Текст книги "Последний рейс (СИ)"

Автор книги: Филипп Белышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Папа, надо помочь.

– Сынок, я уже обо всём договорился. Фургон выехал, через пару часов обещали выдать документы, и можно будет везти в Одессу. Скажи, а ты близко её знал?

– Это уже не важно.

– Извини.

Герман сжал в зубах сигарету и потянулся за огнём.

– Есть спички?

– Кончались.

– Юрец?

– Герыч, ты чего, я же не курю.

– Да твою мать, неужели ни у кого нет вонючей спички!?

В сердцах он поломал сигарету и швырнул её на землю. Смерть коснулась и его. Нарастающий страх за Любаню мешал ему контролировать свои эмоции.

Юра чувствовал друга на подкожном уровне. Он принёс ему невесть откуда взявшуюся прикуренную сигарету и присел рядом.

– Братуха, я с тобой, что бы ни было!

– Спасибо. Люба была там. Её не нашли. Отцу не говори ничего.

– Как?

– Вот так.

Гера поднялся и пошёл к вагонам.

– Куда ты? – Юрец встал вслед за ним, но Герман выставил руку, преградив ему путь.

– Не надо! Всё будет нормально. Я должен туда сходить. Помнишь Лесю и Витю?

– Да, я понял тебя.

– Пожалуйста, не говори бате ничего.

Двести метров до входа в импровизированный морг, отозвались в душе Германа многим большим. Он заново проживал свою жизнь, многое переосмыслил. Что-то определённо было сделано не так, раз судьба подготовила ему такое серьёзное испытание. Всё перевернулось за одну ночь, разделившись на "до" и "после". Это была сказка, но сказки жизни всегда заканчиваются одинаково.

– Гера!

Леся ласточкой порхнула к нему и в бессилии свалилась на руки.

– Лесенька, не может быть! Как ты?

– Я хорошо, а ты?

– Могло быть и хуже. Люба с вами была?

– Была, но потом они с Витей ушли и больше я их не видела.

Они оба были на грани, Гера уже потерял одного близкого человека, теперь в страшной неизвестности находилась Олеся. Она не могла заставить себя зайти в вагон, чтобы не увидеть там тело мужа. Им с Витей многое нужно было сказать друг другу, он должен был только живым и никак иначе.

– Я Наташу нашел и Храмцова.

– И где сейчас они?

К горлу подкатился ком и Гера отвернулся, чтобы девушка не видела его слёз. Она в свою очередь не стала бередить ему душу и промолчала о истории на корабле.

– Борис не знаю, а Наташу повезу хоронить в Одессу.

– Гера, я с тобой, мы должны держаться вместе!

– Всё в порядке. Ты давно здесь?

– Только что пришла, Вити нигде нет, а туда я боюсь заходить!

Леся не могла даже посмотреть в сторону скорбного шествия к вагонам. Она сильнее прижалась к Гере, найдя в его лице надёжную опору в час большой беды. Герман не мог её подвести, и как настоящий мужчина, взял тяжелую процедуру на себя. Сначала, как положено, ему показали альбом с фотографиями, но среди большого количества карточек, Витю он не узнал. Забрезжил слабый луч надежды, но Гера должен был убедиться в этом лично. Он поднялся по ступеням и распахнул штору. Весь вагон освещали лишь три тусклые лампочки. По всему периметру помещения стояли столы, на которых лежали парни, мужчины, старики. Все были абсолютно разные, но объединяло их одно – все они хотели и любили жить. Проходя вдоль рядов, Гера ловил себя на мысли, что мог так же лежать здесь, с табличкой на шее. В подтверждение мысли, он снова увидел Бориса. Номер 78. Нынче он выглядел совсем по другому, нежели ночью -закрытые глаза, полностью безэмоциональное лицо. Казалось, что он просто крепко заснул, только на деле, сон был вечным. С минуту постояв рядом с ним, Герман пошел дальше.

– Молодой человек, вы знали моего сына? – Когда Гера обернулся, он увидел рядом с Борисом пожилого мужчину.

– Не близко.

– Он был хороший парень. Простите, я не представился – Геннадий Ефимович Храмцов.

– Герман.

Они говорили тихо, чтобы не нарушить покой других родственников, пришедших на опознание.

– Вы знаете, Боря был мой единственный сын, а я его бросил в совсем юном возрасте. У меня появилась другая семья.

Герману стало не по себе, но воспитание не позволило ему прерывать монолог собеседника. Тот вытер глаза платком и продолжил.

– Мы не общались, но я всегда хотел наладить общение с ним. Даже договорились о встрече неделю назад, но он перенёс её. Теперь только так вот...

– Соболезную вам.

– Герман, у вас есть дети?

Он ответил утвердительно.

– Цените и любите их, а главное, говорите об этом чаще, чтобы потом не пришлось жалеть. Дай вам Бог!

Несчастный отец упал на колени и взял холодную ладонь усопшего сына. Гере стало совсем худо, и он поторопился на выход, но перед этим, собрав остатки воли в кулак, дотошно осмотрел оставшихся покойников. После темного вагона, яркое солнце оказало ослепляющий эффект, и Гера на время потерял способность нормально видеть. Отойдя в сторону от входа, он продрал глаза, и заметил Лесю на краю берега. Она склонилась над своим родным и любимым Витей, перед которым так и не успела извиниться. Олеся тихо всхлипывала, не веря в то, что Виктора больше нет. Герман испугался, что в таком состоянии она может натворить глупостей. Он подошел ближе. Её слезы разрывали ему сердце, и Гера понял, что должен быть с ней до конца, чтобы не случилось новой беды. Он нашел глазами Юрка, и поднял руку. Друг в мгновение ока оказался рядом.

– Пожалуйста, побудь с ней сейчас, мне надо с отцом пообщаться.

– Хорошо.

– Не уходи только никуда, пока я не вернусь.

– Не переживай!

С Петром Ивановичем разговор был короток. Гера попросил его организовать дополнительный транспорт, чтобы перевезти домой еще и Витю. Кравченко-старший решил и этот вопрос, в ответ он только попросил съездить к Любе, поздравить её с днём знаний.

– Папа, если честно, можем, конечно, съездить к ним. Просто мы вчера очень тяжело с ней расстались, она хотела вернуться со мной. Давай не будем её нервировать.

Герман как можно дольше оттягивал момент признания, сейчас он точно был к этому не готов.

– Уверен?

– Более чем. Спасибо тебе папа.

Пётр Иванович так и не увидел грустных глаз сына, которые он усиленно прятал.

12.

За ночь Герман настолько морально выгорел, что не мог адекватно воспринимать происходящее вокруг. Он ждал Игоря, готовя себя к самому худшему. Опасения, по счастью, не оправдались, но и ясности это не дало.

– Любы нигде нет... – развёл руки от бессилия Игорь, – Здесь Марина была, она поехала в больницу.

– Понятно. Игорь, скажи, какие шансы? – Вышел напрямую Герман.

– Шансов очень мало. – Честно признался он. – Вот посмотри, парни принесли.

Из целлофанового пакета он извлёк чёрный предмет и отдал его Гере. На внешний вид, это была именно та камера, которая принадлежала Любе. Гера покрутил её в руках и достал плёнку.

– Где проявить можно?

– Здесь через квартал салон есть... Твой отец идёт!

Герман в последний момент спрятал за спину фотоаппарат. Пётр Иванович сперва, поздоровался с Игорем, а затем перешел к делу.

– Гера, машина выехала, будет минут через двадцать.

– Хорошо, я как раз успею. – Кинул он на ходу и предпочел поскорее скрыться от родителя, во избежание лишних вопросов.

– Куда это он? – Спросил Пётр Иванович у Игоря.

– Не могу знать.

Геры не было в итоге около часа.

– Ты куда пропал? – Волновался Юра.

– Извини, так вышло. Всё готово? Где Олеся?

– Готово, ждём тебя только. Олесе доктор сделал укол успокоительного, она заснула.

Герман заглянул в кабину, и убедился в том, что девушка мирно сопела, облокотившись о боковое стекло. Затем он обошел машину и открыл задние двери. Два деревянных гроба стояли рядом, на крышках лежали те самые номерки. Гера приложил к ним ладони и закрыл глаза.

– Герыч, тут такое дело, Иваныча нет, он узнал про Любашу. – Оповестил его Юрец.

– В смысле?

– Там, у Игоря спроси.

Гера осмотрелся по сторонам. Отца и в правду нигде не было. Зато Игорь с Мариной стояли рядом. Герман решил всё разузнать у них.

– Марина привет.

Она очень плохо выглядела. Пустые глаза, впалые щеки, растрёпанные волосы. Марина всю ночь ждала дочь дома, но под утро ноги сами её понесли на поиски. К сожалению, всё тщетно. Сначала они стояли молча, потом девушка сказала первое слово.

– Гера, я не знала, извини. Это я рассказала Петру Ивановичу про Любоньку.

Герман смиренно кивал головой. Он не мог винить её, Марина вообще меньше всех заслуживала порицания. Значит, так должно было случиться.

– Куда он пошел?

– Вдоль берега, в сторону Кабардинки.

– И на том спасибо.

Настало время прощаться. Гера поцеловал Марину в щеку, пожал руку Игорю.

– Найди её! – Он просил об одном, но и Игорь в дополнительной накачке не нуждался.

– Найду, слово даю!

– Завтра с утра я вернусь.

– Герман, – Придержал его Игорь, – Здесь ты уже ничем не поможешь. По результатам я всё тебе сообщу.

Они обнялись и разошлись.

– Что будем делать? – Завёл двигатель Юра.

– Надо батю найти. Едем.

Машина громыхнула и отправилась в путь. В четыре глаза они зондировали окрестности, пробираясь по крутым каменистым дорогам, но Кравченко старшего и след простыл. Гера чувствовал, что отец где-то рядом, и предложил подняться ещё выше в горы. Там, на краю обрывистого склона, они увидели знакомую фигуру. Крупные плечи, хорошо сбитый торс, гордая осанка – это действительно был Пётр Иванович.

– Юр, глуши мотор. – Скомандовал Гера. Он дождался, когда друг освободит ему проход, и чтобы не тревожить Лесю, вышел следом.

– Один пойдёшь?

– Один! – Отрезал Герман и направился к папе.

Он смотрел на море. Место крушения "Попова" было оцеплено. На глубину погружались водолазы и продолжали поднимать наверх тела.

– Представь себе, сынок, – размышлял вслух Пётр Иванович, – Такой огромный пароход, так нелепо погиб.

– Пока еще не могу это принять. – Выцедил Гера.

– Как думаешь, Любаше там хорошо?

– Не знаю.

Герман достал из-за пазухи толстый конверт с фотографиями. Последние снимки Любы, чётко прослеживали её путь на пароходе, с момента отплытия, и до полного затопления. На одном, весёлые Леся и Витя позируют у спасательных шлюпок. К сожалению, они так и не пригодились погибающим пассажирам, их просто не успели спустить на воду. Вот сама Люба улыбается во весь рот на фоне сцены. Среди многообразия постановочных фото, были и более реальные сюжеты. Здесь Наташа сидит на скамейке и что-то объясняет Храмцову. Следом за ним, те же лица, но уже в коридоре. Сомненья прочь, они минимум были знакомы. Герман недолго перебирал эти две карточки, резким движением пальцев порвав их на мелкие кусочки, развевая по ветру. Всё это пустое и не имеет отныне никакого значения. Он простил и отпустил – Наташу, Бориса. Вечный покой, царствие небесное.

Витя... замечательный парень! За два не полных дня он по настоящему проникся к нему, нашел близкого по духу человека. Как же жаль Лесю! Потерять не просто мужа, а в первую очередь, отца будущего ребёнка – такого врагу не пожелаешь.

Любаня. Её нет в этом фургоне скорби, да и уже, наверное, не будет. Но почему именно она? За что?

Впрочем, на этот же вопрос сейчас, безуспешно искали ответ десятки других родителей, потерявшие своих детишек.

Олеся бесшумно подошла к мужчинам и взяла их за руки. Три человека стали в единую цепь, они остались жить вопреки всему. Теперь и за своих любимых. Герман, Олеся, Пётр Иванович. Началась жизнь после, новый отсчет пошел...