Текст книги "Раскрытая (ЛП)"

Автор книги: Филис Кристина Каст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

Зои

Выскользнуть из-под руки Старка и улизнуть из кровати было нетрудно. Старк был в полной отключке. Думаю, даже взрыв бомбы его бы не разбудил. Тем не менее, я раздумывала о том, как сверкает крышка моего нового телефона, пока одевалась и на цыпочках выходила из комнаты.

Бомба не сможет разбудить Старка, но мои сходящие с ума эмоции, возможно, смогли бы.

К счастью, вокруг никого не было. Несмотря на то, что была первая половина дня, небо было цвета синяка и пахло весенней грозой. По дороге к манежу я заметила, что глицинии, посаженные вдоль школьной стены, были увешаны большими гроздьями фиолетовых цветов. Тут я чихнула. Да, грозы, цветы – и аллергия. В Оклахому приходит весна.

Я вошла в манеж через конюшни и остановилась в проходе между постройками, глубоко вдыхая запах лошадей и сена и стараясь сохранить свои эмоции в спокойном состоянии.

Я просто хочу быть честной. Он еще больше обидится, если я стану затягивать все это и избегать его. Хит поймет.

Я фыркнула, смеясь сама над собой. Нет, Хит не поймет. Хит сказал бы мне: «Мы должны быть вместе, малыш!» И проигнорировал бы тот факт, что я с ним рассталась. Опять.

Калона стоял в одиночестве в коридоре у входа в подвал.

– Зои, ты поздно встала, – сказал он, прижав руку к сердцу и слегка мне поклонившись.

Я не видела его с тех пор, как он отрубил голову Далласу и улетел с двумя отбивающимися недолетками под мышкой. Он не выглядел как-то по-другому. Полагаю, что я не должна была этого ожидать. Тем не менее, я не могла не проявить болезненного любопытства.

– Привет, – сказала я. – Ну, как все прошло с теми двумя недолетками?

– Как и должно было пройти.

– Они, ну как это, умерли?

Калона пожал плечами, из-за чего его огромные крылья зашелестели.

– Я оставил их посреди Высокотравной прерии. Если солнце скроется из-за бури, они смогут продержаться в течение дня, но еще один день они, конечно же, не переживут.

– Собираешься ли ты позаботиться об их телах?

Он покачал головой.

– Койоты сделают это за меня.

– Это как-то реально равнодушно, – сказала я.

– Правосудие часто выглядит равнодушным. Это не придумали я или Танатос. Суд, вынесение приговора и осуществление правосудия – не удовольствие. Разве символ правосудия в этой стране не слепая девушка, держащая в руке весы?

– Э-э, ну я не думаю, что это потому, что оно равнодушно. Я думаю, это потому, что правосудие не должно быть основано на том, как человек выглядит или кем он или она являются – оно должно быть основано на фактах.

– Я не понимаю, о каких различиях ты говоришь.

– Неважно, – сдалась я. – Я ищу Аурокса. Ты его видел?

– Сейчас его очередь патрулировать периметр школы. Если ты выйдешь к главному входу в манеж, он должен будет вскоре пройти обратно.

– Ладно, хорошо. Ну, я была бы признательна, если бы ты никому не упоминал о том, что я искала…

Калона поднял руку, оборвав меня.

– Я не собираюсь рассказывать никаких сказок твоему Воину.

Я подумала было о том, чтобы поправить его и сказать, что дело не в этом, что я просто не хочу, чтобы недолетки сплетничали о нас с Ауроксом, но мой рот не сумел выдать ложь, так что я вздохнула и сказала:

– Да, спасибо. – И я поспешила прочь.

Перед школой также никого не было, и я нашла скамейку неподалеку от входа в манеж. Пока я сидела и ждала Аурокса, я наблюдала, как грозовые тучи подходят все ближе и думала о том, что сказал Калона.

Может быть, он прав. Судить других неприятно. Был момент, когда я также думала, что судить других не правильно, но я согласилась с приговором Танатос. Полагаю, я даже согласна с наказанием, которое она назначила. Так что же, то, что после всего этого я чувствую брезгливость и отвращение, делает меня лицемеркой? Или это делает меня человечной? Или это делает меня – вот черт! – слишком тупой, чтобы когда-нибудь стать достойной Верховной жрицей?

– Зои? Все в порядке?

Я не слышала, как подошел Аурокс, так что это был шок – увидеть вместо грозовых туч его глаза цвета лунного камня. Я моргнула и потрясла головой, пытаясь переключиться и, по крайней мере, хоть что-то сделать правильно.

– Да, все нормально. Мне просто нужно поговорить с тобой. Сейчас подходящее время?

– Конечно. – Он указал на скамейку рядом со мной и кивнул: – Ах, да, подойти и сесть. – Он сел, а я старалась не ерзать и не обдирать с ногтей лак.

– Похоже, будет дождь, – сказала я. – И, по-моему, я только что слышала вдалеке гром.

– В воздухе пахнет молниями, – согласился он.

Я немного расслабилась. Это определенно не то, что сказал бы Хит.

– Никогда не думала о том, что молнии чем-то пахнут, но, похоже, ты прав. Гром и молния идут вместе.

– Зо, в чем дело?

Мои глаза метнулись к нему. Да. Хит определенно здесь.

– Я не могу снова пить твою кровь.

– Но ты хочешь, – сказал он.

– Аурокс, никто не получает всего, чего хочет.

– Но это еще не все, это лишь малая часть от всего.

– Если бы я действительно пила твою кровь, мы бы занимались любовью. Может быть, мы бы Запечатлелись. Это не было бы мелочью для меня, тебя или Старка.

– Значит, это Старк. Он – причина, почему ты не будешь со мной, – сказал Аурокс.

– Нет. Я. Я не могу быть с двумя парнями одновременно.

– И ты не выберешь меня, а не Старка, потому что я не Хит.

– Я не буду выбирать тебя или Старка, потому что я уже верна Старку, – твердо сказала я.

– Это потому, что я недостаточно хорош для тебя, потому, как я был создан – потому, чем я могу быть.

Я накрыла его руку своей.

– Нет, Аурокс. Пожалуйста, не думай так. Ты не виноват ни в чем из этого, и я об этом не думаю, когда мы с тобой.

– О чем ты думаешь?

Я улыбнулась, хотя мне и было грустно, и продолжила говорить ему правду.

– Я думаю о том, как я рада, что ты здесь. Я также думаю, что вы с Хитом – на самом деле хорошая команда.

– Знаешь, мы любим тебя, – сказал он.

– Я знаю, – тихо сказала я и убрала руку с его руки. – Мне очень жаль.

– Как нам теперь быть?

– Я хочу быть друзьями, – ответила я.

– Друзья, – это слово прозвучало таким плоским, когда он его повторил.

– Да, и Старк больше не будет сходить из-за тебя с ума, – сказала я.

– Зо, это потому, что у него нет никаких причин для этого, – Аурокс наклонился, поцеловал меня в щеку, а затем совершенно подавленным голосом сказал: – Ты дашь Калоне знать, что я собираюсь еще раз проверить периметр?

– Да, конечно… – ответила я ему в спину, когда он побежал в сторону каменной школьной стены.

Я стояла, чувствуя себя отупевшей и очень-очень уставшей. Ну да, я сказала ему правду, но это определенно паршиво. Стараясь не думать ни о чем кроме сна, потому что последнее, что мне было нужно – чтобы Старк проснулся и спросил, где я была и что заставило меня чувствовать себя так дерьмово, я пошла обратно в манеж, и дальше по коридору, который вел к входу в подвал. Калоны там не было. Я вздохнула и выглянула в манеж. Там его тоже не было. Догадавшись, что он в подвале – выполняет быструю проверку спящих ребят, я двинулась обратно к лестнице.

– Да, я наблюдала за Зои, как и говорила.

Сначала, когда я услышала свое имя, то остановилась, потому что был удивлена. Голос доносился от конюшен, из наполовину открытой двери, разделявшей проход между манежем и сараем.

– И? Ради дерьма, я должна обо всем тебя спрашивать?

Тут я поняла, кто обо мне говорит, и я подкралась поближе, с недоверием прислушиваясь.

– И ее цвета стали супербезумными во время похорон. Но я думаю, что знаю, почему, и это не имеет ничего общего с ее потерей контроля над собой или своими способностями.

– Шайлин, ты рвешь мне задницу. Просто скажи мне, что ты видела.

Пауза была долгой. Я услышал, как Шайлин сделала глубокий вдох, а затем у меня внутри все похолодело, когда Пророчица сказала Афродите:

– Я видела, как она смотрела на Аурокса. Часто. Ее цвета были безумными. Это заставило меня задуматься – так что, когда она и Аурокс пошли вместе в кафетерий после призыва круга, я пошла следом за ними.

– Черт, Шайлин! Ты не Пророчица, ты супершпионка! – Смеясь, сказала Афродита. – Скажи мне, что Зет и Мальчик– Бык сделали гадость.

Я закусила губу, чтобы не закричать.

– Почти. Они оба, безусловно, полностью погрузились друг в друга. Она сосала кровь из его пальца. – Это практически значит для Зои…

– Вот дерьмо. Это слишком долбано близко к тому, что я видела. Тогда, дай угадаю, ее цвета сошли с ума? Стали совсем смущенными и разочарованными и бешеными?

– Совершенно. Особенно, после того как она…

Я услышала достаточно.

– Заткнись! – заорала я. У меня в груди запылало так же жарко, как и мое лицо, когда я ударила рукой по двери, заставив ее распахнуться и отлететь к стене.

– Ой-ой, – сказала Афродита.

– Зои! Это не то, что ты думаешь! – сказала Шайлин, пятясь от меня, когда я вошла в комнату.

– В самом деле? Как это не то, что я думаю, если я слышала, как ты говоришь Афродите, что шпионила за мной! – Я не думала. Я действовала. Сжав в кулаке пылающий Камень Провидца, я подняла другую руку и подумала о том, как сильно хочу врезать Шайлин, чтобы она плюхнулась на задницу.

Шар голубого огня вырвался из моей руки, сбив Шайлин с ног. Она приземлилась на спину, задыхаясь, хватая ртом воздух и плача.

Мне было плевать, что она ревет. Хорошо, что она плюхнулась на задницу. Шайлин это заслужила.

– Прекрати. Сейчас же! – Афродита шагнула ко мне.

Мои глаза сузились.

– Вы говорили обо мне за моей спиной! И через секунду я скажу тебе, почему. Во-первых, тебе нужно проверить себя. Взять под контроль всю эту долбанутую дерьмовую фигню, которую ты продолжаешь творить, и успокоить ее, сейчас же. – Она посмотрела через плечо на Шайлин. – Ты вернешься в подвал, сейчас же.

Все еще плача, Шайлин вскочила на ноги и пробежала мимо меня.

– Итак, она что, твоя собственная маленькая личная Пророчица?

Вместо того чтобы мне ответить, Афродита наблюдала, как уходит Шайлин, а потом уперлась руками в бока и посмотрела на меня.

– Серьезно? Ты пытаешься говорить мне гадости после того, как ты использовала этот долбаный Камень, чтобы ударить Шайлин? Ты растеряла свои чертовы мозги.

– Камень? – Я моргнула, а затем посмотрела на свою грудь, сообразив, что держу камень провидца так сильно, что он больно давит мне на ладонь. Как только я почувствовала боль, камень похолодел. Я отпустила его. Чувствуя себя дезориентированной, я старалась концентрироваться на том, что бесило меня – Шайлин шпионила за нами с Ауроксом. – Я не говорю о Камне, и я не говорю всякое дерьмо. Я хочу знать, почему, черт возьми, вы думаете, что должны таскаться за мной следом?

– У меня было видение. Именно от твоего лица. Ты делала кое-что такое, что Шайлин видела, как ты делаешь с Ауроксом.

– Когда у тебя было это видение?

– Пару дней назад. Это не имеет значения. Важно то… –

– Не имеет значения, что ты несколько дней скрывала от меня видение обо мне?

– Нет, важно, почему. Почему – потому что я также видела, как ты потеряла чертов контроль над собой и была не в состоянии контролировать долбаный камень. Точно так же, как только что случилось.

– Нет, не так, как только что случилось. Я контролировала долбаный камень. Я хотела, чтобы Шайлин плюхнулась на задницу, и он сделал именно то, что я хотела.

Афродита покачала головой. – Ты хоть себя слышишь? Да, ты должны была взбеситься из-за того, что вы подслушала. Но Нормальная Зои ни за что не захотела бы навредить Шайлин. И, кстати, еще Нормальная Зои не сказала бы «долбаный».

– Нормальная Зои не подумала бы, что одна из ее лучших подруг говорит о ней за спиной и шпионит за ней!

– Я собиралась тебе рассказать о своем видении. Я собиралась рассказать тебе о Шайлин. Мне просто нужно было дождаться подходящего времени, – сказала Афродита.

– Знаешь, что, Афродита? Самое подходящее время – не после того, как вы говорили обо мне и шпионили за мной. О, к черту все это. Я ухожу отсюда. – Я сделала шаг, чтобы уйти от нее, но Афродита снова встала передо мной.

– Зет, то, что здесь происходит – больше, чем просто то, что ты на меня злишься. Я думаю, что Древняя Магия влияет на тебя, и не в хорошем смысле. Нам нужно об этом поговорить. Ты должна позволить мне рассказать тебе об остальной части моего видения.

– Мне до чертиков надоело слушать о том, что я должна делать. Отвали, Афродита. – Моя грудная клетка пылала, когда я прошла мимо нее. Она отшатнулась от меня, издав потрясенный звук. Мне было все равно. Я должна была сказать ей это.

Я не знала, куда иду. Просто знала, что должна идти. Если бы у меня с собой были ключи от моей «жука», я бы съездила к бабушке домой, но мои ключи были у меня комнате, и я не хотела прямо сейчас видеть Старка и объяснять ему, почему я так расстроена. Черт, если бы все это не происходило днем, я бы уже столкнулась с Старком – спасибо этой нашей тупой связи.

Мне нужно время. Мне нужно пространство. Я чувствовала, как гнев ворочается у меня под кожей. Я не могла уйти от него, потому что не могла убежать от всех, кто меня бесит и говорит мне, что делать. Мне нужно подумать, без того, чтобы все эта ерунда, в конце концов, не выводила меня из себя!

Я изменила направление, уходя прочь от спальных корпусов, пока не дошла до стены, огораживавшей школу. Стену патрулировал Аурокс. Вот черт! Видеть его я тоже не хотела.

Вот тогда я и решила послать к черту копов и их дерьмовый домашний арест. Я не убивала мэра, и если мне нужно пойти погулять за пределами кампуса, то я пойду погулять за пределами кампуса! Я побежала к восточной части стены, откуда, как я знала, было недалеко до потайной двери.

Шайлин

Шайлин пыталась перестать реветь. Обычно она не была плаксой. Она привыкла не жалеть себя. Но сейчас было по-другому. Сначала – тот ужас, что случился с Далласом и двумя недолетками. Она знала об этом. Шайлин видел их смерть в цветах Танатос. И она закрыла свой рот и поверила, что Танатос поступила правильно.

Затем Шайлин сделала прямо противоположное – она открыла рот и болтала о личных делах Зои, потому что чувствовала, что поступает правильно. Ну, еще Шайлин чувствовала, что она нашла свое место в Доме Ночи и делает хорошее дело, используя свой дар.

Но это не могло быть правдой, потому что она ощущала себя абсолютно ужасно после того, как был убит Даллас, и самая могущественная в мире недолетка только что швырнула ее на задницу.

Она совершенно запуталась. Дважды.

Шайлин свернулась калачиком в темном углу подвала, где она устроила для себя небольшое гнездышко. Она сидела, поджав ноги и положив на колени подушку. Она уткнулась лицом в мягкую наволочку, чтобы заглушить рыдания. Ей вообще-то не нужно было беспокоиться. Большинство красных недолеток днем спят, как убитые.

– Вот и мне нужно было сделать то же самое, – упрекнула она себя. – Я должна была спать и не говорить Афродите о Зои. Теперь они вне себя друг на друга, и на меня! Я никогда не смогу постичь этого свойства Пророчицы.

Шайлин не думала о том, что Афродита была, по-видимому, права насчет проблем с управлением гневом у Зои. В этот момент правота Афродиты не имела для нее значения. В этот момент все, что имело значение, – она чувствовала, что ее мир и ее друзья – разваливается на части.

– Эй, Шайлин, что случилось?

Подавив рыдание, Шайлин подняла голову и увидела стоявшую над ней Николь, протиравшую глаза и выглядевшую взъерошенной, как будто она ходила во сне.

– Н-ничего. Я – я в порядке, – прошептала она, потом вытерла лицо об наволочку и заставила себя перестать плакать.

Николь села рядом с ней.

– Нет, это не так. Ты выплакала себе все глаза.

– Тссс, – утихомирила ее Шайлин, оглядываясь, чтобы убедиться, что все остальные все еще спят. – Я в п-порядке.

Николь подвинулась к ней ближе, так что их плечи соприкоснулись, и прошептала.

– Все нормально. Они не услышат. Расскажи мне, что случилось.

Шайлин снова вытерла глаза, а затем тихо заговорила.

– Я думаю, что все испортила своим Зрением.

– Эй, ты хорошо используешь свое Зрение. Ты видела, что я изменилась, – Николь улыбнулась ей. – Ты должна больше себе доверять.

– Я должна усвоить, когда открывать свой дурацкий рот, а когда держать свой дурацкий рот на замке, – сказала Шайлин. Она порылась в сумочке, нашла скомканный носовой платок и высморкалась.

– Ты не дура.

– Если бы ты знала, что Танатос собирается приказать Калоне отрубить Далласу голову, ты бы сказала что-нибудь?

Николь поморщилась.

– Ты не можешь меня об этом просить. Я не объективна насчет Далласа.

– Ты все еще в него влюблена?

Николь быстро помотала головой.

– Нет, тут дело вот в чем. Я никогда не любила его, и я знала, насколько опасным он был. Поэтому я не могу быть объективной насчет его смерти.

Слушая ее, Шайлин икнула и тихо всхлипнула. Николь обняла ее.

– Если ты расстроена из-за того, что случилось с Далласом, не стоит.

– Это не только из-за него, хотя это и было плохо. Я разговаривала с Афродитой о чужих цветах, а не должна была.

– Но Афродита – тоже Пророчица. Она где-то не слишком добрая и чокнутая, но все же Пророчица. Я думаю, что это нормально – одной Пророчице разговаривать с другой о таких вещах, как твое Истинное зрение.

– Вот и я тоже так думала. Теперь я не так уверена. Я бы хотела точно знать, как поступать правильно.

– Я думаю, что во многих ситуациях нет одного точного ответа, как поступить правильно.

Шайлин посмотрела на Николь.

– Ты очень умная.

– Нет, я просто наделала тонну ошибок. – Николь улыбнулась ей. – Но одной я прямо сейчас не совершила. Я сделала так, чтобы ты перестала плакать.

Улыбка Шайлин была неуверенной.

– Я поняла, что ты сделала. Спасибо. И, кстати, твои цвета действительно стали хорошими.

– Вот и смотри, если ты думаешь, что у меня хорошие цвета, это доказывает, что ты – великая Пророчица.

Шайлин улыбнулась Николь, когда недолетка наклонилась и медленно, осторожно, поцеловала ее в губы. Когда Шайлин замерла, и ее глаза шокированно расширились, Николь отодвинулась от нее и быстро убрала руку с ее плеча.

– Мне очень жаль, – прошептала Николь. Даже в темноте подвала, Шайлин могла видеть, что щеки Николь покраснели. – Не знаю, почему я это сделала. Мне очень жаль, – повторила она.

Шайлин продолжала смотреть на нее, видя мягкую красоту ее цветов и ощущая мягкое, обволакивающее тепло ее губ.

– Не извиняйся. Не надо, – Потом она обняла Николь за тонкую талию, положила голову ей на плечо и спросила: – Ты останешься со мной и поддержишь меня?

Рука Николь скользнула ей на плечо.

– Шайлин, милая, я останусь с тобой навсегда, если ты этого захочешь.

Глава 20

Калона

ДЕСЯТЬЮ МИНУТАМИ РАНЕЕ

Калона стоял у входа в подвал и ждал Аурокса, думая о том, что парень может задержаться так, как Зои отправилась искать его, когда он ощутил знакомое зудящее чувство.

– Эреб… – проворчал Калона.

– Ты что-то сказал?

Взгляд бессмертного метнулся к коридору.

– Афродита, чем я могу помочь тебе? – Он не приложил кулак к сердцу и не поклонился ей. Да, эта девушка была Пророчицей Никс, но ещё она была самым раздражающем человеком, которого он когда – либо знал. А ведь Калона повстречал много людей.

– Мне нужно поговорить с Шайлин. Она ведь в подвале, верно?

– Да, как и все красные недолетки, – ответил он.

– За исключением тех двоих, которых ты бросил в пустыне на верную смерть.

– Это имеет отношение к твоему визиту?

– Нет, просто констатирую очевидное. Пойду, разбужу Шайлин. Я бы очень оценила, если бы ты дал нам возможность поговорить наедине.

– Как желаешь, Пророчица. В случае неприятностей в подвале, сможет ли твой Воин помочь тебе?

– Мне не нуден Дарий для того, чтобы иметь дело с красными недолетками. У меня есть это. – Она похлопала по своей сумочке.

– Ты собираешься отбиваться сумочкой? – Она практически заставила его рассмеяться.

– Нет, я буду отбиваться этим. – Афродита открыла свою кожаную сумочку. Калона заглянул внутрь и увидел небольшой чёрный баллончик.

– Ты бросишь в кого-то своим парфюмом?

– О, пожалуйста, иди в ногу со временем. Это перцовый аэрозоль, а не парфюм. Я жила в туннелях под городом. В районах Брейди и Гринвуд проводится ремонт, но я узнала, что за вою безопасность они платят.

– Ладно, тогда говорите наедине. – И затем он ей поклонился. Афродита была настолько раздражающей, что иногда он просто забывал насколько забавной она может быть. Шестом прогоняя его, Афродита нырнула в подвал.

Он уже подумывал о том, что бы рассказать ей, что Зои и Аурокс были в подвале, но потом передумал. Будет действительно забавно посмотреть, что случится, если Афродита увидит Зои в объятиях Аурокса.

Выходя из манежа и проходя мимо конюшен Калона хихикал. Стоя снаружи, он пытался выяснить, с какой стороны появится его братец.

Это не заняло много времени. Боясь случайной встречи, но подчиняясь неизбежности, Калона направился к Храму Никс.

Он не попытался войти. По правде говоря, Калона отвел взгляд, когда проходил в широкий деревянный проём и шел к каменному зданию, находящемуся около задней части Храма, надеясь на то, что, если его брат появится в своей обычной ослепительной манере, здание, рядом ч которым стоял Калона заблокирует достаточно света, чтобы он не навёл переполоха во всей школе.

Бессмертному не пришлось долго ждать. Шар солнечного света, материализовавшийся над землёй, был действительно ярким, но Калона не поддался желанию прикрыть глаза. Кивая и криво улыбаясь, Эреб появился из ослепительных лучей.

– Просто замечательно, что ты пришел сюда, как только я позвал тебя, – произнес Эреб.

– Меня сбивает с толку то, как ты претворяешься, что не замечаешь, что я не хочу иметь с тобой ничего общего. Всегда ты приходил ко мне. На протяжении столетий я, как выразились бы в современном мире, ни разу не звонил и даже не вспоминал о тебе.

– Не вспоминал? В самом деле? Я считал, что ты часто думаешь о Потустороннем мире с тех пор, как тебя изгнали.

– Ты не Никс, братец. Также меня сбивает с толку то, что ты принимаешь интерес к Богине за интерес к себе.

Эреб улыбнулся.

– Ну, это я могу объяснить тебе. Я и Никс не разделимы. То, что принадлежит, ей принадлежит и мне, и наоборот.

– Не разделимы? Да неужели? – Калона обошел вокруг брата. – Может быть Богиня прячется в твоём солнечном шаре? О, нет, вряд ли. Кажется, я припоминанию, что ей больше нравится прохладное прикосновение лунного света, нежели ярких солнечных лучей.

– Никс послала меня сюда!

Калона медленно и удовлетворенно улыбнулся.

– Ну, тогда я приветствую тебя, мальчик на побегушках у Богини.

Эреб раскрыл свои крылья. Они обволокли его и засияли, как слитки золота.

– Я здесь, как Супруг Богини, а не мальчик на побегушках, и я пришел передать тебе её предостережение!

– Впечатляет, – холодно произнес Калона. – Но если ты не прекратишь орать, это предостережение услышит весь город.

Крылья Эреба сложились за спиной. Его голос утратил свою Потустороннюю силу, но выражение его лица не утратило важности.

– Ты уже поймал Неферет?

– Ты, разумеется, уже знаешь ответ на этот вопрос.

– Таким образом, ты проигнорировал наказ Никс.

– Ничего подобного. Я был занят исполнением клятвы, связывающей меня с Верховной Жрицы этого Дома Ночи, – сказал Калона.

– Ты потерял сноровку, если в течении трёх дней не в состоянии был выполнить приказ Никс и не заметить проявления Древней Магии в этом мире.

Калона отказался поддаваться на слова Эреба. Он не обратил внимания на замечание брата, касательно Никс и просто вежливо ответил:

– Ских владела Древней Магией на протяжении столетий.

– Да, но Ских – мудрая царица, которая владела Древней Магией все эти столетия на острове Скай, уже давно являвшегося хранилищем Древней Магией. Талса – не Скай, и здесь не живут мудрые царицы, использующие Древнюю Магию. – Эреб говорил так, как будто читал лекции пустоголовому деревенскому дурачку.

– Я точно знаю, где нахожусь, и кто рядом со мной. И в отличие от твоих, мои факты верны. Я обезглавил вампира, который был осужден за покушение на мою Верховную Жрицу. Она не обладает Древней Магией. Она всего лишь воззвала к древним законам. И вампир, которого я обезглавил, не был недолеткой, – добавил Калона, как обычно не замечая тон брата.

– Парню едва исполнилось восемнадцать.

– Если ты против казни сознавшегося убийцы, то ты против Танатос, Совета школы, двух Пророчиц Никс и Зои Редберд.

– И тем не менее, никто из них не поднял меч, отрубивший голову вампиру, также, как никто из них не отправил двух недолеток на верную смерть, – произнес Эреб.

– Я связан клятвой Воина с Танатос. Если она приказывает сделать что-то, я обязан подчиниться.

– Жаль, что будучи Воином Никс ты не показывал такого подчинения, – сказал Эреб.

Калона посмотрел в янтарные глаза брата.

– Я учусь на ошибках своего прошлого. Понял?

Эреб отвернулся.

– Передай предостережение, ради которого ты был послан сюда и убирайся. Ты мне надоел, – сказал Калона.

– Хорошо, что ты предупредил, что Древняя Магия пробудилась из-за древних законов. Никс предупреждает о том, что ты играешь с силами, контролировать которые ты не способен.

– Не следовало ли Никс сказать об этом Танатос? Это её Верховная Жрица начала использовать Древние силы.

– И тем не менее, ты тот, кто может склонить чашу весов в битве Света и Тьмы. Богиня выдела, что это как-то связано с тобой. Пересмешники были созданы при помощи Древней Магии.

Калона почувствовал страшный укол вины, но всё же сказал:

– Мои сыновья были созданы из насилия и гнева.

Эреб торжествующе кивнул.

– Да. Древняя Магия.

– Никс владеет Древней Магией! – произнес Калона.

– Ты стал настолько высокомерен, что уже считаешь, что способен владеть такой же силой, как и Богиня?

– Я не питаю иллюзий! Мои мысли ещё ни разу не были такими ясными с тех пор, как я был изгнан. – Калона надвигался на Эреба. – И моё высокомерие ещё ничто по сравнению с твоим, младший братик. Это ты считаешь, что также силён, как и Никс.

– Это и есть противостояние, брат. Быки – тоже Древняя Магия, и они должны всегда бороться, – произнёс Эреб.

– Я не имею ничего общего с ними.

– И ты действительно веришь в это? Ты был рядом с Древней Магией достаточно долго для того, чтобы понять, что она настолько же коварна, насколько и могущественна. Будь мудр! Будь внимателен! Берегись той силы, благодаря которой ты пробудился, пока не стало слишком поздно. Это – предостережение Богини!

Калона прищурился и отвернулся, когда шар солнечного света поглотил Эреба и затем исчез, оставив после себя золотистую пыль, которую бессмертному пришлось стряхивать с своих собственных крыльев.

– Никс! ― обратился Калона к небу. Он называет меня надменным, хотя сам же исчезает в солнечных лучах и золотом блеске. Я не понимаю, как ты по-прежнему терпишь его присутствие!

Знакомый смех, который всегда напоминал бессмертному о полной луне, эхом разнесся вокруг Калоны. Он закрыл глаза, с болью в сердце ощущая её отсутствие.

– Ты смотришь на меня. Я знаю, что это так,― прошептал Калона.

Смех исчез. Калона открыл глаза. Ощущая, что на него взвален огромный груз, бессмертный повернулся для того, чтобы уйти. Он должен был вернуться для того, чтобы присматривать за недолетками. Это было единственным, что он мог сделать – сделать хорошо.

– Пока я присматриваю за недолетками, ни один из них не будет настолько глуп, чтобы быть осужденным за что-либо,―Калона произнес свои мысли вслух. Единственное, что он не упомянул, и даже о чём отказывался думать, были крики пощады двух недолеткок, о которых он никак не мог забыть. Обезглавить Далласа было не трудно. Он пытался убить вампира, за что и был справедливо осужден. Но, эти недолетки последовали за ним. Они просто выбрали и последовали за неправильным лидером, думал Калона.

–Сострадание.

Прошептанное слово остановило Калону.

– Никс?

– Сострадание.

Слово повторилось. Голос был слишком тихим для Калоны, но тепло и любовь в нём говорили о том, что он принадлежал Никс. А потом Калона понял, где остановился. Он стоял перед деревянными дверьми Храма Никс.

От его прикосновения дверь превращалась в камень, когда Богиня запрещала ему входить.

Медленно, словно продвигаясь сквозь столетия тоски, Калона поднял руку. Он прижал ладонь к двери и стал ждать, когда она превратится в камень.

Она по-прежнему оставалась деревянной.

Рука бессмертного задрожала, когда он прикоснулся к дверной ручке. Он повернул её и толкнул деревянную дверь. Со звуком, напоминавшим вздох женщины, она отворилась.

Калона остановился в фойе Храма Никс. Он слышал звук проточной воды, хотя даже не смотрел на блестящий аметистовый фонтан, сделанный в нише толстой каменной стены. Он прошел под арочным проёмом и вошел в сердце Храма.

Ароматические свечи с запахом ванили и лаванды заполняли помещения сладким, пьянящим ароматом. Свечи находились в железной люстре, висящей на потолке. В подсвечниках вдоль стен тоже стояли свечи. Подсвечники в виде изящных женских рук были развешаны в разных частях зала. В ямках каменного пола горло пламя. Но Калона едва ли заметил что – либо из этого. Его взгляд был прикован к старинному деревянному столу в центре Храма. На нём стояла мраморная статуя Никс. Калона кинулся вперед и опустился на колени перед статуей. Он посмотрел на неё, и ему показалось, что она сияет, но затем он понял, что в глазах его стоят слёзы.

Сдавленным голосом он произнес:

– Благодарю тебя. Я знаю, что не заслужил того, чтобы стоять на коленях у твоих ног. Я никогда не смогу заслужить этого. Только не после того, что я сделал. Но спасибо тебе за то, что позволила войти в твой Храм.― Затем он склонил голову и в течение долго времени стоял на коленях перед Богиней и плакал.

Неферет

Покрытая нитями Тьмы, Неферет свернулась калачиком в своём логове и вновь переживала свою длинную жизнь.

Школа Кашья-Холл, которую люди называли подготовительной, была построена в центре города Талса. В ней учились только юноши. Школа была основана Августинским филиалом Людей Веры. И в 1927 году её нельзя было выкупить. Но для Неферет это не было проблемой. Высший Вампирский Совет не был готов приобрести ещё одну школу в Америке – по крайней мере не в Талсе.

Неферет знала, что время работало на неё. В течение семидесяти пяти лет она манипулировала, запугивала и подталкивала Верховный Совет на предложение Августинцам того, отчего они не смогли бы отказаться, и на то, чтобы назначить её Верховной Жрицей Дома Ночи города Талсы. Тогда то Неферет и обнаружила свою истинную сущность.

Она была Тси Сгили. Нет, это было нечто большее, чем обычная американская история о привидениях. Она была Верховной Жрицей, дары которой были намного сильнее, чем казались. Неферет была Царицей Тси Сгили.

Неудивительно, что её так тянуло в Оклахому. Именно благодаря народу чероки, жившему там, Неферет открыла в себе ещё одну скрытую способность. Неферет не только могла читать мысли людей, она также могла и поглощать их силы. Но только в момент смерти.