Текст книги "Валет червей"

Автор книги: Филиппа Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Насколько я понял, мальчики получают большую пользу от ваших превосходных уроков. У меня у самого есть два мальчика, поэтому, надеюсь, вы простите меня за некоторую зависть. До сих пор мне попадались наставники, не выдерживавшие моих сорванцов долее нескольких месяцев. У вас есть какой-то особый секрет?

– Я думаю, – ответил Леон, – что весь секрет состоит в том, чтобы делать уроки интересными, хорошо понимать детей и относиться к ним, как к личностям.

– У месье Бланшара, конечно, есть особый дар, – тепло отозвался мой отец.

Во время первого же обеда стало ясно, что Дикон желает выяснить все подробности относительно событий, происходящих во Франции.

– А что вы думаете про эту историю с ожерельем? – спросил он.

Леон Бланшар сказал:

– Королева не понимает, в каком состоянии находится страна и какое воздействие на народ оказывает ее расточительность.

Вмешался Арман:

– Народ всегда будет недоволен. Двор обязан сохранять достоинство. Совершенно ясно, что королеву обманули с этим ожерельем, и всевозможные жулики и проходимцы решили извлечь из этого выгоду, воспользовавшись ситуацией, чтобы очернить ее имя.

– Так обычно и бывает с придворными интригами, – заметил отец.

– Люди недовольны королевой, – добавил Леон. – Они возлагают всю вину на нее.

– Им просто нужен козел отпущения, – возразил Арман. – Я настаиваю на том, что смутьяны должны жестоко наказываться. Мы все-таки выследим их.

– А вам уже удалось выяснить, что за люди стоят за всеми этими событиями? – спросил Дикон.

– Пока мы только знаем, что все это тщательно организовано, – ответил Арман. – Нам не так нужно вылавливать участников беспорядков, как тех, кто подстрекает к ним толпу. Вот в этом-то и состоит наша цель.

– Я понимаю, но делаете ли вы что-нибудь конкретное? – настаивал Дикон.

– Не думаете ли вы, что мы просто стоим в стороне, позволяя им разваливать страну! – воскликнул Арман. – Мы собираемся выявить этих людей и выявим, уверяю вас. Именно этим мы и заняты.

Леон Бланшар сказал:

– Виконт глубоко озабочен происходящим в стране и собрал группу людей, разделяющих его убеждения. Я счастлив стать одним из них. Мы делаем важное дело. Увы, мне не удается принимать в этом достаточно активное участие. Мне приходится считаться со взятыми обязательствами…

– Вы прекрасно сотрудничаете с нами, – сказал Арман.

Пока говорил Леон, я наблюдала за Софи. Меня удивило то, что, несмотря на присутствие гостя, она присоединилась к нам. Дикон ни единым движением брови не проявил своего удивления. Он разговаривал с ней совершенно непринужденно, а она, хотя и вела себя робко, похоже, не стеснялась его присутствия. Она и в самом деле казалась хорошенькой в бледно-фиолетовом платье с капюшоном. Я заметила, что в основном она смотрела на Леона Бланшара, и хотя я радовалась, видя происходящие в ней перемены, в то же время начинала беспокоиться о ее будущем. Действительно ли возможен брак между ними? Если это так, то, возможно, ей еще предстояло хотя бы в некоторой мере пережить то счастье, которое она переживала, будучи помолвленной с Шарлем.

Арман с энтузиазмом продолжал рассказывать о работе, которую проводил со своими приятелями по созданию организации, состоящей из дворян, живших в наших краях.

– Мы доберемся до этих агитаторов! – восклицал он. – Их постигнет справедливое возмездие, и мы искореним смуту.

Когда мы встали из-за стола, Дикон сказал, что хочет прогуляться по крепостным стенам и просит меня присоединиться к нему.

Я согласилась. Я накинула шаль, и мы поднялись на башню. Прогуливаясь по крепостной стене, мы время от времени останавливались и перегибались через барьер, рассматривая окружающие пейзажи.

Дикон сказал:

– Этот мирный пейзаж обманчив. Ты так не считаешь?

Я согласилась с ним. Он положил мне руку на плечо.

– Тебе не следует оставаться здесь, и ты это знаешь. Все это может взорваться в любую минуту.

– Ты говоришь об этом уже давно.

– Напряжение накапливается уже давно.

– Ну, тогда, возможно, время еще терпит.

– Теперь уже осталось недолго, и когда придет этот момент, он будет ужасен. Выходи за меня замуж, Лотти. Именно это ты и должна сделать.

– И вернуться в Англию?

– Конечно. Эверсли ждет тебя и детей. Всякий раз, когда я отправляюсь во Францию, матушка ждет, что вместе со мной вернешься и ты… ты и твои дети, которые будут расти вместе с моими. Конечно, я не могу обещать тебе, что у них будет такой наставник, каким кажется месье Бланшар – образец всех достоинств сразу. Кстати, что он за человек? Весьма любопытный характер.

– Тебе так кажется? Ты же видел его лишь за обедом?

– Он из тех людей, чье присутствие сразу же замечаешь. Похоже, он изменил все отношения в доме. Но не тебя. Надеюсь, твое чувство постоянно.

Я наслаждалась обществом Дикона. Мне нравилась та легкомысленная манера, с которой он обсуждал самые серьезные предметы.

– Я ни к кому не испытываю каких-то особых чувств, Дикон, – ответила я. – Ты сам это знаешь.

– Увы, это действительно так. Но почему бы тебе не уехать в Англию? Просто ради того, чтобы оказаться подальше от этого кипящего котла.

– О котором ты уже не раз говорил, что он вот-вот взорвется.

– Когда это произойдет, будет не до шуток. Некоторых при этом серьезно ошпарит. Но только не мою Лотти. Я этого не допущу. Хотя было бы гораздо проще, если бы ты собрала весь свой здравый смысл и покинула страну, пока это еще несложно сделать.

– Я не могу уехать, Дикон. Я не оставлю своего отца.

– Эверсли – очень большой дом. Не нужно недооценивать его только потому, что ты долго прожила в роскошном замке. Пусть он тоже едет с нами.

– Он никогда не согласится. Здесь его дом, его страна.

– Это страна, моя дорогая, из которой таким людям, как он, вскоре будет трудно выбраться.

– Он никогда не согласится, а я не оставлю его.

– Тебя больше интересует он, чем я?

– Конечно. Он любит меня. Он привез меня сюда и признал меня своей дочерью. Я стала его любимым ребенком. А ты выбрал Эверсли.

– Неужели ты никак не можешь забыть об этом?

– А как я могу забыть? Как только ты приезжаешь сюда, я об этом вспоминаю. Ты являешься владельцем Эверсли, а я – та, кого ты бросил ради того, чтобы завладеть им, – я положила ладонь на его руку. – Ах, Дикон, я уже простила тебе это… если вообще было что-то, за что тебя стоило прощать. Ты вел себя естественно – таким уж создала тебя природа. Я хочу сказать, что теперь это все для меня уже совершенно неважно. Но я не уеду в Англию, пока жив мой отец. Ты же видишь, что он целиком полагается на меня. Если бы я уехала, забрав с собой детей, – а без них я никуда не уеду, – что сталось бы с ним?

– Я понимаю чувства, которые он испытывает к тебе. Они сами собой разумеются. Ты у него единственная. Бедняжка Софи для него ничего не значит, да и своего сына он не очень жалует. Я вижу это и ничуть не удивляюсь. Арман – дурак. Что там за компанию он собирает?

– У них какое-то общество… или организация. Они пытаются выследить агитаторов.

– Это я понял, но есть ли у них какие-нибудь успехи?

– Не думаю.

– Но чем же они занимаются?

– Они встречаются и разговаривают…

– И разговаривают, разговаривают, разговаривают… – презрительно произнес Дикон. – Такие вещи делаются с соблюдением секретности. Он не имел права разглагольствовать о своих планах за обедом.

– Но там ведь были только члены семьи.

– Не только. Для начала там был наставник.

– Но он ведь тоже один из них. Арман сумел убедить его, и месье Бланшар сотрудничает с ними. Он хочет поддерживать со всеми хорошие отношения. Сначала он ссылался на слишком большую занятость, но в конце концов согласился.

– Весьма обязательный человек. Откуда ой у вас взялся?

– По рекомендациям… Его рекомендации блестящи. Очень кстати к нам заехал герцог Суасон, и зашла речь о том, что нам необходим наставник. Месье Бланшар занимался с детьми кузена герцога… или какого-то другого его родственника. Он продолжает заниматься с ними несколько дней в неделю. Так что нам он уделяет лишь часть своего времени.

– Довольно популярный джентльмен. Ты сказала, герцог Суасон?

– Да. Ты знаешь его?

– Я знаю о нем. О нем много говорят в парижских кругах.

– Я часто задумываюсь, Дикон, откуда ты так много всего знаешь?

– Я рад тому, что ты признаешь за мной это достоинство.

– А зачем ты сюда так часто приезжаешь?

– Ну, ответ ты знаешь сама.

– Нет, не знаю. По крайней мере, не уверена. Дикон, я пришла к выводу, что во многом, что касается тебя, я отнюдь не уверена.

– Возможно, такая загадочность делает меня более привлекательным.

– Нет, не так. Мне бы хотелось получше разобраться в мотивах твоих поступков. Иногда мне кажется, что ты весьма рад… ну, возможно, это не совсем точное слово… весьма доволен тем, что происходит в этой стране.

– Будучи англичанином, чья страна достаточно пострадала в результате действий французов, – ты это имеешь в виду?

– Слушай, ты случайно не работаешь на английское правительство?

Он взял меня за плечи и взглянул мне в лицо. Потом он рассмеялся.

– Не шпион ли я? – прошептал он. – Не нахожусь ли я здесь с какой-то тайной миссией? Почему ты не хочешь поверить в то, что у меня есть одна-единственная цель в жизни – завоевать тебя?

Я засомневалась.

– Я знаю, что ты хотел бы жениться на мне, но я никогда не стану главным в твоей жизни, не так ли? Всегда будет что-нибудь другое… скажем, Эверсли. Поместья, богатство, которые, как я полагаю, означают власть. Да, Дикон, для тебя это всегда будет стоять на первом месте.

– Если бы я смог убедить тебя в том, что все остальное для меня ничего не значит, ты изменила бы свое отношение ко мне?

– Я бы никогда не поверила в это.

– Настанет день, когда я сумею убедить тебя в этом.

Он крепко обнял меня и начал целовать – жадно, страстно, снова и снова. Мне хотелось прижаться к нему, сказать, что я приму все, что он предложит, и даже если это не вполне совпадает с моими желаниями, я соглашусь на меньшее. Я пыталась напоминать себе о том, что я вдова, давно живущая без мужа, что я женщина, нуждающаяся в мужской любви. По»– своему я любила и Шарля. Мне не хватало его, но мои чувства к Дикону были глубже. Их корни тянулись в прошлое, во времена, когда я была юной, идеалистически настроенной девочкой, наивной, неопытной, мечтающей о некоем совершенстве. Я отстранилась от него.

– Этим меня не убедить, – сказала я.

– Когда я держу тебя в своих объятиях, когда Целую тебя, я чувствую, что ты любишь меня. Ты не в состоянии это скрыть.

– Не буду отрицать, что иногда мне удается обмануть самое себя, но я не желаю этого, Дикон. Я хочу либо все, либо ничего. Кроме того, как я уже тебе сказала, я никогда не соглашусь оставить отца.

Он вздохнул и прислонился к каменному парапету.

– Как здесь тихо и красиво – вокруг замка. Лунный свет заставляет серебром сверкать воды реки. Земли поместья… богатые земли… все эти леса и поля. Граф, должно быть, очень гордится своими владениями.

– Да. Эти земли принадлежали многим поколениям его рода.

– И только подумать, что все они достанутся этому дураку Арману. Он ведь понятия не имеет, как следует управлять имениями такого размера.

– Есть люди, которые занимаются этим вместо него, – точно так же, как и в Эверсли, когда ты совершаешь свои таинственные вылазки на континент.

– И все-таки… какая жалость. Но после него они могут перейти к тебе.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты же дочь графа, и он очень этим гордится.

– Арман как нельзя более жив. И уж во всяком случае Софи следует впереди меня.

– Софи! На это я бы не делал ставку. Он в тебе души не чает. Я уверен, что он захочет хорошо обеспечить тебя.

– Дикон! – воскликнула я.

– Ну? – он лениво улыбнулся мне.

– Ты опять рассчитываешь?

– Я всегда рассчитываю.

– И ты полагаешь, что мой отец захочет сделать меня очень богатой женщиной. Теперь я вижу, отчего ты столь пылок.

– Я был бы пылок, даже если бы ты была нищей.

– Но, видимо, не настаивал бы на браке.

– Даже если бы ты была обычной крестьянкой, я все равно мечтал бы о тебе.

– Я знаю, что ты мечтал о многих женщинах, и некоторые из них, несомненно, имеют завидное состояние. Пойдем. Становится холодно.

– Нет, мы никуда не пойдем, пока ты меня не выслушаешь. Почему ты так неожиданно обиделась?

– Потому что на миг я забыла о том, что ты собой представляешь. Ты хочешь жениться на мне, потому что каким-то образом сумел выяснить, что мой отец собирается чем-то одарить меня. И хотя у тебя уже есть и Эверсли, и Клаверинг и уж не знаю еще что, доставшееся тебе от жены… тебе и этого еще недостаточно.

– Ты так рассержена, Лотти. Что за характер!

– Спокойной ночи, Дикон. Я ухожу. Он взял меня за руку и притянул к себе.

– Мы не должны расставаться в ссоре. Я тихо повторила:

– Спокойной ночи.

Тогда он снова привлек меня к себе, и, несмотря на то, что я уже понимала его тайные намерения, я ощущала желание ответить на его объятия. Он был опасен. Он мог захватить меня врасплох.

Я высвободилась.

– Ты меня не правильно поняла, – сказал он.

– Нет, я прекрасно поняла тебя. Ты следуешь своему обычаю – стараться завлечь богатую женщину. Ну что ж, мой отец пока еще не умер, я молюсь о том, чтобы это случилось еще очень нескоро, но ты можешь быть уверен в том, что все, что он оставит мне, не приложится к твоим богатствам, собранным благодаря хитроумным матримониальным маневрам.

– Лотти, я уже сказал тебе, что даже если бы ты была крестьянкой, работающей в поле…

– Ты был бы не прочь переспать со мной. В это я верю. Я прекрасно поняла тебя, Дикон. Раз ты уверен в том, что я буду наследницей, ты желаешь жениться на мне… снова… Спокойной ночи.

Я побежала и была удивлена, что он даже не попытался последовать за мной.

Я лежала на кровати и смотрела в потолок.

«Уходи, Дикон, – бормотала я, – оставь меня в покое».

Я не доверяла ему и в то же время мечтала о нем. Он становился очень опасным для меня, и мне следовало быть начеку.

Я провела беспокойную ночь, размышляя о Диконе, постоянно пытаясь заставить себя видеть его таким, какой он есть, браня себя за то, что продолжаю мечтать о нем, хотя все прекрасно понимаю.

Должно быть, он тоже был расстроен нашим разговором, поскольку рано утром отправился по каким-то делам, являвшимся, как я думала, частью его тайных дел.

В первой половине дня я прогуливалась с отцом в саду, и он сообщил мне, что Леон Бланшар забрал мальчиков на экскурсию. Он должен был ознакомить их с лесным хозяйством и основами ботаники – с предметом, который им понравился.

– Они соберут образцы растений, – сказал отец. – Им очень полезно узнать эти вещи. Бланшар, судя по всему, разбирается во всех науках.

Я сказала:

– Дикон очень озабочен положением в стране.

– О, да. А кто им не озабочен?

– Он полагает, что здесь становится просто опасно жить.

Отец улыбнулся.

– Конечно, он хочет, чтобы ты вернулась с ним в Англию.

Я промолчала. Он настаивал:

– Ведь он хочет именно этого, не так ли?

– Он предложил мне это.

– А ты, Лотти?

– Конечно, я собираюсь оставаться здесь.

– И ты этого хочешь?

– Да, – решительно сказала я.

– А ведь он очень интересует меня. Знаешь ли, я очень благодарен ему. Ведь именно он был причиной того, что я обрел тебя и твою мать. Если бы твоя мать не так опасалась его влияния, она никогда не написала бы мне и я не узнал бы о твоем существовании. Я всегда питал к нему смешанные чувства. Твоя мать недолюбливала его и, я думаю, несколько побаивалась. Но, должен признаться, я им восхищаюсь. Несмотря ни на что, он, должно быть, создан для тебя, Лотти.

– Ну, с этим еще можно поспорить!

– Я постоянно думаю об этом. Ты слишком молода, чтобы вести такую жизнь. Тебе надо выйти замуж, завести еще детей.

– Ты хочешь избавиться от меня?

– Боже сохрани! Но я хочу, чтобы ты была счастлива, и если для этого мне нужно лишиться тебя… пусть будет так.

– Я не смогу быть счастлива без тебя.

– Боже, благослови тебя, Лотти, – взволнованно сказал он. – Боже, благослови тебя за то счастье, которое ты внесла в мою жизнь. Я хочу, чтобы ты обещала мне, что если решишь уйти к нему – или к кому-нибудь другому, – то не позволишь, чтобы чувство долга или иные чувства, которые ты питаешь ко мне, встали на твоем пути. Я стар, а ты молода. У тебя вся жизнь впереди. Моя жизнь подошла к концу. Помни, что более всего я хочу, чтобы ты была счастлива.

– А ты знаешь, – сказала я, – что я желаю того же тебе.

Он отошел от меня, а затем сказал:

– Все будет хорошо. Это королевство сумело выстоять во всех бурях, трепавших его на протяжении веков. Франция всегда останется Францией. У наших детей всегда будет будущее. Я не буду отрицать того, что мне хотелось бы видеть наследником Обинье Шарло. Конечно, если вдруг у Армана появятся дети, право наследования будет за ними… но это маловероятно. После Армана следует Шарло. Я уже уладил этот вопрос с юристами.

– Как я ненавижу все эти разговоры о завещаниях, – сказала я. – Я хочу, чтобы все оставалось как есть. Впереди у тебя еще долгие годы.

– Поживем – увидим, – ответил он.

В середине дня Леон Бланшар и мальчики вернулись домой с образцами, собранными в лесу и окрестностях замка. Отца развлек разговор за столом о потрясающих вещах, которые можно найти в лесу и на лугах. Вторую половину дня дети собирались провести за разбором своих находок. В дни, когда с ними занимался Леон Бланшар, они трудились с полной нагрузкой, чтобы наверстать упущенное в те дни, когда наставник отбывал к другим ученикам, хотя он обычно оставлял им домашнее задание.

Дикон приехал в самом конце дня. Я заметила его и наблюдала, как он выходит из конюшни и идет в замок.

Переодеваясь к обеду, я продолжала думать о нем «

Сегодня Софи вышла к обеду. Когда я вошла, она разговаривала с Леоном Бланшаром – раскрасневшаяся, улыбающаяся, чуть ли не сияющая, – как это всегда бывало с ней в его обществе. Я решила при случае поговорить с отцом – не рассматривал ли он возможность брака между ними. Я была уверена, что он даст на это свое позволение, поскольку исключительно благосклонно относился к Леону Бланшару и, как заметила Лизетта, был бы чрезвычайно рад, если бы для Софи нашелся муж. Арман не появлялся, и отец спросил Марию-Луизу, собирается ли он выйти к столу. Мария-Луиза казалась удивленной, как будто в том, что ее спрашивают о местонахождении мужа, было что-то необычное. Она ответила, что понятия не имеет, где находится ее муж. Тогда отец послал наверх одного из слуг выяснить, в чем дело.

Возвратившийся слуга сообщил, что виконта в его комнатах нет. Камердинер сказал, что приготовил одежду господина к обеду, ожидая его возвращения, но тот до сих пор не вернулся.

Никто не был удивлен этим, так как Арман вообще не отличался обязательностью. Бывали случаи, когда он отправлялся на охоту и не возвращался домой до утра. А уж теперь, когда он с таким энтузиазмом создавал свою организацию, нередко надолго задерживался у кого-нибудь из ее членов, занимаясь тем, что они называли работой.

Итак, обед шел, как обычно. Леон Бланшар рассказывал об энтузиазме, с которым мальчики относятся к занятиям ботаникой, заметив, что это превосходный предмет, приносящий большую пользу. Софи внимательно прислушивалась ко всему, что он говорил. С каждым днем она изменялась все больше и больше, и я подумала, что мне следует при первой же возможности поговорить с отцом о ней.

Дикон вел себя непривычно тихо, а после обеда даже не предложил прогуляться вокруг замка или по крепостным стенам.

В эту ночь, в отличие от предыдущей, я спала хорошо и на следующее утро, после того как мы остались наедине с отцом, заговорила о Софи и Леоне Бланшаре. Мы сидели надо рвом с водой, когда я сказала:

– Как изменилась в последнее время Софи.

– Это заметно, – согласился он.

– Ты догадываешься о причине? Она влюблена.

– Да… в Леона Бланшара.

– А что если он сделает ей предложение? Отец молчал.

– Ты очень высокого мнения о нем, – сказала я.

– Я никогда не считал, что учитель может быть подходящим мужем для моей дочери.

– Учитывая обстоятельства…

– Согласен, обстоятельства нужно учитывать.

– Уж более образованного мужчину трудно было бы найти. Насколько я понимаю, он связан с герцогом Суасоном.

– По-моему, весьма опосредованно. Я повернулась. Софи стояла рядом, совсем близко от нас. Я покраснела.

– Софи! – воскликнула я, вскакивая.

– Я прогуливалась, – сказала она.

– Сегодня действительно чудесный день. Отец сказал:

– Доброе утро, Софи.

Она поздоровалась с ним и отошла.

– А не хотела бы ты… – начала я, но она шла не оборачиваясь.

Я вновь уселась на траву.

– Как странно, что она появилась тут. Так бесшумно…

– Шаги на траве не слышны.

– Надеюсь, она не слышала, о чем мы говорили.

– Думаю, она сама могла догадаться.

– Мне кажется, она вообще предпочитает быть незаметной.

– Мы все время говорим о том, что она изменилась, тем не менее, не очень похоже, что она изменяет свое странное поведение, свое отношение к этому затворничеству.

– За исключением тех случаев, когда здесь находится Леон Бланшар. Так что, если встанет такой вопрос, ты не будешь медлить со своим согласием?

– Я был бы не менее тебя доволен если бы у Софи все благополучно устроилось.

– Я так рада.

Мы заговорили о чем-то другом.

Когда и в этот день Арман не вышел к обеду, мы начали беспокоиться. Отец заявил, что если тот не вернется к завтрашнему дню, придется послать кого-то из слуг по друзьям Армана и выяснить, нет ли у них каких-нибудь сведений о нем.

Настроение за обедом было подавленным, все искали объяснение отсутствию Армана. Леон Бланшар высказал предположение, что Арман находится у кого-то из друзей, потому что на тот день, когда Арман выехал из замка, была назначена общая встреча. Сам Бланшар был слишком занят с мальчиками и не мог покинуть замок в течение дня. Впрочем, он с самого начала дал понять Арману, что на первом месте для него мальчики.

На следующий день мы услышали обескураживающую новость: Арман не явился на ту самую встречу, которая состоялась в доме одного из его друзей. Они не могли понять причину, так как он совершенно определенно утверждал, что явится, и не прислал никакой записки, объясняющей, почему не приехал на встречу.

Вот теперь мы встревожились по-настоящему.

– Должно быть, произошел несчастный случай, – сказал граф и начал подробно расспрашивать слуг. Конюх сообщил, что Арман рано утром выехал верхом и был, судя по всему, в превосходном настроении. Уезжал он один.

В течение дня никаких новостей не поступало. Дикон отправился вместе со слугами прочесывать местность, но только на следующий день удалось найти первый след. Именно Дикон нашел лошадь Армана. Она была привязана в кустарнике возле реки. Животное было в паническом состоянии, поскольку его давно не кормили: на берегу реки была найдена шляпа с пером, принадлежавшая Арману.

В этом месте река была глубокой и достаточно широкой, однако Арман был хорошим пловцом. Но все же было возможно предполагать несчастный случай. Граф приказал прочесать реку. Приказ был выполнен, но найти ничего не удалось. Мы терялись в догадках, что же могло случиться.

Граф предположил, что Арман, проезжая возле реки, мог упасть с лошади, потерять сознание и скатиться в воду. Течение здесь было быстрым и могло вынести тело к морю.

Дикон заявил:

– Все это весьма дурно пахнет. Он отправлялся на одно из своих совещаний. Возможно ли, что об этом было известно? Скажем, было просто невозможно, чтобы об этом не стало известно. Все, чем занималась его компания, было сплошной болтовней, тем не менее, наверняка, имелось множество людей, настроенных враждебно в этой организации.

– А почему же они не напали сразу на всех? – спросил мой отец. – Так или иначе, а мы должны искать Армана.

Прошла неделя, но ничего не прояснилось. Арман исчез бесследно. Дикон предположил, что кто-то мог убить его и похоронить тело. Вместе с Леоном Бланшаром, вооружившись лопатами, они попытались найти тело поблизости от того места, где была найдена шляпа.

Все в доме приняли участие в поисках Армана. С наибольшей энергией занимались этими поисками мальчики, поскольку занятий в эти дни не было.

Постепенно мы начали смиряться с возможностью гибели Армана. Она казалась почти несомненной, так как Арман никогда не бросил бы лошадь, если бы его не вынудили к этому чрезвычайные обстоятельства.

Дом погрузился в печаль.

– Действительно, – сказал граф, – мы живем в опасное время. Арману ни в коем случае не надо было связываться с этой компанией. Бедный Арман, ему никогда не сопутствовала удача в его предприятиях, а это последнее привело к смерти.

– Может быть, он и не погиб, – предположила я.

– Что-то подсказывает мне, что я никогда больше не увижу его.

Поиски продолжались. И в городе, и в замке ни о чем больше не говорили. Но проходили недели, а вестей об Армане не было.

Прошло три недели после исчезновения Армана, когда в замок прибыл посыльный.

Это было во второй половине дня. Дикона в замке не было. Он все еще пытался найти какой-нибудь след, который мог бы раскрыть тайну исчезновения Армана. Мальчики занимались в классной комнате, так как был один из тех дней, когда Леон Бланшар проводил с ними. Мы с Лизеттой сидели в моей комнате. Она шила рубашку для Луи-Шарля, а я смотрела в окно.

Я все еще надеялась получить хоть какие-нибудь сведения об Армане, и у меня было предчувствие, что именно Дикону это, удастся.

Я заметила, что кто-то скачет по направлению к замку.

– Похоже, всадник едет сюда, – сказала я. Лизетта бросила шитье и, подойдя ко мне, тоже уставилась в окно.

– Кто бы это мог быть? – удивилась я.

– Скоро узнаем, – ответила она. – Почему бы тебе не спуститься и не выяснить это?

– Я схожу. Возможно, он привез новости об Армане. Как было бы прекрасно, если бы он оказался живым и здоровым!

Я была уже в холле, когда слуга ввел туда незнакомца.

– Этот человек спрашивает месье Бланшара, мадам, – сказал он.

– Думаю, он в классной комнате. – Появилась служанка, и я попросила ее:

– Сходи и приведи сюда месье Бланшара. – Затем обратилась к приехавшему:

– Надеюсь, вы не с плохими вестями?

– Боюсь, что да, мадам.

Я вздохнула. Посетитель молчал, и я решила, что будет невежливо вмешиваться в дела Леона Бланшара.

На лестнице появился Леон, на его лице было написано удивление, когда же он разглядел и узнал приезжего, похоже, обеспокоился всерьез.

– Жюль… – начал он. Мужчина сказал:

– Ах, месье Леон, мадам Бланшар серьезно больна. Она просит вас немедленно приехать. Меня снарядил в дорогу ваш брат, и я добирался сюда два дня. Мы должны выезжать немедленно.

– Мой Бог, – пробормотал Леон. Он повернулся ко мне:

– Очень плохая новость. Моя мать больна и просит меня приехать.

– Ну что ж, вы должны ехать, – сказала я.

– Боюсь, у меня нет выбора. Мальчики…

– Мальчики могут подождать вашего возвращения.

Рядом появилась Лизетта.

– Их необходимо покормить перед отъездом, – сказала она.

– Благодарю вас, – ответил Леон. – Думаю, нам надо отправляться немедленно. До наступления темноты мы сумеем проехать часть пути и, быть может, сумеем добраться на место уже завтра.

– Так было бы лучше, месье, – согласился посыльный.

В холл вбежали мальчики.

– Что случилось? – воскликнул Шарло. Я объяснила:

– Мать месье Бланшара тяжело заболела, и он поедет повидать ее.

– А как же с теми ядовитыми поганками, которые вы собирались показать нам, месье Бланшар?

– Вы еще увидите их, когда месье Бланшар вернется.

– Когда? – спросил Шарло.

– Надеюсь, скоро, – успокоила я. – Ах, месье Бланшар, я искренне надеюсь, что вы застанете вашу Матушку выздоравливающей.

– Она очень стара, – печально ответил он. – Простите меня, но… у меня очень мало времени. Я должен собраться. Думаю, что через час буду готов.

Я отправилась к отцу, сообщить ему об отъезде Бланшара. Эта новость его сильно взволновала.

В то время, когда мы собрались в холле, чтобы попрощаться с Леоном Бланшаром, на лестнице появилась Софи. Леон Бланшар застыл на месте, пока она шла к нему.

– Что случилось? – спросила она. Он ответил:

– Я неожиданно получил сообщение от брата, что моя мать очень больна. Я должен немедленно отправиться к ней.

« Бедняжка Софи! – подумала я. – Как она любит его!»

– Вы вернетесь…

Он кивнул и поцеловал ей руку.

Софи вышла вместе с нами во двор проводить его, затем, не проронив ни слова, вернулась в свою башню.

Когда Дикон вернулся, его очень заинтересовало сообщение, что Леон Бланшар уехал. Он заявил, что тоже должен подумать об отъезде. Он слишком долго не был дома, гораздо дольше, чем предполагал.

Через два дня Дикон уехал.

Прощаясь, он взял меня за руку, прижал к себе и страстно поцеловал.

– Я вернусь, скоро, – сказал он. – И буду возвращаться и возвращаться, пока не заберу тебя с собой.

После его отъезда атмосфера в замке стала совсем унылой. Об Армане не было никаких вестей. Мария-Луиза, видимо, не слишком отчаивалась, утверждая: что бы ни произошло с ее мужем – на все воля Господа. Софи вернулась к прежнему образу жизни, уединившись в башне с Жанной. Я проводила свое время то с Лизеттой, то с отцом, и была вынуждена радоваться хотя бы тому, что разговоры с ними дают возможность не так сильно ощущать тягостное настроение, воцарившееся в замке.

Иногда, выходя на улицу, я бросала взгляд на башню Софи. Она часто сидела у окна, глядя на дорогу, ожидая, как я догадывалась, возвращения Леона Бланшара.

Прошло несколько месяцев. Теперь мы уже перестали говорить об Армане. Предполагалось, что он погиб.

Мой отец изменил свое завещание. Имение должна была унаследовать я с последующей передачей его Шарло. Он хорошо обеспечил Софи и сказал, что если Леон Бланшар вернется и будет просить ее руки, то проблем с приданым не будет.

Снова приехал Дикон. Я удивилась, увидев его так скоро. Казалось, что он доволен собой, как никогда.

Он сказал:

– В последнее время я был очень занят, но для тебя у меня есть новости.

– Горю от нетерпения поскорей услышать их.

– Я предпочел бы рассказать их в присутствии твоего отца.

Пока он смывал с себя дорожную грязь, я отправилась к отцу и сообщила ему, что приехал Дикон и хочет немедленно встретиться с ним, поскольку у него есть новости, которые, по его мнению, заинтересуют нас обоих.

Отец улыбнулся мне.

– Я сразу угадал, кто приехал, – сказал он. – Это можно прочитать на твоем лице.

Я была удивлена и немножко напугана тем, что мои чувства столь ясно читаются.

– Да, – задумчиво продолжал он, – в твоих глазах… твои глаза светятся… нежностью. Это заставляет меня думать, что ты с ним…

– Ах, пожалуйста, папа! – воскликнула я. – Я не намерена выходить замуж… пока во всяком случае.

Он вздохнул.

– Ты знаешь, я не стану тебе мешать.