Текст книги "Рианнон"

Автор книги: Флинт Киборд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Флинт Киборд

Р И А Н Н О Н

Особая спонсорская поддержка:

Владимир Фонарев

Apathetic Jerboa

Xanadont

Умник

Дочь ела, не поднимая глаз от тарелки. У неё были светлые густые волосы и загорелые руки, она напоминала девушку, сидящую на краю плавательного бассейна.

И. Манди

Нет, это не производит никакого впечатления.

Манди нельзя цитировать.

Ф. Фюман

– Всё же, бассейн – это как-то мелко. Нет, податься к морю не предлагаю…

– Хы-хы, – отреагировали с обеих сторон.

С. Тарица

* * *

– Сядем здесь, – посулил Норман. – Гелий выгружу… А вы прогуляйтесь, там два шага. Вещи потом доброшу.

– Как скажете.

Норман косо глянул на Кейриса, вдруг расхохотался – что не вязалось с этим внезапным переходом на «вы» (его манера общения так и оставалась для прибывшего загадкой); по-прежнему ухмыляясь, выбрал вверх антиграв – и эффектно, с невесомым прилив-отливом, втопил флаер в скальную площадку, считанные секунды назад прорисовавшуюся в зелёнке отрога. Касание не ощутилось вовсе – блистательно для орбитального планетолёта.

Спрыгнув на статичную, наконец-то, поверхность (не скала: бетонит, просто вросший в ландшафт), Кейрис с наслаждением сделал первые шаги; глубоко вдохнул, огляделся…

Воздух нёс привкус особой свежести. Тонкие острые оттеночки… Нет, грамотный воздух. Через четверть часа будет вдыхаться как родной.

От строения под ветвями – совершенно незаметного до сего момента – отделилась девчонка в комбинезонистых шортах, богатая стройной юной худобой – припустила бегом к флаеру; но, увидев Кейриса, притормозила, остановилась, явно оробев.

Норман, выбравшийся наконец из люка, пришёл на выручку:

– Ну? В чём проблема? Это наш доблестный инспектор. Встречай.

Девчонка заволновалась ещё больше:

– Айка же…

– Что – Айка?.. Айка рядом с инспектором, галактическим пилотом третьего ранга – ноль без палочки. Как и ты. Так что вы с Айкой равны, но у тебя преимущество – ты глубокомысленней.

– Ну нет, меня не возьмут же… – прошептала девчонка еле слышимо, – Айка, всё равно же ей…

– А ну-ка, не мямлить! – нахмурил бровь на неё Норман. – И не шептать! Айка, Айка… А ничего – что мне гелия четыре тонны в корректор лить? Взлёт, посадка, да… Короче: через полчаса – буду на главной. А вам ходу – десять минут. Понимаешь? Проводи гостя, не пугайся. Сдашь Айке. Я позвоню ей.

Обернулся к Кейрису:

– Это Мерисцента. Работает, между прочим. В матчасти разбирается. В отличие от многих бездельниц… Ну давайте, знакомьтесь.

Если перед стеснительной девчонкой гнать официоз – будет совсем плохо. Кейр включил велеречивость.

– Я Кейрис. Можно просто Кейр. Совсем коротко – Кей, но это лишь для друзей, зовущих меня на «ты»… Боюсь, я недостаточно долго здесь пробуду, чтоб стать для кого-то Кеем – но всё же, информирую…

– Мерисцента, – подтвердила своё имя девушка. – Можно коротко —…

– Не-не! – остановил её Кейр. – Буду звать только по-длинному! Ме-рис-цента… Роскошное имя. Заодно его выучу…

Девушка с осторожностью улыбнулась. Как следует поднять взгляд у неё всё ещё недоставало сил.

Причёска собеседницы состояла из прямых, невьющихся, но торчащих в произвольные стороны коротких прядок – аккуратная всклокоченность такая. Волосы – светловато-серые, в «платину»… Выглядело забавно-мило. Личико, кстати, тоже было милым – и, по рассмотрении, нравилось всё больше.

– Касательно девчонок, – довесил инструкцию Норман. – Не церемонься с ними. Лучше прямо на «ты» – даже если они «выкают»; так здесь принято.

– Учту. Он прав, Мерисцента?

Деловито кивнула:

– Да.

Вздохнула, настраиваясь… Произнесла, вполне уже решительно:

– Ну, пойдёмте.

Норман, незаметно сместившийся на дальний план, прощально вскинул ладонь – Кейрис кивнул в ответ…

Что ж, у инспектора две развлекательные задачки. Растормошить, разговорить робкую девчонку – раз. Что-то выяснить у неё, неподготовленной – два. Вот именно так, есть возможность начать игру в инспектора прямо сразу.

– Неплохо терраформировано. Мне нравится.

– Но это только в долинах. Пока.

– Я знаю.

В лесу хранилась нежная, совершенно земная прохлада. Тропинка была неширокой, петляла. Хвоя, листва; мхи, травы… Мало птиц, но много больших стрекоз. Мерисцента шла спереди, полуоборачиваясь – так ей, не видя Кейриса, явно проще было вести беседу. Она, несомненно, старалась.

– Вы что инспектировать будете?

– Это секрет.

Вот именно, неудачный вопрос – неудачный ответ. Кейрис подал шар со своей стороны:

– А кто эта Айка?

Мерисцента несколько напряглась, судя по интонации:

– Айка наша… активистка. Она хорошо гостей встречает.

– То, есть, меня должна была помпезно встретить Айка? А Норман обломал сценарий?

Собеседница ещё более забеспокоилась:

– Да, но… не сердитесь на Нормана! Он деловой. Время экономит… И честный.

– Какое там сердиться – наоборот, Норман всё правильно сделал! Классическое появление инспектора – из ниоткуда, с неожиданной стороны! Если я что-то понимаю в инспекторах… Хотя понимаю, если честно, немного.

– А! Как бы… Я слышала, говорили, вы – не… настоящий инспектор, вы ведь галактический пилот.

– Всё верно. Это называется назначенный инспектор. Нередкая практика – назначить инспектором кого-то, как бы, постороннего… Считай, что инспекция несерьёзная – раз её может выполнить пилот.

Мерисцента аккуратненько кивнула. Разговор снова поте-рял пульс, дыхание, реакцию зрачка – но Кейрис решил вызволить его к жизни:

– Объясню проще. Мне после тяжёлого задания полагается отдых. А у вас тут – как сказали, цветущий сад.

– Сада мало. Всё больше лес…

– Это даже приятней. Но всё равно, просто так у вас болтаться было б скучно. Вот и получилось: отдыхай, Кейрис, инспектором на Рианноне. Попробуй только не отдохнуть, в такой-то командировочке!

– У нас хорошо. Вам понравится, – посулила Мерисцента с тоской в голосе.

…Тропинка выпетляла к ручью – потом снова оторвалась в сосны и травы… Наконец, вильнула влево и вверх – раскрыв, как ладонь фокусника, плоскость, пустую и ровную.

Главная посадочная площадка отличалась гладкостью бетонита, но не цветом – пятнами и разводами она воспроизводила нечто природное.

«Камуфляж» – определил Кейр. Ангары тоже были на вид скалисты и не привлекали внимания. Застывшие робогрузчики успешно напоминали камни.

Всё внимание привлекала Айка – в красно-рубиновом мини, подиумной поступью направившаяся к ним с середины плаца, заранее просигналив приветствие ладошкой. Улыбка ей удавалась на двенадцать баллов из десяти. Да, во всех отношениях яркая девчонка.

– Здравствуйте, Кейрис! Вы даже лучше, чем на фото. Очень рада с вами познакомиться.

– Взаимно.

– Надеюсь, Мерисцента не очень вас утомила молчанием?

– Ну, что вы… – (Кейрис обернулся к прятавшейся за ним Мерисценте – но та уже ухитрилась куда-то испариться. Увы…) – То есть нет, вот как следовало сказать: ну, что ты… Мне Норман посоветовал сразу на «ты», это правильно?

– Да, так удобней, – улыбнулась Айка. – Пойдёмте. Я вас со всеми познакомлю. Я, как бы, назначена к вам гидом. На первое время. Буду вас развлекать и всё показывать.

– Очень хорошо.

Амплуа гида Айка отрабатывала всерьёз. Ещё на бетоните планетодрома, на первых ста шагах удосужилась поведать, что название планете было дано на стадии выбора модели терраформирования, исходя из рельефа: степи с естественным облеснением — какая тут связь, Кейрис не понял, но уточнять не стал: названия всегда берутся с потолка, лишь бы нравилось.

– У вас всё ещё дальний фронтир? – поинтересовался он.

– Простите? – улыбнулась Айка, являя вежливое недопонимание.

Кейр взялся объяснить:

– Колония считается фронтиром, если оперфлоту требуется на концентрацию более двух недель. Все объекты на местности по максимуму маскируются. Чтоб планета выглядела необитаемой. Чтоб чужой зонд, там, десант – оставался в неведении о нас как можно дольше. А мы его, конечно, засечём. И оперфлот разберётся… Видимо, ваша планета числилась, как фронтир; сейчас это уже не совсем так – но менять порядок незачем, по крайней мере в ближайшей перспективе.

Айка кивнула:

– Наверно да, именно это. Вы хорошо объяснили. Просто, так принято – никто даже не задумывался. Считается, как бы, чтоб не портить природу… А на центральных планетах – всё сверху видно?

– Видно… Но не специально. Там тоже никто не задумывался, о чужаках всяких. Поначалу…

– А… Вы на Земле были?

– Да. Я там учился.

– О-о! – на личике провинциалки высветился стандартный восторг. – И как там? Как на картинках, играх?

– Почти. Ну, стоит съездить, посмотреть… Визу – придётся получить, да, но транспорт – дёшев. Транспорта много, и он дёшев. От вас до Альтеи – и то дороже, чем от… Проксимы, скажем, до Земли. А, ладно, что-то я… Я о чём: у вас великолепно земной ландшафт скопирован.

– Да. Все говорят. Но это в долинах.

– А вокруг?

– Ну… Посадки… В океанах – флюорелла, ей атмосферу правили, давно выправили, она скоро вымрет…

– Флюорелла? Фтор, что ли, выкорчёвывали?

– Что?

– А, ничего… И долго ей ещё вымирать?

– Ну… лет пятьдесят, говорят. Ещё надо почву нарастить к тому времени – но пластунция быстро почву наращивает; особенно если жовоедов подсадить…

– Так вот вы чем заняты: пластунцию сеете. С жовоедами.

– Да… Ну, не мы – роботы сеют… По программе. И само расползается. Нам почти делать нечего.

– Ясно. Значит, если выйти из долин – вокруг пластунция, до горизонта, вся в жовоедах, так?

– Не-ет… Вокруг долин – в последнюю очередь засеем. Ну её… Пластунция – тоже вымрет. Потом. А долины – просто их сделали, чтоб жить, и всем показывать, какой планета будет. Но пока никто почти не смотрит. Говорят, рано ещё…

…Дорожки – бетонит, пенофлекс – имитировали геометрическую хаотичность, но исподволь ухитрялись выдать маршрут в любую нужную сторону. Ландшафт был явно курортно-туристического пошиба, однако зависший в развитии лет десять назад, на стадии, весьма далёкой от финальной убедительной роскоши. Всё же, уютно и симпатично: без суетных излишеств поинспектировать, пожить, поправить здоровье…

Пять минут пути вывели в «центральную парковую зону», досужие завсегдатаи которой почтительно останавливались, смотрели вслед, говорили «Здрасьте!» – Кейрис отвечал, Айка торжественно улыбалась.

– Что-то, я вижу, мальчиков чуть ли не на порядок меньше.

– Их же и было меньше… Ещё, в академию забирают.

– Академию?..

– Десантную.

– А.

Муссировать тему было бы неправильно.

…Вышли ко вполне плавательному, судя по тщательности дна, бассейну (формой и берегами он, конечно, мимикрировал под природный водоём) – никого, несмотря на тёплую погоду, в нём не плескалось.

– Здесь я должна спросить, куда вы желаете пойти, – поведала Айка.

– А какие варианты?

– Можно сразу к вашему дому – но вещи ещё не закинули… А можно, как раз по дороге, зайти к Людвигу, представить вас. И Рихтер – это наш Первый Инженер – подойдёт… Ну, как?

– К Людвигу. И Рихтеру.

Айка достала мобик, отправила сигнал (Рихтеру, видимо) – и повела по кривоколенным дорожкам к рощице, где прорисовалось строение с выразительно помпезным, даже несмотря на затенение крышей, входом. Официальная резиденция правителя Рианнона Людвига Пятого.

Двери впустили их в интересно изогнутый холл с креслами, инсталяциями и наглядной агитацией на стенах, тотчас ожившей (завлекательные пролёты над Рианноном в настоящем и грядущем) – на кульминации коих зрелищ вступил молодой мудро-бархатный голос:

– Я рад приветствовать вас на вверенном мне форпосте цивилизации, земной колонии Рианнон. Любые инспекционные замечания, пожелания, наблюдения будут учтены с моим доскональным интересом. Я готов немедленно предоставить вам…

– Спасибо, Людвиг, – прервал его голос от входа. – Я сам всё расскажу гостю. За справками, если что, к тебе обратимся.

Вошедший – субъект лет пятидесяти, высоколобый, ясноглазый, в камуфляжных тонов костюме – плоть от плоти Рианнона – был, конечно, Рихтером.

– Первый Инженер Терраформирования Рихтер, – подтвердил он. – Здравствуйте, Кейрис. Рад знакомству.

– Взаимно.

– Ну, давайте что-ли в общих чертах ознакомлю с обстановкой… Пойдёмте в приёмную. Айка, подожди нас в холле.

Затворив дверь (приёмная была обставлена с уклоном в добротную старину: совещательный овальный стол, терминалы, экраны), Рихтер жестом пригласил располагаться – и сразу же объяснил:

– Я почему всегда отсылаю их – Айку, там, других… Мало ли, в нашей беседе всплывёт нечто э-э… травмирующее. Всё это ерунда, формалистика, конечно – но лучше перестраховаться. И нам беседовать проще…

– Травмирующее – связанное с Целестой?

– Да. И не только. Сразу скажу: поговорите с Аахеном, он просветит, лучше прямо сегодня – а то мало ли…

– Это их… Как бишь… Курирующий воспитатель?

– Да.

– Он ведь один? Справляется?

– Воспитателей было с десяток, поначалу. Наладили процесс – отбыли. Старшие помогают младшим… Самая малышня – по семьям, учёба и контроль – на Людвиге… Всё – на Людвиге. Аахен, в общем, бездельничает. Как и я.

Кейрис подхватил вежливую полушутливость:

– Прям-таки, всерьёз бездельничаете?

– Да! Я – наиболее бездельничающий представитель персонала Рианнона! Ибо руковожу. Так что не стесняйтесь звать меня на помощь по любому поводу… Ну, то есть, так: по поводу барышень – к Аахену. По остальным вопросам – ко мне. Или Людвигу.

– Отлично.

– Ну, вот… Давайте, что ли, запустим карту долинок… – Рихтер вызвал на визоры объёмную модель местности. – Долинок две. Верхняя… Нижняя. Так и называются. Вот, всё можно посмотреть…

– Я вижу, у вас тут совершенно земные условия.

– Справляемся…

– А что компенсируют ваши компенсаторы?

Рихтер мягко улыбнулся:

– Климат же. Долины несколько э-э… впереди процесса. Как минимум, подправляем здесь температурно-осадочный режим.

– Как это делается, интересно?

– Ну, основное – тропосферная ионизация. Локальная. Великолепно управляет потоками. Причём, трансмиттером делается сам динамический йонный корд; все эти поля излучателей – в прошлом.

– Их я тем более не встречал.

– Ну, мало ли, может, слышали…

Кейр покивал. Сменил тему:

– Но я знаю, что вы серьёзно недозаселены. Даже для этой стадии.

– Ну так, дорого же! Вдобавок, как назло, цены упали…

– ??

Рихтер закинул руку на глубокомысленный затылок:

– Видите ли… Я не только про транспорт – хотя транспорт до нас вампирски дорог, до сих пор! Тут ещё вышло мнение, что флюорелла, э-э… проблемна. Чуть ли не, «океан вообще не очистится». Это, конечно, ерунда. Но народ в итоге не рвётся столбить здешние просторы, цены совершенно бросовые. Мы – в смысле, губернатор – и не продаём… Но пока, надо же как-то деньги делать!

– Понимаю. И на чём делаете?

– Биосинтез, конечно… Под каждый геоценоз можно подобрать продукт – такой, что на порядки дешевле выйдет, чем в синтезёрах… Даже при нашем дорогущем транспорте. Ну, подобрали, делаем… Есть такой заливчик… вот он на карте… далеко, да… но тем безопасней… Мы в него сеем. Собираем… Видели на картинках роботов, таких, иссиня-ржавых; они на Вторую Площадку садятся?

– Нет пока.

– Это вот оттуда. Коррозия – просто жуть.

– Я начинаю верить, что флюорелла – страшная вещь…

– Не-ет, она наполовину уже убита. И до конца убьётся… Просто, ещё важно балансировать с растущим фотосинтезом… А в заливчике – не одна она, там гаврики и похуже… Но, тоже вытравим. Когда время придёт.

– Не скоро, чувствую, в ваших морях станет можно купаться.

– Лет через пятьдесят. Тьфу для терраформии. Очень скоро… Зато: дожди, реки – чистейшие! А купаться – в нашей долине два бассейна. В Нижней – ни одного, но там речка уже вполне. Холодная, правда… Но изумительный дикий лес. Если любите.

– Не очень.

– А, и ладно, – Рихтер вернулся в схему Верхней. – Терраски… Сосновая Балка… Рубикон. Три наших посёлка. Персонал в основном здесь… Я прикидочно ваше знакомство с персоналом на завтра планирую – годится?

– Да.

– А сегодня вас берут в оборот девчонки, знаете?

– Нет. Но ладно, пусть берут.

– Отлично. Айка всё объяснит… Кстати. Не называйте их целестеанками. Это так, местный жаргон… Технический, не афишируемый. И да! Главное. Ни слова про карантин!!

– Карантин?? Какой ещё карантин?

– А, вы не знаете. И правильно, что не знаете: нет никакого карантина. Это вот что было: тогда, на Целесте, ну, когда рвануло – биологическая же опасность, не шуточки! – объяви-ли карантин. Но выяснили, что вне комплекса, действительно, ничего нет. Однако деток этих продержали-таки в карантине полгода. Вдобавок ко всем прелестям… И вот, некоторые рассматривают Рианнон как продолжение их карантина. Дескать, колония, мелкая, малорентабельная, изолированная… Совершенно ответственно заявляю: карантин снят, выход открыт, если кто из девок начнёт эту бодягу – чётко им заявите: нет никакого карантина. И это без подвоха, официально.

– Ясно. Учту.

– Так… Показать… Что ещё показать?

Кейрис пожал плечами:

– Да… пожалуй, достаточно для начала. Спасибо за интродукцию. Вопросы, конечно, ещё появятся… Буду постоянно теребить вас.

Рихтер мило, по-детски, улыбнулся:

– Всегда пожалуйста.

Айка в холле встрепенулась, вскочила, заулыбалась. Вышла с Кейрисом (Рихтер остался что-то там помониторить):

– Ну, что – веду вас к вашему дому?

– Да.

– А… я вот ещё хотела спросить… Вы там подключились? Вас теперь вызвать можно? А то я пробовала, и…

– Нет. Нельзя.

– Почему-у?

Кейрис высветил на лике светскую ехидную улыбочку:

– Я намеренно отключён. Если принимаешь вызовы – сис-тема знает, где ты находишься. А инспектору положена свобода действий.

Айка удивилась:

– У вас мобик какой-то особый? Наши не отключаются…

Кейр достал свою пилотскую планшетку.

– …Ух ты, какой большой… Он что, и не гнётся?.. А, нет, гнётся… Это какой-то особый, да?

– Пилотский.

Глаза собеседницы округлились:

– Он что, в космосе передаёт?

– Местами…

– Угу… Хм… А… если дома, по визору – вас же можно звать?

– Да. Если я дома. Не сплю, не занят… Спать могу в любое время. Смена режима, понимаешь…

– Ну… понимаю, – кивнула Айка, впадая в тяжкую задумчивость.

Рассекли наискось парковую зону. Перешли по мостику речку – ранее (судя по руслу) склонная к контрастным паводкам, она явно лет десять как остепенилась.

– Как называется?

– Что?

– Река.

– Никак. Просто – речка. Она же одна. Чтоб не ассоциировалась ни с чем.

– Мудро.

По сошествии с моста Айка выплела рукой очередной экс-курсоводный жест:

– Здесь начинается Рубикон – наш посёлок. Он назван так, потому что за речкой. В древности было выражение «совершить рубикон» – что означало перейти реку… Я тоже здесь живу, кстати! Недалеко. Вам на карте должно быть отмечено, где я живу.

– Ага. Разберусь.

По логике объяснений Айки, посёлок должен был бы располагаться посреди реки, а не за ней – но Кейрис знал, что названия даются по принципу «лишь бы нравилось»…

Ландшафт посёлка был представлен лесом с пятачками внезапных лужаек, путаностью дорожек и превосходной маскировкой строений – всего пару раз из пиршества светотеней глазу достались фасады (или борта?) погружённых в лесные сени построек. Столь же неожиданно вырисовалась цель похода: прогалина, на ней, если приглядеться – клумбочки-газончики, подводящие взгляд к затенённой флексованной веранде. Дверная мембрана по приближении к ней подобострастно щёлкнула.

– Вроде всё должно быть, – обнадёжила Айка. – Это гостевой коттедж… Если что нужно – скажите мне, или Людвигу…

– Угу…

За верандой следовал вполне пространный холл-студия, с рудиментом моды на барную стойку. Айка первым делом оживила визор:

– Вот, тут, я вам памятку послала. Это приглашение, сегодня, на вечеринку. Вам Рихтер, наверно, говорил…

– Да, упомянул.

Айка зачастила:

– Это вообще-то совершенно обычная вечеринка, неофициальная, тихая, мы часто так собираемся – вы просто зайдёте, посмотрите на нас, это же удобно, когда все вместе, вам же нужно с населением знакомиться?

– Да. Зайду, конечно. Нет проблем.

Выученно оглядев, напоследок, пространство, Айка правильно ретировалась:

– Ну ладно, я вас оставлю… Обустраивайтесь, отдохните. Я зайду за вами перед вечеринкой, можно? Я же ваш гид!

– Конечно.

Ну, что ж: холл, веранда, три спальни. Техника сносная. Пищевой синтезатор встроен в регенерацию – что говорило о капитальности строения – а бытовой, как водится, автономный, Кейр проверил его: заправлен по самые уши всеми элементами; синтез пачки ароматных салфеток выполнил на ура, не накосячив в запахе ни на йоту.

Кресла, столики. Сонор, светокомбик. Ваза с живыми травинками. Комплект снобистской многоразовой посуды (никто её, конечно, ни разу не использовал).

Обильная полка с баночками несинтезируемого импорта – пряности, чай… Просто море чая. Даже пара-тройка брендовых сортов, узнаваемых – возможно, легальные подделки (сканировать планшеткой этикетки, по базе, было лень).

Кейрис занёс вещи в правую спальню. Хмуро оглядел стены и потолки… Вернулся в холл, подправил настройки визора. Нарвался на список из десятка неотвеченных вызовов, сегодняшних, от неизвестных имён (два, впрочем, от Айки) – и на четыре текстовых сообщения: «НЕ ВЕРЬТЕ, ОНИ ВСЁ ВРУТ!!!!!!!» – «Кармина – дура, не связывайтесь с ней» – «11111!!!!!!!!!!!!!?» – «Здравствуйте, давайте встретимся. Есть сведения для Вас.» – последней, дуре по имени Кармина, ответил: «Готов выслушать. Время, место?»

Наконец, посвятил полчаса синтезу поддельной копии своего комбеза – приложенный темплейт оказался не совсем точен, пришлось дважды ресинтезировать, подправляя.

Ладно, до вечеринки ещё пара часов. В самый раз пообщаться с курирующим воспитателем.

Вызвал Аахена – тот отозвался сразу, лучась стариковской живостью и добротой глаз – вот именно такой же, как на фото в базе:

– Инспектор? Рад видеть, рад слышать…

– Взаимно. Зайду познакомиться. Прямо сейчас, если не возражаете.

– Конечно же, жду вас.

Жил Аахен на рубиконовой стороне речки – однако поодаль от посёлка, на господствующей высоте, с хорошим видом на другой берег: пронаблюдать и откурировать, если что, прямым человеческим взором…

Коттедж был солиден, двухэтажен, с длиннейшей лоджией под кронфлексом. Хозяин – сухонький подтянутый старичок – встретил инспектора на пороге, широким жестом направил в гостевой холл, где легко можно было бы разместить и воспитать с полсотни (если не больше) подопечных.

– О, замечательный простор… для вашего, как говорит Рихтер, безделья.

– Конечно же, – не повёл и бровью Аахен. – Располагайтесь, где нравится… Процесс отлажен. Потому и «безделье». Тем более, за учёбой и распорядком следит Людвиг. Я даю лишь то человеческое, что Людвиг не может дать.

– Значит, тишь да гладь, – Кейрис присел в кресло.

– Почти… Нет, скажем честно – социум всё ещё бурлит и развивается. Но – не то, что пять лет назад было. Сейчас уже, считайте, спокойно. А ещё через пять лет – вот совсем тишь да гладь будет. И скука…

– А что так мало парней?

Аахен посерьёзнел миной:

– Вы знаете, что многие из них – из старших, конечно – точно так же погибли в комплексе на Целесте?.. Но, не только это. Большинство рекрутируют в Десантную Академию – вы, кстати, сами же оттуда?

– Нет. Я пилот, но не десантник.

– А. Ну, ладно… Так вот: такие, как они – идеальный материал для Академии. Академия становится отцом, матерью, домом родным – всем.

– Да, можно понять.

– Опять же: самые мелкие всё ещё живут по семьям, в Террасках. В наших посёлках – лет с десяти-двенадцати… Старшие с младшими. Самостоятельно… Собственно, здесь уже нет никого младше семи лет… Ну, посчитайте: пять лет после аварии; самых маленьких адаптировали ещё до нас: с ними проще…

– Понятно… Так. Ладно, дайте чёткие инструкции: что их травмирует, что – нет.

– А ничего не травмирует. Всё прошло уже. Формальность… Но, хотите инструкции – извольте: не расспрашивать их о Целесте, родителях, аварии. Если сами заговорят – не пугаться, поддерживать беседу. Но и не докапываться. Достаточно чётко?

– Да.

– Ну и славненько… Вообще, сама тема травмы их порой обижает – не травмирует, заметьте, обижает! – ибо наши не-весты не желают числить себя какими-то ущербными. Что правильно.

– Угу… И сколько у вас этих невест выходит? Сотня?

– Ну, буквально годных-то в невесты поменьше будет… Кстати! Хочу сразу предупредить: секс-туризм категорически не приветствуется!

– И отлично! Тем идилличней атмосфера. Право, я уже проникся… Так. А теперь скажите: что мне у вас найти?

Аахен озвучил правильное удивление:

– Вы у меня спрашиваете?

– Да. Мне всё равно: найти, не найти… Дудку, например. Если типичное.

– Ну, ищите… – воспитатель развёл руками.

– Я почему спрашиваю. Дудка – минимальное нарушение. Легко завезти, легко засечь… Она ведь даже в моче отслеживается.

– Химическим способом…

– Да.

– …То есть, с расходом сертифицированных тест-капсул! – поднял палец Аахен. – А такие игрушки нам не по карману. Так что, найдёте – спасибо скажем. Устраним.

(Что ж, по всему видно: дудка есть. Как не быть! Персонал скучной колонии пользует дудку себе в утеху, на это принято закрывать глаза. Правда, с появлением юного поколения режим могли бы ужесточить – но не сделали этого; молодцы, симпатяги…)

– Решено, дудки чураться не буду. А если… Что там ещё типично в терраценозах… Рогалики?

– Рогалики??.. Ах, рогалики… Понятно. Ну, рогалики – это уже серьёзно. Кое-кому влетит. Не мне, конечно.

– Да. И опять же, зависит от количеств… Ну так что? Поискать? Найти? Не найти?

– Право слово, как знаете! Это совершенно не в моём ведении!

– Ясно. Действую по собственному усмотрению… Не обессудьте, – Кейрис встал, намереваясь прощаться. Спохватился: – А, чуть не забыл! У вас кураторский вход в учебную базу…

– Да.

– Давайте-ка, я уполномочен поставить апдейт. Лучше сделаю это от вас.

– Пожалуйста. Вот мой терминал.

– Угу… Отлично… Есть… Лекарство пользуете?

Аахен выразил благородное недоумение:

– Как можно?!

– Ну, как хотите… Но давайте же, поставлю и лекарство! С моего ключа… Вы – ни при чём… Ну неужели вам нужен честный, глухой апдейт?

Аахен всплеснул руками – выдавая выверенный градус возмущённого негодования:

– Нет, ну такого ещё не было! Инспектором шлют отдыхающего пилота, который даже не связан с конторой, кажется… И он же ставит нелегальное лекарство в апдейт – согласен, оно у всех стоит, но не настолько же в лоб! Что, совсем уж плохи дела в Центре – бардак одолел всё?.. Либо – вы меня дурачите: вы – супер-спец; но тогда я уж и не знаю, чем мы так провинились… Ну, расследуйте – скажете, что за страшенные дела тут у нас творятся, самому уж интересно!

Кейрис игриво хмыкнул.

– А почему бы не наоборот? Центр уже не нуждается в жестоких инспекциях, одёргиваниях, подзатыльниках – они-то как раз свидетельствуют о не слишком отлаженной власти. Наоборот: теперь всё управляется мягко и гладенько. Может быть, мой визит – аккуратный сигнал кому-то, чтоб тот без лишнего шума перестал творить фигню, и быстренько внял генеральной линии… А генеральная линия – это нечто тонкое, релятивное; её фибрами души чувствовать надо…

– Н-да. Быть вам генералом, – сухо отозвался воспитатель. – Вы – не пилот, вы – искушённый политик.

– Нет, я именно пилот. В нашей службе, знаете, своеобычны многосуточные зависания в тесном кругу – ждёшь, когда орбиты лягут, например… И приводит это к длиннейшим прениям на философские темы. Сочинить с потолка, для поддержания беседы, политический тренд – это наше, пилотское.

Аахен осклабился, принимая вновь дружелюбие. Взялся объяснить:

– Откуда моё брюзжание. На Рианноне ваша – первая инспекция на моей памяти. И сразу – вот именно такая, раздолбайская, да не оскорбит вас это слово… На Тетрисе, где я раньше служил, часто проверяли. Совершенно иной коленкор… Вот и думаешь: то ли Рианнон – настолько тихое место, то ли отношение к инспекциям изменилось.

– Скорее – первое. Хотя, не берусь судить… Я в роли инспектора впервые, – Кейрис поднялся, – Что ж. Я к вам ещё наведаюсь. А может, нет. Пойду, пораздолбайствую… Я, действительно, отдыхать приехал.

Лучезарнейше улыбнулись друг другу.

На пороге, уже провожая, Аахен вспомнил:

– Да… Вот ещё что. У гостей в первый день бывают странные вызовы: молчат, спрашивают ерунду всякую, грубят даже… Это определённый сорт девушек, определённый момент развития… На второй день, что характерно, проходит. Одноразовый стресс такой.

– Забавно, я как раз с ходу отключил вызовы.

– Завтра уже можете включить. Проверено.

– Спасибо.

– Ну, успехов!

Что ж, Аахен поживей Рихтера. Но тоже скучноват. И бесполезен… Людвига, что ль, помучить?.. И девок. Конечно, девок! Так, до вечеринки полтора часа…

Возвращаясь к себе, решил пройти окольными путями. Миновал несколько отлично замаскированных коттеджей (можно было б посмотреть карту, да ещё и выяснить, кто там живёт – но копаться в планшетке было лень)… Один из домов, чей тыл как-то уж слишком внезапно возник во рассмотрение, заинтересовал симпатичным цветничком: древовидные травы, как бы лес в миниатюре – и шокирующими гигантами цветы выше их крон, редко-меткие, лиловых оттенков – мистическая близость с примесью пепельной сиреневы… Налюбовавшись игрой масштабов, инспектор прошёл по тропинке вдоль стены – и здесь, за витриной бифлекса, отгораживающей входную терраску, узрел Мерисценту: одна коленка вверх; недвижимая, в общест-ве забытой кружки и упавшей подушки; глядит куда-то в фасадную потустороннюю траву – но на самом деле внутрь себя, ничего не видя…

Было в Мерисценте нечто странное. Вот что: она выглядела как человек, которому только что злоумышленники сообщили, что он должен передать им совершенно неподъёмную сумму, а иначе —… (подставляем сообразное сюжету и жанру). Вот человек и сидит в оторопи, с жизнью прощается; ни единой мысли, как быть, что делать… Понятно, преувеличение – но было в Мерисцентином состоянии нечто именно от этого.

Ситуация требовала расследования. Несомненно, требовала… Кейрис поднял руку, обозначил себя:

– Привет, Мерисцента! Не помешал?.. Как дела?

Мерисцента встрепенулась. Узрела инспектора. Смертельно застыла взглядом, как будто Кейрис – именно тот человек, который пришёл за неподъёмной суммой…

Новопосвящённый вымогатель попытался разрядить обстановку:

– Прошу прощения. Я зашёл, вероятно, не вовремя… Я полный олух, в ваших порядках. Видимо, я бестактен.

– Н-нет! Вы… всё хорошо!

Кейрис осторожно высветил дипломатическую полуулыбку:

– Давай так. Если что не хорошо – так и говори, иначе ведь я не пойму… Здесь принято иногда заходить в гости? Или…

– Да, принято, конечно!.. Всё нормально, вот… дверь открыта!

– Спасибо.

Он вошёл за приглашающей хозяйкой, сквозь верандочку и дальше в холл – готовясь увидеть страшные недопустимые вещдоки – но ничего такого в переднем холле не было, кроме небольшого, нормального беспорядка, даже импонирующего; хозяйка спешным жестом подхватила с кресел и скомкала пару шмоток, затолкала их в инпут синтезатора – и, помедлив, натыкала по панели что-то взамен: она пыталась, конечно, спрятаться хоть на секунды в какое-нибудь простое дело, чтоб взять себя в руки… Ну да: вышла блузочка, белая, тщедушная… Вышла она, по рассмотрении, злостно прозрачной (Кейр представил сею вещь на ладной Мерисцентиной фигурке; да если ещё без бра…) – но хозяйка со вздохом отправила изделие обратно «в топку».