Текст книги "Токийский Суслик (СИ)"

Автор книги: Фил Шрайбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Знаю. Поэтому и не хотела, чтобы ты видел то, что может ранить твою нежную душу, – ответила Пума. Внезапно она схватилась за пистолет:

– Это ещё что?

За спиной Хомячка стояла миниатюрная белая кошечка, за которой выстроился стая котов внушительных размеров.

– Глазам своим не верю… – Прошептала Пума. – Откуда здесь столько бакэнэко?

– Маюми-тян помогла. А я попросил, – отозвался довольный Хомяк. Вскочив, он с деловитым видом начал спускаться из кабины.

– Ну ладно, пожелайте нам удачи. Иду спасать друга.

– Нет, не надо. Твои новые друзья с этим отлично справятся, -поторопилась схватить братца за руку Пума. Увидев, как он надулся, она смягчила тон:

–Пойми, ото-то, там… Происходят ужасные вещи! Мы еле справились с Ужасом Глубин, их в этом проклятом месте может быть несколько штук. Бакэнэко хорошие воины, они точно с ними справятся. Да и Маюми-тян будет переживать за тебя – оставайся здесь, с нами!

Подумав, Хомячок согласился остаться. Счастливая, что ей не придется разлучаться с ним, Маюми запрыгнула к Синдзи на колени, свернулась в клубок и принялась мурчать. Тотчас рядом с парочкой нарисовались трясшиеся до этого момента тануки, которые окружили их в поисках утешения. Хомячок сам не ожидал, что способен проявлять сострадание и столько внимания к насмерть перепуганным созданиям. Его привычное ехидство уступило место ласковым речам, и Пума улыбалась, слушая слова младшего брата…

Каори была искренна лишь наполовину. Да, она не хотела пускать младшего брата, чтобы он вмешивался в операцию спасения не только из чувства сестринской любви. Она понимала, что должна уберечь душу Синдзи от того кровавого зрелища, устроенного их отрядом и Сусликом внизу: не каждый сможет переварить подобные картины. До чего же был хорош Фудзивара-сан в бою! Как он расправился с охранниками и самим Ужасом Глубин, и как брутально прикончил того повара-суматори!

– Он – самый сильный боевой маг из всех, кого я видела, – думала Пума, представляя себе лицо Суслика в момент боя. Из просто милого мальчика в очках, он буквально на глазах превратился в совершенного воина, следовавшего Бусидо, который презирает смерть и предпочитает гибель в бою бесчестью.

С другой стороны, сегодняшний вечер показал, что Фудзивара превзошел её на голову в умении применять магию. Это было завораживающее зрелище – смотреть, как он управляется с магическим перевоплощением и успевает прикрывать абсолютно всех во время жаркой битвы.

Пума не заметила, как погрузилась в глубокое раздумье. В её голове был только Суслик и ничего, кроме Суслика. Она представляла себе, как он после боя хватает ее за талию, наклоняется близко-близко к ее лицу и шепчет слова признания. И ей совершенно не хотелось, чтобы это мгновение прекращалось! Особенно, когда он, красный от смущения, всё же находит в себе смелость поцеловать её, а она робко отвечает на поцелуй.

Видя, как Пума, прикрыв глаза, уселась на берегу озера задумчивости, к ней со спины подсели Ласка и Алиса. Кицунэ прижимала к себе маленьких дрожащих лисят, не в силах поверить, что они, наконец-то, спасены. Глаза Алисы были полны слез: теперь она видела, что ее сёстры в безопасности и больше ничего подобного не повторится.

Всем оставалось только ждать новостей – и это ожидание действовало на нервы Пумы сильнее, чем что-либо другое. Она не помнила, чтобы так волновалась за кого-то, даже за милого брата Синдзи. Хотя сколько он доставлял и продолжает доставлять беспокойства своими выходками. Порой Пума удивлялась, как все пакости сходят Хомячку с рук. И благодаря этому шкоднику, у неё теперь появилась, судя по всему, любовь.

Тем временем отряд вооруженных катанами бакэнэко и подручных Пумы вступил в бой против поредевшей толпы зомбированных магов и охранников. Вновь прибывшие очутились в подземном коридоре в тот момент, когда обессиленный Суслик, вяло огрызаясь на атаковавших издалека врагов, готовился к неминуемой смерти.

Сатоши тактически оценил обстановку и дал команду начать атаковать магов. То, что монстру, в которого превратился знакомый хиляк, получивший прозвище Хитокири, нужна помощь, было видно с первого взгляда – движения становились всё более беспорядочными, он то падал, то поднимался; мотая головой, путался в лапах.

Суслик не помнил, как он смог добраться до рептилоида и перекусить его пополам своими мощными челюстями. Он слышал только испуганный ментальный вопль последнего, затем был хруст ломаемых костей и запах крови, бьющей прямо в нос…

Хорек с удовлетворением огляделся по сторонам. Да уж, в знатную заварушку они угодили, причем по своей воле.

– Но ведь не просто так, а ради соратника, – с нажимом сказал Хорек, и его приятели дружно согласились.

– После того, что эти уроды, любители человечины, сделали со своими жертвами, они не имеют права жить, – сурово отозвался Хироки, устало вытирая с лица кровавый пот.

Когда Сатоши и остальные подручные Пумы, осмотрев помещение и добив всех раненых культистов, вернулись в основной коридор, они увидели только сплошной густой туман. Он был настолько густой и тёмный, что казалось, его можно брать руками и лепить из него фигуры, как из пластилина.

Постепенно туман стал рассеиваться, и перед всеми предстала необычная картина. На трупе разорванного Ужаса Глубин лежало навзничь обнаженное юношеское тело, державшее во рту что-то блестящее, черное – и при этом шевелящееся! Нечто двигало многочисленными мелкими щупальцами.

– Фу, какая мерзость, – сказал Сатоши. Ему пришло в голову, что надо убрать эту отвратительную штуку изо рта Суслика. Однако прежде, чем он сделал шаг вперед, Суслик, продолжая лежать в бессознательном состоянии, проглотил эту дрянь. Чем заставил содрогнуться всех, кто стоял вокруг.

Парни из отряда Пумы понятия не имели, что это означает. У них в головах была только одна мысль: насколько это заразно или опасно? Зато Хорёк и его подручные, плюс Лаки, видевшие процесс до этого, расслабились: жрёт всякую гадость – значит жить хочет!

Сатоши обошел тело рептилоида, осмотрелся вокруг и присвистнул:

– Да тут фонит уровнем АА, вот это я понимаю! Только за что этим гадам такая мощь?

– Они не просто так ее получают, – флегматично ответила Лаки, снизошедшая до ответа.

– В смысле? – вскинулся Сатоши.

– Попробуй человечинки и узнаешь, – сурово ответил Хироки. Его собеседник содрогнулся:

– Нет уж, спасибо. Мне и моего уровня достаточно.

Хорек подбежал к Суслику:

– Фудзивара-кун, очнись! Нам пора убираться отсюда!

Суслик не отвечал, пребывая в полном анабиозе. Его тело перевернули и осмотрели на предмет внешних повреждений.

– А это что за выпендреж? – Сатоши показал на белые перчатки на руках Суслика, залитые фиолетовой кровью рептилоида. Ему показалось, что белые перчатки, чем-то напоминающие часть парадного костюма, странным образом сочетаются с совершенно голым телом своего владельца…

Глава 19 «Секрет Фудзивара»

Эвакуация из подземелья запомнилась всем, кроме Суслика. Тот всё время был в полубреду, поэтому для него всё закончилось на этапе, когда его альтер эго в режиме «глокой куздры» добралось до первого из прибывших рептилоидов.

Затем – мельтешение, как в блокбастере «Адреналин» напополам с героиновым трипом.

Затем его кто-то куда-то тащил, нагого, дрожащего от холода из-за ночного пронзительного ветра, позади рвались мины, визжали пули, кто-то дико кричал…

Наконец, болтанка закончилась и Суслика положили на что-то тёплое и шерстяное. Оно облизывало его шершавым языком и громко дышало в ухо. Затем маленькие лапки стали топтаться по нему и к большому языку добавилось два маленьких. Повозившись, лапки устали и на груди свернулось два меховых комочка.

* * *

– Куда теперь? – спросил обессиленный Хорёк у Пумы. Та была старшей по званию и, после выноса тела и спасения заложников взяла командование на себя, организовав дисциплинированный отход с заметанием следов. Следы замели парой дюжин армейских детонаторов, напиханных в брикеты с пластичной гексогеновой взрывчаткой. Взметнувшийся гриб пламени разбросал тонны кирпича, бетона и земли на многие десятки метров вокруг, а забушевавший пожар надёжно отрезал беглецов от преследователей – к поместью министра прибыла подмога от дружественных кланов и охранных агентств.

Поэтому делать ноги пришлось в темпе вальса. Бесчувственного Суслика и основную команду вместе со спасаемыми закинули в военный грузовик, а подчинённые Пумы и бакэнэко любезно воспользовались лисьим мороком, чтобы скрыться на своих двоих или четверых. Лисы предусмотрительно ожидали спасателей в городском квартале неподалёку.

Лисица-сестрица перебросилась с Пумой и Алисой парой слов на бегу, заставив Пуму серьёзно задуматься. Поэтому, Хорьку она ответила:

– В Академию вам сейчас нельзя. Оформим вам через Канцелярию срочное задание, как боевым офицерам, и положим его под гриф «секретно». Но искать вас всё равно будут – не исключено что магией. Поэтому в лисью гостиницу вам нельзя – кицунэ заметили цзянши. Не исключено, что за гостиницами следят по всему Токио.

Хорька передёрнуло. Он с детства не мог терпеть всякую бесовщину, хотя часто играл с бакэнэко, служившими клану. Ну кошки, как кошки! Домашний котяра Тама был пострашнее – во всяком случае пацанёнку от него доставалось куда как чаще, чем от настоящих жутко-ужасных ёкаев. Лисиц Хорёк тоже понял и принял – как говорил Суслик на своём странном суслячьем языке: «бабы как бабы, только с ушами и хвостом!» Но вот вся остальная нечисть вызывала у воспитанного в суровых клановых условиях подростка неприязнь, которая этой ночью усугубилась до состояния ненависти. В голове Хорька произошёл прочный водораздел на приятных и безопасных бакэнэко и кицунэ, и отвратительных, ужасных и опасных «ужасов, таящихся в ночи», с которыми разговоры не уместны, а лучший аргумент – сталь клинка, заклинание и пуля в лоб.

Внезапно, Хорька осенило:

– Давайте отвезем Фудзивару в его родовое поместье. Я слышал, его дед совсем плох – оформим его отсутствие как «общение с родственниками» – заодно и сами отлежимся.

– К тому же, клановые земли неплохо защищены духами-покровителями – никакая нечисть без разрешения не проберётся, – добавил с заднего сиденья эрудированный Хомячок, качая на руках белую кошку.

Пума обрадовалась решению вопроса и крикнула водителю:

– Гони в направлении Такасаки! Там возьмём автобус до Фудзивара. – Уже в сторону Хорька добавила предводительница благородных разбойников. Но тщетно, умаявшиеся курсанты спали вповалку, причём Сёго устроился на тёплом боку одного из двух бакэнэко, оставшихся с отрядом. Пума прикрыла глаза и погрузилась в благословенный сон.

* * *

Суслик вышел из состояния забыться моментально. Никакого состояния грогги, что было привычно Кадзуо или Валентину. От бытия мононокэ всё же были определённые плюсы – бойня, которую устроил сам-себе-отряд-Сусликоволка должна была вырубить целый батальон магов, и сейчас, в теории, Суслик должен был помирать от недостатка маны в организме, а тэнкецу – просто-таки гореть огнём.

Сожранная жизненная сила «ихтиандров долбанных» помогла пережить манаистощение и залечила все полученные ранения. Суслик прислушался к собственным ощущениям. Впечатление жара от ядерного взрыва в животе давно прошло, но по венам текло что-то горячее, пульсирующее, наполняя все существо Фудзивары силой и уверенностью. Однако выдавать себя раньше времени не хотелось. Из-под прикрытых век Валентин быстро оценил обстановку. Сейчас он лежал на сиденьях, прикрытый тёплым пледом, а рядом дрыхла тройка кицунэ, свернувшись в большой шерстяной клубок.

Бакэнэко, похожие на экзотическое статуэтки, неподвижно сидели с закрытыми глазами на полу фургона. Коты ритмично качали головами в такт музыке, которая играла в машине. Джей-рок был на любителя, подумал Кадзуо. Он никогда не понимал такой музыки, но сейчас находил странное удовольствие в том, чтобы слушать подобную какофонию. Его утонченная мать Кумико точно бы не одобрила такого репертуара. Однако маман давно пропала, и направлять музыкальные вкусы молодого наследника стало некому… Кроме Валентина, который внутренне чертыхался про себя: «Вашу мать, вы там оглохли, что ли? Как можно слушать такую фигню?»

Однако Сюя, Хироки и остальные на пару с бакэнэко дружно качали головами, стараясь отвлечься от образов последнего боя. Решив, что ему уже всё равно, Вал постарался отключиться.

«Пусть я побуду для них смертельно уставшим героем, – хмыкнул Вал, рассматривая сквозь прикрытые глаза при помощи аурного зрения людей в фургоне.» Свечение вокруг тел бойцов говорило о перенесенном потрясении несмотря на то, что у каждого был опыт боевых действий.

«Елки-палки, они как будто невинность потеряли, – хмыкнул Вал.» Кадзуо смутился:

«Неужели так меняется аура после… этого?»

«Не в точности, но что-то похожее. Сам поймешь… – этого было достаточно, чтобы Кадзуо смутился еще больше.»

«Я бы предпочел не обсуждать такие вещи… В подобном тоне…»

«И не надо. Это процесс, неотъемлемая часть бытия, или как оно там называется, -продолжал измываться над ним Валентин. – Такие дела обсуждают по завершении, а не до. А то сраму не оберешься, когда прекрасная дама на свидании выяснит, что ты про это дело знаешь в теории целый трактат, а в траХтате не освоил ничегошеньки…»

«Ладно, хватит, – Кадзуо попросил остановиться своего соседа по телу.»

Машина уже добралась до узкой дороги, ведущей к поместью Фудзивара.

– Сусляндра, ты как? Мы приехали к твоему деду. Вставай, спящая красавица, – Хомячок уже давно понял, что его друг пришел в себя. Суслик с усталым видом открыл глаза:

– Ты, как всегда, сама доброта и милосердие. Помоги мне встать.

– А ты как думал? – отозвался Синдзи, помогая другу приподняться. – Хорошо ещё, что мы успели тебя одеть. А тот твой дед не понял бы, с какого перепугу тебе приспичило ехать к нему голышом, но в белых перчатках.

Суслик осмотрел себя – на нём была явно чужая одежда взамен надетой ещё в академии старой спортивной формы. Покопался в своей памяти – но не смог понять, что всё-таки произошло. С мукой во взгляде он обратился к Хомячку:

– А напомни мне, о мой крышесносящий друг, что случилось и как мы вообще оказались в твоей компании у ворот поместья Фудзивара?

Джунгарик надулся и принялся вещать, что только благодаря его неимоверным и самоотверженным усилиям злодеи были повержены, прекрасные дамы спасены, и его, Суслика, он чуть ли не на спине вытащил из горящего и рушащегося поместья! Эпическое повествование было прервано на этапе, когда Хомяк, с прекрасной Алисой на руках разил клановых магов пачками. Выключатель прилетел в виде родственного подзатылка от сонной Пумы.

– Я предупредила Фудзивара-доно, он сказал, что очень ждёт тебя на один важный и секретный разговор. Выгружайтесь, горячие окинавские парни, – крикнула Пума в салон арендованного автобуса.

Предупрежденные о появлении молодого наследника, вассалы рода открыли старые деревянные ворота, и автобус плавно въехал в широкий двор, мощенный каменной плиткой. Парни Хорька первыми выскочили из машины, держа автоматы наперевес. Следом за ними вальяжно ступили на землю бакэнэко, брезгливо отряхиваясь и тут же уселись умываться.

– Госюдзин-сама, ваши гости прибыли, – почтительным тоном доложил слуга главе рода, стоявшему на веранде поместья. Тот невозмутимо кивнул и скомандовал:

– Подготовьте все необходимое для моего внука и его спутников. Они должны как следует отдохнуть.

Суслик осторожно вышел из автобуса, глянув на ещё спящий клубок кицунэ. Пума следовала за ним, готовая в любой момент поддержать своего героя.

Несмотря на «заправку» источником жизни, вырванным из грудной клетки последнего водяного, и ощущение возвращающихся к нему сил, ноги все-таки не слишком твердо стояли на земле. Парень даже слегка покачнулся. Кадзуо заметно нервничал: он не видел деда с тех пор, как старик предложил ему пройти обследование в госпитале. Телефонные разговоры рисовали не слишком радужную картину: у деда сильно сдало здоровье, судя по тому, как он часто и неглубоко дышал. Одышка стала мучить Тэрумасу с того времени, как пропал его сын Нагахидэ, отец Кадзуо, и с каждым разом становилась сильнее. Однако внук старался не думать о таких вещах…

После легкого перекуса парни, лоли-лисички и бакэнэко во главе с Хомяком отправились по своим комнатам. Старик Фудзивара никому не докучал вопросами, внимательно изучая лицо резко повзрослевшего внука. Да, он становится все больше и больше похож на отца. Даже походка стала более мужественной и уверенной.

Нагахидэ, обладая прекрасной физической формой, порой не мог скрыть разочарования при виде того, как Кадзуо мелко перебирает ногами при ходьбе:

– Ты даже ходишь, как девчонка. Ты – будущий боевой маг и офицер, а ступаешь, как кисейная барышня. Со спины от матери не отличишь!

Кадзуо опускал голову, не смея возражать отцу. Он понимал, что не слишком вписывается в представления Нагахидэ о том, что у настоящего мужика между ног должно быть кое-что, что побуждает его широко расставлять ступни при ходьбе и держать спину прямо.

– Пойдем со мной, Кадзуо, – негромко обратился старик к внуку, приоткрывая дверь в семейное святилище. – Вижу, ты через многое прошёл. Сразу видно возмужавшего человека, а не сопливого юнца. Нам надо поговорить о важных вещах – я давно должен был рассказать тебе кое-что о твоих родителях.

Суслик проследовал вслед за дедом в мрачное тёмное помещение, где, вопреки своей привычке, Тэрумаса не стал зажигать яркого огня. Оба уселись перед тусклым светильником, который больше скрывал, чем освещал.

– Мальчик мой, что ты помнишь о… – старик сделал паузу, – своих родителях?

Суслик удивлённо взглянул на деда:

– Почти всё, что было. По крайней мере, с сознательного возраста.

– Ты никогда не спрашивал меня… Но ты не интересовался, что с ними случилось?

– Хотел спросить. Но думал, что не получу ответа.

– Ты прав, тогда я был не готов. Но сейчас…

Суслик почувствовал лёгкое напряжение в голосе деда. Тэрумаса не славился излишней дипломатичностью, но был куда тактичнее, чем Нагахидэ. Поэтому не стал бросаться очертя голову в сложный для него разговор. Понимая, что надо дать ему время на подготовку, Суслик соединил кончики пальцев и стал ждать. Рассказ деда последовал не сразу.

* * *

Однажды Тэрумаса, после приёма в особняке у одного высокопоставленного чиновника задержался на полчаса с бывшим сослуживцем. Тот предложил продолжить беседу за столом в более спокойной атмосфере, и старики-разбойники загуляли на всю ночь. Под утро, проспавшись, каждый вызвал машину и разъехались по поместьям. Остановившись в соседнем городке и послав шофёра за продуктами в супермаркет и подарком для своей жены, Тэрумаса присел на веранде летнего ресторана, чтобы выпить чашечку матча.

Рассматривая прохожих и кафе напротив, Фудзивара-старший увидел свою невестку Кумико, которая сидела за столиком с незнакомым человеком. Удивлённый старик заметил, что спутник Кумико был светловолос, хорошо одет и манера поведения выдавала в нем высокородного аристократа – однако мать Суслика весело смеялась и вела себя так, словно они с тем чужаком давно были на короткой ноге.

– Ничего неподобающего в их поведении не было, но я был удивлён, – сказал старик. – Тем боле, что Нагахидэ не было в городе и он находился в очередной миссии. Когда сын позвонил мне, я имел неосторожность сообщить ему про Кумико и её знакомого. Нагахидэ очень рассердился, как мне тогда показалось. Он резко прервал разговор…

Спустя несколько недель Кумико бесследно исчезла. Вначале старик подумал, что невестка сбежала с тем аристократом. Однако самые тщательные розыски ни к чему не привели. Следов не обнаружили, словно женщины прежде никогда не существовало. Нагахидэ, мрачный и сосредоточенный на поисках жены, не отвечал на вопросы отца о ходе дела. Но однажды старик нашел дневник Кумико на рабочем столе сына, причём совершенно случайно. Зашёл занести ему приглашение от общего знакомого, и в глаза бросилась красивая тетрадка с цветущими камелиями, принадлежавшая матери Кадзуо. Старик сразу узнал её: он не раз видел невестку с этой тетрадкой в руках. На вопросы, что она там пишет, женщина улыбалась и говорила, что это слишком личное, и никому нельзя это читать, даже мужу…

– Я тогда подумал о худшем, – скрипучим голосом проговорил Тэрумаса. – Нагахидэ всегда отличался несдержанностью. Он мог запросто вспылить и убить твою мать, не рассчитав силу или… возможности собственной магии. Как и все Фудзивара, он связан с магией смерти. Так что такое вполне могло случиться, учитывая, что действовал он, скорее всего, в состоянии ярости.

Суслик помнил, что отец был очень щепетилен в вопросах чести. Поэтому неудивительно, что он так воспринял новость о возможной измене жены. Он был слишком горд, превыше всего ставя честь рода.

– Понимаешь, я внёс свою лепту в то, чтобы приостановить расследование по делу об исчезновении Кумико. Как только я понял, что мой сын может иметь к этому прямое отношение, решил спустить всё на тормозах.

Суслик помнил, что внутренне возмущался такому вялотекущему поиску пропавшей матери. Однако он не смел говорить о своем беспокойстве, видя непоколебимую уверенность отца в собственной правоте. Тот говорил, довольно бестактно по отношению к сыну:

– Найдется, куда она денется. В Японии не так много мест, куда можно добраться без знания магии.

Старику Фудзивара и поныне казалось, что сын имеет прямое отношение к тем событиям. Он понимал, что Нагахидэ не оставит этого дела просто так, но как поступит?

– Скорее всего, сын нанял детективов. Не такой он был человек, чтобы действовать, не имея веских доказательств. Хотя натворить мог всякого, особенно в гневе.

Суслик своим аурным зрением видел, что дед говорит с ним искренне. В то же время было что-то новое, словно старик скрывал что-то от самого себя и верил, что так и было. На самом деле, Тэрумаса просто заставил себя поверить в некоторые вещи, и действовал в соответствии со своей верой в то, что Кумико просто пропала…

Спустя ещё несколько дней после таинственного исчезновения невестки, на оружейном складе в Канагаве, где располагался гарнизон Нагахидэ, произошел взрыв. По предварительной версии, замкнуло проводку и загорелся оружейный склад. Грохот от взрывов было слышно на десять миль. Тогда сообщили, что при взрыве погибли две женщины, которые в этот момент находились внутри склада, заполняя документацию по инвентаризации оружия.

Валентин хорошо представлял себе, что могло случиться с теми несчастными, кто оказался в зоне поражения. Собирать на идентификацию будет просто нечего. Старик Тэрумаса подтвердил его догадку:

– От тел тех женщин практически ничего не осталось, так что опознания не было. На кремацию повезли пустые гробы.

Фудзивара-старший использовал своё влияние, чтобы застопорить следствие и не дать выйти на Нагахидэ. Поэтому и расследование, и вердикт были не более, чем простой формальностью: приняли версию нарушения правил противопожарной безопасности.

Поймав на себе вопросительный взгляд Кадзуо, старик поспешил объяснить:

– У меня были основания подозревать твоего отца. Помню, одно время он принимал участие в миссии на Корейском полуострове. Тогда отряд под командованием Нагахидэ взял в плен несколько корейских наёмников и солдат, потеряв при этом несколько своих, среди которых был близкий друг твоего отца. На допросе один из пленных начал издевательским тоном рассказывать о том, как убивал накама Нагахидэ. Никто не успел понять, что происходит, как командир отряда одним точным в висок ударом своего огромного кулака отправил пленного на тот свет. Когда Нагахидэ повернулся к свидетелям, все ужаснулись его искаженному от ярости лицу…

– Мой сын плохо себя контролировал в моменты накала эмоций, особенно в гневе, и мог совершить непоправимое. Ты же слышал выражение «Убить Фудзикава»?

– Слышал, но не совсем понимаю его смысл, – признался Кадзуо.

– Это выражение появилось в девятнадцатом веке. Означает, что в результате устранения неугодного врага ты получаешь больше проблем, чем выгоды.

– При чем тут мой отец? –несколько напряженным голосом спросил Суслик.

– Он покинул этот бренный мир не без чужой помощи. Буйный нрав моего сына породил массу недоброжелателей и опасных врагов, которые мечтали избавиться от него. Да и он сам старался выбирать самые рискованные миссии, словно надеялся искупить вину перед Кумико и наказать себя за совершенное преступление.

Как бы то ни было, однажды старик Фудзивара получил известие о таинственном исчезновении сына. Поговаривали, что Нагахидэ был убит в результате нападения из засады. Другие слухи гласили, что он перешёл дорогу противнику, с которым не смог тягаться. Понятное дело, что подобные новости были неутешительными для Тэрумасы.

– Благодаря тому, что наш клан тесно связан с магией Смерти и проходит посвящение Дзигокугаю, даже у мертвого Фудзивара есть шанс вернуться с того света. Но уже в виде немёртвого мага или альгуля. Насколько я могу судить, мой сын превратился в нежить. Он стал выслеживать своих врагов и убийц, вырезая их без жалости, зачастую целыми семьями. Его смогли остановить только ценой жизни многих магов…

Нагахидэ и при жизни был машиной для убийств, всегда готовой к бою. А превратившись в немёртвого мага, он стал настоящим кошмаром для своих жертв. Вскоре начали поступать новые странные сообщения. Как говорилось в докладе одного разведотряда на территории бывшей Кореи, стали отмечаться нападения нечисти на вооруженные гарнизоны. Причем нападавшие действовали четко и слаженно, что было нетипичным для обитавшей в тех местах нежити. Командовал ими разумный кадавр.

Когда командующий корейскими сухопутными силами обратился к единственному военному специалисту по нежити, которым являлся бывший генерал Фудзивара Тэрумаса, тот по мутным снимкам опознал собственного сына. Все, кому удавалось выжить каким-то чудом после встречи с ним, отмечали необычайно высокий для азиата рост и отличные физические данные.

Нагахидэ стал предводителем новой армии – армии мертвецов, питающихся плотью живых. Поэтому они и организовывали нападения в разных частях Корейского полуострова. Чтобы дать им отпор, требовалось много оружия и мощной боевой магии с сильными защитными амулетами, которыми воинские отряды не всегда располагали. Одно из последних ночных нападений немертвого мага и его жутких отрядов мертвецов на японский гарнизон унесло жизни нескольких дюжин солдат и офицеров. Позднее, поисковики обнаружили их окровавленные разорванные останки недалеко от лагеря – нежить успела основательно обглодать их тела.

– Я пытался, насколько это было в моих силах, спасти своего единственного сына, – с горечью сказал Тэрумаса. – Спас его от возможной тюрьмы, покрывал его деяния… Но только не в этот раз, когда он стал настолько опасен. Как только один из Фудзивара погибает насильственной смертью, благодаря посвящению Дзикокугаю, он может вернуться назад. Я знал об этом, но не ожидал, что такая участь постигнет Нагахидэ. Он сам стал одним из тех, кого наш клан презирал и стремился уничтожить. Мне не оставалось другого выбора, как сделать то же самое… Как глава клана, я должен был лично проследить за тем, чтобы мой сын, ставший немертвым магом, нашел упокоение…

Приняв непростое решение касательно дальнейшей судьбы сына, старик прошел в святилище и обратился к мрачному покровителю рода Фудзивара. Он просил его прекратить питать энергией ненасытное существо, когда-то бывшее Нагахидэ, одним из лучших боевых офицеров империи. Старик смог отрезать сына, ставшего нежитью, от источника подпитки – сердца Дзикокугаю, но дорогой ценой. Теперь, по крайней мере, живого мертвеца можно было упокоить.

– Ты должен пройти посвящение, когда будешь готов. Только в этом случае ты получишь и магию отца, и свою собственную… Сердце Дзикокугаю станет твоим личным оберегом и источником твоей магической мощи…

– А что с моей мамой? Её искали? – Дрогнувшим голосом спросил Кадзуо.

– Нет, – прямо и жестко ответил дед. – Если называть вещи своими именами, то у меня, при моём нынешнем положении, не хватило ресурсов, чтобы одновременно искать и твоего отца, и твою мать. Я всегда подозревал, что Кумико покинула наш клан не по своей воле. Однако разыскать её я не могу. Теперь это будет твоей задачей, мой мальчик.

Суслик кивнул в знак согласия. Теперь у него появилась ещё одна опасная задача, от которой нельзя отказаться. Да и разобраться с исчезновением матери задачка была еще та… Знать бы, с кем она встречалась перед своим исчезновением – заметил Валентин. Кадзуо внутренне согласился. История исчезновения была дурно пахнущей, с кучей трупов, но давала небольшую надежду, что Кумико жива.

– Знаешь, Кадзуо, твои ёкаи могут остаться на какое-то время у меня. Кто знает, какие ещё силы могут иметь отношение к творящемуся беззаконию. Я могу даже принять их в слуги клана, чтобы обеспечить более надежной защитой. Только, – Тэрумаса усмехнулся, – надо бы им научиться лучше маскироваться под людей. А то хвосты и когти смотрятся не слишком правдоподобно…

Суслик посчитал, что родственные обязанности обе стороны выполнили. Поднявшись со своего места, паренек вышел из святилища: дед попросил оставить его одного. Они договорились, что со стариком останется один из бакэнэко в качестве охранника.

– Охренеть…твой предок, получается, зомби, – с энтузиазмом сказал Валентин.

– Мы хотя бы в этом оказались похожи, – без энтузиазма отозвался Кадзуо.

Его обуревали противоречивые чувства: с одной стороны, он был рад, что узнал что-то определенное о судьбе родителей. С другой – страдал оттого, что они больше никогда не будут с ним. Даже отец с его вечными придирками и наездами, который считал, что настоящий Фудзивара должен родиться в форме военного и с двумя короткими мечами, заправленными за пояс подгузника.

– Грушенька от яблони недалеко падает, – снова поделился какой-то странной русской мудростью Валентин. – Да далеко катится!

Совершенно бессмысленно закончил пословицу бывший наёмник в теле школьника.

Невесёлые размышления Суслика прервало появление Хомячка, который с деловитым видом прискакал с Маюми на руках.

– Похоже, на месте происшествия появилась пресса. Жаль, нельзя блеснуть в статусе кинозвезды в боевом прикиде, а?

Глава 20 «Эпилог. Назад в Академию!»

В окне неспешно и, местами, величаво проплывала природа азиатской страны, в которую Валентин неспешно врастал. Сакуры, до боли напоминавшие родные вишни, аккуратные, но микроскопические домишки, снующие там и сям по рисовым полям тракторишки и грузовички, люди по колено в воде. Как к родным берёзам вернулся – отчетливо чувствовалось внутри.