, проведенные на корабле, были посвящены скоростному подсознательному усвоению всех известных сведений о планете и населявших ее гуманоидах.

Рако представляла собой водно-кислородный мир, обращающийся вокруг звезды спектрального класса F3, расположенной вдоль общей границы экспансии Федерации землян и Тарканской империи. Открыла ее шесть с половиной стандартных лет назад исследовательская экспедиция компании «Фэрли тьюбс», направленная туда после спектрографического анализа, результаты которого указывали на возможное существование естественных залежей кристаллов Лисона. И разведчики их обнаружили – в несметном количестве.

Обнаружили и еще кое-что. Планета казалась необитаемой. Впрочем, свидетельства разумной жизни попадались им задолго до того, как они наткнулись на раконцев. Мертвые города – отсыревшие, сгнившие руины из сплавов и полимеров, иногда почти полностью заросшие растительностью, – усеивали планету, свидетельствуя о некогда высоком технологическом уровне. Но никаких аборигенов не попадалось. Члены исследовательской команды предположили, что их стерла с лица планеты эпидемия или биологическая катастрофа, и облегченно вздохнули – формы разумной жизни на Рако осложнили бы дело, не позволив «Фэрли» заявить свои права на планету.

Наконец, решили осмотреть последний древний город, который сверху выглядел не столь заросшим, как другие. И там нашли раконцев. Кроме роста – некоторые взрослые особи достигали почти трех метров, – самой примечательной особенностью обыкновенных во всех других отношениях млекопитающих гуманоидов была толстая ороговевшая, постоянно шелушившаяся эпидерма. На руках у них было по три пальца и отдельно стоявший большой, широко расставленные глаза и бесформенный нос, свисавший над безгубым ртом, оснащенным короткими плоскими прямоугольными зубами – верный признак вегетарианства.

Вскоре выяснилось, что раконцы вымирают.

Не от болезней, а в связи с общими показателями рождаемости: на каждых двадцать пять взрослых из предыдущего поколения приходился один здоровый новорожденный. В результате численность населения планеты резко сокращалась в геометрической прогрессии – с пяти миллиардов по прежним оценкам до, грубо говоря, тридцати тысяч. Почти все раконцы собрались в этом самом единственном городе.

Это было первое осложнение для команды «Фэрли». Потом явились тарки, заявляя, будто сами раньше открыли планету и только теперь прибыли для разработки залежей. Сплошное вранье – тарки давно пиратски использовали способ синтеза кристаллов Лисона и немедленно вычерпали бы до дна естественные запасы на Рако – с согласия аборигенов или без, – если б пришли сюда первыми.

Тут вмешалась Федерация, напомнив Тарканской империи о подписанном между ними почти двести стандартных лет назад договоре об экспансии. В одной из главных статей этого договора перечислялись общепринятые правила поведения в мирах, населенных разумными существами. Поскольку Рако попала в эту категорию, вопрос о первооткрывателе бесповоротно отпал. Империя и «Фэрли тьюбс» должны выдвинуть конкурентные предложения для заключения торгового контракта с раконцами при строгом требовании исчерпывающей осведомленности аборигенов об условиях и последствиях предполагаемой сделки.

Федерация ясно дала понять таркам, что вполне готова пойти на вооруженный конфликт ради защиты интересов «Фэрли» и раконцев. В свою очередь, «Фэрли» было велено неукоснительно соблюдать конвенцию, иначе Федерация лишит компанию протекции – не только на Рако, но и во всем освоенном космосе.

В результате земляне, тарки и глава остатков раконцев вступили в переговоры. Тут возникло третье осложнение.

В обмен на кристаллы раконцы просили не денег и не технологии. Они требовали обеспечить своей расе будущее.

– Надеюсь, вы уже сильно продвинулись к решению проблемы, док? – сказал Телла, отлично зная, что получит отрицательный ответ.

Он потягивал горячий чай из чашки, сидя за столом напротив Эвери Чернока, руководителя исследовательской группы «Фэрли тьюбс» на Рако.

Энди чувствовал, что Чернок невзлюбил его с первого взгляда, но предпочел не обращать внимания, решив до конца играть роль дерзкого юного, жадного до денег специалиста по решению проблем. Именно к такой категории причислил его Чернок, прочитав командировочное предписание, выданное домашним офисом компании «Фэрли».

– Близко даже не продвинулись, – буркнул стареющий тощий ученый. – И в нынешней ситуации ничуть не похоже, что когда-нибудь продвинемся.

– Что же вам еще нужно? У вас здесь полностью укомплектованная и лично вами набранная исследовательская команда, подпространственная связь с компьютером университета Дерби, битком набитого всеми имеющимися крохами сведений о человеческой и нечеловеческой репродукции, открытый бюджет для приобретения любой необходимой техники и оборудования…

– Этого мало!

Телла задумался. Если доктор Эвери Чернок, специалист номер один в Федерации по эмбриологии и репродукции инопланетян, зашел в полный тупик, чем ему поможет сыщик?

– Чего вы хотите?

– Я хочу вернуться в свою университетскую лабораторию на Дерби и там исследовать живых раконцев. Мы сполна поработали с трупами, исчерпали возможности изучения живых особей в полевых условиях. Я хочу доставить несколько живых самцов и самок в лабораторию для заключительного анализа, и тогда, может быть – заметьте, я говорю «может быть», – что-то выйдет.

– Как я понимаю, никто из раконцев не соглашается?

– Совершенно верно, – кивнул Чернок.

– Может, они вас боятся?

– Нет. Они почти ничего не боятся. Это как-то связано с их религией. – Он презрительно фыркнул. – Через несколько поколений вымрут полностью из-за какого-то идиотского предрассудка!

Один из лабораторных техников сунул в дверь голову с озабоченным выражением на лице:

– Вим пришел. Чернок резко дернулся:

– Это что, шутка?

– Нет, конечно, – обиженно ответил техник.

– Ну тогда не стойте столбом, немедленно приведите его!

Голова исчезла, и через несколько секунд вошел тарк. Энди раньше видел голографические изображения, а сейчас впервые встретил тарка во плоти. Совсем другое впечатление: тупая собачья морда с острыми желтыми клыками та же самая, равно как короткопалые руки, бочкообразная грудь и короткая темная жесткая шерсть, но никакие видеозаписи и голограммы никогда не смогут передать чисто звериную силу, как бы бурлившую под внешней оболочкой, и облаком окружавший инопланетянина резкий запах. Ростом он был почти два метра и весил не менее ста килограммов.

За ним следовал другой тарк, остановившийся чуть позади и правей первого.

– Садитесь, пожалуйста, доктор Вим, – предложил Чернок, вставая.

Тарк, стоявший позади, что-то прорычал, а первый точно так же ответил. После чего второй обратился к Черноку на грамматически безупречном межзвездном языке, хоть и с непривычным гортанным произношением:

– К сожалению, некогда. Меня отзывают.

– Ох, нет! Это ужасно! Почему?

Инопланетяне опять обменялись рычанием. Теперь Телла понял, что первый тарк – Вим, не владеющий межзвездным языком землян, а второй переводчик, который объяснил Черноку:

– Слишком большие затраты. Вышестоящее начальство считает наши неудачи свидетельством обреченности раконской расы. Решили дожидаться смерти последнего представителя, которая избавит нас от необходимости платить дикарям за кристаллы.

– Вы согласны с подобным решением?

– В нынешней ситуации не питаю особой надежды на благоприятное завершение дела, – перевел переводчик после очередного обмена репликами. Сделал паузу, снова выслушав Вима, и продолжал: – Перед отъездом позвольте заверить, что работать на одной территории с вами было для меня большой честью. Мне бы очень хотелось и дальше сотрудничать, но, к сожалению, знаете, это запрещено. Буду с нетерпением ждать очередных переводов ваших блестящих статей. До свидания.

С тем пара инопланетян повернулась и удалилась.

Несколько долгих минут Чернок сидел в молчании, потом горько вздохнул:

– Вим – достойная личность. Вижу, он глубоко огорчен.

– Хотя сам этого не показывает, – заметил Телла.

– Тарки не позволяют себе проявлять недовольство решениями вышестоящего начальства – насколько я понимаю, подобные поступки укорачивают продолжительность их жизни, если намек вам ясен. Тем не менее Вим расстроен. Позиция раконцев превратилась в непростую проблему. Можно было б, конечно, клонировать новые особи, но вождь аборигенов отказывается от такого варианта. Требует восстановления настоящей естественной биологической репродукции в масштабе, который гарантирует расе будущее. Я не могу его упрекать, но боюсь, не смогу и помочь.

– Раконцы стерильны? – уточнил Энди. Рассуждая об аборигенах, Чернок отчасти забыл о враждебности, став почти дружелюбным.

– Будь они стерильны, дело было бы гораздо проще. Нет, у представителей обоих полов полным-полно активных гамет, они просто не сочетаются должным образом. По-моему, Виму жалко расстаться и с бассой.

– А это еще что такое?

– Самая что ни на есть удивительная зернистая ржавчина с любопытным антибиотическим действием: при поглощении определенного количества экстракта она за один стандартный день необратимо внедряется в метаболические пути каждой присутствующей в организме бактерии.

– Ну и что?

– Когда экстракт выводится, бактерии гибнут. Необходимо немедленно восстанавливать у пациента кишечную флору, но у раконцев, видимо, более совершенный процесс. И заодно не имеется никаких признаков сопротивляемости.

– А что происходит с хозяйскими метаболическими путями? Они не изменяются?

– Кажется, нет – возможно, потому, что темпы воспроизводства нуклеопротеидов крупных живых существ близко даже не сравнятся с бактериальными, поэтому экстракт ржавчины просто не успевает внедриться в метаболизм. Хотя, думаю, если сесть на строгую диету из экстракта ржавчины… – Доктор Чернок умолк, фраза повисла в воздухе.

Телла воспользовался этой возможностью, чтобы уйти, и поднялся:

– Ну, мне пора приниматься за работу.

– Что же это за работа? – поинтересовался Чернок, снова переходя на сварливый тон.

– Во-первых, уговорить этих самых инопланетян отправить с вами на Дерби пару добровольцев. Кто меня к ним проводит?

– Пошлю с вами сержанта Пратера – на всякий случай, чтоб вы не наделали каких-нибудь глупостей. Наверняка найдете его во дворе за этим зданием.

Пратер проводил ежедневный осмотр боевой установки в крытом углу переднего двора. Она высилась на целых четыре метра, а изнутри опытный солдат насквозь простреливал лес, мог сровнять с землей город или на месяц укрыться на дне озера. Пратер был представителем федерального Министерства обороны на Рако. Битком набитый солдатами крейсер ждал на орбите. Просто на всякий случай.

Занятый важным делом сержант проигнорировал просьбу насчет поездки в город. Но Энди умел успешно пробивать солдатские барьеры воинского профессионализма.

– Похоже, точно такая же установка, как во время моей службы в армии.

Пратер вскинул выбритую до блеска голову:

– В войсках служил? Когда?

Незнакомец сразу стал для сержанта настоящим человеком.

– Восемь стандартных лет назад. Вроде тебя, в пехоте. И чертовски неплохо освоился с подобными штуками.

– А чего ж уволился? Телла пожал плечами:

– Не сильно ладил с шишками. Знаешь, как бывает.

– Угу, – согласно кивнул Пратер. – Кое-кому они не по вкусу. Говоришь, умеешь обращаться с таким вот орудием?

– Почти с таким. Это вроде модель поновее. Энди отступил назад, разглядывая установку. Она была поприземистей той, которую он осваивал, легче с виду. Кроме бросающейся в глаза эмблемы Федерации в виде звезды, вписанной в греческую букву «омега», вся поверхность от основания до наблюдательного купола была тускло-черной, но лишь потому, что установка не действовала. В рабочем состоянии она принимала любой цвет, обеспечивая моментальную маскировку.

– Самая последняя. Уход не составляет труда, за что я в данный момент благодарен. После того как тарки объявили, что сворачивают работу, никому не известно, чего они выкинут.

– Неужели выступят против Чернока с его командой?

– Не осмелятся! Знают, что под рукой у нас целая армия, – сержант ткнул пальцем в небо, – а тут я со своей установкой. Мы им это как следует даем понять, хоть орудие тщательно прячем от местных – вдруг усомнятся, что это безобразие тут для их же защиты. Боюсь, как бы тарки каким-нибудь хитрым способом не перебили раконцев, чтобы не дожидаться, пока они вымрут естественным образом.

Телла пришел одновременно в восторг и ужас от простой недвусмысленной логики подобного варианта. Если даже всеобщее убеждение в жестокости тарков вдвое преувеличено, средства и способы достижения цели у них, несомненно, давно разработаны.

– Ну, извини, сержант, – сказал он. – Мне надо попасть в раконский район города. Если ты меня не доставишь, как-нибудь сам доберусь.

– Ну-ка, обожди минутку… Энди, да? Телла кивнул.

– А я Бентам – Бен. Пожалуй, можно выкроить пару минут, прокатить по городу бывшего солдата. Дай только руки отмою от смазки, и двинем.

Телла впервые близко рассматривал город. Раконцы, видно, помешались на шпилях – каждое строение изящно сужается кверху. Другая удивительная особенность – улицы извиваются, кружатся, переплетаются между зданиями, словно дома строились там, где взбрело в голову архитектору-фантазеру, а дороги прокладывались потом, соответственно уже свершившимся фактам. Маленький открытый флитер всего несколько раз повернул, а Энди уже безнадежно запутался.

– Хорошо знаешь дорогу, Бен?

– Ну, еще бы. Каждый день летаю, присматриваю за аборигенами, поглядываю, не задумали ли чего тарки. Когда будем на месте, сам сразу увидишь.

Энди ломал голову над последним замечанием, пока они не завернули за угол следующего здания. Там на пустой площадке стояла постройка без шпиля, которая представляла собой низкий купол, примечательно примитивный по сравнению с прочей архитектурой. Ее окружали выстроившиеся плечом к плечу раконцы мужского и женского пола.

– Что тут происходит?

– Это храм Вашту, древнего бога Рако. В любой момент дня и ночи пятьсот двенадцать местных стоят вокруг него на страже. Почему именно пятьсот двенадцать? – предупредил сержант вопрос собеседника. – Если вспомнишь, что у раконцев по четыре пальца на каждой руке, не удивишься, что у них восьмеричная система счета. – Пратер направил флитер к шагавшему к храму нескладному старому раконцу с длинным деревянным посохом. – Это Минтаб, вождь оставшихся аборигенов. Если с кем-нибудь надо поговорить, то как раз с ним. Он глашатай: его народ коллективно принимает решения. Только не пробуй давить на трусливую старую птичку.

Минтаб заметил флитер, остановился, дождался, пока Пратер сядет, направился к двоим вышедшим из кабины мужчинам. Рядом с кораблем образовалась далеко не святая троица: высоченный облезлый раконец с висящим носом, маленький черноволосый крепыш Эндрю Телла и Пратер с выбритым до блеска скальпом.

Сержант представил Теллу как покупателя, желающего приобрести камни. Хотя он обращался к Минтабу на раконском языке, Энди понимал услышанное благодаря прослушанному в полете ускоренному курсу, записанному на подкорку. Другое дело – говорить по-раконски. Без практики не воспроизведешь бесчисленное множество носовых звуков, однако можно внятно объясняться, если говорить покороче и тщательно подбирать слова.

– Мохнатые уходят, – сказал Минтаб, переводя взгляд на Энди. – Когда вы своего доктора уберете?

– Скоро, – с запинкой ответил Телла по-раконски. – Здесь не получим ответа. Надо отвезти нескольких ваших в другое место.

– Я старался объяснить своему народу, но он слушать не хочет. – Вождь оглянулся на окруженный купол. – Не судите нас слишком строго. Наш образ жизни не всегда был таким примитивным. Об этом говорят наши мертвые города. Некогда мы летали по воздуху, переговаривались через океаны. Теперь нас слишком мало, чтобы поддерживать прежний технологический уровень. Как только численность раконцев начала сокращаться, мы постепенно лишились средств производства, столкнувшись с нехваткой точных деталей. Со временем опустились до нынешнего положения.

– Почему же ваш народ отказывается помочь нам и самому себе? – спросил Телла.

Минтаб задумчиво взглянул на купол.

– Пойдемте. Увидите.

Крут раконцев расступился, пропустив троицу. Минтаб ввел своих спутников в хилую постройку.

– Вы входите в храм Вашту, Подателя Света и Бога нашего, избранного им народа, – провозгласил он. – Перед вами его усыпальница.

В центре сумрачного храма стояла гигантская статуя высотой добрых семь-восемь метров, высеченная вручную из камня вроде нефрита, изображающая существо, под ногами которого распростерлась другая фигура.

– С виду… старая. – Телла с трудом ворочал языком.

Освещение, поза, размеры наделяли статую сверхъестественной силой.

– Древняя. Мы не знаем, когда она создана, но на протяжении нашей письменной истории статуя была средоточием народной религии, и особенно ныне. Это изображение Вашту, празднующего победу над поверженным Млорной, богом Зла и Тьмы.

Энди подошел поближе. Вашту, напоминавший раконца с лучистым солнцем вместо лица, держал в руке жезл с огромным кроваво-красным драгоценным камнем на кончике. Поверженное существо у него под ногами невозможно было распознать.

– Млорну никак не могу разглядеть. Минтаб поманил его к двери, где было чуть светлее. Резное стенное панно изображало двуногое существо с единственным огромным глазом вместо головы, клешнеобразными руками и телом, покрытым чередующимися зелеными и желтыми полосами.

– Вот он.

– Все-таки не понимаю, почему ваш народ не поможет нам, чтобы мы получили возможность помочь ему?

– На этом самом месте, – объяснил Минтаб, – Вашту победил Млорну, когда мир наш был новым. Гордый Млорна поклялся вернуться и разрушить храм Вашту. Великий Вашту поручил моему народу охранять храм от Млорны.

Много поколений назад, когда в наших городах жили миллионы здоровых раконцев, мы забыли о Вашту, обратив свои мысли и души к другим делам. Храм остался без охраны. За это упущение Вашту сократил нашу численность. Вскоре нас стало слишком мало для надлежащей защиты храма. Вернувшийся Млорна без труда его уничтожит. Мы не выполним повеление Вашту, который за это развеет наш дух между звездами.

– Но…

Энди отчаянно и безнадежно подыскивал слова. Впрочем, Минтаб словно знал, что он хочет сказать.

– Никто не покинет планету. Народ, которым некогда правил разум, вновь стал рабом суеверия. Все боятся, что близится день возвращения Повелителя Тьмы, и твердо намерены оставаться на месте. Я старался внушить им, что Вашту позволит уехать – ведь если народ возродится, у храма не переведется надежная охрана. А они твердят, что это будет свидетельством очередного предательства священной веры… – Помолчав, инопланетянин добавил: – Я сам бы поехал, да вышел из возраста.

Телла не понимал ни выражения лица, ни телодвижений, ни тона раконца, но, когда троица выходила на гаснувший солнечный свет, от Минтаба определенно веяло безнадежностью.

На полпути назад вместе с Пратером к лагерю землян на краю города Энди осенила идея – рискованная даже по его собственным стандартам, сулившая либо заключение контракта на поставку кристаллов, либо заключение в федеральную тюрьму. Он решил предварительно связаться с Джо.

Приземлившись, отправился прямо на пункт связи, послав на Рагну тщательно сформулированное словесное сообщение, переданное подпространственным лазером. Не стал подробно излагать свои планы, намекнул на риск с точки зрения закона, упомянул об антибактериальных свойствах бассы, поинтересовался, найдет ли она применение в этом смысле.

Потом вновь пошел к Пратеру, топтавшемуся вокруг установки.

– Маскировка по-прежнему устанавливается вручную? – спросил он у сержанта. – Я на службе обычно проделывал кучу всяких фантастических трюков.

Пратер, кивнув, продемонстрировал систему управления. Существенных изменений за прошедшие годы оно не претерпело, руки Энди сразу привычно забегали по панели, привели в действие защитную оболочку, подобрали оттенок, рисунок. Сержант отступил назад и расхохотался при виде орудия, похожего на красно-белый парикмахерский столбик.[6]6
  Парикмахерский столбик – традиционный отличительный знак парикмахерской в виде столбика со спиральными красно-белыми полосами, который вращается, когда парикмахерская открыта.


[Закрыть]

– Где ты научился таким фокусам, Энди?

– За это среди многого прочего меня очень сильно любило начальство на протяжении четырех лет службы. Соскучившись, я каждый раз выдумывал другой камуфляж. Если интересуешься, могу предложить даже несколько порнографических вариантов.

Тут явился связник-оператор с известием о поступившем с Рагны кратком послании на имя мистера Теллы. Энди взял плеер и прослушал запись. Голос Джо звучал четко, но напряженно.

Энди, я срочно лечу на Джебинозу. Возможно, ваш успех сейчас важен, как никогда, тем более если верны сведения насчет бассы. В данный момент вы представляете не только «Фэрли тьюбс», но и «Опсал фармасьютикалс», имея полномочия на заключение предварительного договора от имени фирмы при согласии раконцев продавать бассу. Если получится, незамедлительно оповестите межзвездные службы новостей. Желаю удачи.

Он вернул оператору плеер и снова влез внутрь установки.

– Говори, что она тебе напоминает, Бен. Энди сел за панель управления, закрыл над своей головой смотровой купол. Корпус, заплечики и опоры орудия вспыхнули желто-зелеными полосами, а купол засветился ослепительным голубовато-белым светом с крупным черным пятном в центре.

В наушниках прозвучал голос Пратера:

– Слушай, жутко похоже на бога Зла в том самом храме. Как его…

– Млорна, – шепнул Телла и привел в действие антигравитационные платы.

Хотя почти стемнело, он не боялся сбиться с пути. В конце концов, вовсе не обязательно держаться улиц. Энди набрал высоту, взял приблизительный курс на хорошо заметный с воздуха купол, сделал круг, подлетая с дальней стороны, приземлился на краю парка уже в темноте. Видя, тем не менее, на экране яркую дневную картинку, нарисованную инфракрасными линзами и усилителями, мысленно решил действовать быстро и обходительно, медленным ходом повел установку к куполу.

Проделал почти полпути, когда кто-то из аборигенов заметил маячившую во тьме гигантскую, слишком хорошо знакомую фигуру. На миг вспыхнула паника, потом стражи с громкими криками быстро образовали барьер между Млорной и храмом Вашту. Со всех сторон на площадь хлынули раконцы всех сортов – мужского и женского пола, старики, инвалиды, – укрепляя живую стену перед богом Тьмы. Заметив вбежавшего в храм Минтаба, Энди включил лазер.

Зеленый световой луч, вспыхнув, вырезал борозду на наружной стене купола справа, обогнул дугой дверь, вспорол левую стену. Тогда раконцы бросились на Млорну, тщетно колотя его кулаками, пиная ногами, забрасывая камнями, тыча ножами и палками. Безрассудная храбрость немного угасла, когда раконцы увидели, как бог Зла и Тьмы невредимо шествует сквозь их ряды, словно фермер по хлебному полю. Млорна, ни перед чем не останавливаясь, двигался к входу в храм своего древнего врага Вашту.

Но бог Тьмы не успел войти – из храма, пошатываясь, задыхаясь, с трудом вышел Минтаб, высоко подняв увенчанный драгоценным камнем жезл, который в усыпальнице держал в руке Вашту. Млорна замер на месте, отступая перед шагавшим навстречу

Минтабом с жезлом. Потом, на глазах у собравшихся приверженцев Вашту, бог Зла и Тьмы медленно, молча поднялся и исчез в черном небе.

– Телла, вы арестованы! – рявкнул Пратер, когда Энди вылез из установки.

Под мышкой побагровевший сержант держал гравитационные наручники.

– По какому обвинению?

– Нападение на инопланетное население для начала годится?

– Почему ты решил, будто я на кого-то напал? Энди знал, что попал в переплет, но решительно не собирался сдаваться.

Пратер самодовольно ухмыльнулся:

– Наблюдал за твоими экранами с самого момента взлета. Каждое движение видел и даже записывал. У тебя серьезные неприятности. Сейчас отправишься под стражу на крейсер, а оттуда под следствие в Центр Федерации и под суд.

– Сначала пусть принесет глубокие извинения Минтабу и раконцам за осквернение святыни! – крикнул выскочивший во двор Чернок. – Окончательно испортил отношения, которые мне удалось наладить с раконским народом, и я требую извинения перед отъездом!

После долгих споров Пратер нехотя согласился доставить Чернока и Теллу в раконский квартал города, но необходимость в этом отпала: у флитера их ждал Минтаб.

– Теперь мои братья готовы отправиться с доктором к нему на родину, – без преамбулы объявил он, бесстрастно высясь в темноте, хотя дышал, кажется, чаще обыкновенного.

– К-как… – запнулся Чернок.

– Сейчас мои братья празднуют победу. Они успешно отстояли храм и заслуженно поздравляют друг друга. А утром мы приступим к обсуждению договора о торговле камнями вот с этим человеком, – указал он на Энди.

– Боюсь, мистера Теллы здесь утром не будет, – заявил Пратер.

– Ни с кем другим мы говорить не станем, – отрезал в ответ Минтаб.

Это было последнее слово. Чернок с Пратером переглянулись, пожали плечами.

– Очень хорошо. Он будет здесь завтра утром.

– А басса? – уточнил Энди, чувствуя прилив облегчения оттого, что сорвался с крючка. – Бассой торговать будете?

– Конечно. За это попросим продолжать работы по обеспечению будущего нашей расы. – Минтаб пристально посмотрел Телле в глаза. – С вашей помощью мой народ наверняка защитит храм в тот день, когда Млорна действительно явится.

Сыщику вдруг показалось, будто кто-то двинул его кулаком прямо в солнечное сплетение.

– Прошу прощения, – пробормотал он на своем родном языке, пятясь от инопланетянина, – мне надо сделать несколько очень важных звонков.