Текст книги "Замуж второй раз, или Ещё посмотрим, кто из нас попал! (СИ)"
Автор книги: Франциска Вудворт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 13
Леди Розенбах была не первой, кто пытался раскрыть мне глаза на Каролину Шуильскую, но единственной, кто проявил сочувствие. В той или иной форме я услышала от многих, что вчера, вместо присутствия на свадьбе, мой супруг сопровождал данную леди во дворце, не отходя от неё ни на шаг. Уколоть хотели многие или просто с жадным любопытством понаблюдать за моей реакцией. Намёки, многозначительные паузы, как же это раздражало! Как хорошо, что к своему мужу я ничего не испытываю, но факт запомнила. Сволочь! Я-то предполагала, что вчера он дома отсиживался, а не светился в обществе любовницы.
Приходилось держать лицо. Отвечать, что у мужа были на это причины, и что лорд Берийский, замещая друга, был на высоте. Я не в обиде.
– То-то свой второй танец вы подарили аррху Вьены, – бросила одна из сплетниц.
Пришлось проказливо улыбнуться:
– Скажу по секрету, я ему и первый подарила. На свадьбе.
– А почему на сегодняшнем приёме нет ваших родных? – укололи меня ещё одним фактом.
«Потому что мой муж – сволочь!» – мысленно ответила про себя. Почему я вообще должна оправдывать его косяки?!
Вслух ответила:
– Вчера был очень суматошный день, много волнений, а отец не так силён здоровьем, как всем бы нам хотелось.
О, да! После эффектного появления на празднике муженька, многих гостей едва удар не хватил.
Но это не отменяет того факта, что Дарстен – сволочь!!!
При желании ему ничего не стоило открыть портал и перенести родных Анники на приём. Но ему это не надо было и теперь я вынуждена отвечать на неудобные вопросы. Хорошо, что он всё же изволил явиться и от меня отстали.
– Не скучали? – задал он мимоходом вопрос, передавая мне бокал, взятый с подноса лакея.
– Ничуть. Мы тут говорили о том, что свой второй танец я танцевала с лордом Берийским. У него прекрасно получается вас замещать. Я рада, что у нас есть такой прекрасный друг семьи.
– Что вы имеете в виду? – затронутая тема не понравилась супругу. Ха, мне тоже не нравится, что он где-то шляется, когда в доме полно гостей. Обязанностей хозяев никто не отменял. Не всё же мне одной отдуваться.
– Всего лишь то, что на него можно положиться всегда и в любом вопросе.
– Надеюсь, больше вы своих танцев не дарили?
Я не успела ответить, как к нему подошёл наш знакомый.
– Лорд Дарстен, вы позволите потанцевать с вашей прекрасной женой? – спросил у него Никоель Тилонский. Наверное, Шуильская покинула его, и тот решил приударить за мной, в пику супругу.
– Нет. Я ещё и сам не имел удовольствия танцевать с ней, – отказал муженёк и потянул меня в сторону танцующих пар. Я только и успела поставить бокал.
– Ничего, я тоже с вами не имела никакого удовольствия, – процедила в ответ на крепкую хватку его руки, стиснувшей мои пальцы. Повернув голову, с многообещающей улыбкой бросила парню: – Следующий танец ваш!
– Мой! – рыкнул супруг. – На правах мужа.
– Вы о тех правах, которые с лёгкостью передаёте другим? Странно, что здесь вы столь категоричны.
– А вы бездумно раздаёте обещания.
Кто-то вообще себя бездумно ведёт, но я же не тыкаю пальцами.
Решила быть умнее и промолчать.
Танцевать с Дарстеном мне не понравилось. Холодные, отточенные движения, без души. В его руках я не испытывала никакого волнения, а так же не имела проблем с памятью, выполняя заученные па и безразлично смотря в сторону.
– Анника, посмотрите на меня, – потребовал супруг, недовольный таким игнорированием своей персоны. Перевела на него холодный взгляд. – Обращаю ваше внимание на то, что за весь вечер вы ни разу мне не улыбнулись. Не стоит порождать сплетни в свете.
– Считаете что вы, сопровождая вчера не безызвестную вам даму, их не породили? Меня сегодня человек десять ознакомили с этим фактом, интересуясь, как я к этому отношусь.
– Надеюсь, вы не позволили себе высказываний в вашей манере?
– Не переживайте, я дала понять, что эти разговоры мне так же безразличны, как и вы.
Дарстен заскрежетал зубами. Такими темпами ему скоро услуги дантиста понадобятся.
– Я настаиваю, чтобы вы мне улыбались, – решил он вернуться к прежней теме.
Пользуясь возможностью в танце, со всей силы припечатала его ногу каблуком.
– А вам хочется мне улыбаться?
– Вы отвратительно танцуете! – сдавленно процедил супруг.
– Вы тоже многое что делаете отвратительно, но я же не жалуюсь. – Сделала ещё одну попытку припечатать его ногу, но на этот раз он увернулся. Это добавило живости нашему танцу, а так же несколько новых танцевальных элементов. Чтобы не попасться под мою атакующую ножку, лорду пришлось проявить изрядную ловкость.
– Хватит! – попытался он остановить меня, когда мне всё же удалось его подловить.
– Больно? – с исследовательским интересом спросила у него и тут же безжалостно закончила: – Ничего. Потерпите. Разве не вы считаете, что в браке нужно терпеть? Вы же мне ночью этот урок наглядно продемонстрировали.
Конечно, после моих усилий, ни о каком втором танце речи уже не шло. С неестественно прямой спиной муж покидал паркет, уводя меня за собой. А я хоть немного душу отвела, расплатившись за пережитые унижения по его вине.
А каким горящим взглядом муж смотрел на меня! Надеюсь, местные кумушки будут довольны, обсуждая тот факт, что танцевать мне супруг ни с кем другим так и не разрешил, больше ни на шаг не отходя от меня.
Последний факт вывел из себя Шуильскую. Дефилируя среди гостей, она как бы случайно столкнулась с нами и посчитала необходимым сказать несколько слов.
– Вы довольны приёмом? – спросила она у меня. – Я взяла на себя смелость помочь с организацией и дать несколько ценных рекомендаций слугам.
Вот так мне утёрли нос, показав, кто здесь хозяйка.
– Я уже поняла, что вы весьма смелая женщина, но немного удивлена. Дворецкий упоминал, что у нас вышколенные и опытные слуги, которые сведущи в организации приёмов. Не знала, что он говорил о вас.
Стало приятно, что вспыхнувшие два алых пятна на щеках по цвету не отличались от платья.
– Вы тоже весьма смелы или попросту забыли надеть под платье корсет?
– Почему забыла? Некоторым не нужна эта деталь туалета, чтобы казаться стройнее, чем есть. Могу заверить, что Его Величество, танцуя сегодня со мной, благосклонно отнёсся к этому факту.
– Значит, завтра вы тоже проигнорируете эту деталь туалета?
Ага, разбежалась! Пытается развести меня на нарушение этикета?
– Я подумаю над этим, но вряд ли. Не стоит приучать мужчин к вольностям, иначе чувство новизны проходит и они теряют интерес. Не мне же вам объяснять, как это происходит и что бывает, когда приелось.
– Не понимаю, о чём вы.
– Ну как же, со временем каждый мужчина остепеняется, устав вкушать доступные радости жизни и… женится.
Мы обе перевели взгляд на аррха Коурстена, а тот настороженно посмотрел на нас. Его в этот момент отвлекал разговором господин, приведённый Шуильской. Мой взгляд, полный ехидства, супругу не понравился, как и разъярённый любовницы. А ещё в глубине его глаз, когда он смотрел на свою пассию, я увидела досаду. Конечно, у нас и так отношения обострены, и вмешательство его дамочки лишь всё усугубляет.
– Вы же недавно из пансиона. Откуда такие глубокие познания мужчин? Я чего-то не знаю о нынешнем воспитании пансионерок?
«Да ты вообще о воспитании ничего не знаешь!» – огрызнулась про себя.
– Не нужно совать руку в огонь, чтобы убедиться, что горячо. Некоторым везёт с рождения понимать прописные истины.
– Вижу, везение на понимании моды закончилось, – уколола она меня. – Ваше платье настолько просто, что напоминает рубище. Могу посоветовать свою портниху.
– Не стоит. Судя по вашему наряду, такое понятие как «сдержанная элегантность» ей незнакомо.
– Могу я узнать, что вы так горячо обсуждаете? – посчитал нужным вмешаться в разговор мой супруг.
– Моду. Рассудите нас, чьё платье лучше, – потребовала Шуильская.
– О, не советую! Никогда не беритесь судить моду, иначе обретёте врагов в лице женщин, – рассмеялся седовласый собеседник супруга, имя которого я, хоть убейте, не помнила.
Кажется, и сам аррх Коурстена это понимал. Но у этой Шуильской было такое выражение лица, что не поддержи он её, врага точно обретёт. Мне даже стало интересно, как он выкрутится из щекотливой ситуации.
– Ваши платья прекрасны, каждое по-своему подчёркивает достоинства владелицы, – тщательно подбирая слова, ответил Дарстен.
– Но у вашей супруги на платье нет никакой отделки. Оно скромное. Следовательно, у неё и достоинств никаких нет? – тут же переиначила его пассия, с довольным видом беря под руку моего благоверного и с улыбкой заглядывая в глаза.
Можно было бы подождать, что ответит на это он, но зачем? Хватит! Я тоже умею играть грязно.
– У вас всё же плохое зрение, – заключила я, окинув её сочувствующим взглядом. – Вы по рассеянности сейчас не на своём спутнике висите, а к чужому мужу прижимаетесь. – И всё это без капли ревности, лишь с информативным посылом.
Чувство приличия заставило её отпрянуть, а я продолжила:
– Что касаемо вашего вопроса, отвечу я, раз сама фасон платья разрабатывала. Оно подчёркивает мою юность, и природную миловидность, что в дополнительных ухищрениях не нуждаются. А вам бы я посоветовала сменить портниху. В наших краях фасон такого платья называют «последним шансом». К нему прибегают стареющие дамы в попытке удержать уходящую молодость и внимание мужчин, демонстрируя все прелести наружу, и не оставляя простора воображению.
И тишина. По крайней мере, вокруг нас разговоры стихли ещё в начале спора и сейчас все затаили дыхание.
– По какому поводу идёт дискуссия? – как чёрт из табакерки появился Берийский. Не будь Дарстен рядом, я бы точно решила, что он его порталом перенёс себе на выручку, настолько неожиданно тот возник.
– Вопрос касаемо того, какое платье лучше, – просветил его седовласый джентльмен.
С весёлым изумлением Берийский посмотрел на меня, потом на Шуильскую и выдал вердикт:
– Так всё просто. Как мужчина я предпочту платье леди Каролины, оно услада для глаз, и позволяет любоваться её несомненными достоинствами. Но свою супругу я предпочёл бы видеть в платье леди Анники. Оно подчёркивает её достоинства, но любование ими доступно лишь её мужу.
Вот же Соломон! Своим ответом он разрушил напряжение и погасил зарождающийся конфликт.
– Вы позволите пригласить вас на танец? – обратился он к Шуильской, наверняка с тайным намерением увести её от нас, но та лишь задрала нос.
– Прошу извинить, но я его уже обещала аррху Ирнеса, – произнесла она и величаво удалилась, сохраняя лицо.
– Что?! – воскликнул он, когда мы припечатали его тяжёлым взглядом. Я-то понятно чего, а супруг гневается, что его любовницу ангажировать пытался?
– Вас только за смертью посылать! – укорила аррха Вьены. И только потом поняла, что сказала это некроманту. Забавно прозвучало. – В последний раз, когда мы виделись, вы ушли за водой для меня.
«Чтоб ему так дети стакан воды на старости лет подавали!» – выругалась про себя.
– Прошу простить, но меня отвлекли, – бросил он быстрый взгляд на Дарстена. – А потом я увидел вас с леди Розенбах у стола с напитками, и понял, что в моих услугах вы больше не нуждаетесь.
Ладно, проехали. Тем более этот прохвост начал рассказывать забавную историю, и своими байками скрасил мне вечер.
***
– Как же я устала! – вырвалось из глубины души, и я рухнула на кровать прямо в платье в позе морской звезды. Время было далеко за полночь, и я валилась с ног. Когда по телевизору в фильмах показывают балы, танцующих аристократов, всё так красиво. А на деле принимать такую прорву гостей ужасно утомительно.
Это вам не на юбилей в ресторане с друзьями и родственниками собраться. Там ты хоть их знаешь и есть о чём поговорить. А тут куча незнакомых людей, и со всеми ты должна быть мила и любезна. «Светская жизнь» на деле оказалась тоскливым болотом. Только и разговоров что о нарядах и сплетнях. Кто за кем приударил, у кого новая любовница или любовник.
Матроны отслеживают, кто кому улыбнулся, кто с кем танцевал и сколько танцев. Замужние дамы напропалую флиртуют, незамужние девушки строят глазки и присматривают женихов. Тоска! Уверена, будь у них телевизоры, половина бы сидели дома. А так скачут с приёма на приём, чтобы узнавать последние новости и держать руку на пульсе светской жизни.
– Госпожа, ванна готова, – сообщила горничная.
– Давайте помогу вам с платьем, – ко мне спешила вторая. Пришлось соскребать себя с кровати и плестись переодеваться.
– Я разберу постель! – это третья.
Наверное, должно быть приятно, когда вокруг тебя так хлопочут, но для меня непривычно. Слишком много чужих людей на моё личное пространство. В доме родителей Анники одной Ириды мне вполне хватало, и она умела быть ненавязчивой. Здесь же толпа народу и это бесит. Что-то менять в данный момент не было сил, поэтому давя внутри раздражение, просто подчинилась их заботе.
Первым делом мне сняли украшения, и я небрежно бросила их на туалетный столик. Пусть простят мне предки аррхов Коурстенов, но бриллиантам ничего не будет, а я устала, чтобы бережно раскладывать всё по коробочкам.
Служанка помогла избавиться от платья и меня передали в руки банщицы. Там я быстро ополоснулась, желая поскорее забраться в постель и выставить всех вон. Но перед массажем ног не устояла. Вот о личном массажисте, наверное, каждая женщина мечтает. Правда, меня опять маслами умаслили, напомнив о неприятной брачной ночи. Хорошо хоть целитель обещал мне передышку от поползновений супругу.
Переодевшись в ночную рубашку и пеньюар, сунула ноги в домашние матерчатые туфельки и отдалась в руки горничной, которая занялась моими волосами. К этому моменту я уже спала одним глазом. Но сон быстро слетел, стоило в отражении зеркала увидеть мужскую фигуру.
Внутри всё похолодело при взгляде на супруга. Вот этого явления я ожидала меньше всего. Он застал меня врасплох, и под ложечкой засосало от страха. Наверное, дёрни он в этот момент за пояс халата и скажи: «Бу-у!», я бы сорвалась с места как перепуганный заяц. Правда, нервы сдали. Слишком трудным и морально выматывающим оказался день. Я, наверное, за год столько не скандалила, как за эти сутки.
– Оставьте нас, – приказал он служанкам.
Горничная, которая расчёсывала мне волосы, едва уловимо помедлила, бросив на меня быстрый взгляд, но отложила расчёску и, сделав книксен, удалилась. Остальные тоже покинули покои. А я следила за ним напряжённым взглядом через зеркало.
Он подошёл со спины, и остановился, рассматривая моё отражение. Тут его взгляд упал на украшения на туалетном столике, и он сместился, поддев колье пальцем.
– Это бесценные украшения, а они валяются у вас как дешёвая бижутерия. У вас никакого уважения, Анника?
– Вы требуете у меня уважения к колье?
– Не переиначивайте мои слова.
– Вы ищете повод к чему бы придраться?
– Считаете, что после сегодняшнего приёма и вашего поведения на нём мне нужно его искать? – спросил он у меня, отпуская колье, и оно тихо звякнуло о столик.
– Пришли отыграться?
– Пришёл предупредить, что не намерен терпеть ваше своеволие и дурное воспитание.
– Вы их только у тирры Вессы терпите?
– Вам не стоит говорить о ней.
– Почему? Вы же с ней меня обсуждали.
– Что и с кем я делаю, вас не касается.
Промолчала. А смысл спорить, если согласна? Меня и правда не касается, что он с ней делает. Пока они ко мне не лезут.
Удовлетворённый моим молчанием, он продолжил, решив подсластить пилюлю:
– В банке я открыл на ваше имя счёт. Можете использовать эти деньги на благотворительность, или на свои мелкие нужды. Ежегодно он будет пополняться, но если вам понадобятся более крупные траты, обсудим. Надеюсь на ваше благоразумие.
Он помолчал, наверное, в ожидании бурной радости и благодарности, но я просто смотрела на него. Нужно для начала в банк съездить и проверить размер его щедрости, уточнять у него сумму сейчас как-то не хотелось.
– В ответ настоятельно требую пересмотреть своё поведение. Я готов простить вам ваши сегодняшние выходки, но больше их не потерплю.
– Ваша щедрость не знает границ. – Подумать только, он готов меня простить!!!
– Моё терпение не безгранично, Анника, – в голосе зазвучало предостережение.
– А моё вообще закончилось всё прошлой ночью.
– Довольно! – Шагнув ко мне, он предупреждающе сжал плечи.
И я пронзительно завизжала во всё горло. Нет, ну обещала же. Руки тут же убрали и я замолчала.
– Что случилось?! – через смежную дверь спальни вбежал Робин.
– Мышь, – пронзив меня разъярённым взглядом, сообщил ему лорд.
– Скорее крыса. Мерзкая, – поправила я.
– Ну, как же?! Откуда? В доме нет… – растерялся старый слуга.
– Всё в порядке. Можете быть свободны, – отпустил его Дарстен.
Тот бросил взгляд с него на меня. Видимо, что-то понял, и тут же закрыл за собой дверь, оставив нас наедине. Я поймала в отражении зеркала взгляд супруга, и он мне крайне не понравился.
– Анни-и-ка-а, – многообещающе так протянул лорд.
Я вскочила с пуфа, чувствуя острую необходимость оказаться с ним наравне. Две вещи случились одновременно: нас накрыло прозрачной сферой, а он надавил мне на плечи, заставив обратно сесть.
– Что же вы не кричите?
Действительно. Но я впервые увидела такое проявление магии и потрясённо молчала. Мы как будто оказались в мыльном пузыре.
– А впрочем, вас больше никто не услышит, – сообщил он, подтверждая мои подозрения насчёт звукоизоляции. – Хочу напомнить, что я ваш супруг и имею право прикасаться к вам в любое время, когда захочу.
Рывок, и халат сдёрнут с моих плеч до локтей. Ещё один рывок за ворот рубашки и тонкая ткань разошлась двумя половинками, обнажая меня до пупа.
На обнажённую кожу плеч тяжело легли мужские ладони и сжали.
– Предупреждаю последний раз, не испытывайте моё терпение, – жёстко и с угрозой сказали мне.
На меня нахлынули давно забытые чувства беззащитности и безысходности. Мне ясно дали понять, кто в доме хозяин и на чьей стороне сила.
Вдоволь насладившись своим превосходством и видом обнажённой груди, он убрал руки.
– Будьте благоразумны, Анника, – на прощание сказал мне супруг. Окружающая нас сфера исчезла, и он пошёл к себе.
Наверное, девочка восемнадцатилетняя, после такого прессинга судорожно бы куталась в обрывки одежды, давясь от слёз после пережитого унижения.
Но я не девочка.
– Лорд Дарстен, – окликнула его, застав уже у дверей. Он обернулся. Развернулась на пуфе к нему лицом, отчего ещё больше обнажилась, но не сделала даже попытки прикрыться. Какая разница, раз он и так всё прекрасно рассмотрел через отражение в зеркале. – После брачной ночи вы мне стали омерзительны. А после сегодняшнего я вас презираю.
– Какое мне дело до ваших чувств? Мне от вас нужен лишь ребёнок, – холодно бросил он и скрылся за дверью.
Козёл! Но откровенный, и не скрывающий свою сволочную натуру. Сразу сказал, что от меня нужны лишь дети и в первый же день семейной жизни познакомил с любовницей, чтобы не было никаких иллюзий и недопонимания.
Встав с пуфа, я развязала пояс на пеньюаре и сняла его, избавляясь от остатков сорочки. Идти искать новую рубашку не было ни сил, ни желания. Натянула снова пеньюар, погасила везде свет и легла в постель.
Странно, но даже злости на муженька не было. Попытался приструнить жену как умеет. Да, животное парнокопытное, может быть опасное, но с ним хоть всё ясно и определено. Я же с Глебом долго мучилась сомнениями и подозрениями. Всё усугублялось тем, что в декрете я оказалась полностью зависящей от него.
Каждая женщина, у которой есть ребёнок, меня поймёт. А кто воспитывал его без бабушек и дедушек, особенно. Вся жизнь становится подчинена ему и зависит от распорядка дня ребёнка. Во время прогулок я ходила за покупками, пока дочь спала, готовила, убирала. Бессонные ночи накладывали свой отпечаток, и у меня появилась хроническая усталость. Смотришь на себя в зеркало, и видишь осунувшееся лицо с усталыми глазами и синими тенями под ними. Первый год у меня прошёл под мантру «Надо потерпеть».
Глеб помогал, но избирательно. Лекарства, если ребёнок болеет, он привезёт. И продукты, если надо. Но ночью к дочери вставала лишь я, потому что он же работает. По дому делала тоже всё я. За время нашей супружеской жизни могу по пальцам пересчитать, сколько раз он держал в руках пылесос. Или гулял по улице со мной и ребёнком. Я с завистью смотрела на парочки с коляской.
У меня такого не было. У Глеба на первом месте стояли дела, которым он посвящал семь дней в неделю. Вечно случались какие-то проблемы, и он срывался даже в выходные. На все мои недовольные замечание шёл ответ, что он же старается ради нас, жилы рвёт на работе.
У меня же крепли подозрения, что не только по работе. Каждая женщина чувствует это на интуитивном уровне, а так же замечает по мелким признакам. Звонки по телефону, когда он уходит в другую комнату и лишь потом отвечает. Когда воркует с кем-то, но стоит войти в комнату, как прекращает разговор, или сам уходит. Долгое сидение в туалете или в ванной, с тихими разговорами по телефону.
Меня это бесило, выводило из себя. Я устраивала скандалы, требуя сказать, есть ли у него кто-то. Опустилась до того, что проверяла телефон, но он был осторожен и кроме ничего незначащих сообщений, там ничего больше не было. А потом он вообще запоролил телефон и носил его постоянно с собой.
Это ужасно вариться в собственных подозрениях, я слышала его разговоры с другими женщинами, но за руку с другой так ни разу и не поймала. Он всегда твердил, что это или клиентка, или ещё кто, давал разумные объяснения. Иногда не давал, а просто срывался, крича, как устал от моей ревности. А я кричала, что мне в браке важна верность, и я ему верна, даже на других мужчин не смотрю. Однажды в пылу ссоры в нетрезвом состоянии, он ответил мне, что ему на это плевать.
Я эти слова запомнила.
Кто бы знал, как я тоже от всего устала! Клянусь, признайся он в том, что у него другая, я бы вздохнула с облегчением. Но нет же, он постоянно твердил, что любит только меня и дочь. На вранье его подлавливала неоднократно. Бесилась, выставляла из дома, но он всегда с упорством мула твердил, что никуда не уйдёт. Мы его семья.
В какой-то момент я поняла, что так больше продолжаться не может. Я или сойду с ума, или точно стану истеричкой. Проблема была в том, что я любила Глеба всей душой. Другие мужчины мне были не интересны. И я просто не понимала, почему при всех своих словах о любви, он так себя ведёт и мало уделяет нам времени. Я пыталась с ним спокойно обсудить наши отношения, спрашивала, почему так. Однажды, тоже в не трезвом виде, он признался, что, наверное, просто не способен на такие сильные чувства, как я.
Эти слова я тоже запомнила.
И тогда стала целенаправленно давить чувства в себе. Разговаривает с кем-то по телефону? Не прислушиваюсь и ухожу. Он задерживается на работе? Я наступала себе на горло и не перезванивала. Ловила себя на том, что в магазине зашла в мужской отдел и присматриваю ему обувь или одежду? Заставляла себя положить вещи на место и пойти посмотреть что-то себе. Переключала внимание на заботу о себе родимой и ребёнке, училась жить по-новому, любить себя, а не его. Выбиралась из эмоциональной ямы, куда сама себя загнала.
И после всего, что я пережила в своё время, попытки лорда Дарстера меня запугать и поставить на место были обречены на провал. Вот зря он со мной так!
