Текст книги "Ключ от Венеции"

Автор книги: Френсис Дэрбридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

«Ряды подозреваемых и в самом деле редеют», – мрачно размышлял Гайд, осматривая тело Дугласа Тэлбота.

В цепной реакции жестоких убийств, которую развязали преступники, последнее было самым отвратительным. Черты безупречно выхоленного лица управляющего отелем были изуродованы до неузнаваемости. Если бы не одежда и не записная книжка, обнаруженная в кармане пиджака, вряд ли кто-то смог бы опознать труп. А так его имя значилось на записной книжке, рассылаемой своим клиентам крупной продовольственной компанией, и на бирке портного, пришитой к подкладке прекрасно сшитого костюма. Миссис Кэртис, доставленная полицией для опознания, едва увидев труп, упала в обморок.

Незавидная задача допросить её выпала на долю инспектора Гайда, прибывшего в Мейденхед. Бледная, ещё бледнее, чем всегда, напоминавшая испуганную маленькую птичку, она с трудом давала не слишком связные ответы.

– Скажите, миссис Кэртис, – мягко говорил Гайд, – упоминал ли мистер Тэлбот, куда он собирается?

– Да, он ушел рано и сказал…

– Рано – сегодня или вчера?

– Сегодня утром. Я уверена, это тот самый человек.

– Какой человек, миссис Кэртис?

– Человек, с которым он собирался встретиться.

– Значит, у него была назначена встреча?

– Да, свидание с мистером Флетчером.

– Ага… – Инспектор держал в руке обнаруженную у убитого записную книжку, там сегодняшнее время свидания с Флетчером было помечено аккуратным почерком Тэлбота. – Вы когда-нибудь встречались с этим человеком?

– Нет, никогда. Я знаю только, что Дуглас один или два раза разговаривал с ним по телефону.

– В записной книжке значится, что свидание назначено на сегодня. А вам неизвестно, где они собирались встретиться?

– Нет, понятия не имею.

– Он говорил, когда собирается вернуться?

– Кто? Мистер Флетчер?

– Нет, миссис Кэртис. Говорил ли мистер Тэлбот, когда он собирался вернуться в отель?

– Да. Скорее, нет. Я хочу сказать, не раньше вечера.

Набивая трубку, инспектор внимательно изучал выражение лица Ванессы Кэртис. Возбужденное поведение обезумевшей от горя женщины было, несомненно, искренним. Но до конца ли? Ему казалось, что какой-то скрытый страх, давно и глубоко спрятанный, теперь начинает вырываться наружу, несмотря на её отчаянные усилия скрыть его от посторонних взоров. Опрос понесших утрату родственников и близких друзей покойного сразу после несчастного случая или преступления – одна из самых неприятных обязанностей, а он по своей природе отнюдь не был бесчувственным человеком. Однако иногда, чтобы достичь результата, приходилось проявлять жесткость.

– Миссис Кэртис, – продолжал Гайд, – конечно, это ужасный удар для вас и для отеля. Примите мои самые искренние соболезнования. Я очень сожалею, что приходится задавать вопросы в такую минуту. Только мы хотим разобраться в этом диком преступлении, и вы должны нам помочь.

Маленькая женщина вздрогнула, рассеянно поиграла побрякушками на кружевном жабо, потом вынула крохотный носовой платок и стала накручивать его на пальцы.

– Когда я приступил к расследованию самоубийства Рекса Хольта, – спокойным тоном продолжал инспектор, – я, естественно, беседовал с мистером Тэлботом. В мои обязанности входило также навести о нем справки.

В глазах миссис Кэртис мелькнул явный испуг.

– Меня поразило, как необычайно быстро мистер Тэлбот постиг тайны нелегкого гостиничного бизнеса. По-моему, он работал на бирже, когда погиб ваш муж?

– Э-э… да, правильно.

– И до этого он никогда не имел дела с отелями?

– Не совсем так. Он часто бывал здесь.

– Совершенно верно. Но в качестве гостя, конечно? Сомневаюсь, что можно научиться управлять отелем, изредка заезжая, чтобы пропустить стаканчик в баре.

Миссис Кэртис промолчала.

– Я нахожу несколько необычным, что за год, прошедший после смерти вашего мужа, мистер Тэлбот сумел зарекомендовать себя в качестве отличного управляющего.

– Вы не понимаете… Я была очень больна, не знала, что делать, мне нужен был помощник.

– В таком случае почему вы не наняли профессионального специалиста? Уверяю вас, в квалифицированных людях нет недостатка.

– Я… я знала Дугласа, и он был… ну, он был очень деловым.

– Согласен, он был очень сильной личностью, миссис Кэртис, и вам было трудно ему отказать, верно?

– Да, – подтвердила она тихим голосом.

– А не можете вы подробнее остановиться на ваших личных отношениях с мистером Тэлботом?

– На личных отношениях? Что вы хотите сказать?

– Прошу быть со мной откровенной, миссис Кэртис. Мы сэкономим массу времени.

– Я руководила им, давала указания и…

– Извините, миссис Кэртис, но мои наблюдения и информация, которой я располагаю, не подтверждают ваших слов. Полагаю, что приказы как раз отдавал мистер Тэлбот.

– Но я все же была хозяйкой…

– Полагаю, только формально.

– Вы не понимаете. Я была нездорова, нервы сдали и…

– И Дуглас Тэлбот все это видел и взял на себя управление всеми вашими делами. Я прав, миссис Кэртис?

Какое-то время она раздумывала, потом чуть кивнула головой и, судорожно сглотнув, шепнула:

– Да.

Оборона была сломлена, и теперь, наращивая нажим, следовало этим воспользоваться.

– Не думаю, чтобы дело свелось только к этому, – безжалостно продолжал Гайд. – Скажите правду, мистер Тэлбот был вашим любовником?

Ванесса Кэртис начала всхлипывать, но все же утвердительно кивнула.

– Он использовал свое обаяние и силу воли, чтобы установить полный контроль над вашим бизнесом и над вами самой.

Резкие слова Гайда, казалось, помогли ей, вероятно, впервые, взглянуть в лицо реальности. Вытирая носовым платком глаза, она отвечала уже почти спокойно:

– Да, Дуглас меня использовал. Поначалу я этого не сознавала, думала, что он искренне влюблен в меня. Когда умер мой муж, я… мне нужен был кто-нибудь. А к тому времени, когда я поняла, каким он был на самом деле – холодным, бездушным, расчетливым, – было поздно что-либо менять. Я видела, что его интерес ко мне пропал, он волочился за другой женщиной. Я была для него недостаточно элегантной, слишком провинциальной. Ему нужен был кто-нибудь поэффектнее.

С языка инспектора едва не сорвался вопрос: «Клер Сэлдон?», но он удержался, понимая, что сейчас, когда линия обороны бедной женщины была прорвана, наступление следовало развивать на главном направлении.

– Что происходило здесь, миссис Кэртис, когда Рекс Хольт у вас поселился?

Она в замешательстве качала головой, совершенно не в состоянии разобраться в случившемся.

– Мне мало что известно. Что происходило, я точно не знала. Знала только, что Дуглас и мой брат Томас были связаны каким-то общим делом. У меня сложилось впечатление, что оно могло принести крупную сумму денег. Дуглас был помешан на деньгах, он говорил, что только деньги – единственная подлинная власть в этом мире.

– Он был жаден и до власти?

– Да, совершенно верно. Я хочу сказать, что деньги ему нужны были не для покупок – не ради роскошной машины, путешествий или других приятных вещей. Они были нужны ради них самих, потому что дают в руки власть.

– Но ваш брат Томас вряд ли был такого рода человеком, не так ли?

– Нет, Томас был совсем другим. Он жаждал денег для того, чтобы купить на них красивые вещи, на которые он не мог заработать, потому что был слишком ленив. Он считал оскорбительным для человека с таким тонким вкусом, как у него, трудом зарабатывать себе на жизнь, полагая, что все красивые вещи должны принадлежать ему по праву знатока.

Инспектор Гайд был в душе приятно удивлен её разумной оценкой характеров Тэлбота и Квейла. Когда он сам мысленно сопоставлял обоих мужчин, то никак не мог представить, что же у них могло быть общего.

– Вы собирались рассказать мне, что случилось с Рексом Хольтом, – осторожно напомнил он.

– Его убили.

– Тэлбот?

– Не уверена… Скажу, что знаю. В ту ночь Дуглас велел мне зайти в номер к мистеру Хольту и попытаться убедить его не покидать отель. Тот чего-то ожидал – по-моему, крупной суммы денег, – и его терпение иссякало. Он очень сердился и настаивал на отъезде. Из его номера я вернулась к Дугласу и сказала, что не смогла убедить мистера Хольта остаться. Дуглас ужасно разозлился.

– Он часто выходил из себя?

– Очень.

– Он применял при этом физическую силу? Извините за вопрос, но он когда-нибудь вас…

– Да, порою он меня бил.

– Очаровательный малый. Не говоря уже о том, что стыдно поднимать руку на слабый пол, он ещё вдвое превосходил вас по весу и почти вдвое – ростом.

Ванесса Кэртис равнодушно пожала плечами.

– Итак, можно предположить, – сделал вывод инспектор, – что Тэлбот той же ночью прошел в номер Хольта и, воспользовавшись шумом на банкете драматического общества, затеял с Рексом ссору и застрелил его, а потом написал фальшивую записку о самоубийстве.

– Не знаю. Он не говорил мне об этом, а я не осмеливалась спросить. Но думаю, что события развивались примерно так.

Инспектор поднялся и заходил по комнате. Он склонен был верить, что миссис Кэртис говорит правду о том, что знает. Вряд ли она могла сообщить ещё что-либо о Рексе Хольте.

Вновь усевшись в кресло, Гайд достал записную книжку Тэлбота.

– Что вы можете сказать о телефонных номерах в конце книжки? – спросил он, передавая её миссис Кэртис. – Они вам о чем-нибудь говорят?

Она присмотрелась.

– Это телефоны местных торговцев – поставщиков вина… мясника… бизнесменов из Мейденхеда, с которыми мы ведем дела. Мне незнакомы лондонские номера – вероятно, его подружек, – добавила она с горечью.

Пока она изучала номера, Гайд хранил молчание.

– Погодите-ка, вот этот лондонский номер я знаю. Он звонил по нему довольно часто. Это телефон музыкального магазина на Тоттенхем-роад, хозяин которого – толстячок по имени Лютер Харрис.

– Так-так. И никакой другой номер ни о чем вам не говорит?

– Нет, не думаю.

– Благодарю вас. – Гайд встал и положил записную книжку в портфель.

Украдкой поглядывая на инспектора, миссис Кэртис молила Бога, чтобы он наконец оставил её в покое. Однако Гайд считал, что его миссия ещё не закончена. Несмотря на искреннее к ней сочувствие, он понимал, что совершит ошибку, если проявит излишнюю доброту. В жизни немало женщин, с успехом играющих на своей очевидной беспомощности и беззащитности. Если его догадка верна, именно этот голос принадлежал незнакомке, говорившей с ним по телефону. Вероятно, незнакомка убедила Флетчера изменить его мнение о Клер Сэлдон и убить в Блэкгейте её, а не Филиппа Хольта. Миссис Кэртис, очевидно, знала о делах Тэлбота больше, чем до сих пор рассказала. Даже сейчас, когда приближался финал разыгравшейся драмы, она была способна ставить палки в колеса следствия.

Остановившись в дверях, Гайд официальным тоном предупредил:

– Миссис Кэртис, думаю, я должен разъяснить серьезность вашего положения. Согласно вашему собственному признанию, вы виновны в сокрытии информации от полиции – я имею в виду ваш разговор с Рексом Хольтом в двадцать седьмом номере по поручению Тэлбота. Боюсь, и в других вопросах вы не были со мной до конца откровенны. Предлагаю не совершать никаких поступков – никаких, вы поняли? – которые могли бы ухудшить ваше положение. Никаких телефонных звонков, никаких писем, никаких попыток связаться с кем-либо, так или иначе замешанным в этом деле. Вы хорошо меня поняли?

Ответом ему стал поток слез, однако Гайд был уверен, что Ванесса Кэртис хорошо уяснила предупреждение.

* * *

На обратном пути в Лондон мысли инспектора крутились вокруг Лютера Харриса, хотя он и не упоминал его имя в беседе с миссис Кэртис, боясь, что та может его предупредить. В этом случае план, созревший в голове Гайда, был бы сорван.

На полицейской машине он приехал в студию Хольта, где Филип и Рут фотографировали томную блондинку, рекламирующую кассетный магнитофон.

– Вы когда-нибудь видели такую тощую вешалку для платьев? – шепнула Рут инспектору, кивая головой в сторону залитой светом студии.

Гайд ответил ей заговорщической улыбкой, а Филипп, подойдя к дверям, пообещал:

– Через минуту я к вам выйду, инспектор. Пока я заканчиваю съемку, Рут приготовит чай и займет вас.

– Благодарю, но, боюсь, времени для чая у меня нет. Впрочем, я приехал повидать мисс Сандерс.

– О, в самом деле? Надеюсь, вы не собираетесь завербовать её в женский полицейский корпус? Вы же знаете, мне без неё не обойтись.

Улыбнувшись, Рут прикрыла дверь, ведущую из студии в комнату.

– Чем могу помочь, инспектор?

Тихонечко, так, чтобы его не могли услышать в студии, Гайд сказал:

– Я хочу, чтобы вы шепнули кое-что одному джентльмену.

– Надеюсь, привлекательному джентльмену?

– Лютеру Харрису.

Выражение лица Рут заставило инспектора рассмеяться.

– Долг – прежде всего, мисс Сандерс. Вы поможете мне?

– Конечно. Что я должна сделать?

– Завтра утром вам надо как бы невзначай заскочить в его «Модный уголок». Скажете, что ищете пластинку для своего племянника или что-нибудь в этом роде. Может быть, вам удастся поговорить с Харрисом. Вы немного знакомы с ним?

– Достаточно хорошо, я бы сказала. И что нужно ему шепнуть?

– Про антикварный салон Квейла в Брайтоне. Хочу, чтобы Харрис узнал, что полиция неожиданно вновь заинтересовалась этим заведением. Естественно, вы должны сообщить об этом как бы между прочим. Скажите, что слышали, будто Дуглас Тэлбот убит, – газеты сообщат об убийстве завтра. Мимоходом помяни те, что я докучаю мистеру Хольту бесконечными вопросами о том, что он в день убийства Квейла делал в его магазине. Случайно проговоритесь, что полиция расследует ограбление гамбургского банка и полагает, что в нем замешаны Тэлбот, Квейл и Флетчер. А потом скажите, что кодовое слово, которое мы расшифровали, подсказало нам, что большая часть денег все ещё спрятана где-то в магазине Квейла. Вы все поняли?

– В общем, да. Но будет лучше, если вы повторите все с самого начала.

Пока инспектор вновь излагал свой план, Рут внимательно слушала.

– Хорошо, я все поняла. Потом я куплю пластинку для племянника и откланяюсь. Что дальше?

– Результаты доложите мне. Вот мой телефонный номер в Скотланд-Ярде. Я буду ждать вашего звонка. После того, как расскажете мне о визите в магазин, возвращайтесь в студию. Что бы Харрис не сделал, вы тут не при чем. Им займемся мы. Договорились?

– С удовольствием все сделаю, инспектор, – зеленые глаза Рут возбужденно сверкнули.

* * *

– Гайд слушает.

– Получилось! – в трубке радостно звенел голос Рут. – По крайней мере, я так думаю, инспектор.

– Блестяще! И как реагировал Харрис?

– Он очень осторожен, но, по-моему, я разожгла его аппетит. Он сделал вид, что все это его не интересует, но тем не менее все время подходил к будке, где я прослушивала пластинки, и задавал мне вопросы. Я бы сказала, что стрела попала в цель.

– Прекрасно сработано! Я действительно очень вам благодарен. Я знал, что на вас можно положиться.

– Всегда готова помочь, инспектор, в любое время.

* * *

В середине дня телефон инспектора вновь зазвонил.

– Говорит Томпсон, сэр. Он закрывает ставни.

– Он всегда так поступает в обеденное время?

– Нет, очень редко. Похоже, он закрывает магазин.

– Великолепно. Не упускайте его из виду. И будьте осторожны, сержант! Возможно, вы не единственный, кто следит за ним. Буду ждать ваших следующих сообщений на узле связи.

– А нельзя мне пройти с вами? – спросил Филипп.

Инспектор взглянул на него и улыбнулся. То ли Рут намекнула Филиппу, то ли шестое чувство подсказало тому, что визит в Скотланд-Ярд в эти утренние часы может оказаться интересным.

– Весьма необычная просьба, сэр, но…

– Дело, которым мы занимались пару дней назад, – настаивал Филипп, – тоже было необычным, помните? И оно сполна окупилось.

– Ну что же, мистер Хольт, вы меня убедили. Ладно, нарушать – так нарушать!

Они поспешили на узел связи и провели там пять беспокойных минут, пока не услышали потрескивание передатчика, установленного в машине сержанта Томпсона.

– Я следую за двумя машинами через мост Ватерлоо. В первой – новом двухцветном «зодиаке» – Лютер Харрис. За ним едет черно-белый автомобиль с открытым верхом. Я пока не выяснил, кто в нем. Называю номерные знаки…

Помощник инспектора записал номера машин, Гайд подтвердил получение информации, и Томпсон прервал связь.

– Будем следовать за ними? – нетерпеливо предложил Филипп. – Моя «лянча» их догонит…

– Нет. Если ещё и мы последуем за ними, это будет смахивать на ралли Лондон – Брайтон. Скоро отправляется экспресс до Брайтона, и если мы поспешим на вокзал, то можем успеть. Поехали!

* * *

Когда экспресс подошел к перрону брайтонского вокзала, их уже поджидал инспектор Ланг. Растерянный, он совсем не походил на того энергичного, самодовольного человека, который расследовал убийство Томаса Квейла.

– Вы думаете, мы в чем-то ошиблись? – обеспокоенно спросил он Гайда, неловко устроившегося на заднем сиденье грузового фургона (с форсированным двигателем), который вез их к салону Квейла.

– Не знаю наверняка, – ответил Гайд, – но чертовски на то похоже. Во всяком случае, огорчаться по поводу упущенных возможностей будем потом. А сейчас главное для нас – все ли вы подготовили должным образом к нашему приезду.

– Думаю, что да. Мои люди одеты в штатское и имеют строгие инструкции держаться незаметно, пока вы не дадите приказ. Почти напротив антикварного салона стоит пустой дом, из которого мы можем вести наблюдение.

– Если мы успеем туда первыми, – мрачно заметил Гайд.

* * *

Успели. Невинно выглядевший торговый фургон высадил их перед большим старомодным домом напротив салона Квейла и тут же укатил. Ланг достал ключ и провел их на первый этаж. Скрывшись за старыми, затхлыми шторами, они принялись наблюдать. Краем глаза Гайд заметил, что Филипп перебирает пальцами в кармане пиджака какой-то предмет.

– Надеюсь, вы не носите с собой револьвер, мистер Хольт? – шепотом спросил он. – Опасную работу предоставьте нам, за неё нам платят.

– Чтобы я носил револьвер, инспектор? – Филип обаятельно улыбнулся. – Я о таком и подумать не мог!

Им не пришлось долго ждать. Зелено-бежевый «зодиак», выскочив из-за дальнего поворота, медленно проехал мимо антикварного салона. Лютер Харрис, сидя за рулем, пристально разглядывал обе стороны улицы.

– Не хочет рисковать, – прошептал Гайд. – Молю Бога, чтобы ваши люди не попались ему на глаза.

– Пусть только посмеют! – прорычал Ланг. – После этого мы все лишимся работы.

Очевидно, удовлетворенный увиденным, Харрис развернулся и вновь подъехал к салону. Филипп устроился на выгодной для наблюдения позиции, достал из кармана миниатюрную японскую камеру «Олимпус» и в тот момент, когда Лютер выходил из машины, нажал на спуск.

– Еще один снимок для моей коллекции, – шепотом прокомментировал он. – Если ему удастся уйти, то по крайней мере не сможет отрицать, что был здесь.

Гайд одобрительно хмыкнул. Тем временем Лютер достал ключ и, в очередной раз оглянувшись, вошел в салон.

– Чувствует себя как дома, не правда ли? – заметил Гайд. – Интересно, где он взял ключ?

Как подъехала вторая, черно-белая машина, они не видели. Ее водитель, очевидно, из предосторожности оставил машину за углом. А в зоне их видимости появилась высокая мрачная фигура в подпоясанном плаще и надвинутой на глаза шляпе.

Услышав, как Гайд прошипел: «Флетчер!», Филипп вскинул камеру и ещё раз щелкнул. Предмет его наблюдения, не обращая внимания на стоявший «зодиак», подошел к салону и мгновенно проскользнул по железным ступенькам вниз, в подвал.

– Войдем вслед за ним? – прошептал Ланг.

Гайд покачал головой.

– Дадим пару минут, чтобы они успели найти для нас деньги, а потом можно будет подавать сигнал.

Минутная стрелка на часах Гайда миновала ещё одно деление. Тишина повисла над мрачной кривой улочкой… Трое мужчин молча ждали в укрытии. Ланг поднял брови, обращаясь к Гайду с безмолвным вопросом. В ответ тот нахмурился, выражая неодобрение таким нетерпением. Медленно тянулись секунды.

Наконец Гайд кивнул и отдал приказ:

– Выступаем.

Тут и началось! Тишину улицы разорвал звук выстрела, хлопнула дверь, раздался отчаянный крик непереносимой физической боли, а потом послышались шаги человека, бегущего по железной лестнице, и секундой позже в поле зрения показался Флетчер.

Мысленно крепко выругавшись, Филипп бросился к открытому окну и выскочил на тротуар. Когда он был на середине улицы, Флетчер увидел его и, злобно ощерясь, бросился бежать под пронзительную какофонию полицейских свистков, раздававшихся по всей округе. Как по мановению волшебной палочки, улицу мгновенно заполнили мускулистые полицейские в штатском. Флетчер остановился, огляделся и, не видя выхода, отчаявшись, выхватил из кармана плаща револьвер. Увидев подбегающего Филиппа, попытался увернуться, но чуть опоздал. Филипп, как торпеда, врезался ему в живот, и выпавший из руки Флетчера револьвер полетел на мостовую. С удивительным проворством Филипп вскочил на ноги и бросился за ним. Однако спешить было некуда – Флетчер лежал в нокауте, скрючившись и хватая воздух. К нему быстрым шагом подошел Гайд и защелкнул наручники. Взяв из рук Филиппа револьвер, он сердито обратился к Флетчеру:

– Что случилось, Сэндман, ножи кончились?

* * *

Язвительное замечание попало в точку. Привычное оружие Флетчера было обнаружено в теле Лютера Харриса, лежащем рядом с большим сундуком, крышку которого украшала репродукция картины Каналетто. Сундук был открыт, а фальшивое дно разбито вдребезги.

Инспектор Ланг, заглянув в сундук, воскликнул:

– Как, черт возьми, мы могли этого не заметить?

Гайд холодно взглянул на него, но промолчал. То, что его первая оценка методов работы Ланга оказалась верной, было слабым утешением. Гораздо важнее – что деньги исчезли. При обыске Флетчера и тела Лютера Харриса не обнаружили ни единой немецкой марки.

Кто-то их опередил. Но кто?

Гайд, обычно не веривший в интуицию, искренне надеялся, что на этот раз интуиция его не подведет.