Текст книги "Звездный путь (сборник). Том 4"
Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт
Соавторы: Ли Дуглас Брэкетт,Джеймс Бенджамин Блиш,Бертрам Чандлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)
Глава II
– Говорит капитан Кэсседи.
– Слушаю вас, капитан.
– С третьей орбитальной станции замечен корабль, сэр.
– За это они и получают деньги, не так ли?
– Да, сэр, – Кэсседи был явно не расположен к шуткам. – Ровным счетом ничего в течение недели, а тут вдруг…
– Возможно, это какой-нибудь олух из Патрульной Службы Федерации, – сказал Гримс, подмигнув Соне. Она тихонько засмеялась. – Оки считают, что могут летать где и как им заблагорассудится. Передайте на третью станцию, чтобы они вежливо попросили опознать себя, но только вежливо, а не устраивали допрос с пристрастием.
– Уже сделано, командор. Они не отвечают.
– Я всегда говорил, что для подобных случаев в экипаже должен быть офицер пси-связи, но меня, как всегда, никто не слушал… – он замолчал, а потом спросил:
– Приближение с целью посадки?
– Нет, сэр. Там, на третьей станции, у них не было времени для определения точной траектории полета, но похоже, что объект пройдет мимо Лорна в нескольких тысячах миль и упадет прямо на солнце.
– То есть как это – не было времени? – голос Гримса стал ледяным. – Они там что, забыли про вахты?
– Нет, сэр. Командир Халл – один из наших лучших пилотов, ведь вы знаете это. По словам самого Халла, объект внезапно появился прямо из пустоты. Он возник на экранах радара и индикатора близости масс совершенно неожиданно.
– Никто из ваших не собирался сюда залетать? – спросил у Сони Гримс.
– Насколько я знаю – нет.
– Ну, поскольку ты офицер разведки, то значит, так оно и есть. – Гримс снова обратился к Кэссиди:
– Капитан, передайте на третью станцию, что я хочу связаться с ними напрямую.
– Хорошо, сэр.
Гримс сел на свой стул и, пододвинув к себе клавиатуру, быстро застучал по ней короткими толстыми пальцами. Окно автоматически закрыли жалюзи, свет в комнате стал приглушенным, а на одной из стен заиграли краски, которые скоро сложились в трехмерное изображение вахтенной рубки третьей станции. Там, за толстыми стеклами широких окон, расстилалась бескрайняя чернота Космоса, которая казалась еще чернее, контрастируя с тускло поблескивающими звездами и туманностями. На приборной панели вахтенной рубки, которая занимала всю ширину помещения, горели разноцветные лампочки, мерцали установленные в ряд экраны и индикаторы. Вдоль нее сидели несколько мужчин и женщин в униформах, один из них повернулся к камере и спросил:
– Вы уже получили картинку, командор Гримс?
– Получил, – ответил командор. – У вас готова экстраполяция орбиты?
– Да, сэр, включаю.
Экран на секунду потух, затем снова включился и изобразил в самом центре яркую точку. Это было солнце Лорна. Сбоку, где сияла другая точка, изображавшая Лорн, протягивалась длинная изогнутая линия, которая представляла из себя расчет траектории движения странного объекта. Линия вплотную подходила к солнцу, описывала вокруг него вытянутый виток спирали и поглощалась раскаленными языками пламени. Эта была всего лишь расчетная орбита, могли пройти месяцы, прежде чем объект упадет на солнце. У команды было еще предостаточно времени и возможностей, чтобы вмешаться в это фатальное падение. Тем не менее, необходимо было срочно что-то делать. Если потребуется спасательная операция, то начинать ее нужно немедленно.
– Что ты думаешь об этом? – спросил Гримс свою жену.
– Мне это не нравится. Либо они не могут с нами связаться, либо не хотят. Мне кажется, что скорее всего не могут. И, значит, им нужна помощь… Следовало бы проверить…
– Действительно, нужно проверить… Вызови-ка Кэсседи и скажи ему, чтобы он подготовил к отлету «Мамелют» как можно скорее.
Он посмотрел на экран. Где опять появился командир Халл.
– Мистер Халл, мы отправим «Мамелют» за объектом. Постарайтесь все-таки установить с ними связь.
– Мы пытаемся, сэр.
Соня передала Гримсу трубку. Снова говорил Кэсседи:
– Сэр, капитан «Мамелюта» в госпитале. Может быть, я…
– Нет, Кэсседи. Вы должны оставаться на посту. Но вы мне можете помочь. Постарайтесь, пожалуйста, разыскать мистера Мэйхью, офицера пси-связи. Да, да, я знаю, он в длительном отпуске, тем не менее разыщите его. Передайте ему, что я прошу его немедленно прибыть сюда, в полной готовности, вместе со своим усилителем. И подготовьте «Мамелют» к немедленному вылету.
– Но кто поведет его, сэр?
– Ну, а как вы думаете?
Когда Гримс повесил трубку, Соня сказала:
– Тебе нужен будет помощник, Джон.
– И, без сомнения, кто-нибудь из Патрульной Службы, – решил он ее подразнить.
– Да, и уж меня предчувствия не обманывают, это будет офицер разведки…
– В таком случае, есть только один кандидат, – заверил он ее.
Глава III
Ровно через час «Мамелют» был уже готов. Как спасательный буксир, он всегда был полностью укомплектован и заправлен, экипажу оставалось только подняться на борт и рассесться по своим местам. Найти приписанных к кораблю инженеров не составляло особого труда – все они лишь ждали вызова, кто у себя дома, кто в порту. Медицинская служба порта послала врача, который был рад избавиться от своих бумаг, а Станция дальней радиосвязи – своего офицера. Поскольку штатный помощник капитана возмутился, когда ему предложили остаться на Лорне, Соня согласилась на роль офицера снабжения.
Итак, все было готово к отправке, но Гримс настаивал на том, чтобы подождали Мэйхью. В любых работах по оказанию помощи чрезвычайно важно поддерживать связь между спасателем и спасаемым, но из опыта третьей орбитальной станции было ясно, что электронная радиосвязь невозможна.
Гримс стоял на присыпанном снегом бетоне возле трапа к открытому шлюзовому люку буксира и смотрел на затянутое тучами небо.
– Черт знает что такое, – возмущался он. – Я ведь говорил ему, что срочно.
Спустившись и встав рядом с ним, Соня сказала:
– Похоже, какой-то звук…
Он тоже услышал – это было отдаленное стрекотание вертолета. Наконец вертолет вынырнул из-за крыши административного корпуса. Яркие лампы на концах лопастей вычерчивали четкий красный круг на темном небе, который приближался, увеличивался, и, наконец, обдав Соню и Гримса холодным мокрым снегом, вертолет сел в нескольких метрах от них. Открылась дверца, и оттуда выпрыгнул высокий и сутулый телепат, пряча от ветра лицо в высоком воротнике пальто. Увидев Гримса, он взмахнул рукой, что должно было обозначать приветствие, и повернулся к дверце, откуда ему подавали большую тяжелую сумку.
– Можете не спешить, – проворчал Гримс. Мэйхью, волоча ноги, приблизился и осторожно поставил сумку на землю.
– Лесси не привыкла к таким путешествиям, – сказал он с легким укором. – Ей нельзя подвергаться тряске.
Гримс вздохнул. Он уже почти забыл о том, какие нежные отношения существуют между любым космическим телепатом и его живым усилителем – головным мозгом какой-нибудь собаки, который находится в питательном растворе. Эти отношения часто бывают гораздо более близкими, чем между живой собакой и ее хозяином. После того, как собаку оперируют и ее мозг лишают тела, она признает как хозяина лишь настоящего телепата, и возникает своеобразный симбиоз.
– Лесси себя неважно чувствует, – жаловался Мэйхью.
«Бросьте ей мысленно сочную кость», – чуть было не сказал Гримс, но решил воздержаться.
– Я пытался, конечно, – ответил Мэйхью, – но она… она этим больше не интересуется. Она уже слишком стара. А с широким распространением системы связи Карлотти никто не хочет заниматься выращиванием биоусилителей.
– Но она еще помотает вам? – холодно спросил Гримс.
– Да, сэр, но…
– В таком случае поднимайтесь. Миссис Гримс покажет вам вашу каюту. Подготовьтесь к немедленному взлету.
Он поднялся к люку и прошел по узким коридорам и крутым лестницам в тесную контрольную рубку. Там уже находился его помощник, чья небрежная поза вполне гармонировала с его мятой и незастегнутой формой. Несмотря на свой неряшливый вид, этот молодой человек был опытным и компетентным пилотом и в качестве старшего помощника на буксирном корабле нельзя было мечтать о лучшем.
– Вы готовы, шеф? – поприветствовал он Гримса. – Сами поведете тачку?
– Наверное, вы лучше знаете этот корабль, чем я, мистер Уильямс. Как только получим сигнал, что экипаж готов к перегрузкам, можно взлетать.
– О’кей, шеф.
Гримс проверил показания приборов, выслушал доклады офицеров и произнес в микрофон:
– «Мамелют» контрольной башне. Взлетаем.
И прежде чем оттуда успели ответить, Уильямс нажал кнопку пуска. Величественный плавный взлет, мягкое увеличение перегрузки, свойственное большим кораблям – это было не для «Мамелюта».
Гримсу показалось, что ими выстрелили из пушки. За несколько секунд они вырвались из облачности, и яркий солнечный свет ударил в глаза. Гримс попытался поднять руку, чтобы нажать на панели кнопку поляризации стекол, но это было невозможно. Солнце било сквозь широкие иллюминаторы прямо в лицо, настолько ярко, что даже закрытые веки не спасали от его болезненных лучей. На помощь пришел Уильямс. Открыв глаза и привыкнув к полумраку, Гримс увидел, что тот смеется.
– Этот старый «Мамелют» скачет, как молодая сучка, – сообщил он с гордостью.
– Это точно, мистер Уильямс, – с трудом ворочая языком, согласился Гримс. – Но не все из присутствующих так же молоды… А раз уж разговор зашел о собаках, то, я думаю, вряд ли биоусилителю мистера Мэйхью понравятся эти прыжки.
– Хотите сказать – этим маринованным собачьим мозгам? Уверяю, шеф, этим останкам кучерявого пуделя в их теплом рассоле сейчас лучше, чем нам, – он снова засмеялся. – Ладно, я ведь забыл, что у нас тут сборная команда… Так и быть, сброшу до полутора жи, вы ведь не против, шеф?
«Лучше до одного, – подумал Гримс. – В конце концов, кто бы ни были те люди на корабле, им не грозит немедленное падение на солнце… Но несколько минут для них могут оказаться решающими. В любом случае мы должны остаться способными к тяжелой физической работе, когда мы догоним корабль».
– Снизьте ускорение до полутора жи, мистер Уильямс. Вы заложили траекторию полета в компьютер, не так ли?
– Конечно, шеф. Как только расчет закончится, я выведу корабль на автопилот. Все пойдет, как надо.
Когда корабль вышел на устойчивую просчитанную орбиту, Гримс покинул Уильямса и стал осторожно спускаться по крутым лестницам вниз. Он обошел с осмотром весь корабль, заглянул в ракетный отсек, к доктору, в обе радиорубки и, наконец, добрался до каюты офицера снабжения возле столовой. Соня выглядела так, как будто она родилась и выросла в условиях полуторократной гравитации. Он с завистью смотрел, как она свободно управляется с чашками и кофейником, не обращая внимания на свой возросший вес.
– Садись, Джон, – сказала она. – Если ты так устал, что у тебя это написано на лице, то тебе лучше даже лечь.
– Ничего, я в порядке.
– Нет, не в порядке, и нечего разыгрывать передо мной большого и сильного космического капитана.
– Но если ты выдерживаешь…
– Ну и что из этого? Я ведь не вела такую жизнь, как ты, и я привыкла к спешке и перегрузкам на маленьких кораблях вроде этого. Это ты все больше летал в невесомости.
Он устроился на койке и, взяв чашку кофе, спросил:
– Так ты считаешь, что нам следует спешить?
– Честно говоря, нет. Работы по спасению всегда очень тяжелы, и при длительной перегрузке более полутора «g» все мы будем едва передвигать ноги, даже этот твой боевой помощник. – Она улыбнулась. – Если бы я вроде него была, ты бы на мне не женился.
Он засмеялся:
– Если бы ты была моим помощником, ты была бы такой же, как он.
– Только в случае крайней необходимости, дорогой.
Она протянула к нему руки, и Гримс подумал, что в языке жестов больше правды, чем в языке слов…
Глава IV
Вскоре уже можно было видеть странный корабль – как медленно приближающуюся к центру точку на экране индикатора близости масс, а на самом краю радара он оставлял яркий след.
После того, как показания приборов были заложены в компьютер, и траектория полета объекта заново просчитана, подтвердились первоначальные расчеты, проведенные на третьей станции. Объект свободно летел в направлении солнца, не замедляя ход и не пытаясь изменить траекторию, полностью подчиняясь законам притяжения солнца и планет. Но еще задолго до того, как лучи солнца начнут разогревать его оболочку, буксирное судно догонит его и постарается перевести на безопасную орбиту.
Неизвестный корабль молчал. Он не отвечал ни на какие запросы, сделанные при помощи мощнейшего передатчика «Мамелюта».
Беннет, офицер связи, пожаловался Гримсу:
– Я использовал все частоты, известные любому цивилизованному человеку, и даже несколько неизвестных. И все без толку.
– Попытайтесь еще, – ответил Гримс и отправился к Мэйхью с его биоусилителем телепатических сигналов.
Офицер пси-связи устало сидел на своем стуле и отсутствующим взглядом изучал прозрачный цилиндр, в котором в мутной жидкости плавал цинично обнаженный мозг. Командор старался не смотреть на него, но это было нелегко. Всякий раз, когда он видел эту штуку, он не мог удержаться от сочувствия к существу, лишенному тела, и чья жизнь искусственно поддерживалась, призванному улавливать заблудившиеся мысли более счастливых (или менее несчастных) людей… На что это было похоже – быть обреченным на усиление чужих непонятных мыслей? А если бы какие-нибудь высшие существа вынимали мозг человека из черепа и использовали его для своих фантастических целей? Безумная идея… А жертвовать собаками ради того, чтобы люди в разных концах Галактики могли без проблем разговаривать – это не безумная идея?
– Мистер Мэйхью, – сказал он.
– Да, сэр? – пробормотал телепат.
– Что касается электронной радиосвязи, этот корабль, похоже, мертв.
– Мертв? – со вздохом повторил Мэйхью.
– Как вы считаете, есть ли кто-нибудь живой на борту?
– Я… я не знаю, сэр. Я говорил вам перед отлетом, что Лесси неважно себя чувствует… Она уже больше не обращает на меня внимание… Она стара… Она стара, и почти все время спит… – его голос стал глухим. – Ее разум уже мутнеет… расплывчатые сны и призрачные воспоминания, и прошлое для нее более реально, чем настоящее.
– А какие же сны она видит, – спросил Гримс, все более проникаясь жалостью к небольшому прозрачному цилиндру.
– В основном, это охота. Она ведь была терьером до того, как ее призвали… на службу. Она ловила мелких грызунов, вроде крыс. У нее хорошие сновидения, только иногда они превращаются в кошмары. Тогда я ее бужу, но ока еще долго пребывает в таком ужасе, что работать с ней совершенно невозможно.
– Никогда бы не подумал, что у собак бывают кошмары, – заметил Гримс.
– О, еще какие, сэр. Бедная Лесси часто видит один и тот же – ей снится огромная крыса, которая за ней гонится, чтобы убить. Наверное, это осталось у нее с детства, когда ее сильно напугало какое-нибудь большое животное.
– Да… значит, ровным счетом ничего об этом корабле…
– Ничего, сэр.
– Вы пробовали связаться с ними сами?
– Конечно, сэр, – голос Мэйхью снова наполнился болью. – Несколько раз, когда разум Лесси прояснялся, я посылал сильный сигнал, такой сильный, что даже нетелепаты могли его принять. Может быть, вы сами его слышали, сэр: «Мы идем на помощь». Но я не получил какого-нибудь подтверждения, что его приняли и поняли.
– Насколько мы знаем, это потерпевший аварию корабль. Мы не знаем, кто его построил, и кто его ведет – или вел.
– Кто бы его ни построил, сэр, это были разумные существа.
Вспомнив неудобнейшие корабли своей юности, Гримс ответил:
– Это вовсе не обязательно.
Мэйхью, не поняв шутки, настаивал:
– Но они обязаны мыслить! Они обязаны передавать друг другу информацию. И любой мозг излучает пси-сигналы. Более того, сэр, это излучение оседает в окружающих неодушевленных предметах, точно так же, как в случае с радиацией. Почему люди любят посещать определенные места? Да потому, что они подсознательно считывают со стен информацию о прошедших здесь когда-то драмах или сильных переживаниях. В определенных, наиболее благоприятных условиях возможно даже воссоздать картину происшедшего…
– Хм. Но вы сказали, что с вашей точки зрения этот корабль мертв, и не осталось даже, как вы выразились, записей на стенах, которые вы могли бы воспроизвести.
– Сэр, расстояние слишком велико. И что касается остаточного излучения неодушевленных предметов, то оно может в одном случае очень быстро исчезнуть, а в другом – держаться годами. Должны существовать какие-то законы, но они никем пока не открыты.
– Значит, там можно что-нибудь обнаружить.
– Может, нам это удастся… а может, и нет.
– Все-таки попытайтесь еще что-нибудь выяснить, Мэйхью.
– Конечно, сэр. Но пока Лесси в таком плачевном состоянии, я ничего не могу обещать.
Гримс отправился в каюту снабжения. Сев в кресло, он взял у Сони чашку кофе, который она для него сварила.
– Похоже, дорогая, – сказал он, – в скором времени офицер разведки нам будет необходим ничуть не меньше, чем офицер снабжения.
– Почему?
Он рассказал ей о своей беседе с Мэйхью, и добавил:
– Я надеялся, что он нам сможет помочь, но похоже, что его хрустальный шар в последнее время не слишком хорошо функционирует.
– Он говорил мне об этом, – ответила она. – Он уже жаловался всему экипажу. Но когда мы догоним корабль, то сможем все узнать – кто его строил, вел, и что там произошло.
– Я в этом не уверен, Соня. То, каким образом он появился на радарах третьей станции – возникнув из ниоткуда, – заставляет меня думать, что он прилетел из очень, очень далекого и Чужого мира.
– Патрульная Служба привыкла иметь дело с Чужими мирами, – ответила она, – а наша разведка – тем более.
– Знаю, знаю.
– А теперь, позвольте вашему скромному офицеру снабжения просить своего хозяина и повелителя сообщить день и час ожидаемого сближения с объектом.
– Если не случится ничего неожиданного, то мы сблизимся с объектом ровно через пять суток.
– И капитан крикнет: «На абордаж!» – сказала Соня, явно наслаждаясь перспективой предстоящих событий.
– Именно так, – согласился он, – и я с радостью выберусь из этой летающей консервной банки.
– Честно говоря, я буду рада ничуть не меньше послать к черту эту снабженческую работу и заняться настоящим делом, которому я столько лет училась…
Глава V
С каждым часом расстояние сокращалось, и наконец объект стал виден как тусклая точка в нескольких градусах сбоку от солнца Лорна. Можно было уже воспользоваться мощным телескопом «Мамелюта». Правда, в него мало что удалось разглядеть. Был виден сигарообразный неровный корпус, беспорядочно утыканный антеннами и надстройками. Даже теперь, когда расстояние между ними составляло от силы два десятка миль, по-прежнему не было ответа на запросы, которые делали оба офицера радиосвязи.
Гримс сидел в контрольной рубке и наблюдал, как Уильямс ведет буксир. Помощник согнулся в своем кресле над приборами, медленно и осторожно подвигая свой корабль все ближе и ближе к чужому, с мастерством, которое приходит лишь после долгих лет тренировок. Взглянув в иллюминатор на корабль, он сказал Гримсу:
– Эта штука так раскалена, что вот-вот расплавится.
– Но ведь у нас хорошая радиационная защита, – полувопросительно ответил Гримс.
– Естественно. «Мамелют» должен быть готов ко всему. Помните аварию «Эланда»? Их реактор дошел до критической точки. Мы подцепили их, и я пробрался на борт, чтобы посмотреть, есть ли там кто живой. Пустая затея – это была раскаленная радиоактивная сковородка.
«Приятная перспектива», – подумал Гримс. Он стал рассматривать корабль в большой бинокль на подставке. Видно было не намного больше, чем в телескоп с дальнего расстояния. Корабль действительно был раскален от радиоактивности. Но впечатление было такое, что корабль обжарен излучением снаружи, а не внутри. Похоже, выступающие части корабля оплавились, а затем снова застыли, наподобие потухшей восковой свечки. Были видны искривленные остатки опор для приземления. Там были также покореженные опоры, некогда служившие для выдвижных радиоантенн и радарных сканеров, которые использовались при дальних космических полетах.
– Мистер Уильямс, – приказал Гримс, – попробуем подойти к ним с другой стороны.
– Как скажете, шеф.
Короткие ракетные вспышки вжали Гримса в кресло, потом корабль повернул на 180 градусов. У Гримса закружилась голова, и он уже жалел, что сам отправился в эту экспедицию. Он действительно не привык к небольшим кораблям, к резкости их маневров и передвижений. Откуда-то снизу, со стороны столовой, донесся звук упавшей сковороды или кастрюли. Он надеялся, что Соня не уронила эту штуку себе на ногу.
Через несколько минут, когда корабль снова находился в невесомости, она, живая и невредимая, сама появилась в контрольной рубке. Она была бледна от ярости. След густого коричневого соуса на щеке лишь подчеркивал ее бледность. Испепелив своего мужа взглядом, она поинтересовалась:
– Какого черта вы здесь вытворяете? Вам что, не дотянуться до микрофона и не предупредить о предстоящих акробатических выкрутасах?
Уильямс, хихикая, бормотал что-то насчет неразумных любителей полетов на космических буксирах. Тогда она повернулась к нему и заявила, что сама полжизни провела на крошечных буксирах Патрульной Службы Федерации, и что на кораблях любых размеров никто не позволял себе разгильдяйства, и что любой офицер, предпринявший маневры без предупреждения, был бы тут же разжалован и очутился в каюте третьего класса, и что…
Прежде чем помощник успел продолжить спор, Гримс поднял руки и сказал:
– Это моя ошибка, Соня. Я настолько увлекся погибшим кораблем, что забыл включить еще раз сирену. Но ведь она прозвучала, когда мы начали сближение.
– Я знаю. Но я ждала сближения, а не пьяных кувырканий в космосе.
– Еще раз извиняюсь. Но раз уж ты пришла, садись вот сюда. Ситуация такова. По всей видимости, произошло что-то вроде атомного взрыва. Корабль раскален. Но я полагаю, что другая сторона корпуса в относительной целости.
– Так и есть, – проворчал Уильямс.
Они уставились в иллюминаторы. С этой стороны корпус был матовым и весь усеян мельчайшими отверстиями – скорее всего, следами встреч с микрометеоритами. На корме, в свете прожекторов ярко блестел один из стабилизаторов. Сквозь широкие иллюминаторы на носу можно было даже разглядеть внутреннюю часть контрольной рубки. Казалось, огонь туда не добрался. Из открытого в борту люка высовывались жерла каких-то орудий, отдаленно напоминавших лазерные пушки. На далеко вынесенной в сторону мачте виднелась антенна радара, сейчас неподвижная.
А прямо возле заостренного носа виднелось название. Нет, подумал Гримс, внимательно разглядывая надпись в бинокль, там было два названия. Первой бросалась в глаза размашистая черная надпись, явно сделанная от руки: «Свобода». Ниже располагалась еще одна, вытесненная золотистыми, теряющимися в темноте буквами. Расположение букв, их характер – все это выглядело необычно. Буквы не принадлежали тому алфавиту, которым все они пользовались, но явно вели от него свое происхождение. Гримс разглядел букву «С», выведенную уголком, как бы приплюснутую «М»… Название оканчивалось на «ЦИЦ»… Нет, это не «Ц», это «Н» с низко опущенной перекладиной. «Исминиц», – прочитал наконец Гримс. «Эсминец»?
Он уступил место у бинокля Соне.
– Что ты думаешь об этом? Какая людская раса могла сократить гласные до одного «и»?
Она долго смотрела в бинокль, настраивала на резкость… и наконец сказала:
– Надпись сверху выведена вручную. Но другая, Непонятно… Я никогда не видела ничего подобного… Тут прослеживается определенная логика, причем человеческая. Это стилизованная «С»… Но замена «Е» на «И» – если только это замена… И потом, «эсминец» – это ведь класс судов, но никак не название.
– Я припоминаю, – ответил Гримс, – что существовал когда-то на Земле военный корабль «Дредноут», и с тех пор дредноутами стали называть бронированные боевые корабли, плававшие по морям.
– Ну ладно, мистер любитель морских древностей, а можете ли вы, употребив всю вашу широчайшую эрудированность в данном вопросе, припомнить хоть один корабль, называвшийся «Эсминец» без букв «Э» и «Е»? Здесь явно примешана какая-то внеземная, но чрезвычайно разумная раса.
– Мы ничего так не узнаем, если будем сидеть на месте и рассуждать, – проворчал Уильямс. – А чем скорее мы подцепим эту хреновину, тем быстрее вернемся в Порт-Форлон. Проблема в том, что эта штука раскалена до предела, и придется производить буксировку с высоких стоек.
– Сначала нужно взять ее на буксир, а потом исследовать, – сказала Соня.
– Естественно. Главное дело всегда делаем сначала. В этой радиоактивной кастрюле все давно уже перемерли.
Рассерженно прогудел телефон. Командор поднял трубку.
– Гримс. Слушаю.
– Мэйхью, сэр, – голос телепата звучал глухо, как будто он плакал. – Я по поводу Лесси, сэр. Она умерла…
«И теперь счастлива, – подумал Гримс. – Разве можно было ждать чего-то другого?»
– Это из-за одного из ее кошмаров, – заплетающимся языком бормотал Мэйхью. – Я все видел, и пытался разбудить ее, но не смог. Ей опять приснилась эта огромная крыса, с желтыми зубами и отвратительным дыханием. Я видел ее, как живую… И я чувствовал страх – этот страх убил Лесси, страх такой сильный, что даже я с трудом выдержал…
– Сожалею, мистер Мэйхью, – расстроено сказал Гримс. – Сочувствую вам. Я зайду к вам попозже. Но мы сейчас пытаемся взять корабль на буксир, и я занят.
– Я… я понял, сэр.
Гримс устало откинулся в своем кресле и не без зависти наблюдал, как Уильямс осторожно расположил «Мамелют» перед чужим кораблем и погасил скорость. Выдвинулись выносные стойки, и буксир слегка вздрогнул, когда мощные тяжелые электромагниты были отстрелены в сторону «Эсминца».
Электромагниты намертво прикрепились к его корпусу, и помощник начал осторожное маневрирование. Он запустил двигатели, но вместо того, чтобы развернуться на месте, сцепленные корабли стали описывать широкую дугу, по которой они и повернулись в сторону Лорна.
Гримс не удержался и спросил:
– К чему такой расход топлива и времени? Разве обязательно, чтобы буксируемый корабль летел все время носом вперед?
– Простая предосторожность, шеф. Всегда лучше, когда люди на буксируемом судне видят, куда летят.
– Но ведь там, похоже, нет ни одного человека – по крайней мере живого.
– Ну так мы можем туда кого-нибудь послать, шеф.
Гримс подумал о радиоактивности, но потом решил, что стоит рискнуть.
– Нужно же нам хоть что-нибудь узнать, – сказала ему Соня.
