Текст книги "Тайна рубинового ожерелья"

Автор книги: Фиона Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Типично для американцев, – высокомерно произнес мистер Медлок. – Если бы мне пришлось перевозить такие ценности, я бы нанял не меньше десяти человек охраны.

– Должен сказать, что наша королевская семья никому не одалживает свои драгоценности, – заметил его собеседник.

Медлок усмехнулся:

– А если одалживает, то не людям нашего круга.

Он повернулся, чтобы поставить на стол бокал, и случайно задел локтем Белинду.

– Извините, – сказал он, но его рука замерла на полдороге, а глаза просто-таки впились в ожерелье.

Но уже через несколько секунд он улыбнулся и снова повернулся к своему собеседнику.

Холли и Белинда переглянулись. Во взгляде ювелира, брошенном на ожерелье, явственно промелькнуло нечто… Впрочем, особой уверенности ни у одной из них не было. Но разговор явно имел отношение к «Шехерезаде». Холли была уверена в том, что несколько минут назад расслышала это название.

– Нам нужно поговорить, – прошептала она на ухо Белинде.

Та кивнула, и подруги ушли из гостиной в холл.

– Уверена, он упомянул «Шехерезаду», – твердо сказала Холли. – А как, по-твоему, что означают все эти разговоры о ценностях, тюрьме и охране?

Белинда настороженно обернулась.

– Не знаю, – ответила она. – Пойдем лучше ко мне в комнату.

Так она захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

– А ты сама не поняла? – спросила Белинда, задыхаясь от волнения. – Они говорили о пропавших королевских драгоценностях. Именно это и имел в виду Медлок, когда говорил об охране. Королевские драгоценности, Холли!

– А Трейси рассказывала нам, что ее дядя взял на время тайские королевские украшения, чтобы сделать копии, – подхватила Холли. – Основа новой коллекции. Должно быть, пропали оригиналы. Что он еще мог иметь в виду?

Белинда подошла к зеркалу и вгляделась в свое отражение. Точнее – в ожерелье.

– Нет, нет и еще раз нет! – с ужасом сказала она и посмотрела на Холли. – Этого просто не может быть. Серьезно, Холли. Скажи мне: этого не может быть?

Трясущимися руками Белинда расстегнула застежку ожерелья и поднесла его ближе к глазам. Бриллианты переливались на свету, а рубины горели глубоким ровным сиянием. Изящное серебро оправы приковывало взгляд.

– К-конечно не может быть, – отозвалась Холли, слегка заикаясь. – Разумеется, оно ненастоящее. Ты бы заметила, разве нет? Если бы это были настоящие драгоценности, то…

Она осеклась на полуслове.

– Я знаю, чем отличаются настоящие бриллианты от фальшивых, – сказала Белинда дрожащим голосом. – Настоящими можно резать стекло, а подделкой – нет.

Она осмотрелась вокруг в поисках какого-нибудь подходящего стекла и воскликнула:

– Вот! Это подойдет.

Это была застекленная фотография ее любимого жеребца, которая висела над изголовьем кровати. Белинда вскочила на кровать, сняла фотографию со стены.

Холли присела возле нее, и обе девочки затаили дыхание. Белинда провела камнем по стеклу. Раздался мягкий режущий звук, и на стекле появилась отчетливая белая полоса.

Подруги в ужасе уставились друг на друга.

– О господи, – только и смогла пробормотать Белинда. – Держи меня, Холли, я сейчас грохнусь в обморок…

ГЛАВА IX
Еще одно похищение

– Куда вы меня везете? – спросила Трейси.

Тони Мейер даже не оторвал от дороги глаз, спрятанных за солнцезащитными очками.

– В Калифорнию, – сухо ответил он. – Тебе там понравится. Солнце, море и песок.

– Ужасно смешно, – пробормотала Трейси.

Тони Мейер хищно усмехнулся.

– Не задавай глупых вопросов – не получишь глупых ответов, – процедил он сквозь зубы. – Слышала такую поговорку?

– Слышала, – отозвалась Трейси. – Но я знаю поговорку получше: на чужом несчастье счастья не построишь.

Тони Мейер искренне расхохотался.

– Не верь в это, детка, – сказал он, отсмеявшись. – Никогда не верь подобным глупостям. Мисс Трейси Фостер, вы беседуете сейчас с очень счастливым и богатым человеком.

– А мой дядя так доверял вам…

– Твой дядя – дурак, – ухмыльнулся Тони Мейер. – Коль скоро мы вспоминаем старые поговорки, можно назвать еще одну. О том, как проводят за нос простаков. Так вот, я долго водил за нос твоего дядю, но сейчас наступил момент, когда Тони Мейер возьмет денежки и смоется.

Они ехали уже больше получаса. Виллоу-Дейл остался позади, и теперь они пересекали череду бесконечных йоркширских холмов, где лишь изредка попадались далеко стоявшие от дороги уединенные фермы.

Трейси из всех сил старалась запомнить маршрут, но было так много перекрестков и поворотов, что она совсем запуталась. Более того, ей казалось, что Тони Мейер еще и нарочно петляет, чтобы она окончательно сбилась с толку и перестала ориентироваться на местности.

Когда машина выехала на относительно прямой участок дороги, Тони Мейер неожиданно свернул к обочине и заглушил мотор. Дорогу обступили высокие кусты, а внезапно наступившая тишина казалась особенно тревожной.

– Как ты думаешь, где мы находимся? – спросил Тони Мейер.

– Понятия не имею, – быстро сказала Трейси.

На самом деле она отчаянно старалась закрепить в памяти все причудливые особенности их маршрута и надеялась, что сможет впоследствии восстановить этот путь.

– Не знаю, почему, но я тебе не верю, – заявил Тони Мейер все с той же неприятной усмешкой.

– Что вы со мной сделаете? – вырвалось у Трейси.

Тони Мейер наклонился к ней, и его лицо оказалось совсем близко от лица Трейси.

– Где оно? – спросил он.

– Не понимаю, о чем вы, – пробормотала Трейси.

Тони Мейер вытащил из кармана пистолет и направил его на Трейси:

– Видишь это?

– Вижу.

– Замечательно, – зловеще улыбнулся он, наклоняясь еще ближе к Трейси. – Так где же оно?

– Ничего не понимаю, – сказала Трейси, отчаянно стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. – У меня ничего нет.

– Ой, Трейси, не нужно со мной финтить! – отозвался Тони Мейер. – А как насчет маленького подарка от твоей кузины Джуди? Теперь вспомнила?

– Ах, вы о коробке шоколадных конфет, – сказала Трейси.

«Прикинься дурочкой, Трейси, – приказала она себе мысленно. – Убеди его в том, что ты вообще ничего не знаешь и ни о чем не догадываешься».

Тони Мейер опустил пистолет обратно в карман.

– Вот именно, – произнес он почти нежно. – Скажи мне, что ты сделала с этой коробкой, и я тут же тебя отпущу.

– Понятия не имею, где она теперь, – выпалила Трейси. – Я ее подарила. Ненавижу черный шоколад.

– Даже не знаю, дурочка ты или, наоборот, слишком умная, – покачал головой Тони Мейер.

– Ну, не знаю… – пробормотала Трейси.

– Зато я знаю, – проскрежетал Тони Мейер. – Отправляйся на заднее сиденье, мисс.

– Простите?

– На заднее сиденье, я сказал! Давай двигайся. Я уже по горло сыт твоими глупостями.

Трейси покорно расстегнула ремень безопасности и перебралась на заднее сиденье. Тони Мейер вытащил откуда-то кусок веревки и крепко связал девочке запястья и щиколотки, а потом надавил Трейси на плечи и заставил растянуться на сиденье. Последнее, что увидела Трейси, пока Тони Мейер не накинул ей на голову плед, была его злобная, насмешливо-холодная улыбка.

Под пледом было невыносимо душно, от него так несло плесенью, будто бы он год валялся в каком-нибудь подвале. Пока машина ехала по неровной дороге, Трейси беспомощно тряслась на заднем сиденье в такой неудобной позе, что просто не могла ни о чем думать. Сначала она пыталась вращать кистями рук, чтобы освободить их от веревки: именно так поступали в аналогичных ситуациях герои кинофильмов, и им всегда удавалось в нужный момент ослабить узлы. Но одно дело кино, а другое – жизнь, поэтому все попытки Трейси освободиться оказались безуспешными.

Трейси старалась запомнить число поворотов, которые делала машина. Когда поворачивали вправо, голова девочки ударялась о дверцу, когда влево – удар приходился по ногам.

«Считай повороты», – приказала она себе. Три удара по ногам. Один – головой. Теперь, похоже, спуск с холма: девочка слегка переместилась по направлению к передним сиденьям. Еще раз удар головой. Теперь машина поднимается на холм: Трейси прижало к спинке сиденья. Удар слева – и снова спуск с холма, да еще по отвратительной дороге, судя по тому, как дергается машина. Господи, а понадобится ли вообще кому-нибудь эта информация о поворотах, спусках и тому подобном? Удастся ли ей вообще выпутаться?

Автомобиль ехал так долго, что, безусловно, было уже очень далеко от Виллоу-Дейла. Если, конечно, Тони Мейер не делал круги специально, чтобы сбить Трейси с толку.

Наконец машина сбавила ход, и Трейси услышала совершенно новые звуки. Колеса катились уже не по асфальту, под ними хрустел гравий. А время от времени слышался какой-то чавкающий звук: машина, похоже, проезжала по лужам. Трейси напряженно прислушивалась: мотор заглох, открылась дверца со стороны водителя, и в салон проникла волна свежего воздуха. Она почувствовала, что Тони Мейер наклонился над ней и развязал веревки, спутывавшие ее щиколотки.

– Вылезай! – скомандовал ненавистный голос.

– Не могу, – простонала Трейси. – Не могу пошевелиться.

Она почувствовала, как ее вытаскивают из машины, и через секунду она уже стояла на гравии. Или – не на гравии? Больше всего это походило на утрамбованную, мокрую, песчаную дорожку. Ее голову по-прежнему закрывал плед, так что Трейси никак не могла увидеть, где оказалась. Через толстую, грубую ткань проникал слабый свет. Видимо, день еще не закончился. Значит, ей показалось, что прошло несколько часов, а на самом деле все происходило куда быстрее.

Трейси услышала, как хлопнула дверца машины, а потом ее слегка подтолкнули вперед. Промокшие туфли заскользили по грязи, и она чуть было не упала.

– Осторожнее, тут ступенька, – сказал Тони Мейер. – Ты же не хочешь свалиться?

Она услышала скрип открывавшейся двери, и после этого освещение и воздух вокруг нее изменились. Они явно вошли внутрь какого-то помещения. Но какого? Шаги Трейси и Тони Мейера вызывали странное эхо, как если бы они шли по очень большому помещению. И в этом помещении очень странно пахло. Плесенью, гнилью – чем-то сладковато-противным.

Тони Мейер повел ее в глубь здания, нетерпеливо подталкивая в спину. Наконец что-то ударило ее под колени, и она почти рухнула на стул. Ненавистный плед – наконец-то! – сняли с ее головы.

Трейси прищурилась: тусклый свет, пробивавшийся в комнату через грязное стекло, после того полумрака, в котором она находилась, показался ей ослепительным. Она была в большой, запущенной комнате, где отсыревшие обои клочьями свисали со стен, а несколько грязных стульев и пара не менее замызганных шкафов составляли меблировку. На середину комнаты был выдвинут старый стол.

Трейси подняла голову. Половины потолка не существовало, а через остатки штукатурки виднелись полусгнившие балки верхнего этажа. Это был не просто дом, а что-то вроде особняка, давно, впрочем, заброшенного. На холмах было разбросано немало таких памятников ушедшей эпохи, когда люди могли позволить себе жить в роскоши: остатки прошлого века. Но от всего этого великолепия тут сохранились лишь жалкие остатки. Судя по всему, здание в любую минуту могло обрушиться.

Трейси увидела, что Тони Мейер сидит за столом спиной к ней и что-то делает. Она поморгала, чтобы привыкнуть к свету, и обнаружила, что ее похититель набирает номер на мобильном телефоне. Он поднес трубку к уху, и в абсолютной тишине послышался слабый звук зуммера. Гудок, еще одни, еще…

– Дьявольщина! – выругался Тони Мейер, швыряя трубку на стол.

Он подбежал к окну и выглянул в него. Судя по всему, он сильно нервничал.

– Что вы сделали с Джуди? – спросила Трейси.

Слова с трудом срывались с ее пересохших губ.

– Заткнись, – рассеянно ответил ей Тони Мейер, возвращаясь к столу.

Он схватил телефон и снова набрал номер. Трейси внимательно наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы. До последнего момента он казался абсолютно невозмутимым и спокойным. Теперь же он явно вышел из себя, потому что его неведомый абонент не отвечал на звонки. Тони Мейер долго вслушивался в гудки на том конце провода, а потом с раздражением снова швырнул трубку на стол.

– Мама наверняка обо мне беспокоится, – тихо заметила Трейси.

Ее похититель повернулся и уставился на нее холодными, ярко-голубыми глазами.

– Значит, ее нужно успокоить, – заметил он. – Какой у тебя номер телефона?

Трейси продиктовала ему номер. Он протянул ей трубку:

– Скажешь, что развлекаешься с друзьями, понятно?

Он поднес трубку к ее уху, а сам сел рядом с Трейси, чтобы слышать весь разговор.

– Алло, – раздался в трубку голос миссис Фостер.

– Мама! Это я…

– Трейси! Ради бога, девочка моя, где ты?

– Со мной все в порядке, мама, – как можно более спокойно сказала Трейси, дрожавшая под холодным взглядом Тони Мейера. – Нет, в самом деле… Я… я поехала кататься на велосипеде с Холли, и мы заплутались. Не волнуйся, я задерживаюсь, но мы, право же, совсем сбились с дороги. Не волнуйся, ладно?

– Где ты? С тобой все в порядке?

– Конечно. У Холли спустило колесо, мама. Я скоро буду дома, не беспокойся.

– Трейси! Я не могу поверить, что ты так сделала. Ты же…

В этот момент Тони Мейер отобрал у Трейси трубку и, закрыв микрофон ладонью, прошипел:

– Прощайся! Быстро!

– Мне пора идти, мама. Я звоню из будки, тут очередь.

– Но, Трейси…

Тони Мейер нажал на кнопку, и связь оборвалась. Он встал и сунул руку в карман пиджака. Там у него лежал пистолет.

– Отлично, – сказал он, не сводя с Трейси ледяного взгляда, – а теперь мы должны решить, что же с тобой делать.

ГЛАВА Х
Отчаянная поездка

– Ты же не собираешься на самом деле грохнуться в обморок? – поинтересовалась Холли.

– А надо бы, – ответила Белинда. – Я ведь всего-навсего расхаживала целый вечер с королевским украшением на шее ценой в несколько сот тысяч фунтов. Господи! Я даже демонстрировала его помощнику комиссара полиции…

Белинда закрыла лицо руками и истерически захохотала.

– Это ничуть не смешно! – возмутилась Холли.

– Да что ты говоришь? – язвительно ответила Белинда, снова став серьезной.

– Теперь понятно, почему вокруг этой штуки подняли столько шума, – заметила Холли и потянулась к телефонной трубке.

– В полицию звонить незачем, – сказала Белинда. – Второй по значимости полицейский города – в гостиной у моей матери, внизу.

– Я и не собираюсь звонить в полицию, – пожала плечами Холли. – Я звоню Трейси. Она же понятия не имеет о том, как обернулись события, и просто убьет нас, если мы ей не расскажем.

Белинда промолчала.

– Там автоответчик, – объявила Холли, прождав почти минуту. – Наверное, никого не дома.

– Нет дома? – поразилась Белинда. – Господи, а где же они? Мне казалось, Трейси собиралась весь вечер провести с мамой дома и ждать новостей от Джуди.

– Все правильно, – отозвалась Холли, – но там включен автоответчик.

– Интересно, что произошло? – продолжала недоумевать Белинда. – А может быть, вернулись воры…

Богатое воображение Холли тут же нарисовало жуткую картину: беспомощные, связанные по рукам и ногам миссис Фостер и Холли лежат на полу в гостиной…

– Думаю, нам нужно рассказать все помощнику комиссара, – добавила Белинда.

Холли согласно кивнула головой. Но когда подруги вышли на площадку лестницы, Белинда вдруг схватила Холли за руку и потащила ее обратно.

– Посмотри вниз, только осторожно, – прошептала она.

Девочки выглянули из-за перил. Внизу, возле входной двери, высокий и седовласый мистер Медлок разговаривал с миссис Хейес.

– Почему вы так рано уходите? – спросила миссис Хейес.

– Мне так жаль, но у меня возникло совершенно неотложное дело, – ответил мистер Медлок. – Нельзя терять ни минуты.

– Что это он затеял? – прошептала Белинда. – Почему так поспешно сматывается?

– Думаешь, узнал ожерелье? – поинтересовалась Холли.

Белинда уверенно кивнула:

– Могу поспорить на что угодно – узнал. Быстро пошли со мной.

Девочки помчались по второму этажу огромного особняка Хейесов, в котором Холли видела всего лишь несколько комнат. Белинда вела ее в заднюю часть дома.

– Куда ты меня тащишь? – задыхаясь, спросила Холли.

– Выйдем через черный ход, – отрезала Белинда. – Посмотрим, что у этого типа на уме.

Они спустились по узкой лестнице. Белинда отодвинула засов на двери, девочки выбрались в прохладный полумрак вечера и быстро обежали вокруг дома.

Подъездная дорожка была забита автомашинами. Подруги увидели, как Медлок быстро идет по направлению к ним, и едва успели спрятаться за кустарником. Всего в паре шагов от них Медлок открыл дверцу своей машины, сел в нее и, оставив дверцу полуоткрытой, начал набирать номер на мобильном телефоне. В вечерней тишине было отчетливо слышно, как его пальцы стучали по кнопкам аппарата. Наконец, Медлоку ответили.

– Это Медлок, – отозвался он в трубку. – Не говори ничего, только слушай. Я его видел… Да. Да! Оно здесь… Послушай меня, ты, болван… Что?

Наступила короткая пауза.

– Что значит – ты пытался связаться со мной весь день?

Снова пауза.

– Что? Что ты сделал? Похитил ее? Ты совсем спятил, Мейер! У девчонки его больше нет, я это совершенно точно знаю. Оно здесь, в доме этой идиотки Хейес… Не знаю… Черт побери, понятия не имею, как оно сюда попало!

Еще одна короткая пауза.

– Нет, придурок. Я не могу заполучить его, тут куча народу. Да. Да! Это, безусловно, оно. Не считай меня таким же идиотом, как ты сам. Я опознал его по фотографии. Вне всякого сомнения. Послушай, Мейер… Да послушай же меня, наконец, дубина! Хорошо, хорошо, успокойся, парень. Сейчас буду. Да, я звоню тебе из машины и приеду самое позднее через пятнадцать минут. Только вот что: ты втянул меня в это дело, а теперь тебе нужно крепко подумать, как из всего этого выпутаться.

Белинда увидела, как Медлок швырнул телефон на сиденье рядом с собой и захлопнул дверцу. Автомобиль тронулся с места, и тут Белинда заметила еще кое-что интересное: крылья и колеса машины Медлока были забрызганы белой грязью.

Когда автомобиль скрылся за воротами, девочки вылезли из своего убежища в кустах.

– Он назвал мою маму идиоткой, – задумчиво сказала Белинда. – По-моему, ей бы это не понравилось.

– Он назвал своего собеседника Мейером, – возбужденно перебила ее Холли. – Он говорил с Тони Мейером. Значит, Медлок – второй мужчина из той машины, куда ночью пытались затащить Трейси. Господи, она же именно так и подумала: американцем был Тони Мейер. Но кого он имел в виду, когда говорил о другой девочке? Он ведь сказал, что у девчонки его нет…

– Конечно же, он имел в виду Джуди, – мрачно улыбнулась Белинда. – А я, кажется, знаю, где ее прячут.

– Что? – опешила Холли. – Как ты можешь это знать? Медлок не упомянул никаких названий…

– Ему и не надо было. Все дело в моей феноменальной наблюдательности. Да, да, не делай больших глаз. Помнишь, в каком виде я явилась после последней прогулки на Мелтдауне? Так вот, машина Медлока заляпана точно такой же белой грязью.

– Помню. Но ты сказала только, что такая грязь была на подъездной дорожке у большого заброшенного дома. В округе сколько угодно таких домов с такой грязью на таких же дорожках.

– Такой грязи больше нигде нет! – с апломбом ответила Белинда. – Ты живешь здесь не так давно, а я тут провела всю жизнь и знаю округу как свои пять пальцев. Во всяком случае, те места, куда можно проехать верхом. И только возле одного-единственного дома я видела именно такую липкую белую грязь.

Холли стукнула себя по лбу:

– И та зеленая машина! Взятая напрокат машина, которая стояла возле дома Трейси в вечер ограбления. Помнишь? Я еще сказала, что у нее были белые колеса, даже записала это. Белые колеса! А это была просто та же самая грязь!

– Поехали туда, Холли! – закричала Белинда. – Через десять минут мы будем у Трейси, а потом…

– А ты не думаешь, что сначала нужно заявить в полицию?

– Скажешь тоже! – фыркнула Белинда. – Сначала мы обо всем расскажем Трейси. Нас ведь трое, ты не забыла? Детективный клуб. Один за всех, и все за одного. Пошли, переоденемся. Ты возьмешь мой запасной велосипед.

Холли все еще колебалась.

– Пошли, пошли, – потянула ее за руку Белинда. – Чем дольше ты тут стоишь и размышляешь, тем больше времени мы теряем.

– Хорошо, я иду.

Девочки помчались наверх и начали лихорадочно переодеваться.

– Подумай только, как задерет нос Трейси, когда узнает, что с самого начала была права в отношении Джуди, – сказала Белинда, прыгая на одной ноге и пытаясь всунуть другую в штанину джинсов.

– Лучше подумай, как здорово будет, когда мы освободим Джуди, – заметила Холли, натягивая через голову свитер. – Ладно, я готова. Пошли.

– Подожди, – сказала Белинда. – Я попробую еще раз позвонить Трейси.

– Если снова наткнешься на автоответчик, оставь сообщение, – посоветовала Холли. – Иногда люди включают это устройство, даже когда сидят дома и просто не хотят говорить по телефону. Ну, например, смотрят хорошую телепередачу.

Белинда набрала номер.

– Скажи ей, что мы знаем, где прячут Джуди, – подсказала Холли. – А как, кстати, называется это место?

– Не помню, – отозвалась Белинда. – Кажется, как-то на «б». Болото? Нет, не так. Вертится в голове, а вспомнить не могу. Болото – но какое? Заячье болото? Нет. Дом на болоте? А, вот: дом на Заячьем болоте… Опять автоответчик, Холли. Терпеть не могу эти устройства. Их следовало бы просто запре…

Белинда осеклась, а потом быстро заговорила в трубку:

– М-м-м… Привет, автоответчик Фостеров. Это Белинда звонит Трейси. Трейси, мы сделали открытие. Нет времени рассказывать все подробности. Мы заедем за тобой, если ты дома. Или возвращайся побыстрей оттуда, где ты сейчас, иначе пропустишь все самое интересное. Мы почти уверены, что Джуди держат в… – Белинда заколебалась: она была не уверена в том, что правильно вспомнила название. – В доме на Заячьем болоте, – сказала она наконец, пожав плечами, и положила трубку на рычаг.

– А если Трейси нет дома, мы пойдем прямо в полицию, – сказала Холли.

– Естественно, – отозвалась Белинда. – Ну, что – поехали?

Дом Фостеров был погружен в полную темноту. Машина миссис Фостер стояла около входной двери, но за темными окнами не было видно никаких признаков жизни. Белинда и Холли слезли с велосипедов и стали нажимать на кнопку звонка. В тишине дома его звук казался просто оглушительным, но никто не открыл дверь.

– Не нравится мне это, – заметила Белинда, стараясь заглянуть внутрь дома сквозь стеклянную дверь. – В доме никого нет, а машина – вот она. Куда же они подевались?

– Слушай, мне пришла в голову жуткая мысль, – сказала Холли. – Помнишь, Медлок говорил о девочке?

– Да, помню. О Джуди. И что тут ужасного?

– Нет, я думаю, он говорил не о Джуди. Вспомни: он был в ужасе от чего-то, что сделал Мейер. Называл его идиотом или еще как-то. Если бы речь шла о Джуди, Медлок не стал бы ужасаться, потому что давно знал об этом. Мне кажется, он имел в виду Трейси. Они ее все-таки похитили. Белинда!

– Мне кажется, ты ошибаешься, – ответила Белинда, прикусив губу. – Но вот что я подумала. Если мы прямо сейчас поедем через поле, то попадем в этот старый дом гораздо быстрее, чем если сначала вернемся ко мне и поднимем тревогу.

– Ты сможешь найти дорогу в таких условиях? – усомнилась Холли. – Через поле и в темноте?

– Ты бы еще спросила, умеет ли рыба плавать! – фыркнула Белинда.

– Рыба-то умеет, – отпарировала Холли, – но в данном случае речь идет о тебе. Что ты затеваешь?

– У нас мало времени, – ответила Белинда, устремляясь к оставленному на тротуаре велосипеду.

– Но что мы сможем сделать, когда окажемся там? – попыталась возразить Холли, с трудом поспевая за подругой.

– Спасем Трейси! – закричала Белинда.

– Белинда! Да подожди! – тоже закричала Холли, но Белинду уже невозможно было остановить.

Холли вскочила на велосипед и помчалась вслед за подругой, которая уже неслась в темноте с головокружительной скоростью.

На звездном небе ярко сияла молочно-белая луна. При других обстоятельствах Холли просто улеглась бы в высокую траву и любовалась этой красотой. Но в эту ночь ни у нее, ни у Белинды не было времени смотреть на звезды. В жизни Холли не испытывала ничего подобного, как во время этой сумасшедшей гонки на велосипеде через поля и холмы. Если бы у нее хватило дыхания, она бы закричала и попросила Белинду остановиться или сбавить темп. Но все силы Холли уходили на то, чтобы прямо держаться в седле и не выпустить руль. Велосипед казался живым существом, которое так и норовило сбросить наездницу лицом в грязь.

Сжав зубы, Холли следовала за красным огоньком велосипеда Белинды по немыслимым кручам и ужасающим склонам, покрытым неровной травой. Но Белинда, похоже, точно знала, куда нужно ехать. Она остановилась только тогда, когда обе подруги оказались на залитом лунным светом гребне очередного холма. Обе девочки тяжело дышали, вцепившись в рули своих велосипедов, а головы у них кружились от чрезмерной физической нагрузки.

– Там… – выдохнула Белинда. – Я же… говорю… раз плюнуть.

– Никогда в жизни… – простонала в ответ Холли. – Больше ни за что на свете…

Белинда выпрямилась и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

– Прекрати ныть, – сказала она уже почти нормальным голосом, – мы у цели. Посмотри.

В темной ложбине у их ног темнел силуэт большого дома. К особняку вела серая ленточка дороги, и, присмотревшись, Холли ясно увидела на ней белый блеск грязных луж. И даже на таком расстоянии можно было различить очертания двух машин, припаркованных возле дома.

– Поехали, – приказала Белинда, пуская свой велосипед вниз по склону.

Холли кивнула, и они совершили последний рискованный бросок этой сумасшедшей ночной гонки.