Текст книги "Линия любви"

Автор книги: Флора Поллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

8

Хартли закрыл дверь. Глубокое мерцание в его темно-серых глазах сулило все вожделенные, запретные вещи, о которых Джоди когда-либо мечтала. И, когда он рывком сбросил рубашку, ее сердце откликнулось дикой барабанной дробью.

Джоди закрыла глаза, ожидая неизбежного. Вот-вот он закружит ее в сумасшедшем, безумном, диком вихре любви. Она боялась упасть, рассыпаться на части при первом же напоре горячего мужского тела. А то, что ей предстоит его выдержать, Джоди не сомневалась. Он, без сомнения, набросится на нее так же, как набросился на дверь. Все в Джоди трепетало в ожидании этого стремительного натиска яростного, возбужденного либидо изголодавшегося по женщине мужчины. Она облизнула губы, ожидая неизбежного…

Ничего.

Из-под опущенных век Джоди осторожно взглянула на него. Он по-прежнему стоял на том же месте!

Нет, конечно, он не просто стоял – он будто затаился, готовясь к прыжку. И дышал так тяжело, словно пробежал много миль, чтобы оказаться в этой комнате. С каждым вздохом его могучая грудь неровно вздымалась. У Джоди перехватило дыхание. Она поняла: нечаянная встреча в раздевалке была всего лишь пряной закуской к великолепному пиршеству, которое ожидало ее теперь. Перед ней стоял мужчина, о котором она и мечтать не могла.

Взгляд Джоди скользил по его груди, опускаясь все ниже, к поясу джинсов. Прежняя Джоди там и остановилась бы.

Но только не новая.

Ее взгляд опустился ниже, отметил заметную выпуклость между широко расставленными ногами, особенную потертость материи вокруг…

Неужели?

Такие джинсы – из грубой, прочной, надежной ткани – носят разве что ковбои. И только что-то особенно большое могло так истрепать эту грубую материю. Он настоящее животное! – пронеслось в голове у Джоди.

Хартли с нарочитой медлительностью шагнул к ней – ни дать ни взять хищник, подкрадывающийся к своей добыче. Резкая дрожь пронзила Джоди.

До этого он заполнял собой всю комнату. Теперь его присутствие до предела наэлектризовало в ней воздух. Джоди остро ощущала эту перемену. Чего он ждет? Какого-нибудь особого сигнала? Она ведь сказала, что он может взять ее. Более того, она стоит перед ним обнаженная – чего же ему еще надо? Интересно, как самки дают понять самцу, что готовы его принять?

Джоди отставила в сторону одну ногу, открывая себя, молча давая мужчине свое разрешение.

И комната взорвалась.

Хартли стремительно – одним прыжком – оказался возле Джоди. Их руки переплелись в нетерпеливом объятии, губы лихорадочно искали друг друга.

– Хартли, Хартли… – бормотала Джоди, сходя с ума от все возрастающей потребности в нем, в его ласках.

И эту потребность подстегивало внутреннее убеждение: в это мгновение умирающий от желания Хартли держит в своих объятиях ее, Джоди, а не подделку под Сью.

Его рот с жадной настойчивостью терзал ее губы, пальцы купались в густых волосах. В тумане этих поцелуев, касаний, ласк какой-то отдаленный уголок сознания Джоди пытался запечатлеть в памяти этот момент, запомнить навсегда, на всю жизнь, что значит быть исключительным, счастливым объектом мужского желания.

На какое-то мгновение Хартли отстранился, чтобы перевести дыхание. Джоди заглянула в его глаза – горящие, полные восхищения – и сильнее чем когда-либо почувствовала себя настоящей женщиной. А когда его рука, в поисках самого чувствительного места, скользнула вниз по ее телу и нежно коснулась ложбинки между ногами, Джоди поднялась на цыпочки и застонала в экстатическом восторге. Затем она притянула к себе голову Хартли и осыпала быстрыми, какими-то хищными поцелуями.

Поначалу Джоди даже не осознала, что левой ногой крепко обвила бедро Хартли, буквально пришпилив его к себе. Продолжая неистово терзать его рот, она все крепче и крепче прижималась к Хартли, как будто желала превратиться в единое целое с ним. А она еще называла его про себя животным… Кто же тогда она?

Воздух. Ей необходим воздух. Запрокинув голову, Джоди вздохнула поглубже и снова приникла к груди Хартли, наслаждаясь жесткостью густых волос, солоноватым вкусом его кожи, впитывая в себя острый мужской запах.

Хартли пробормотал что-то невнятное. Джоди подняла голову, хотела переспросить, но, когда открыла рот, из него вырвался какой-то прерывистый мяукающий звук. Ее руки ласкали мускулистый торс Хартли, постепенно спускаясь, пока не замерли на застежке его джинсов. Услышав, как Хартли со свистом втянул воздух, Джоди игриво провела пальцами по выпуклости, слегка массируя то, что скрывала истертая, истрепавшаяся ткань гульфика.

В ответ она услышала низкий, жаждущий стон.

– Дорогая, не сейчас, – пробормотал Хартли и, осторожно взяв ее руки в свои, крепко сжал их. – Не хочу, чтобы это произошло здесь…

Джоди кивнула, хотя ей было все равно – Хартли мог бы взять ее прямо посреди улицы.

– Спальня… там…

Джоди шагнула к двери в спальню, но сильная рука остановила ее.

– Сначала я закрою дверь. К счастью, цепочка уцелела.

Хартли вернулся буквально через мгновение, подхватил Джоди на руки и стал ласково покачивать в своих объятиях. Удивленная и восхищенная, она, подогнув ноги и положив голову на плечо Хартли, нежилась в его объятиях.

Он понес ее в спальню, удивляясь, какой неожиданно хрупкой оказалась эта женщина. Она затихла у него на руках, свернувшись калачиком, и, кажется, даже не догадывалась о том, какое счастье подарила ему. А он, идиот, мог запросто потерять это счастье…

Войдя в спальню, Хартли остановился. Комната показалась ему похожей на искусственный персик. Совсем не ее стиль, подумал он, но эта мысль тут же исчезла, когда взгляд Хартли остановился на кровати.

Он подошел к ней, мягко опустил свою драгоценную ношу на оранжевое покрывало и отступил, чтобы полюбоваться ею. Хартли несколько раз видел Сью обнаженной, но у него никогда не было времени, чтобы вдосталь насладиться ее женской красотой. Ее плоть сияла на ярком покрывале. Но сейчас это была не та чудесная розовая кожа, которая восхитила его в раздевалке, сейчас она пламенела внутренним светом, ярким, чуть ли не люминесцентным.

Взгляд Хартли медленно скользил по телу Сью. Она напомнила ему изображенную на какой-то картине прекрасную обнаженную женщину, раскинувшуюся на софе. Пышные каштановые волосы рассыпались по ее лицу, и единственной одеждой этой красавицы была ее улыбка.

– Господи, как ты прекрасна… – выдохнул он.

Глаза Джоди увлажнились, и на мгновение Хартли подумал, что она плачет. Но – нет, наоборот: она улыбалась. И улыбка была такой ласковой, доверчивой и… понимающей, что неожиданно Хартли заглянул прямо в ее душу и увидел ту правду, что граничит с болью.

С ней никогда по-настоящему не занимались любовью, подумал он. Наверное, никто не говорил ей, как она прекрасна, никто не лелеял, не нежил ее.

Понимание этого пришло к Хартли, минуя все законы и правила логики. По-видимому, оно питалось из того же источника, что и возникшее у него ощущение родственности их натур. И источник этот – погребенный под обломками недавних печальных событий его жизни уголок души, в котором, несмотря ни на что, жило осознание главной земной мудрости: мир – это не простое сочетание черных и белых полос, это пышное многоцветье красок. А потому не имеет значения, что эта женщина сделала в прошлом или что собирается сделать в будущем. Главное сейчас – любить эту прекрасную женщину, чье желание отдаться ему – величайший из всех даров, когда-либо ниспосланных Хартли Лоусону.

Он потянулся к ночнику на туалетном столике. Комната погрузилась во мрак. Лишь луч света из холла скользил по кровати, высвечивая восхитительные контуры женского тела.

– Как чудесно… – пробормотал он.

Хартли начал медленно раздеваться, не спуская глаз со Сью. Она завороженно наблюдала за ним. Источник света находился за его спиной, но Хартли подумал, что она видит достаточно, чтобы знать, чего ей можно ожидать.

– Чудесно… – так же шепотом отозвалась она.

Странно, но Сью больше не казалась Хартли похожей на любопытствующую девочку. Это была женщина. Чувственная, вожделеющая. Она сделала едва заметный приглашающий жест – просто согнула пальчик, – и Хартли с трудом удержался, чтобы не броситься на нее.

Он опустился на кровать и, притянув Сью к себе, стал целовать ее плечи, руки, шею. Потом слегка сжал зубами мочку уха и услышал, как Сью прерывисто вздохнула, сдерживая крик. Озноб дикого желания пронзил Хартли, но он все еще сдерживался. Глаза Сью были полузакрыты. Хартли отвел волосы с ее щеки и, прежде чем коснуться губ, нежно, кончиками пальцев провел по подбородку, по высоким скулам и по бровям.

– Поцелуй меня, – прошептала Сью.

Хартли повиновался. Но это был не просто поцелуй. Казалось, его душа перелилась в душу Сью и растворилась в ней. Новый приступ возбуждения пронзил Хартли, но он не торопился, желая почувствовать всю сладость ее любви. Его руки скользнули к груди Сью, нетерпеливые ладони накрыли чудесные холмики, а потом, рисуя дразнящие круги вокруг сосков, Хартли зажал их между большим и указательным пальцами и слегка сжал.

Сью вздрогнула, ее руки беспорядочно заметались по его плечам, по спине. А потом Хартли склонился над ней, и она почувствовала на своих сосках теплую влагу его губ.

– Еще, еще, еще… – твердила она.

Он слегка отстранился и потерся грудью о груди Сью, стараясь, чтобы соски касались ее сосков. Затем его рука скользнула вниз и замерла у мягкой влажной расщелинки.

Сью прогнулась и застонала.

Жар, скопившийся внизу живота Хартли, стал невыносимым. Но Хартли сдерживался: ему хотелось видеть, какое удовольствие доставляют женщине его ласки. Но когда она приподняла бедра и, задыхаясь, взмолилась:

– Пожалуйста, возьми меня… пожалуйста… – Хартли не устоял.

– У тебя есть?.. – тихо спросил он, продолжая ласкать ее.

Она вопросительно взглянула на него.

– Есть?..

– Мы ведь должны предохраняться?

Ее лихорадочно блестящие глаза недоуменно уставились на него.

– Мне кажется, я видела… там… – Она ленивым движением подняла пальчик и указала на ночной столик.

– Не хочу оставлять тебя в такой момент… Может, достанешь сама?

– Да, конечно. – Не сдвинувшись ни на дюйм, она протянула руку, открыла тумбочку и стала копаться в ее содержимом. – Вот! – Она победно взмахнула маленьким пакетиком.

Хартли улыбнулся. Ему еще не встречалась женщина, которая бы столь откровенно обнаруживала свои желания.

– Открой его, – попросил он.

Она исполнила его просьбу, и даже ту, что он не успел высказать. Легким, но уверенным движением она «одела» его плоть. Хартли лег между ее раздвинутыми ногами и не торопясь вошел в Сью. Она задохнулась от удовольствия, и огонь, который Хартли долго сдерживал, забушевал в нем с новой, яростной силой.

Но Хартли не торопился. Глаза Сью блестели, на этот раз цветом напоминая расплавленное золото. В их глубине Хартли уловил отблеск удовольствия – зеркальное отражение того, что испытывал и он сам. Затем Сью прогнулась, губы ее задрожали… Его движения стали быстрее, сильнее, еще сильнее…

Их тела пульсировали в одном ритме, и наконец – ослепительная вспышка, жаркий взрыв, потрясший Хартли, и долгий хриплый стон, сорвавшийся с его губ. И в этот момент упоительного экстаза все его существо остро ощутило физическую и душевную связь с этой женщиной.

Хартли приподнялся на локте и вопросительно заглянул Сью в глаза.

– Я не сделал тебе больно?

Она крепко обняла его.

– Ты смеешься? Мне никогда не было так хорошо…

Закрыв глаза, Хартли вдыхал ее запах. Запах роз.

9

– Разрази меня гром, если это снова не дружок Рыжухи! – Квадратный охранник уставился на дюжину роз, которые держал Хартли. – Хороший ход. Другой-то заявился с пустыми руками.

– Другой?

– Ну да. Тот парень, что пришел перед тобой.

Неужели вернулся Рик? И Хартли тут же представил схему действий этого парня. Накануне, когда Рик попытался пройти через черный ход, он хотел найти раздевалку Сью. Потерпев неудачу, он занял позицию у ринга, пока она не появилась. Но сегодня, не желая еще раз получить публичный отпор, Рик, вероятно, проник в клуб с помощью аккуратно сложенной двадцатки и теперь ищет, или уже нашел, раздевалку Сью, чтобы вцепиться в нее из-за этой чертовой машины.

Хартли терзали противоречивые чувства. Минувшей ночью, когда они со Сью занимались любовью, ему хотелось забыть, что он детектив. И у него это получилось. Он был просто мужчиной, любящим и благодарным женщине за то, что она вернула его к жизни.

Утром у Хартли была назначена встреча с Фрэнком. Сью еще спала, когда он вызвал плотника и попросил починить дверь. Хартли поцеловал Сью и, когда уже стоял на пороге спальни, услышал ее сонный голос:

– Дорогой, я должна тебе что-то сказать… Сегодня ночью я не успела…

– Потом, потом, спи… – перебил ее Хартли, предположивший, что она хочет рассказать о своих ночных визитерах, и осторожно прикрыл за собой дверь.

Квадратный охранник вытащил из нагрудного кармана мятую пачку сигарет.

– Да-а… – лениво протянул он, – значит, Альдо все-таки вернулся.

Альдо? Хартли понадобилось ровно тридцать секунд, чтобы осмыслить ситуацию. Значит, сегодняшний посетитель не Рик, а Альдо? Квадратный страж не вызывал у Хартли симпатии, но другого источника информации в настоящий момент у него не было, и потому Хартли попытался завязать разговор:

– Думается, теперь они просто друзья, – обронил он, ожидая, что Квадратный подтвердит его слова.

– Тебе виднее. – Охранник щелчком выбил из пачки сигарету.

Едва ли это можно назвать подтверждением, подумал Хартли. Впрочем, парень, кажется любит почесать языком, следует этим воспользоваться. Хартли подступил к собеседнику ближе и решительно сказал:

– Да, виднее.

– Тоже горячий, а? – Охранник подмигнул. – Совсем как все ее парни. Эта Сью разжигает в мужчинах пламя получше любого факела.

Если бы руки Хартли не были заняты розами, он бы врезал Квадратному по челюсти. Но они были заняты, поэтому Хартли ограничился насмешливым:

– Должно быть, у тебя очень длинный нос, все время лезет не в свои дела.

Квадратный попятился.

– Эй, ты чего? – удивился он. – Я ж пошутил.

– Тебе бы работать в цирке клоуном, – пробормотал Хартли, проходя мимо него.

Он направился по знакомому темному коридору, размышляя над тем, что никто почему-то не воспринимает Сью такой, какая она есть. Но он докажет, что все ошибаются. В Сиднее полно длинноногих и рыжеволосых, ему только нужно напасть на нужный след, потому что Сью никак не может быть угонщицей или мошенницей. Кроме того, Хартли слишком долго служил в полиции, чтобы не понимать: история с «ванден плас» не подпадает под категорию воровства.

Хартли ускорил шаги. Предстоящая встреча со Сью возбуждала и радовала его. Словно зеленый мальчишка после первого свидания, насмешливо подумал он.

Дверь ее раздевалки была приоткрыта. Хартли уже собирался распахнуть ее, когда услышал мужской голос:

– Малышка, знаю, я был не прав. Но когда меня вышибли из клуба, я просто не знал, как свести концы с концами. Мне и нужно-то всего ничего: еще разок пробомбить какого-нибудь парня и с этим покончено. Навсегда, клянусь тебе.

Через приоткрытую дверь Хартли видел мужскую руку с темными завитками волос и безрукавку. Значит, это действительно Альдо. И он признается, что пробомбил какого-то парня. Неужели того старикана с «даймлером»? Однако то, что бывший возлюбленный Сью упомянул о воровстве машины, еще не означает, что она к этому причастна, что она виновата…

– Даже не проси. – Это голос Сью.

Хартли, довольный, прищурился. Конечно, она тут ни при чем.

– Альдо, я не желаю проделывать это еще раз.

Хартли похолодел. «Проделывать это еще раз»… Что же получается: Сью – соучастница преступления? Пока ошеломленный Хартли раздумывал над услышанным, Альдо ударил кулаком по дверному косяку и взревел:

– Я же не прошу тебя достать для меня звезду с неба! Ты сделала это один раз – можешь сделать и в другой. А потом я никогда, никогда не попрошу тебя о подобной услуге. Обещаю.

– Никогда, никогда… – пробормотала Сью. – Нет, не могу, и это мой окончательный ответ.

Сомнений больше не осталось: Сью – обыкновенная лгунья, преступница. Хартли посмотрел на розы. Их нежный аромат вызвал у него тошноту. Я доверился еще одной обманщице. Опять отдал свое сердце женщине, живущей во лжи, с горечью подумал он.

Хартли повернулся и стремительно зашагал прочь, швырнув розы в первую попавшуюся урну. Так же он выбросит Сью из своей памяти, из своего сердца.

Хартли вошел в кухню и уставился на длинный ряд бутылок на стойке. Пива бы сейчас. И лучше не одну банку, а пять-шесть. Но за минувший год он выяснил, что такие полумеры не снимают боли. Поэтому Хартли извлек из холодильника бутылку содовой, открыл ее и сделал большой глоток. Содовая приятно пощипывала язык. Допив бутылку, он запустил ею в мусорную корзину, но промахнулся. Промахнулся с мусорной корзиной. Промахнулся со Сью. Хартли усмехнулся. Можно сказать, я на пике успеха. А дальше что?

А дальше – плевать ему на все. Ничего его больше не волнует. То, что он узнал о Сью, в конце концов оказало ему хорошую услугу. Он утвердился в решении, к которому пришел еще в больнице. Его желание восстановить статус лучшего детектива умерло. До ранения Хартли нравилось быть самым крутым, самым ловким в участке. Но тогда у него было все: дом, семья, будущее… Неожиданный поворот судьбы заставил его переосмыслить свою жизнь. История со Сью поставила точку в его размышлениях.

Я боролся не за то, за что следует бороться, подумал он. Нужно бороться за то, чего ты сам хочешь, а не за то, чего ожидают от тебя другие.

Хартли припомнил, как врач сказал ему: в один прекрасный день он обнаружит в себе совсем другого Хартли Лоусона. Этот день, похоже, наступил. И необязательно смотреться в зеркало, чтобы увидеть нового Хартли.

– Мне надоело искоренять ростки зла на улицах Сиднея, – сказал себе Хартли. – Я хочу осуществить наконец свою мечту – о маленькой ферме и тихой спокойной жизни.

Но для этого, как рассчитал он, лежа в больнице, нужно продержаться в полиции еще два года – чтобы скопить необходимый начальный капитал и получить льготный процент в банке.

А потому хватит распускать нюни, решил Хартли, пора засучить рукава и взяться за дело.

– Спокойной ночи, сладенькая, – сказал охранник и подмигнул. – Сохрани и для меня кусочек своей сдобы.

Этот охранник действовал Джоди на нервы. Каждый раз, когда она приходила и уходила, он говорил ей один и тот же гастрономический комплимент. На этот раз она повернулась и бросила на него строгий взгляд.

– Я не против того, что ты называешь меня «сладенькой». Думаю, это часть твоей работы. Но, пожалуйста, не упоминай больше о «сдобе». Это – мое тело. Мое тело. И я хочу, чтобы его уважали. Пожалуйста.

Ну и ну! Джоди была потрясена своей небольшой речью. Оказывается, незаметная Джоди сильно изменилась – она теперь и говорит по-другому.

Охранник, по-видимому, тоже не ожидал подобного заявления. Он открыл рот, и только через несколько секунд ему удалось выговорить:

– Извини.

– Спасибо, – снисходительно-вежливо бросила Джоди и направилась к парковочной площадке, чувствуя себя после этого обмена репликами просто великолепно.

Теплый ветерок взлохматил ее волосы, когда она свернула к купе эвкалиптов, вблизи которых обычно ставила «ванден плас». Джоди намеренно выбрала это место – чтобы не заблудиться среди огромного сборища различных транспортных средств. «Ванден плас» должен быть сразу направо от эвкалиптов, через пять машин…

Джоди остановилась и оглядела бескрайнее море автомобилей. Она точно припарковалась здесь, на этом самом месте. Вот и темно-красный «остин» – обычный ее ориентир. Несколько часов назад она оставила рядом с ним свою машину. А теперь ее нет.

Все понятно! – наконец догадалась она. Это, конечно, дело рук Рика.

Сначала она почувствовала легкое волнение, сменившееся раздражением – мог бы и предупредить, неужели он думает, что она будет возражать? – однако эти мимолетные чувства были унесены первым же дуновением бриза. С исчезновением «ванден плас» ушел еще один этап ее прежней жизни. Так же, как ушла, а точнее уходила, прежняя Джоди. Неплохо бы еще знать, какой стала новая Джоди. Обязательно подумаю об этом, но чуть позже, когда поймаю такси и вернусь домой, пообещала себе Джоди. А завтра возьму напрокат другую машину.

Джоди повернулась и зашагала обратно, к клубу. Подойдя ближе, она увидела Альдо. Он что-то горячо доказывал охраннику. Еще перед началом матча Джоди велела ему уйти, категорически отказавшись от всех его предложений. Клокоча от гнева, Альдо все же подчинился, а вот теперь, оказывается, вернулся. До чего же он упрям, с оттенком уважения подумала Джоди.

Заслышав постукивание каблуков, Альдо обернулся, узнал Джоди, и на лице его появилась счастливая улыбка.

– О, дорогая…

– Что ты здесь делаешь на этот раз? – строго осведомилась она.

Большие выразительные глаза Альдо увлажнились. Он протянул ей розу, которую до этого прятал за спиной. Охранник удивленно вскинул брови, но промолчал.

– Я пришел, чтобы извиниться, – произнес он, вручая ей цветок. – Я был не прав, Сью. Прости меня.

Джоди не сомневалась: не прими она эту розу вместе с извинениями, Бог знает, что сотворит этот темпераментный влюбленный. Возможно, он тут же упал бы на колени, прямо на асфальт, и завел бы старую песню: «Я поднимусь на самую высокую гору…»

Джоди приняла розу и поблагодарила за нее.

– Малышка, я могу пригласить тебя поужинать? В последнее время ты что-то похудела…

А почему бы и нет? – подумала Джоди. Не нужно будет готовить и не придется ловить такси.

– Ладно, а потом подбросишь меня до дома, – милостиво согласилась она.

Глаза Альдо сверкнули.

– Все для моей малышки.

Он положил руку на талию Джоди и ласково подтолкнул к своей машине.

– Доброй ночи, мисс Доннер, – сказал охранник вслед Джоди.

– Подумать только, – пробормотал Хартли, покусывая зубочистку. – Даже розу принес.

Как она могла ночью заниматься со мной любовью, а сегодня отправиться куда-то с этим парнем? Потому что он – ее соучастник в преступлении, ответил себе Хартли.

Все подтверждало его правоту. И он правильно сделал, что вернулся сюда. В конце концов надо же довести дело до конца. Ему ведь предстоит отслужить в полиции еще два года. Не сидеть же эти два года в канцелярии!

Небольшой фургончик, виляя из стороны в сторону, выехал с парковочной площадки. Либо парень не умеет водить, либо это еще одно украденное транспортное средство и он просто к нему не приспособился. С такой нелепицей Хартли еще не приходилось сталкиваться: мужчина-вор – чувствительный простофиля; женщина-мошенница – сексуальная и доверчивая.

Полчаса спустя фургончик, преследуемый Хартли, оказался в западном пригороде Сиднея. Куда же они направляются? – гадал Хартли. Определенно не к дому Сью. А он-то хотел проводить ее и вернуться к себе. Похоже, этот сумасшедший денек никогда не кончится!

Теперь Фрэнк может быть доволен. Я веду слежку за женщиной, в которую влюбился. И даже тогда, когда она направляется с другим парнем на свидание, подтрунивал над собой Хартли. И все же, как ни крути, он любит эту женщину. Женщину, в каждом движении которой странным образом соединились чувственность и нежность. Женщину, которая умеет возбудить сотни мужчин на ринге и танцует в супермаркете с детской погремушкой.

У Хартли свело желудок при воспоминании о ее страстных ласках, которые должны теперь достаться другому. Нужно прийти в себя, охладиться, подумал Хартли и опустил стекло. Однако ветерок, влетевший в машину, сразу напомнил о ласковых женских пальцах, перебирающих его волосы.

Визг тормозов прорезал ночную тишину. Запах паленой резины наполнил воздух. Хартли резко затормозил и увидел, что ехавший перед ним фургончик сильно кренится вправо. Затем он свалился с дороги и, вздымая облака пыли, исчез из виду.