Текст книги "Фотограф (СИ)"

Автор книги: Франсуаза о’Лик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Мила

Как низко можно пасть? Есть ли предел, есть ли дно у собственной подлости? Наступит ли однажды такой момент, когда я просто не смогу опускаться ниже в своих глазах, или это будет происходить вечно? Всё больше и больше ненавидеть себя, всё больше и больше потворствовать своей ужасающе-развратной натуре?

Это было похоже на двойную жизнь. Или скорее на жизнь двух разных людей. Днём – я “милая” Мила, которая общалась с Никитой, готовилась к разводу и думала о будущем и об учебе. А ночью… ночью к совсем не милой Миле приходили постыдные мысли, и она занималась тем, чем не занимаются приличные девушки. И это со спящим в соседней комнате парне! Который очевидно надеялся на что-то с моей стороны, но вместо этого лишь его брат властвовал в моих ночных фантазиях. Лишь его руки, его глаза, его тело. Его движения, его слова – и вот я уже сдавленно стонала, желая большего, сгорая в этой жажде, умирая от невыносимой потребности.

Возможно ли, что это побочное действие таблеток Эрика? В минуты слабости я всё списывала на них. Но в глубине души я знала, дело всё-таки не в том препарате, дело во мне и в Егоре. В том, чего между нами не было и в том, что было.

Я уверяла себя, что для него я была лишь очередной “птичкой”, ничего не значащей девушкой. Что у него, наверное, была та Лиля или ещё кто-то. Что такому, как он, не подходила такая, как я… такая никакая. Такая блеклая. Такая серая. Такая пустая.

И порочная часть меня предлагала – так давай, приди к нему и попроси! Один раз! Не требуя ничего, просто… просто один раз оказаться под ним. Один раз почувствовать его в себе, узнать – каково это, заниматься… не по принуждению и с тем, кого желаешь.

Но внутри меня все ещё оставалась часть – крошечная и почти незаметная – которая осуждала эти порывы. Которая предлагала прийти ночью к Никите – потому что именно он помогал, именно он заботился, именно он был рядом. И кто знает, возможно, в постели с ним я бы не представляла себе Егора…

Хотя кому я врала…

Я в очередной раз лежала на диване, глядя в потолок и предаваясь этим бесконечным мыслям, когда в комнату постучался Никита.

– Я ухожу, милая.

– А куда ты? – вяло спросила я только для того, чтобы спросить.

– На пробежку. Мы с братьями бегаем по субботам в парке.

С братьями? То есть… там будет Егор?..

Я подняла голову:

– А можно… можно с вами? Я бы не отказалась… пробежаться.

Щеки покраснели, как это бывало всегда, когда я врала. Я со школы ненавидела бег, но сейчас хотела видеть Егора.

– Конечно, – кивнул Никита. – Собирайся, пойдём.

Он вышел из комнаты, и я начала судорожно собираться, думая о тысяче вещей одновременно. Что я ему скажу? Что скажет мне он? Останемся ли мы вдвоём? Скажет ли он снова… снова что-то такое, отчего я…

Я вышла из комнаты минут через пятнадцать, и Никита сказал, что скорее всего мы опоздаем и возможно братья начнут пробежку без нас. Я промолчала – мне нечего было сказать, кроме того, что я ненавижу бег.

В субботнее утро в парке было ещё пусто, и мы быстро дошли до места встречи.

– Что там у них опять?.. – пробормотал Никита, встревоженно глядя вперёд, и я увидела, как Константин бьет Егора.

Они оба оказались на асфальте, но вскоре поднялись друг за другом как ни в чем не бывало. Мое же сердце успело совершить кульбит от мыслей о том, что Егор мог пострадать.

– Вас вообще без присмотра оставить нельзя, – сказал Никита братьям вместо приветствия.

– Привет, Мила, – кивнул мне Константин. – Давай-ка мы с тобой, мелкий, побежим. Переговорить надо.

И он буквально заставил Никиту побежать рядом с собой.

Мы с Егором остались вдвоём. Он – злой, а я – растерянная.

– Ты в порядке? – тихо спросила я. – Константин тебя не сильно?..

Егор пренебрежительно поморщился:

– Ерунда. Ты тут какими судьбами?

Его вопрос прозвучал грубовато, отчего я совсем смутилась и, отведя глаза в сторону, ответила нерешительно:

– Захотелось… пробежаться.

– Ну побежали, – ехидно ответил Егор, словно понял, что я соврала, и устремился вслед за братьями.

В спортивных штанах и футболке он выглядел, как атлант на тренировке, и мне приходилось отчаянно себя контролировать, чтобы не глазеть на него слишком откровенно. К тому же, мне было сложно бежать. Я выдохлась, кажется, уже через пару метров, а он… бежал так легко, словно это ничего ему не стоило.

Я запыхалась и начала отставать.

Егор обернулся и с усмешкой спросил:

– Давно не бегала?

– Кажется… лет десять, – с трудом дыша, ответила я.

– Зачем тогда пришла? – хмыкнул он, продолжая бежать на месте.

Я прикусила губу. Что мне ему сказать? Что хотела увидеть его? Что сама не поняла, зачем напросилась сюда? Что хотела воплотить в реальность свои ночные постыдные фантазии?

– Я просто… хотела попросить тебя… о ещё одной… фотосессии… если можно.

Это было чистой ложью, но во всяком случае звучало вполне прилично. И я думала, что Егор согласиться, но он вдруг разозлился.

Шагнув вплотную ко мне и пребольно схватив мой подбородок, он дернул его вверх так, чтобы я смотрела в его глаза, и сердито отчеканил:

– Так это не работает, м-и-л-а-я. Хватит тебе и одной фотосессии, ради которой ты притворилась невинной овцой!

Его голубые глаза были такими злыми, что мне хотелось исчезнуть немедленно – не только из этого парка, но и с этой планеты.

С трудом найдя в себе силы, я прошептала на выдохе:

– А как… как это работает?

Губы Егора скривились в усмешке:

– Как? Сейчас покажу.

Одним движением он втолкнул меня в кусты. Мы оказались в каких-то зелёных зарослях совершенно наедине друг с другом. Егор всё ещё был зол, и мое сердце колотилось от страха… и предвкушения. Я по-прежнему смотрела на него снизу вверх, цепляясь пальцами за его плечи, а он… бесстыдно залез рукой в мои спортивные штаны, и затем… прямо в трусики. Вклинившись своим кроссовком между моими кедами, он заставил меня расставить ноги и тут же…тут же вошёл в меня пальцем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я охнула от неожиданности и от… от этой так давно ожидаемой ласки.

– Почему сейчас ты не убегаешь? – прорычал Егор, вставляя в меня сразу же и второй палец, видимо чувствуя, что там… там было мокро.

– Зачем? – не поняла я и прикрыла глаза, отдаваясь такому настоящему удовольствию.

– В самом деле, – зло усмехнулся Егор. – Опять всё по-твоему, да?

Я вообще не понимала его слов и их смысл и предпочла просто наслаждаться его действиями. Он делал это так… умело. Так сильно и так быстро, как мне этого хотелось. Я начинала теряться во времени, когда вдруг почувствовала, как что-то нарастает во мне. Мои глаза распахнулись, и я увидела лицо Егора, жадно глазеющего на меня.

– Ты готова? – хрипло прошептал он.

– Да, да, пожалуйста… – выдохнула я, с мольбой глядя на него.

Он ускорил свои движения и прорычал:

– Давай!

Мое тело словно только и ждало его команды. Я взорвалась – в его руках и от его ласк. И это ощущалось так волшебно, так нереально, так правильно, что я не сдержалась и простонала:

– Ещё…

Но Егор лишь жестко усмехнулся.

– Запомни, мышка, если я тебя фотографирую, то я тебя трахаю. Если ты не готова раздвигать передо мной ноги, то не приходи в мою студию.

Он вытащил из меня пальцы и, мазнув ими по моим губам, шагнул назад сквозь зелень.

Я осталась одна.

Довольная, облизывающаяся… и всё же желающая большего, как голодная кошка.

Егор

2:1? Или уже 3:1?

Я отчаянно проигрывал девушке в сером. Утром она опять всё вывернула так, чтобы получить от меня что-то – кое-что крайне приятное! – а взамен оставила лишь свой оргазм на моих пальцах.

Черт! Как она это делала?

И, конечно, ее лицо – жаждущее, предвкушающее, опасающееся – навсегда отпечаталось на сетчатке моих глаз. Это надо было повторить на пленку! Я хотел сделать огромное фото кончающей девушки в сером. И повесить его у себя в душе.

Я лежал на кровати в своей студии – один – и представлял – даже, черт возьми, мечтал! – как однажды я возьму ее. Кажется, я не делал ничего подобного класса с девятого. Зачем мечтать, когда можно было просто брать? Но с девушкой в сером вечно всё шиворот-навыворот.

Телефон беззвучно зазвонил – на экране высветился номер Лили, и я, чуть поколебавшись, всё же поднял трубку.

– Привет, птичка.

– Привет, Егор! Может быть прогуляемся? Вечером в парке должна выступать одна классная музыкальная группа…

Мои брови поползли вверх. С каких пор я начал ассоциироваться у неё с кем-то, с кем можно погулять? Что это вообще за дерьмо?

– И я знаю там один неплохой бар, – начала исправляться Лиля, правильно трактуя мое молчание. – Мы могли бы немного погудеть там, а потом прийти к тебе.

– И тоже послушать музыку? – хмыкнул я.

– Почему бы и нет? – хихикнула она. – Ты знал, что я люблю слушать музыку без трусиков?

– С этого и надо было начинать, птичка, – усмехнулся я.

Всё-таки Лиля идеальна – как такой отказать? Если девушка выходит на улицу без трусиков, значит она точно готова к сексу в неожиданных местах. Хотя… девушка в сером была в трусиках и, тем не менее, неожиданно оказавшись со мной в кустах, была более чем готова. Я вспомнил, как вставил в неё пальцы, и как там уже было горячо и влажно. Она, черт побери, хотела! Хотела, чтобы я ее трахнул. Может быть даже не только пальцами? Черт, если бы не Никитос с этой своей родственной душой…

– Ну так что, Егор? – спросила в телефонной трубке вовсе не девушка в сером.

– Я за тобой заеду, – ответил я и положил трубку.

Мы приехали в центр города, как и предложила птичка. Там в самом деле выступала одна музыкальная группа, а Лиля в самом деле оказалась без трусиков. Ее короткая юбка предоставляла мне полный доступ, и я трахал пальцами девушку на улице второй раз за день. Толпа людей, окружавшая нас, позволяла творить чертовски развратные вещи, и мне это нравилось, но перед глазами все равно маячила девушка в сером, а пальцы помнили ее тело, хотя и ласкали совсем другую птичку.

После концерта и пары оргазмов блондиночки мы отправились в бар. Там я надеялся получить ответное наслаждение, особенно после того, как по просьбе Лили купил ей замороженный лёд, потому что, как она выразилась, ей надо было размяться. Держу пари, все встреченные нами мужики обзавидовались мне, видя как усердно она посасывала мороженку. Ха! Я же говорил, да, что она идеальна?

В баре мы сели за один из столиков недалеко от входа и уже ждали, когда нам принесут напитки, как вдруг мой взгляд напоролся на одного урода – мужа девушки в сером. Он сидел в компании друзей и был уже изрядно пьян. Кулаки зачесались от нестерпимого желания врезать ему. К счастью, этот урод и сам меня заметил.

Нетвердой походкой он двинулся в мою сторону, пытаясь состроить гримасу пострашнее. Я встал и двинулся ему навстречу. Минет, черт побери, мог и подождать, а от хорошей драки отказываться точно не стоило.

Я с ухмылкой закатал рукава рубашки.

– Егор? – встревоженно произнесла птичка. – Что происходит?

– Подожди меня здесь, – бросил я ей, не глядя.

– Эй ты! – пьяно крикнул урод, подходя ближе. – Сукин сын! Думаешь, что можешь безнаказанно трахать чужих жён?!

– Ага, – ухмыльнулся я.

Я действительно так думал.

– Думаешь, всё, увёл у меня Милку? А вот хер тебе! Скоро таблетки перестанут действовать, и она уже не будет течь, как сука! Что тогда?! Приползешь ко мне за рецептиком, а?

Он заржал, а я со всей ясностью понял одну вещь – этот урод должен сегодня оказаться в больнице.

Всё-таки каким бы командос ни был порой говнюком, но драться он научил нас с мелким технично и жестко. Черт знает, откуда сам Костяныч всё это умел, но благодаря ему перед дракой я испытывал лишь адреналин и ни капли страха.

А уж выходя против пьяного урода – и подавно. Он не сразу сообразил, что попал на хорошего бойца, а когда понял – было уже поздно. Я изрядно потрепал его, попадая в болевые точки туловища, шеи и головы. Кажется, урод даже звал свою маму.

Вся фишка заключалась в том, чтобы за наименьшее количество времени нанести наибольшее количество вреда. Потому что драки в баре разнимали быстро, слишком быстро. Так что я постарался на славу, и, когда к нам подбежала охрана, урод был уже без сознания.

– Запнулся о ступеньку, – сообщил я им, расправляя рукава рубашки и двигаясь в сторону туалетов. – Вон даже документы выпали. Перебрал, наверное.

Охрана, конечно, не поверила, но им меньше всего нужны были проблемы с полицией, так что они наверняка вызвали скорую и сообщили им мою легенду.

В туалете меня нашла Лиля.

– Егор, ты как? – взволнованно пролепетала она и принялась меня ощупывать.

– В норме, не переживай, – отмахнулся я от ее забот, ныряя взглядом в ее декольте.

Адреналин драки быстро превращался в жесткое желание секса. Или в желание жесткого секса?

– А что говорил тот пьяница? Это правда? – она чуть замялась. – Ты увёл у него жену?

Женщины!

– Нет, – я втолкнул птичку в кабинку туалета. – Я просто сделал пару пикантных фотографий. Это муж той клиентки, которую ты видела тогда у меня дома… после нашей первой ночи.

Я прижал блондинку грудью к стене и задрал ее юбку. Птичка тут же чуть раздвинула ножки и приподняла попку. До чего же горячий вид! И какой идиот изобрёл женские трусы?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Ещё вопросы? – я провёл пальцами у неё между ног.

Блондинка бросила на меня лукавый взгляд через плечо и кокетливо спросила:

– Можно сделать тебе минет?

– Можно, – ухмыльнулся я и резко вошёл в неё. – Но позже.

В эту минуту я чувствовал себя зверем, чувствовал необходимость подчиниться своим инстинктам, чувствовал потребность трахнуть эту птичку или любую другую – даже без ее согласия. Это могло бы быть проблемой, но к счастью отказывала мне только девушка в сером, да и то один раз.

Я жестко входил в горячее тело птички, заставляя ее стонать всё громче, царапать ногтями стену кабинки туалета всё сильнее, пока наконец она не кончила, а следом за ней взорвался и я.

– Однажды ты убьешь меня, – восторженно простонала Лиля.

– Смерть во время секса – не худший вариант, – с усмешкой заметил я и застегнул молнию на джинсах.

– Если удалось добраться до оргазма, – хихикнула птичка, вытирая бёдра туалетной бумагой.

Я хмыкнул. Секс без оргазма – кому такая дикость вообще нужна?

Мы вышли из туалета и вернулись к своему столику. Напитки уже согрелись, и пить расхотелось. Я бросил несколько бумажек на стол, и мы с Лилей поехали ко мне домой. По дороге она изрядно похулиганила, сделав обещанный минет, и я кончил прямо ей в рот, проезжая на красный сигнал светофора.

Идеальная, идеальная птичка!

Уже ночью, лёжа рядом со спящей и порядком утомленной мною блондиночкой, я вдруг вспомнил слова урода о таблетках. Что за дерьмо он подсыпал девушке в сером?!

Мила

Я шла через парк к месту встречи с братьями на трясущихся – от перенесённого… взрыва наслаждения – ногах. Все встреченные мною люди, кажется, были в курсе, что со мной случилось, – все они смотрели как-то странно, словно говоря:

– Вот она… эта развратная особа… ей среди бела дня раздвинули ноги и… и залезли руками в трусы, и она не то чтобы не возмутилась, а… а даже хотела! Вон вся мокрая до сих пор! Постыдилась бы!

Я краснела, прятала глаза, сгорала от стыда и от… да, от полученного удовольствия. Егор совершенно точно знал, что делать и как, словно у него была инструкция, словно он делал это со мной уже не раз. А мое тело откликнулось на его долгожданные ласки с такой жадностью…

Я стыдилась, смущалась и все равно хотела ещё. Интересно, куда ушёл Егор? Не то, чтобы мы могли повторить или продолжить, но…

Скамейка, возле которой мы все встретились, была ещё пуста, и я с наслаждением плюхнулась на неё и вытянула ноги. Тело мгновенно ответило легкой волной остаточного удовольствия, и я прикрыла глаза. Пальцы Егора ощущались внутри так хорошо, так идеально… Будет ли это преступлением, если я и впрямь приду к нему? На фотосессию и на… на что-то большее.  Наверное, он решит, что у меня совсем нет стыда, нет скромности – прийти к нему после всего, после его слов! Ведь он открыто сказал, что меня ждёт, если я приду. Хотел ли он сам этого? Скорее всего ему все равно. И мне стоило просто держать себя в руках… чем я в общем-то и занималась каждую ночь.

Вскоре я увидела Константина и Никиту. Оба были уставшие от бега и оба какие-то недовольные.

– А где Егор? – спросил Никита.

– Не знаю, – чуть покраснела я. – Он очень быстро… убежал вперёд от меня.

Константин бросил на меня такой проницательный взгляд, словно понял всё – что я вру, что Егор меня… пальцами в кустах и что я от этого… получила удовольствие. Я покраснела ещё сильнее.

– Наверное он решил… углубиться в парк и побегать подольше, – предположил Константин, всё ещё глядя на меня.

Нет, он точно всё понял про меня и Егора! В конце концов он ведь видел, как я… ласкала себя на кровати Егора, так что вполне мог понять, что мы…

– Наверно, – пожал плечами Никита. – Тогда давайте расходиться, а то мы его можем долго ждать.

Наскоро распрощавшись со старшим из братьев, мы с Никитой вернулись домой. Дом – так я называла его квартиру, ни на секунду не усомнившись в своём на это праве.

Никита с самой первой секунды вёл себя так, словно я здесь была полноправным жителем. Это было давно забытым чувством, потому что в квартире Эрика я так себя не ощущала, вечно оставаясь то ли гостьей, то ли рабыней, то ли предметом интерьера.

– Мне надо с тобой поговорить, – на следующий день внезапно произнёс Никита, и меня прошиб холодный пот.

Неужели… он меня выселит? Или… что-то потребует? Возможно, он тоже догадался, чем мы с Егором занимались в кустах?

Я взволнованно кивнула и прошла за парнем на кухню. Мы сели на широкий подоконник друг напротив друга, и только тут я заметила, что Никита был сильно напряжен.

– Мила… послушай, – начал он, медленно подбирая слова. – Костяныч настоял, чтобы я обрисовал тебе всю ситуацию, чтобы у тебя не было заблуждений.

Я встревоженно прикусила губу и снова кивнула, а Никита продолжал:

– Понимаешь, – он опустил глаза на мгновение. – Я… я увидел тебя впервые на той рекламной фотографии, которая не должна была попасть в сеть. Увидел и… не то, чтобы влюбился, а просто вдруг понял, что ты – та девушка, которую я искал. Мне даже показалось, что я тебя знаю тысячу лет, – он взглянул на меня и взял мою ладонь свою. – Как будто бы ты была создана для меня, а я – для тебя.

Я с трепетом слушала его признание. Мне ещё никто и никогда не говорил таких слов – ни Эрик, ни Егор.

– Я не верю во всю эту чепуху о двух половинках и всем таком, но… увидев тебя, просто понял, что ты – моя родственная душа. Та самая, одна единственная.

– Никита, – тихо выдохнула я, не зная, что следовало отвечать на такие слова, но он меня перебил.

– Погоди, это ещё не всё, – парень нахмурился, словно переходил к неприятной части разговора, и я насторожилась. – Егор… ты вроде как ему нравишься. И он… честно говоря, не знаю, на сколько с его стороны серьёзны чувства к тебе. Он не из тех, кто встречается с девушками долго, он просто… ну, фотографирует их и занимается с ними сексом.

На последних словах Никита отвёл взгляд в сторону, а я подавила судорожный вздох. Об этих наклонностях Егора я знала и… они мне нравились.

– Командос считает, – продолжил парень. – Что ты должна сделать выбор, чтобы… чтобы один из нас не зашёл слишком далеко.

– В каком смысле “слишком далеко”? – прошептала я, неосознанно сжимая ладонь Никиты.

– Для Егора ты сейчас как запретный плод, и он может сильно… “накрутить” себя. Или наоборот может начать творить всякую ерунду, пытаясь от тебя отвлечься. А я… – Никита вздохнул. – Костяныч считает, что я могу полюбить тебя, пока ты просто живешь здесь, и если ты потом уйдёшь… от меня, то это разобьёт мое сердце.

– А ты это можешь? – выдохнула я, не веря. – Можешь полюбить меня?

– Да, – коротко ответил Никита и пристально посмотрел на меня своими тёплыми карими глазами. – Иногда мне кажется, что я уже.

Я во все глаза смотрела на этого необычного парня, который только что открыто признался мне в своих чувствах. Эрик тоже говорил мне о чувствах, но не так и только до свадьбы. Я просто забыла это ощущение, этот трепет, когда слышишь, такие слова, когда чувствуешь вдруг сердцем…

У меня не было ответа, я не знала, что сказать, но Никите ничего и не требовалось. Он медленно притянул меня к себе, пододвинув прямо по подоконнику, аккуратно заправил мои волосы за ухо, а потом… склонился ко мне и… поцеловал. Мягко и нежно. И я… я просто не могла не откликнуться на этот его немой вопрос, на эту беззвучную просьбу. Пусть я и не целовалась уже пару лет, но тело само среагировало так, как я хотела – подалось вперёд навстречу парню, а потом… и губы раскрылись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В этом поцелуе не было ни напора, ни страсти – лишь аккуратное знакомство. Трепетное, тягучее, волнительное. Мягкая просьба и тихое разрешение.

Руки Никиты крепко обнимали меня, словно я была хрустальной и могла разбиться. В его объятьях было так хорошо, так надежно, так тепло, что я вдруг прошептала:

– Хочу быть с тобой.