Текст книги "Теория снежного кома (СИ)"
Автор книги: Фэя Моран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
21. Царевна-Лягушка
Эйс
Я очнулся от чувства, будто на моём прессе что-то лежит.
Открыв глаза, постепенно привыкая к солнечному свету из окна, я сощурился и чуть приподнял голову. Рука Милы лежала на моём обнажённом животе.
И эта девчонка ещё возникала мне ночью, чтобы я не переходил границы. Кто бы говорил.
Представляю, какой скандал она учинила бы, если бы сейчас проснулась и застала себя в таком положении. Обязательно закатила бы истерику, как будто это я положил её руку на свои кубики!
Я осторожно взял ладонь сопящей Милы одной рукой, стараясь не разбудить её, а потом вернул её ей самой, переложив на подушку. Она зашевелилась, заставив меня испуганно замереть, но в итоге не очнулась. И сейчас, когда она была беззащитной и уязвимой, я мог позволить себе просто смотреть на неё. Наблюдать за каждым изгибом лица, не опасаясь колких замечаний и саркастичных ответов.
Её светлые ресницы трепетали в такт дыханию, отбрасывая лёгкую тень на нежную белую кожу под глазами. Я невольно залюбовался этой картиной, пытаясь запечатлеть в своей памяти каждую деталь. Её губы, обычно поджатые в строгую линию, сейчас были расслаблены и чуть приоткрыты. И это вызывало почти болезненные ощущения. Хотелось примкнуть к ним, как в тот раз, перед чёртовым Джорданом, который постоянно лез к ней.
Я медленно провёл взглядом по её шее и заметил небольшую родинку у ключицы, которую раньше никогда не видел. Мне вдруг захотелось коснуться её, почувствовать тепло кожи.
Как же всё это, чёрт возьми, сложно…
Постоянно внушаю себе, что нельзя поддаваться этим чувствам, нельзя позволять себе даже думать об этом, но каждый раз эта игра становится всё сложнее и сложнее, и я не до конца понимаю, что на самом деле испытываю.
Нам никогда не быть вместе. Это факт, который я должен принять и смириться с ним.
Но, несмотря на это, мне не удавалось отвести от неё взгляд. Её простая красота притягивала, как магнит, лишая воли и разума. Она была как запретный плод, сладкий и манящий, но обречённый на вечную недосягаемость. И именно это делало её ещё более желанной.
Я знал, что это неправильно, но ничего не мог с собой поделать.
Вздохнув, я с великим усилием отвернулся от неё. За окном падал снег.
Плед, который было сложен между нами, куда-то сполз. Не успел я толком осознать, где он находится, как услышал тихий скрип двери.
В номер просунулась голова Кенни. Я хотел притвориться спящим, чтобы избежать его вопросов, но, как назло, солнце светило прямо мне в лицо, так что план не удался. Друг, увидев меня, нахмурился, потом его лицо расплылось в широкой ухмылке. Он окинул взглядом смятую постель, моё полураздетое состояние и мирно посапывающую Милану. Его ухмылка становилась всё шире.
Даже представить боюсь, что он себе навоображал.
– Ого, – прошептал Кенни. – Что тут у нас происходило? Ночь удалась?
– Она запрыгнула на меня, как голодная тигрица, – подыграл я, вызвав у него резкое поднятие бровей. – Ну как я мог отказать?
А потом до него дошло, что я шучу. Кенни цокнул языком, как будто это было самое большое разочарование в его жизни.
– Блин, я уже надеялся, что вы наконец опустили оружие. Так сказать, провели мирные переговоры.
– Этому не бывать.
– Ладно, ладно. Но ты мне потом всё расскажешь. Во всех подробностях, – подмигнул он. – Милана даже в самом кошмарном сне не дала бы тебе спать на одной с ней кровати… Ещё и голым.
Я убрал одеяло в сторону, демонстрируя ему боксеры.
– А, блин, ты не голый, – вздохнул он.
– Сильно разочаровался?
– Честно говоря, да.
Кенни окинул взглядом кровать и, не удержавшись, ещё раз усмехнулся.
– Ладно, не буду вам мешать, – тихо произнёс он. – Может быть, шансы есть? Ещё целое утро впереди.
Закатив глаза, я спросил:
– Зачем ты вообще приходил?
Тут он стукнул себя по голове, как будто только сейчас вспомнил, что вообще-то имел цель, пока шёл сюда.
– Звонил наш любимейший тренер. У тебя соревнования через месяц.
Я резко вскочил, как ошпаренный, едва не задев локтем лампу на прикроватной тумбе.
– Ага, – кивнул Кенни. – Неприятненько, конечно, потому что теперь встаёт выбор – либо ты пропустишь соревнования в этот раз, либо… Ну, понимаешь, да, ты не можешь туда переться без тренировок. И старик тебя просто не допустит.
Я стоял посреди номера в одних трусах, ощущая, как неравномерно начало скакать сердцебиение. Меня за считанные секунды одолела паника.
– Свяжусь с Боуманом, – сказал я.
– И что ты ему скажешь?
– Я участвую в соревнованиях не один год. Пусть он составит мне индивидуальную программу тренировок, которую я смогу выполнять здесь, сам.
У Кенни округлились глаза.
– Ты думаешь, что сможешь?
– Соревнования все одинаковые. Ничего экстраординарного.
Друг пожал плечами:
– Ну как знаешь. Ты собираешься тренироваться по ночам, что ли?
– Да. Как раз усложню себе задачу.
Взгляд Кенни вдруг упал мне за спину, на кровать, и я услышал шуршание одеяла. Обернувшись, обнаружил просыпающуюся Милану. Резинка с одной её косички сползла, и её волосы наполовину распустились. Ох, этот розовый аппетитный цвет.
– Доброе утро, – заулыбался Кенни. – Как спалось на груди Эйса?
Она была ещё сонная, так что не сразу ответила. А потом, когда смахнула остатки сна, взглянула на Кенни с самым презрительным и злым взглядом, какой я когда-либо видел.
О, ясно. Этот маленький крольчонок не в духе.
Потом её взгляд заскользил от рыжеволосого придурка в мою сторону, и бирюзовые глаза стали ещё суровее. Я мысленно приготовился к буре.
– Ну вот почему я должна проснуться, и первое, что я вижу – это тебя в трусах?
Я усмехнулся, стянул с края кровати плед, прикрыв свои боксеры. Наверняка её просто смутила выпуклость. А потом я похлопал по своему прессу и сказал:
– Тогда любуйся этим, пока даю такую возможность.
Милана качнула головой и встала с кровати.
– Который час? – спросила она, зевая.
Кенни глянул на экран своего телефона и ответил:
– Семь тридцать.
– А что ты забыл в нашем номере?
Друг поиграл бровями, бросая на меня многозначительные взгляды.
– Ох-ох-ох, интересно. В вашем номере… Просто хотел проведать лучшего друга. Так сказать, проверить, не расчленила ли ты уже его.
– Isho nivchir, – пробормотала она.
Как же я ненавижу и люблю, когда она говорит на русском. С одной стороны, она всегда звучит экзотично, что мне хочется её съесть, но с другой… меня бесит, что я не понимаю, что эта девчонка себе там бормочет под нос. А хотелось бы.
– Что ж, я пошёл. – Кенни наконец понял, что ему стоит свалить, пока я не решил сыграть на его костях. – Эйс, я тебя предупредил.
Он говорил о соревнованиях, определённо, и эта моя мимолётная расслабленность в миг испарилась.
Когда друг вышел, закрыв за собой дверь, я сел на кровать, задумчиво уставившись вперёд. И при этом слыша, как Мила зашла в ванную и уже умывалась. Её телефон лежал на тумбе с её стороны, и на него вдруг пришло сообщение. Я не смог сдержать интереса и, перелазив кровать, взял его в руку. На заставке всё также стоял тот темноволосый игровой персонаж в красном греческом одеянии.
Я как-то загуглил, кто это. Загрей. Герой игры Hades. Она конкретно в него влюблена, раз держит его у себя на обоях телефона, и даже не убрала после того, как я его увидел.
Телефон у меня в руке завибрировал, и только сейчас я обратил внимание на сообщение. Вернее, сообщения. Их было два, от незнакомого номера. Но текст ясно дал понять, что это какой-то парень. Нахмурившись, я прочёл первое смс:
Привет, Милана! Как твои дела?
Потом перешёл ко второму:
Пишу, чтобы ты сохранила мой номер.
Может, у тебя остались вопросы после
нашего совместного обеда. Не стесняйся,
пиши, когда тебе будет удобно :)
Магнус Стёре
Какого чёрта?
Я неосознанно сжал телефон так сильно, что костяшки побелели, и весь закипел.
Какой к чёрту Магнус Стёре?
С кем и когда она, чёрт возьми, успела познакомиться? Какой ещё совместный обед? Почему я не знал этого?
Кто такой этот Магнус Стёре?
Я посмотрел на дверь ванной, из-за которой доносились звуки льющейся воды. Меня захлёстывала ревность. ДА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! То, что мне не нужно чувствовать, но это ощущение ни с чем не спутать. Я представил, как Милана, вся сияющая и довольная, встречается с этим непонятным типом. И мне от этих мыслей не становилось лучше.
Когда звук воды прекратился, я вернул телефон на место, сделав вид, что ничего не видел. Милана вошла в номер с мокрым лицом и с собранными в небрежный пучок волосами. Я сидел на кровати, смотря на неё, и она, нахмурившись, повернулась ко мне.
– Что? – спросила она.
– Ничего, – ответил я.
– Что ты так на меня пялишься?
– Просто. А что, нельзя?
Милана взглянула на меня недовольно, а потом поспешила отвернуться, когда её взор столкнулся с моей обнажённой грудью.
Я всё ещё злился, но не показывал этого.
– То, что я разрешила тебе поспать на кровати, – начала она, смотрясь в зеркало, – не значит, что тебе можно показываться мне постоянно в одних трусах.
– Я думал, благодаря этому акту самопожертвования между нами теперь особенная связь, – шутливо выдал я, стараясь так отвлечь себя от сообщений, которые прочёл.
– Размечтался.
Я потянулся к своим штанам на спинке стула и натянул их на ноги. Потом подошёл к Милане, встав за её спиной и смотря на наше отражение в зеркале, попутно приглаживая свои взъерошенные чёрные волосы. Рядом со мной эта девчонка как будто становилась ещё меньше, чем была. Наша разница в росте была всегда очень заметной, но стоило ей оказаться прямо передо мной, как она начинала больше походить на маленького зверька.
Или на лягушку. Это подходит ей лучше всего.
Милана терпеть не может, когда я называю её так. Думает, что я издеваюсь, а всё ведь намного глубже. Дело было не в её раздражительности или капризности – хотя и этого у неё было предостаточно, – и не в том, что она иногда бывала такой же неуловимой и непредсказуемой, как скользкая лягушка, готовая в любой момент выскользнуть из рук. Нет, причина крылась немного в другом.
Однажды, когда мы впервые испекли моё любимое печенье вместе, она устроила настоящий марафон русских народных сказок. Мы сидели, уткнувшись в экран телевизора у меня дома, и она, вооружившись пультом, включала старые советские мультфильмы, занимаясь при этом синхронным переводом всех сцен и диалогов специально для меня. Я, конечно, не до конца поспевал и за картинкой, и за её переводом, но был очарован.
Но больше всего мне тогда запомнился один конкретный мультфильм – «Tsarevna-Lyagushka». Принцесса-Лягушка, по-нашему. Я до сих пор помню это название и эту историю. Три королевских сына должны были выстрелить стрелой, и куда она упадёт, там они найдут себе жён. Стрела одного из них попала прямо в болото, и ему пришлось жениться на лягушке. Сначала он был в ужасе, но оказалось, что эта лягушка – заколдованная tsarevna, то бишь, принцесса, которая умеет творить чудеса.
И теперь, всякий раз, когда я смотрю на Милану, вспоминаю именно об этой принцессе. О той, что казалась непривлекательной, пока не нашёлся тот, кто разглядел её истинную красоту. Как бы она ни старалась казаться сильной и неприступной, я уверен, её можно было бы спасти одним поцелуем.
Но я израсходовал свою попытку. Я точно не тот принц, который это устроит.
Но и этот чёртов Магнус тоже не он!
Когда перед глазами снова замелькало то сообщение, мне пришлось приложить максимальные усилия, чтобы не выдать себя. Она опять начнёт на меня орать. Да, мне нравится, когда она краснеет от злости, потому что ей почему-то это идёт, но злить её сейчас, когда она едва проснулась, и попадать под горячую руку мне не хочется.
Я вдруг поймал её взгляд в отражении зеркала, и судя по тому, как она быстро отвела глаза, мне стало ясно, что она наконец посмотрела на мой торс. Ура. Я уж думал, что не так красив, каким всю жизнь считал себя.
– Прекрати смущаться, – сказал я, вынудив её поднять взгляд, а потом дёрнул грудной мышцей.
Глаза Миланы округлились всего за долю секунды, и я с трудом сдержался от смеха. Это было слишком превосходно.
– Что-то не так? – Я повторил трюк.
– Прекрати так делать, – сказала она серьёзно.
– Как делать? – Я поиграл обеими мышцами, как будто они отдельно от меня заигрывали с ней.
– Так, – повторила Милана, стараясь не смотреть на мою грудь.
Её взгляд метался между моим лицом и полом. Я чувствовал, как с каждой секундой её защита слабела.
Поэтому не стал останавливаться. Наоборот, решил усилить давление. Начал двигать мышцами в такт воображаемой музыке, делая это максимально нелепо и комично.
Милана продолжала стоять, скрестила руки на груди, стараясь сохранять серьёзное выражение лица. Но я видел, как уголки её губ начали слегка подёргиваться. Её глаза больше не бегали, а были прикованы к моей груди, как будто она не могла отвести взгляд.
– Хватит… – выдавила Милана.
Я дёргал мышцами вместе с каждым произносимым словом:
– Что ты имеешь ввиду? Не понимаю, о чём ты говоришь.
Она пыталась сдержаться, но теперь это было невозможно. Её плечи слегка дрогнули, а губы были плотно сжаты. Но глаза… В её глазах плясали искорки азарта.
И тогда Милана толкнула меня в грудь, и от прикосновения её ладони к моей груди мне стало тепло. Я растерялся и прекратил развлекательное шоу, немного отступив назад. Но услышал смешок. Отчётливый смешок, сорвавшийся с этих розовых губ.
Милана покачала головой, пытаясь скрыть улыбку, пока проходила мимо меня. Но ей это не удалось. Я всё увидел.
Она искренне улыбалась. Из-за меня.
Ах…
22. Курс выживания
Милана
Я старалась делать вид, что внимательно слушаю Айварса, но на самом деле перед глазами стояли дёргающиеся сиськи Эйса. Эти его тренированные грудные мышцы, которые он зачем-то демонстрировал, а я, дура, на это смотрела. Ещё и умудрилась показать, что меня это шоу развеселило…
Теперь вместо того, чтобы сосредоточиться на лекции, я вспоминала этот глупый «танец», его ухмылку и своё собственное смущение.
Айварс говорил что-то про экологичный транспорт и преимущества электромобилей, но всё, что я слышала, это было эхо его слов в моей голове, перемежающееся с оглушительным стуком сердца.
Чёрт, да что со мной происходит?
Я же собиралась внимательно впитывать в себя всё, что здесь узнаю, учиться, чтобы всё это в будущем помогло мне строить карьеру! А вместо этого думаю о каких-то там мышцах, об этом самовлюблённом прид…
Об Эйсе.
Я ущипнула себя за руку, пытаясь вернуться в реальность. Нужно взять себя в руки и сосредоточиться. Нужно перестать думать о ерунде.
– …использование биотоплива, – продолжал вещать Айварс, но его голос звучал как будто издалека. – В Норвегии, например, мы активно…
Я нервно постукивала ручкой по столу. А потом вдруг почувствовала, как кто-то дотронулся до моего плеча. Я вздрогнула и повернула голову в сторону. Кенни с хитрой улыбкой на лице шепнул мне:
– Сегодня ночью Эйс будет тренироваться. Не хочешь посмотреть?
Мне вспомнилось то, что он застал нас утром в одной кровати и наверняка себе много чего навыдумывал. Я только надеюсь, что не лежала на Эйсе. Когда я сплю, мне крайне проблематично себя контролировать. Анжелика так вообще рассказывала, что я часто говорю во сне.
– Нет, – сухо отозвалась я.
Кенни хихикнул, но не стал больше допытываться.
Я взглянула на Айварса. Он стоял у доски, увешанной графиками и диаграммами, и самозабвенно рассказывал о последних разработках в области геотермальной энергии. Его лицо светилось энтузиазмом, и я искренне восхищалась его преданностью делу. Этот человек действительно верил в то, что говорит, и хотел изменить мир к лучшему.
И я даже почти забыла, что он любовник моей мамы. Вернее, был им. По сути, это он виноват в том, что она ушла. Но сейчас, когда я освободилась от этих тягостных мыслей, преследовавших меня всё время после её ухода, мне было уже глубоко плевать на то, кто в чём виноват.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на Эйса. Он сидел, закинув ногу на ногу, ближе к двери, и не отрывался от говорившего Айварса. Мне подумалось, как это, должно быть, сложно – учиться на инженера-эколога и одновременно быть таким крутым спортсменом.
Он занимается сноубордингом всю свою сознательную жизнь. Мне иногда кажется, что он пошёл в универ на специальность инженера-эколога просто потому, что ему хотелось заняться ещё чем-то, кроме катания на доске в горах. А учитывая, как он любит природу…
Эйс внезапно повернул голову, и мы встретились взглядами. Меня это очень смутило, и я постаралась сделать вид, что посмотрела на него совершенно случайно. Но кого я хотела этим обмануть? Разве что только себя. Он послал мне в ответ шуточный воздушный поцелуй с ухмылочкой, на которую только он был способен. Я тогда закатила глаза и снова устремила взгляд на Айварса.
– …В общем, как-то так, – произнёс мужчина напоследок, в момент, когда уже послышался звонок. – Буду ждать ваше домашнее задание на следующем занятии. Уверен, вы справитесь.
Я вскочила с места, захватив свой блокнот, и вылетела из класса, чтобы избежать столкновения с Эйсом.
Мне казалось, всё, что происходит между нами, с каждым нашим взаимодействием становится всё непонятнее и сложнее. Совсем недавно я готова была издеваться над ним, мстя за прошлое, а теперь мне не хотелось ничего из этого. Даже шутливые подколы и саркастичные нападки остались где-то позади, вместе с Миланой, которая была раньше. Это было странно.
Ему удалось меня рассмешить! Это уже о многом говорит!
Спустившись на первый этаж, я обнаружила Рио. Он пил какой-то разноцветный коктейль в прозрачном стакане из розовой волнистой соломинки.
– И что это ты пьёшь, дружок? – спросила я, приблизившись. – Дай попробовать.
Он без вопросов протянул мне напиток, и я немного втянула немного из трубочки. На вкус это было похоже на клубничный мохито.
– Как продвигаются отношения с Фелисити? – Я вернула ему стакан, с интересом ожидая ответа.
– Хочу пригласить её на свидание, но боюсь, – признался честно Рио.
– Чего боишься? Она же явно не против. Она ведёт себя так, как будто вы уже встречаетесь.
– Учитывая, как она обожала Эйса… Вот чёрт, а вдруг она всё ещё его любит?
Я даже не подумала о том, что такое может быть. Поэтому сперва замялась, не зная, что ответить. Это едва не привело моего лучшего друга в ужас. У него округлились глаза. Он провёл рукой по своим розовым волосам и нервно закашлял.
– О нет, ты же не хочешь сказать…
– Ничего я не хочу сказать, durashka. Я… надеюсь, что это не так.
– Узнай у неё.
Я вытаращила глаза.
– Прям так и спросить? Напрямую? «Не любишь ли ты всё ещё Эйса? Рио просто спрашивает»?
– Ну, почти. Только последнее не говори.
– Как будто она скажет правду, – скептически пробормотала я.
И тут мне вспомнилась её татуировка на груди, о которой она говорила однажды. С именем Эйса. Господи, я и забыла, насколько дела были плохи…
Фелисити, наверное, из тех, кто бросается из крайности в крайность. Если любит кого-то, готова сделать татуировку с именем этого человека прямо на груди. Спасибо хоть, что не на жопе.
Хотя, кто знает…
– Ладно, – сдалась я. – Узнаю как-нибудь. Поинтересуюсь как можно мягче.
Рио бросился вперёд и сгрёб меня в охапку.
– Спасибо, ты самая лучшая подруга на свете, – почти пропищал он, душа меня в объятьях.
– Ага, – прохрипела я.
А когда он меня выпустил, сделала вид, что задыхаюсь, и мне теперь не хватает воздуха.
Внезапно в поле зрения появился профессор Бьёрн. Его нос был красным, и сам он был в одет в свою куртку, с намотанным вокруг шеи шарфом. Видимо, только вернулся с улицы.
– Мисс Льдова, чего вы ждёте? Скорее, одевайтесь – и во двор!
Я переглянулась с Рио. Он пожал плечами, понятия не имея, что происходит.
Тогда Бьёрн прокашлялся и начал разъяснять:
– Неужели вы не знаете? Про курс выживания.
О нет…
Я вспомнила о том, что Свен Йоханссон как-то вёл лекцию на тему выживания в лесу. Но совсем забыла об этом. Наверное, даже надеялась, что это ни к чему в будущем не приведёт. Ошиблась.
– А нет ли возможности в этом не участвовать? – спросила я с надеждой, хотя выражение лица профессора говорило само за себя.
– Боюсь, что нет, мисс Льдова, это обязательный курс, и баллы за него будут учитываться в итоговой оценке. – Профессор Бьёрн похлопал себя по карманам, извлекая толстые варежки. – Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Одевайтесь теплее, сегодня тридцать градусов мороза.
Сколько?!
У меня открылся рот, но не успела я сказать ничего в ответ, как профессор весело поплёлся дальше. Наверное, чтобы собрать всех остальных.
Да вы издеваетесь?!
Рио тихонько присвистнул. Я обречённо вздохнула и поплелась к лестнице, чтобы подняться в свой номер за курткой.
– Что ж, значит, увидимся после вашего приключения? – своеобразно попрощался со мной друг, а потом, изображая злодейский смех, пошёл в столовую.
У меня вот-вот пошёл бы пар из ушей.
– Ах ты, задница… – прошипела я, принявшись подниматься по ступенькам. – Нет бы поддержать подругу… Конечно нет, лучше издеваться над ней… Я тебе это ещё припомню, маленький педик. Буду называть тебя педиком всю жизнь, и ты даже не узнаешь, что именно я говорю…
– Всё в порядке?
Я вздрогнула, резко подняв голову.
Эйс стоял у нашей двери, держась за её ручку одной рукой, а во второй сжимая ключ. Он всегда был у него, а я не возражала: тупо потому, что им было ужасно неудобно пользоваться, и я никак не могла запомнить, с какой стороны это железное говно нужно совать в замочную скважину.
– Отстань, – выругалась я под нос. – Тебя мне только не хватало.
Он цокнул, а потом отворил дверь.
– Только после вас, – галантно протянул Эйс.
Я вошла в номер, сразу ища взглядом свою куртку. Наверное, мне ещё лучше надеть тёплые носки и достать варежки из чемодана.
Но шапка…
– Ты должен мне новую шапку, – сказала я, и Эйс удивлённо обернулся.
– С чего бы?
– В смысле? А кто мне её испортил, напомнить?
– Я её не испортил, а благословил. Могла бы и поблагодарить.
Этот разговор уже звучал так, будто ни к чему в итоге не приведёт. Вспомнив о нашем уговоре не враждовать, я постаралась взять себя в руки. На самом деле, мне даже нравилось не воевать с ним, а договариваться на словах.
И тогда быстро ушли принципы, и голос в миг смягчился, когда я осторожно произнесла:
– Мне нужна другая шапка. Пожалуйста.
Эйс замер на мгновение. Это было неудивительно, ведь я никогда после начала нашей вражды не говорила с ним так… вежливо. Тем более, ни о чём никогда не просила в таком мягком тоне.
Полностью понимаю его шок. Я бы удивилась не меньше.
– Повтори, – улыбнулся Эйс, выпрямившись: до этого он, наклонившись к розетке, подключал к ней зарядное устройство своего телефона.
– Это вовсе необязательно, – выдавила я из себя, когда он сделал шаг вперёд.
– Значит, не так уж и сильно тебе нужна шапка.
– Это не смешно… На улице тридцать градусов, а мы собираемся проходить какой-то курс выживания.
– У тебя есть своя шапка. Почему ты так брезгуешь её надеть, как будто я «заканчивал» в неё или…
– Фу, хватит! – Я заткнула на пару секунд уши, как будто это помогло бы мне стереть из памяти то, что он только что ляпнул и что воссоздало моё воображение. А потом я всё-таки взорвалась. – Ну и не надо! Сама разберусь! Govnoed!
Не дав ему и слова вставить, я схватила свою куртку и вылетела из номера, громко хлопнув за собой дверью. Неужели у него совсем не осталось совести? Всё настолько плохо?
Натягивая на себя верхнюю одежду, я чувствовала, как во мне угасает последний огонёк энтузиазма, который и без того был очень слабеньким. В голове начали проноситься картинки из документальных фильмов про выживание в дикой природе: строительство хижин, добыча огня трением, поедание личинок… Брр.
Интересно, а в этих местах водятся медведи?
– Ты как? – Хлоя, уже полностью экипированная, с улыбкой смотрела на мои мучения с заевшей молнией, едва я вышла на холодную улицу.
– Прекрасно, – пробурчала я, наконец справившись с застрявшей «собачкой». – Просто мечта всей моей жизни – отморозить себе задницу где-нибудь в норвежских снегах ради пары баллов.
– Ну, не драматизируй, – подмигнула Хлоя. – Вдруг нас научат строить иглу? Представь, какой классный пост в Инстаграм получится!
– Мы вроде как не в Арктике…
– И что? А вдруг?
Я скептически фыркнула. Вряд ли нас вообще будут учить что-то строить. В этом ведь и смысл этого «мероприятия» – чтобы мы вышли из ситуации самостоятельно, своим умом и догадливостью.
– Мисс Льдова? – позвал меня Бьёрн, рядом с которым стоял незнакомый нам мужчина, Джордан и Шейн. – Мистер Муди уже спускается?
Еле подавив желание начать ругаться матом, я спокойно ответила:
– Да. Я видела его в номере. Он сейчас тоже выйдет.
Профессор кивнул и продолжил болтать с мужчиной рядом. Тот был одет так, будто наведался к нам прямиком с Северного полюса в карете, запряженной оленями. А белая борода придавала ему схожести с Санта-Клаусом.
Ледяной воздух обжигал лёгкие, превращая каждое выдыхание в облачко пара. Я поёжилась, плотнее запахивая куртку. Бесконечная белизна сугробов искрилась под солнцем. Снег похрустывал под ногами Саманты, Авроры и Фелисити, только вышедших из шале и собравшихся у входа. Все нервно переминались, предвкушая поход. У детской площадки профессор Бьёрн всё так же оживлённо беседовал с Сантой в камуфляже – нашим инструктором, судя по всему.
– Ты взяла телефон? – спросила Хлоя.
– Да. Но вряд ли он понадобится.
– Думаешь, не получится прогуглить, что нужно делать для выживания в лесу?
– Этот тупой интернет даже в шале ловит с трудом. В лесу он вообще сдохнет с концами.
Хлоя разочарованно вздохнула и натянула на голову капюшон с мехом, чтобы обеспечить себе больше тепла. А я снова поёжилась, чувствуя, как мороз пробирается под одежду. Раздражённо потёрла ладонями замёрзшие уши. Что ж, если я вдруг заболею…
Внезапно что-то тёплое и мягкое опустилось мне на голову. Я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, ожидая, что кто-то решил подшутить надо мной. Хлоя тоже обернулась.
За нами стоял Эйс.
Я коснулась руками того, что он надел мне на голову. Это оказалась вязаная шапка, которая тут же согрела мне уши. На секунду мне подумалось, что это моя собственная шапка, и он так решил надо мной поиздеваться. Но у неё не было никакого помпона, да и наощупь это был совсем другой головной убор.
– Тебе очень идёт, Лягушка, – произнёс Эйс, поправляя мои торчащие из-под шапки розовые пряди.
Я опешила. Ответ застрял где-то в горле. Щёки, и без того пылающие от мороза, вспыхнули ещё сильнее.
– Самое главное, чтобы ты не замёрзла.
Украдкой я бросила взгляд на профессора, занятого разговором. Потом снова посмотрела на Эйса. В его глазах читалась такая неожиданная теплота, что морозный воздух вокруг на мгновение словно потерял свою ледяную хватку.
Что это вообще такое?
А потом он просто прошёл мимо, направившись к парням. На спине у него был внушительный рюкзак, чёрные густые волосы растрепались, на голове сидели только горнолыжные очки.
– О, – протянула Хлоя. – Это было… очень мило. У вас наладились отношения?
– Какие отношения? – Между нами вдруг словно из ниоткуда возникла всегда любопытная Саманта. – Чьи отношения?
Я пришла в ужас от того, что к нам присоединилась и Фелисити с Авророй. Потому что мне не хотелось обсуждать всё это с ними.
Короткие чёрные волосы Авроры торчали из-под её чёрной вязаной шапки, которая словно была подобрана не по размеру. А Фелисити прямо-таки сияла в своей белой куртке и розовой шапке. Удивительно, как она быстро отошла от грусти из-за отшившего её Эйса.
– Хочешь об этом поговорить? – поинтересовалась Хлоя у меня.
Я с трудом отцепила взгляд от Эйса, который протирал свои горнолыжные очки, и взглянула на девчонок. Они все прицепились ко мне так, как будто мы были подружками. Странное чувство – находиться в центре компании, состоящей из одних девчонок. Мне всегда легче давалось общение только с одним человеком. Никаких больших групп и даже трио. Только дуэт. А с пацанами у меня было намного больше общего и… да в целом, нам нравилось почти одно и то же. Анжелика из-за этого шутила, что вместо меня должен был родиться мальчик, но в фабрике по производству детей что-то перепутали, и получилась я. Биологически меня создали девочкой, но мозги остались мужские.
– Нет, – ответила я. – Оставьте эту тему. Желательно, навсегда.
Девушки переглянулись. Саманта кивнула.
– Ну хорошо. Но если будут сплетни, дай мне знать.
– Но это ведь по моей части, – шутливо добавила Фелисити, поправляя свои кудряшки под шапкой и очки на носу.
– Кстати, много ты накидала текста для будущей газеты?
– Да. Профессор попросил особенно много внимания уделить предстоящему походу. Будет весело.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась Хлоя. – Рори, а как тебе эта идея?
Аврора шмыгнула покрасневшим носом и ответила:
– Я лучше провела бы время в тёплой аудитории в компании профессора Ольсен.
– Ну естественно.
Прервав этот диалог, нас вдруг позвал Бьёрн, громко попросив подойти всем ближе к нему.
– Ладно, пошли, – сказала Саманта, натягивая шапку. – Посмотрим, что для нас приготовили. Надеюсь, хотя бы горячий шоколад будет включён в программу выживания.
Я в этом сильно сомневалась.
Мы прошли через сугробы к Бьёрну и инструктору. У мужчины были очень светлые, почти прозрачные голубые глаза, которые, казалось, светились изнутри. Он окинул нас быстрым, оценивающим взглядом.
– Ребята, знакомьтесь, – произнёс Бьёрн. – Ваш инструктор, который и будет оценивать вашу работу.
– Меня зовут Ларс, – представился мужчина, его голос был хриплым, будто прокуренным, но в то же время спокойным и уверенным. – Я буду вашим проводником в этом увлекательном путешествии.
Он усмехнулся, обнажив ряд крепких, белых зубов.
– Итак, вот в чём суть задания: вам предстоит разделиться на пары и провести ночь в лесу. Каждая пара уже получила минимальный набор снаряжения – карту, компас, нож, спички и небольшой запас еды. Ваша задача – добраться обратно к шале на рассвете. Первая пара, которая вернётся, получит максимальное количество баллов. Остальные – в зависимости от времени прибытия.
По толпе студентов пробежал волнительный гул. Кто-то встревоженно зашептался, кто-то, наоборот, с азартом потирал руки. Я почувствовала, как внутри всё сжимается от неприятного предчувствия. Ночь в лесу, в минус тридцать…
Не помню, что нам вручали все эти… И тут я обратила внимание на рюкзаки. Они были не у всех, а только у парней. О, ясно. Значит для одной пары – одно снаряжение, и оно только у кого-то одного, а не у обоих.
Ларс продолжил:
– Предупреждаю сразу: это не лёгкая прогулка. Будьте внимательны, действуйте слаженно и не паникуйте в сложных ситуациях. От этого зависит не только ваша оценка, но и ваша безопасность.
