Текст книги " Самое естественное обезболивающее (СИ)"

Автор книги: Фил Бандильерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Я подошёл поближе и обнял лунатика. Тот, не ожидая, растерялся.

– Э... Гарри?

– Мне жаль, Луни, ты был лучшим преподавателем за... чёрт знает сколько лет.

Сириус кашлянул у меня за спиной, и мне пришлось обратить на бродягу своё внимание.

– Гарри, мне тоже жаль, но... Пойдём уже. У меня, конечно, не дворец, но для троих места в Блэк-Хаус более чем достаточно.

Профессор люпин улыбнулся и отстранился от меня.

– Да, Гарри, мы же не прощаемся. Если хочешь, я могу тебя чему-нибудь научить...

– Вот это здорово! – обрадовался я тому, что уроки с лучшим профессором Хогвартса продолжатся.

– Лунатик, Сохатик, вы никак спелись, а? – похихикал Сириус.

– И что с того, Бродяга? Третьим будешь? – улыбнулся профессор Люпин.

А дальше мы помогли Ремусу собраться. Сириус покидал вещи небрежно в сундук и пошёл к камину.

– Адрес на бумаге, – протянул Сириус мне листочек. На нём было выведен адрес – «площадь Гриммо, дом двенадцать, каминный адрес «Блэк-Хаус»».

– Блэк-Хаус! – сказал Сириус и исчез во вспышке дыма.

Ремус, прочитав ещё раз, сказал:

– Иди, Гарри, я за тобой.

Пришлось идти вперёд и, зачерпнув пороху, назвать адрес. После неприятнейшего перемещения, я вывалился из камина. Как всегда, на пол. Хотя я не так много путешествовал каминами, что бы натренироваться.

Сириус, произнеся «эванеско» очистил меня от пепла и помог подняться.

– Спасибо, Бродяга, – улыбнулся ему я.

– Да не за что, Сохатик. Где там Ремус?

– Здесь, – из камина чинно вышел профессор, лишь махнул палочкой, удаляя пепел с мантии.

Я тоже хочу научиться так, путешествовать каминами! А то, как то даже стыдно...

– Вот и отлично. Я тут... немного приведу в порядок. И куплю, наконец, домовика, а то старый хрен Кричер уже совсем обленился, – покачал головой бродяга.

И Сириус повёл нас по своему дому. Правда, строго-настрого запретил, куда либо лезть без него – «тут полным полно ловушек и тёмной магии, будьте осторожны».

Другого человека это предупреждение напугало бы, но я, после чулана под лестницей был счастлив жить в таком доме, хоть с чёрной магией, хоть с белой. Хоть с сербурмалиновой.

Ремус отошёл от нас и, бросив чемоданы в углу, сел на диван. Сириус обернулся и, посмотрев на меня, сказал:

– Чую, Гарри, нам обоим надо привести себя в порядок. Тебя после твоих родственников, а меня после Азкабана. Как на счёт нанять работников, а самим пойти куда-нибудь? – улыбнулся Сириус.

– Думаю, это хорошая идея, – ответил я, – Луни? – посмотрел на профессора.

Тот, услышав свою кличку, встрепенулся:

– Нет, я не с вами. Мне лучше... лучше я дома побуду, в тишине и покое, присмотрю за ремонтом...

– Ну, как хочешь, – ответил ему вместо меня Сириус.

– До сих пор не верится, что Дамблдор отпустил Гарри с нами? – спросил лунатик, улыбнувшись Сириусу.

– До сих пор не верится, что я свободен.

– Ну, тогда, месье Бродяга, вам прописаны увеселительные прогулки. Только Гарри с собой не бери! – взволновался Ремус. Я заинтересованно посмотрел на них. Сириус немного смутился:

– Ну... Ладно. Хотя я с тобой не согласен.

– Ему ещё рано. Это ты кобель такой, – вздохнул Ремус.

– А почему? – задал я «невинный» вопрос.

– Ну... его развлечения явно не для тебя, – немного покраснел Ремус.

*Лондон, «Cargo’»*

В клубе играла музыка.

Сириус, переодевшись по последней моде, с каким-то «индейским» акцентом (хотя кожаные сапоги и какая-то лента на руке, с индейским рисунком и перьями...), посетил стилиста, потом парикмахера, потом солярий, потом... Потом ещё много кого, всех слов я не запомнил. Но Сириус настоял на том, что бы я тоже подвергся «экзекуции» – меня постригли, оставив в целом прямые непослушные волосы, но уложив их так, что стал виден какой-то... стиль. Ещё подстригли ногти, попарили в солярии, после чего переодели. Сириус, то ли от доброты душевной, то ли от долгого сидения в тюрьме, но расщедрился по-полной. За пять часов я был обруган всеми кому не лень – от девушки-парикмахерши до мужчины-стилиста (который явно косил под голубого... или и взаправду гей), потом обласкан и приведён в порядок. Совсем уж нонсенсом стал массаж! Массаж, Мерлин, да я никогда не терпел лишних прикосновений к себе, а тут целый массажист с видом культуриста разминал с полчаса мне спину.

Сириус блаженно лежал на соседней койке – ему почему-то массаж делала красивая девушка...

После того как мы, уже затемно покинули этот филиал инквизиции, Сириус сказал мне:

– Знаешь, Гарри, ты сейчас выглядишь... Шикарно.

– Ещё бы. Но, по-моему, золотая оправа это слишком...

– Не надо вот тут прибедняться, Гарри. И Блэки, и Поттеры весьма богаты. Для меня, если хочешь знать, было странно видеть, во что ты там был одет. Разве у тебя не было денег на нормальную одежду?

– Но... а хотя... – я задумался. Деньги у меня были, но я как-то по детской привычке не обращал внимания на свою внешность. Сириус, видя, что я «загрузился», вспоминая своё поведение, рассмеялся:

– Гарри, боже мой, только не говори, что на тебя не засматриваются девушки. Ты считай ценный приз и завидный жених. К тому же спортсмен и просто красавчик. Давай, я тут одно место знаю... Если его ещё не закрыли, – Сириус встряхнул своей шевелюрой. Излишки волос парикмахер у него стянул в косичку  над левым ухом и перевязал всё той же «индеец-стайл» лентой.

В общем, выглядели мы как два франта, в поисках приключений на свои пятые точки. Причём солидный, немного диковатого вида Сириус, одетый с таким же уклоном в «дикость», явно привлекал внимание. Моя же внешность тоже претерпела поразительные изменения – волосы хоть и торчат в разные стороны, но теперь это выглядит нормально. Прямоугольные очки в тонкой золотой оправе, фирменные штаны, ремень, даже туфли с острыми носами. Дополняет эту картину тёмно-зелёного, с серебряной вышивкой по рукавам сорочка, которая как сказал тот пидо... то есть стилист – «очень подходит к вашим очаровательным глазкам».

После выхода из пыточной Сириус уверенно зашагал в сторону переулка, а я последовал за ним.

– Эм… Сириус, а остальные вещи, что ты выбрал?

– У них есть доставка на дом. Завтра привезут, – отмахнулся Бродяга и сказал:

– Давай руку, аппарируем.

Я подал Бродяге руку и тут же ощутил мерзопакостнейшее ощущение – будто меня протягивали сквозь игольное ушко. Но спустя несколько секунд всё закончилось, и мы стояли в похожем переулке.

Сириус, глянув куда-то, улыбнулся:

– Знаешь, Гарри, не думал, что эта лавка всё ещё открыта.

– Какая лавка? – не понял я.

– Ну, ночной клуб. Давай, двигай. Не думаю, что меня тут ещё помнят. Эх, помню, мы с твоим отцом... кхм... – осёкся Сириус. Мне же стало чрезвычайно интересно.

– Так что там с  моим отцом?

– Ну… понимаешь, Гарри, золотая молодёжь, денег больше чем мозгов... всяко бывало... – смутился бродяга.

– Ладно, показывай, где здесь вход, – сказал я. Сириус уверенно прошёл и, подойдя к двери, открыл её.

Я зашёл следом. Было темно, но на полу флуоресцентно светился какой-то рисунок. Сириус, присвистнул,

– Да, раньше здесь было всё по-другому...

Я же, пройдя мимо шкафообразного охранника (никак родственник Креббу?) вслед за Сириусом, вошёл в зал. Да...

Сириус, встал и удовлетворённо оглядел зал, если не полный людей, то близко к тому. Играла, какая-то попса, которая никак не могла мне нравиться.

Сириус тут же двинул в направлении бара  и, сев на высокий стул, заказал себе выпить. Я составил ему компанию, но что бы не смущать лишний раз бармена, просто сказал, что буду что угодно, лишь бы без алкоголя.

Налили сока.

Сириус, когда бармен отошёл к другому клиенту, обратился ко мне:

– Ну, вот мы и на месте. Да, а людей всё так же много. Тринадцать лет назад здесь было всё по-другому. Цивильный, можно даже сказать интеллигентный клуб...

Я, выслушав его и осмотрев кучу народу, что дёргались под музыку на танцполе, сказал:

– Вроде бы они все такие. Но здесь мне нравится. Атмосфера... – я покрутил в воздухе пальцем, выражая задумчивость. Сириус понял.

– Да, понимаю тебя. Говорили, это один из лучших клубов в Лондоне с чёрт-знает-какого года.

Тут заиграла более приятная музыка, что-то из лёгкого рока.

– О, какая хорошая песня! – воскликнул Сириус, заслышав её, – Гарри, видишь вон там пару девчонок?

– Те, что постарше и помладше?

– Ага. Пошли.

Я немного покраснел. Никогда ещё не подходил к людям сам, а уж познакомиться с девушкой... но я постарался скрыть румянец и последовал за Сириусом. Уж крёстный то должен знать, что делает. Подумав так, я подошёл вслед за ним к тем двум дамам. Хотя... на вид одной было немного за двадцать, другой за шестнадцать.

Обе заинтересованно оглядели Сириуса, а потом меня и улыбнулись. К взглядам, ненавистным, изучающим, восторженным, равнодушным, даже оценивающим я привык. Попробуй не привыкнуть за столько-то лет «знаменитости».

Сириус спросил у той, что постарше, «не позволят ли дамы угостить их». Дамы позволили, и Блэк невозмутимо заказал им по выбранному ими коктейлю, в двойном экземпляре.

Когда официант принёс заказ, дамы взяли свои бокалы и Сириус представился.

– Сириус Блэк.

– Оу, какое красивое имя. Звезда, значит? – улыбнулась та, что постарше.

– Полное имя вообще Сириус Орион Блэк. У нашей семьи такая традиция... – усмехнулся крёстный.

– А вы не представите своего друга? – спросила та девушка, что помладше.

– Это...

– Гарри Поттер, – сказал я. Девушки вежливо улыбнулись, но без тени узнавания, что было приятно мне. Слишком привык к «смотрите, это же Гарри Поттер!», так что было приятно познакомиться с людьми, которые не пялятся на мой шрам.

Сириус кивнул мне и мы присели за стойку, поближе к дамам – я рядом с той, что помоложе, а Сириус сел рядом со старшей.

– Позвольте поинтересоваться, как зовут такую очаровательную даму как вы? – спросил я, постаравшись проигнорировать изучающий и несмелый почему-то взгляд девушки.

– Я Кэтрин Грейнджер, а это моя кузина, Эмми, – сказала она.

Услышав эту фамилию, я на секунду оцепенел. Чуть было не вырвалось «а не родственница Гермионы?», но я только улыбнулся. Кэтрин, заметив моё состояние, улыбнулась приободряюще, приглашая начать разговор. Я бросил мимолётный взгляд на Сириуса – тот уже шептал, что-то на ухо хихикающей Эмми.

– Часто здесь бываешь? – спросил я первое, что пришло в голову.

– Да... нет, в первый раз. Просто... обычно Эми ходит в такие... места, – смущённо улыбнулась Катрин. Тогда я тоже «признался»:

– Я тоже. Мой крёстный здесь постоянный клиент ещё с семидесятых, а я... впервые, – тоже улыбнулся я, добавив в улыбку толику стеснения. Подействовало, и Катрин стала чувствовать себя немного свободней. Отпила из бокала, я последовал её примеру.

* Три часа спустя *

– Куда пойдём? – спросила Эми у Сириуса. Мы с Катрин приятно пообщались. Она действительно оказалась родственницей Гермионы, только была лишена её занудства, и легко разговаривала на любые темы. Насколько я понял, о магии и обо мне она не слышала от «зануды» (так она назвала Гермиону, когда рассказывала про свою семью. Спрашивать я, конечно же, не стал).

В общем, Катрин мне понравилась, приятный собеседник, эрудированная и немного милая. Мы вышли из бара, когда Сириус сначала сам оттанцевал с Эми, а потом они вдвоём потребовали что бы мы шли на танцпол. Я не умел танцевать, но Кэтрин помогла мне освоиться, благо был не вальс, много уметь тут не надо.

Потом Сириус и Эми поднялись и мы все вышли из бара, когда было выпито уже немало. По крайней мере, ими. Я и Кэтрин разве что пару бокалов выпили, от чего стали несколько проще себя чувствовать и уже не стеснялись друг друга. Когда выходили из клуба, Кэт, взглянув на свою кузину, взяла меня под руку, так же как та – Сириуса. Мы всей гурьбой завалились в кэб, то есть такси и Эми назвала адрес. Таксист, приняв от Крёстного крупную купюру ничего, не сказал и только пожелал нам попутного ветра, когда высаживал.  Почему-то его пожелание показалось очень... естественным, гармоничным.

Эми и Кэтрин снимали небольшой домик на двоих – Эми оказалась студенткой престижного медицинского вуза, а Кэт пока ещё училась в колледже и в этом году собиралась поступать...

Мы ввалились в их дом. Сириус, уже порядком захмелевший вместе с Эми держались друг за друга и громко обсуждали дизайн комнат, когда проходили по ним. Кэт, к моему удивлению, взяла меня под локоток и повела за собой. Это оказалась... спальня.

Было очень и очень страшно. Но не так, будто мне что– то угрожает, а... сложно сказать. Наверное, я просто нерешительная личность. Увидев большую кровать, я покраснел.

– Гарри, не поможешь? – спросила Кэт. Когда я повернулся, увидел что она стоит ко мне спиной и, подняв, руки, пытается стянуть блузку, но она застёгнута сзади на еле видную застёжку-молнию. Поднятая блузка позволила мне увидеть стройную талию, гладкую кожу Кэт. Я, дрожащими руками расстегнул молнию и Кэт наконец освободилась от верхней одежды. Она повернулась ко мне. На ней было только шёлковое синее кружевное бельё. Грудь примерно второго размера. Кэт была... Красная. Очень. Думаю, не меньше, чем я.

– Гарри... – нерешительно сказала она, не зная, что дальше делать.

– Тебе дальше... помочь? – спросил я, сглотнув ком в горле.

– Да, – она снова повернулась, и я расстегнул бюстгальтер, повозившись с маленькими крючочками. Кэт, глубоко вздохнув, повернулась. У неё была прекрасная аккуратная грудь, так что я не смог устоять и, приблизившись, поднял её лицо. Она, видимо ожидая другого, посмотрела на меня. Наши глаза встретились на секунду.

– Гарри. Это...

Я, действуя на автомате, поцеловал её. Это был вообще мой первый поцелуй. Странно, я думал, это будет... не так хорошо. Как приятно знать, что я ошибался. Губы Кэт были сладкими, горячими, а сама она немного расслабилась во время поцелуя. Она, не разрывая поцелуй, расстегнула мою рубашку, потом и вовсе стянула её, бросив куда-то в сторону. У меня было преимущество – я полностью одет. Пришлось так же, на секунду разорвав поцелуй, что бы расстегнуть дорогой кожаный ремень. Я не разбираюсь во всех этих модных штучках, но пидо... то есть стилист сказал, что это модно. Кэт стянула с меня брюки, и мы оказались в равном положении. Она немного боялась, чувствую это. Надо успокоить.

– У тебя... Это впервые?

Этот вопрос заставил её снова покраснеть и севшим голосом сказать «да». Вот это да.

– Не бойся. Если честно... у меня тоже, – вздохнул я, притронувшись к её плечу. Оно мне показалось гладким как шёлк, и я нежно толкнул её. Кэт послушно упала на мягкую кровать и, подняв на меня красное лицо, улыбнулась.

– Впервые?

– Да, – я «смело» взялся за трусики и стянул их, когда Кэт, завалившаяся на спину, подняла ноги. Кажется, это её успокоило. Теперь всё.

Даже не верилось, что это всё происходит со мной. Я снова поцеловал её, опустился поцелуями ниже, сдавив губами призывно торчащий сосок. Кэт облизнулась и закрыла глаза, а я спускался ниже, проведя языком вокруг пупочка.

Когда достиг желанного места, она уже смелее, с тяжёлым вздохом предоставила мне возможность действовать.

Никогда не знал и не интересовался, что делать, но... Кажется, где-то читал. Полюбовавшись на неё, уже через минуту добился того что Кэт возбудилась ещё сильнее. Подняв взгляд, увидел, что она одной рукой сжимает грудь, а другой схватилась за простынь, скомкав ту в кулаке. Её глаза были закрыты, а на лице было бездумное выражение. Налившиеся пуще прежнего краснотой губы, открылись, и Кэт тихонечко охнула. Я понял, что пора переходить к главному и приблизился к ней. Волнение отошло на второй план, как во время выступления в квиддиче – сначала ты нервничаешь, но потом после выхода на поле толпа оглушает, и перестаёшь её замечать. Остаёшься один-на-один со снитчем, с желанной целью.

– И! – скривилась она от боли, – Подожди, Гарри, не двигайся, – я замер внутри неё. Кэт тяжело дышала, глядя мне в глаза. Так продлилось несколько секунд, после чего она пискнула «извини».

– Тебе не за что извиняться, Кэт. Я понимаю, – примирительно сказал я, предаваясь наиприятнейшим ощущениям. Тепло, и она... живая, тёплая, мягкая, такая... Уютная. Побочное  ощущение очень похоже на уют, желанное тепло.

– Можешь... двигаться, – сказала она, отвернувшись. И это продолжилось.

Кэт была сначала молчалива и смотрела в стенку, но потом я, лаская её руками, обратил всё внимание на себя. Мы снова встретились глазами. Ещё несколько минут, и она стала дышать намного глубже, постанывая. Я же неумолимо двигался. И тут произошло это. Кажется, Кэт закончила, внутри стало мгновенно тесно, она выгнулась и громко застонала. Я побеспокоился, не услышит ли нас кто-то, но мимолётно – тоже «финишировал». Зря беспокоился – Сириус не такой робкий как я...  По крайней мере стон сверху, со второго этажа был отчётливо слышен.

Отдышались. Кэт переведя дух, сказала:

– Гарри, это... прекрасно.

– Хочешь ещё? – спросил я, посмотрев в её глаза.

– А... – она бросила взгляд на меня.

– Да. Только, чур, теперь ты сверху, – улыбнулся я. Как ни странно, Кэт звонко рассмеялась.

* Утро *

– О чем ты, мать твою, думал! – кричал Люпин на бродягу. Ремус, выглядевший с утра как человек, у которого сбылась детская мечта, пригорюнился. Пришлось мне вмешиваться:

– Луни, не надо. Сириус... всё правильно сделал.

– Но Гарри, ты ещё не знаешь, какой он кобель! А уж после двенадцати лет воздержания...

– Знаю, Луни. Я заснул только часам к четырём, – вздохнул я. Сириус действительно оказался неутомимым. Мы с Кэт повторили «для закрепления материала» четыре раза. Но после этого сверху всё равно был слышен шум, скрип кровати и стоны. Кэт, положившая мне голову на грудь, сказала:

– Знаешь, будь это три часа назад, я бы умерла со стыда, услышав, – она задорно хихикнула.

– Я бы тоже. Сириус... Долго был вдали от людей. Что сказать, бродяга, «дикий».

– О! – звонко рассмеялась она, когда сверху чуть не посыпалась штукатурка.

– Гарри, а ты, правда... в первый раз?

– Да.

– А ты… учишься, где-нибудь?

– Да. В одной частной школе близ Шотландии. Там интересно, но...

– Но что?

– Но там нет таких девушек как ты, – улыбнулся я, приобняв Кэт. Она снова посмеялась в кулачок.

– А сколько тебе лет?

– А насколько выгляжу?

– Ну... на шестнадцать. Примерно. С натяжкой...

– Пусть будет так, – снова улыбнулся я. Кэт не стала развивать тему.

А утром настала пора прощаться. Кэт вышла проводить нас, дала адрес и телефон, сказав, что бы я её не забывал. Могла бы и не говорить.

Сверху спустился Сириус, довольный как кот, нашедший цистерну валерианы, и бочку сметаны. Увидев Кэт, он перевёл вопросительный взгляд на меня. Пришлось ответить.

– Вы бы там потише, а то мы с Кэт не могли заснуть. Устали, – улыбнулся я «невинно». Сириус, улыбнувшись в ответ от уха до уха, потрепал Кэтрин по голове, сказал:

– Ну, извини, Сохатик, – и ведь без тени раскаяния умудрился сказать!

Мы взяли такси и, назвав адрес, умчались. Я на прощанье поцеловал Кэт. Это было... грустно. Но мы не пара, хоть она и приятная девушка. Её место точно не рядом со мной. Тяжело вздохнув, я ушёл «по-английски», то есть не прощаясь. Без слез, сантиментов, грусти, без ничего. Просто сел в кэб и уплыл в туман, стелящийся по улицам просыпающегося Лондона. Спиной чувствовал её взгляд, но нашёл в себе силы не оборачиваться.

А дома нас ждал... Ремус. Очень злой Ремус Лунатик Люпин.

Он с порога чуть не заехал Сириусу кулаком в глаз, но бродяга увернулся. Я отошёл к стенке и слушал их перепалку. Ремус был честным, благородным, и, чего уж там, одиноким пуританином. Полная противоположность весельчаку-Казанове Сириусу Блэку.

– Гарри, и ты с ним заодно? Гарри... ты... тоже!? – воскликнул он, глядя на моё грустно-насмешливое лицо.

– Ну... Ремус, ты ведь...

– НЕТ! Слышать не желаю! Что бы сказала Лили? – протянул он и, схватившись за голову, упал на диван, который жалобно скрипнул.

Сириус подошёл к нему и сказал:

– Я не знаю, что бы сказала бы Лили, но я точно знаю, что бы сказал Джеймс. Когда то мы с ним в том же клубе...

– Нет! Избавь меня от подробностей, Бродяга! – воскликнул Ремус, на что мы оба рассмеялись.

Я только-только начал понимать, что приобрёл в лице Крёстного. И это мне нравилось. Сириус, он... К нему не стыдно обратиться за помощью в самых интимных вопросах. Он – свой. Не старший «взрослый» (хотя... после этой ночи я тоже стал немного взрослее), а свой, друг.

Сириус сменил тему, видно желая избежать неприятных вопросов:

– Рем, говори, что ты тут делать то собрался.

– Для начала прикажи заткнуться своему домовику. И... повесь табличку над портретом своей матери. А то я случайно...

Договорить ему не дал гомерический хохот Сириуса, который даже схватился за живот:

– Ты его открыл! Вот это было шоу! Да, шикарно! – смеялся бродяга, но Ремус не разделял его радости, вспоминая визжащий портрет с содроганием.

– Давайте позавтракаем для начала, – сказал я, пройдя на кухню мимо тяжело дышащего Сириуса. Бродяга поднялся с дивана и пошёл за мной.

– Видишь ли, Гарри... тут некому готовить. Домовик уже старый и выживший из ума, – Ремус выглядел опечаленным и смотрел на меня, словно в чём-то передо мной провинился.

– Тогда пойдём куда-нибудь, где готовят, – тут же нашёлся Сириус, – Мне надо зайти в Гринготтс. И купить несколько книг. Если ты не против, то можем сходить на Косую Аллею.

Мне такая перспектива показалась заманчивой. Отойдя от кухонного стола, я кивнул Сириусу:

– Ладно, пойдём в Косую Аллею. А потом домой, – я подавил зевок и Сириус усмехнулся. Ремус же обиженно отвёл взгляд, он всё ещё не мог простить бродягу за то, что вовлёк меня в свои... похождения.

В Косой Аллее мы пошли сразу в Гринготтс. Сириус тут же подошёл к гоблину за кассой и, перебросившись с ним парой слов, пошёл вслед за ним. Я пошёл следом, но Сириус сказал:

– Мистер Чернозуб, моему крестнику так же необходимо всё оформить.

Гоблин, что вёл нас за собой, обернулся и, взглянув на мой шрам, сказал:

– Я позову Крюкохвата.

И, пока мы не отошли от залы, обернулся к другим гоблинам, сказав что-то на гортанном лающем языке, похожем на немецкий. Гоблины кивнули и Чернозуб, обратился ко мне:

– Мистер Поттер, прошу вас подождать здесь управляющего вашими финансами. Мистер Блэк, прошу вас за мной.

Сириус оглянулся на гоблина и, сказав тому «секундочку», наклонился ко мне, говоря тихо:

– Гарри, я собираюсь вступить в права лорда Блэка. И оформить чековую книжку. Это не займёт много времени. Ты, если что, давай тоже.

– Но Сириус, мне тринадцать!

– Ну и что? Магия не понимает такого понятия как возраст. Хотя совершеннолетним ты станешь только после семнадцати, но это закон министерства. Гоблины Гринготтса даже не собираются соблюдать эти правила. В общем, Сохатик, выцыгани у него побольше, – улыбнулся Сириус.

Было немного боязно, когда Сириус ушел, и я остался в окружении деловых гоблинов один. Но не так как ночью, совсем нет. Было... предвкушение. Хотя...

– Мистер Гарри Поттер? – услышал я голос сзади. Обернулся и, по привычке не обнаружив перед собой собеседника, моргнул. Гоблин был невысокий. Или это я за последнее время вырос – казалось, только вчера я приходил сюда с великаном – Хагридом, будучи не выше любого из гоблинов.

– Да, вы мистер Крюкохват? – спросил я, вежливо поклонившись гоблину, что того удивило.

– Да. Прошу, мистер Поттер, пройдёмте, – гоблин провёл меня туда же, куда увели Сириуса. За залом, который был скорее фойе, располагались кабинеты, коридоры... в общем, это был немаленький офис, похожий на офис какого-нибудь крупного банка.

Гоблин провёл меня немного по коридору и, открыв дверь, зашёл внутрь сам.

Я последовал за гоблином и застал как тот, пользуясь специальной ступенькой на кресле, забирается в него. На столе стояла бутылочка минералки, вокруг, у стен – полупустые стеллажи с папками.

– Итак, мистер Поттер, вы всё-таки обратились к нам. Я рад, что вы ответственно подошли к вопросам своего состояния.

– Э… простите, состояния?

– Мистер Поттер, деньги не берутся из ниоткуда. Конечно же, мы храним и приумножаем богатство наших клиентов! – зачастил гоблин.

– Да, мистер Крюкохват. Будьте добры, а то я плохо разбираюсь в финансовых вопросах.

Крюкохват был не то что бы расстроен – просто принял к сведению и начал говорить:

– Итак, это я должен был сказать вам при первом самостоятельном визите в наш банк. Вы как наследник рода «Поттер» обязаны пройти несколько процедур, после чего вам будет санкционирован доступ к вашим активам, хранящимся в нашем банке. Вы не можете получить какие либо услуги кроме неименного хранения средств и артефактов без процедуры упрощённой идентификации.  Помимо этого вы являетесь наследником и владельцем «фонда Лили Поттер» в который отчислялось половина начисленных на остаток средств процента по депозитному вкладу семьи Поттер. Фонд был образован четырнадцать лет назад и призван помогать маглорождённым студентам и студентам-сиротам развивать свои таланты, путём оплаты обучения их у мастеров магии и иных магических искусств, – официальным донельзя тоном сказал Крюкохват. Я же, слушал его внимательно, ловя каждое слово.

– Мистер Крюкохват, я бы хотел провести все необходимые процедуры. Это... займёт много времени? – спросил я.

– Нет, что вы, что вы. Всего несколько минут. Но вам придётся дать свою кровь.

– Я не против, – сказал я.

Крюкохват тут же поднялся и слез со стула. Я забеспокоился, что он оставит меня тут и уйдёт по своим делам, но он подошёл к шкафу у стены и, открыв дверцу, зашёл по ступеньке внутрь. Пока я думал, что он там делает, послышался грохот и ругательство на том же гоблинском языке. Ещё через минуту вышел Крюкохват, весь в пыли. Выйдя из... шкафа, он постоял секунду, а потом оглушительно чихнул, от чего пыль с его одежды взлетела облачком.

– Простите, мистер Поттер, туда уже много лет никто не заходил, – без тени раскаяния извинился гоблин. В руках его был красивый золотой кубок века эдак «надцатого». Крюкохват поставил кубок на стол и, отряхнув свою одежду, сам забрался обратно на своё место.

– Вот, вам будет необходимо капнуть кровью в этот кубок, – он протянул мне кинжал.

Я, взяв его в руку, оценил – кинжал выглядел просто стерильным. Никакой пыли и грязи.

– Он зачарован на чистоту и остроту, – подсказал мне гоблин, – Гоблинская работа.

Я кивнул на его слова, вздохнув, провёл лезвием поперёк ладони. Было больно, но терпимо. Гоблин закашлялся. Я же, выдавив в кубок немного крови из кулака, нашарил палочку и наложил на себя заживляющее заклинание.

– Что-то не так?

– Можно было... просто каплю, – улыбнулся гоблин.

– Но так тоже сгодится? – с сомнением спросил я.

– Да. Просто... в первый раз за полсотни лет вижу, что бы волшебник так смело, разрезал себе ладонь. Тем более... такой юный волшебник, – улыбнулся одними губами гоблин.

Я вздохнул. Опять сначала делаю, а потом думаю. Жаль.

Кубок постоял на столе и когда я уже заволновался, кровь внутри засветилась красным светом. Рубины, что покрывали кубок, засветились мягким кроваво-красным цветом.

– Хм... Мистер Поттер, ваша личность установлена. Вы... если хотите, можете отпить из кубка.

– А на что это влияет? – спросил я.

– Это? Если вы выпьете, то станете полноправным лордом Поттером. Графом, если быть совсем точным, – сказал гоблин, загадочно, улыбнувшись.

– Но... но мне всего тринадцать лет! – воскликнул я.

– Мистер Поттер, во-первых, гоблины никогда не подчинялись министерству, а во-вторых... как бы вам помягче сказать...

– Говорите как есть, – вздохнул я.

– Родовая Магия считает юношу мужчиной  после того как он... проведёт ночь с женщиной. Простите, я не хотел лезть в вашу личную жизнь! – сказал он поспешно, увидев, как я покраснел.

– Я знаю. Ничего, это ведь просто для справки, – сказал я, ободряюще.

– Да, да. Итак, прошу, выбор за вами.

Я взял в руки кубок и вгляделся в него. В нём была кровь, но какая-то прозрачная. Золото кубка приятно гармонировало с алой кровью, составляя гриффиндорскую палитру – алый и золотой.

Это успокоило. И придало сил. Я отхлебнул. Вопреки ожиданиям, внутри была не солёная, с привкусом железа кровь, а... вино. Скорее всего, я ведь никогда не пил вина, но полагаю, что вкус должен быть таким... приятным.

Крови было много и вина тоже, так что выпил я за несколько глотков и поставил кубок на стол, аккуратно вытерев лицо.

Крюкохват просиял:

– Наконец то, мистер Поттер. Я рад, что у Джеймса есть наследник. Ну, теперь пора и поговорить про наши дела.

Я внимательно слушал его.

– Итак, на ваших счетах, коих есть семь, за исключением «благотворительного фонда Лили» находится пять с половиной миллионов галеонов. Из них полтора миллиона находятся в непосредственном доступе, остальные на депозитах. Есть ещё инвестиции, но их точная оценка займёт время...

– Достаточно приблизительной.

– Около семидесяти миллионов. Вам принадлежит четырнадцать процентов «Роллс-Ройс», сорок процентов «Пегас». Они производят мётлы, – пояснил гоблин, – И около десятка более скромных пакетов акций. В том числе и пять процентов «Зиг-Зауэр». Они производят оружие. Огнестрельное.

Я, проникнувшись важностью компании, согласно кивнул.

– Да, ещё что-то. Артефакты?

– Боюсь, что нет. Артефактов или иных предметов семья Поттер в Гринготтсе не хранила.

Вздохнули. А жаль.

Крюкохват снова встал, но пошёл к другой полке, сняв с неё красивый ювелирный футляр и какую-то папку.

Поднеся их к столу, он водрузил футляр на папку, положив её передо мной. Я взял её в руки, что бы не утруждать гоблина.

– Тут вы найдёте реквизиты ваших счетов, чековую книжку Гринготтса, а в футляре – перстень.

Я открыл футляр, отщёлкнув маленькую серебряную щеколду.

Внутри на бархате был перстень-печатка из... белого золота – не очень массивный, зато с каким-то рисунком.

– Это герб вашего рода, мистер Поттер, – прояснил гоблин.

– Да? Никогда не слышал о нём.

– Неудивительно. Кто мог вам рассказать?

– Пожалуй, вы правы. Никто. А что делает этот перстень? Зачем он нужен?

– Это просто перстень, мистер Поттер. Хотя, есть традиция вручать фамильные перстень или иной аксессуар от отца к сыну. Традиция эта соблюдается и поныне, так что на главах почти всех благородных семейств есть такие перстни. Или кулон, или обруч. Простое украшение, – сказал гоблин.

– Странно, не логичней было бы сделать артефакт?

– Ну... а зачем? – удивился гоблин.

– И, правда, – я водрузил кольцо на указательный палец правой Руки. Как ни странно, оно оказалось впору.

– Вот и всё, мистер Поттер, – улыбнулся гоблин.

– Подождите, вы не рассказали про чековую книжку, – я взял со стола небольшую книжечку, форматом с небольшой продолговатый блокнот. Внутри были листы, хорошо, судя по всему, защищённые магией, да и не магией тоже. Бумага напоминала фунтовые купюры.