Текст книги "Посредник"

Автор книги: Фредерик Форсайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Глава 4

После радиосообщения умирающего агента американской Секретной службы события начали разворачиваться стремительно и во все убыстряющемся темпе. Единственный сын президента был похищен в 7.05. Радиосообщение было принято в 7.07. Агент передал его на специальной частоте, но открытым текстом. По счастью, никто не имеющий отношения к делу в этот час полицейские частоты не прослушивал. Сообщение было принято в трех местах.

Другие десять агентов, входящих в команду для охраны сына президента во время его пребывания в Оксфорде, находились в снятом для него доме на Вудсток-роуд. Восемь из них еще спали, но двое бодрствовали, включая дежурного офицера, постоянно слушавшего специальную частоту.

Начальник Секретной службы Крайтон Бербанк с самого начала протестовал против того, чтобы Саймон Кормак учился за границей, пока его отец занимает свой пост. Но президент Кормак взял верх: он не видел причин лишать сына долгожданной возможности провести годик в Оксфорде. Проглотив возражения, Бербанк потребовал, чтобы в Оксфорд была послана охрана из пятидесяти человек.

Но и тут Джон Кормак пошел навстречу мольбам сына – «Дай мне отдохнуть, папа, я же буду выглядеть как экспонат на выставке скота посреди этой полусотни болванов», – и они сошлись на двенадцати агентах. Американское посольство в Лондоне сняло в Оксфорде просторную, стоящую особняком виллу и после длительных переговоров с английскими властями наняло обслуживающий персонал из троих тщательно проверенных англичан: садовника, повара и женщины для уборки и стирки. Это было сделано с тою целью, чтобы Саймон Кормак мог без помех насладиться своим пребыванием в Англии в качестве студента.

Восемь человек охраны постоянно находились на посту, а четверо уходили в увольнение. Работающие охранники были разбиты на четыре пары: шесть человек в три смены несли круглосуточное дежурство в доме, а двое сопровождали Саймона, когда он находился за его пределами. Сначала агенты отказывались ехать в Англию без собственного оружия, а в Великобритании существует правило, по которому иностранцы не имеют права носить на ее территории холодное и огнестрельное оружие. В конце концов был выработан компромисс: за пределами дома в машине их будет сопровождать вооруженный сержант специального отдела местной полиции. Формально американцы находились под его началом и могли поэтому иметь с собой револьверы. Конечно, все это было фикцией, однако сотрудники специального отдела, прекрасно зная Оксфордшир, приносили большую пользу, и отношения между английскими и американскими агентами вскоре стали вполне дружескими. Именно сержант-англичанин, выскочив с заднего сиденья попавшей в засаду машины, пытался пустить в ход свой внушительный «смит-вессон» и расстался с жизнью на Шотоверской равнине.

Приняв сообщение умирающего агента, охрана мгновенно выскочила из дома на Вудсток-роуд, села в две другие машины и помчалась в сторону места происшествия. Маршрут утренних пробежек Саймона был намечен заранее, и все охранники прекрасно его знали. В доме остались лишь дежуривший ночью офицер и еще один агент, немедленно севший на телефон. Сначала он связался с Крайтоном Бербанком, который сладко спал в этот ночной час у себя в Вашингтоне (разница с Лондоном во времени составляет пять часов), затем позвонил юрисконсульту посольства США в Лондоне – тот брился у себя дома на Сент-Джонс-Вуд.

Юрисконсульт американского посольства всегда является представителем ФБР, и человек, занимающий в Лондоне этот пост, пользуется большим весом. Связь между ведомствами обеих стран по борьбе с преступностью поддерживается постоянно. Патрик Сеймур занял это место два года назад, после Даррелла Миллза, прекрасно ладил с англичанами и полюбил свою новую работу. Услышав сообщение, он побледнел как мел и с помощью шифра связался по радио с Доналдом Эдмондсом, директором ФБР, который спал глубоким сном у себя на Чеви-Чейз.

Услышали сообщение умирающего агента и те, кто сидел в патрульной машине полиции Долины Темзы (ПДТ) – подразделения, работающего на территории древних графств Оксфордшир, Беркшир и Бакингемшир. Хотя американские охранники со своим сопровождающим из специального отдела постоянно были неподалеку от Саймона Кормака, ПДТ считала необходимым, чтобы одна из ее машин всегда находилась не дальше мили от «объекта первостепенной важности». Рация ехавшей по Хедингтону патрульной машины была настроена на полицейскую частоту, поэтому, когда раздалось сообщение, она проехала эту милю за пятьдесят секунд. Впоследствии кое-кто высказывал мнение, что сидевшие в ней сержант и водитель должны были миновать место засады и попытаться догнать фургон. Это называется быть крепким задним умом: увидев на проселке три распростертых тела, полицейские, естественно, остановились, чтобы оказать помощь и получить хоть какие-то сведения о похищении. Но и для того и для другого было, увы, слишком поздно.

Третьим местом, где услышали сообщение, было управление ПДТ, расположенное в деревушке Кидлингтон. Женщина-констебль Джанет Рен уже приготовилась в 7.30 смениться после ночного дежурства и широко зевнула, когда у нее в наушниках зазвучал хриплый голос с американским акцентом. Она была так ошарашена, что на какую-то секунду ей показалось, будто это шутка. Однако, бросив взгляд в руководство, она быстро нажала несколько кнопок на стоящем слева от нее компьютере. На экране тут же появился ряд инструкций, и перепуганная женщина принялась скрупулезно их выполнять.

Годом раньше после долгой совместной работы руководства ПДТ, Скотленд-Ярда, министерства внутренних дел Великобритании, посольства США и Секретной службы был разработан план охраны Саймона Кормака, получивший название «Операция «Янки Дудл». В компьютер были введены инструкции на любой случай – если сын президента ввяжется в драку в баре или на улице, попадет в автомобильную катастрофу, затешется в ряды политической демонстрации, внезапно заболеет или захочет съездить из Оксфорда за границу. Констебль Рен набрала код «Похищение», и компьютер подсказал ей, что делать.

Через несколько минут рядом с ней сидел бледный от волнения дежурный офицер и названивал по телефону. Сначала он позвонил старшему инспектору уголовноследственного отдела, который взялся сам связаться со своим коллегой – старшим инспектором, возглавляющим специальный отдел ПДТ. Полицейский в Кидлингтоне позвонил также заместителю начальника полиции по оперативной работе, который, сидя у себя дома, как раз собирался разделаться с двумя яйцами всмятку. Он внимательно выслушал подчиненного и засыпал его вопросами и приказами.

– Где именно?

– На Шотоверской равнине, сэр, – прозвучал ответ из Кидлингтона. – «Дельта-браво» уже на месте. Они задержали частную машину, ехавшую из Уитли, еще двоих бегунов и женщину с собакой с окраины Оксфорда. Оба американца погибли, сержант Данн тоже.

– Боже милостивый! – выдохнул заместитель. начальника. Это будет самый крупный прокол в его карьере, если он, руководитель оперативной службы, самой важной в полиции, не поведет дело как следует. Никаких промахов. Это недопустимо. Он прибавил обороты.

– Отправьте туда как можно скорее как минимум пятьдесят полицейских в форме. Огородите все веревками. Я хочу, чтобы там было полное блокирование, и немедленно. Всех оперативников, какие есть под рукой, – туда. И заграждения. Это ведь дорога без тупиков? Куда они поехали, в сторону Оксфорда?

– «Дельта» утверждает, что нет, – ответил полицейский из управления. – Мы не знаем, сколько времени прошло между нападением и сообщением американца. Но если немного, то «Дельта-браво» ведь находилась на Хедингтонской дороге и говорит, что со стороны Шотовера никто мимо них не проезжал. Увидим по следам шин, там грязно.

– Сконцентрируйте дорожные заграждения в восточной стороне, с севера па юг, – распорядился заместитель начальника полиции. – Начальника оставьте мне. Машину за мной выслали?

– Должна быть уже у вас, – ответил Кидлингтон.

Так оно и было. Заместитель начальника выглянул из окна гостиной и увидел подъезжающую машину, которая при обычных обстоятельствах должна была появиться лишь через сорок минут.

– Кто уже едет туда? – спросил он.

– Уголовно-следственный отдел, специальный отдел, оперативники и полицейские.

– Снимите детективов со всех дел, и пусть обойдут там все вокруг, – велел заместитель начальника. – Я еду прямо в Шотовер.

– Дорожные заграждения? – переспросил дежурный офицер. Заместитель начальника задумался. Легче сказать, чем сделать. В шести окружающих Лондон графствах, старинных и густонаселенных, масса всяческих дорог, шоссе и проселков, которые связывают города и деревни. Если заграждения поставить на большом участке, количество второстепенных дорог, которые нужно перегородить, будет исчисляться сотнями, а если участок сузить, то шансы поймать похитителей резко снизятся.

– Со стороны Оксфордшира, – бросил заместитель начальника. Он повесил трубку и набрал номер своего непосредственного шефа, начальника полиции. В любом графстве Великобритании ежедневная работа полиции замыкается на заместителя по оперативной части. Начальник же может принимать участие в оперативной работе, если захочет, но главные его вопросы – это политика, нравственность, связь с общественностью и лондонским начальством. Набирая номер, заместитель бросил взгляд на часы: 7.31.

Начальник ПДТ занимал в деревне Блетчингтон прелестный домик, принадлежавший раньше приходскому священнику. Вытирая с губ джем, он прошел из столовой в кабинет и снял трубку. Когда он услышал новость, то и думать забыл о завтраке. Впрочем, утро 9 октября было испорчено не только у него.

– Понятно, – проговорил он, выслушав подробности. – Да, продолжайте. Я… позвоню в Лондон.

На столе у него стояло несколько телефонов. Один из них, с засекреченным номером, был напрямую связан с кабинетом помощника начальника отдела «F-4» министерства внутренних дел, которому подчиняется вся английская полиция. В этот час высокопоставленного государственного служащего еще не было в кабинете, и разговор переключили на его квартиру, располагавшуюся в лондонском районе Фулем. Сам того не желая, служащий выругался, сделал два телефонных звонка и отправился в высокое белое здание министерства на углу Куин-Эннз-Гейт и улицы Виктории.

Сперва он позвонил дежурному офицеру отдела «F-4» с просьбой отложить все текущие дела и немедленно созвать всех сотрудников. Помощник начальника не сказал, зачем это нужно. Он пока не знал, сколько человек уже осведомлены о происшествии на Шотоверской равнине, но, как образцовый государственный служащий, не хотел без особой необходимости увеличивать число жертв.

Без другого звонка ему было не обойтись. Он набрал номер несменяемого помощника министра внутренних дел, самого старшего по рангу чиновника министерства. По счастью, оба они жили в самом Лондоне, а не в дальних пригородах, расположенных во многих милях друг от друга, поэтому смогли встретиться в здании министерства уже в 7.51. Сэр Гарри Марриотт, министр внутренних дел консервативного правительства, присоединился к ним в 8.04 и был введен в курс дела. Он немедленно позвонил в дом № 10 по Даунинг-стрит и выразил настойчивое желание говорить с самой г-жой Тэтчер.

На Даунинг-стрит к телефону подошел ее личный секретарь; в Уайтхолле имеется бессчетное число самых различных «секретарей» – так называются и некоторые министры, и государственные служащие высоких рангов, и личные помощники, и те немногие, кто действительно выполняет секретарские обязанности. Чарлз Пауэлл принадлежал к третьей из перечисленных групп. Он знал, что премьер-министр, сидя рядом, в личном кабинете, расправляется с кучей бумаг, пока большинство ее коллег только вылезают из своих пижам. Таков ее обычай. Кроме того, Пауэлл знал, что сэр Гарри – один из ее самых близких коллег и друзей. Он кратко сообщил г-же Тэтчер о звонке, и та тут же сняла трубку.

– Госпожа премьер-министр, я должен с вами повидаться. Немедленно. Дело безотлагательное.

Маргарет Тэтчер нахмурилась. Время звонка, равно как и тон ее собеседника были необычными.

– Я вас жду, Гарри, – согласилась она.

Через три минуты буду, – ответил сэр Гарри Марриотт и положил трубку. Внизу его уже ждала машина, чтобы отвезти на расстояние в пятьсот ярдов. Часы показывали 8.11.

Похитителей было четверо. Сидевший рядом с водителем автоматчик засунул «скорпион» себе под ноги и стянул с лица шерстяную лыжную маску. Под ней оказались парик и фальшивые усы. Он надел очки без стекол в массивной оправе. Рядом с ним сидел водитель, их главарь: на нем тоже был парик и, кроме того, фальшивая борода. Маскарад этот был устроен ненадолго: только чтобы проехать несколько миль и выглядеть при этом совершенно естественно.

В самом фургоне другие двое боролись с яростно сопротивлявшимся Саймоном Кормаком. Борьба продолжалась недолго. Один из нападавших, настоящий гигант, стиснул молодого американца в медвежьих объятиях, а другой – сухой и жилистый – приложил ему к лицу тряпку, смоченную в эфире. Прогромыхав по проселку, машина въехала на асфальтированную дорогу на Уигли; звуки сзади стихли: сын президента потерял сознание.

Фургон миновал расположенный у подножия холма Литтлворт с разбросанными там и сям коттеджами и въехал в Уитли. По дороге он обогнал электромобиль, развозивший к завтраку традиционные бутылки со свежим молоком; ярдов через сто водитель фургона заметил краем глаза мальчишку-газетчика, смотревшего им вслед. Оказавшись за пределами Уитли, они свернули на автостраду, проехали ярдов пятьсот по направлению к Оксфорду, после чего повернули на второстепенную дорогу В4027, шедшую через деревушки Форест-Хилл и Стентон-Сент-Джон.

Проехав обе деревни на нормальной скорости, фургон миновал перекресток у Нью-Инн-Фарм и направился в сторону Ислипа. Однако примерно через милю после Нью-Инн, сразу за Фокс-Ковертом, фургон свернул налево и остановился перед воротами фермы. Сидевший рядом с водителем человек выскочил из машины, отпер ключом замок на воротах – десятью часами раньше они сменили хозяйский замок на свой, – и фургон въехал во двор. Проехав ярдов десять, фургон оказался перед полуразрушенным амбаром, скрытым за деревьями, который похитители присмотрели еще две недели назад. Было 7.16 утра.

На дворе быстро светлело, и четверым мужчинам приходилось поторапливаться. Автоматчик отворил двери амбара и вывел из него большой четырехместный «вольво», поставленный туда ночью. Зеленый фургон въехал в амбар, и водитель спрыгнул на землю, прихватив с собою «скорпион» и две шерстяные маски. Проверив, не осталось ли чего в кабине, он захлопнул дверцу. Двое других открыли задние дверцы, вытащили бездыханного Саймона Кормака и положили его во вместительный багажник «вольво», в котором было проделано множество отверстий для доступа воздуха. Все четверо скинули висевшие на них мешками черные лыжные костюмы и оказались в весьма респектабельных тройках, сорочках и галстуках. Парики, усы и очки они снимать не стали. Скомканные лыжные костюмы полетели в багажник, где лежал Саймон, а «скорпион» – под одеяло, валявшееся на полу перед задним сиденьем «вольво».

Водитель фургона, он же главарь, уселся за руль «вольво» и стал ждать. Худощавый мужчина заложил в фургон взрывчатку, а гигант закрыл двери амбара. Оба сели на заднее сиденье «вольво», и машина двинулась к воротам. Автоматчик закрыл их, когда она проехала, взял замок и скрепил им концы ржавой цепи, принадлежащей хозяину фермы. Она была перерезана, но висела довольно натурально. После «вольво» на земле остались следы, но тут уж ничего нельзя было сделать. К тому же шины были стандартные и подлежали скорой замене. Автоматчик сел рядом с водителем, и «вольво» взял курс на север. На часах было 7.22. Заместитель начальника полиции в это время как раз произносил слова: «Боже милостивый!»

Похитители, проехав в северо-западном направлении через деревню Ислип, свернули на прямое как стрела шоссе А421 в сторону Бистера. Не снижая скорости, они миновали этот милый торговый городок и той же дорогой устремились в сторону Бакингема – главного города графства Бакингемшир. Сразу за Бистером их стал нагонять большой полицейский «ренджровер». Один из сидевших сзади с тревогой пробормотал что-то и потянулся за «скорпионом». Водитель коротко бросил ему, чтобы он сидел спокойно, и продолжал вести машину, не увеличивая скорости. Ярдов через сто у дороги появился плакат: «Добро пожаловать в Бакингемшир». Граница графства. Подъехав к плакату, «ренджровер» снизил скорость и стал поперек шоссе. Его пассажиры принялись выгружать стальные стойки для дорожного заграждения. «Вольво» вскоре исчез из виду. Было 8.05. В это время в Лондоне сэр Гарри Марриотт снял трубку, чтобы звонить на Даунинг-стрит.

В отличие от пяти предшественников-мужчин нынешний премьер Великобритании – женщина очень добрая. Несмотря на то что в экстремальных обстоятельствах она способна сохранять хладнокровие даже лучше, чем удавалось им, это отнюдь не означает, что она неспособна к слезам. Позже сэр Гарри рассказывал жене, что, когда он сообщил Маргарет Тэтчер новость, глаза ее увлажнились; она закрыла лицо руками и прошептала: «О Боже! Бедняга!»

Вот ведь как, – говорил сэр Гарри своей Дэбби, – мы оказались в самом критическом после Суэца положении по отношению к янки, а она прежде всего подумала об отце. Не о сыне – обрати внимание, – об отце!

У сэра Гарри не было детей, и в январе 1982 года он еще не работал в министерстве, поэтому – в отличие от бывшего секретаря кабинета Роберта Армстронга, который сейчас на его месте ничуть не удивился бы, – он не видел, как страдала Маргарет Тэтчер, когда ее сын Марк пропал в алжирской пустыне, участвуя в дакарском ралли. Тогда она горько рыдала в уединенные ночные часы от того неизбывного и ни на что не похожего горя, которое испытывает мать, когда ее ребенок находится в опасности. Шесть дней спустя патруль нашел Марка Тэтчера живым и невредимым.

Придя в себя, премьер-министр подняла голову и нажала кнопку внутренней связи.

– Чарли, я хочу, чтобы вы связали меня лично с президентом Кормаком. Скажите Белому дому, что дело очень срочное и не может ждать. Ну, разумеется, я знаю, который теперь час в Вашингтоне.

– А может, американский посол, через министра иностранных дел… – предложил сэр Гарри Марриотт. – Он мог бы…

– Нет, я сделаю это сама, – отрезала премьер. – А вас, Гарри, я прошу собрать КОБРУ. Докладывать каждый час.

В так называемой «горячей» линии связи между Даунинг-стрит и Белым домом ничего особо горячего нет. В сущности это линия прямой телефонной спутниковой связи с шифраторами на обоих концах для обеспечения секретности. Обычно установить по ней связь удается минут за пять. Отодвинув бумаги к краю стола, Маргарет Тэтчер устремила взор в пуленепробиваемое окно своего личного кабинета и стала ждать.

Шотоверская равнина буквально кишела людьми. Двое полицейских из патрульной машины «Дельта-браво» были достаточно грамотными, чтобы никого не подпускать к месту происшествия и ходить очень осторожно даже после того, как они поняли, что все три жертвы нападения мертвы. Установив это, они отошли от трупов. Расследование может легко быть погублено с самого начала только из-за того, что кто-то наступил на улику, которая была бы истинным кладом для суда, или втоптал каблуком в грязь гильзу, уничтожив все отпечатки пальцев.

Полицейские в форме выставили кордон вдоль проселка – от Литтлворта, вдоль склона холма и до стального моста на перекрестке с Ринг-роуд, связывающей Шотовер с Оксфордом. Внутри ограниченного кордоном участка оперативники принялись осматривать все и вся. Они установили, что сержант-англичанин из специального отдела успел выстрелить дважды, но металлоискатель обнаружил лишь одну пулю, зарывшуюся неподалеку от него в землю, – он выпустил ее, уже падая на колени. Вторую пулю они не нашли. Позже это позволило им предположить, что она, возможно, попала в одного из похитителей. (На самом деле было не так, но они этого не знали.)

Были обнаружены и гильзы от «скорпиона», двадцать восемь штук, все в одной луже; каждую сфотографировали там, где она лежала, осторожно подняли пинцетом и положили в пакет, чтобы отдать потом в лабораторию. Один из американцев все еще сидел в машине, навалившись на баранку, другой лежал там, где умер, – рядом с открытой дверцей, прижимая окровавленные руки к трем ранам на животе; микрофон болтался на проводе. Прежде чем что-либо сдвигать с места, все было сфотографировано иод разными углами. Тела отправили в больницу Радклиф, куда уже ехал из Лондона патологоанатом из министерства внутренних дел.

Особый интерес представили следы на земле: вмятина в том месте, где на Саймона Кормака навалились двое, отпечатки башмаков похитителей – позже окажется, что это самые обычные спортивные туфли и выяснить их происхождение невозможно, – и следы колес уехавшей машины, которую довольно быстро идентифицировали как какой-то фургон. И наконец, был найден новехонький домкрат, какой можно купить в любом из магазинов фирмы «Юнипарг». Впоследствии было выяснено, что отпечатков на нем нет – так же как и на девятимиллиметровых гильзах от «скорпиона».

Человек тридцать детективов искали свидетелей занятие утомительное, но весьма важное, которое вскоре дало первые плоды. В двухстах ярдах от пруда, возле дороги на Литтлворт располагались два дома. Обитательница одного из них около семи утра заваривала чай и слышала на дороге какой-то «треск», но ничего не видела. Некий житель Литтлворта в начале восьмого видел зеленый фургон, направляющийся в сторону Уитли. Около девяти утра детективы разыскали и мальчишку-газетчика и водителя молочного грузовика: одного – в школе, другого – за завтраком.

Последний оказался самым ценным свидетелем. Серовато-зеленый, видавший виды «форд-транзит» с рекламой фирмы Барлоу на борту. Заведующий торговым отделом фирмы заявил, что никакого фургона в этот час там быть не могло. Он проверил маршруты всех машин. Таким образом, полиция определила, на какой машине скрылись похитители, и предупредила все посты. Просто задержать, без объяснения причин. Пока еще никто не связывал фургон с горящим амбаром на ислипской дороге.

Другие детективы крутились вокруг дома в Саммер-тауне, опрашивая соседей на Вудсток-роуд. Не видел ли кто-нибудь стоящего фургона, легковой или какой-нибудь другой машины? Не следил ли кто-нибудь за домом в конце улицы? Детективы проследовали маршрутом Саймона до центра Оксфорда и на другой его конец. Около двадцати человек сообщили, что видели молодого бегуна и ехавшую за ним машину, но на поверку это всякий раз оказывалась машина Секретной службы.

Около девяти утра заместителя начальника полиции охватило знакомое чувство: в этом деле не будет ни быстрой развязки, ни счастливых случайностей, ни скорой поимки преступников. Похитителям, кто бы они ни были, удалось скрыться. Вскоре сам начальник полиции, в форме, прибыл на Шотоверскую равнину и стал наблюдать вместе со своим заместителем за работой подчиненных.

– Похоже, Лондон собирается взять дело в свои руки, – заметил начальник.

Заместитель хмыкнул. Конечно, неприятно, но зато какая ответственность упадет с их плеч! Проверка того, что они уже сделали, будет достаточно жесткой, но это лучше, чем допустить промах потом…

– Понимаете, Уайтхолл полагает, что они уже за пределами нашего участка. По-видимому, власти захотят, чтобы делом занялась столичная полиция. Что с прессой?

Заместитель отрицательно покачал головой.

– Пока никого не было, сэр. Но долго это не продлится. Слишком все серьезно.

Он не знал, что женщина с собакой, которую полицейские из машины «Дельта-браво» шуганули в 7.16 с места происшествия, успела заметить два трупа, в испуге бросилась домой и рассказала обо всем своему мужу. Не знал он и того, что муж ее работал печатником в «Оксфорд мейл». Хоть он и принадлежал к техническому персоналу газеты, но, прибыв на службу, счел своим долгом сообщить о случившемся дежурному редактору.

Когда раздался звонок с Даунинг-стрит, к телефону подошел старший дежурный офицер центра связи Белого дома, расположенного под его западным крылом, рядом с оперативным кабинетом. Звонок был зарегистрирован в 3. 34 утра. Услышав, кто говорит, офицер мужественно согласился связаться со старшим смены Секретной службы, несшей охрану резиденции президента.

В это время старший смены прохаживался по центральному холлу неподалеку от личных покоев президента на втором этаже. Когда телефон на его столе, стоявшем напротив раззолоченной двери в личный президентский лифт, тихонько зажужжал, он подошел и снял трубку.

– Что-что? – зашептал он в трубку. – Она хочет?.. Да знают ли эти бриташки, который у нас час?

Но голос в трубке не унимался. Агент не мог припомнить, когда в последний раз президента будили в такое время. Вот если война, тогда конечно, подумал он. А вдруг речь об этом и идет? Если он сделает что-то не так, Бербанк ему не спустит. С другой стороны… сама премьер Великобритании…

– Я повешу трубку и скоро перезвоню, – сказал он офицеру связи. Тот передал в Лондон, что президента пошли будить, и попросил не вешать трубку. На том конце провода стали ждать.

Агент Секретной службы, которого звали Лепински, открыл двойные двери, вошел в западную гостиную и оказался перед спальней Кормака. Он постоял немного, глубоко вздохнул и тихонько постучался. Молчание. Он подергал за ручку. Не заперто. Чувствуя, что его карьера на волоске, Лепински вошел. Разглядев на большой двуспальной кровати очертания двух тел, он решил, что президент должен лежать ближе к окну. На цыпочках обойдя кровать, он увидел темно-вишневую пижамную куртку и потряс президента за плечо.

– Господин президент! Сэр! Проснитесь, сэр!

Джон Кормак открыл глаза, узнал робко склонившегося над ним человека, взглянул на жену, но свет зажигать не стал.

– Который час, мистер Лепински?

– Уже больше половины третьего, сэр. Простите, сэр… э-э… господин президент, там звонит премьер-министр Великобритании. Говорит, дело очень спешное. Извините, сэр.

Джон Кормак задумался на секунду, потом спустил ноги на пол осторожно, чтобы не разбудить Майру. Лепински подал ему халат. Пробыв на своем посту уже почти три года, президент Кормак успел неплохо узнать британского премьер-министра. Дважды он наносил ей визиты в Англии – во второй раз просто задержался в Лондоне на два часа, возвращаясь из Внукова, – а она трижды побывала в Соединенных Штатах. Оба они были людьми решительными и сумели поладить. Если звонит она, значит, дело и впрямь важное. Выспаться он успеет потом.

– Возвращайтесь в центральный холл, мистер Лепински, – шепнул президент. Вы поступили правильно. Я поговорю из кабинета.

Кабинет президента помещается между его спальней и желтой овальной комнатой, как раз под главным куполом. Так же как и в спальне, его окна выходят на лужайку, за которой тянется Пенсильвания-авеню. Президент закрыл за собой дверь, зажег свет, мигая, уселся за стол и снял трубку. Секунд через десять в ней послышался голос Маргарет Тэтчер:

– С вами уже кто-нибудь связался?

У президента засосало под ложечкой.

– Нет… никто. А в чем дело?

Я полагаю, мистер Эдмондс и мистер Бербанк уже в курсе, – проговорила она. – Очень неприятно, что приходится сообщать вам первой…

И она рассказала ему обо всем. Крепко сжимая трубку, он смотрел невидящим взглядом на занавеску. Во рту у него сделалось сухо, стало трудно глотать. Он различал отдельные фразы: «Делается все возможное… Лучшие люди Скотленд-Ярда… Скрыться не удастся…» Он поблагодарил и повесил трубку. Его как будто с силой ударили в грудь. Он подумал о спящей Майре. Придется ей сказать. Это будет для нее сильное потрясение.

– Саймон, – прошептал он. – Саймон, мой мальчик.

Президент понимал, что одному ему не справиться.

Ему нужен был друг, который занял бы его место, пока он будет ухаживать за Майрой. Через несколько минут он ровным голосом позвонил на коммутатор.

– Будьте добры, соедините меня с вице-президентом Оделлом. Да, прямо сейчас.

Майкла Оделла, спавшего у себя в резиденции на территории военно-морской обсерватории, тоже разбудил агент Секретной службы. Вызов был недвусмысленный, но непонятный. Прошу немедленно прибыть в Белый дом. На второй этаж. В кабинет. Сейчас, Майкл, и, пожалуйста, поскорее.

Оделл услышал гудки отбоя, положил трубку, почесал в затылке и развернул пластинку мятной жевательной резинки. Она помогала ему сосредоточиться. Вызвав машину, он подошел к стенному шкафу и начал одеваться. Оделл был вдовцом, поэтому не боялся никого потревожить. Через десять минут он, в свободных брюках, башмаках, рубашке и свитере, расположившись на заднем сиденье длинного лимузина, смотрел поочередно то на стриженый затылок водителя – военного моряка, то на огни ночного Вашингтона, пока впереди не показалась освещенная громада Белого дома. Миновав южный вход, он попал в коридор первого этажа через дверь в западном конце здания. Оделл велел водителю подождать – он скоро вернется. Вице-президент ошибся. На часах было 4.07 утра.

Во время кризисов в Великобритании спешно созывается комитет, состав которого зависит от характера самого кризиса. Однако собирается он почти всегда в одном и том же месте. Это обычно происходит в так называемом «кабинете для обсуждения безотлагательных решений» – уютной комнате с кондиционированием, расположенной двумя этажами ниже уровня земли, под правительственным зданием, примыкающим к резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит. По первым буквам названия этого помещения часто и сами собрания называют словом «КОБРА».

Сэру Гарри Марриотту и его помощникам потребовалось больше часа, чтобы извлечь все «души» – так он называл членов комитета – из их домов, пригородных поездов и разбросанных по городу учреждений и доставить их в комнату для совещаний. В 9.56 он занял председательское место.

Похищение, безусловно, преступление, которым должна заниматься полиция, подчиняющаяся министерству внутренних дел, однако в данном случае дело имело множество нюансов. Кроме представителей министерства внутренних дел, в комитет на этот раз вошел и министр иностранных дел, чьей задачей было поддерживать связь с государственным департаментом в Вашингтоне и, следовательно, Белым домом. К тому же, если Саймона Кормака переправили тайком в Европу, без вмешательства этого министерства на политическом уровне было не обойтись. Министерству иностранных дел подчинялась и секретная служба разведки, MI-6, так называемая «Фирма», которая должна была выяснить, не замешаны ли в покушении иностранные террористы. Их представителю, приехавшему с того берега Темзы из Сенчури-хаус, вменялось в обязанность поддерживать постоянный контакт со своим начальником.