Текст книги "Замуж второй раз, или Ещё посмотрим, кто из нас попал! (СИ)"
Автор книги: Франциска Вудворт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Книга! Всё сходилось на ней. Откуда она у Элизабет, если учение женщин под запретом? Но теперь мне понятно, почему мачеха скрыла все следы ритуала, хотя ненавидела падчерицу. Понимала, что это ударит и по ней.
Я задумалась, могла ли она бессознательное тело скинуть с лестницы? И сама себе ответила, что да. Заметая следы преступления, люди и не на такое способны. А приди Анника в себя, могла выдать её, сказав, у кого нашла книгу. Покои мои от лестницы недалеко, при всей внешней хрупкости, Элизабет бы хватило сил на это.
Ладно, с этим разобрались. Нужно больше узнать про эту Элизабет и как бы невзначай подступилась с вопросами к бывшей служанке матери. На время, пока я здесь, её сделали моей горничной.
– Ирида, скажите, у меня с мачехой с самого начала были такие напряжённые отношения? – начала я разговор перед сном, когда она мне расчёсывала волосы.
Дурацкое убеждение, что их нужно расчёсывать не менее ста раз, чтобы были гладкими и блестящими. В нашем мире для этого достаточно обычного кондиционера и бальзама.
– Зачем об этом вспоминать? Вы скоро уедите, оставьте старые обиды в прошлом.
– Значит, обиды всё-таки были, – заключила я. – Ирида, мне лучше знать правду, чтобы понимать, какую дистанцию установить с родственниками после замужества. Рассказывайте!
– Да что рассказывать, – вздохнула она. – Вы тяжело переживали смерть матери, а когда отец сразу после траура привёл в дом новую жену, вы от обиды наговорили много лишнего, вот вас из дома подальше и отправили.
– Что я наговорила?
Последовал ещё один тяжёлый вздох, и рука с расчёской замерла, но она спохватилась и продолжила, сказав:
– Начну издалека, чтобы вы поняли. Ваша матушка была единственным ребёнком в семье. В таких случаях титул получала она, несмотря на то, что женщина. Есть важное требование – иметь мужа. Если бы она вышла замуж за мужчину, чей титул выше её, то получила бы титул супруга и покинула отчий дом, а её перешёл бы ближайшим родственникам. Но она любила этот дом и земли, и выбрала вашего батюшку, по положению ниже себя, всего лишь биана.
Я напрягла память и вспомнила, что это мелкий дворянский титул. О, так получалось, после брака отец взял фамилию матери и стал Розердофом!
– Детей Пресветлая вашей матушке больше не дала, и титул принадлежал вам. Даже имей ваш отец других детей, наследницей оставались вы. Титул перешёл бы к вам после совершеннолетия и бракосочетания. Когда господин женился, и привёл в дом новую жену, вы были вне себя и кричали, что являетесь наследницей и как только получите титул, выкинете из дома и его, и его жену. Такое же ничтожество, как и он сам.
Видя мой непонимающий взгляд, пояснила:
– Мать Элизабет Форенгтон родилась в семье торговца. Имела слабую искру дара, но вышла удачно замуж за мелкого дворянина и получила титул. Элизабет злые языки попрекали родством с плебеями.
У меня голова пошла кругом от всех этих хитросплетений с титулами. Постаралась разобраться:
– Получается, выйди я замуж после совершеннолетия за мужчину, ниже меня по титулу и стала бы хозяйкой этих земель и дома?
– Да.
– Но так как отец выдаёт меня замуж за аррха, я принимаю титул супруга и теряю свой?
– Всё верно. Владелицей Гортриджа вы стать не успели, и ваш отец сохраняет титул мейна, который передаст другим своим детям. Или старшей дочери, или сыну, если такой родится.
– Совершеннолетней я стала зимой, меня представляли ко двору. Почему я не выбрала себе мужа сама? Сбежала бы и обвенчалась, а потом представила б супруга и получила титул.
– Потому что вы все годы провели в закрытом пансионе, славящемся своей строгостью. Где бы вы себе жениха нашли? У вас была единственная поездка ко двору за всё время и с вас глаз не спускали. Но…
– Что? – тут же встрепенулась я.
– Мне кажется, вам удалось найти там кого-то и сговориться о браке. Поэтому вы так рвались сбежать. Когда вы сюда вернулись готовиться к свадьбе, всей прислуге строго настрого приказали следить за каждым вашим шагом. Вся почта просматривается, а если б кто-то осмелился передать вашу записку – господин угрожал, что в тюрьме сгноит.
Вот значит, какие страсти кипят под крышей этого дома! Отец переиграл Аннику, найдя ей более знатного мужа, и следил, чтобы не сбежала. Поэтому она рискнула, и провела ритуал. Ох, знать бы какой! Но после услышанного я сомневалась, что она решила сбежать в другой мир. Не оставила бы она свои земли и дом. Может, хотела просто переместиться из особняка, но что-то пошло не так? Это больше походило на правду.
Я поблагодарила Ириду. Всё же повезло мне с ней, откуда бы я ещё такие подробности узнала. Ещё порадовалась, что никто меня в доме толком не знает, и на изменения в характере и поведении внимания не обращают, всё можно списать на потерю памяти.
– Идите отдыхать, я уже ложусь, – отпустила её.
Она притушила освещение магических светильников. Интересные светящиеся кристаллы, окружённые подвижным абажуром. Передвигая его можно или полностью приглушить свет, или варьировать яркость.
– Госпожа, – замялась Ирида. – А что вы собираетесь теперь делать?
– Ничего. Выйду замуж за аррха. Если и был на примете кто-то другой, я его не помню.
Мне показалось, что она вздохнула с облегчением. Но я и не врала. Какая разница, какие планы были у Анники? Во-первых, их не знаю, а во-вторых, я не она. Дом и земли мне не дороги и пускаться в авантюры ради их сохранения смысла не вижу. Из меня плохой борец за справедливость, тем более, что у каждого в этой истории своя правда.
Отец имел право приструнить дочь. Несмотря на отвратительный скандал, долг свой выполнил. Образование хорошее дал, ко двору представил, жениха высшего лорда нашёл. Будущее её устроил, но и о себе позаботился. Неприязнь мачехи тоже понятна. У неё свои дети и, конечно же, она думает об их благополучии в первую очередь.
– Ирида, а вы бы хотели уехать вместе со мной? – спросила у неё. Всё же хорошо иметь рядом знакомого человека.
Женщина растерялась и замялась с ответом.
– Не торопитесь с ответом, время подумать есть, – зевнула я и поняла, что пора всё же спать. – Если что, я попрошу отца отпустить вас со мной.
Глава 3
Телефон зазвонил, и я бросилась к нему в другую комнату, ругая себя, что забыла убрать звук.
– Да, – ответила шёпотом.
– Спите?
– Только уложила.
– Как мои девочки сегодня?
– Хорошо. Ты помнишь, какая сегодня дата? – тихо спросила у мужа. Заглянула в детскую, но всё было тихо, и осторожно прикрыла дверь.
– Какая?
На заднем фоне слышится шелест бумаг. Явно одним глазом просматривает документы.
– Машуне два месяца.
– Уже?! Так оглянуться не успеешь, как станет невестой.
– Ну, до этого ещё далеко, – смеюсь я. – приезжай пораньше. Отметим.
– Постараюсь. Без тебя совсем зашиваюсь.
– Глеб Сергеевич, к вам пришли, – слышу я голос Марты Васильевны, нашей секретарши.
– Целую! До вечера, – быстро прощается Глеб, и сбрасывает звонок.
Некоторое время я сижу и улыбаюсь, а потом встаю и подхожу к шкафу, разглядывая себя в зеркале. Дёрнула за пояс халата и приспустила его с плеч, осматривая тело придирчивым взглядом. Грудь увеличилась от молока и призывно торчит. Талию я себе вернула почти прежнюю. На животе растяжек нет, не зря я всю беременность крем втирала, только с боку на бедре две небольшие, но в глаза не бросаются. Волосы лучше сейчас помыть, пока Машуня спит, и накрутить на бигуди. Несколько часов хватит, чтобы уложить красивой волной. Под глазами от недосыпа синяки, но это замажу.
Глеб ещё не знает, какой сюрприз я ему приготовила, а в груди уже всё сжалось от предвкушения. Наконец мы займёмся полноценным сексом, и нам не будет мешать живот! После родов я не зря носила не снимая утягивающий пояс, и живот за два месяца втянулся, став даже более плоским, чем до родов. Сегодня я первый день как сняла пояс, и не нарадуюсь на фигуру. Наконец, одежда сидит теперь нормально, не выпирая валиками.
Прогнулась, покрутившись перед зеркалом, и осталась довольна собой.
– Красотка, – сказала отражению. Но взглянула себе в глаза, под которыми залегли усталые тени и честно добавила: – Буду вечером.
Запахнув халат, занялась насущными делами. Меню ужина давно продумала. Мясо уже замариновала, себе рыбку ещё вчера купила, на салат всё есть. Гарнир из риса сделаю. Глебу любимый виски, а мне сок. Устрою ужин при свечах.
Новый комплект белья, чулки с поясом. Хотелось во всей красе отпраздновать возвращение к полноценной сексуальной жизни.
До вечера крутилась как белка в колесе, стараясь сделать всё идеально. Первый Машин месяц мы отпраздновали с родителями Глеба и друзьями, а вот второй будет только наш, семейный.
– Глеб, ну ты где? – не выдержав, набрала задерживающегося мужа. Он долго не брал трубку, и пришлось набирать два раза. Наконец, ответил.
Сразу не понравилось, что на заднем фоне музыка и гомон голосов.
– Котёнок, извини. Миха как узнал, что нашей Машке сегодня два месяца, затащил пропустить по стаканчику, отметить.
Миха может! Шутник и балагур, был прочно женат на моей подруге Наташе. Мы практически одновременно стали встречаться, но поженились первыми из всей компании друзей. Зато после нас играли свадьбу за свадьбой. В течение двух лет все переженились. Теперь собираемся семьями только с Михой и Наташей, да Димоном с Лесей. Остальные как-то отошли.
Ну, Миха, все планы рушит!
– Глеб, у меня ужин стынет!
– Я понимаю, но не везти же его домой. Тогда до ночи не разойдёмся, ты его знаешь. Ладно, я пошёл, постараюсь поскорее, – понизив голос, торопливо произнёс он, и отключился.
Я выругалась, походила раздражённо по комнате, а потом ехидно улыбнулась. Стащила с себя платье, подошла к зеркалу и сделала селфи в одном белье и чулках. Посмеиваясь, отправила Глебу фото. Может, это заставит его поторопиться?
Время шло, но тишина. Я уже раз двадцать проверила статус фотографии, но она до сих пор была не просмотрена. Явно квасят, и им не до жён. Ладно, пойдём другим путём! Не выдержав, набрала Наташку. Пусть вытаскивает своего охламона домой.
– Наташа, привет! Ты как?
– В мыле.
– Что случилось?
– Миша заболел. Спину потянул, лежит умирает.
– Как заболел? – опешила я.
– Да вот так! Ещё недавно хвастался: «Я не болею, я не болею…», а теперь как назло и спина, и из носа потекло. Я уже не знаю, чем его намазать, и какую таблетку дать. Слышишь?
Она отодвинула трубку, и я услышала мужской стон.
– Умирает с утра. На работу не пошёл, и мне остаться пришлось, не брошу же такого. Мне его и жалко, но уже и прибить хочется, чтобы не мучился, – по секрету сообщила она.
– Я тебя понимаю, – помертвевшими губами прошептала я. В этот момент мне тоже хотелось прибить мужа. В голове засела фраза: «На работу сегодня не пошёл». Тогда с кем пьёт Глеб?
– А ты как?
В шоке!
– Нормально. Выздоравливайте! – свернула разговор, и отключилась.
Покрутила в руках телефон, и набрала Глеба. Приятный женский голос сообщил, что абонент вне зоны действия сети.
Наверное, именно в этот момент моё представление о том, что у нас счастливая, крепкая семья пошло трещинами и появились первые подозрения.
Закричала Маша, а я не могла сдвинуться с места. Она кричала всё громче и громче, и я отмерла.
***
– Машуня! – с именем дочери вскочила на постели. В ушах до сих пор раздавался детский плач.
Чужая комната, другой мир… а события многолетней давности до сих пор рвали душу. Я рухнула обратно, кутаясь в одеяло.
«Мне уже не больно», – напомнила себе. Навеянные сном эмоции схлынули. Да и какой смысл копаться во всём этом, перетряхивая прошлое и вспоминать, как укачивала дочь, которая не желала успокаиваться, как долго лежала потом без сна, дожидаясь Глеба. Как он пришёл навеселе и рухнул в кровать.
Я только делала вид, что сплю, а он заснул мгновенно. Кажется, я всю ночь так и не сомкнула глаз. Впервые мне хотелось ударить мужа за ложь, наорать, устроить скандал, но я боролась с собой, потому что в соседней комнате только уснула дочь и начни мы ругаться, она проснётся.
Все разбирательства произошли утром. Он, глядя мне в глаза, просил прощения, что так поздно вернулся, но Миха разошёлся, и ему пришлось пьяного друга доставлять домой. Когда я сорвалась и сказала, что Миша со вчерашнего дня болеет, он признался, что встречался с Виталиком. Ещё один наш старый знакомый, но которого я недолюбливала. События вечера были те же, только уже с Виталием в главной роли. Соврал, потому что знал, как я к нему отношусь, но давно не виделся с другом и не хотел того обижать невниманием.
Он говорил, говорил, а я чувствовала, как разжимаются тиски, которые сдавили грудь. Глеб предлагал мне позвонить Виталику и самой убедиться, что был с ним, но я не хотела никому звонить. Это унизительно и стыдно! Считала, что такие проверки достойны ревнивых, истеричных дур.
Но осадок в душе остался.
Потом Глеб включил телефон и получил моё фото. Восхищался, полез с поцелуями, но мне уже не хотелось ничего. Я была зла. Он же знал, что я жду его дома на ужин, а променял всё это на встречу с другом. Не хотел обидеть его отказом, зато меня можно.
Зацепило предложение отметить второй месяц Маши этим вечером, ведь это будет уже не то. А он не понимал почему. Сказал, что уж сегодня точно придёт пораньше. Не знаю как ему тот наш вечер, но для меня… если мясо разогреть можно, то с эмоциями сложнее. Не было ни предвкушения, ни ожидания, лишь горечь.
Она стала моей спутницей на долгое время. Горечь и разочарование, которые накапливались, накапливались, пока я не сказала себе: «Хватит!»
***
– Не волнуйтесь, госпожа, она смирная. Что у вас там для неё? – подбодрил меня конюх.
– Сахар.
Я с опаской взглянула на кобылу, которая косила на меня любопытным взглядом. Человек я городской и до этого лошадей видела лишь по телевизору или издали. Помня по фильмам и книгам, что перед этим с лошадью лучше познакомиться и наладить контакт, захватила для неё лакомство.
– Протяните на раскрытой ладони. Не бойтесь.
Легко ему говорить! Он её зубы видел? От волнения почувствовала, как увлажнилась ладонь с зажатым в ней сахаром. Приказала себе успокоиться. Вряд ли аррх Коурстена обрадуется, если его невесте перед свадьбой пальцы откусят. Но от присутствия целителя я бы не отказалась. А то осмотрел меня утром, дал разрешение на прогулки верхом и отбыл. Мне же отдувайся теперь тут! Отец Анники не стал тратить оставшееся до свадьбы время попусту и распорядился, не откладывая, заняться моими уроками верховой езды.
Кто бы знал, чего мне стоило раскрыть ладонь и протянуть лакомство к губам лошади. Сердце сделало кульбит, когда ноздри её затрепетали, и она мягко ткнулась бархатистыми губами в мою ладошку, осторожно принимая подношение. Ощущения непередаваемые! Я была покорена её деликатностью.
– Моя ты хорошая! – погладила её по носу и полезла в карман ещё за сахаром.
– Вот и хорошо, – похвалили меня.
– А как её зовут?
– Луна. Видите пятнышко круглое на лбу.
– Луна, – повторила, улыбаясь, и уже без опаски погладила кобылу.
– Раз вы успокоились, тогда давайте сядете на неё.
Он взялся за повод и подвёл к вспомогательной ступеньке.
– Становитесь сюда. Ногу в стремя и садитесь. Не бойтесь, я её держу, да и она понимающая, не дёрнется.
Я благодарно посмотрела на конюха. Он меня не торопил, отнёсся с пониманием и объяснял терпеливо и доходчиво.
– А я раньше верхом ездила?
– Не скажу, я тогда здесь не работал. А в этот ваш приезд господин запретил вам подходить к конюшне. Да вы не беспокойтесь, я ваших сестёр ездить учил! Поглядели бы вы, как они теперь скачут, – добавил он, видя, что я задумалась. Мне же пришло в голову, что мейн Гортриджа всерьёз опасался моего побега.
Действуя по указаниям конюха, я села в седло, и он, подтянув стремена, повёл лошадь во двор. Мы сделали несколько кругов, во время которых я немного освоилась. Показал как поворачивать, как останавливаться, как правильно держать поводья. Локти прижаты, спина прямая. Вроде ничего сложного. Но потом он взял Луну на длинный повод и пустил лёгкой рысью. Я себя мешком с картошкой почувствовала, который вот-вот завалится.
Время пролетело незаметно. Хорошо, что сводные сёстры вернулись с прогулки, когда самые позорные моменты были уже позади. И без того, увидев меня верхом на Луне, старшая из девочек презрительно сморщила носик.
Мы остановились, пропуская их с двумя сопровождающими грумами в конюшню. Симпатичные девчонки. Младшая ехала на пони, в гриву которого были заплетены ленты.
– Что, смешно, когда взрослые такие неумёхи? – воодушевлённая уроком, я задорно подмигнула девочке, сильно похожей на мать. Младшая из сестёр тоже была блондинкой, но чертами лица больше в отца. – Привет! Как прошла ваша прогулка?
От моей доброжелательности девочки опешили.
– Х-хорошо, – ответила старшая, немного напряжённо глядя на меня. Кажется, Ирида говорила, что её зовут Адель, а младшую Сисиль.
– Я рада, – улыбнулась им. – Я немного освоюсь, и будем вместе выезжать гулять.
Сёстры переглянулись, как будто не веря своим ушам.
– Ты же нас ненавидишь, – простодушно произнесла девочка.
– Кто вам это сказал? Я долго не была дома, и вас почти не знаю, чтобы испытывать такие чувства. Зато теперь у нас есть время познакомиться.
– Зачем? Ты скоро выйдешь замуж и навсегда уедешь.
– Мы же сёстры. Даже если я уеду, сёстрами мы быть не перестанем.
Девочки опять переглянулись, младшая ожидала решения старшей сестры. Наверное, Анника их не жаловала и те привыкли не попадаться ей на глаза. В доме, если мы случайно и сталкивались, они спешили убраться с моего пути или убежать. Я же была настолько загружена всеми занятиями, что мне было не до знакомства с ними.
– Я стану наследницей Гортриджа! – задрав подбородок, с вызовом сообщила Адель.
– А я женой аррха Коурстена. Как старшая сестра, я стану выше по положению, и не против, что мой титул перейдёт к тебе. Ты повзрослеешь, и если титул твоего жениха будет выше, тебе тоже придётся передать Гортридж сестре. Ты же не будешь её за это ненавидеть?
Мои слова смутили Адель. Кажется, она только-только стала проникаться мыслью, что станет наследницей и не готова расстаться с титулом.
– Вы почему так рано? – спросил мой конюх грумов.
– Видели чужаков неподалёку. Надо сказать, чтобы проверили, кто такие.
Я навострила уши, но на этом разговор закончился. Девочки поспешили проехать, а я продолжила урок.
Моё общение с сёстрами не осталось без внимания. Уже за ужином отец Анники поинтересовался, что мне надо от сестёр. В желание познакомиться поближе он не поверил.
– Если ты им хоть чем-то навредишь… – с угрозой произнёс он.
– С детьми не воюю!
– Раньше тебя это не останавливало.
– Я причинила им какой-то вред? – напряглась я. Поверить не могла, что Анника в своей обиде зашла настолько далеко.
– Нет, но весь дом слышал, как ты кричала, что их ненавидишь.
– Я не помню этого, но… Может, во мне говорила обида, что они знали все эти годы отца, а я нет?
Мачеха в разговор не вмешивалась, но после моих слов бросила в мою сторону острый взгляд.
– Ты сама виновата в этом. Своим возмутительным поведением и скверным характером оттолкнула от себя.
– Разве? Но сейчас я не помню о прошлых разногласиях, никого не оскорбляю, но вы даже не сделали попытки просто со мной поговорить, узнать меня. Вас интересуют лишь мои успехи в учёбе.
– Вижу, несмотря на потерю памяти, скверный характер остался при тебе, и ты смеешь бросать упрёки отцу.
– Прошу меня простить, если своими словами создала неверное впечатление. Я просто хотела наладить наше общение. Что плохого в желании узнать лучше отца и сестёр? Я ведь ваша дочь и член семьи.
– Твои поступки в прошлом заставляют настороженно относиться к тебе. Раньше ты ценила Гортридж сильнее семейных уз.
– Не буду спорить. Но сейчас он для меня понятие абстрактное. Я не привязана памятью к груде камней. Не помню ничего, что было мне дорого. И просто хочу познакомиться ближе с родными по крови людьми. Я скоро выйду замуж и уеду. Вы хотите, чтобы на этом мы прервали наше общение? Чтобы при встрече в обществе вели себя как чужие люди?
Мои слова заставили их задуматься. Кажется, отец Анники так далеко не заглядывал, мечтая как можно скорее избавиться от строптивой дочери. Но ведь я займу высокое положение в обществе и такими связями не пренебрегают.
– Так и будет, ведь вы не даёте мне шанса лучше себя узнать и заново сблизиться. С потерей памяти во мне не осталось прошлых обид, но нет и привязанностей, – на этом я решила остановиться и больше не давить. Отложив столовые приборы, произнесла: – Благодарю за ужин. Вы позволите мне удалиться к себе?
Отец Анники кивнул, отпуская. А на следующий день во время прогулки верхом вокруг дома меня уже сопровождали сёстры.
Забавные девочки. Вначале держались настороженно, но постепенно расслабились в моём обществе. Адель всеми силами изображала, что уже взрослая и немного важничала. Сисиль же была ещё сущим ребёнком. Будь моя воля, ни за что бы не пустила её в таком юном возрасте на лошадь, но в седле своего пони она держалась лучше меня.
Мы немного сблизились, общаясь. Девочки тянулись к старшей сестре. Теперь уже они забегали за мной по утрам, и мы вместе шли в конюшню. Остальной день у меня был расписан под завязку, и мы практически не виделись. Но при встречах в коридорах от меня шарахаться уже перестали. Теперь мы чинно раскланивались и желали друг другу хорошего дня.
Однажды утром во время верховой прогулки к нам присоединилась Элизабет, эффектно гарцуя на вороном жеребце. Девочки с восхищением смотрели на мать в красной амазонке.
– А ты уже неплохо держишься в седле, – сделала мне комплимент. – Давай прогуляемся. Оставьте нас. Мы проедем немного вперёд, – сказала грумам.
– Но господин приказал далеко не удаляться от дома, – заикнулся один из нашего сопровождения.
– Мы будем на виду. К тому же Аннике нужна практика.
Мачеха пришпорила коня, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней, пустив Луну галопом. Если бы не понимание того, что она это делает с целью остаться со мной наедине, никогда бы не понеслась следом. Всё же сидела я в седле ещё неуверенно, и её похвала была большим преувеличением, призванной показать наши хорошие отношения. Окружающим. Насчёт её истинного ко мне отношения я не обольщалась.
Никогда ещё не заезжала так далеко. Но крутить головой по сторонам не было времени, тратя все силы на то, чтобы удержаться в седле. До Элизабет, скачущей легко, как будто сроднившись с конём, мне было ещё далеко.
Наконец она его придержала и остановилась, разворачиваясь ко мне. На губах появилась презрительная улыбка, глядя на мои потуги. Она подождала, пока я её нагоню, удерживая коня, который нетерпеливо бил копытом. Пусть мы и удалились далеко ото всех, сейчас они превратились в точки, но для него этого было мало, и он не понимал, чего хозяйка медлит.
– Вижу, умение ездить верхом к тебе не вернулось. Но, может, ты и раньше была плохой наездницей, – встретили меня её слова.
– Вы хотели поговорить об моём умении ездить верхом? – парировала я.
– Нет. Что тебе надо от моих детей? Держись от них подальше! Если ты только им навредишь…
– Не нужно угроз! Я просто хочу познакомиться с сёстрами и зла им не желаю.
– Почему я должна тебе верить? Целитель сказал, что память может вернуться в любой момент. А может, она уже к тебе возвращается, и ты всем дурачишь голову?
– Я ничего не помню, но если бы та Анника хотела навредить девочкам, сделала бы сразу. Ведь у неё была ваша книга, – забросила пробный шар и он попал в цель.
– Что ты помнишь об этом? – изменилась она в лице.
– Ничего. Но у меня появилось много вопросов.
– С чего ты взяла, что я тебе отвечу?
– Потому что книга была ваша. Пусть я провела ритуал, но запретные знания хранились у вас.
– Ты ничего не докажешь!
– Я хочу лишь разобраться в том, что произошло. В наших общих интересах найти книгу до того, как её обнаружит кто-то другой. Уж с этим-то вы согласны? Как она выглядела? Размер, цвет обложки, – требовательно произнесла я.
– Тёмно синяя с серебряным тиснением. Небольшая, как записная книжка. Можно спрятать в карман, – ответила мачеха и потрясённо посмотрела на меня. Кажется, сама не верила, что это сказала. – Нет, это безумие! Тебе нельзя верить, – тряхнула она головой, как будто избавляясь от наваждения.
– Ладно, с этим разобрались, – не стала больше настаивать. Основные признаки узнала, а в поисках она мне не помощник. – Мне нужна ваша помощь.
– Ты с ума сошла? С чего мне тебе помогать?
– Девочки вырастут, их нужно будет вывозить в свет. А я буду занимать высокое положение в обществе, и смогу помочь найти им хорошие партии.
– Это ты сейчас так говоришь, а стоит вернуться памяти, как забудешь о вашем родстве.
– Я могу дать магическую клятву, что помогу им выйти в свет и не причиню никакого вреда. Даже если память вернётся, я не переступлю через клятву. Как вам такой вариант?
– Чего ты хочешь? – жёстко спросила она. Теперь передо мной была не пустоголовая блондинка, а холодная и расчётливая женщина.
– Во-первых, больше информации о женихе. Во-вторых, я не помню ничего и не хочу в свете прослыть простушкой, допускающей ошибки в этикете, общении. Теоретические знания хороши, но мне нужны наглядные тренировки. Пригласите подруг в дом, покажите ваше общение, поведение. Как ведёт себя хозяйка дома на званом обеде, ужине. Как общается со слугами, планирует меню, ведёт дом. Это в книгах не написано, но это должна знать любая воспитанная леди, впитавшая всё с молоком матери. В наших общих интересах, чтобы я увлекла аррха Коурстена и заняла прочное положение рядом с ним и в свете. За это я вытащу сестёр и не позволю прозябать в провинции, обещаю.
– До их взросления ещё далеко. Я хочу приглашения на все значимые приёмы и праздники.
– Идёт, – не стала торговаться я.
– Знаешь, – окинула она меня изучающим взглядом, – раньше бы я сказала, что у тебя нет и шанса добиться задуманного, но теперь… Ты изменилась. Вместо ненависти, пустых амбиций и обид, в тебе появился твёрдый характер.
Ну, я бы поспорила. Судя по всему, у Анники он тоже был. Ведь она смогла тайком развить свой дар, продумала пути избежать свадьбы и сохранить наследство. Ей просто не повезло, да и не на том сосредоточила силы. Ненависть ещё никогда не приводила ни к чему хорошему. Но, со стороны всегда судить легче.
Мой взгляд скользнул за спину мачехи, и я вдруг увидела людей, скачущих к нам со стороны леса.
– Это кто? Вы их знаете? – подобралась я.
Она оглянулась, но судя по выражению лица, к приближающимся всадникам не имела никакого отношения.
– Там же дети! – оглянулась я на сестёр, которые ехали в нашем направлении и заметно приблизились за время разговора.
– Это твои проделки?! – разъярилась она.
– Мои?!! Да если бы не вы, мы бы катались возле дома! Бежим! – воскликнула я, и первая пришпорила лошадь. Что-то сомневалась, что с нами просто поздороваться хотят.
Конечно же, мачеха в два счёта обогнала меня на своём скакуне, но я иного и не ожидала. Впереди были дети, и грумы уже разворачивали их к дому. Моя Луна была спокойной лошадью, но отнюдь не резвой. Расстояние между нами всё увеличивалось.
Элизабет догнала детей и пересадила Сисиль к себе. Адель осталась на лошади, и один грум поехал с ними, а два других кинулись мне навстречу.
– Анника, стойте! – донеслось мне в спину. Может, они меня и знали, а вот я их нет и останавливаться не собиралась. Но любопытство победило, и я оглянулась, чтобы лучше рассмотреть тех, кто гонится.
Это и стало моей ошибкой. Резкое движение заставило Луну сбиться с ритма, а может она просто споткнулась или оступилась, и так совпало, но я потеряла равновесие и сама не поняла, как вылетела из седла.
В глазах потемнело на миг, а потом увидела, как надо мной склонился молодой человек.
– Вы как? Живы? Почему убегали? – засыпал меня вопросами, одновременно ощупывая на повреждения, молодой, симпатичный голубоглазый блондин. Двое других его сопровождающих промчались мимо нас навстречу грумам.
– Вы кто?
– Анника, сейчас не до игр! Вы же сами просили меня приехать. Я уже пять дней ищу способ с вами увидеться.
– Зачем?
– Чтобы спасти вас от брака, навязанного отцом.
– Не надо меня спасать. Всё в порядке.
– Что?! А как же наша договорённость, – воскликнул возмущённо незнакомец, отстраняясь, и я со стоном села. Вроде, кости целы, но бедро и плечо забила.
– Я не знаю, о чём вы. Я упала с лестницы и потеряла память.
– А-а-а! – закричал один из грумов, падая с лошади. Второй грум ударом хлыста выбил из седла одного из нападающих.
– Поднимайтесь, нужно уходить, – потянул меня на себя незнакомец.
– Никуда я с вами не пойду!
Молодой человек выругался сквозь зубы, а потом подхватил на руки и перебросил через круп своей лошади.
– Не над-до! – Клацнула зубами, едва не прикусив язык, но было бестолку. Похититель вскочил в седло и пришпорил лошадь. Я ещё успела увидеть, как дерётся грум, но потом моей заботой стало не сползти под копыта лошади во время скачки.
Мы остановились только в лесу. Незнакомец слез с лошади, а я сползла и шлёпнулась на землю. Следы от костра, сумки, остатки трапезы. Всё говорило о том, что мы в их временном лагере и сейчас он спешно собирал вещи.
– Вы можете мне объяснить, откуда мы знакомы и как вас зовут? – превозмогая боль во всём теле, спросила у него.
– Я Лукас. Вы учились с моей сестрой, и через неё я узнал о вашей проблеме. Вам нужен был супруг, чтобы получить Гортридж, а я третий сын, наследство мне не светит и не против улучшить свои дела посредством женитьбы. Познакомились мы зимой, когда вы приезжали в столицу и пришли к соглашению, но вступить в брак не успели, за вами хорошо следили. Сестра сообщила, когда вас забрали домой, и я поспешил сюда, надеясь на случай.
– Лукас и всё?
– Моё полное имя узнаете во время свадьбы. Не хочу рисковать, – сказал он, подходя к лошади и крепя сумки к седлу.
– Я ничего этого не помню и не выйду за вас!
– После того, как мы проведём вместе ночь, куда ты денешься, – высокомерно усмехнулся он мне в лицо, глядя сверху вниз. И с чего я решила, что он симпатичный?
Оставаться сидящей на земле было унизительно, и я стала с трудом подниматься, опираясь руками о землю. Взгляд упал на лежащую рядом толстую палку. Недолго думая, схватила её и, распрямившись, огрела отвернувшегося похитителя по голове. Тот охнул, начал поворачиваться ко мне, за что получил ещё. Наверное, от испуга второй удар вышел сильнее, и он завалился на землю.
Взгляд метнулся к жеребцу Лукаса, но лезть на него не рискнула. Это не спокойная Луна, свалюсь в два счёта, да ещё взобраться надо.
