Текст книги "Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944"

Автор книги: Франц Куровски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Битва за окружение в Умани стала еще одним испытанием для 4-го воздушного флота. Сталин издал указ, что «фашистская армия не должна перейти Днепр. Линия обороны на Днепре является залогом нашего успеха и будущей победы».

Чтобы закрепиться на Днепре, Красная армия перебросила большую часть размещенных на Южном фронте авиационных частей на линию Кременчуг – Днепропетровск. И только части морской авиации были оставлены для защиты полуострова Крым и Одессы.

По сообщениям, только в августе советские бомбардировщики совершили 12 500 боевых вылетов и сбросили 1000 т бомб. Части истребительной авиации Южного фронта, и прежде всего 12-й ИАП[31]31
  ИАП – истребительный авиационный полк в составе ВВС Красной армии.


[Закрыть], достойны открытой похвалы. В 90 воздушных боях над фронтом они сбили 50 немецких самолетов.

В этих боях проверялся на прочность немецкий 4-й воздушный флот. Отныне ему, как говорится, малыми силами приходилось помогать группе армий «Юг» одерживать свои победы.

JG3 майора Лютцова к 1 сентября 1941 г. уничтожила 1016 самолетов, в том числе 727 бомбардировщиков. В этот же промежуток времени на земле было уничтожено 243 самолета. К 1 сентября Лютцов одержал свою 56-ю победу, 11 ноября 1941 г. он получил – это нужно особо отметить – за свою 89-ю победу Рыцарский крест с мечами и дубовыми листьями и стал четвертым немецким военным, удостоенным этой награды.

В зоне расположения 2-го авиакорпуса генерала авиации Лёрцера в начале сентября шли сильные дожди, взлетно-посадочные полосы раскисли, и эскадрильи бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей оказались прикованными к земле. Как только было получено разрешение, все части корпуса вылетели на поддержку наземных операций армии. 260-й пехотной дивизии удалось переправиться через Десну и возвести на южном берегу укрепление юго-восточнее Чернигова, но тут волна за волной стали налетать вражеские самолеты. «Штуки» и другие самолеты с головокружительным успехом атаковали противника и тем самым дали саперам время навести мост через Десну.

6 сентября по 6-й армии был отдан приказ: «Наступать по всему фронту!»

Ранним утром бомбардировщики и артиллерия открыли наступление на юг. К вечеру 2-я армия добилась значительных успехов.

Боевая группа «Модель» вместе с 3-й танковой группой, которые нанесли удар по Ромнам, подверглись мощному обстрелу. После полудня в бой вступили советские ВВС. Штурмовики на бреющем полете пролетали над маршевой группой оберста Клеемана. Бомбардировщики бомбили дома, занятые немцами, штурмовики вели огонь из всего бортового оружия. К вечеру 10 сентября, этого полного событиями дня, город Ромны горел со всех сторон. До наступления ночи этот город и 3-я танковая дивизия приняли на себя удар 25 % сил атакующих. Немецкие летчики не могли вмешаться, поскольку все они вели боевые действия в других секторах.

И неудивительно, ведь к этому времени 17-я армия имела приказ наступать на Полтаву, получив поддержку боевых частей 5-го авиакорпуса. Эти части вновь и вновь атаковали сосредоточившиеся в том районе советские войска. Авиакорпус использовал новый боевой порядок частей и навязал противнику новое направление оборонительного фронта. Его дивизии вынуждены были отходить в район Харьков – Ахтырка в рассеянном боевом порядке. Они оставили в Полтаве несколько своих частей.

С 12 сентября улучшились погодные условия, и воздушная разведка уточнила данные по крупным скоплениям отступающего противника из района Прилук, напротив линии Лубны– Лохвица – Ромны. В тот же день генерал-фельдмаршал Рундштедт приказал осуществлять «неустанное преследование по всему фронту».

Одновременно с этим авиачасти совершали многократные боевые вылеты, прежде всего на железнодорожную ветку Конотоп – Рыльск на севере и Лубны – Полтава на юге, в районе приобретающего свои очертания котла.

14 сентября немногочисленные немецкие истребители сбили 44 русских самолета. Бомбардировщики 5-го авиакорпуса к этому моменту уничтожили 560 грузовиков и 3 танка, повредили 267 грузовиков. Было повреждено и частично уничтожено 17 поездов. Прервано движение на пяти железнодорожных линиях. Авиационные базы в Харькове и Полтаве выведены из строя бомбовыми ударами, и ряд самолетов уничтожен на земле.

Маршал Буденный попросил у Сталина разрешения отступить. Он получил категорический отказ и был отозван. Его место занял маршал Семен Тимошенко.

Несмотря на драконовские меры, он не оказался в состоянии настроить войска Южного фронта на решительное сопротивление. Кольцо окружения вот-вот должно было сомкнуться, что позволяло немецкой авиации, и в частности штурмовикам, с близкого расстояния наносить удары по скоплениям противника и его транспортным колоннам, причиняя им большие потери.

В этой обстановке все подразделения 4-го воздушного флота страдали от постоянной нехватки горючего. Дело доходило до того, что 16 и 17 сентября на боевое задание смогло вылететь только несколько бомбардировщиков. Особенно сильно это затронуло 5-й авиакорпус, который вновь и вновь просил своевременной доставки горючего.

18 сентября 6-я армия начала наступление на восток. Ее 29-й армейский корпус должен был занять Киев и местную цитадель. Для этого было необходимо совершить прорыв через глубокоэшелонированную систему обороны. До наступления пехоты люфтваффе должны были разбомбить укрепления цитадели. Генерал артиллерии Фриц Бранд, который должен был координировать боевые действия армейской артиллерии, заявил, что он хочет, чтобы Киев лежал в руинах и пепле, и попросил люфтваффе взять на себя половину этой задачи.

Для этого 5-й авиакорпус перебросил III./StG77 и III./JG52 в Белую Церковь. С той поры обе группы непрерывно совершали налеты на Киев. Бомбардировке подвергались крепостные сооружения и артиллерийские позиции. Благодаря этому армейским частям удалось войти в город и 19 сентября захватить его. Продолжала держаться только цитадель. Пикирующие бомбардировщики попытались сломить этот последний очаг сопротивления. После долгих и упорных налетов им удалось обессилить противника. Поздно вечером 25 сентября последнее сопротивление было сломлено. Однако мосты через Днепр в Киеве были взорваны, и переправляться через них было невозможно.

В заключительном докладе главнокомандования вермахта от 27 сентября 1941 г. говорилось: «В ходе тесного взаимодействия армии и люфтваффе в результате проведенных операций было взято в плен 665 000 человек, уничтожено 884 танка, 3718 орудий и не поддающееся счету количество военного имущества».

Для группы армий «Юг» эта победа стала значительным тактическим успехом. На русском Южном фронте образовалась брешь шириной 400 км. Но общий итог оказался неутешительным. Несколько недель боев за Киев замедлили последнее наступление под кодовым названием «Тайфун» – штурм русской столицы, поставили под вопрос быстрое завершение кампании еще в 1941 г. и в конце концов сорвали его.

Те войсковые части Красной армии, которым в последние ночи удалось вырваться из котла и начать отход маршем на восток, 29 сентября подверглись серьезному удару. Только в этот день частями воздушного флота было уничтожено 4920 транспортных средств противника.

В своем резюме об успехе 4-го воздушного флота к югу от Киева генерал-лейтенант Плохер выделил шесть пунктов:

«1. Еще до начала битвы за Киев части 5-го авиакорпуса дневными и ночными налетами на железнодорожные линии, шедшие в восточном направлении, замедлили переброску сильных советских ударных частей под Киев и ослабили противника, нарушив или уничтожив снабжение войск.

2. 5-й авиакорпус позволил 17-й армии в районе Кременчуга построить укрепление, что имело решающее значение для окружения противника и быстрого продвижения 1-й танковой группы на север и способствовало ее соединению со 2-й танковой группой.

3. Еще до замыкания кольца между пунктами Лубны и Лохвица люфтваффе предотвратили перемещение крупных русских частей в Харьков.

4. Растущая русская угроза флангам и тылам в районе Миргород – Гадяч была ликвидирована в самом начале.

5. Окружение войск противника и быстрый захват укрепленного района Киев стало возможным главным образом благодаря боевым действиям частей поддержки 5-го авиакорпуса.

6. Уничтожение окруженных советских войск продемонстрировало максимальную эффективность, которую можно достичь применением бомбардировщиков и пикировщиков»[32]32
  Плохер Г. Указ. соч.


[Закрыть].

В разгар битвы за Киев с 12 по 21 сентября 1941 г. 5-й авиакорпус совершил 1422 боевых вылета и сбросил 625 т бомб. К этому добавилось 96 контейнеров с зажигательными бомбами, а также полтора контейнера пропагандистских листовок с призывами к капитуляции и переходу на сторону немцев.

Главными достигнутыми успехами были: 65 сбитых советских самолетов, 42 уничтоженных на земле самолета, 23 танка и 2171 транспортное средство. Уничтожено 6 зенитных батарей, 52 поезда, 28 локомотивов, разрушен 1 мост и выведено из строя 18 железнодорожных перегонов. Намного больше было поврежденных целей.

Потери личного состава в 5-м авиакорпусе составили: погибло 4 офицера, 5 унтер-офицеров и, соответственно, такое же число экипажей. Пропало без вести 3 офицера и 15 унтер-офицеров (экипажи).

Потери техники: 15 самолетов полностью уничтожены, 9 повреждены более чем на 30 % и 5 – менее чем на 30 %.

В докладе главного командования вермахта от 2 сентября 1941 г. заслуги частей люфтваффе упомянуты особо. В самом докладе сказано, что большая часть уничтоженных советских сил приходится на долю JG3 и SKG210. 8 сентября были отмечены успехи JG51 из 2-го авиакорпуса. Эта эскадра 8 сентября одержала свою 2001-ю воздушную победу. К 10 сентября только в России она сбила 1357 самолетов и еще 298 уничтожила на земле. В 354 боевых операциях эскадра успешно обстреливала бортовым оружием советские аэродромы, колонны, артиллерийские батареи, скопления войск, железнодорожные сооружения и другие цели, а также уничтожила 142 танка и единицы бронетехники, 18 орудий, 34 локомотива, 432 грузовика, 75 единиц других транспортных средств и 1 бронепоезд.

А теперь изучим боевые действия 2-го воздушного флота.

Боевые действия 2-го воздушного флота

Кроме 2-го авиакорпуса генерала авиации Лёрцера и 8-го авиакорпуса генерала авиации фон Рихтгофена, в распоряжение командующего 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршала Кессельринга были переданы два корпуса, боевую мощь которых продемонстрировали предыдущие молниеносные кампании.

Все операции этого воздушного флота должны были быть четко скоординированы с боевыми действиями группы армий «Центр». А поскольку основная масса войск в Русской кампании была сосредоточена именно в этой группе, 2-й воздушный флот был самым сильным флотом на всем Восточном фронте.

В его задачи входило: уничтожение советских авиационных частей, завоевание превосходства в воздухе и даже достижение полного господства в воздухе. И только после этого – проведение операций в поддержку группы армий «Центр». Особое внимание уделялось поддержке боевых действий 2-й и 3-й танковых групп.

По данным воздушной разведки, противник в приграничной полосе в секторе действий 2-го воздушного флота располагал двумя авиационными дивизиями. Еще семь авиадивизий находились в резерве. Расположение некоторых из них было известно, о дислокации других приходилось догадываться. Немецкая разведка полагала, что особенно мощная концентрация советских авиачастей должна была находиться в районе Кобрин – Слоним – Гродно – Белосток.

Несмотря на огромную боевую мощь, 2-й воздушный флот не смог в первые дни войны стопроцентно выполнять обе свои задачи. Даже первая и наиважнейшая из них – достигнуть, где это было возможно, полного господства в воздухе, несмотря на введение в бой всех имевшихся частей, – не была решена. Кессельринг сразу заявил, что «даже первой цели достичь было невозможно. И обе задачи не то что одновременно, но даже одну за другой в условиях наступления выполнить не получится».

Поначалу он предлагал ввести в бой лишь небольшое число самолетов, объясняя это там, что для того, чтобы нанести удар одновременно, авиация должна была получить приказ о вылете за сорок минут до начала наступления армии. Это дало бы противнику возможность либо быстро вывести войска из-под немецкого удара, либо привести в состояние боевой готовности свои авиационные части. Этого необходимо было избежать. Поэтому 2-й и 8-й авиакорпуса получили особое боевое задание еще до начала Русской кампании.

Немецкие истребители нанесли удар по одному русскому аэродрому, с которого собиралась взлететь истребительная авиачасть. Небольшие бомбы упали в центре взлетно-посадочной полосы, что не позволило русским подняться в воздух.

Точный расчет и подготовка оперативных планов на первые дни с указанием точных целей для бомбардировок и налетов на разведанные аэродромы позволили немецкой авиации добиться превосходства в воздухе в секторе боевых действий группы армий «Центр».

Совершенно невероятные сообщения о 250 уничтоженных самолетах в зоне действий этой группы заставили Геринга организовать их проверку.

Противник в зоне действий группы армий «Центр» был повержен в первый же день войны. Граница была прорвана во всех местах, а все мосты через Буг попали в руки немцев невредимыми.

На правом крыле группы армий «Центр» началось наступление 4-й армии и 2-й танковой группы. Но главная переправа через Буг находилась еще в зоне обстрела орудий, установленных в крепости Брест-Литовск. И хотя сама крепость была устаревшей, ее толстые стены обеспечивали достаточную защиту для русских артиллерийских батарей, которые могли вести огонь по наступающим немецким войскам.

Гарнизон крепости представлял серьезную угрозу для переправлявшихся войск, поэтому ее надо было во что бы то ни стало занять. Но войска после переправы продолжили наступление дальше.

По этой причине 2-й авиакорпус получил указание совместными действиями с 4-й армией и 2-й танковой группой уничтожить все находящиеся в районе крепости батареи, и особенно батареи в самой крепости.

Для передовых войсковых частей северного фланга существовала еще одна опасность. К северу от Брест-Литовска, где местность была в основном плоской, располагался ряд небольших холмов, которые господствовали над этой местностью, протягиваясь с запада на восток параллельно направлению немецкого наступления. Эти высоты, по данным воздушной разведки, были сильно укреплены. Там располагались многочисленные артиллерийские позиции. Если это соответствует действительности, то они представляют собой потенциальную опасность с северной стороны для подразделений 2-й танковой группы. Батареям, ставившим дымовую завесу, не хватало дальности, чтобы обстреливать западные склоны этих высот. По этой причине генерал-оберст Гудериан запросил помощи пикирующих бомбардировщиков, которые занимались постоянным патрулированием, чтобы, в случае открытия русскими огня, спикировать на эти батареи и заставить их замолчать. Эта практика была применена еще во Франции при форсировании Мааса.

И хотя такая тактика противоречила принципам применения пикирующих бомбардировщиков (они использовались для уничтожения заранее точно определенных целей), командир 2-го авиакорпуса решил принять это предложение и соответственно использовать свои «Штуки». Они должны были уничтожить все вражеские батареи и эффективнее, чем пушки, сокрушить какую-то часть позиций.

Кроме того, налеты «Штук» были организованы таким образом, чтобы каждую отдельную цель, в особенности артиллерийские позиции противника, они бомбили на обратном пути, после выполнения других заданий. Иными словами, перед ними ставилась дополнительная задача: бомбить разведанные артиллерийские позиции или, при отсутствии бомб, обстреливать их бортовым оружием.

Такой необычный способ ведения боевых действий имел стопроцентный успех. После того как батареи врага открывали огонь, их уничтожали.

2-я танковая группа на северном крыле наступления энергично продвигалась вперед, ведя за собой пехотные дивизии 4-й и 9-й армий.

Только в Брест-Литовеке русские сопротивлялись немного дольше, чем в других местах. Эта важная цитадель держалась много дней, прежде чем ее гарнизон после последней сокрушительной бомбардировки прекратил свое сопротивление. Этот удар нанесли семь Ju-88 из KG3, которые дважды атаковали крепость и своими 1800-кг бомбами разнесли ее на куски. Конец Брест-Литовска наступил 29 июня 1941 г. А 30 июня угас и последний очаг сопротивления, находившийся в восточном форте.

Из своего штабного поезда, на котором он проехал до Брест-Литовска, операциями 2-го воздушного флота руководил генерал-фельдмаршал Кессельринг. Там находились оба его авиакорпуса, призванные выполнить свою вторую задачу, а именно «проложить дорогу немецким танковым и моторизованным частям, наступавшим на восток».

В своем особом сообщении главное командование люфтваффе докладывало о специальных налетах на комиссарское училище Красной армии, которое продержалось до 29 июня. Против него действовало еще 5 бомбардировщиков, которые по мере надобности брали на борт по две 500-кг бомбы. В северный участок цитадели попало шесть бомб. Однако сопротивление в разрушенном комиссарском училище еще продолжалось.

«Ближе к вечеру 28 июня еще семь пикирующих бомбардировщиков совершили налет на северный форт с одной бомбой SC1800 весом почти 2 т и еще 12 бомбами по 500 кг. Все из них поразили цель. Это вынудило комиссарское училище капитулировать»[33]33
  Главнокомандующий люфтваффе. Отдел «1с». Секретные документы. Отчет об обстановке № 660. Собрание документов. Карлсруэ. 1941. 30 июня. С. 18.


[Закрыть].

Непрерывная наземная и воздушная разведка проводилась группами дальней авиаразведки 2-го воздушного флота совместно с разведывательными подразделениями группы армий «Центр» и разведкой армий. Она охватывала всю оперативную зону группы армий «Центр» и 2-го воздушного флота.

Большая часть целей на местности была отображена на перекрывавших друг друга аэрофотоснимках. На одном снимке района Орши можно было увидеть большое количество похожей на грузовики транспортной техники, стоящей в плотных рядах у похожего на ангар здания. По величине этих транспортных средств разведка могла утверждать, что речь идет о танках или бронетранспортерах. На основании этого бомбардировщикам 2-го авиакорпуса лично рейхсмаршалом был отдан приказ об их уничтожении.

И хотя в авиакорпусе считали, что эти машины не могли быть танками, ибо кто будет держать в одном месте около 2000 танков, приказ нужно было выполнять. Предполагаемая стоянка танков – возможно, это была огромная танкоремонтная мастерская – была атакована 17 июня всеми свободными бомбардировщиками. Всего участвовало 20 машин. Они уничтожили все четыре крупных строения, их бомбы сыпались в центр тесно припаркованных «танков».

После захвата Орши выяснилось, что это был сборный пункт конных упряжек, и все эти фургоны были уничтожены.

Эта операция примечательна тем, что по ней можно судить, каким образом высшее командование руководило действиями воздушных флотов и авиакорпусов. Во-вторых, это событие показывает, что одна неверная оценка разведывательных данных может привести к ложной тревоге и неоправданным потерям топлива и боеприпасов.

30 июня главное командование люфтваффе отчиталось об участии в операции по окружению Минска. Советские бомбардировочные, истребительные и штурмовые части, а также все, что могло летать, попытались 30 июня проложить путь к отступлению на восток находившимся западнее Минска войскам и поддержать их отход. В бой вступила JG51 Вернера Мёльдерса. Это привело к обмену сильными ударами между черным крестом и красной звездой. Воздушная битва над Минском для обеих сторон стала полной драматизма дуэлью. В этот день летчики-истребители лейтенант Бэр и гауптман Йоппен сбили по 5 самолетов. Оберст Мёльдерс одержал две воздушные победы. Всего JG51 уничтожила 114 самолетов.

Мощные подразделения «Штук» и бомбардировщиков атаковали противника к северу от Ружан, к юго-востоку от Волковыска и Новогрудка. Их целями были колонны, речные переправы и железные дороги. Прикладывались огромные усилия, чтобы выйти в направлении Смоленска и Полоцка.

Красные ВВС Северо-Западного фронта под командованием полковника Науменко на этом этапе сражения мощными атаками пытались помешать немцам выйти к городам Березино и Бобруйск, а позднее форсировать Днепр. 30 июня над Бобруйском завязались воздушные бои. В нем участвовали русские бомбардировщики, штурмовики и истребители. Держась над рекой, они пытались с воздуха помешать переправе. Генерал-оберст Гудериан лично наблюдал за этим воздушным сражением. Он удостоил похвалы истребителей, но упрекнул, однако, 2-й авиакорпус за то, что летчики-штурмовики генерал-майора Фибиха не обошлись без потерь. Генерал получил сведения от разведывательных эскадрилий о том, что противник собрал крупные силы в районе Смоленск – Орша – Могилев.

В этой обстановке главной задачей было как можно эффективнее поддерживать мощь 2-го воздушного флота, поэтому главное командование люфтваффе приказало перебросить 8-й авиакорпус на северный участок Восточного фронта.

Генерал фон Рихтгофен собрал эскадры под Витебском, чтобы поставить перед ними новые боевые задачи, оставив на прежнем месте лишь небольшие силы во главе с оберст-лейтенантом Хагеном. В критической обстановке, сложившейся в оперативной зоне группы армий «Центр», части 8-го авиакорпуса были представлены единичными подразделениями, которые были немедленно переведены из-под Смоленска для защиты армии от возможного вражеского контрудара.

В этой исключительной обстановке 8-й авиакорпус был возвращен в состав 2-го воздушного флота. В результате ударов всеми имевшимися у немцев средствами противник был остановлен и понес огромные потери. Армия получила передышку, необходимую для перегруппировки, которая должна была помешать русским войскам, прибывшим на фронт, начать наступление. Так была сорвана попытка русских возвратить себе северный участок Смоленской области. Однако они сумели к западу от реки Воп построить небольшое предмостное укрепление, которое удерживали и усиливали в последние дни. Однако в ходе дальнейших боев это укрепление в конце концов было захвачено.

После окончания этого сражения 8-й авиакорпус был переведен в зону боевых действий 1-го воздушного флота и перешел в его подчинение. 3 августа генерал-фельдмаршал Кессельринг в дневной сводке указал, что 8-й авиакорпус покидает его воздушный флот «для ведения временно ограниченных боевых действий». Кессельринг упомянул, что позади уже шесть недель войны и что 8-й авиакорпус сыграл решающую роль в сражениях 9-й армии и оказал значительную помощь 3-й танковой группе. Он выразил всему корпусу и его командиру генералу Рихтгофену свою особую признательность и высказал надежду, «что это первоклассно обученное и готовое к наступлению авиационное соединение сможет снова вернуться во 2-й воздушный флот и воевать без значительных потерь, но с большим успехом».

Наступление на Москву

Уже 8 июля Гитлер приказал не занимать Москву и Ленинград, а сровнять оба города с землей с помощью бомбардировок с воздуха. Бомбить эти города должен был 2-й воздушный флот, собрав все имевшиеся в его распоряжении силы. И это несмотря на то, что все боеспособные бомбардировщики вели ожесточенные боевые действия под Смоленском. Воздушное пространство этого города защищали 339 бомбардировщиков и истребителей под командованием полковника Науменко. Так было указано в одном русском источнике.

Удалось собрать эскадрильи из KG3, KG53, KG54 и KG55, KGr.100 и III./KG26. Только они могли принять участие в массированном налете на два главных русских города.

Если бы в нем самом смогли участвовать все эскадры в полном составе, эффект был бы гораздо большим. Однако из всех перечисленных соединений, часть из которых лишилась в боях многих самолетов, удалось собрать всего 127 самолетов, которые вечером 21 июля совершили первый налет на русскую столицу.

KGr.100, прибывшая из Шартра, откуда она совершала налеты на Англию, 19 июля первой прибыла через Тирасполь на Восточный фронт и была придана 2-му авиакорпусу генерала Лёрцера. В ее распоряжении на 19 июля было всего лишь 13 Не-111Н-3, из которых 3 машины были из штабного звена. Об их участии в первом налете на Москву не могло быть и речи; 21 июля они вылетели на дневную бомбежку позиций противника под Ельней. Однако в следующую ночь их отправили бомбить Москву, ведь, если даже на одну машину будет больше, возрастет успех. Помимо этого соединения, с запада на восток были переброшены III./KG26 и обе группы «цельфиндеров»[34]34
  «Цельфиндеры» – так в люфтваффе называли самолеты, имевшие специальное навигационное оборудование и хорошо подготовленных штурманов, чья задача – вести по маршруту полета группы бомбардировщиков и выводить их точно на цель.


[Закрыть] из KG27.

Дальняя разведка установила, что на пути и Москве, который шел через Бобруйск и Смоленск, на высоте у Дрогобыча русские с высокой плотностью установили тяжелые зенитные орудия. По этой причине был отдан приказ, не долетая до Дрогобыча, повернуть на юг, чтобы обойти эти позиции.

В то же время Красная армия не бездействовала и заметно усилила кольца обороны вокруг Москвы. Там было установлено 500 прожекторов, которые располагались в 30–40 км Вокруг города. Московская ПВО, вследствие ее плотного и массированного расположения, давала хорошее огневое прикрытие из всех калибров.

Когда ночью 22 июля немецкие соединения подлетали к Москве, за 30 км до русской столицы их встретили лучи первых прожекторов, а зенитки открыли огонь. Большинство групп, однако, достигли окраины города невредимыми. Здесь их встретили 300 прожекторов, сотни зениток вели непрерывный огонь, вывесив в небе занавес из стали.

Далее приведем краткие отчеты участвовавших в налете частей.

В 19.47 21 июля II./KG55 начала выполнять приказ фюрера № 33: «Налет на Москву силами 2-го воздушного флота, который был заранее усилен боевыми частями Западного фронта, необходимо совершить как можно скорее в качестве возмездия за налеты русских на Бухарест и Хельсинки».

Именно 35 самолетов KG55 взлетели один за другим в назначенное время. Оберст-лейтенант Кюль, командир эскадры, летел в голове строя. Он и его летчики получили в качестве цели Кремль. Бомбардировщики прорвались к цели и сбросили свои бомбы на правительственный квартал. В основном это были зажигательные бомбы.

Оберст-лейтенант Кюль еще тридцать минут кружил над Москвой, чтобы увидеть результаты налета. Он доложил: «Все бомбы попали в цель!»

Один русский счетверенный пулемет прямо из Кремля обстрелял машину командира эскадры.

После приземления оберст-лейтенант Кюль доложил командующему 2-м авиакорпусом, что они накрыли бомбами правительственный квартал и Кремль. Но командование корпуса этому не поверило. Оберст фон Крамон из оперативного отдела штаба 2-го авиакорпуса, который был когда-то военно-воздушным атташе в Москве, объяснил, что здания Кремля имеют настолько толстые кирпичные крыши, что их не пробьет ни одна зажигательная бомба. Никто этому не поверил, и оберст-лейтенант Кюль тоже. Однако позднее аэрофотосъемка установила, что бомбили они городской стадион, который по очертаниям напоминал Кремль.

Для участия в налетах на Москву из района Минск – Дубинская вылетела KG53, которая 14 июля разбомбила мост под Жлобином и тем самым отрезала противнику путь к отступлению. Этот первый налет на русскую столицу описал командир I./KG53. По приказу наземной службы о боеготовности «номер три» экипажи приступили к подготовке. Они осмотрели свои парашюты и летные комбинезоны. Все остальное тоже было тщательно проверено, поскольку от любой мелочи зависела жизнь, будь это шлем, дыхательный прибор или неприкосновенный аварийный запас пищи.

Через десять минут объявили боеготовность «номер два». Командиры эскадрилий, вернувшись с командного пункта, где получили информацию о цели, созвали пилотов на инструктаж. Их ознакомили с боевым приказом: «Ночной налет на Москву крупными силами!»

Машины к тому времени были проверены, и старший техник доложил о готовности. Затем произвели взлет.

Не-111 перелетели через небольшой пожар на краю летного поля и в боевом строю направились вдоль дороги к Москве. Целью этой авиационной части был крупный аэродром Москвы и находившийся рядом с ним авиационный завод.

Даже здесь, в 30 км от цели, их встретили лучи прожекторов. Их было около 100. Своими блестящими щупальцами они уже обшаривали ночное небо.

С крейсерской высоты 1200 м машины начали подъем со скоростью 2 м/с. Одна машина попала в перекрестье двух прожекторов. Другие прожектора тоже ухватились за эту освещенную цель. По ней открыли огонь зенитки. Затем лучами был захвачен второй и вскоре третий самолет.

Первые снаряды начали рваться выше машин и рядом с ними. Самолет обер-фельдфебеля Хауга был задет осколками разорвавшегося неподалеку снаряда. Штурман поставил бомбы на боевой взвод и потянул рычаг аварийного сброса. Свалившись в пике, Не-111 попытался уйти от прожекторов и огня зениток. Он снизился до 300 м, пока, наконец, не вырвался из лучей прожекторов. Машине пришлось повернуть назад, и после пяти часов полета она достигла аэродрома в Смоленске.

Остальные долетели до города и сбросили свои бомбы на назначенные цели. Определенный эффект был достигнут, но точный объем разрушений оценить было невозможно.

Со своими немногими экипажами в этом налете участвовала и KGr.100 майора Кюстера. У них сложилось такое же впечатление: русская столица была надежно защищена и необходимо было сбрасывать больше бомб. В ту ночь было сброшено всего 200 т фугасных и зажигательных бомб. Этим количеством невозможно было разрушить цели, расположенные далеко друг от друга.

Генерал-майор Громадин, командующий Московской зоной ПВО, только 22 июля отдал приказ усилить оборонительные войска. Авиационные полки ускоренным маршем направлялись на подмосковные аэродромы. Кроме них, в таком же ускоренном темпе доставлялись зенитные батареи.

То, что это было сделано вовремя, показал налет 23 июля, когда Москву атаковало 115 самолетов, часть из которых была сбита.

В ту же ночь были совершены налеты на оружейные центры Воронеж, Тулу и Брянск. Было замечено несколько пожаров и взрывов, однако участвовавших в налете машин просто не хватило, чтобы достичь намеченной стратегической цели. В ходе июльских налетов люфтваффе понесли большие потери, поскольку бомбардировщики не могли на всем пути пользоваться прикрытием истребителей. Не позволяло расстояние. Вместо сопровождения частей дальней авиации немецким истребительным эскадрильям приходилось бороться с советскими штурмовиками, которые неустрашимо прорывались за линию фронта и обстреливали все, что попадало им на глаза.

25 июля был совершен третий налет на Москву. На этот раз только силами трех самолетов. Но уже 26 июля в налете участвовало 65 машин.

А тем временем Красная армия усиливала оборонную мощь Москвы. Русские ночные истребители атаковали и сбивали Не-111.