Текст книги "Раскрытая (ЛП)"
Автор книги: Филис Кристина Каст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 5
Зои
― Она все еще спит, – сказал Дарий, понизив голос и тихонько закрыв за собой дверь комнаты Афродиты.
– На самом деле поздно. Она в порядке? – спросила я, чувствуя, как странно звучит в холле шепот.
– Будет, – ответил Дарий. – Прошлая ночь была для нее трудной.
– Насколько она пьяна? – язвительно спросил Старк.
– Ее отца убили на территории нашей школы. Она выпила, – уклончиво ответил Дарий.
– И теперь у нее похмелье, – заявил Старк.
– И теперь ей нужно отдохнуть, – поправил его Дарий, как будто еще больше выпрямившись и став еще выше.
Ах, вот дерьмо. Все, что мне нужно – столкнуть Старка и Дария лбами.
– Отдых – это хорошая идея. – Я подошла и встала между ними. – Я помню, как ужасно себя чувствовала после того, как убили мою маму. Ты тоже помнишь, не так ли, Старк? – многозначительно спросила я.
– Я не помню, чтобы ты был пьяна, – сказал он.
– А я не помню, чтобы ты осуждал! – Все, с меня хватит. – Эй, дай девушке передохнуть. Ее отец был убит, а ее мама отреклась от нее – и все в одну и ту же ночь. Как не посмотри, это отстой.
– Зря тратить время – не лучший способ с этим справиться, – заявил Старк.
– Черт побери, кто это сказал? Ты говоришь так, словно тебе несметная уйма лет. Просто оставь ее в покое, – ответила я.
– Ты сказала, что хочешь ее видеть. И вот сейчас ты здесь, а у нее слишком сильное похмелье, чтобы даже просто с тобой поговорить, – сказал Старк.
– Нет, я сказала, что хотела ее проверить. – Я повернулась к Дарию. – С ней всё будет в порядке?
– Думаю, да, – ответил он.
– Ну вот, – я повернулась к Старку. – Я ее проверила.
– Я не проявлять неуважение, Жрица, но не могли бы вы двое найти место другое для ссоры? Моей Пророчице действительно нужен отдых, – сказал Дарий.
Плечи Старка опустились, и он провел рукой по лицу. – Мы с Зет не ссоримся. – Он взглянул на меня и виновато улыбнулся. – По крайней мере, я не собирался начинать ссору. Извини.
– Окей, – сказала я. – Я тоже не хочу ссориться.
– Ладно, – Его улыбка сделалась еще шире, и он как будто снова стал самим собой, милым и очаровательным, как обычно. – Эй, Дарий, я пришел сюда с Зет не из-за своего желания побыть под контрастным душем.
Губы Дария изогнулись.
– Рад это слышать.
– На самом деле, я пришел спросить у тебя, знаешь ли ты о чем-то вроде здешнего подвала. По мнению Демьена, Дракон хранил там старые щиты и мечи.
– Место такое я знаю. Оно протянулось под основной частью школьного здания. Вход в него из коридора, соединяющего манеж и конюшни.
– Не знаешь, есть ли туда и другие входы? – спросила я.
– Я не уверен. Я был там несколько раз, и краткими были мои визиты. Я просто возвращал ненужные щиты на место, где они хранились. Помню я комнату, длинную, темную. Потолок низкий, но каменный пол крепко построен, так же как весь остальной Дом Ночи.
– Звучит превосходно, – заметил Старк. – Не мог бы ты нам показать, как туда попасть?
– Конечно, – Он замялся и покосился через плечо на закрытую дверь комнаты, которую делил с Афродитой.
– Ты уйдешь ненадолго, – заверила его я. – Просто покажи нам дорогу в подвал, а затем ты можешь вернуться сюда и посмотреть, не готова ли Афродита чего-нибудь поесть.
– Большой, жирный гамбургер и картофель-фри хороши при похмелье, – сказал Старк.
Дарий улыбнулся.
– Афродита говорит, что девушки, которые едят коров, становятся на них похожими.
– Ну конечно, – сказала я. – Ты, видимо, хочешь, чтобы она оставалась поменьше, чем крупный рогатый скот и сексуальней, чем котенок.
– Эй, я бы заплатил, чтобы посмотреть, что будет делать Афродита, если Дарий принесет ей миску сливок и банку тунца, – сказал Старк.
Смеясь мы втроем, направились из общежития для девочек в манеж. Ночь была необыкновенно теплой для февраля. Я подумала, что даже чувствую запах весны в мягком ветерке, который дул на территории кампуса. Я определенно слышала звуки, означавшие весну – недолеток, болтающих под фонарями и мяуканье кошек с избранными ими вампирами.
Кошки!
– Вот черт! Нала и все другие кошки все еще в здании вокзала. Они, наверное, жутко разволновались, что мы не вернулись, – сказала я.
– Пару дней с ними все будет в порядке, – ответил Старк. – У них у всех есть эти здоровые автоматические кормушки, и они любят пить из того душа в вокзале, который не выключается, помнишь?
– Их туалеты будут ужасно отвратительными, – я скорчила гримасу, только подумав, насколько сварливей станет уже и так сварливая Нала.
– Да, вот будет гадость, – сказал Старк.
Дарий проворчал, соглашаясь с ним:
– Мне жаль бедняжку Инфанту, застрявшую среди всех этих кошек.
– Эй, ей нравятся кошки, ― напомнила ему я. ― На самом деле она как-то спала вместе с Кэмми, кошкой Дэмьена.
– Кэмми нравится всем, ― заметил Старк, улыбаясь.
– Если нам придется остаться здесь больше, чем на одну ночь, я поговорю с Танатос о том, что нам нужно забрать наших кошек и Инфанту, неважно, что скажут об этом копы, ― сказала я.
– Мы не преступники. Мы не совершали ничего дурного, и нам должно быть позволено выходить ―жизнью нормальной жить продолжая, ― сказал Дарий. Даже в его голосе звучало разочарование.
– И все же мы фактически здесь заперты, ― ответила я.
Никто из них ничего не сказал по этому поводу. А что было сказать? Истина заключалась в том, что чокнутая бессмертная, которая может быть, больше призрак, чем материальное тело, возможно, сожрала мэра. Как мы собираемся это доказать, и даже если у нас будут доказательства, поверит ли нашим свидетельствам человеческая полиция, или все это просто слишком безумно? Грустно, но правильный ответ такой: они в это не поверят, потому что это супер, супер безумно.
Дарий вспомнил правильно ― подвал был длинным и темным, с холодным каменным полом. Электрического освещения там не было, только газовые фонари, подвешенные на реально старых железных крюках вдоль стены между висящими на ней мечами и щитами. Когда Дарий и Старк зажгли фонари, свет затанцевал на металлических поверхностях, словно вещи были живыми и дышали.
– Точь-в-точь – декорации к "Игре престолов", ― сказала я.
– И это потрясающе, ―ответил Старк.
– Если под "потрясающе" ты понимаешь "подземные" и "жуткие", ― сказала я.
– Но сухо и под землей, ― ответил Старк. ―Эй, здесь, как ни странно, есть несколько электрических розеток. Разделить комнаты перегородками, принести спальные мешки, кресла-подушки, несколько телевизоров с DVD-плеерами, и тут будет получше, чем в кемпинге.
–Это не так уж много. Почти все, что угодно, лучше, чем кемпинг, ― сказала я.
– Поджариться на солнце не лучше, чем кемпинг, ― сказал Дарий.
– Должен с тобой согласиться, ―ответил Старк.
– Эй, они реально настоящие? ―спросила я, загипнотизированная рукоятью одного из мечей, которая сверкала инкрустированными драгоценными камнями ― а может и стразами.
– Будь уверена, Жрица, ― ответил Дарий. ― Все камни настоящие.
– Офигеть! ―воскликнула я. ― Они прекрасны и стоят, наверное, целое состояние. Почему Дракон их тут хранил? Разве они не должны быть выставлены где-нибудь на всеобщее обозрение, или заперты в хранилище, или еще что-то вроде этого?
– Помню, я слышал, заметил Дракон, он не считал, что демонстрировать всем нужно наши богатства, ― ответил Дарий.
– Однако это не похоже на Неферет. Она была полностью за демонстрацию богатства, и Неферет была его Верховной Жрицей, ― сказал Старк.
– Я не уверен, знала ли Неферет об этом тайнике с оружием. Это было у Дракона под контролем. Я не помню, чтобы Неферет приходила сюда или вообще говорила о древних мечах или щитах, ―Дарий говорил медленно, как будто рассуждая вслух. ― Она мало интересовалась каким-либо оружием, кроме собственного могущества.
– Так что ты думаешь, она не знает про это место? ―спросила я.
– Возможно и нет, ―согласился Дарий.
– Это было бы для нас реально хорошо, ― сказал Старк. ―Не только потому, что она не знает о подвале, кроме того, как сказала Зои, на этих стенах ― целое состояние в золоте и драгоценных камнях.
– Но каждый Дом Ночи богат сам по себе, ―сказал Дарий. ― Зачем нам могут потребоваться спрятанные сокровища, камни и золото?
– Каждый Дом Ночи богат, ―ответила я. ― Но мы уже начали отрываться от школы, покинув кампус. Что, если проблемы между людьми и вампирами из-за смерти мэра стали еще больше? Ребята, вы не знаете, не могла ли полиция заморозить наши счета?
– Не знаю, ―покачал головой Дарий.
– Я тоже понятию не имею. У меня все та же накопительная карта, которой я пользовался, когда был в чикагском Доме Ночи, ― произнес Старк. ― Я вообще об этом не думаю.
– Нам нужно об этом подумать, ―сказала я. ― Все мы принимали как должное, что Дом Ночи о нас заботится.
– Не могу поверить, что Вампирский Высший Совет станет хранить молчание и бросит нашу школу на произвол судьбы в руки человеческой правовой системы, ― сказал Дарий.
– Но если они так поступят, мы будем нуждаться в безопасном месте и деньгах. Деньги совершенно точно развешаны по этим стенам, и здесь может быть безопасно, если Неферет не знает об этом месте. ―Я секунду подумала и добавила: ― Держу пари, Калоне должен быть точно известно, знает она или нет.
– Ну, тогда давайте пойдем и спросим у него, ― сказал Старк.
– Мне не нравится мысль о полном разрыве с Домом Ночи, ― мрачно сказал Дарий. ― Но я согласен с вами. Давайте поговорим с Калоной.
Мы трое быстро вышли из подвала и решили, что разумнее будет, если мы с небрежным видом пройдемся до главного школьного здания, и сделали большой круг обратно к манежу и старому кабинету Дракона, который теперь принадлежал Калоне.
– Нам не нужно, чтобы кто-то обратил внимание на то, как мы приходим и уходим через тот проход, ― сказал Дарий.
– Ага, и затем обратил внимание на сам проход, ― согласилась я с ним, и возможно, с большим, чем требовалось, энтузиазмом, заставила себя широко улыбнуться выходящим из кафетерия Крамише и Шайлин. ― Шпионаж, ― вздохнув, пробормотала я.
– Ты о чем? ― спросил Старк.
– С этим у меня дерьмово, ― ответила я.
Он взял меня за руку, а Дарий тихонько усмехнулся, когда мы повернули направо к главному школьному коридору ― и все трое остановились, ослепленные вспышками яркого света, и уставились на небольшую группу в фойе.
– Что происходит? Это что, камера? ― спросил Старк.
– Прекрасно! Вот один из новых красных вампиров. Идите за мной! ― женщина, державшая микрофон, жестом подозвала оператора и двух парней с осветительным оборудованием и направилась в нашу сторону.
Неприятно яркий свет хлынул на нас, женщину, камеры и Диану, очень нервно выглядевшую вампиршу, которая была кем-то вроде школьного секретаря ― и которая обычно во всех случаях оставалась спокойной и невозмутимой.
– О Богинечка! Я видел на улице минивэн «Фокс Ньюз 23», но не думал, что они и в самом деле здесь! ― завопил Дэмьен, влетев в фойе из коридора, ведущего в столовую. ― Чера Кимико! Не могу поверить! Я ведь такой фанат!
Я прищурилась от света камеры. Святое дерьмо! Это была ведущая «Фокс Ньюз 23». Первой моей мыслью было:
– Вау, в реальности она еще красивее!― Вторая мысль была уже не такой позитивной: ― Вау, наверное, стряслось нечто из ряда вон выходящее, раз «Фокс Ньюз 23» прислал сюда Черу.
–Огромное спасибо! Я на самом деле ценю всех своих поклонников, ― сказала Чера Дэмьену, находящемуся в полной эйфории от своего кумира и все так же ей улыбавшемуся.
– Дэмьен, почему бы тебе не сообщить Танатос, что здесь репортер? ― я улыбнулась и слегка дала ему пинка в сторону лестницы, ведущей к кабинету Танатос.
– О-о, конечно! Вернусь через секунду! ― Дэмьен отбежал от Черы, но остановился и добавил: ― Я действительно вас обожаю!
Чера лучезарно ему улыбнулась и раскрыла объятия. ― Дэмьен, ты прелесть. Можно тебя обнять?
– О Богинечка, да! ― лицо Дэмьена осветилось улыбкой, когда он обнял Черу.
Я услышала ее шепот:
– Адам просил передать тебе привет.
– О-о-о! Передайте ему мой привет! ― Дэмьен наконец перестал сжимать ее в объятиях и поспешил к кабинету Танатос.
Клянусь, если бы он был щенком, то вилял бы хвостом, пока не умер.
– Ты первый красный вампир, которого я увидела вживую! Твои татуировки такие красивые, ― теперь Чера и камеры сфокусировались на Старке.
– Э-э, да, я красный вампир, ― ответил Старк, нервно переводя взгляд с камеры на Черу и обратно.
– Тебя зовут Старк, верно? ― спросила его Чера.
– Да.
Кнопка записи камеры мигала красным светом. Я уже открыла рот для того, чтобы попытаться сказать хоть что-нибудь, и это что-нибудь не обязательно завершилось бы моим истерическим воплем и выталкиванием Старка из комнаты, но Чера, улыбаясь, смотрела на Старка и выглядела довольно привлекательно изучая его Метку. Она придвинулась ближе к нему. Вполне дружелюбно и безобидно она сказала:
– Довольно интригующе. Похоже на стрелы. Вы случайно не из Брокен-Эрроу?
– Ох, нет. Я из Чикаго.
– Стрелы настоящие?
– Нуу, да. Я неплохой лучник,― ответил он.
Чера посмотрела на меня своими большими карими глазами и улыбнулась мне, как если бы мы были с ней лучшими друзьями.
– Твои татуировки тоже потрясающие. И они у тебя повсюду! По-моему, в них угадываются птицы, цветы и похоже даже пламя с морскими волнами. Ты, должно быть совершенно необыкновенный вампир.
Я открыла рот и тут же его захлопнула. Мне было нечего сказать. Если бы Чера не была таким настойчивым репортером, было бы легче сказать «без комментариев» и просто уйти, но она казалась такой искренней и спрашивала с вежливым любопытством. Мой голос звучал также нервно, как выглядел Старк:
– Нуу, я чувствую себя не очень комфортно с такой особенной биркой, даже несмотря на то, что наша Богиня отметила меня дополнительными татуировками.
– Ах, да, я поняла.― Чера повернулась к режиссёру. ― Джерри, вырежи эту часть. ― Затем она снова сосредоточила всё своё внимание на мне. ― Я прошу прощения. Я здесь не для того, чтобы причинять кому-то неудобства.
– Зачем вы здесь?― спросила я.
– Для того чтобы узнать, как в Доме Ночи отреагировали на смерть мера.
– Это не мы убили его,― сказала я.
– Я не хотела обвинять вас! Никого из вас! Нисколечко, ― заверила нас Чера, говоря также искренне, как она выглядела.
– Кто-то строит обвинения?― К нам спешили Танатос с Демьеном, который шел рядом с ней.
Чера перевела взгляд на оператора.
– Джерри, останови запись, пожалуйста. ― Она протянула руку Танатос. ― Верховная Жрица, меня зовут Чера Кимико с канала «Фокс Ньюз 23».
Танатос пожала её руку.
– Я Танатос, Верховная Жрица этого Дома Ночи. Я узнала вас мисс Кимико.
– Пожалуйста, зовите меня просто Чера. Я здесь не для того, чтобы обвинять кого-либо из вас. Я просто стараюсь показать всю историю, настоящую историю смерти Чарльза Ла Фонта. ― Она протянула руку к одному из своих помощников. ― Энди, передай мне мой айпад. ― Парень выполнил её просьбу. Чера потыкала по экрану и затем развернула его к нам, для того чтобы мы смогли увидеть как мать Афродиты дает интервью какому-то мужчине в костюме, который кстати ему совершенно не подходит.
– Миссис Ла Фонт пожалуйста примите наши соболезнования в связи со смертью вашего мужа и всеми любимого мера, ― сказал репортер.
– Я действительно ценю это, но я не успокоюсь, пока убийцы-вампиры моего мужа не будут привлечены к ответственности.
Диана и я затаили дыхание. Танатос, как будто превратилась в камень. Дарий со Старком выглядели так как будто готовы взорваться. Однако мать Афродиты, миссис Ла Фонт, выглядела прекрасной, опустошенной и невероятно сексуальной в своем обтягивающем чёрном платье и колье из жемчуга. Она вытерла слезы в уголках своих голубых глаз, прежде чем продолжить.
– Итак, вы уверены, что вашего мужа убил вампир? ― задал вопрос репортер.
– Абсолютно. Я была там. Я видела его истерзанный труп. ― Миссис Ла Фонт посмотрела прямо в объектив камеры. ― В отношении Дома Ночи должны быть приняты хоть какие-то меры.
Интервью прервалось на рекламу, и Чера выключила айпод.
– Люди услышали только мнение миссис Ла Фонт. Конечно, я сочувствую её потери, но я всё ещё журналист и мне хочется услышать всю историю.
– Мисс Кимико, убийца не прячется в Доме Ночи. Здесь только профессора и ученики, и уроки отменили из-за трагических событий прошлой ночи.
– Танатос, прошу, не воспринимайте меня как врага. Позвольте мне показать людям оставшуюся часть истории и заснять несколько ваших учеников, занимающихся обычными делами. Позвольте мне рассказать Талсе, кто вы на самом деле. Я всегда считала, что именно неизвестность порождает страх и ненависть,― убедительно произнесла Чера, без каких либо колебаний смотря Танатос в глаза.― Если городу, и вправду нечего бояться, разрешите мне заснять это. Пусть это правильно воспитает Талсу.
– Чера, действительно кажется, что у вас хорошие намеренья, но как я уже сказала, наши ученики не будут сегодня заниматься своими обычными делами.
– Прошу прощения, Танатос. ― Демьен поднял руку.
– Да, Демьен, что?
– Некоторые недолетки всё ещё завтракают. Это вполне нормальная школьная деятельность.
– Я с радостью засниму там ваших учеников! ― произнесла Чера.
– Очень хорошо. Демьен, ты не мог бы проводить мисс Кимико в столовую. Я присоединюсь к вам, но останусь на заднем плане, поэтому вы сможете заснять всё, как оно есть в действительности.
– Аааааах! Будет так здорово! ― обрадовался Демьен.
– Я тоже так думаю. ― Чера улыбнулась ему.
–Мисс Кимико, ― произнесла Танантос. ― Мы будем снимать только в столовой. Это единственное, что наша школа может допустить сегодня.
– Я понимаю и ценю даже эту маленькую возможность, ― сказала Чера.
– Тогда пройдёмте в столовую, ― произнесла Танатос. ― Зои, Старк и Дарий, вы свободны.
С большим облегчением от того, что мы не будем в центре внимания, я кивнула Танатос и мы выскочили за дверь, несмотря на то, что я чувствовала на себе любопытный взгляд Черы.
– Как вы думаете, любая реклама – хорошая? ― спросил Дарий.
– Нет!― сказали я и Старк одновременно.
Калона
Крылатому бессмертному не нравилось то, что человек был убит. Не то, чтобы он был против того, что этот человек лишился жизни. Из того, что Калона узнал от других, можно было сделать вывод, что мэр – слабый, жеманный, бесполезный человек. Бессмертному не нравилось, что это произошло пока он является Воином Верховной Жрицы Смерти и то, что человек был убит во время его вахты.
Калоне также не нравилось, что убийца, очевидно Неферет. С раздраженным ворчанием Калона откинулся на кожаном кресле и бросил кинжал в цель на стене, прямо напротив стола Дракона Ланкфорда. Он попал в яблочко.
– Мне следует быть более бдительным. Я должен был предвидеть, что Тси-Сгили найдет способ вернуть себе прежний облик и начнет мстить. ― Говоря это, он метнул ещё один кинжал. Он застрял рядом с первым. ― Но вместо того, чтобы защищать кого-то я прятался, ― он произнес эти слова так, как будто они были смертельным вирусом ― для того, чтобы местные жители не были шокированы при виде меня. ― В его смехе не хватало юмора.― Но, вместо того, чтобы быть в шоке от меня, они увидели две смерти. ― Калона потянулся за следующим кинжалом, и его рука задела хрустальную вазу с подсолнухом, на которой было изображение Никс с руками, которые были подняты к небу и охватывали полумесяц. Это движение заставило вазу покачнуться, из-за чего она потеряла равновесие, опрокинулась и полетела на каменный пол.
Шар света, такого же яркого как восходящее солнце взорвался в комнате. Время остановилось. Ваза прекратила своё падение и застыла над каменным полом.
Идеально загорела рука, высунулась из шара и взяла из воздуха один цветок, и затем поставила вазу с правой стороны стола.
– Братец, тебе бы найти работу, ― саркастически произнес Калона.
– У меня уже есть одна, ― ответил Эреб, появляясь из светового шара. Он непочтительно сел на край деревянного стола Фехтовальщика. ― Я защищаю ту, что изыскана и прекрасна. ― Он посмотрел на хрустальную вазу.
Калона фыркнул.
– Ты сравниваешь Никс с какой-то вазой? Я не очень-то уверен, что Богине понравится это сравнение.
– И всё же это возможно, ― произнес Эреб. ― Ваза тоже прекрасна, а ты относишься к ней небрежно. Если бы я не вмешался, она бы разбилась.
– Это я был сломлен, а не Никс.
– Я признаю свою ошибку. Глупо сравнивать Богиню с вазой. Никс никогда не получится так просто победить, тем более, что я буду её защитником вечно, ― произнес Эреб.
– Ты? Защитник Богини? ― Смех Калоны наполнил комнату холодом зимней ночи, в результате чего солнечный блеск Эреба приглушился. ― Братец, ты всегда будешь кем-то, но уж точно не Воином. Я был единственным из нас, кто мог выполнить более одной просьбы Богини.
– Любовь это не просьба, ― произнес Эреб.
– Разве? Я бы и не подумал, что знаю о любви побольше твоего, но я знаю, что иногда ты обязан сохранить возлюбленную в живых и не позволить её свету померкнуть.
– Неудивительно, что ты не смог удержать её,― сказал Эреб. ― Любовь к Богине никогда не должна быть обязанностью, несмотря на всю твою болтовню нацеленную выставить это в таком свете.
– Это ты не смог удержать её. Если ты полностью удовлетворил Никс, то почему она вернулась ко мне? ― Калона улыбнулся брату.
Свет Эреба потемнел ещё больше.
– Тем не менее, сейчас её изображение на вазе – это всё что ты можешь получить.
– Но ты не оставишь меня в покое. Почему же, братец? Боишься, что она снова вернется ко мне?
Эреб хлопнул рукой по столу, оставляя на нём отпечаток своей светящейся руки. Калона не дрогнул и не отвернулся от своего брата, не смотря на то, что его свечение слепило Калоне глаза.
– Я здесь, только потому, что ты снова совершил ужасную ошибку.
Калона откинулся на стуле назад и скрестил руки на груди.
– Я не отрицаю, что у меня целый список ужасных ошибок. В отличие от тебя, я никогда не стремился быть совершенством. И какую ошибку из этого списка тебе хотелось бы со мной обсудить?
–У тебя действительно куча ошибок. Твой список преступлений против людей, вампиров и Богини действительно длинен. Но у меня нет ни времени, ни желания перечислять их всех. Я должен поговорить только о твоей последней ошибке. Ты позволил Верховной Жрице Никс примкнуть к Тьме, стать инструментом в руках зла. Из-за чего впоследствии эта Жрица стала бессмертна и невероятна опасна.
– Неферет узнала о Тьме задолго до встречи со мной.
– Она была сломленной девочкой, которая стала недолеткой. Твой шепот заставил её прийти на эту землю и почувствовать себя сильной и властвующей, и в конце концов привел её к бессмертию и свел с ума.
– Ты неправ. Ты ничего не знаешь о Неферет. Она сошла с ума ещё до того, как узнала обо мне.
– Я знаю, что она причинила Богине много боли и страданий, что означает, что её нужно остановить, ― произнес Эреб.
Калона снова рассмеялся.
– И сейчас ты доказываешь, что, вне всякого сомнения, ничего не знаешь о Неферет. Она выбрала путь хаоса. И даже смерть не свернет её с этого пути.
– Ты отговоришь её.
– Дурак, неделю назад Сосуд Аурокса, превратившись в зверя, боднул Неферет и она упала с балкона здания высотой с гору. Прошлой ночью Неферет появилась здесь, стала причиной отторжения Превращения одной недолетки и убила человека. Затем она снова исчезла. Она бессмертна. Её нельзя убить,― сказал Калона.
– И тем не менее с ней нужно что-то сделать. Ты открыл ей дверь к бессмертной силе, ты её и закроешь.
Калона покачал головой, собирая холодный свет луны рядом с собой.
– Кто ты такой, что бы командовать мной? Ты всего лишь мой брат, а не моя Богиня.
– Я говорю за Богиню!― Свет Эреба усилился, и жжение стало настолько невыносимым, что даже Калона не мог не признать какую божественную силу, дала ему Никс.― Когда тебя вышвырнули из Потустороннего мира ты начал сеять хаос и причинять страдания людям, которые пытались помочь тебе, пока Никс не услышала мольбы мудрых старух племени Чероки, которые призывали в себе Божественную Женственность. Так они вылепили А-ю, держа тебя в плену столетиями.
– Я хорошо помню, что произошло,―прорычал Калона.― И мне не нужно, чтобы ты или Никс напоминали мне об этом.
– Замолчи, идиот! Я пришел по приказу Никс!― полыхал Эреб.― Я не напоминаю тебе о том времени. Я хочу напомнить тебе, что произошло после. Ты отверг Богиню и в попытке заменить её совращал многих девушек пока не появилась А-я. В ней ты признал Никс. Вот почему ты был уязвим для неё. Вот почему ты так её любил.
Калона отвернулся от Эреба. Это было не так давно, когда он не прислушался к словам брата и пытался использовать свою силу бессмертного для того, чтобы вернуться в Потусторонний мир.
Но Калона изменился. Правда в словах брата обжигала Калону сильнее, чем резкий свет, исходивший от Эреба, который он унаследовал от своего отца – Солнца.
Крылатый бессмертный стоял и молчал как статуя, пока слова Эреба продолжали бить его по самому больному.
– Но ты не остался в ловушке. Даже находясь под землёй, в объятиях создания, которая ожила благодаря Никс, ты жаждал того, что потерял из-за своего высокомерия. Поэтому, с помощью своего шепота ты начал искать кого-то, кто был отмечен Никс, кто заполнил бы пустоту у тебя внутри. С того момента как её пометили, Неферет была особенной для Богини из-за тех ужасов, которые ей удалось пережить. Но она действительно была довольно ранимой недолеткой. Вот почему Неферет впечатлил твой зов. Вот почему, как только она завершила Превращение, ты убедил её освободить тебя.
Калона хотел убежать, убежать от болезненных слов своего брата, но что-то в нем велело ему остаться и послушать указ, который Никс передала через Эреба.
– И поскольку она тоже была только отмечена Никс, а не её воплощением, Неферет не удалось заполнить пустоту внутри тебя. Это было для тебя как отрава. Ты отрицаешь, что любил её, также как ты любил А-ю?
– Я ничего не отрицаю, но ничего и не признаю. Говори наказ и убирайся. Твои слова докучают мне.
– Загляни в себя. Это не мои слова докучают тебе. Если ты сможешь признать правду о своем прошлом и принять полную ответственность за все то зло, которое совершил, груз, который ты несешь, станет легче. ― Гнев в голосе Эреба смягчился, хотя он всё ещё продолжал светиться. ― Затем ты встретил недолетку по имени Зои Редберд, и тебя возмутило, что она общается с Богиней. Ты захотел соблазнить, а затем уничтожить её.
– Но я этого не сделал!
– Только потому, что Зои связана с Никс сильнее, чем А-я, у которой не было собственной воли, и в отличие от Неферет она не сломлена. Сердце Зои Редберд преданное и истинное. Хотя твои деяния практически разрушили его. Не забывай о том, что ты разрушил душу ребенка. Не забывай, что ты проник в Потусторонний мир, рискуя разгневать Никс. Богиня помогала своей дочери.
Калона снова отвернулся, вспомнив тот горький момент, когда он находился в присутствии Никс.
Она не забыла его. У Калоны потекли слёзы горечи и сожаления.
– Неферет поймала мою душу и использовала силу Тьмы для того чтобы командовать мной и объявила мне цену освобождения. Я неохотно согрешил.
– Снова Неферет. Твоё влияние создало это существо. Ты ответственен за неё и должен её остановить. Это наказ Богини!― Эреб сделал стремительное движение. Жёлтый цвет солнца замерцал и в воздухе появились пылающие слова:
Тот кто когда-то был мной любим
Победит её, любовь которой когда-то светом для меня была.
Это мой наказ.
Воин Смерти должен защищать тех, кто в нём нуждается.
Если же его сердце откроется снова
Прощение сможет одержать верх над ненавистью, и любовь победит…. победит
Эреб наклонился вперед так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от Калоны. Крылатый бессмертный мог почувствовать тепло, исходящее от его светящегося тела и запах летнего дня в его дыхании, как только Эреб заговорил:
– Я бы сказал, что очень надеюсь, что ты потерпишь неудачу, но на это нет нужды. Бессмертного нельзя победить без жертвы, которая равна или превышает бессмертие. Ты способен на ужасный гнев, насилие, огромные битвы. Но ты никогда не был способен на великие жертвы. Ты проиграешь. Никс будет чувствовать боль тех ошибок, которые ты совершил, а я буду продолжать её утешать.
Калона разозлился настолько, что уде не мог сдержаться. С ревом он встал, опрокидывая стул и сводя руки в сильном хлопке, который вызвал холодный поток лунного света между ладонями. Холодный серебристый луч света потушил солнечный свет Эреба. С таким шипением, как будто меч, который кует кузнец встретился с водой, Эреб исчез.
Затем постучали в дверь и голос Дария нарушил тишину.
– Калона? Можно с тобой поговорить?
