Текст книги "Теория снежного кома (СИ)"

15. Наша кровать

– Это точно входило в твои планы? – поинтересовалась Фелисити, когда я, вся красная, как томат, вернулась к ней.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось испариться в воздухе. А ещё наорать на кого-нибудь. Так что лучше Фелисити не провоцировать меня.

Я подняла руку, дав знак, что не хочу сейчас говорить, и ушла в другом направлении, чтобы прийти в себя и немного… забыть о том, что только что произошло. Для этого мне достаточно было пройти чуть больше сорока шагов, плюхнуться на снег и поджать к груди колени, глядя на горные пейзажи вокруг. И игнорируя то, как у меня замерзает задница.

Ещё чуть-чуть – и я впаду в самую настоящую депрессию.

Всё это слишком сложно для меня. Эта поездка, вероятно, была самой огромной ошибкой. Мне следовало отказаться. Придумать всё, что угодно в качестве оправдания, но не собирать чемодан, не тащиться с ним утром в универ, а затем – в аэропорт. Не плестись за профессором, не садиться в самолёт… А остаться дома – в тишине, с родными, за компом. Вот, что мне нужно было.

Может быть, ещё не поздно отказаться? Может быть, мне стоит послать всё к чертям собачьим?

– Всё в порядке? – раздалось за спиной.

Я закатила глаза. Ну разумеется, вокруг меня столько эмпатов, что от них не скроешься.

– Да, всё нормально, – соврала я.

Тогда непонятно откуда взявшаяся Аврора подошла ближе и села на снег прямо рядом со мной.

– Не похоже, – усмехнулась она.

– Тебе показалось.

Кажется, она не собиралась отставать. Я обвела её кратким взглядом. Надеюсь, он показался ей грубым и неприязненным, и она вот-вот покинет меня.

Но этого не произошло. Ни сразу, ни спустя пару минут.

Всё это время Аврора просто сидела молча, рядом со мной, а мне уже начинало становиться неловко. И я не выдержала.

– В чём дело? – резко спросила я, нарушив затянувшееся молчание.

Аврора пожала плечами, продолжая смотреть куда-то вдаль, на заснеженные склоны, залитые искусственным светом.

– Просто… ты выглядела одинокой, – ответила она спокойно. – И мне показалось, что тебе нужна компания.

Я фыркнула.

– Мне не нужна компания. Мне нужно, чтобы меня оставили в покое.

– Возможно, – согласилась Аврора. – Но иногда даже самым сильным людям нужно немного поддержки.

– Я не нуждаюсь в поддержке, – повторила я, стараясь говорить как можно более убедительно, но не перебарщивать. – У меня всё отлично.

Аврора повернула голову и посмотрела на меня с каким-то странным выражением в глазах. В них читалось сочувствие, но в то же время и какое-то… понимание.

– Знаешь, у меня много дел, – ответила она. – Но иногда я просто хочу помочь.

Она вогнала меня в ловушку своим поведением. Я даже не нашла, что ответить ей.

– Тебе тяжело по какой-то причине, – сказала Аврора. – И мне кажется, что я могу понять, что ты чувствуешь.

Я ощутила, как внутри меня уже нарастает раздражение. Откуда она может знать, что я чувствую? Мы не особенно с ней общались.

Эта глупая поездка почему-то нас всех сблизила. Мы словно стали одной семьёй. Все друг с другом общаются и заботятся. Не могу понять, нравится ли мне это или наоборот, напрягает.

– Ключевое слово: кажется, – произнесла я, снова отворачиваясь к пейзажу. – Иди, отдыхай, Аврора. Ни к чему тут тратить время со мной.

Она снова пожала плечами.

– Тебя беспокоит Эйс, – выдала она самую очевидную вещь на свете. – Правда же?

– О, а это так заметно? – саркастично выдала я.

– У всех есть как враги, так и друзья, но вы – что-то другое. Понятия не имею, что у вас стряслось такого, что вы друг друга так возненавидели, но… Хотя, он тебя точно не ненавидит.

Я фыркнула. Это было самое глупое предположение на свете. Да ещё и сказано так уверенно, что прозвучало смешно и абсурдно.

– Ты не разбираешься в ненависти, – сказала я. – Когда человек тебя… – В этот момент я решила умолкнуть. – Неважно.

– Вы воюете с первого дня учёбы, насколько я помню, – не унималась Аврора. – А значит, вы были знакомы до того, как поступили в универ.

Я тяжело вздохнула. Да, были. К сожалению.

– Просто поделись, – попросила Аврора, положив ладонь в варежке на моё плечо. – И тебе обязательно станет легче. А я никому не скажу.

Я повернулась к ней, нахмурившись.

– А почему тебе это вообще нужно?

Она грустно улыбнулась, поправила чёрные короткие волосы, натянув шапку сильнее на голову. Её нос раскраснелся от холода, и моментами она шмыгала им.

– Меня считают странной, – начала Аврора. – Чуть ли не сектанткой. Я знаю, что такое чувствовать себя одинокой и непонятой. И я знаю, как это важно, когда кто-то просто выслушает тебя. Без осуждения, без советов. Просто выслушает. Хлоя меня выслушала, и мне стало лучше.

Она замолчала, глядя куда-то вдаль.

– Ты только что назвала меня странной? – спросила я.

У Авроры выпучились глаза, и она поспешила оправдаться:

– Нет-нет! Я не про это, я…

– Ладно, шучу, – усмехнулась я, и она расслабленно выдохнула, издав нервный смешок.

– Лана, я просто… хочу быть другом кому-то, кто в этом нуждается. Знаю, у тебя есть Рио, но… девочки всё же лучше мальчиков.

Я удивлённо посмотрела на неё.

– О, спроси тогда у Рио, и он подтвердит, что я не самый приятный человек, чтобы со мной дружить.

Аврора снова улыбнулась, на этот раз более искренне.

– Может быть, – сказала она с усмешкой, и на её передних зубах показалась щель, которая придавала её улыбке необычного очарования. – Но я верю, что в каждом человеке есть что-то хорошее. И хочу увидеть это в тебе.

Я почувствовала, как в груди что-то дрогнуло. Никогда раньше никто не говорил мне ничего подобного.

О, нет. Сентиментальная часть Миланы, которую приходится подавлять изо дня в день, только что вытащила платочек и высморкалась, вытирая при этом слёзы.

– Я… не знаю, что и сказать, – пробормотала я под нос немного растерянно.

– Тебе и не нужно ничего говорить, – ответила Аврора. – Просто подумай об этом. – Она снова помолчала, а потом добавила: – И, кстати, насчёт Эйса… Мне кажется, он тебя не ненавидит. Может быть, он просто… боится.

Эта формулировка была для меня в новинку.

– Боится? Меня?

– Нет, – повторила Аврора. – Чего-то, связанного с тобой… В любом случае, помни, что ты не одна. И если тебе нужна помощь, мы с Хлоей к твоим услугам.

Я кивнула, как будто приняв её предложение, хотя понятия не имела, что с ним делать.

Мне не в привычку делиться своими переживаниями со всеми подряд, в особенности если это касается моего прошлого. Даже Рио многого обо мне не знает. Не то, чтобы я боюсь выставить себя посмешищем… Скорее, дело просто в моём комфорте. Когда люди вокруг слишком много знают о тебе, ты словно перестаёшь принадлежать самой себе. Я всегда ощущала это так.

– Завтра после занятий мы хотим спуститься в город, – нарушила наступившую тишину Аврора. – Хочешь пойти с нами?

Я не стала отказываться сходу и спросила:

– А кто именно пойдёт?

– Только девчонки, не волнуйся. Я, Хлоя, Сэм, Фел.

– Неужели Джордан засунул себе в задницу свой сексизм и всё-таки решил отвезти вас?

– О, нет. Мы попросили профессора организовать для нас небольшой трансфер. А так как он очень доволен нашей успеваемостью, он согласился помочь. Так что мы поедем на автобусе, на котором приехали.

Меня передёрнуло, едва я вспомнила о своих мини-инсультах во время поднятия на гору. Спускаться, кажется, будет ещё страшнее.

– Ну… Наверное, было бы здорово.

Аврора расплылась в улыбке, как будто моё согласие было именно тем, чего ей не хватало в жизни для полного счастья.

Я снова посмотрела на заснеженные склоны. Лучи прожекторов выхватывали из темноты отдельные участки трассы, создавая причудливые тени. И в этой тишине и темноте я вдруг почувствовала себя не такой уж и одинокой.

Может быть, Аврора была права. Может быть, мне действительно нужна поддержка. Может быть, я не такая уж и сильная, как мне всегда казалось.

Может, рано или поздно, я тоже сломаюсь.

Но признаться в этом самой себе было слишком сложно.

Я встала и отряхнулась от снега. Аврора последовала моему примеру. И вместе мы вернулись обратно к всеобщему веселью.

Меня удивило то, что я увидела в первую очередь. Фелисити болтала с Эйсом. Интересно… Решила действовать на опережение, не сдавшись после моего провала?

Я почувствовала, как у меня снова раскраснелись щёки. И лучше бы это был холод. Я могла упасть ему куда угодно: удариться головой о его голову, грохнуться ему на грудь, на руку, придавить ногу… Но нет же! Все звёзды сошлись на том, чтобы я упала лицом прямо на его чёртовы гениталии! Спасибо большое за такой бесценный подарок! И как мне, чёрт возьми, теперь смотреть ему в глаза, когда мы вернёмся в номер? Может, мне лучше провести эту ночь под дверью? Постелю себе там постель. Номер останется моим, но никто ведь мне спать у двери, а не внутри комнаты, не запрещал.

– Всё в порядке? – спросила Саманта, взволнованно рассматривая меня.

– Мы видели, как ты врезалась в Эйса, – добавил Шейн. – Выглядело больно.

– Его тупое лицо смягчило удар, не переживайте. – Ага, лицо…

Судя по тому, что Шейн не счёл необходимым поусмехаться надо мной, упомянув тот позорный эпизод, ни он, ни его девушка не видели, куда именно я упала. Потому что в другом случае Шейн обязательно бы смачно похохотал и пошутил по этому поводу.

– Нам уже пора возвращаться, – сообщила Саманта, глянув на часы на руке своего парня. – Хочешь, пойдём с нами?

– Нет, я… вернусь с Фелисити, наверное… И кстати, о чём они болтают с Mudil… с Муди?

Они синхронно обернулись, а потом также одновременно повернулись обратно.

– Кажется, она подвернула себе ногу, – поделился своим предположением Шейн.

Я задумчиво уставилась на Фелисити. Либо она притворяется, либо действительно успела пострадать. Но когда?

– Ладно, идите, – кивнула я.

– Спокойной ночи, Лана, – улыбнулась Саманта. – Увидимся завтра.

И они ушли по направлению к шале.

Аврора ткнула меня в плечо. А я и позабыла, что она была тут всё это время.

– А почему вы с Фел вдруг начали общаться? – спросила она.

Я, честно говоря, не хотела вдаваться в такие подробности. Но не удержалась:

– Мне нужно свести её с этим идиотом, чтобы она написала статью о проекте всей моей жизни в свою газету.

Аврора хохотнула от этой информации.

– А Эйс знает?

– Разумеется, нет. – Я предупреждающе добавила: – И не должен узнать. Вообще никто не должен. Если что, я рассказала тебе это, как секрет. Надеюсь, на тебя…

– О, ну конечно можно положиться. Я не проболтаюсь.

Окинув её подозревающим взглядом, я вернула взгляд на Фелисити и Эйса, но, как оказалось, они направлялись к нам. Эйс поднял её на руки, заставив меня удивлённо распахнуть рот. Надо же. Что за спектакль она устроила, что он решил так поступить?

– Лана, у тебя всё в порядке? – спросила она, лежа на его руках, и как будто ей было более чем комфортно там. – Ты, кажется, больно…

– Да нормально у меня всё, что вы пристали все! Как будто я стукнулась об айсберг. – В голове родилась шутка, и я её тут же выдала: – А на деле это был всего лишь Айсейгерт.

Глумливая усмешка с лица Эйса тут же сползла с его лица. Это было великолепное зрелище. Но ненадолго. Быстро взяв себя в руки этот кусок говна посмел снова усмехнуться и уверенно произнести:

– Я думал, мы больше не враждуем. После того, как сблизились пару минут назад.

У меня скривилось лицо. Я прямо-таки почувствовала, как оно скукожилось от неприязни, вызванной услышанным.

– Эйс, боюсь, я не смогу дойти до шале пешком, – вмешалась в разговор Фелисити, и я не успела послать Мудилу куда подальше. К сожалению.

– Да, конечно, – резко сменил он тон с издевательского на дружелюбный. – Я отнесу тебя до твоего номера, не волнуйся.

И, пройдя мимо меня, направился с ней на руках по сугробам обратно. Фелисити повернула голову в мою сторону, радостно заулыбалась и жестами выразила, что она счастлива. Я постаралась порадоваться за неё, ведь это мне и нужно было – чтобы они с Мудилой проводили вместе время. Ну хоть так получился первый полноценный контакт. И такой тесный.

– И всё же, он явно тебя не ненавидит, – задумчиво произнесла Аврора рядом со мной.

А я на это просто фыркнула.

* * *

Мне с невероятным трудом удалось сомкнуть веки, как ровно в эту же секунду дверь резко распахнулась, и вместе с грохотом в номер влетел женский смех. Противный и очень писклявый.

Я резко привстала, не понимая, что происходит. Война началась? Землетрясение? На нас напали инопланетяне?

Нет. Как оказалось, это был всего лишь Мудила в компании одной из тех тройняшек. Он тут же врубил свет, как будто нарочно, чтобы я нахрен ослепла. Я сощурилась, глаза начало сжечь.

Уму непостижимо!

– И вот так, я и научился кататься на сноуборде, – произнёс Эйс, видимо, продолжив их с девчонкой разговор, начатый за пределами номера.

Я теперь сидела на кровати, в своей фиолетовой пижаме с облачками, с собранными в две косички волосами, и невыносимо хотела прибить этих двоих за то, что нарушили мои планы на спокойную ночь.

– О, Эйс, ты… большой… ум, – на ломаном английском пролепетала норвежка, и меня потянуло блевануть. Видно, она имела ввиду «Ты такой умный». Странно, что она не знает английского. Приехала из какой-то деревни что ли?

– Знаю. Рада, что ты оценила. Кхм, некоторые, например, противятся и никак не признают эту истину.

Он нарочно выделил слово «некоторые», при этом взглянув прямо мне в глаза. Я показала ему средний палец, намекая, что, если надо будет, она вот-вот воткнётся ему в глаз.

Эта маленькая дура наконец повернулась и обратила на меня внимание. Её глаза расширились от удивления. Она поспешила понять, кто я такая, как будто это не она ворвалась в мой номер, а я в её.

– Эйс, кто это… девочка?

– Заноза у меня в заднице, – усмехнулся Мудила в ответ.

Она похлопала глазами, как будто не знала, как переводится его фраза. И судя по тому, как ужасно она говорит на английском, девчонка и в самом деле не поняла сказанного.

– Мы хорошо поболтали, Алфа, – чётко выговаривая каждое слово, произнёс Эйс, – но теперь тебе пора идти спать. Как видишь, моя кровать занята. За-ня-та. Понимаешь?

Норвежка сто процентов не поняла всего, но, наверное, исходя из контекста, допёрла примерно, что он имел ввиду.

– Всё. Давай. Добрых снов. Удачи. Спи крепко.

Мудила просто грубо выпроводил её и закрыл дверь. Я успела заметить, как она открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но не успела. Пф-ф-ф, её проблемы. Нечего клеиться к американскому студенту, который и так пробудет тут всего недельку. Неужели она надеялась, что он будет рассматривать её для чего-то серьёзного? Любому кретину такое на ум не придёт.

Я легла обратно, пока Эйс снимал свою куртку, и отвернулась к окну, чтобы не видеть его физиономию лишний раз.

– И чего это ты лежишь на моей постели? – раздался его голос в тишине.

– Это моя кровать. На ней не написано твоё имя. Ни Mudila, ни Айсейгерт. Ни одно из двух.

– Ты нарушила мои грандиозные планы на Алфу.

Не открывая глаза, я продолжала бубнить ответы:

– Это, если что, и мой номер тоже. А я не собираюсь смотреть на то, как ты водишь сюда проституток.

– Она не проститутка, а личность со своими эмоциями и амбициями.

– Ты это по размеру её сисек определил?

– У неё они хотя бы есть.

– У других парней, в отличие от тебя, есть яйца, но я же ничего не говорю.

Он замолчал, и я почувствовала маленькую гордость за себя. Ровно до той секунды, пока кровать не начала гнуться подо мной.

Как ошпаренная, я резко встала, уставившись на Мудилу, который ложился в одну постель со мной. Глаза расширились от возмущения, сердце бешено заколотилось.

– Ты чего творишь? – выплюнула я, забыв про сонливость.

Эйс, удобно устроившись на свободной подушке, невозмутимо посмотрел на меня.

– Ложусь спать, – ответил он, растягивая слова. – А что? Тебе что-то не нравится?

– Ты собрался спать на моей кровати?! – возмущённо воскликнула я.

– На нашей, – поправил он. – Я тоже имею на неё право в той же степени, что и ты.

Я застыла. Он что, издевается?

– Ты не можешь так просто взять и лечь!

– Почему нет? – пожал он плечами. – Тут вроде как достаточно места. Но если ты так настаиваешь, можем спать в обнимку. А если заплатишь мне хотя бы доллар, я, так уж и быть, ещё и разденусь вдобавок.

Он демонстративно развёл руки в стороны, как будто приглашая меня примкнуть.

– Не смешно, – процедила я сквозь зубы.

– А мне вот очень смешно, – признался Эйс, ухмыляясь. – Особенно после твоего приземления там, на трассе.

Я закатила глаза, вспомнив этот кошмарный момент.

– Давай так, – сказала я, стараясь взять себя в руки. – Ты сейчас же встаёшь и уходишь.

– И что мне за это будет? – спросил он, выгнув бровь.

Я задумалась. Что я могу ему сделать? Физически – ничего серьёзного. Но ментально… вот тут вариантов было предостаточно.

– Ты пожалеешь об этом, – предупредила я. – Лучше соглашайся по-хорошему.

– О, я люблю сожалеть, – усмехнулся Эйс. – Это так драматично. Но, знаешь, я всё-таки люблю, когда у сожалений есть весомая причина. Так что, предлагай условия. Что ты можешь предложить мне, чтобы я так живописно страдал и в итоге согласился покинуть столь уютную постель?

Он явно наслаждался ситуацией, играя со мной, как кошка с мышкой. Нужно было придумать что-то быстро, пока он не начал считать, что одержал верх.

– Я… Я скажу всем, что ты гей, – выпалила я.

Эйс расхохотался.

– Серьёзно? И это твой лучший аргумент?

Я успела проклясть себя за то, что ляпнула первое, что пришло в голову. Потому что я была способна на намного большее, чем такая глупость. Нужно было что-то более существенное, что-то, что действительно могло его задеть.

– Хорошо, – сказала я, стараясь говорить спокойно и уверенно. – Тогда я скажу, что ты принимаешь какие-то таблетки. Судя по тому, как ты скрываешь, что принимаешь их, тебе не хочется об этом распространяться.

Эйс на мгновение замер. Казалось, моя угроза достигла цели.

– Это не смешно, Мила, – наконец выдавил он, и в его голосе уже не было прежней уверенности.

Ох, какой серьёзный тон.

– Да? А мне кажется, очень даже смешно.

Я видела, как он борется с желанием сохранить лицо. Похоже, мне удалось задеть его за живое.

Интересно, что это за таблетки? Я не сумела найти Рио, да и он не написал мне сообщение. Думаю, дело в тупом местном интернете. Он ловит через раз, особенно на втором этаже. Надеюсь, Рио всё-таки рылся в вещах Эйса и узнал, что он принимает. Иначе моя угроза потеряет силу.

Но судя по реакции Мудилы, эти таблетки не просто витамины, как мы изначально предположили с другом.

– Ты блефуешь, – процедил Эйс сквозь зубы. – Ты не посмеешь опуститься до такого, Мила.

Ух, меня всегда бесило, когда он называл меня Лягушкой, но, кажется, имя Мила бесит меня намного больше.

– Хочешь проверить? – Я выдержала его взгляд.

Эйс долго молчал, обдумывая ситуацию. Я чувствовала, что он колеблется. Он как будто понимал, что если я это сделаю, его репутации придёт конец.

И всё же, что за таблетки, чёрт возьми..? Почему они вызывают у него такую реакцию?

Наконец, он сдался.

– Ладно, – как-то отрешённо выдал он, поднимаясь с кровати. – Ты выиграла.

Я торжествующе улыбнулась.

– Значит, ты уходишь?

– Да, ухожу. Устраивайся как можно удобнее.

Он схватил свою подушку и направился к двери, ведущей в ванную. Ну не хочет же он в самом деле…

Мудила исчез за дверью, захлопнув её. Видимо, я настолько задела его, что ему даже не хочется теперь находиться со мной в одной комнате.

Я легла обратно в свою освобождённую кровать, чувствуя, как кровь стучит в висках.

И всё же, что это за таблетки?..

16. Беседа с Фел

Эйс

Что-то металлическое ударило меня по макушке.

Я вскочил, распахнув глаза от неожиданности. Это оказалась выскользнувшая душевая лейка.

Выругавшись себе под нос, я раздражённо отбросил подушку в сторону. Шея ломилась просто нещадно, как и спина, впрочем. Я взглянул на время, высвечиваемое на дисплее телефона, до которого чудом дотянулся – он лежал на полу, рядом с ванной. 8:10.

Дверь вдруг открылась, и в ванную вошла Милана. Вид у неё был сонливый, косички растрепались, став больше похожи на веники, глаза находились в полузакрытом виде. Увидев меня внутри ванны, она удивлённо раскрыла их.

– Да, я спал здесь, – огрызнулся я, поспев за её мыслями. – И что? Разве у меня были варианты?

Она закатила глаза.

– Выйди. Я хочу умыться.

– А ещё что тебе сделать? Может, массаж?

– Не нервируй меня и просто выйди.

Я вылез из ванны, ощущая себя не выспавшимся, злым и даже немного обиженным. Всю ночь проторчать в ванной, с одной подушкой под головой, пока она царственно почивала на моей кровати…

Я прошёл в комнату, ища глазами хоть что-то, что могло бы поднять мне настроение.

Но мысли были удручающие.

Её угрозы про мои таблетки… Неужели она как-то узнала, для чего именно они мне нужны? Каковы шансы, что она и в самом деле всем проболтается?

Я почти вполне реально ощутил холодный пот. Руки у меня вспотели вместе со спиной, по которой вдобавок пробежали неприятные мурашки.

Совсем скоро я вышел из номера, громко хлопнув дверью, чтобы Лягушка услышала. Надо же, как ей с каждым разом удаётся заставить меня уступить. Эта маленькая заноза в заднице намного болезненнее, чем кажется со стороны. И выдернуть страшно, но оставлять тоже не хочется. Я злился на Милану, злился на себя за то, что не смог противостоять ей, и злился на весь мир. Но больше всего я панически боялся. Боялся, что она расскажет всем про таблетки.

В голове крутились одни и те же мысли. Если она расскажет, всё рухнет. Все мои старания, все мои усилия, вся моя жизнь. Все решат, что я псих. Я потеряю всё, чего добивался. Меня заклеймят как ненормального. Меня будут сторониться, а что ещё хуже – жалеть.

Эти таблетки – моя тайна уже столько времени. Моя слабость, но в то же время защита. И вот, сейчас, эта защита может рухнуть, если Милана решит выполнить свою угрозу. Она, конечно, может и блефует, но… разве я знаю, что у неё на уме?

Эти таблетки уже укрепились как часть долбаного меня. Как часть моей жизни. Без них я не справлюсь. Я знаю это. Без них я стану тем, кем никогда не хотел быть – нестабильным, непредсказуемым, слабым.

Я вспомнил, как всё начиналось.

Бессонные ночи, приступы ярости, бесконечная тоска. Я боролся с этим, как мог. Пока не понял, что со мной что-то не так. Что это не просто переходный возраст. И тогда меня повели к врачам. Мама в начале решила, что это просто последствия стресса, возникшего на фоне смерти Илая. Но доктор Берри заверил, что всё гораздо серьёзнее. И поставил диагноз: биполярное расстройство личности.

Честно говоря, тогда я и понятия не имел, что это за болезнь, но звучало устрашающе. Я до сих пор помню, как замерла сперва мама, как окаменел отец. Потом она разревелась на глазах у других посетителей, едва мы вышли из кабинета доктора.

Жизнь моих предков после этой информации перевернулась с ног на голову.

На самом деле, если бы не моё «прилежное» поведение как больного пациента, доктор Берри наверняка уговорил бы родителей поместить меня в специализированное учреждение для таких как я. Он смотрел на меня как на психа первое время. С опаской. Конечно, старался никак этого не показывать, но меня не обманешь приторно-вежливыми и притворно-дружелюбными речами. Я не был буйным, не отказывался от лечения и прочее. С самого начала я не сопротивлялся и с покорностью принял свою участь. Мне даже кажется, что я сразу перешагнул стадию отрицания, гнева и торга. Стадия депрессии была, но не такая масштабная, чтобы я пытался наложить на себя руки. Я просто сидел в комнате и не желал никого видеть.

Кенни был единственным за пределами моей семьи, кто узнал о моей болезни. Скрывать от него нечто столь внушительное смысла не было. И с тех времён он хранит эту тайну вместе со мной до сих пор.

Доктор Берри прописал мне таблетки лития, которые действуют как стимуляторы настроения. Чтобы понизить резкие скачки. Я настолько привык к ним, что не могу представить себе и жизни без них. К тому же, резкий отказ может ухудшить моё состояние. Так что я просто стал зависим от таблеток, как астматик зависим от ингалятора. Или человек, лежащий долгое время в коме, зависим от аппарата жизнеобеспечения.

Спустившись на первый этаж и дойдя до столовой, в которой уже завтракали ребята, я сперва задержался у двери, не решаясь войти. Наверное, я выгляжу паршиво, учитывая неудобную ночь. Ещё я не умылся, не расчесался и не переоделся. Из-за моей личной надзирательницы.

Ещё одной такой ночи я просто не выдержу. В следующий раз лягу прямо на неё. Принципиально.

– Ты в норме? – шепнул кто-то рядом со мной.

Сперва я решил, что это Кенни, но мой друг сидел за столом, прямо в поле моего зрения. Развернувшись, я встретился с Рио.

– Когда это мы успели подружиться, чтобы ты интересовался, в норме ли я? – спросил я, искренне удивлённый тем, что он решил заговорить со мной.

Рио выглядел так, как будто ему неловко. Я сощурился.

– Вчера ночью подружились, – нервно прокашлялся он.

– Ты обожрался галлюциногенных грибов? Что за бред ты несёшь?

– Ладно, прости, бро. – Он похлопал меня по плечу, чем удивил ещё сильнее. – Забудь… А где Лана?

Я закатил глаза. Ну конечно, ему обязательно нужна драгоценная подружка с утра пораньше.

– Понятия не имею. Надеюсь, её сожрали местные росомахи.

– Моё сердце будет разбито, если это окажется правдой.

Я фыркнул:

– А я устрою праздник.

Рио хмыкнул, словно не верил ни единому моему слову.

– Твоя ревность говорит об обратном, чувак.

Я выпучил глаза. От возмущения, от яростного желания доказать ему обратное. Но если бы я только открыл рот, Рио использовал бы все мои слова против меня. Мне нужно было обзавестись сперва адвокатом для громкого ответа.

Поэтому я предпочёл сказать просто:

– Испарись, пока я не помог тебе испариться с концами.

Мне показалось, что он усмехнулся. А-а-а, долбаный фрик. Не сказав мне больше ни слова, Рио Миллер развернулся и вышел из столовой. Я на немного даже расслабился. Хотя мысль о таблетках снова резко вернулась, стоило мне лишь вспомнить о Миле.

Ревность? Какая к чёрту ревность?

Я двинулся к столу и сел на своё место. Кенни, не затыкаясь ни на секунду, о чём-то трепался с Шейном. Я не уловил сути разговора, потому что был занят тем, что пытался понять, что именно Мила знает о таблетках? Она просто не может знать, что именно это за таблетки. Я не подпускал её настолько близко. Чтобы выяснить такое, ей пришлось бы достать пузырёк и вычитать надпись. И то, ей пришлось бы гуглить, что такое литий и для чего он.

Просто невозможно, что она успела это всё провернуть. Когда бы это произошло? Таблетки всегда при мне. Я не взял их только тогда, когда пошёл кататься, но Милана тоже была там.

Воспоминания о долгожданном спуске со склона на доске, потянули за собой и другой образ: упавшей Миланы между моих ног. Усмешка сама расползлась у меня на губах, когда я детальнее представил её засмущавшееся лицо, бегающий взгляд, красные щёки. Надо же! Эта девчонка умеет смущаться! Никогда бы не подумал. Но её растерянный вид принёс невероятное удовольствие. Значит, она обычный человек и против неё можно бороться. Вот и всё. От этих мыслей стало даже легче.

Но я возненавидел факт того, что, несмотря на случайность падения Миланы, моё тело отреагировало на её лицо, коснувшееся моего дружка. Не хватало ещё, чтобы она, пусть и невольно, лишила меня разума, пробудив совсем иные инстинкты. Смерть казалась предпочтительнее, чем смириться с этим или хотя бы признать.

– Эй, мы тут не на час, – шепнул Кенни. – Может, ты уже наконец поешь?

– Когда это ты стал моей мамой? – спросил я, едва сдержав улыбку, и потянувшись к стакану с соком.

– С самого первого дня, что мы дружим, бро, я – твоя мамочка, пока настоящей мамы нет рядом. Так что открой рот и вставь туда еду, пока я не вставил нечто другое.

Отпить сок именно в этот момент было моей большой ошибкой. Шутка друга едва не лишила меня жизни: я поперхнулся. Сок, который я только что набрал в рот, вырвался наружу с такой силой, что чуть не долетел до Хлои, сидящей передо мной. Смех и жидкость смешались в безумном фонтане, который обрызгал всё вокруг: стол, Кенни, мои собственные штаны. Немного попало даже на Аврору.

– Боже, Эйс, осторожнее, – засмеялась Саманта, протягивая мне салфетку, чтобы я вытерся.

Я попытался откашляться, одновременно хохоча, пока Кенни не начал стучать мне по спине:

– Да всё уже! Ты же сейчас сдохнешь! Хватит ржать!

– Да пошёл ты в жопу, бро, – отозвался я.

В этот момент над нами возник из ниоткуда Бьёрн. Он взглянул на меня, подняв бровь в вопросе, как бы спрашивая, всё ли со мной в порядке или надо вызвать «скорую». Кстати говоря, а «скорая» сюда вообще приезжает? Или человек вынужден дотерпеть и отложить свою смерть до момента, пока его не отвезут вниз, в город?

– Ребята, занятия начнутся уже через минут десять! – предупредил профессор. Потом он не спеша обвёл взглядом весь стол и спросил: – А где мисс Льдова?

Я стиснул зубы в раздражении, снова вспоминая нашу последнюю перепалку и, соответственно, ночь, которую провёл в ванной. Может быть, я могу попросить Бьёрна лично о том, чтобы меня перевели в другой номер?

Чёрт, нет! Сделать это значило бы победу Миланы, а я ненавижу проигрывать. И никогда не уступаю. Особенно маленьким блондинкам, посчитавшим, что они нашли моё уязвимое место.

– Может, Эйс всё-таки придушил её во сне, – хихикнул Кенни.

Бьёрн, прекрасно осведомлённый о нашей с ней вражде, не стал задавать лишних вопросов, а просто покачал головой.

И, словно из-за упоминания этой наглой девчонки, в столовой появилась Милана. В розовом свитере с логотипом какой-то игры, который сочетался с её окрашенными локонами. Профессор, заметив её, сперва поприветствовал Милану, затем попросил поторапливаться и, пожелав приятного аппетита, отошёл.

– О, ты жива, – улыбнулся Кенни.

Она взглянула на него с нахмуренными бровками. Я мог бы отрицать это вечность, но когда она злилась, то была похожа на разъярённого котёнка, нахохлившегося и готового выпустить когти.

– В нашей войне погибну уж точно не я, – выдала Милана, садясь на своё место.

– Думаешь, я? – усмехнулся я, подставив ладонь под щеку и специально в упор глядя на неё.

Она посмотрела на меня исподлобья и предпочла не отвечать. Взяла сэндвич и откусила огромный кусок за раз. А потом с набитым ртом отпила сока. Было забавно за этим наблюдать. Другие девочки стараются есть аккуратно, хотя бы взять тех, кто сидел за одним с нами столом. Сэм, Хлоя, Аврора, Фел. Они ели, не торопясь и по маленькому кусочку, а Милана впихивала в себя всё, не заботясь о том, как будет выглядеть со стороны.

И почему это так завораживает?

Назад к карточке книги "Теория снежного кома (СИ)"