Текст книги "Наше прошлое, вернись!"

Автор книги: Филис Хаусман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

7

Стрелки дорожного будильника показывали пять часов с минутами. Сегодня меня никто и ничто не вытащит из постели! – подумала Лора, и в уголках ее губ мелькнула довольная улыбка, и тут же она почувствовала, что и впрямь не в силах пошевелиться. Лежащий рядом мужчина перекинул свою мускулистую ногу через ее бедра, а одной рукой обнимал ее за талию.

О, ей никогда не забыть, что они вытворяли этой ночью! И почему-то ее вовсе не шокировало, что через пятнадцать лет она снова проснулась в объятиях своего Мигуэля. Может быть, потому, что все разделявшие их годы мечтала об этом.

Будучи замужем, Лора боялась снов и старалась прогнать воспоминания. Особенно после того, как Джерри заболел. Она знала, что любовь к Мигуэлю О'Брайану все время их разлуки продолжала жить в тайниках ее души. Даже тогда, в Эквадоре, когда она была уверена в его предательстве.

И все же жизнь с Джерри была счастливой. Он завоевал Лору своим оптимизмом, жизнерадостностью и упорным ухаживанием. Правда, в эротическом плане в ее фантазиях всегда царил совершенно другой человек…

Когда Лора думала о своей мысленной неверности мужу, на глазах ее выступали слезы. Она знала, что Джерри ни о чем не подозревает и, если бы он не умер, она никогда бы его не покинула… Даже если бы сам О'Брайан явился к ней во плоти при свете дня.

Но Джерри умер. И Лора оплакивала боль и страдания, которые он перенес.

Сейчас, вытирая катившийся из глаз соленый поток, Лора знала, что это – последние слезы прощания. Со дня смерти мужа прошло три года. Она имела полное право сказать ему «прости». Джерри сам хотел, чтобы после его кончины Лора пошла своим путем и еще узнала счастье. Он часто говорил ей об этом в последние недели перед смертью. Поэтому теперь ей не надо было стыдиться своих плотских желаний.

Как ни странно, но эта мысль заставила Лору покраснеть. То, что она испытала наяву минувшей ночью, не шло ни в какое сравнение даже с самой богатой фантазией!

Ну а что Мигуэль? Мечтал ли он о ней? И намерен ли теперь разделить с ней будущее? Захочет ли тридцативосьмилетний мужчина, еще ни разу не попавший в чьи-либо сети, связать жизнь с вдовой и ее беспокойной дочерью-подростком?

Лора смотрела на спящего мужчину, как бы стараясь изучить каждую черточку его большого сильного тела. Даже во сне в нем не было и намека на расслабленность.

О, как она любила его смуглую кожу и скрывающуюся под ней силу! Ярость, с которой Мигуэль сжимал ее в объятиях минувшей ночью, могла бы и испугать Лору. Но даже в момент оргазма он следил за тем, чтобы случайно не причинить ей боль. А что до тяжести его тела, то это ощущение было для Лоры несказанным блаженством. Впрочем, восторг был взаимным…

Но почему же ее не покидало ощущение, что он может нанести ей страшную душевную рану? Да, всю прошлую ночь он говорил ей о своей любви. И подтверждал это не только словами. Однако то же самое он делал в Эквадоре…

Но уже в следующую секунду все тревожные мысли вылетели у Лоры из головы. Ее пальцы, блуждающие по телу Майкла, коснулись рубцов на его бедре. Она тут же вспомнила больницу в Эквадоре и широкие бинты, перетягивающие это место.

– Это нечестно, – услышала она недовольное ворчание. – Так внимательно рассматривать меня в то время, как я не могу делать то же самое в отношении тебя.

Лора тут же отдернула руку. Но ладонь Майкла уже лежала на ее животе, на том самом месте, где виднелся еле заметный шрам. Не успела она опомниться, как он покрыл поцелуями тоненькую белую полоску.

– Черт побери! Ты даже не подозреваешь, какой страшной опасности подвергаешь себя! – воскликнул Майкл.

– И какой же?

– Стать жертвой очередного любовного порыва!

– Знаю. И надеюсь на это, – с театральным вздохом ответила Лора.

Майкл громко застонал, прочитав в ее золотисто-карих глазах откровенное желание. Она вытянула обе руки, раскрывая объятия и призывно обнажив два прелестных полушария крепких грудей. Но Майкл едва успел коснуться губами очаровательных сосков, как тут же отшатнулся. Он вспомнил, что не имеет больше права заниматься любовью с этой женщиной, как бы отчаянно он ее ни желал. До тех пор, пока не положит конец всей той путанице, автором которой сам и был.

Вместо того чтобы прямо и честно объяснить ситуацию, он предался с Лорой любовным утехам. И тем самым создал у нее совершенно ложное представление о том, что свободен. И дело не ограничилось одним разом. Всю ночь напролет он соблазнял ее, даже будил, когда она, обессиленная, на некоторое время засыпала. Он шептал Лоре слова любви, тормошил ее до тех пор, пока не добивался новой близости…

В последний раз Лора отвечала ему с такой страстью, что для достижения наивысшего блаженства понадобилось всего несколько минут. Он почти потерял сознание. А когда пришел в себя и посмотрел в глаза Лоры, то понял, что она пережила не менее сказочные мгновения.

Да, он доставлял ей наслаждение и испытывал чувство гордости. Но сейчас этому следовало положить конец…

Лора тем временем, ничего не подозревая, побарабанила кончиками пальцев по его груди, улыбнулась, поцеловала и, откинувшись на спину, моментально уснула.

Но Майклу было не до сна. Он лежал с открытыми глазами и вспоминал обещания, которые дал той, другой женщине. Клятву жениться на Кэтти Синклер и взять на себя заботу о ее семье. Снова и снова Майкл спрашивал себя, как он мог дойти до такого падения? И тут же возникал следующий вопрос: что теперь делать?

Ведь он уже не сможет соединить свою жизнь ни с кем, кроме Лоры. Ибо теперь знал, что его любовь к ней никогда не умирала. Не значит ли это, что его помолвка с Кэтти потеряла всякий смысл уже вчера, в ту самую минуту, когда он увидел Лору?

Конечно, рассуждал Майкл, он всегда будет рядом с Кэтти, если ей или ее детям понадобится помощь. Но только как друг, но не муж или отчим. И почему-то ему казалось, что Кэтти все правильно поймет и пожелает ему счастья.

Все же, он вряд ли решится позвонить ей сегодня утром в Арканзас и сказать: «Привет, Кэтрин! Догадайся, с кем я был сегодня ночью? С женщиной, в которую был влюблен семнадцать лет назад!»

Нет, так не пойдет! Надо подождать, когда она вернется, и поговорить лично.

Лора тронула Майкла за плечо. На лице ее было написано недоумение. Занятый своими мыслями, он даже не заметил, что она проснулась. Глядя в ее полные доверия глаза, Майкл вдруг почувствовал, что не в силах рассказать о Кэтти. Что, если Лора не поймет, почему он вел себя с ней так импульсивно и безответственно? Сочтет его за ничтожество и больше никогда не захочет видеть…

Нет! Все равно он должен сказать ей! Борясь с желанием поцеловать Лору, Майкл осторожно снял ее руку со своего плеча.

– Лора… В отношении этой ночи… – неуверенно начал он, опустив глаза.

Вот оно! – подумала Лора. Он снова собирается меня оставить.

Ей захотелось кричать, проклинать, требовать, чтобы он остался. Но перехватило дыхание, и лишь слабый стон вырвался из ее груди. Майкл резко поднял голову и посмотрел на Лору. Увидев катившиеся по ее щекам слезы, он мгновенно забыл все, что хотел сказать. С растрепанными волосами и лицом, не тронутым косметикой, она казалась такой юной и беззащитной, что Майклу захотелось взять ее на руки и укачать, как больного ребенка.

Больного ребенка! Он совсем забыл, что на долгие объяснения нет времени.

– Лора, – спохватившись, заговорил он. – Я хотел сказать тебе, что эта ночь была просто волшебной. И мне ничего бы так безумно не хотелось, как остаться здесь с тобой. Но нам надо торопиться, дорогая! Самолет вылетает в девять. И мне не хочется стать причиной твоего опоздания.

– Господи! Я совсем забыла про Маи! – прошептала она самой себе, и ее охватило жгучее чувство вины перед дочерью и страх за нее.

Майкл спрыгнул с кровати и сказал, пожалуй, слишком уж бодро:

– Лора, пока ты принимаешь душ, я закажу в номер завтрак.

Не совсем поняв, почему ей почудилась фальшь в очень уж жизнерадостном голосе Майкла, Лора все же почувствовала холодок недобрых предчувствий. Не зная, что и думать, она все же кивнула в знак согласия и спустила ноги с кровати. Заметив, что он искоса смотрит на нее, Лора завернулась в простыню. Ей почему-то сразу захотелось скрыть свою наготу.

В ванной она прислонилась к двери и задумалась. Спутавшиеся мысли начали понемногу проясняться.

Ну и дуреха же я, сказала она себе. Ведь он ясно ответил на вопрос, который я задала себе, проснувшись: может ли убежденный холостяк занять место в твоей жизни? Он, видите ли, боится, что я опоздаю на самолет. Эта ночь была просто волшебной! Ха! Сказал бы лучше прямо: «Рад был встрече, Лора. Спасибо, что провела со мной время. Надеюсь, что еще через пятнадцать лет встреча повторится. А сейчас я закажу тебе кофе с пирожным в знак своей благодарности».

Отвернув до конца краны душа, Лора встала под струи теплой воды, как бы стараясь смыть с тела следы поцелуев и прикосновений Майкла. А заодно и слезы по несбывшимся грезам.

Майкл тем временем заказал нехитрый завтрак, предупредив ресторанную службу, что ему надо ехать в аэропорт, а потому официантам следует поторопиться. Только положив телефонную трубку и случайно посмотрев в зеркало, он увидел на своем лице совсем неподобающую при предстоящем расставании с любимым человеком веселую улыбку. Веселую? Нет, скорее, идиотскую! И все же Майкл чувствовал себя чертовски счастливым, оттого что дожил до этого самого замечательного, как ему казалось, во всей мировой истории дня. Хотя и продолжал в душе твердить: «А ну-ка, парень, подумай серьезно. Ведь тебе предстоит преодолеть еще немало препятствий, прежде чем Лора станет твоей».

При этом он продолжал стоять у кровати, голый, как новорожденный младенец, с дурацкой улыбкой на лице. И только когда шум душа за дверью прекратился, подумал, что неплохо было бы одеться.

Майкл уже застегнул молнию на брюках, когда одновременно зазвонил телефон и раздался стук в дверь. Лора вышла из ванной в тот момент, когда он поднимал одной рукой трубку, а другой – пытался дотянуться до ручки двери, в которую, видимо, стучался официант. Майкл взглянул на Лору, и выражение ее лица поразило его… Особенно холодные, злые глаза.

Официант поблагодарил О'Брайана за чаевые и вышел. Майкл же поднял трубку надрывавшегося телефона. Говорила женщина. По-испански. Майкл автоматически ответил на том же языке. И только через несколько секунд понял это. Сообразив, кто звонит, он перешел на немецкий:

– Извините, Марта, я сейчас позову Лору.

Не успел Майкл договорить, как Лора буквально вырвала трубку у него из рук.

Что, черт побери, с ней произошло? – спрашивал себя Майкл. Почему такая резкая перемена? Только что была очаровательной, страстной любовницей и вдруг превратилась в настоящую мегеру.

Майкл чувствовал, как его недоумение постепенно уступает место раздражению. Но, хотя резкость просто-таки вертелась у него на языке, он молчал, прислушиваясь к разговору, который Лора вела со своей экономкой.

И вдруг ее лицо стало белым как полотно. Мгновенно все раздражение О'Брайана улетучилось. Сомнений не оставалось: что-то случилось с ее дочерью.

Майкл бросился к Лоре в тот момент, когда она уже положила трубку.

– Боже мой, дорогая, что случилось? – воскликнул он, хватая Лору за плечи.

Она уставилась на него невидящим взглядом, потом чуть слышно прошептала:

– Она ушла, Мигуэль… Маи ушла… ушла насовсем…

8

– Ушла? Что ты имеешь в виду?! – вскричал Майкл, еще крепче сжимая плечи Лоры, у которой начали подгибаться колени.

– Убежала из дома… Марта нашла записку у нее на подушке. Маи написала, что намерена уехать в Сан-Франциско. О, Мигуэль! Ей же всего одиннадцать лет, а кругом полно негодяев!

– Успокойся, Лора. И не давай волю воображению. Ты знаешь, когда она ушла из дома?

– Где-то после девяти часов. Мигуэль, умоляю, попроси проверить пассажиров, прибывших первым автобусом из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско.

Лора вытащила из шкафа чемодан и, открыв его, принялась бросать туда вещи. Майкл смотрел на нее. Ему хотелось поднять эту женщину на руки, приласкать, успокоить. Но вместо этого он подошел к телефонному аппарату и взял трубку. Перед тем как набрать номер, обернулся к Лоре:

– Дай мне одну из фотографий Маи, я скажу им, как девочка выглядит.

Лора дрожащими руками открыла сумочку и, вытащив из пластикового пакета последние фотографии дочери, протянула их О'Брайану.

– Но эти снимки были сделаны в самом начале учебного года. С тех пор Маи… сильно изменилась.

Майкл внимательно посмотрел фотографии миловидной светловолосой девочки.

– Но основные черты лица, цвет глаз и волос уж наверняка остались прежними.

– Не совсем, – пробормотала Лора, понимая, что сейчас должна будет ему кое-что рассказать.

– Не понимаю… – начал Майкл, но его прервал телефонный звонок. Лора схватила трубку.

– Да, это я. На центральном автовокзале? Слава Богу! Спросить мистера Санчеса… Да, поняла – это вы. Мистер Санчес, умоляю, не отпускайте ее от себя. Ладно. Огромное вам спасибо!

Лора положила трубку и бессильно опустилась на кровать рядом со своим наполовину упакованным чемоданом.

– С Маи все в порядке? – спросил Майкл, присаживаясь рядом.

– Да. Она на автовокзале. У нее хватило ума по приезде в Сан-Франциско попросить водителя автобуса помочь ей заказать такси до «Отеля сэра Фрэнсиса Дрейка». Тот, заподозрив неладное, отвел ее к диспетчеру, который тут же позвонил мне. – Лора резко поднялась. – Надо связаться с Мартой и сказать, что с Маи ничего страшного не случилось, потом аннулировать мой заказ на авиабилет. С такси, наверное, проблем не будет?

– Нет. Но у меня есть машина.

– О, право, не стоит беспокоиться, – решительно ответила Лора, отнюдь не забывшая, как Майкл только что хотел всеми способами от нее отделаться.

– Видишь ли, Лора, я ни в коем случае не собираюсь отпускать тебя сейчас. Ибо есть нечто, о чем нам надо срочно поговорить. Так что звони, собирай вещи и попроси коридорного помочь спустить в холл багаж. И, ради Бога, съешь хоть что-нибудь перед отъездом. Завтрак все еще на столе!

Через десять минут после ухода Майкла, расплачиваясь у конторки портье, Лора вдруг почувствовала за спиной чье-то дыхание. Она обернулась и прямо перед собой увидела до боли знакомые зеленые глаза.

– Ч-что ты здесь делаешь? – запинаясь от неожиданности, спросила она. – Мы же договорились встретиться у подъезда!

– Просто хотел убедиться, что все в порядке и в последнюю минуту тебе не потребуется помощь, – вкрадчивым голосом пояснил Майкл.

По виноватому выражению на лице Лоры он сразу понял, что вернулся не зря: она явно намеревалась сбежать от него.

Не говоря ни слова, Майкл поднял одной рукой багаж Лоры, а другой – взял ее под руку и решительно потащил к парадной двери, перед которой стояла его машина.

Однако по дороге Майкл так и не сумел поговорить с Лорой о главном. Во-первых, автовокзал находился совсем недалеко от отеля. А во-вторых, сама Лора так волновалась за дочь, что с трудом заставляла себя сидеть спокойно. Поэтому объяснение пришлось снова отложить. Не успела машина затормозить, как Лора уже открыла дверцу и спустила ноги на тротуар. Майкл догнал ее уже в дверях вокзала и, крепко схватив за руку, повернул лицом к себе.

– Лора, если ты не успокоишься, то непременно перегнешь палку при встрече с дочерью и наделаешь глупостей.

– Глупостей?! Это каких же? Может быть, если ты такой великий эксперт в подобных делах, то скажешь, как я должна себя вести! – почти закричала Лора.

– Никакой я не эксперт. Но мне частенько приходилось наблюдать за детьми. Уверен, что Маи сейчас умирает от страха. Она не послушалась тебя и теперь, возможно, думает, что ты ее возненавидишь.

Все раздражение Лоры против Майкла улетучилось вместе с шумным выдохом.

– Боже мой, ты прав, Мигуэль! Ведь ей еще совсем недавно было шесть лет! А сейчас уже одиннадцать. И за последние месяцы я не раз выслушивала от Маи обвинения в том, что ее мама об этом забывает…

– Не волнуйся, Лора. Это возрастное. Вздохни поглубже и успокойся. И не читай ей нотаций, а просто обними покрепче.

– Это куда легче сказать, нежели сделать! – кисло улыбнулась Лора. – Но я постараюсь.

В диспетчерскую они вошли вместе. Майкл окинул взглядом комнату и не увидел никого, кроме темноволосого мужчины, сидевшего за компьютером. Когда Лора подошла к нему, он поднял голову, улыбнулся вместо приветствия и бросил кому-то через плечо:

– Насколько я понимаю, Маи, за тобой пришли мама и папа.

Хотя диспетчер по незнанию ошибся, Майкл почувствовал, как все его существо наполнило теплое чувство. Ведь эти слова, помимо всего прочего, означали, что его приняли за мужа Лоры. Он бросил на нее быстрый взгляд, надеясь увидеть реакцию. Но все внимание молодой женщины было приковано к маленькой, худой фигурке, спрыгнувшей с большого кресла.

Майкл открыл рот и долго не мог его закрыть. Теперь ему стало ясно, почему Лора описала свою дочь лишь в самых общих чертах. Вместо длинных белокурых волос, которые он видел на фотографии, голову Маи «украшало» что-то немыслимое. Оставшиеся с одной стороны пряди падали ей на плечо. Другая же половина головы была коротко подстрижена и пересекалась несколькими аккуратно выбритыми полосками. А затылок венчал пучок, с торчащими из него длинными шпильками.

Одежда была под стать прическе. Все, начиная от ботинок и мини-юбки и кончая кожаным жакетом, было иссиня-черного цвета.

В общем, манера одеваться Маи вполне могла стать причиной ночных кошмаров ее родительницы. Но готовый вырваться наружу безудержный хохот сразу же замер на губах Майкла, когда девочка с горестным воплем бросилась к Лоре.

– Мама! Мама! Я так рада, что ты здесь!

Лора тоже была явно шокирована видом своей дочери. Однако, вместо того чтобы задавать вопросы, обняла Маи и крепко прижала теплое маленькое тельце девочки к себе. Даже сквозь одежду Лора почувствовала, что у дочери высокая температура. Она положила ладонь на ее лобик.

– Боже мой, ты же вся горишь! У тебя температура, наверное, за сорок, если только такая бывает!

– Я ужасно себя чувствую, – подтвердила Маи. – Когда глотаю, то дерет в горле. И очень болит левое ухо.

– И ты в таком состоянии целую ночь тряслась в автобусе! Маи, как ты могла выкинуть такой глупый номер!

Лора уже забыла добрый совет О'Брайана и свои благие намерения не читать дочери нотаций. Маи же прореагировала мгновенно. Вырвавшись из объятий матери, она попятилась к двери. Потом нагнулась и, подняв с пола большой, обтянутый кожей и изрядно потрепанный футляр, прижала его к груди.

Тут только Лора увидела, что, кроме школьного ранца, ее дочь взяла с собой Гварнери – скрипку своей бабушки. Зная, как она дорожит этим редким инструментом и как заботливо с ним обращается, Лора сразу же остыла и даже почувствовала себя виноватой. Что-то ведь необыкновенно расстроило или испугало Маи, раз она убежала из дому, захватив самую дорогую для себя вещь.

– Прости меня, милая! – воскликнула Лора, протягивая к ней руки. – Я вовсе не сержусь на тебя. Просто испугалась, что ты могла попасть в какую-нибудь очень неприятную историю.

– Да, мама. Я знаю, как ты обо мне беспокоишься! То-то тебя в последнее время почти не бывает дома. Единственное, что тебя теперь занимает, так это деньги.

Плечики Маи начали вздрагивать. Но, прежде чем первая слезинка скатилась по ее щеке, она вдруг закрыла ладонями уши и, глядя на потолок с лампами дневного освещения, отчаянно закричала:

– Больно! Этот свет!

В голосе девочки слышалось настоящее страдание. Майкл обернулся к диспетчеру, на лице которого также появилось тревожное выражение.

– Мистер Санчес, вы позволите воспользоваться вашим телефоном? Я хочу позвонить знакомому врачу и попросить срочно осмотреть ребенка.

– Спасибо, Мигуэль, но в этом нет необходимости, – вмешалась Лора, обнимая дочь и привлекая ее к себе. – Нас обслуживает Центральная медицинская организация штата. Уверена, что у них есть поблизости клиника или больница. Так, мистер Санчес?

– В нескольких кварталах отсюда, – подтвердил диспетчер. – Но, боюсь, вы не захотите туда везти ребенка – это настоящий зоопарк…

Лора с недоумением посмотрела на диспетчера. В этот момент Маи дернула ее за руку.

– Мама, а кто этот дядя? – спросила она, глядя на Майкла. – Вы, наверное, работаете вместе с мамой? – обратилась она прямо к нему. – Ее помощник?

– Нет, детка. Я старый друг твоей мамы. Меня зовут Майкл О'Брайан…

Лора молчала, как будто проглотила язык. Затем с большим опозданием подтвердила:

– Да, это Мигуэль О'Брайан. Пятнадцать лет назад мы работали вместе в Корпусе мира. А сейчас случайно встретились в отеле…

Но тут Маи снова схватилась за уши и застонала от боли. Лора, бессильная сейчас помочь дочери, лишь сильнее прижала ее к себе.

Не прошло и пяти минут, как Майкл уже обо всем договорился со своим знакомым врачом. Затем, поблагодарив Санчеса, предложил матери и дочери подождать, пока он не подгонит машину ко входу.

– Спасибо, – тихо проговорила Лора, чем заслужила обворожительную улыбку Майкла.

Когда он направился в сторону стоянки, Маи подняла голову и тихо сказала:

– Знаешь, мама, хотя этот дядя не твой помощник, но он настоящий джентльмен. И явно увлечен тобой. Если ты будешь осторожно и правильно себя вести, то он сделает тебе предложение еще до того, как мы отсюда уйдем. А если у него еще и хорошая зарплата, думаю, тебе следовало бы его принять.

Лора сначала сердито нахмурилась, но затем не сдержалась и громко рассмеялась. Ей надо было бы уже привыкнуть к совершенно взрослым суждениям своей одиннадцатилетней дочери. И все же Лора обычно удивлялась, когда аналитический ум Маи мгновенно и очень трезво оценивал самые сложные ситуации.

– Боюсь, на этот раз у тебя мало фактов для подобного вывода, – сказала она дочери. – Мигуэль О'Брайан может быть кем угодно. Но он отнюдь не заинтересован в том, чтобы на мне жениться, дорогая. Да и у меня нет никаких намерений выходить за него замуж…

– Это мы еще посмотрим, – ответила девочка.

В ту же секунду к дверям автовокзала подкатил длинный черный «мерседес». Маи бросила оценивающий взгляд на машину и еле слышно прошептала:

– Вот и ответ на мой вопрос о его благосостоянии…

Когда Майкл усадил Маи на заднее сиденье и хотел взять из рук девочки футляр со скрипкой, та энергично запротестовала:

– Нет, это не для вас!

– Я просто хочу положить ее в багажник, чтобы у тебя было достаточно места прилечь, если захочется отдохнуть.

– Вы не понимаете. Эту скрипку я получила в наследство от бабушки. Но фактически она принадлежит всему миру. Мне выпало счастье стать хозяйкой этого инструмента до конца своей жизни. Так что сохранить его – мой долг.

Лора про себя улыбнулась, глядя на изумленное лицо Майкла, никак не ожидавшего услышать подобное от ребенка, и подумала: «Маи, верно, стало лучше, если она так заговорила». А Майкл решил, что Лора была не до конца откровенна, когда говорила о необычайных способностях и сообразительности своей дочери.

Он осторожно вел машину по улицам Сан-Франциско, пока не свернул на автостраду, ведущую через знаменитый Бэй Бридж – огромный мост, перекинутый через залив.

– Мистер О'Брайан! Мистер О'Брайан! – раздался голос Маи с заднего сиденья. – Мы едем через тот самый мост, который рухнул во время последнего землетрясения, не так ли? Это случилось в самый час пик, но погибли только один или два человека, верно?

– Кажется, да. Тогда обрушилась только одна небольшая секция на верхнем перекрытии. Остальная часть моста осталась невредимой.

– А какая именно секция рухнула? – спросила Маи, подавшись вперед, насколько это позволяли ремни безопасности.

– Точно не помню. Но если ты посмотришь сейчас наверх, то, наверное, сможешь определить сама по новым конструкциям.

– Нет, я ничего не вижу. – Помолчав несколько мгновений, девочка вдруг воскликнула: – Да этот мост не похож ни на один из тех, по которым мне доводилось ехать! Он такой высокий, что воды внизу почти не видно.

– С верхнего перекрытия открывается еще более красивый вид на Сан-Франциско. Но посмотри сквозь пролеты направо. Там, вдали, виднеется мост Голден гейт.

– Маи, дорогая, ты вся красная, – перебила их Лора. – Почему бы тебе не прилечь и не закрыть глаза?

К удивлению Майкла, Маи последовала совету матери. Ее поначалу тяжелое дыхание вскоре стало ровным и спокойным. О'Брайан подумал, что это к лучшему. Девочка будет уже крепко спать, когда они спустятся к пробитому сквозь холмы автомобильному тоннелю Калдекотт, длина которого была никак не меньше полумили.

Майкл был готов держать пари, что Лора не видит ничего, хотя и смотрит в окно. Все ее мысли были о дочери. Его так и подмывало задать ей вопрос о крикливо экзотической наружности Маи. Однако Майкл опасался, как бы лишнее слово еще больше не усилило раздражение Лоры по отношению к нему, которое он интуитивно чувствовал. Хотя никак не мог сообразить, чем оно вызвано.

Конечно, он отлично понимал, что страшно виноват перед Лорой. Но ведь она-то пока ничего не знала! А узнать какие-либо подробности о Кэтти ей было абсолютно неоткуда.

Майкл чувствовал, что долго не выдержит подобной пытки молчанием. Выбрав достаточно прямой участок дороги, он съехал на обочину, остановил машину и обернулся к Лоре.

– Что, черт побери, с ней происходит?!

– Ничего особенного. Тебе совершенно не о чем беспокоиться! – с вызовом ответила Лора. – У Маи трудный возраст. И она хочет заявить о себе экстравагантностью в прическе и одежде. Хотя мне, признаться, тоже приходится видеть подобное впервые.

– Я не имею в виду прическу или одежду. Есть вещи куда серьезнее и того, и другого. Многие дети ее возраста козыряют экстравагантностью. Но не кажется ли тебе, что в ее вопросах на мосту было что-то странное? Создается впечатление, что она просто коллекционирует беды и катастрофы в своей маленькой головке.

– Не ты ли сам показал ей ту часть автострады, которая рухнула во время землетрясения? А потом, неправда: Маи вовсе не коллекционирует беды и катастрофы. Она интересуется людьми, которые выжили после катастроф. Причем лишь с той поры, как я занялась лекционной деятельностью и стала каждый месяц раз по десять перелетать из одного конца страны в другую. Маи же старается уверить себя в том, что в результате каждой катастрофы или несчастного случая часть пострадавших непременно выживает. – Голос Лоры неожиданно потерял агрессивность. Она повернулась к Майклу и сказала со слезами на глазах: – Боже мой, Мигуэль, что я ей сделала?

– Тсс, милая, ты разбудишь Маи.

Майкл постарался не обращать внимания на жар, сразу же разлившийся по всему его телу, едва Лора прижалась к нему. И попытался объяснить себе мгновенную перемену в настроении женщины тем, что она ждет утешения. Но он чувствовал напор ее твердой груди, и его колено предательски подобралось снизу к ногам Лоры и развело их в стороны. А тело инстинктивно напряглось, когда он ощутил горячее бедро под плотно натянутой прямой юбкой. Все же он продолжал говорить:

– Не плачь, Лора. Я же не сказал, что ты плохая мать. Поняв, что происходит с девочкой, ты сможешь сделать то, что нужно. Я в этом уверен.

Лора резко подняла голову с плеча Майкла, на котором та покоилась, как на подушке.

– То, что нужно? Что ты имеешь в виду?

– Ты должна отказаться от поездок.

– Отказаться? Как я могу это сделать? Слишком много уже вложено во все это.

– Не понимаю. Разве твой покойный муж не имел медицинской страховки? А отец? Ты сказала этой ночью, что он не богат. Но уж не настолько, чтобы не помочь в трудную минуту родной дочери! Однако, если так, то я…

Майкл замолчал. Он хотел сказать, что возьмет все заботы о них на себя. Но вряд ли пока он имел на это право.

– Мой отец на пенсии, – вздохнула Лора. – У него нет лишних денег. У Джерри, конечно, была страховка. Как и у меня самой. Но ты имеешь хоть малейшее представление о том, во что обходились его регулярные госпитализации только в последний период? Они съели всю страховку, все сбережения. Пришлось продать часть недвижимости, которой он владел на паях. И даже машину. Просить же помощи у государства ему не позволяла гордость. И я вполне понимаю Джерри. Когда он умер, я дала клятву полностью выплатить все наши долги. Поэтому пришлось отказаться от педагогической работы и стать лектором. Компания платит мне за это в три раза больше, чем я сумела бы заработать преподаванием. Маи тоже отлично понимает, что долги надо платить. Для чего – много работать.

Майкл не знал, что сказать. До этой минуты он думал, что Лора, даже потеряв мужа, живет вполне безбедной жизнью, без особых проблем. А оказалось, что она не только пережила душевную травму, но и крайне нуждается. Подобные жизненные трудности разрушили жизни многих женщин. Но она переносит их стойко и с достоинством.

Майкл позволил себе запечатлеть нежный поцелуй на лбу Лоры и сказал извиняющимся тоном:

– Прости меня. Я просто тебя не понял. А поэтому разрешаю хорошенько отругать меня, как только мы доедем до врача.

С этими словами Майкл снова взялся за руль. А Лора была готова разрыдаться при виде того, как бесследно исчезает его душевная теплота. А ведь всего несколько секунд назад, когда он держал ее в объятиях, все проблемы казались легко преодолимыми.

Когда машина вырулила на автостраду, жестокая реальность предстала перед Лорой во всей своей неприглядности. Конечно, Мигуэль добрый человек и чудесный любовник, но в какие-либо долгосрочные и взаимообязывающие отношения с ней он вступать явно не хочет. Итак, через день она будет вновь заниматься тем, к чему привыкла за последние годы. Ей предстоит самой решать свои проблемы и переживать муки одиночества.

Спустя пять минут Майкл остановил машину около небольшого дома и провел мать с дочерью в приемную доктора Дейва Грина.

Лора огляделась. По всем стенам были развешаны красочные изображения животных. По углам комнаты, чередуясь с обычной мебелью, стояли маленькие столики и стульчики.

– Ты привез нас к обычному педиатру? – с вызовом спросила она.

– Вовсе нет, – рассмеялся Майкл. – Дейв мой близкий друг, и я подумал, что он сможет осмотреть Маи лучше любого другого врача.

Майкл подошел к одной из дверей и громко постучал. На пороге появился невысокий рыжеватый человек.

– Привет, Дейв! Это Маи Истен и ее мама Лора. Лора мой старый друг еще со времен работы в Корпусе мира. У Маи, кажется, что-то с горлом и ушами. – Доктор Грин сделал приглашающий жест Лоре и Маи, не обратив внимания на прическу девочки и ее наряд.

– Хорошо. Пойдемте в кабинет и посмотрим, в чем дело. А ты, Майкл, полистай пока последний номер «Хампти-Дампти».