Текст книги "Линия любви"

Автор книги: Флора Поллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Джоди толкнула тележку вперед, но, сделав несколько шагов, снова остановилась. Она увидела чудесные вещицы, сопровождающие жизнь самых маленьких: соски, фартучки, кружки-поилки, всевозможные бутылочки…

Я должна уйти, снова подумала Джоди.

Но тут ее взгляд упал на погремушку с изображением медвежонка. Она не вытерпела и взяла ее. Слегка тряхнула. Звук был мягкий, приглушенный, успокаивающий. Джоди представила, как засмеется, загугукает малыш, услышав его, и личико его станет похожим на то, что изображено на баночках с детским питанием. Она снова тряхнула погремушку, наслаждаясь ее тихим звучанием.

Если у нее когда-нибудь родится ребенок, она будет вот так развлекать малыша. И развлекаться сама. О да, она будет веселой мамой. Такой, какой была ее мать, пока на нее не начали сыпаться всяческие беды. В ее доме всегда будет смех, много смеха, и горы игрушек. И она всегда будет играть со своими детьми, научит их мечтать и жить так, чтобы никогда не попасть в страну Никогда-Никогда.

Джоди тряхнула погремушкой и под ее мягкое звучание сделала несколько танцевальных па.

Хартли взглянул на часы. Девица торчит в этом отделе уже двадцать минут! Что-то нюхает, чем-то потряхивает, но ничего не опустила в свою тележку. А до того она беспорядочно бродила по магазину, разглядывая коробки и банки, и кое-какие опускала в свою тележку. Обычная домашняя хозяйка, делающая обычные покупки.

Пару раз она поскользнулась на своих неимоверной высоты каблуках, но тут же восстановила равновесие. Черт возьми! Что происходит с женщинами, с их обувью? Должно быть, они задались целью прослыть восьмым чудом света!

Но теперь она, похоже, наткнулась на отдел, который полностью поглотил ее внимание и занял больше всего времени. Она нюхала, любовалась и играла вещами, словно ребенок. Сначала подобное поведение раздражало Хартли, потом, когда она начала танцевать, зажав что-то в руке, заинтриговало. У нее был чертовски сексуальный вид, когда она разгуливала по рингу в крохотном бикини, но сейчас она казалась задумчивой, полностью погруженной в свои мысли. Он был наэлектризован той девушкой, которая была в клубе, и загипнотизирован этой, которая расхаживала здесь, в магазине.

И, как ни странно, Хартли почему-то чувствовал себя немного виноватым. Никогда у него не появлялось такого чувства, когда он шел по следу. Но что касается этой женщины, ему все время казалось, что, следя за ней, он вторгается во что-то очень личное. К тому же ее движения были теперь сдержанны и по-девичьи скромны, что несколько изменило его впечатление о Сью. Интересно, что так растрогало ее в том отделе?

– Извините, – прошелестел чей-то выцветший голос.

Хартли уставился на старушку лет семидесяти, не меньше, с розовато-белыми волосами и в синей футболке с надписью: «Поймай меня!».

– Я не могу дотянуться до молока.

– Прошу прощения.

Хартли сделал шаг в сторону, стараясь сохранить свою позицию за прилавком, заваленным коробками с печеньем и сыром. Он удобно пристроился между этим прилавком и холодильной камерой, где хранились молоко, сметана, мороженое и тому подобное.

– Вы все-таки загораживаете проход, – проворчала старая леди.

Если я сделаю еще хоть шаг, подумал Хартли, Сью непременно заметит меня. И сразу признает во мне парня, который влез в ее раздевалку, а потом сидел вблизи ринга. Нет, я не должен менять позицию.

– Что вам подать, мэм? – спросил он у недовольно поглядывающей на него старушки.

– Вы здесь работаете? – недоверчиво спросила она.

– Нет, но мне хотелось бы вам помочь.

Старушка разглядывала Хартли, будто сомневалась, можно ли доверить ему столь важную миссию. В конце концов она, должно быть, разглядела в его лице нечто, заслуживающее доверия, потому что сказала:

– Пожалуйста, пакет молока, обезжиренного, но с витамином С.

Хартли уставился на холодильник. Однако! Попробуй тут разберись! Даже его цепкий взгляд не сразу ухватил то, что требовалось даме. Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем он отыскал требуемый витаминизированный продукт и вручил его леди. Видимо, он копался слишком долго, потому что та смерила его недовольным взглядом, молча взяла пакет и, не поблагодарив, удалилась.

– Почему, интересно, все женщины настроены против меня? – пробормотал Хартли и повернулся, чтобы продолжить наблюдение.

Сью исчезла.

Проклятье! Нужно было остаться на парковке и ждать, пока она вернется. Но он подумал, что, если она заметила его, то ускользнет через задний выход, поэтому решил последовать за ней в магазин.

Хартли двинулся перпендикулярно проходам, осторожно заглядывая в каждый. В третьем он действительно заметил интересующий его объект. Хартли облегченно вздохнул и стал следить, как Сью толкает тележку вдоль прохода с журналами и книгами, выложенными справа и слева. Прекрасно. Здесь она может бродить хоть целую вечность: отсюда, где он стоит, хорошо просматривается другой конец книжного ряда и Сью не может выйти незамеченной. Объект наблюдения был где-то на середине длинного ряда, поэтому Хартли решил ненадолго покинуть свой пост: ему было любопытно узнать, что заинтересовало ее в предыдущем отсеке.

Он прошагал мимо принадлежностей для пикников – пластмассовые приборы, бумажные тарелки, зубочистки, салфетки… Хартли поморщился. Не за этим же она сюда приходила! И вдруг увидел полки со всякими детскими принадлежностями.

Чашечки и мисочки с героями мультфильмов, всевозможные нагруднички, маленькие ложечки с большими ручками… И среди всего этого Хартли разглядел то, что она, должно быть, держала в руке.

Погремушка. Большая, белая, с изображением косолапого мишки. Как же его зовут? Хартли никак не мог вспомнить. Почему она трясла эту игрушку и танцевала под нее? Он мельком оглядел все эти распашонки, ползунки, ленточки, чепчики, которые надолго приковали внимание Сью. Но она же ничего не положила в свою корзину! Странная женщина. И неожиданно его осенило: эта женщина хочет ребенка!

Хартли не знал, обрадовало его это прозрение или рассердило. Он тоже хотел ребенка, очень хотел. От Дженнифер. Черт побери, он заговорил с ней об этом чуть ли не на первом же свидании и тогда же предложил ей выйти за него замуж. Она согласилась – и с первым, и со вторым. Каким же он был тогда счастливым! Еще бы. Заполучил красотку с отменным чувством юмора, любящую жизнь, мечтающую о детях. Она говорила, что хотела бы иметь кучу детей.

Но, когда они поженились и он всерьез заговорил с ней о претворении в жизнь их планов, Дженнифер уперлась. «Сейчас не время, нужно пожить для себя», – заявила она. Хартли припер ее к стенке: напомнил о ее обещаниях. Она уступила. Однако через некоторое время Хартли обнаружил, что жена пользуется противозачаточными таблетками. Он, конечно, высказал Дженнифер все, что думал по этому поводу, потом сожалел о своей несдержанности, но разочарование уже никогда не покидало его. Оказывается, она никогда не хотела детей.

Да, ему следовало бы пораньше узнать об этом, как и еще об одной темной стороне жизни Дженнифер, а уж потом предлагать ей руку и сердце.

Хартли поскреб бороду и сосредоточился на настоящем. После того как его подстрелили, он чересчур быстро поддается эмоциям – и слишком сильно. Вот сейчас, например, его пронзил гнев, смешанный с тоской о том, что могло бы быть и чего не случилось. «Забудь прошлое. Сосредоточься на настоящем», – этот совет психотерапевта временами всплывал в его памяти, подсказывая, как жить дальше. Как дальше работать.

Хартли едва не прозевал Сью, которая направилась к кассам.

Очень хорошо. Он пройдет через другой выход и успеет оказаться на парковочной площадке до того, как Сью выйдет из магазина.

Хартли двинулся на выход, но еще некоторое время слышал постукивание ее каблуков. И, как ни странно, оно напоминало ему звук, издаваемый детской погремушкой.

Тук-тук-тук…

Джоди перестала помешивать соус и прислушалась. Что бы это могло быть? Она взглянула на часы. Уже давно за полночь. Может быть, кто-то пришел к соседям?

Нет, стук раздавался гораздо ближе. А что, если стучат в переднюю дверь?

Джоди сняла с конфорки кастрюльку с соусом и, стараясь ступать неслышно, направилась в прихожую. Не доходя до двери, она остановилась.

Тук-тук-тук.

Да, совершенно точно – кто-то стучит в переднюю дверь. И весьма настойчиво.

Джоди забеспокоилась. Она не была уверена, что сможет сыграть роль Сью и вне работы. Но выбора у нее не было. Она на цыпочках подкралась к двери и в нерешительности остановилась.

Тук-тук-тук.

Джоди прильнула к глазку и вздрогнула. За дверью плавал какой-то огромный шар – по крайней мере, это было первое, что пришло ей в голову. Однако тут же обнаружилось, что шар этот движется и у него есть два больших глаза. Теперь Джоди поняла, что это большая, совершенно лысая голова.

И глаза, и голова показались ей знакомыми.

Да, точно. Этот парень орал ей сегодня вечером, когда она работала на ринге. Ох, Сью, Сью! Видимо, этот парень – сосед ее сестры, звезда рестлинга по прозвищу Питон, предположила Джоди. Кто еще может иметь голову, похожую на шар, тело, подобное горе, и знать, где она живет? Надо, однако, проверить, чтобы не ошибиться.

– Питон? – спросила Джоди через дверь. И почему мне не пришло в голову узнать у Сью его имя? – подумала она с запоздалым сожалением.

– С тобой все в порядке? – осведомились из-за двери.

– Да, а в чем дело?

– Ты никогда не называла меня Питоном.

Джоди помедлила, надеясь, что он назовет себя. Ничего подобного. Придется процедуру знакомства брать на себя, поняла она. Джоди откашлялась, добавила в голос хрипотцы и спросила:

– Так в чем дело?

– Ты простудилась?

Так, хрипоту долой. Во всяком случае, Джоди убедилась теперь, что стоящий за дверью мужчина действительно сосед Сью, как бы там его ни звали. Помнится, кузина говорила, что он презирает женщин, но к ней относится по-братски покровительственно. Значит, смело можно открыть дверь.

Джоди открыла дверь и постаралась повторить одну из самых ослепительных улыбок в арсенале Сью. Впрочем, в прихожей было темно, и, даже улыбнись Джоди по-другому, гость все равно не заметил бы.

– Сью?

На стоявшем перед Джоди мужчине были только спортивные брюки. И тут она моментально забыла о всяких улыбках: ей еще не приходилось видеть вблизи такое обилие мускулистой человеческой плоти! Безволосая голова – один шар. Грудная клетка – два шара. Да еще шары на руках. Джоди чувствовала, что от удивления у нее открылся рот, но закрыть его она не могла. Поразительно! Парень побрил даже грудь!

– Сью, с тобой все в порядке? – повторил он.

– Да, – ответила она и закрыла наконец рот. Он нахмурился и указал на ложку, которую Джоди сжимала в руке.

– Что ты делаешь?

– Готовлю.

– Почему?

– Потому что хочу есть.

– Но ты же никогда не готовила!

Все правильно: Сью никогда не варила, не жарила, не парила. Разве что мозги какому-нибудь парню.

– Я… хм… решила обзавестись хобби.

Джоди могла бы поклясться, что великан обиделся. Только теперь она заметила у него в руках кастрюлю. Неужели он приготовил что-то для Сью? Джоди была поражена. Для нее никогда ни один мужчина ничего не готовил.

– Просто хобби, – повторила она, чувствуя неловкость. – Понимаешь, мне стало любопытно, что продают в супермаркетах. Я заглянула в один по дороге из клуба, ну и купила кое-какие продукты. – Она улыбнулась, но Питон не вернул ей улыбку. – Возможно, на следующей неделе я обзаведусь каким-нибудь другим хобби, – попыталась исправить положение Джоди. – Может быть, научусь убирать квартиру.

Человек-гора смягчился.

– Ладно. – Он протянул ей кастрюлю. – Тебе, пончики.

Пончики? Этот огромный выбритый детина жарит пончики? Невероятно. Чего только не бывает на свете!

– Спасибо. – На этот раз Джоди постаралась вложить в улыбку небрежность Сью и собственную сердечность.

Питон пожал плечами. Джоди показалось при этом, что слегка пошевелилась гора.

– Не стоит благодарности. Пришлось готовить их для племянницы – у нее день рождения. Подумал, что тебе они тоже понравятся, – Он слегка покраснел.

И тут Джоди осенило: он же влюблен в Сью! А Сью, избалованная сверх меры вниманием мужчин, этого просто не замечала.

Питон странным образом напомнил Джоди ее саму. Она так же старалась всеми силами завоевать любовь и одобрение Рика. И пусть она не может излечить разбитое сердце Питона, но ей вполне по силам проявить доброту и показать ему, что она ценит его внимание. То есть сделать именно то, чего она сама так и не смогла получить от Рика.

Джоди взялась за кастрюлю, но Питон отпустил только одну ручку.

– Спасибо…

Ох, опять безымянное обращение. Завтра она первым делом посмотрит табличку на почтовом ящике и выяснит, как его зовут. Джоди одарила великана самой обворожительной улыбкой – на этот раз из собственного арсенала, – но, чтобы не выйти из роли, слегка склонила голову набок, как это делала Сью.

Питон покраснел сильнее.

– Увидимся, – пробормотал он и уставился на свои ноги.

Боже, этот огромный человечище страдает, как безнадежно влюбленный подросток!

– Я должна вернуться к плите.

Питон уставился на ложку в ее руке, как на врага.

– Хобби этой недели, – с улыбкой напомнила Джоди. – Ну, спокойной ночи, – весело сказала Джоди, мягко вытаскивая кастрюлю из рук парня. Он неохотно разжал пальцы.

Она уже собиралась закрыть дверь, когда несчастный влюбленный спросил:

– А что ты сделала со своими волосами?

– Я перекрасилась.

– Зачем?

– Подумала, что так будет забавнее. – Джоди усмехнулась, но Питон шутки не принял. – Понимаешь… – Джоди помедлила, придумывая, как бы половчее выйти из положения. – Ну… мне захотелось каких-нибудь перемен. И это чистая правда, мысленно добавила она.

– А… Но ты всегда выглядишь здорово, все равно какого цвета твои волосы.

О-о-о, бедняга влюблен по уши. Когда Сью вернется, решила Джоди, обязательно поговорю с ней начистоту. Пусть она подыщет своему Питону какую-нибудь подружку, чтобы он не тратил попусту время, простаивая у плиты и мечтая заслужить этим любовь прекрасной соседки.

– Очень мило с твоей стороны… – Джоди опять замялась, так как продолжение фразы совершенно очевидно требовало имени. – Спасибо, – быстро добавила она, закрывая дверь, – этот парень не понимал, или не принимал, никаких намеков.

– Спокойной ночи, Сью! – Он расплылся в улыбке. – Если что – ты знаешь, где меня найти.

К сожалению, нет, подумала Джоди.

Она прислонилась к стене и облегченно вздохнула. Забавно, но за последние пять минут она получила столько тепла и внимания, сколько не получала от Рика за все время знакомства.

5

Хартли сидел в машине напротив дома Сью и наблюдал за огромным бритым детиной с кастрюлькой. Ходячая колбасная фабрика, подумал Хартли. Он внимательно следил за ночным визитером, раздумывая, что сулит его появление. Когда Сью открыла дверь, Хартли все стало ясно. Здоровущий малый, шаркающий ногами и не отрывающий взгляда от земли, напоминал школьника, который никак не решится спросить о чем-то самую красивую девочку в школе. И будто для того, чтобы уж все стало яснее ясного, бедняга собирался вручить свою кастрюлю Сью.

Хартли видел, как они, трогательно держась за эту самую кастрюлю, очень мило беседовали, словно нет на свете ничего более естественного, чем держать вдвоем какую-то паршивую жестянку.

А что, интересно, в ней лежит? Укутанная алюминиевой фольгой кастрюля напомнила Хартли о бесчисленных обедах, которые его мать готовила для школы, пикников и всяких общественных сборищ. Хартли готов был поклясться, что бритый малый принес какую-то еду.

Ну, приятель, будь у тебя рубашка, ты завернул бы в рукав свое сердце, с усмешкой подумал Хартли.

Сью уже закрыла дверь, а парень все еще топтался на пороге, не в силах отвести взгляд от заветной двери. Хартли даже посочувствовал ему.

– Отступись, – пробормотал он. – Если леди желает чего-нибудь большего, чем дружба, она берет в дом не только одну кастрюлю.

А все-таки любопытно было бы взглянуть, как выглядит квартира Сью. Неплохо бы узнать также, что собой представляет ее хозяйка. Хартли какое-то время поразмышлял над этим, хотя понимал, что не должен углубляться в такие дебри, однако оторваться от своих мыслей ему решительно не хватало воли.

Черт побери, а если бы такая женщина вдруг полюбила его или хотя бы просто ему доверилась? Можно представить, как это было бы здорово. Хартли уже успел оценить многогранность ее натуры: застенчивая, но сексуальная, разумная, но мечтательная. Огонь тела и доброта души – сочетание, о котором мечтает каждый мужчина, но которое почти не встречается в жизни. Женщина с чувственным телом и любящим сердцем.

Остановись, приятель! – оборвал Хартли свои мечтания. Этак ты начнешь штудировать поваренные книги и бегать с кастрюльками. Лучше припомни: когда ты в последний раз был с женщиной? То-то же. Сейчас тебя возьмет за душу любая. Хотя, сказать по правде, Хартли в этом сомневался. Он понимал, что вряд ли сможет теперь забыть Сью. Он нутром чувствовал родство их натур, какую-то невыразимую словами душевную близость.

Хартли усмехнулся и похлопал по рулю. Где твоя логика, приятель? Вспомни, как ты подтрунивал над своей матерью, когда она ходила к психиатру, или поддразнивал жен друзей, когда они заводили речь об астрологии. И вдруг – «душевная близость», «родство натур»…

Он снова взглянул на дверь Сью. Бритоголовый гигант медленными тяжелыми шагами спускался по ступенькам. Судя по тому, что из одежды на нем были лишь спортивные брюки, а в руках ничего, кроме кастрюли, не было, он жил по соседству со Сью.

– Нет большего преступления, чем злорадствовать над безнадежно влюбленным, – пробормотал Хартли.

Он огляделся вокруг. В окнах домов отражался свет уличных фонарей, и Хартли на какой-то миг показалось, что все эти окна-глаза разом уставились на него. Он занервничал, почувствовал беспокойство, которое после злополучного выстрела нападало на него всякий раз, когда его окружали люди. Если бы не усилия психотерапевта, Хартли, наверное, так и остался бы затворником. Но сейчас Хартли одернул себя: не скрипи, парень. За этот год ты прошел долгий путь. Вспомни-ка, как вчера ты сидел на ринге в орущей шумной толпе, – и хоть бы что.

Хартли вытащил маленький фонарик и направил его луч на спичечный коробок, на котором был накарябан номерной знак «ванден плас». Он собирался попросить коллег разузнать все, что можно, о владельце машины. Через несколько минут ему сообщили по рации, что машина принадлежит Рику Персону, штат Виктория, город Балларат. Хартли записал номер телефона этого Персона. Его интересовали две вещи: кто такой этот малый и почему его машина оказалась за много миль от Балларата в гараже Сью.

Часы на приборной доске показывали половину первого. Если бы речь шла об украденном велосипеде, конечно, Хартли подождал бы до утра. Но «ванден плас» с сиденьями, обтянутыми натуральной кожей, – не велосипед. Даже если этот парень дал машину Сью во временное пользование – в чем Хартли сильно сомневался, – все равно можно побиться об заклад, мистеру Персону будет приятно узнать, что соответствующие службы озабочены судьбой его дорогостоящего средства передвижения.

Разумеется, Хартли не собирался упоминать о том, что в настоящее время оно надежно укрыто в гараже – единственная, как он заметил, умная вещь, которую сделала Сью. До этого она гоняла машину на работу, в магазин, даже кричала на нее. Столь открыто использовать украденный предмет – не очень-то типичное поведение для преступника, но Хартли за время службы в полиции достаточно навидался, чтобы усвоить простую истину: можно сколько угодно думать, что до тонкости понимаешь человеческую природу, но кто-нибудь непременно тебя одурачит.

Или ты одурачишь сам себя. Как с Дженнифер.

Рассудив, что Сью до утра никуда теперь не денется, Хартли доехал до ближайшего телефона-автомата и набрал номер. Трубку сняли после десятого гудка.

– Алло, – проскрипел сонный мужской голос.

– Рик Персон?

Пауза.

– Да. А в чем дело?

Хартли представился, но только заговорил о серой «ванден плас», как Рик прервал его:

– Откуда вы звоните?

– Новый Южный Уэльс, Сидней.

– Какого черта делает моя машина в вашем Сиднее?!

Как детектив, Хартли привык общаться с эмоциональными людьми.

– Потому-то я и звоню, – спокойно объяснил он. – Мы хотели убедиться…

– В Сиднее! – перебил его Рик и разразился потоком брани.

Хартли подождал, пока собеседник выпустит пар, после чего холодно продолжил:

– Так вот, ваша машина в Сиднее. Это совершенно точно.

– Она, наверное, у своей кузины… – Голос Рика потонул в помехах.

За это время Хартли успел сообразить: слово «она» скорее всего относится не к машине. Потом снова прорезался голос Персона:

– Спасибо, офицер. Я позабочусь о машине.

Хартли напрягся. Он не был готов к такому повороту событий.

– Сэр, ваша машина была украдена?

Последовала долгая пауза.

– Хм… нет, все в порядке.

Парень говорил неправду. И Хартли почувствовал: ему удалось взять горячий след.

– Видите ли, сэр, если транспортное средство украдено, полиция может переправить его вам.

– Оно не было украдено.

Врет и наверняка не краснеет, пронеслось в голове у Хартли. Но прежде, чем он успел сделать следующий бросок, его собеседник сказал:

– Я знаю, у кого моя машина. Она была… хм… просто позаимствована. Я приеду в Сидней и сам ее заберу.

Позаимствована? Ну и формулировочка! – подумал Хартли.

– Вам не стоит беспокоиться, сэр. Я могу…

– Это моя машина, – снова перебил его Персон. – Моя собственность. И я не хочу вмешивать в это дело полицию.

Хартли сильнее сжал трубку. Если владелец не выдвигает обвинения, «не хочет вмешивать полицию», тут уж ничего не попишешь. И неважно, что у него под носом действует мошенница. А ведь это обидно, потому что он шкурой чувствовал – чувствовал, и все! – это вывело бы его к угнанному «даймлеру». И к настоящей работе.

– Как пожелаете, мистер Персон, – спокойным, ровным голосом проговорил Хартли. – Но, если вы измените свое мнение, запишите на всякий случай номер моего телефона.

– Да, конечно.

Хартли продиктовал номер, ни минуты не сомневаясь, что его собеседник даже не взял карандаш или ручку. Затем он сел в машину и вернулся к дому Сью, хотя и не сомневался, что делает это зря: за ночь ничего не может измениться.

Минуты текли медленно. Через час Хартли решил закончить свое добровольное дежурство и приехать с утра пораньше, но не успел он включить зажигание, как его внимание привлек шум мотора. У дома Сью остановился небольшой фургончик, из него выпрыгнул крепкий, спортивного вида мужчина в шортах и решительно зашагал к дому Сью. Остановившись перед дверью, он вытащил расческу и несколько раз провел ею по волосам.

Хартли не без интереса наблюдал за манипуляциями незнакомца. Парень прихорашивается, готовясь предстать перед Сью. В руках никаких кастрюль. Но зато на нем потрясающая безрукавка. Такая безрукавка способна убить наповал любую женщину, как уверял когда-то мой любвеобильный двоюродный братец Тим. Хартли усмехнулся. Похоже, это и есть настоящий обожатель. А может быть, дружок? А не замешан ли он в интересующем меня деле с древней машиной? Тогда прощай, канцелярия! И, устроившись поудобнее, Хартли предался приятным размышлениям.

Помешивая соус для спагетти, Джоди раздумывала о поразительной власти своей сестры над мужчинами. Питон, этот увитый мускулами гигант, настоящий мужчина, жарит для нее пончики! А она не могла заставить Рика открыть консервную банку или вынести мусор.

Но где он, тот источник, из которого черпала Сью свою магическую власть над сильной половиной рода человеческого? Совершенно очевидно, что ни бикини, ни короткие шорты не могут сподвигнуть мужчину на освоение кулинарного искусства. Так в чем же дело?

Джоди поднесла ложку ко рту и попробовала соус. Густой, горячий, с кусочками помидоров. У нее потекли слюнки. Получилась прекрасная смесь из специй и соуса. Совсем как Сью – смесь пряностей и… уверенности в себе. Да, именно в этом секрет ее успеха. Джоди положила ложку и задумалась над неожиданно открывшейся ей истиной. Когда я вчера впервые надела столь смелое бикини, я была просто комком нервов. Но потом взяла себя в руки и превратилась из дрожащего котенка в настоящего тигра. Уверенность в себе. Вот в чем секрет!

И еще один маленький секрет узнала о себе Джоди, когда грациозно расхаживала вокруг ринга. Ей было приятно, что на нее смотрит тот самый мужчина, появление которого напугало ее в раздевалке и который взирал на ее обнаженное тело так, словно хотел большего. Это вызывало беспокойство и… было чертовски приятно.

Дрожащей рукой Джоди поднесла спичку ко второй горелке, чтобы вскипятить воду для спагетти. Над конфоркой ожило голубовато-оранжевое пламя, и такое же пламя стало разгораться в Джоди. Никогда в жизни незаметная Джоди не испытывала столь сильного чувственного жара!

Оказывается, изображение сексуальности пробуждает настоящую сексуальность, с удивлением поняла она. Кто бы мог подумать?! Но, если уж быть до конца честной, сегодня на помосте она не только изображала сексуальность. Чувственный блеск в глазах того мужчины, его безмолвное любование ее телом пробудили в Джоди сладостное томление. Да, ей нравилось, расхаживая вокруг ринга, дразнить публику, но… больше всего ей нравилось дразнить его.

Тук-тук-тук.

Джоди тряхнула головой, заставив себя вернуться к реальности. Стук повторился.

Наверное, опять Питон пожаловал. Что он приготовил на этот раз? – удивилась Джоди. Испек блинчики? Сью говорила, что она работает допоздна. Это, вероятно, означает, что и визитеры могут приходить когда угодно. И опять, увы, ей придется называть своего соседа Питоном или приятелем. Завтра же с утра пораньше узнаю его имя! – поклялась себе Джоди.

Она направилась к дверям. Если Питон будет мне приносить свою стряпню по несколько раз на дню, не говоря уж о ночи, то я просто разжирею, подумала Джоди, но, прежде чем открыть, на всякий случай посмотрела в глазок.

И правильно сделала. Потому что это был не Питон, а другой мужчина. На его голове, заметила Джоди, курчавились темные волосы.

– Малышка, – страстно прошептал поздний гость, – открой!

Малышка! Джоди захотелось немедленно отойти от двери и вернуться к соусу и спагетти, которые в данный момент могли дать ей гораздо больше тепла, чем любой мужчина, произносящий ненавистное Джоди слово.

– Малышка, прости меня, – ворковал обладатель роскошных кудрей. – Послушай, моя сладенькая, я все объясню. Малышка, я вовсе не хотел тебе никаких неприятностей…

Ага! Должно быть, это Альдо, парень, который разбил сердце Сью.

Джоди подошла ближе к двери. Что сказала бы Сью, окажись она сейчас здесь? Да наплевала бы на Альдо – вот и все. Неслучайно же она сбежала на время из города, сбежала от этого самого парня.

Она набрала в легкие побольше воздуха и рявкнула:

– Проваливай отсюда или я вызову полицию! – Джоди даже удивилась: она не ожидала от себя, что сумеет отреагировать так быстро и так… «выразительно».

– Сладенькая моя, я понимаю, что ты сердишься. Но, пожалуйста, выслушай меня.

И он забормотал что-то глубоким бархатным голосом, от которого у Джоди сильнее забилось сердце: никто никогда так не разговаривал с ней! Может быть, ради Сью она должна выслушать Альдо?

– После того как я потерял работу в клубе, мне отчаянно требовались деньги. Войди в мое положение. Признаю, я был не прав, не прав, не прав! Я не только пал, я потерял себя.

Джоди с удивлением смотрела в глазок, как Альдо бил кулаком по волосатой груди, коря себя за те неприятности, что доставил Сью. О, это было лучше, чем в кино!

– Я сделаю все, малышка, чтобы вернуть твою любовь. Ты – мое солнце, моя луна, моя…

Однако, подумала Джоди, если он так любит Сью, то почему заставляет ее страдать? Похоже, этот Альдо такой же, как все мужчины, как Рик. Джоди всегда знала, что ее и сестру связывают крепкие духовные узы, но в этот момент она поняла: им нравятся и мужчины одного и того же типа. Красивые и эгоистичные. Такие легко предают женщину, а потом имеют наглость полагать, что их примут обратно с распростертыми объятиями.

В приступе гнева Джоди широко распахнула дверь. Альдо отпрянул и поморщился.

– Я плохо вижу твое личико, малышка… Выйди на улицу.

– Нет, – с долей злорадства отрезала Джоди. Ее устраивала занимаемая позиция – свет из прихожей падал на лицо Альдо, ее же «личико» оставалось в тени.

Сложив руки перед собой, как будто собирался молиться, Альдо смотрел на Джоди источающими нежность темными глазами и ворковал:

– Ты открыла мне дверь, значит, открыла и свое сердце.

– Ничего подобного, – холодно возразила Джоди. – Дверь – не сердце. Это всего-навсего дверь.

Она понимала, сейчас не лучшее время для мщения, но на душе, что называется, накипело. В конце концов, она просто обязана отомстить за Сью – объяснить этому парню, какой он паршивец. Она обязана отомстить за себя, за всех женщин! Ну и что, если она сделает это прямо в дверях, – на таком же месте несколько дней назад было разбито и ее сердце. Но теперь, Джоди знала это наверняка, она сможет быть сильной, жесткой, способной высказать самую нелицеприятную правду.

– Малышка…

– Для начала: не называй меня больше малышкой, – процедила Джоди и подумала: мне следовало сказать это Рику несколько лет назад. Пусть называет так свою любимую машину, а для меня придумает что-нибудь еще.

Альдо удивленно уставился на нее.

– Но тебе всегда нравилось, когда я называл тебя…

– Больше не нравится, – перебила его Джоди и скрестила руки на груди. Интересно, как бы поступила на ее месте Сью? А впрочем, какой смысл думать об этом? Она, Джоди, поступила так, как поступила. – И мне не нравится, когда ты меня подставляешь. – Джоди не знала точно, что произошло тогда на дороге, но фраза получилась ёмкой, включающей все, что угодно.

Альдо упал на колени и, виновато опустив голову, пробормотал:

– Мне очень, очень жаль.

До чего же трогателен этот парень! Мало того, что он извинился, чего Рик никогда бы не сделал, так еще и встал на колени. Мужчина у ее ног, умоляющий о прощении… Разве такое возможно? Джоди застыла. Не то что говорить, она дышать не могла!

А как бы повела себя сейчас Сью? – снова промелькнуло у нее в голове.

Альдо поднял голову. Его карие глаза были влажными. Неужели он плакал?! – изумилась Джоди. Никогда не видела столь чувствительных мужчин!

– Ты не забыла тот вечер, когда я сделал тебе предложение?! – мелодраматически вопросил Альдо. – Я поклялся тогда любить тебя до конца моей жизни, до конца жизни наших детей и наших внуков! Я люблю тебя! И если потребуется вся моя жизнь, чтобы доказать тебе это, я готов.