Текст книги "Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944"

Автор книги: Франц Куровски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Разгром советских ВВС

Дальняя разведка перед началом войн

Уже в конце октября 1940 г. Гитлер отдал приказ о проведении высотной разведки над территорией России. Командир Aufkl.Gr.Ob.d.L[23]23
  Aufklärungsgruppe Oberbefehlshaber der Luftwaffe – разведывательная авиагруппа при Главнокомандующем люфтваффе.


[Закрыть] обер-лейтенант Теодор Ровель получил этот приказ непосредственно от Гйтлера и обратился к своим летчикам: «Вы будете вести воздушную разведку над Россией. Вы должны летать на таких высотах, чтобы русские вас не заметили».

С февраля 1941 г. началась съемка местности в глубине России. Эту задачу выполняли четыре специальные эскадрильи.

1-я и 2-я эскадрильи группы Ровеля вылетали из Зеераппена и Инстербурга в Восточной Пруссии. В их задачу входило сфотографировать всю российскую территорию, которая подвергнется нападению. Кроме того, летчики-наблюдатели должны были наносить на карту каждый аэродром и отмечать каждое движение частей Красной армии.

Обе эти эскадрильи летали на модифицированных и оборудованных высотными моторами Не-111 и нескольких машинах Do-215B-2, которые могли набирать высоту более 9000 м, а позже и 12 000 м.

3./Aufkl.Gr.Ob.d.L вылетала из Бухареста и вела разведку районов, предназначенных для операций группы армий «Юг». Аэродромы 3-й и 4-й эскадрильи, которые, прежде всего, являлись испытательными площадками для высотных полетов, находились в Кракове и Будапеште. Сначала они экспериментировали со специально оборудованными самолетами Ju-88B и Ju-86. Пролетая на высоте 12 000 м, они фотографировали местность между Минском и Киевом.

С 28 апреля машины этих особых частей вылетали с аэродрома в Бардуфоссе, Северная Норвегия, и вели разведку в направлении Мурманск – Архангельск. С 27 марта 1941 г. они из Винер-Нойштадта активно приступили к разведке югославской территории.

Немецкая сторона считала, что эти полеты не будут замечены противной стороной, однако это было не так. Описание боеспособности красных ВВС на более поздних этапах показывает, что русские перехватчики были наготове, но не получали добро на вылет.

Особая группа Ровеля выполнила решающую для всех люфтваффе подготовительную работу. Именно она нанесла на карты все аэродромы на русской территории и этим обозначила будущие цели для внезапного удара люфтваффе.

Первый удар

Чтобы одновременно с началом боевых действий, когда немецкая артиллерия обрушит ураганный огонь на противника, оказаться над ним и уничтожить вражескую авиацию на ее базах, самолетам на всех направлениях удара, и прежде всего в зоне действий группы армий «Центр», необходимо было взлететь на сорок минут раньше начала боевых действий на земле. Для этого были выделены отборные, обладающие навыками ночных полетов, экипажи. Со своих аэродромов в Польше взлетели по шесть бомбардировщиков из KG2, KG3 и KG53. На большой высоте они пересекли границу и к началу артподготовки были уже над важнейшими советскими аэродромами. В 3.15 под грохот артиллерийских ударов начали падать первые бомбы.

Помимо этих самолетов в 2.50 по ту сторону границы оказались и истребители-бомбардировщики из ZG26. Аэродром русских истребителей в Алитусе был целью ее 5-й эскадрильи. Бомбы упали на летное поле и уничтожили находившиеся там самолеты.

Помимо бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков в небо взлетали и истребители. JG3 пролетала над аэродромами и уничтожала машины, выстроившиеся там, словно на параде. Гауптман Ганс Хон так рассказывал об этом: «Мы с трудом верили своим собственным глазам. Все рулежки были забиты самолетами-разведчиками, бомбардировщиками и истребителями в длинных развернутых колоннах, словно на параде. Советские аэродромы Замбор, Штрий и Добромил подверглись бомбежке и обстрелу бортовым оружием. Бомбили двухкилограммовыми осколочными бомбами по 96 бомб в каждой сбрасываемой кассете. Эти бомбы, дававшие около 300 осколков, которые разлетались низко над землей, превратили самолеты противника в самое настоящее решето. Но эти бомбы были очень коварными, поскольку от них гибли и немецкие самолеты. Два передних ряда бомб иногда заклинивало воздушным потоком, и они выпадали лишь после того, как самолет снижал скорость при заходе на посадку. От машины оставались только обломки».

Десятикилограммовые бомбы были на порядок опасней. Они застревали в бомболюках и детонировали под воздействием вибрации. Подобным образом 22 июня погибли несколько Ju-88 и Do-17Z-2. После этого командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг запретил применять эти бомбы.

Первую победу в воздухе одержал обер-фельдфебель Ольеник из JG53. В 3.40 он сбил И-16.

В одной из первых воздушных дуэлей младший лейтенант Д.В. Кокорев, поняв, что у него отказало бортовое оружие, протаранил своего противника. Оба самолета рухнули на землю. Самым удачливым немецким летчиком в первых боях оказался гауптман Вильке из III./JG3, который в течение двадцати минут сбил три И-15. Одна только эта истребительная группа 22 июня 1941 г. одержала 36 побед в воздухе и уничтожила 28 самолетов на земле.

В одном из первых воздушных боев над Гродно майор Шеллман, командир JG2 «Рихтгофен», сбил «крысу» (И-16). Кусок взорвавшейся машины ударил в его Bf-109, и он свалился в штопор. Шеллман вынужден был выпрыгнуть с парашютом. Он был взят в плен советским патрулем, связан и уведен. Возможно, его расстреляли. Унтер-офицер Пфайфер из III./JG53 был найден убитым, после того как выпрыгнул из самолета с парашютом.

В первый день боев немецкие бомбардировщики и штурмовики бомбили Ковно, Киев, Житомир, Севастополь, Мурманск и Одессу.

I./SKG210 майора Шторпа совершила в первый день 100 боевых вылетов. Некоторые экипажи в этот день сделали по 6 боевых вылетов. В общей сложности эскадра совершила 13 налетов на 14 аэродромов и уничтожила при этом на земле, по своим подсчетам, 344 самолета. Восемь вражеских самолетов были сбиты.

JG51 в конце первого дня нападения доложила о 69 победах в воздухе и 129 самолетах, уничтоженных на земле.

В этом месте мы хотим дать слово хроникерам различных эскадр люфтваффе, писавших о событиях первого дня войны, результаты которого вызвали невероятное удивление у главного командования люфтваффе.

22 июня в KG53

Эскадрильи и группы, составляющие эту эскадру, утром 22 июня вылетели с аэродромов в Радоме, Радзине и Грожеке в направлении своих целей в центральном секторе фронта.

После взлета, совершенного в 3.30, группы собрались в воздухе и полетели в направлении аэродрома немецких истребителей в Зильче, где к ним должны были присоединиться истребители прикрытия. Поскольку их там не оказалось, они продолжили полет в направлении русского аэродрома Высокие Мазовики. В 4.15 они пересекли изгиб границы, образовывавший германо-русскую демаркационную линию. Непосредственно за ним показался упомянутый аэродром. Бомбардировщики вскоре оказались над целью и сбросили свои бомбы. Рулежная полоса оказалась разорванной, а взлетная полоса получила тяжелые повреждения. Пятнадцать из размещенных там истребителей красных ВВС горели. Загорелось также несколько укрытий.

На обратный курс легли без потерь. Вечером эскадрильи вылетели бомбить вторую цель. На этот раз ею стал большой аэродром в Белостоке, который они хорошо обработали своими бомбами.

Уже на следующее утро, когда целью атаки стали скопления войск, колонны танков и грузовиков на путях снабжения русских, истребители JG51 оберст-лейтенанта Мёльдерса использовались уже по назначению, а не так, как в предыдущий день.

На трассе Брест-Литовск – Кобрин колонны русских машин упирались друг в друга, отдельные машины объезжали заторы по обочине, чтобы успеть вовремя вернуться назад. Моторизованные колонны сменялись танковыми. Иногда между ними оказывались колонны с конными упряжками, определяя темп движения, пока их не отодвигали с трассы. Все это поспешно отступало на восток, а сзади по пятам шли немецкие танки.

Эскадрильи наносили удары по противнику и бомбили его танки и орудия. Конный транспорт обстреливали пулеметами. После этого начинался хаос, а сверху на него сыпались фугасные бомбы, производя полное опустошение. Танки сталкивались и вспыхивали, орудия и тягачи переворачивались вверх колесами. Лошади вырывались из упряжи и дико носились вокруг.

Эффект внезапности сохранился и на следующий день.

В KG51

KG51, которая к 20 июня перевела свои последние эскадрильи из Винер-Нойштадта в Лизани под Кросно, была укомплектована в основном Ju-88A-4. Вечером 21 июня на самолеты эскадры подвесили бомбы. В 22.00 была объявлена повышенная боевая готовность, и экипажи ожидали лишь приказа на вылет.

В полночь 22 июня, в воскресенье, состоялось совещание, и после подъема в 2.00 гауптман Бауэр из 7-й роты обеспечения полетов зачитал призыв Гитлера к солдатам на Восточном фронте.

Из 105 бомбардировщиков, числящихся в эскадре, в состоянии боевой готовности находился 91 самолет. В 3.00 начали прогрев моторов. Экипажи заняли свои места и приступили к проверке оборудования, приборов, бомбовых отсеков и бортового оружия.

Точно в 3.30 машины одна за другой поднялись в воздух. Уже четверть часа был слышен грохот немецкой артиллерии.

В этом первом ударе были атакованы аэродромы красных ВВС в Штрий Штрийске, Бушове-II, Тремблове, Бужаче, Ходорове и Литче. Было послано 80 машин, 11 оставлены для выполнения особых заданий.

Первой атакой эскадры на вышеперечисленных аэродромах было уничтожено около 100 русских самолетов. И здесь вражеские самолеты стояли на земле, как на параде. В первый день эта эскадра нанесла еще три мощных удара. Из первого налета не вернулось 7 самолетов. Это были машины 3-й группы. Пять из них принадлежали 9-й эскадрилье.

Когда обер-лейтенант Шульц-Хейн вечером первого дня подводил итоги на КП эскадры в замке Поланка, в Кросно, ему пришлось списать 15 экипажей, всего 60 опытных летчиков. В 3-й группе вышло из строя 14 машин; одни были сбиты противником, другие – повреждены при падении или жесткой посадке. Таким образом, около 50 % боевой мощи этой группы было потеряно.

Погиб обер-лейтенант Верховски, командир 5-й эскадрильи.

Ремонтные подразделения технико-эксплуатационной части работали не покладая рук, пока после полуночи не смогли доложить, что последняя из поврежденных машин вошла в строй.

Техники по вооружению лихорадочно трудились, чтобы снарядить боеприпасами пулеметные ленты и барабаны бортовых пушек при подготовке машин к боевым вылетам следующего дня.

Неслыханное доселе сражение продолжалось.

«Вонзим меч в самое сердце Востока!»

В 3.00 22 июня 1941 г. готовые к вылету экипажи KG55 сидели в своих самолетах. Накануне вечером командир эскадры оберст-лейтенант Кош вызвал своих командиров, ожидавших боевого приказа, и начальник штаба раздал схемы полетов к первым целям. В конце предыдущего дня была произведена перекличка групп, и их командиры раздали боевые расписания на 22 июня.

Все машины были заправлены и снаряжены боеприпасами. Из 104 бомбардировщиков эскадры – Не-111Н-6 и Н-4 – к утру нападения в состоянии боевой готовности находилось 88 машин.

Когда «Меч» – радиостанция 8-го авиакорпуса – дал добро штабу эскадры, группы «Тироль» (I./KG55), «Штайермарк» (2-я группа) и «Кэрнтен» (3-я группа) в 3.05 вылетели в направлении вражеских аэродромов в Львове (Лемберге) и Киеве. Последний должен был полностью накрыт силами эскадры, поскольку предполагалось, что там находится штаб-квартира армии Буденного.

Бомбы накрыли обе цели. Там были уничтожены самолеты, сожжены ангары и разрушены убежища. Когда в ходе сражения под Львовом из леса со стороны Броды – Лежнев выкатились русские танки и ударили по флангу наступающих немецких частей, то подразделения KG55 уничтожили их ударами с бреющего полета.

Утром 22 июня 1941 г. генерал-полковник Кирпонос по радио приказал всем армиям, корпусам и дивизиям: «Отражать внезапное нападение немцев всеми имеющимися силами». Однако было поздно, поскольку, прежде чем этот приказ дошел до уровня дивизий, немецкое наступление уже набрало силу. Большая часть из 60 разведанных советских аэродромов были охвачены дымом и пламенем, самолеты в ангарах уничтожены, а пути снабжения перерезаны.

После бомбардировки и разрушений в дело вступили истребители. Так, I./JG3 гауптмана фон Хана атаковала аэродром Львова, где уничтожила 21 самолет. В Станиславе противник потерял 36 боевых самолетов и истребителей. Советские ВВС потеряли в зоне боевых действий группы армий «Юг» более 277 самолетов.

Среди 440 истребителей, участвовавших в этом первом налете, были и машины JG54. Около полудня советские бомбардировщики попытались совершить налет на немецкие аэродромы, но большинство из них были сбиты. Унтер-офицер Тегтмейер из I./JG54 сбил своего первого противника. Майор Траутлофт с большим успехом водил в бой свою эскадру в первый и второй день нападения.

Сообщения об успехах поступали изо всех эскадр. Цифры были настолько внушительными, что даже Геринг в них засомневался.

Первые ответные действия русских

В 7.15 22 июня командующий советской 8-й армией направил в свои авиационные части следующий приказ: «Мощными налетами бомбардировщиков и штурмовиков разгромить немецкие ВВС на аэродромах, основные группировки наземных войск противника уничтожить бомбовыми ударами. Осуществить воздушные налеты на территорию противника вглубь на 150 км. Разбомбить Кенигсберг и Мемель».

Этот приказ был отдан армейским командованием, поскольку русские ВВС не являлись отдельным родом войск, а были подчинены армиям и до некоторой степени были их придатками. Такое положение просуществовало до января 1942 г., когда в России стали формироваться самостоятельные воздушные армии.

Итак, вслед за командующим советской 8-й армией другие командующие тоже отдали боевые приказы своей авиации. Когда днем 22 июня 6 советских бомбардировщиков попытались атаковать аэродром Бяла-Подляска, с него в воздух по тревоге поднялись истребители Bf-109 и сбили все 6 самолетов. Это не позволило русским уничтожить Ju-87 из размещенной там StG77.

Днем 22 июня еще одна эскадрилья из 12 советских бомбардировщиков атаковала колонну немецких грузовиков, в которой находилась командная машина генерал-оберста Гудериана. Здесь в бой вступили истребители JG51 и уничтожили все 12 самолетов.

В третьем случае русским повезло. Под Гродно они в воздушной дуэли одержали свои первые победы – самые эффективные из всех оборонительных мер русских ВВС на этом участке.

На второй день Русской кампании советское правительство приняло решение о создании главного командования ударных сил Красной армии – Ставки. Начальником штаба стал маршал Тимошенко. Его заместителем был назначен генерал армии Жуков.

Общий обзор событий первой недели

В первый день лишь немногие самолеты красных ВВС сумели проникнуть на территорию, захваченную немцами. Нескольким советским бомбардировщикам в районах Белосток – Пултуск и Брест-Литовск – Холм, однако, удалось даже сбросить бомбы.

Немецкая воздушная разведка подтвердила все отчеты о первых налетах, согласно которым русские самолеты открыто стояли на своих местах. «Как в мирное время, без какого-либо камуфляжа они рядами стояли на летных полях или по их краям. Нет никаких сомнений, что противник не ожидал внезапного нападения»[24]24
  Плохер Г. Военно-воздушные силы Германии против России 1941.


[Закрыть].

Доклады бомбардировочных и истребительных частей о необычайно большом числе уничтоженных самолетов хоть и встречались везде с ликованием, но втайне вызывали сомнения.

Согласно сообщениям, немецкие части, как и планировалось, подвергли бомбардировке все важные цели вблизи границ. Среди них 31 аэродром, три укрытия для спецперсонала, две артиллерийские позиции, бункерный комплекс и склад ГСМ. Кроме того, была проведена спецоперация против советского Черноморского флота в Севастополе.

В первой волне воздушного наступления участвовало 637 «Штук» и бомбардировщиков, а также 231 истребитель. Из них из боевых вылетов не вернулось только две машины. Русские истребители в этом первом оборонительном сражении показали себя совершенно беспомощными. Как только в них начинали стрелять, они сразу же отворачивали на большом расстоянии.

Пограничные города, например Брест-Литовск, еще не были затемнены.

В течение двух первых дней войны немецкие самолеты могли безнаказанно совершать налеты на советские наземные сооружения, вести аэрофотосъемку и бомбить взлетно-посадочные полосы, уставленные самолетами. Эти налеты были настолько успешными, что люфтваффе доложили в Верховное командование вермахта о том, что на земле и в воздухе было уничтожено 4017 самолетов противника при своих потерях 15 машин. Рейхсмаршал Геринг сообщил, что в первую неделю войны было уничтожено 4990 русских самолетов при собственных потерях 179 машин[25]25
  См.: Плохер Г. Указ. соч.


[Закрыть]. Начальник Генштаба сухопутных войск генерал Гальдер прокомментировал успехи первых двух дней войны записью в своем дневнике: «Среди сбитых русских самолетов были целые эскадры бомбардировщиков, которые летели без прикрытия истребителей».

Этот факт подтверждается событием, произошедшим 9 июля, когда JG3 майора Гюнтера Лютцова была поднята по тревоге, чтобы отразить налет бомбардировщиков на аэродром этой эскадры. Еще до появления бомбардировщиков в воздух взлетели 12 Bf-109, которые и начали воздушный бой. Все 27 вражеских бомбардировщиков были сбиты в течение пятнадцати минут без единой потери со стороны JG3.

Вечером 22 июня начальник оперативного штаба люфтваффе генерал-майор Гофман фон Вальдау записал в своем дневнике: «Во временном плане налеты на вражеские аэродромы в первый день войны были тотальным успехом. Эти налеты открыли путь к операциям против всех советских ВВС».

Естественно, что Гальдер проверял сообщения первых дней войны, которые указывали, что уничтожено более 800 самолетов. Однако и он был убежден, что решительной победы можно добиться даже в том случае, если эти цифры окажутся преувеличенными.

Конечно, после первого дня войны стало ясно, что общее число советских самолетов было подсчитано неверно. По предварительным данным, их было 6000, но теперь нужно было говорить о 8000, которые имелись в наличии только в западных областях страны. Даже несмотря на гигантские потери в первую неделю войны, русские ВВС все равно были вдвое сильнее немецких.

Генерал-фельдмаршал Кессельринг писал после войны в своих воспоминаниях, что первостепенной задачей люфтваффе было добиться полного превосходства в воздухе «благодаря тактическому планированию и постоянной боеготовности всех авиационных частей и при помощи высококачественной воздушной разведки»[26]26
  Кессельринг А. Солдат до последнего дня.


[Закрыть].

Геринг тоже не поверил отчету Кессельринга о том, что на земле и в воздухе на начальном этапе войны было уничтожено более 2599 самолетов противника. Рейхсмаршал велел перепроверить эти цифры, когда в руки немцев попали области, подвергшиеся бомбардировке. Ему пришлось признать, что в отчете Кессельринга цифры оказались даже заниженными – в действительности было уничтожено на 200–300 самолетов больше.

Операции немецкой армии не были бы такими успешными, если бы авиация не поработала так успешно.

Русские средние бомбардировщики, которые на второй день войны попытались предпринять атаку, вылетали без прикрытия истребителей, в слабом с точки зрения тактики строю, и становились легкой добычей немецких истребителей. Помимо этого, люфтваффе удалось уничтожить саму основу наращивания бомбовых ударов, так что наступающим немецким войскам нечего было бояться. Эта заслуга люфтваффе позже не была оценена по достоинству, хотя ее нельзя было не. признать. Уинстон Черчилль после войны заявил, что трагедия русских ВВС в первые два дня немецкого вторжения была подобна трагедии польских ВВС, только на целый порядок выше.

После этих и последующих ударов русские ВВС в первые месяцы войны преследовали сплошные неудачи, поскольку они были частично уничтожены и не могли наносить удары в полную силу. Однако следует подчеркнуть, что полного уничтожения или хотя бы длительной нейтрализации советской авиации добиться не удалось. Причиной этому было то, что большей части немецкой авиации на Востоке после первых побед в воздухе пришлось выполнять свою вторую задачу, которая впоследствии стала главной, – прямую и косвенную поддержку армейских операций.

Для люфтваффе было бы правильней всеми имевшимися силами продолжать борьбу против советских ВВС, чтобы не дать им возможности восстановить свою первоначальную мощь. Это не означало окончательного уничтожения в одном сражении летных частей и наземных баз. Необходимо было вести борьбу против всей советской авиационной промышленности. Кроме того, невозможно было полагаться только на двухмоторные самолеты с ограниченной дальностью полета и отказываться от развития дальней бомбардировочной авиации (чего требовал еще Вефер). У немцев не было соединений бомбардировщиков дальнего действия, способных совершать постоянные налеты на расположенные далеко в тылу советские оружейные заводы.

Все, что могли делать немецкие самолеты, – это бомбить авиационные и танковые заводы, расположенные от Воронежа до Москвы, которые не успели эвакуировать на восток. Только в сентябре – октябре 1941 г., после занятия Смоленска и Киева, в распоряжении немцев оказался плацдарм для развертывания операций 2-го и 4-го воздушных флотов. Но и эти операции проводились по инициативе самих упомянутых флотов и не имели какого-либо стратегического характера.

Не было произведено ни одной крупномасштабной, заранее спланированной операции, о которых говорилось в меморандуме «Ведение воздушной войны» и которые позднее были разработаны Верховным командованием люфтваффе.

После первого успеха, которого удалось достичь благодаря самолетам с ограниченной дальностью полета, не было совершено ни одного стратегически значимого дневного налета. Этому есть несколько причин:

1. К этому времени в распоряжении немецких ВВС не было достаточно сил для таких операций.

2. Для обеспечения крупного бомбового налета не хватало истребителей сопровождения с большой дальностью полета.

3. Советские авиационные заводы были к тому времени расположены далеко на востоке. Особенно те заводы, которые выпускали важные оптические приборы и устройства.

Эта неспособность немцев достичь центров русской авиационной промышленности позволила сохранившимся русским заводам не только восполнить тяжелые потери первых недель войны, но и перекрыть их. К тому же активность противника в воздухе стала постепенно возрастать, что привело к росту потерь в люфтваффе, снабжение которых самолетами и летным составом не могло восполнить эти потери.

К этому времени стало ясно, что люфтваффе не в состоянии одновременно выполнять обе поставленные перед ними задачи: либо обеспечивать господство в воздухе, либо оказывать стопроцентную поддержку наземным операциям, поскольку авиационные части на Восточном фронте были слишком малочисленны, чтобы заполнить собой гигантское воздушное пространство этой страны.

К началу Русской кампании первая задача, стоявшая перед люфтваффе, – уничтожить советскую авиацию в прифронтовых районах, а также достичь воздушного превосходства и обеспечить господство в воздухе, – была почти полностью выполнена. Это стало возможным, однако, только благодаря дорогостоящему оснащению и оружию, а также благодаря оптимальной подготовке летного состава, наступательному духу немецкой авиации и воле к победе. Кроме того, эту возможность обеспечивал неустанный труд всех наземных служб, которые жертвовали всем, чтобы поддерживать боеготовность самолетов.

Выполнение второй задачи – поддержка наземных армейских операций – началось уже 25 июня. Бои против советских ВВС с этого дня носили лишь относительный и «почти случайный» характер. Из-за этой важной задачи – всеми силами помогать армии – операции люфтваффе все в большем масштабе сводились к поддержке армии, и в конце концов авиация попала в полную от нее зависимость. Но это означает, что необходимо изучить операции наземных войск, чтобы понять роль люфтваффе и быть в состоянии судить о ней. Для этого необходимо обратиться к действиям отдельных приданных группам армий воздушных флотов, чтобы описать их боевую историю.

Боевые действия 4-го воздушного флота

Задачи этого воздушного флота, которым командовал генерал-оберст Лёр, заключались в следующем:

1. Нападение на советские ВВС. Достижение превосходства в воздухе и предотвращение ответных действий со стороны красных ВВС против группы армий «Юг».

2. Оказание прямой и косвенной помощи группе армий «Юг» путем концентрации на левом фланге, на котором предполагалось наступление 6-й армии и 1-й танковой группы в направлении Киев – Днепр, чтобы предотвратить отход крупных советских сил за эту реку.

3. Нанесение ударов в районе Черного моря с целью уничтожения советского Черноморского флота и его портов.

4. Потопление советских торговых и транспортных судов в Черном и Азовском морях.

4-й авиакорпус генерала авиации Пфлюгбейла должен был координировать операции румынских ВВС, чтобы защитить жизненно важные районы нефтедобычи от налетов русской авиации. Он также оказывал поддержку 11-й армии и румынским 3-й и 4-й армиям. Кроме того, этот корпус совершал налеты на русские морские базы на побережье Черного моря.

5-й авиакорпус генерала авиации Роберта фон Грайма получил задачу из района Замоч – Люблин действовать против советских ВВС, особенно истребителей, и, кроме того, в первые же дни войны достичь превосходства в воздухе и удерживать его. После третьего или четвертого дня вторжения он должен был оказывать поддержку 1 – й танковой группе и 6-й армии группы армий «Юг» путем нанесения стремительного удара в направлении на Киев. Оба авиакорпуса должны были обеспечивать прикрытие тылов и осуществлять поддержку с воздуха. В случае необходимости нужно было оказывать поддержку с воздуха 17-й армии, если ее движение на Киев будет остановлено крупными силами противника.

Как же проводились боевые операции перечисленных авиакорпусов 4-го воздушного флота?

В течение первых часов 22 июня части 4-го авиакорпуса совершили налет на советские военные объекты, которые, по данным разведки, находились на переднем крае. Сообщения агентуры и данные дальней разведки свидетельствовали о том, что в секторе наступления группы армий «Юг» и, прежде всего, 4-го авиакорпуса находились крупные скопления вражеской авиации. Они располагались преимущественно в районах Броды – Зутек – Дубно, Львов, Станислав – Тернополь и под пунктами Белая Церковь – Киев – Житомир – Бердичев. Командование 4-го авиакорпуса сделало следующее заключение об обстановке: «Первое противодействие противника в воздухе будет оказано силами 448 одномоторных советских истребителей и штурмовиков и 282 двухмоторными бомбардировщиками, причем большинство истребителей размещено прямо на летных полях вблизи границы».

Для снабжения оружием, боеприпасами, авиационным бензином и продуктами советских ВВС, размещенных в этой местности, были созданы большие склады во Львове и Киев-Постволынске. 4-му авиакорпусу противостояли силы авиации, сконцентрированные в районе Балты и Одессы.

В первый день войны части бомбардировщиков 4-го воздушного флота делали до трех, а иногда и до четырех боевых вылетов. Истребительные подразделения доводили число вылетов до шести-семи. – Советские ВВС и здесь получили ощутимый удар. В отчете от 9 августа 1941 г. захваченный немцами в плен командующий советской 6-й армией пишет: «Наши потери в воздухе в первые дни войны были ужасающими. От них нашим ВВС никогда уже не оправиться».

22–25 июня части 5-го авиакорпуса атаковали Николаев. Разведка в эти дни обнаружила 62 аэродрома в зоне операций группы армий «Юг» и доложила, что на 51 из них размещено 1270 самолетов. Эти аэродромы располагались в основном под Киевом, Станиславом и Одессой.

В течение нескольких дней оба корпуса 4-го воздушного флота проводили операции против советских ВВС. Они были настолько опустошительными, что после третьего дня кампании эти корпуса смогли перейти к выполнению других задач. Они состояли в поддержке, прямой и косвенной, армейских частей. Командование люфтваффе заявило следующее об успехах действующего на левом фланге группы армий «Юг» 5-го авиакорпуса: «В сражениях против Советского Союза 5-й авиакорпус в период с 22 июня по 3 июля уничтожил более 1000 самолетов на земле».

Начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-оберст Гальдер записал 30 июня в своем дневнике, что «люфтваффе готовы усилить свои ударные части для поддержки группы армий „Юг“ и в Румынии» и что «группа армий „Юг“ одержала крупные победы над советскими ВВС и отступающими наземными войсками противника» и «в этот день (30 июня 1941 г.) сбито более 200 самолетов противника». Он завершил описание этого дня словами: «Сообщается также, что противник уже использует антикварные четырехмоторные машины».

В другом докладе главнокомандования люфтваффе говорится, что «4-й воздушный флот с 22 по 30 июня во время своих операций по поддержке армейских частей уничтожил 201 танк, 27 бункеров и 2 мощных вооруженных пункта».

5-й авиакорпус против линии Сталина

После 23 июня 5-й авиакорпус занимался исключительно поддержкой левого фланга группы армий «Юг». Ударные силы противника, сконцентрированные под Львовом, подвергались непрерывной бомбежке и были отброшены к Кристинополю и Сокалю. 1-я танковая группа достигла реки Стыр. 26 июня ее открытый фланг русские атаковали тяжелыми танками, но были отброшены при помощи люфтваффе.

А как это выглядело с точки зрения противника?

Воздушные операции русских до середины июня 1941 г.

Те части, которые сумели избежать уничтожения в первые дни войны, оправились от первого шока и атаковали наступающие немецкие части и колонны снабжения. Этим они надеялись замедлить продвижение группы армий «Юг».

Как высотными бомбовыми ударами, так и атаками штурмовиков они постарались уничтожить узловые пункты и мосты на пути продвижения немцев. Дороги из Луцка, Дубно, Острова, Мирополя и, прежде всего, шоссе Новоград-Волынский – Житомир вновь и вновь подвергались бомбовым ударам. Русские летчики упорно и настойчиво атаковали передовые немецкие позиции. Немецкие пилоты и зенитчики наносили им тяжелые потери.

Дальнейшие наступательные действия 4-го и 5-го авиакорпусов

В первые дни Русской кампании расположенные на румынской территории авиационные части чувствовали себя в роли наблюдателей. Единственным исключением стала поддержка атаки немецкой пехотной дивизии, форсировавшей Прут в районе Скулени, к северу от Ясс, осуществленная в первый день войны. Эта дивизия, захватив мост, построила на том берегу реки укрепление.

В этой операции истребители и бомбардировщики совершили несколько боевых вылетов.