Текст книги "Подонки"

Автор книги: Фредерик Дар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

12

Ночь выдалась тяжелой, у Франка поднялась температура. Он бредил, и Ал несколько раз вставал, чтобы принести воды. Ал пожалел, что не захватил аптечку. Блондинка отдала бы ее с такой же легкостью, как и костюмы.

Стоны раненого смешивались с нескончаемым гулом близкого моря. Они словно находились на неподвижном корабле среди бушующей бури. Световой луч далекого маяка раз за разом падал на остров с омерзительной регулярностью.

Ал заснул только под утро, и вскоре его вновь разбудил вопль Франка:

– Ал! Ал!

Он вскочил с быстротой, отличающей преследуемых людей.

– Что?

– У меня опять началось, я ничего не вижу… Теперь я окончательно ослеп!

– Не говори глупости…

– Это не глупости! Я же ничего не вижу!

Ал осмотрел рану. Она гноилась и выглядела скверно. Превозмогая отвращение, он раздвинул края. Пуля проникла глубже, чем он предполагал. По-видимому, она затронула глазной нерв…

– Сейчас промою. Тут немного гноя. Придется оставить повязку на глазах, Франк. Наверное, задет глазной нерв или еще что-нибудь… Думаю, в темноте станет полегче.

Франк не ответил.

Он стойко выдержал примитивную обработку, проведенную его товарищем. Ал плеснул на рану немного виски и положил сверху обрывок пиджачной подкладки.

– Ну вот, – сказал он, – теперь полежи спокойно, у тебя небольшой жар, это пройдет…

– Небольшой, – вздохнул Франк… – Да на моем лбу яйцо сейчас испечь можно.

Он улегся на водоросли. В хижине пахло йодом. Ал растерянно огляделся. Как все стало погано! Чудная свобода!

Он вышел.

– Эй! – заорал Франк.

– Чего тебе?

– Ты куда?

– Поищу что-нибудь съедобное…

– Где это?

– Ты забыл про дары моря.

– Я не голоден!

– Эгоист хренов! – проворчал Ал… – Тебе плохо и ты думаешь, что весь мир рушится. Но представь себе – я хочу есть… И даже очень! Одной воды мне мало…

Он взял старое парусиновое ведро, найденное в хижине.

– Давай дрыхни, это здорово помогает… Когда тело болеет, не надо мешать ему выпутываться из беды… Оно само себя вылечит.

Ал пошел к морю.

Одиночество, показавшееся ему накануне благотворным, сейчас действовало угнетающе. У него появилось дурацкое предчувствие, что над ним нависла опасность, посерьезней полиции.

Он добрался до камней, собираясь наловить крабов. До этого ему не приходилось заниматься ничем подобным. Все, что он знал о такой ловле, было вычитано им из книг… Этого было явно недостаточно.

Но голод делает человека изобретательным, а он страшно проголодался.

Ал подошел к берегу. Кругом летали морские птицы, отчаянно и противно крича.

Сначала он принялся приподнимать камни. Но у крабов оказались свои хитрости. Они либо быстренько зарывались в песок, либо следовали за перевертываемым камнем.

Вскоре Ал изрезал себе все пальцы, но не сразу понял почему.

Оказалось, каждый камень покрывала оболочка из мельчайших ракушек с чрезвычайно острыми краями. А в воде порезы не чувствовались.

Море полно неожиданностей и коварства. Придя к такой мысли, он стал более осторожен и вскоре обнаружил крабов.

Здесь они кишмя кишели. Ведро быстро наполнилось.

Окрыленный успехом, он вернулся в хижину. Франк дремал.

Ал поставил воду на примитивный очаг, а когда она закипела, бросил в нее крабов.

– Удачно порыбачил? – спросил Франк.

– Отлично, пальчики оближешь, обещаю…

– Говорю же тебе – я не хочу есть.

– А ты через «не хочу», если, конечно, не предпочитаешь умереть от истощения… Неважная смерть. Жизнь уходит, как вода из корзины…

Он заставил Франка съесть несколько приготовленных им крабов. Блюдо получилось чудесным.

– Надо жить здесь, чтобы прочувствовать эту вкусноту, – пошутил Ал.

День прошел незаметно. Ал организовывал их жизнь на островке так, будто собирался остаться здесь надолго.

При внимательном осмотре в домике нашлось немало полезных вещей.

Так, в куче старого хлама он обнаружил бидон отработанного масла, видимо, попавший сюда с какой-то моторки.

Эта находка его чрезвычайно обрадовала, так как решала проблему освещения, по крайней мере, на ближайшее время.

Из пустой банки из-под сардин и куска хлопчатобумажной ткани, скрученной в фитиль, он соорудил масляную лампу.

А на пляже, на камнях под водорослями им были найдены морские блюдечки. Он их отдирал с помощью старого ножа и, когда их набралось достаточно, вернулся, чтобы испечь.

– Мы что, вечно будем здесь жрать ракушки и крабов? – спросил Франк.

– А что делать? Курицу по-охотничьи придется отложить на после… И потом, ракушки полезны, в них много фосфора…

Жалкий ужин не принес должного удовлетворения их желудкам. Рана Франка пребывала в прежнем состоянии. Ал вновь промыл ее виски.

– Приходится портить хороший продукт. Идиотизм, – сказал Ал. – Ну хорошо, оно хоть твою сволочную рану дезинфицирует.

Франк казался подавленным: он по-прежнему ничего не видел! И чувствовал себя как в глубоком черном колодце… Ему было больно и страшно.

– Давай, – сказал Ал, – ложись и постарайся заснуть.

– Я не хочу спать. И так весь день провалялся.

– У тебя еще приличный жар, нужен отдых… Сейчас ты можешь себе это позволить, так что пользуйся случаем… Как только поправишься, мы отсюда в один прекрасный вечер смоемся.

– И куда пойдем?

– Куда захочешь…

Они помолчали. Плохой фитиль давал колеблющийся свет, дымил, а отработанное масло сильно воняло.

– Что это? – вскочил вдруг раненый.

Ал, поддавшись чувству тревоги, нахмурился и прислушался.

Он не услышал ничего необычного: только грохот волн и скрипучие голоса птиц.

– По-моему, ничего…

– Мне показалось, я слышу…

– Что?

– Не знаю, крики…

– Это море и птицы, – равнодушно сказал Ал. – Какой ты нервный сегодня! Надо тебе встряхнуться.

– В темноте лучше не встряхиваться, – проворчал Франк. – Мне кажется, что в этой ночи меня подстерегают тысячи опасностей.

Протестующий голос Ала прозвучал фальшиво:

– Не бери в голову, парень. Я рядом… и пистолет тоже… У меня целых три патрона осталось.

– Они намокли, – заметил Франк.

– Еще чего… В пиджаке был нейлоновый кисет для табака… В него я и завернул пистолет…

– Догадливый… А с табаком что сделал?

– Выкинул. Он тебе нужен?

– Нет, я не курю…

– Я тоже, – сказал Ал.

Франк встал на колени на своей кровати из сушеных водорослей.

– Мне страшно, – признался он.

– Да я же тебе говорю, что я вооружен!

– Именно поэтому…

– Что?!

– Если бы тебе вдруг пришло в голову, Ал, ты мог бы вытащить свою пушку и направить на меня, а я бы даже не заметил… Ты прицелишься… У тебя будет много времени!

У Франка стучали зубы! Из-под повязки градом лился пот. Он дрожал.

Пораженный, Ал наблюдал за нервной вспышкой.

– Вот! – закричал Франк… – Сейчас! Сейчас! Я чувствую, как ты целишься в меня! Да! Я чувствую, чувствую черную дырку ствола… Не стреляй, Ал! Умоляю тебя!

– Не сходи с ума, – посоветовал Ал.

– Руки! – приказал Франк… – Дай обе руки, быстро!

Ал осторожно протянул ему руки. Франк лихорадочно их ощупал и, постепенно успокаиваясь, глубоко вздохнул и пробормотал:

– Фу!.. Как я испугался… идиотизм!

– Конечно, идиотизм! – проворчал Ал. – Испугался… после всего, что я для тебя сделал!

– Прости меня… Ты не можешь понять.

– Нет, я понимаю…

– Ты не можешь понять! – настаивал Франк. – Для этого тебе придется ослепнуть… Слепой! Ты думаешь, это надолго?

– Да нет… Просто рана гноится… Когда мы вернемся на материк, сходишь к окулисту.

– Ну, это будет не завтра…

– Может, и не завтра, но достаточно скоро! До сих пор дело шло хорошо, за исключением, конечно, твоего ранения. Подождем, пока все утрясется.

Франк, казалось, успокоился. Но по дрожанию его рук Ал понял, что жар не спадает.

«Как же я тогда не догадался взять эти таблетки! Только заражения крови не хватает».

Он прикинул, как поступить, если состояние Франка ухудшится… Оставить его умирать в хижине или, наоборот, бежать вызывать помощь по телефону? В последнем случае его вылечат только для того, чтобы посадить в камеру смертников… Убогий выбор…

– Сейчас ночь? – спросил Франк.

– Час, как стемнело…

– Ты зажег свою лампу?

– Естественно.

– Я не хочу! – закричал Франк. – Не хочу!

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты здесь освещал, Ал. Хватит тебе и дня. Я не могу запретить тебе видеть днем, но ночью, ночь… оставь ее мне…

– Да ты настоящий тиран.

– Погаси! Погаси, я тебе говорю! Мне плохо становится от сознания, что горит свет, а я не могу ничего увидеть!

– Боже ты мой! – воскликнул Ал, – что я буду делать в темноте? Я-то не слепой!

– Мы могли бы поговорить, – всхлипнул Франк…

Ал понял, что это очередной каприз больного человека.

– Ладно, – вздохнул он.

Он сильно дунул, будто бы гася пламя, но на самом деле мимо.

– Готово? – спросил Франк.

– Да, готово…

Франк хотел что-то сказать, но промолчал и сел на своем матрасе из водорослей. Ал взял пожелтевший от старости обрывок газетной страницы, валявшийся на полу, и принялся читать, в надежде убить время: ему не спалось.

– Что ты делаешь? – вдруг спросил Франк, прислушиваясь.

– Да… ничего.

Франк вскочил на ноги. Он на ощупь направился к столу.

– Ты шуршишь бумагой…

Он ощупал лицо, руки Ала, потом обрывок бумаги.

– Сволочь! – закричал он. – Ты не погасил! Ты читаешь…

Выведенный из себя, Ал ударил кулаком по столу.

– Надоело! – рявкнул он.

Франк замолчал. Он замер на месте, внимательный и раскаивающийся.

– Будь осторожней, – продолжил Ал, заикаясь от ярости. – Кончится тем, что я разозлюсь.

Франк, оправдываясь, простонал:

– Ты же понимаешь, Ал… Я ничего не вижу…

Он спросил заискивающе:

– Что ты читаешь?

– Роман с продолжением из старой газеты…

– Интересно?

– Обалдеть…

– Расскажи! – возбужденно попросил Франк, словно речь шла о каком-то важном признании. – Рассказывай скорей!

– Один бандит сделал ребенка дочери нефтяного короля, будто никого другого не нашлось и все, кроме бандитов, импотенты.

– И что дальше?

– Она свалила свое материнство на горничную. Простенько, но надо ведь додуматься!

– А потом?

– А потом не знаю что… Продолжение следует, на то он и роман с продолжением! Думай, что хочешь; воображение есть у каждого!

Франк боязливо хихикнул, как всхлипнул.

– Ал, – сказал он внезапно, – дай мне пистолет…

– С ума сошел! Пулю хочешь себе пустить?

– Нет.

– Тогда зачем? Что еще может слепой сделать с оружием – только застрелиться…

– Он мне нужен! – настаивал Франк. – Мне страшно.

– А мне будет еще страшней, если он окажется в твоих руках!

– Тогда отдай мне патроны…

– А без них пистолет уже не пистолет… Вдруг что-нибудь случится?

– Отдай мне патроны! – заныл Франк…

Ал вздохнул. Тяжелый оказался у него спутник. Он вытащил обойму. Мизинцем выковырял два патрона.

– На, – сказал он, протягивая их Франку. – Раз тебе так хочется.

Франк схватил патроны, как наркоман дозу.

Он повертел их в руке, и желваки у него напряглись.

– Сукин сын! У тебя же три штуки, сам говорил, а мне дал только два!

Он протянул руку. Пальцы его шевелились, жадные и неловкие. Они напомнили Алу утренних крабов.

Он раздраженно вытряхнул последний патрон, с сожалением взвесил его и, положив Франку в руку, сильно прижал.

– Больно!

– Мне тоже больно, Франк… Надеюсь, теперь ты доволен?

– Нет, но спокоен!

– Скоти…

Франк протянул руку, чтобы заставить его замолчать. Он склонил голову набок, приоткрытый рот говорил о напряженном внимании.

– Тс-с…

– Совсем чокнулся, – констатировал Ал, опускаясь на водоросли.

– Помолчи… Разве не слышишь?

– Я слышу порядочную скотину, надоевшую мне хуже…

– Так кто-то ходит, – сказал Франк…

И произнес это с такой уверенностью, что Ал не смог запротестовать с необходимой энергией.

– Ты бредишь…

– Нет, – прошептал Франк. – У слепых уши лучше. Теперь я уверен… Слушай… Там кто-то ходит…

Ледяная рука страха сжала Алу горло. Он чувствовал себя совершенно беспомощным.

Ал прислушался… Рев моря смешивался со свистом ветра.

Шумов было множество… Но они производились ветром либо развалюхой-хижиной…

– У тебя крыша поехала, – заключил неуверенно Ал.

– А теперь слышишь?

Ал снова напряг слух.

И услышал. Это походило на шаги, но не могло быть шагами. Он страстно повторял про себя: «Не может быть. Этого не может быть». Но что за странный шорох среди камней?

Никогда в жизни ему не было так страшно. До этой минуты ему вообще никогда не было страшно. Никогда!

– Дай! – сказал он, протягивая руку к Франку.

Это больше напоминало вскрик, чем приказ.

– Что? – выдохнул слепой.

– Патроны! Скорей…

Франк покачал головой.

– Три патрона не помогут!

– Они помогут сделать три трупа, если попадут в цель. Давай сюда…

Вместо того, чтобы послушаться, Франк спрятал патроны в карман брюк.

– Бесполезно, если это полиция, то мы попались.

– Окажись тут полиция, нас бы уже покрошили из автоматов.

Разговор велся шепотом.

Беглецы замолчали, прислушиваясь. Они превратились в живые радары. Тысячи звуков улавливались ими и опознавались.

– Все, – прошептал Франк.

Шаги замерли перед дверью.

13

«Может, это и не человек, – подумал про себя Ал, – а животное?..»

Но какое животное могло жить на островке, по размерам не превышавшем площадь Согласия?

– Да открой же ты, наконец! – вскричал Франк, взведенный до предела. Ал встал, помедлил, взял разряженный пистолет за дуло и направился к двери. До слуха доносился только шум моря и ветра. Он взялся за железку, служившую задвижкой, и потянул ее. Ветер, завывая, ворвался в хижину.

Ал застыл, пораженный. Страх улетучился, но чувство, охватившее его, оказалось не менее сильным. В дверном проеме стояла женщина. Та самая, чью виллу они покинули накануне…

Он смотрел на нее. Но у той не было даже сил говорить. Она еле держалась на ногах. Теперь он заметил, что вся ее одежда – шорты и блуза – была изорвана и насквозь промокла.

Женщина прислонилась к дверному косяку. Мокрые волосы закрывали лицо.

«Я сплю, – подумал Ал… – Это невозможно…».

Встревоженный голос друга вывел его из прострации.

– Что это, Ал? Ал, ты здесь?

Не слыша ответа, Франк и вовсе струсил.

– Да ответь же, черт возьми! Ал! Что там?

– Гости, – сказал Ал.

– Гости! – вскрикнул Франк. – Что ты еще плетешь?

Женщина сделала движение, чтобы войти, но рухнула прямо на руки.

Ал втащил ее внутрь, захлопнув дверь ударом ноги. Затем схватил гостью в охапку, уложил на стол и осторожно отодвинул волосы со лба. Лицо было белым как мел. Но сомнений не оставалось – это была женщина, спасшая им жизнь накануне.

– Да, – мрачно повторил Ал, – визит… среди ночи, как в кино… дама крестей… или пик, уж как выйдет!

– Женщина? – переспросил Франк, поднимаясь.

– И очень даже красивая.

– Не может быть.

Слепой кинулся к столу, чуть было не упав, споткнувшись о скамейку, оказавшуюся на его пути. Он лихорадочно ощупал молодую женщину.

– Почему она лежит, Ал?

– Притворяется мертвой, – ответил Ал, открывая бутылку виски.

– Она мертва?

– Скажешь тоже! Женщины живучи! Она, наверное, на яхте каталась и перевернулась. Угадай, кто это?

Франк не понял вопроса.

– Как я могу угадать?

– Ты разговаривал с ней недавно…

– Что?

Раненый вздрогнул:

– Это вчерашняя подруга?

– Прямо в яблочко! – бросил Ал, прикладывая горлышко бутылки к губам женщины.

– Что ты с ней делаешь?

– Возвращаю кесарю то, что ему принадлежит…

Он замолчал, так как женщина открыла глаза и что-то прошептала.

– Что она говорит? – спросил Франк, отталкивая своего товарища.

– Что это ужасно.

– Что ужасно?

– Дай ты ей слово сказать, тогда и узнаем… Давай помоги мне, переложим ее на матрас, там ей будет удобно, да и нам тоже.

Франк на ощупь взял женщину за ноги.

– Не споткнись о скамью, – предупредил Ал… – Так, хорошо, еще шаг влево! Стой! Теперь опускай…

Он встал на колени рядом с ней.

– Надо бы все выяснить! – сказал Франк.

– В самом деле, странное совпадение, а?

– Совпадение ли? – уточнил Франк.

Он рассмеялся.

Женщина обеспокоенно разглядывала мужчин, и недоверие, отразившееся в ее глазах, было не меньше, чем их собственное.

– Привет, – сказал Ал. – Вы, значит, соскучились по нам? Надо сказать, у вас отличный нюх.

Женщина заплакала.

– Полилось!

– Оставь ее, – вмешался Франк…

Ал улыбнулся. Женщина отодвинулась к стене.

– Вы?

– Да ладно вам, – тихо сказал Ал, – не разыгрывайте спектакль. Расскажите лучше, как вы здесь очутились.

– Мы с мужем катались на яхте… Мы очень далеко заплыли, а когда возвращались, наша яхта от сильного порыва ветра легла на борт. Я упала в воду…

Она замолчала, прикрыв глаза ладонью.

– А потом? – настаивал Франк.

– Я начала тонуть, мой муж подплыл ко мне и дотащил до яхты, велев держаться за обшивку. Он попытался выправить лодку и вдруг, на моих глазах, пошел ко дну.

– Заткнись! А дальше?

– Я продолжала держаться за яхту, пока это было возможно, в надежде, что прилив прибьет ее к берегу, но ветер, наоборот, выносил ее в открытое море. Я поняла, что пропаду! В полумраке я заметила этот островок… Далеко, далеко… И хотя я плохая пловчиха, я все же рискнула.

– Риск, действительно, был немалый, – заметил Франк.

– Сто раз я думала, что утону. Я лежала на спине, чтобы передохнуть и набраться сил… Наконец добралась сюда…

– Вы кричали?

– Да.

Слепой рассмеялся.

– Видишь, я не ошибался.

– Да, признал Ал. – Вы были вдвоем на этой дурацкой яхте? – спросил он женщину.

– Да.

– А гости?

– Они уехали утром…

Ал внимательно разглядывал ее.

– Вы уверены, что этот злосчастный порыв ветра не вы сами устроили? – осведомился он, криво ухмыляясь.

Она, не понимая, подняла на него глаза.

– Как?

– Ваша история кажется мне притянутой за уши… яхта ложится, вы тонете, муж вас спасает, а потом тонет сам… А вы после этого вздумали пересечь Атлантический океан… Не дай Бог, вы бы ошиблись направлением и, глядишь, дня через четыре очутились бы в Нью-Йорке!

Она вскочила:

– Я вам запрещаю говорить подобные вещи!

– Да мне-то что…

– Герберт погиб! – вскричала она с неподдельным отчаянием. – Мы только поели и…

– Вы говорите, яхта опрокинулась, когда вы возвращались…

– Мы всю ночь праздновали…

– А! Ну да – день рождения.

Она пропустила его слова мимо ушей. И покорно продолжала:

– Мы не позавтракали, и я приготовила на скорую руку закуску, чтобы перекусить в море…

Она говорила ровно, но по щекам ее текли слезы.

– Надо сделать что-нибудь, – сказала она.

– Типу, который несколько часов провел под водой, ничем не поможешь, – заверил ее Франк. – Там для этого есть рыбы.

14

Ал внимательно посмотрел на женщину.

– В конце концов, может это и вправду несчастный случай. Честно говоря, нам наплевать, шлепнули вы его или нет… Просто было бы лучше, если бы мы все оказались из одной команды, вы понимаете? Хотя бы для удобства.

Она никак не отреагировала, и он продолжил, явно провоцируя ее:

– Теперь, когда вы здесь, мы не можем позволить себе отпустить вас. Тем более, что если вы рванете отсюда – сто один шанс из ста, что вы завязнете в тине или утонете.

До нее только сейчас начало доходить, и в глазах появилось глухое отчаянье.

– Здесь, – прошептала она.

– Она ничего? – внезапно спросил Франк, тяжело дыша.

Вопрос застал Ала врасплох. Он взглянул на вновь прибывшую другими глазами.

– Вообще-то она в моем вкусе… Такая, знаешь, блондинка…

– Хотел бы я на нее взглянуть, – вздохнул слепой.

– Успокойся, увидишь! Она здесь задержится на некоторое время, ты еще поправишься раньше, чем мы все расстанемся!

Женщина поднялась:

– Это невозможно!.. Я не хочу! Не хочу!

Ал рассмеялся. Поставив колено на скамью, он отщипнул коптящий фитиль своей самодельной лампы.

– Радость моя, в жизни есть то, что мы называем обстоятельствами. Из-за них вы оказались здесь… Так что надо смириться. Судьба… Видите, она существует… Судьба и ее братец случай! Сначала вы нам помогли, теперь наша очередь вам помочь. Если бы нас здесь не оказалось, вы бы сейчас выли от холода и страха. Наутро вы бы попробовали добраться до берега пешком и сдохли бы с полным ртом песка…

– Красиво говорит, а? – ухмыльнулся Франк.

– Надо ждать!

Она покачала головой.

– Ждать чего?

– Чтобы прошло как можно больше времени. В полиции такие же люди, как и все. У них такая же память. А память, поверьте мне, служит отнюдь не только для того, чтобы помнить; скорее для того, чтобы забывать.

– Ты когда-нибудь кончишь заливать! – крикнул Франк. – Давайте спать! Расчисть местечко вдове, надоело слушать!

Женщина разрыдалась… Грудь ее резко вздрагивала… Она задыхалась.

– Ты чересчур суров с дамой, которая к тому же ухаживала за тобой, – заметил Ал.

Франк подошел к ней.

– Не надо обижаться на меня, – сказал он тихо.

Его рука наудачу шарила в воздухе. Он коснулся ее волос и начал их гладить.

– Не надо на меня обижаться, – повторил он… – Я несчастный.

Она в ужасе отпрянула от него. Он понял, какое отвращение вызывает в ней.

– Да хватит придуриваться! – взвился Франк… – А то отправлю к рыбам, как вашего муженька! Я еще способен на это! Хоть и слепой!

Он бросился на кучу водорослей и заплакал.

Ал пожал плечами, взял охапку водорослей и разложил их в противоположном углу хижины.

– Ложитесь здесь, – приказал он женщине, – и рыдайте, если вам от этого легче. Завтра будет день, и все будет по-другому.

Она послушно последовала его совету.

На следующий день, когда мужчины встали, она еще спала.

Франк сорвал повязку, присохшую к ране. Он поморгал на свет.

– Ты видишь? – спросил Ал, наблюдавший за его действиями.

– Нет, но уже есть надежда… Я начинаю различать тень и свет. Как будто смотрю через матовое стекло… Понимаешь?

Ал утвердительно качнул головой.

– Вот видишь, проходит потихоньку. Дырка твоя больше не гноится, так что все в порядке.

– Ты спал? – спросил Франк.

– Нет.

– Я тоже… Ощущать ее рядом, чувствовать запах… Давно у меня не было женщины…

– Да, – признался Ал, – это возбуждает!

– Еще как! У меня при одной только мысли в горле пересохло! Она спит?

– Да, – ответил Ал, взглянув на женщину.

– Она на самом деле красивая?

– Очень красивая!

Франк вздохнул. Он поднялся и попытался открыть свои полузакрытые глаза… Однако боль вновь появилась.

– Надо будет мне промыть глаза кипяченой водой, – решил он, – это пойдет им на пользу.

– Конечно…

– Ты поверил в историю с перевернувшейся яхтой и утопшим мужем?

Ал подумал и неопределенно пожал плечами.

– В конце концов, какое это имеет значение? Она достаточно откровенна, стоит ли требовать от нее большего?

– Я слышал, как она дышит в темноте, – мечтательно произнес Франк… – Мне хотелось встать и припасть к ее губам…

– Не ты один.

– А! Ты тоже?

– А то! Будь спокоен, если бы тебя не было, я бы провел чудную ночь.

– Ты плохо кончишь, – сказал слепой, смеясь.

Смех звучал ненатурально.

– Да? Почему?

– Ну все-таки… Она лишь вчера овдовела…

– Вдовы, – ухмыльнулся Ал, – они как рыбы, нельзя затягивать с употреблением.

– Ты что, хочешь ее поиметь?

Лицо Франка покраснело, но на этот раз не от жара.

– А ты нет? – спросил Ал.

– Да что я… в настоящий момент я слепой.

– И что с того? Любовью обычно в темноте и занимаются!

Франк подошел к женщине, которую он почти не различал в окружавшем его плотном тумане.

– Судя по всему, вряд ли ей удастся надолго сохранить «целомудрие».

Спящая глубоко вздохнула.

– Она? – спросил Франк.

– Да, просыпается.

– А я не вижу! Что она делает?

Ал подошел поближе, с готовностью разглядывая ее.

– То же, что и все женщины, когда просыпаются, – прошептал он. – Кажется, что она мечтает.

– А я ничего не вижу! – Франк чуть не плакал, безуспешно пытаясь раскрыть глаза пошире. – Прямо хоть застрелись!

– Ну и мысли у тебя! – сказал Ал, пытаясь успокоить друга.

– Черные! Как и положено!

Молодая женщина молча смотрела на них. Лицо ее осунулось от горя.

– Это не ночной кошмар, – сказал Ал, – сейчас я приготовлю кофе.

Он наклонился:

– Как вас зовут?

– Дора!

– Отдает кино, – заключил Франк. – Но некоторым нравится…

Ал склонился еще. Его глаза сверкали. Дора не шевельнулась; она, казалось, была заворожена.

Ал нежно поцеловал ее.

Франк, ничего не слыша, забеспокоился.

– Что это вы там делаете?

Поцелуй продолжился. По правде говоря, его нельзя было назвать обоюдным: Ал целовал, а Дора терпела.

Франк задрожал.

– Чем вы там занимаетесь?

– На тебя смотрим, – ответил Ал. – Раз у нас есть глаза, надо пользоваться случаем!

– Издеваешься надо мной, сволочь! Хотя обычно смеются над глухими, а не над слепыми!

– Не драматизируй, ты же не слепой, – заметил Ал…

– Да, – сказал Франк удрученно, – я не слепой. Просто я ничего не вижу!