Текст книги "Бегущий по лезвию бритвы (сборник)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 13

Сгустком чистейшего, яростного пламени рассекал Джон Р. Изидор закатное небо, возвращаясь с работы домой. Там ли она еще, спрашивал он себя. Будем надеяться, что там. Сидит в этой насквозь прохламленной квартире, смотрит Дружище Бастера по телевизору и вздрагивает от ужаса всякий раз, когда ей мерещится, что кто–то идет по коридору. Вот и я приду, она тоже испугается.

По пути Изидор наведался в чернорыночную бакалейную лавку, и теперь рядом с ним на пассажирском сиденье стоял полиэтиленовый пакет таких редкостных деликатесов, как соевый творог, сочные персики и прекрасный, нежный, головокружительно вонючий сыр; драгоценный пакет опасно дергался при частых ускорениях и торможениях – перевозбужденный Джон Изидор вел сегодня машину несколько безалаберно. Да и сама та машина, отремонтированная вроде бы совсем недавно, чихала и дребезжала ничуть не меньше, чем до ремонта. Вот же что гады делают, сказал себе Изидор.

Запах персиков и сыра преполнял его ноздри небесным блаженством. Редчайшие редкости, за которые он отдал свое двухнедельное жалованье, взятое им у мистера Слоута вперед. Ну а в блистательное завершение всего этого роскошества под сиденьем машины, вдали от опасности упасть и разбиться, мягко перекатывалась самая редкость из редкостей – бутылка «Шабли». Джон Изидор хранил свою заветную бутылку в банковской депозитной ячейке и не продавал ее ни за какие деньги – на случай, если когда–нибудь, каким–нибудь чудом на горизонте появится девушка. И вот, наконец–то, такой случай представился.

Безжизненная, заваленная мусором крыша мгновенно притушила его радостное настроение. По пути от фургона к лифту Джон Изидор не смотрел по сторонам, сосредоточив все внимание на пакете и драгоценной бутылке, чтобы, не дай Бог, не споткнуться о какой–нибудь хлам и не упасть, что было бы равносильно полному, постыдному банкротству. Когда подъехал и распахнул двери скрипучий обшарпанный лифт, Джон Изидор спустился не на свой этаж, а ниже, туда, где поселилась новая жиличка, Прис Страттон; еще через несколько секунд он осторожно постучал донышком драгоценной бутылки в ее дверь.

– Кто там?

В четком, хотя и приглушенном дверью, голосе проскальзывают нотки испуга.

– Это говорит Джон Изидор, – деловито сказал Изидор, обретший после видеофонного разговора с миссис Пильзен нечто вроде уверенности в своих силах. – Я имею при себе определенные, весьма привлекательные продукты, которые, как мне представляется, могли бы составить более чем пристойный ужин.

Дверь приоткрылась, и в полутемный коридор выглянула Прис.

– Вы разговариваете как–то иначе, – сказала она. – Более солидно.

– Сегодня на работе мне пришлось разрешить несколько проблем. Обычная деловая рутина. Если вы п–п–позволите мне войти…

– Вы сможете рассказать об этом поподробнее.

Несмотря на некоторую язвительность этого замечания, Прис впустила Джона Изидора в квартиру; увидев, чем заняты его руки, она вскрикнула от удивления. Ее лицо загорелось детской, бьющей через край радостью – и тут же потухло, помертвело, превратилось в каменную маску. Секундная радость исчезла, сменилась горечью и словно обидой.

– В чем дело?

Не дожидаясь ответа, Джон Изидор отнес пакет и бутылку на кухню, поставил их на столик и торопливо вернулся в гостиную.

– Нет смысла тратить все это на меня, – бесцветным голосом сказала Прис.

– Почему?

– Ну… – Опустив голову, Прис сунула руки в карманы тяжелой старомодной юбки и бесцельно, словно сомнамбула, прошлась по комнате. – Когда–нибудь я вам расскажу. Но все равно, – она вскинула на Изидора глаза, – с вашей стороны это было очень любезно. А сейчас я просила бы вас уйти. Мне не хочется никого видеть.

Бессильно волоча ноги, Прис направилась к выходу из квартиры; сейчас она походила на заводную игрушку, у которой кончился завод.

– Я знаю, что с вами, – сказал Джон Изидор.

– Да? – спросила Прис, открывая дверь на лестничную площадку; ее голос звучал тускло и безжизненно.

– У вас нет друзей. Вы выглядите куда хуже, чем сегодня утром, и все потому, что…

– У меня есть друзья, – казалось, что Прис подключилась к неведомому источнику энергии; в ее голосе появилась уверенность и даже нечто вроде властности. – Или были. Семеро. Это сперва. С тех пор платные охотники успели всерьез взяться за работу, так что теперь некоторые из этих семерых – а может, и все они – погибли. – Она подошла к окну, за которым повисла безбрежная тьма; эту тьму не столько скрадывали, сколько подчеркивали немногие бессильные пятнышки света. – Не исключельно, что из нас восьмерых не осталось уже никого, кроме меня, и я напрасно вам возражаю.

– А что такое платный охотник?

– Да, конечно, вам тут не полагается этого знать. Платный охотник – это наемный убийца, которому дают список тех, кого он должен убить. Ему платят определенное вознаграждение – сейчас это вроде бы одна тысяча долларов – за каждого убитого. Обычно он заключает с каким–нибудь городом контракт, а потому имеет кроме разовых вознаграждений еще и регулярную зарплату. Однако муниципалитеты держат эту зарплату очень маленькой, чтобы охотники проявляли побольше рвения.

– Вы в этом уверены? – поразился Джон Изидор.

– Да, – кивнула Прис. – Вы имели в виду, уверена ли я, что охотник проявляет рвение? Да, проявляет. Ему это попросту нравится.

– И все же, – твердо сказал Джон Изидор, – я думаю, что вы ошибаетесь. – Прис говорила неслыханные вещи. Вот, скажем, Дружище Бастер никогда не упоминал ни о чем подобном. – К тому же, – заметил он, – это бы прямо противоречило современной мерсеристской этике. Все живое едино – «ни один человек не является островом», как сказал во время оно Шекспир.

– Джон Донн.

– А если вы все же правы, это просто возмутительно, – возбужденно взмахнул рукой Джон Изидор. – А вы не можете обратиться за помощью в полицию?

– Нет.

– Так они что, преследуют вас? Они могут ворваться сюда и убить вас? – Теперь становилось хотя бы понятно, почему эта девушка так таится. – Мало удивительного, что вы до смерти перепуганы и не хотите никого видеть.

А в действительности, думал Джон Изидор, все это бред, и Прис одержима манией преследования. Вполне возможно, что пыль повредила ей мозг. Вполне возможно, что она и сама – аномалка.

– Не бойтесь, – сказал он, – если что, я их первый убью.

– Из чего? – Прис печально улыбнулась, продемонстрировав ровный ряд мелких ослепительно белых зубов.

– Я получу лицензию на лазерный пистолет. Жителям безлюдных районов, куда почти не заходит полиция, лицензии дают буквально с полуслова – считается, что они должны сами себя защищать.

– А как же то время, когда вы будете на работе?

– Я возьму отпуск за свой счет!

– Это очень любезно с вашей стороны, Джон Изидор, но если платные охотники уже убили остальных, убили Макса Полокова и Гарланда, убили Любу и Хаскинга, и Роя Бейти… – Прис на секунду смолкла. – Роя и Ирмгард Бейти… Если они убиты, все остальное не имеет уже значения. Ведь это мои лучшие, единственные друзья. Какого черта они не дают о себе знать?

Джон Изидор тихо, чуть jm не на цыпочках вышел на кухню, перепустил из кранов рыжую, ржавую воду, пока она не стала наконец прозрачной, а затем снял с полки несколько пыльных, давно не использованных тарелок и бокалов и тщательно их вымыл. Когда же на кухне появилась заметно притихшая Прис, он разложил по тарелкам персики, сыр и соевый творог и открыл драгоценную бутылку.

– А что это такое белое? – Прис указала пальцем. – Не сыр, а другое.

– Это делается из сквашенного соевого молока. Жаль, что у меня нет… – Джон Изидор осекся и густо покраснел. – Вообще–то, это ели с мясной подливкой.

– Андроид, – пробормотала Прис. – Точно такими ошибками и выдают себя андроиды.

То, что Прис сделала потом, повергло Джона Изидора в полнейшее замешательство: она подошла к нему вплотную и на мгновение крепко его обняла.

– Я попробую персики, – сказала Прис через секунду, садясь за стол и беря с тарелки скользкий, оранжево–розовый, с нежным пушком по краю ломтик. Держа этот ломтик тонкими, изящными пальцами, она начала его есть – и тут же горько, навзрыд, заплакала. Слезы ручьями струились по щекам, обильно стекали ей на грудь. Джон Изидор не знал, куда деть глаза; пунцовый от смущения, он начал разливать вино по бокалам.

– Расхлюпалась, дура, – со злостью сказала Прис. – Ну так вот, – она достала носовой платок, вытерла с лица слезы и медленно прошлась по кухне, – до недавнего времени мы жили на Марсе, там–то я и познакомилась с повадками андроидов.

Голос Прис дрожал и срывался, но она продолжала говорить, и Джон Изидор подумал, что ей, наверное, давно хотелось открыть перед кем–нибудь душу.

– И вы не знаете здесь никого, кроме других таких же экс–эмигрантов, – догадался он.

– Мы все были знакомы друг с другом еще до отлета на Землю. Небольшой поселок в окрестностях Нью–Нью–Йорка. Рой и Ирмгард Бейти держали там аптеку; он был фармацевтом, а она занималась косметикой – лосьонами и прочими средствами для защиты кожи, на Марсе без них не обойдешься. Ая… – она чуть замялась, – я покупала у Роя некоторые лекарства. Поначалу я остро в них нуждалась, потому что там не жизнь, а чистый кошмар. Всё это – широким взмахом руки она обвела грязную, заваленную мусором кухню, – просто ерунда. Вам кажется, что я страдаю от одиночества. Кой черт, на Марсе каждый человек чувствует себя одиноким, бесприютным. Там куда хуже, чем здесь.

– А как же андроиды? – Видя, что обстановка вроде бы разрядилась, Джон Изидор сел за стол и начал есть. – В рекламе говорилось, что они – идеальные компаньоны.

Прежде чем ответить, Прис рассеянно пригубила вино.

– Андроиды, – сказала она, – тоже чувствуют себя бесприютными.

– А вам нравится это вино?

– Да, – кивнула Прис, отставляя бокал. – Прекрасное вино.

– Это единственная бутылка вина, какую я видел за последние три года.

– Мы вернулись, – сказала Прис, – потому что та планета не предназначена для жизни. Вы знаете, сколько уже времени на ней никто не живет? Как минимум миллиард лет – такая она старая. Эта непостижимая древность чувствуется там в камнях, в песке, в воздухе – во всем. Одним словом, сперва я стала брать у Роя сильные лекарства: я буквально жила на этом новом синтетическом анальгетике, сайлензайне. А потом мне повстречался Хорст Хартман, который торговал тогда почтовыми марками, коллекционными, всякими редкостями – там у тебя оказывается столько свободного времени, что просто необходимо завести себе какое–нибудь хобби, занятие, которому можно предаваться часами и годами, без конца. И вот он, Хартман, заинтересовал меня доколониальной беллетристикой.

– Старыми книгами?

– А конкретно – историями про космические путешествия, написанными до начала космических путешествий.

– А как могли быть истории про космические путешествия, когда самих космических путешествий…

– Писатели их придумывали.

– Основываясь на чем?

– На собственном воображении. Чаще всего они ошибались – описывали, скажем, Венеру, как пышные тропические джунгли, где бродят огромные чудовища и женщины, закрывающие свои пышные груди сверкающей броней, на манер всяких Брунхильд и Кримхильд. – Прис всмотрелась в равнодушное лицо Джона Изидора. – Неужели это вас не интересует? Крупные женщины с длинными золотистыми волосами и броневыми чашками размером с хорошую дыню?

– Нет, – качнул головой Изидор.

– Ирмгард – блондинка, – сказала Прис. – Только не крупная, а миниатюрная. Как бы то ни было, контрабандой на Марс старых доколониальных книг, журналов и фильмов можно заработать огромные деньги. Вы себе не представляете, насколько это увлекательно – читать про огромные города и заводы, про успешные, процветающие колонии. И буквально видеть , каким мог быть Марс. Каким он должен был быть. Каналы…

– Каналы. – Джону Изидору смутно помнилось, что когда–то он про них читал. В древности люди верили во многое, в том числе и в марсианские каналы.

– Сеть каналов, покрывающая всю планету. – В голосе Прис появилась мечтательность. – И существа из неведомых глубин Вселенной. Бесконечно мудрые. А еще – рассказы про Землю, действие которых происходит вот сейчас, в наше время, и даже в еще более далеком будущем. Рассказы, в которых не было места радиоактивной пыли.

– Мне бы казалось, – сказал Джон Изидор, – что после такого чтения человек должен чувствовать себя еще хуже.

– Вы ошибаетесь, – качнула головой Прис.

– А вы привезли что–нибудь из этого доколониального чтива сюда? – заинтересовался Джон Изидор. – А то я бы тоже хотел почитать.

– На Земле такие книги ничего не стоят, здесь их никто не читает. К тому же их полным–полно в здешних библиотеках, их там воруют и переправляют автоматическими ракетами на Марс. Стоишь ты себе ночью на пустынной равнине, и вдруг в небе появляется огонек, потом ты различаешь ракету, она падает, раскрывается и вываливает наружу пачки старых, затрепанных журналов и книг. На Земле они гроша ломаного не стоили, а здесь – на вес золота. Но сперва, перед тем как продать, ты их, конечно же, прочтешь. – Рассказывая, Прис все больше и больше увлекалась. – Изо всех этих книг…

Во входную дверь громко постучали.

– Я не хочу открывать, – прошептала мгновенно побледневшая Прис, – Сидите тихо, пусть думают, что здесь никого нет. Вот только заперта ли дверь? – добавила она, едва шевеля бескровными губами. – Господи, ну пусть будет заперта…

Ее расширенные страхом глаза смотрели на Джона Изидора, словно моля о помощи.

– Прис, – донесся с лестницы сильно приглушенный толстой дверью голос. Вроде бы мужской. – Прис, ты здесь? Это мы, Рой и Ирмгард. Мы получили твою открытку.

Прис бесшумно, как кошка, метнулась в гостиную, а через пару секунд вернулась с ручкой и клочком бумаги, села и торопливо нацарапала кривыми, пляшущими буквами:

ПОДОЙДИТЕ К ДВЕРИ.

Джон Изидор неуверенно забрал у нее бумагу и ручку и написал чуть пониже:

И ЧТО СКАЗАТЬ?

Еще мгновение, и Прис со злостью, разрывая ручкой бумагу, накорябала:

ПРОВЕРЬТЕ, ПРАВДА ЛИ ЭТО ОНИ.

Джон Изидор хотел было спросить, да как же я узнаю, они это или не они, однако побоялся разозлить ее еще больше и послушно пошел открывать дверь.

На темной лестничной площадке стояла миниатюрная, похожая на Газету Гарбо блондинка с большими ярко–голубыми глазами и плотный высокий мужчина, чье скуластое, маловыразительное лицо резко контрастировало с живыми, умными глазами.

Если радужно переливающаяся накидка, высокие лаковые сапоги и зауженные книзу брючки женщины отвечали последним требованиям моды, то потертые, сплошь в каких–то пятнах джинсы и мятая, несвежая рубашка ее спутника буквально кричали: «А мне наплевать, как я выгляжу». Мужчина улыбнулся Джону Изидору, однако на дне его маленьких, глубоко посаженных глаз таилось что–то жесткое, неприятное.

– Нам нужна… – начала было миниатюрная блондинка, но тут же смолкла, сверкнула широкой радостной улыбкой и бросилась, обогнув Джона Изидора, в глубь квартиры. – Прис, – кричала она, – ну как ты там?

Джон Изидор обернулся и увидел, что две женщины крепко обнялись. А еще через секунду ему пришлось посторониться, чтобы впустить в квартиру Роя Бейти. На губах фармацевта играла кривая, двусмысленная улыбка.

Глава 14

– Мы можем при нем говорить? – бесцеремонно поинтересовался Рой.

– В общем–то да.

Счастливая, дрожащая от радостного возбуждения Прис отвела супругов Бейти в угол комнаты, с минуту что–то им шептала, а затем вернулась к несчастному, вконец растерянному Изидору.

– Это мистер Изидор, – сказала она. – Мистер Изидор обо мне заботится. – В ее голосе звучал неприятный, почти злобный сарказм. – Хотите посмотреть? Он принес мне еду, и не какую–нибудь, а самую лучшую, натуральную.

– Еда, – повторила Ирмгард Бейти и тут же быстрым, упругим шагом отправилась на кухню. – Персики.

Она улыбнулась Изидору, пододвинула к себе тарелку, взяла ложку и начала быстро, с очевидным наслаждением есть. Улыбка у нее была теплая, дружелюбная, совсем не такая, как у Прис.

– Вы тоже с Марса, – сказал Изидор.

– Да, мы решили оттуда смыться. – Голос у Ирмгард был высокий, чуть похожий на птичье щебетанье, а глаза голубые и очень веселые. – Какой у вас ужасный дом. В нем же никто больше и не живет, верно? Во всяком случае окна не светятся.

– Я живу этажом выше, – сказал Изидор.

– Да? А я–то подумала, что вы с Прис живете вместе. – Ирмгард сказала это без осуждения и без одобрения, а просто так, между прочим.

Тем временем на кухне появились Рой и Прис.

– Ну так вот, – криво ухмыльнулся Рой, – Полокова они сделали.

– Полокова? – убито переспросила Прис. – Кого еще?

– Гарланда. – По лицу Роя Бейти блуждала все та же кривая ухмылка; казалось, ему даже нравится смотреть на потрясенное лицо Прис. – Вчера они убили Андерса и Гитчель, а сегодня добрались и до Любы. А я–то готов был голову прозакладывать, что если кто из нас и уцелеет, так это Люба. Помнишь, сколько раз я твердил вам об этом?

– Так это что же получается? – вскинула глаза Прис. – Что теперь…

– Нас осталось только трое, – закончила за нее Ирмгард.

– Потому–то мы сюда и пришли, – весело сообщил Рой Бейти; ему словно нравилось, что положение их маленькой группы стало почти безнадежным. Изидор силился понять психологию этого человека и не мог.

– О господи, – простонала Прис.

– Дело в том, – возбужденно заговорила Ирмгард, – что у них появился этот сыщик, этот платный охотник по имени Дэйв Холден. – Ее губы словно выплюнули ненавистное имя. – А потом Полоков почти его сделал.

– Вот именно что почти, – весело улыбнулся Рой.

– Поэтому он, этот Холден, лежит теперь в больнице, – продолжила Ирмгард. – А его список они передали другому охотнику. Полоков совсем было сделал этого охотника, но вышло так, что это он сделал Полокова. А потом он занялся Любой. Мы знаем это потому, что она сумела связаться с Гарландом и Гарланд послал одного из своих людей, чтобы тот арестовал этого охотника и доставил его на Мишн–стрит. Потом Люба позвонила нам, она была абсолютно уверена, что все обошлось благополучно, что Гарланд его убьет. Но что–то там у них, на Мишн–стрит, не получилось. Мы не знаем, что именно, и вряд ли когда–нибудь узнаем.

– А этот охотник, – забеспокоилась Прис, – у него есть наши имена?

– Скорее всего, да, – пожала плечами Ирмгард. – Но он не знает, где нас искать. Мы с Роем запихали в машину чуть не все свое хозяйство и не вернемся на прежнее место, мы поселимся где–нибудь в этом жутком доме.

– А разумно ли э–т–то? – набрался смелости Изидор. – С–т–тоит ли вам собираться всем в одном месте?

– Что же поделаешь, если всех остальных они уже сделали, – безразлично откликнулась Ирмгард.

Под внешним возбуждением в ней ощущалась какая–то странная отрешенность. Вот и с мужем ее, подумал Изидор, то же самое, все они какие–то странные. Он остро ощущал эту странность, хотя и не понимал, с чем она связана. Было похоже, что у всех у них мыслительный процесс поражен некоей необычной злокачественной абстрактностью. У всех, кроме разве что Прис – она–то действительно напугана. Прис вела себя почти правильно, почти естественно. И все равно…

– А почему бы тебе не съехаться с ним? – спросил Рой у Прис и ткнул пальцем в Изидора. – Какая ни на есть, а все же защита.

– С недоумком? – вспыхнула Прис. – Я не собираюсь жить с недоумком.

– А мне кажется, – торопливо вмешалась Ирмгард, – что сейчас не время быть шибко разборчивой. Платные охотники действуют быстро. Скорее всего, он попытается покончить с нами прямо сегодня, не дожидаясь завтрашнего утра. Насколько я знаю, им за скорость приплачивают.

– Кярест,[15]15
  Кярест (швед.) – самая дорогая (без пренебрежительного оттенка, присутствующего в русском «дражайшая»).


[Закрыть] закрой наружную дверь, – сказал Рой, а потом махнул рукой, подошел к двери сам, захлопнул ее и защелкнул на замок. – И все–таки, Прис, тебе стоило бы съехаться с Изидором, а мы с Ирмой поселимся рядом, в этом же доме, и организуем с тобой нечто вроде взаимопомощи. У меня есть при себе кой–какая электроника, снятая с корабля, когда мы его бросали. Я установлю двустороннюю связь, так что ты будешь слышать, что делается у нас, а мы – у тебя. И еще я установлю систему экстренной тревоги, которую сможет активировать любой из нас. Теперь уже абсолютно ясно, что от наших синтетических личностей не было особого толку, даже в случае Гарланда. Конечно же, Гарланд сам сунул голову в петлю, притащив задержанного охотника на Мишн–стрит, такие ошибки просто недопустимы. Да и Полокову следовало держаться от этого охотника как можно дальше, а он пошел на сближение. Мы такого не сделаем, мы спрячемся и не будем высовываться.

В голосе фармацевта не было и следа озабоченности; казалось, что сложившаяся ситуация действует на него возбуждающе, заряжает почти маниакальной энергией.

– Я думаю… – Он шумно вдохнул, приковав к себе внимание всех остальных, вплоть до Изидора. – Я думаю, что есть вполне определенное объяснение тому, что мы трое всё еще живы. Я думаю, что имей этот охотник хоть какие–нибудь данные, где мы находимся, он бы успел уже сюда заявиться. Основной принцип этой самой охоты состоит в том, чтобы действовать со всей возможной скоростью. Быстрее работаешь – больше заработаешь.

– И если он будет рассусоливать, – согласно кивнула Ирмгард, – мы успеем отсюда смыться, как смылись из предыдущей квартиры. Рой прав, он знает наши имена, но не имеет понятия, где мы. Бедная Люба – связалась с этим своим театром и торчала у всех на виду. Ее и искать–то было не надо.

– Ну что ж, – высокомерно сказал Рой, – Люба сама этого хотела. Думала, что положение общественной фигуры обеспечивает ей большую безопасность.

– А ты говорил ей, что лучше держаться в тени, – поддержала мужа Ирмгард.

– Да, – кивнул Рой, – я и ей говорил, и Полокову не советовал выдавать себя за агента ВПО. И еще я говорил Гарланду, что придет ему конец от того или другого из его собственных платных охотников. Скорее всего, так оно сегодня и случилось.

Выло видно, что он просто упивается собственной мудростью и дальновидностью.

– Г–г–глядя на мистера Бейти и с–с–слушая его, – заговорил Изидор, – я вижу, чт–т–то он – естественный лидер вашей группы.

– Да, – кивнула Ирмгард, – Рой и есть наш лидер.

– Он организовал наш… наше путешествие, – добавила Прис, – путешествие с Марса на Землю.

– А тогда, – сказал Изидор, – вам бы следовало прислушаться к предложениям своего лидера. – Его голос срывался от напряжения и страстной надежды. – Я думаю, Прис, было бы потрясающе, если бы т–т–ты переселилась ко мне. Я бы мог несколько дней посидеть дома – договорился бы с мистером Слоутом в счет отпуска. Охранял бы тебя.

И еще можно было бы попросить у Милта сконструировать какое–нибудь оружие, он же такой изобретательный. Какое–нибудь хитрое оружие, мощное, чтобы могло убивать этих платных охотников, что бы там они собой ни представляли. У Изидора сформировалось в мозгу смутное зловещее представление о платном охотнике: некое безжалостное существо с лазерным пистолетом и машинописным перечнем будущих жертв, выполняющее свою работу с тупой, механической старательностью безмозглого винтика огромной бюрократической машины. Существо без эмоций и даже без лица, на котором могли бы отражаться эти эмоции. Такое существо, что убей его – и тут же возникнет другое, точно такое же. И так будет продолжаться до тех пор, пока все настоящее, по–настоящему живое, не будет уничтожено.

Невероятно, думал он, что полиция не может вмешаться. Совершенно невероятно. Видимо, эти люди что–то сделали. Например, незаконно вернулись на Землю. Нам все время говорят – телевизор говорит, – чтобы мы доносили о каждом корабле, приземляющемся вне законных посадочных площадок. Чувствуется, что полиция придает этому большое значение.

Но пусть даже и так, теперь же не бывает, чтобы кого–нибудь намеренно убили. Это противно самому духу мерсеризма.

– А ведь этот недоумок, – сказала Прис, – мною увлекся.

– Не надо, Прис. – Ирмгард сочувственно взглянула на Изидора. – Не надо его так называть. Ты только подумай, как бы он мог назвать тебя.

Прис не ответила, по ее лицу блуждала непонятная улыбка.

– Я прямо сейчас и займусь электроникой, – сказал Рой. – Мы с Ирмгард останемся в этой квартире, а ты, Прис, пойдешь к мистеру Изидору.

Фармацевт направился к выходу, шагая со скоростью, совершенно неожиданной для столь грузного человека. Распахнулась, а затем хлопнула дверь, и его не стало, но перед этим у Изидора появилась странная галлюцинация: он увидел на миг сложную механическую конструкцию, сплошь начиненную электронными схемами и чем–то вроде моторчиков, а затем эта конструкция исчезла, снова сменилась неряшливой фигурой Роя Бейти. Изидор хотел было рассмеяться, но вовремя себя остановил. И он снова ничего не понимал.

– Человек действия, – безразлично заметила Прис. – Жаль только руки у него не тем концом воткнуты, ничего–то он толком делать не умеет.

– Если нам удастся спастись, – осуждающе заметила Ирмгард, – это будет исключительно благодаря ему, Рою.

– Ладно, – пожала плечами Прис, обращаясь, похоже, к самой себе. – Пожалуй, оно того стоит. – И добавила, повернувшись к Изидору: – О’кей, сейчас я переселюсь к вам, и вы сможете меня защищать.

– Н–н–не только вас, – радостно откликнулся Изидор, – н–н–но и всю вашу группу.

– Я хочу, – торжественно провозгласила Ирмгард Бейти, – чтобы вы, мистер Изидор, знали, насколько мы вам признательны. Вы – первый друг, найденный нами здесь, на Земле. Это очень благородно с вашей стороны, и я надеюсь, что когда–нибудь мы сможем вас отблагодарить.

Все теми же скользящими шагами она подошла к Изидору и похлопала его по плечу.

– А не найдется у вас почитать чего–нибудь из доколониальной литературы? – спросил с надеждой Изидор.

– Простите? – удивилась Ирмгард и вопросительно взглянула на Прис.

– Он про эти допотопные журналы, – сказала Прис. Собрав немногие свои вещи она передала их Изидору, который вцепился в связку с восторгом, возможным исключительно при достижении давно желанной цели. – Нет, Джон Изидор, мы ничего не привезли из этой литературы. По причинам, которые я вам уже объясняла.

– Т–т–тогда, – сказал Изидор, выходя на лестничную площадку, – я схожу завтра в б–б–библиотеку и возьму там чт–т–то–нибудь почитать и для себя, и для вас. Чтобы вам было чем заняться, а не просто так сидеть.

Отведя Прис наверх, в свою стылую, неухоженную квартиру, он первым делом включил там свет, отопление и застрявший на единственном канале телевизор.

– А мне здесь нравится, – сказала Прис тем же равнодушным, отстраненным голосом, что и прежде, и начала бродить по квартире, глубоко засунув руки в карманы юбки. На ее лице застыло недовольное, почти негодующее выражение, прямо противоречившее сказанному.

– В чем дело? – забеспокоился Изидор, аккуратно раскладывавший принесенные вещи по дивану.

– Ни в чем.

Прис остановилась у панорамного окна, раздернула занавески и мрачно уставилась в непроглядную тьму.

– Если вы думаете, что они вас ищут… – начал Изидор.

– Все это сон, – сказала она. – Бред, вызванный снадобьями, которые подсовывал мне Рой.

– П–п–простите?

– Вы что, серьезно поверили в существование платных охотников?

– Мистер Бейти говорит, что они убили ваших друзей.

– Рой Бейти такой же псих, как и я, – сказала Прис. – И бежали мы сюда не с Марса, а из одной психиатрической лечебницы Восточного побережья. Все мы тут шизофреники с поражением эмоциональной сферы. «Притупление аффекта» – так это называется на медицинском жаргоне. Кроме того, мы подвержены групповым галлюцинациям.

– Мне, в общем–то, и не верилось, что это правда, – облегченно вздохнул Изидор.

– Не верилось? – Прис оставила окно и принялась разглядывать Изидора так пристально, что вогнала его в краску. – Почему?

– П–п–потому, что т–т–такого теперь не бывает. П–п–правительство никого уже не казнит, хоть за какое преступление. И вообще мерсеризм…

– Но если вы не человек, – заметила Прис, – все обстоит совсем иначе.

– А вот и неверно. Даже животные – пусть там угри или крысы, пауки или змеи – даже они священны.

– Так что же, – сказала Прис, все еще сверлившая его взглядом, – значит, этого никак не может быть? Ибо, как вы говорите, даже животные защищены законом. Все живое. Любая органика, которая летает, ползает или зарывается в землю, рожает или откладывает яйца… – Она оборвала фразу, потому что наружная дверь рывком распахнулась и в квартиру буквально влетел Рой Бейти, за которым змеился по полу длинный провод.

– Насекомые особо священны, – сказал Рой, ничуть не смущаясь, что подслушал чужой разговор.

Пройдя в гостиную, он снял одну из картин, повесил на гвоздь какую–то крошечную коробочку, отступил от стены на шаг, некоторое время что–то разглядывал, а затем вернул картину на место.

– А теперь сигнал тревоги. – Подтянув к себе провод, на конце которого висело сложное электронное устройство, он со все той же непонятной улыбочкой на губах продемонстрировал это устройство Прис и Джону Изидору. – Вот это он и есть, этот сигнал. Провода мы разложим под ковром, они играют роль антенны, которая уловит присутствие… – Рой на мгновение осекся. – Присутствие мыслящей сущности, не совпадающей ни с кем из нас четверых.

– И тогда эта штука зазвонит, – сказала Прис. – А что толку? У охотника будет пистолет. Ты что хочешь, чтобы мы набросились на него и закусали до смерти?

– Это устройство, – пояснил Рой, – снабжено пенфилдовским блоком, который при срабатывании повергнет любого… нежеланного гостя в панику. Если только тот не обладает фантастической скоростью реакции, что, к сожалению, не исключено. В страшную панику – я вывел мощность на максимальный уровень. Ни один человек не сможет продержаться дольше, чем пару секунд. Пенфилдовское излучение заставит его бессмысленно метаться из стороны в сторону и в ужасе бежать куда глаза глядят. А в конечном итоге вызовет мышечный и нервный спазм, что, – заключил он, – даст нам определенный шанс его прикончить. Возможно. Тут все зависит от его квалификации.

– А разве на нас излучение не подействует? – удивился Изидор.

– А ведь и правда, – сказала Прис. – На Изидора оно непременно подействует.

– Ну и что? – пожал плечами Рой и снова принялся монтировать свое устройство. – Оба они убегут отсюда, а мы получим время прореагировать. Убивать Изидора охотник не станет, потому что его нет в списке намеченных целей.

– А ты не можешь придумать что–нибудь получше? – скептически спросила Прис.

– Нет, – покачал головою Бейти. – Не могу.

– Завтра я д–д–добуду себе оружие, – с жаром пообещал Изидор.

– А ты точно уверен, что присутствие Изидора не активирует сигнал тревоги? – спросила Прис. – Ведь он же, что ни говори… ну, ты понимаешь.