Текст книги "Возвращение в юность"

Автор книги: Ферн Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Он весело и чистосердечно рассмеялся, глядя на удивленное лицо Дэмиона, и тот понял, что Кейдер относится к участию в дискуссии очень серьезно.

– Как капитан команды, – ответил Дэмион, протягивая ему руку, – я рад, что ты вступил в клуб. Но позволь предупредить тебя, что это требует времени. Нужно много работать.

Дэмион старался говорить спокойно, хотя на душе у него стало тревожно. Он почувствовал опасное вторжение в свои владения. Это была еготерритория, она принадлежала ему, и именно здесь он достиг успехов. Ему не нравилось, что Кейдер Хэррис вторгается в его пределы. Почему бы ему не оставаться на своем футбольном поле, где лучи славы сияют гораздо ярче?

Проходили недели, Кейдер продолжал играть в футбол. Дэмион с тревогой наблюдал за ним. Как капитан он отвечал за успешное выступление всех членов клуба, но ему было ясно, что Кейдер очень занятой человек – постоянные тренировки, занятия по остальным школьным предметам, а кроме того, он стал встречаться с Санди Уотерс. И все же каждую неделю, когда собиралась дискуссионная команда, материалы Кейдера были подготовлены, а его теории выдерживали испытание. Они уже провели две или три школьные дискуссии, когда им сообщили, что на следующем состязании будут присутствовать арбитры из четырех различных университетов. Это стало событием для школы.

– Темой дискуссии они избрали социальную безопасность и скрупулезно исследовали все достоинства и недостатки существующей системы социального обеспечения. Создали две команды по четыре человека, которые должны были противостоять друг другу в обсуждении проблем. Каждый член команды четко знал, какие аргументы следует выдвинуть. Дэмиону предстояло выступить последним и своими блестящими доводами нанести завершающий сокрушительный удар противнику. Выступление Кейдера планировалось перед ним, его теории как бы предвосхищали аргументы Дэмиона. Все было продумано до мелочей, они не могли проиграть.

Дискуссия происходила в актовом зале школы, соперничающие команды расположились по разные стороны сцены. Кейдер подглядывал в зал из-за занавеса.

– Как ты думаешь, какие они, эти университетские арбитры? – обернулся Кейдер к Дэмиону.

– Нам только известно, что они уже приехали, Кейд, – пожал плечами Дэмион.

За последние недели отношения у них улучшились. Дэмион видел, какое рвение и усердие проявляет Кейдер, готовясь к дискуссии. Такое же, как каждую субботу на футбольном поле. Кейдер понимал, на каком слове нужно сделать акцент, какую фразу произнести более эмоционально.

Кейдер быстро просматривал свои записи, и Дэмион заметил его волнение.

– Ты же не боишься, правда? Я поддержу, если в этом будет необходимость. Мы единая команда, и никто из нас не сможет одержать победу в одиночку. Здесь не то, что на футбольном поле.

– Да, да, – нетерпеливо ответил Кейдер. – Я знаю.

Дэмион отошел от него, чувствуя уверенность в себе. Его команда обязательно победит. И, что самое главное, именно он поставит победную точку. Неважно, достанется им по жребию защищать систему социального обеспечения или ругать ее, они все будут первыми. Он представлял, с каким волнением выбегал каждую субботу на футбольное поле Кейдер. Конечно, его команда выигрывала, и все знали, что они выиграли благодаря Кейдеру Хэррису. То же самое и здесь. Победит его команда, и все будут знать, что они победили благодаря Дэмиону Конвею. Он гордился своей сообразительностью, быстротой мышления и умением маневрировать во время дискуссий. Он знал, что голос его звучит ясно, уверенно и искренне. Во время выступлений его синие глаза сияли. Дэмион Конвей умел произвести впечатление на аудиторию: в этом сходились все. И никто лучше него не мог выступать с кафедры, когда он стал проповедником.

В середине дискуссии раздался звонок, что означало: время первой команды истекло. Оказалось, что у соперников успели выступить только два человека. Это давало дополнительные очки команде Дэмиона. Подошла очередь Кейдера. Дэмион внимательно слушал предыдущую речь арбитра. Его ладони стали мокрыми. Скоро наступит его черед, и он принесет своей команде победу. Он, Дэмион Конвей, станет героем школы.

Кейдер начал говорить. Дэмион настолько хорошо знал содержание его выступления, которое они тщательно подготовили, что мысли его потекли в другую сторону. Он представлял, какое впечатление произведет на университетских арбитров. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он понял, что Кейдер опустил несколько важных аргументов и теперь перешел к финальной части. Дэмион заволновался. Это ужасно! Время, отведенное ему, еще не закончится, а Кейдеру нечего будет сказать. Их команда потеряет преимущество…

Кейдер подытожил свое выступление и бросил быстрый взгляд на часы. Только на мгновение он слегка запнулся, а затем продолжил.

Дэмион от изумления и неожиданности открыл рот. Вместо того, чтобы вернуться к доводам, которые исключил из своей речи, Кейдер Хэррис стал выдвигать аргументы, которые должен был произносить Дэмион. Он слушал, не веря своим ушам. Этого не может быть! Он не мог так поступить! Но это произошло: Кейдер Хэррис просто-напросто присвоил результаты многочасовых трудов Дэмиона! Он произнес заключительные слова ясно, уверенно и эмоционально – так, как это делал Дэмион.

Прозвенел звонок, означавший, что время команды истекло. Аудитория аплодировала, хотя это была еще середина дискуссии. Обычно аплодисменты раздавались в конце.

Как громом пораженный, Дэмион слышал, как выступал последний участник из команды противника, выдвигая аргументы против его доводов. Нет, теперь они считались доводами Кейдера, хотя предложил их Дэмион.Соперник не смог ничего противопоставить сказанному Кейдером. Дэмион с ужасом следил за часами. Он не знал, о чем говорить в своем выступлении. Кейдер все сказал за него, используя его мысли и выражения! Что бы он ни говорил на данную тему, это уже не будет иметь никакого значения. Глядя на часы, Дэмион умолял их остановиться. Он не мог ничего придумать! Он подготовил эту дискуссию, а Кейдер сделал из него дурака. И вот наступила очередь Дэмиона держать речь. Взгляд арбитра остановился на нем, вся аудитория смотрела на него. Он пытался вспомнить тему, аргументы и обрести голос. Ничего не получалось. Потеряв дар речи, Дэмион вдруг вскочил, опрокинув стул, и убежал со сцены. Уши его горели от унижения, ненависть к Кейдеру Хэррису переполняла его.

На улице уже стемнело, ночь помогала ему скрыть позор и злость, словно защищая его своим покровом. Послышались шаги.

– Дэмион? Это ты? – раздался голос Кейдера.

Дэмион выпрямился во весь рост, сожалея, что ночь не смогла спрятать его от посторонних глаз и Кейдер сумел его отыскать.

– Боже мой, Дэмион! Я не знаю, что заставило меня так поступить. Я просто забыл всю середину своей речи. Должно быть, присутствие этих университетских арбитров так разволновало меня. Боже мой, прости меня, Дэмион! Я никак не мог вспомнить, что нужно говорить. Только твои заключительные аргументы звучали у меня в голове. Должно быть, они произвели на меня такое впечатление, что я запомнил их… Дэмион, ты веришь мне или нет?

– Убирайся, Кейд, – голос его звучал бесстрастно.

Дэмион пытался скрыть охватившие его чувства. Кейдер Хэррис украл у него славу. Он и так уже достиг всего, о чем только мог мечтать любой мальчишка из школы, и напоследок избрал жертвой человека, у которого не было ничего, которого можно было назвать «пустым местом», – Дэмиона Конвея.

– Ты должен поверить мне, Дэмион. Я даже не понял, что делаю, пока слова сами не вырвались…

– Заткнись! Ты все прекрасно понимал. И не неси эту чушь! Ты забрал то, что принадлежало мне, Кейд. Это все равно что запустить руку в мой карман. Ты обокрал меня!

– Я понимаю, что заслужил эти слова. Но я не хотел этого. Это случилось независимо от меня. Поверь мне. Все вышло случайно.

– Я мог бы поверить кому угодно, но не тебе, Кейдер. А теперь убирайся отсюда, не то я тебя убью! – руки Дэмиона сжались в кулаки.

Автомобильные гудки вернули Дэмиона к реальности. Уже горел зеленый свет. Он даже не представлял, на какое время задержал движение. Дэмион нажал на газ, и «додж» резко рванул вперед через перекресток.

Руки Дэмиона вцепились в руль, он сделал усилие, заставляя себя расслабиться. И чувствовал, как горят его уши, как будто пережил унижение только вчера.

Но эти воспоминания укрепили его в решимости не спускать глаз с Кейдера Хэрриса. У Кейдера Хэрриса отсутствует порядочность. Он высокомерен и эгоистичен. Для него не существуют честь и обязательства. У Кейдера Хэрриса нет совести.

* * *

Кейдер складывал упаковки со спортивными товарами, когда услышал громкий стук в запертую входную дверь магазина. Он протянул руку и взял футбольный мяч. Теперь он чувствовал себя одетым. Никогда не выходи на публику, если не чувствуешь себя хорошо одетым.Он засмеялся про себя и не торопясь направился к двери. Аттракцион. Нужно всегда давать публике то, что она хочет.Подойдя к двери, он увидел двух девушек и высокого, хорошо сложенного молодого человека, которые смотрели на него через стекло. Кейдер сразу понял, что они пришли по объявлению. В таком городе, как Хейден, всегда не хватало работы. Да, он так и предполагал, что желающих наняться на работу будет много.

Лицо Кейдера приняло насмешливое выражение. Он быстро подошел к двери и открыл ее, крепко прижимая к груди футбольный мяч загорелой мускулистой рукой. Взгляд его карих глаз оценивающе остановился на юноше, и он быстро бросил мяч молодому человеку.

– Отличная реакция! Похоже, ты умеешь обращаться с мячом, – похвалил он, похлопав парня по спине, а затем протянул руку: – Кейдер Хэррис.

– Кевин Томас, – парень вернул ему мяч и, чуть помедлив, добавил: – Я играл в школьной команде нападающим.

Кейдер почувствовал, как у него перехватило дыхание. Его рука невольно сжала руку этого совсем уже взрослого мальчика. Его сын… Придя в себя, он отпустил руку Кевина и откашлялся. Даже заговорив, Кейдер не сводил глаз с красивого юношеского лица, а затем окинул оценивающим взглядом его фигуру. Его сын. Его сын. Эта мысль не оставляла его ни на мгновение.

– Ха! Я тоже играл нападающим, когда учился здесь в школе. Привет, банда, – обратился он к девушкам, которые пришли вместе с Томасом. – Он действительно хорошо играл?

– Лучше всех. И он мой брат, – спокойно ответила Бетт Томас. – Тренеры все время сравнивали его с вами. Они говорили, что он играет не хуже вас, а бегает даже быстрее.

– Неужели так и говорили? Это правда, Кевин? – спросил он с сомнением, хотя его распирало от отцовской гордости.

– Более или менее, – смущенно ответил Кевин.

– Если торговля пойдет вяло, мы с тобой сможем вырваться на часок на поле и погонять мяч. Или если я устану от этого магазина. Ну хорошо, а теперь к делу, – сказал Кейдер, вспомнив, что они пришли наниматься на работу. У него еще будет время для эмоций. – Ручки и бланки заявлений лежат вон на той коробке. Просто заполните их, а я вам позвоню и сообщу свое решение. Мне нужны почасовые работники и только один человек на полный день, – объяснил он, внимательно рассматривая Джуди Эванс, которая, несмотря на злость и недовольство Бетт, все-таки пришла в магазин вместе с Кевином.

Кейдер небрежно обнял девушку за плечи и засмеялся, глядя ей в лицо. Боже мой, она еще девочка, но ее обуревают явно не детские чувства.

– Как тебя зовут, милая?

– Джуди Эванс. Мою маму звали Марша Тейлор. Она училась вместе с вами, – Джуди теснее прижалась к руке Кейдера.

Но ее глаза неотрывно следили за Кевином. Ей хотелось, чтобы он заметил, что Кейдер Хэррис предпочел ее его белокурой принцессе-сестре.

– А я думаю, кого ты мне напоминаешь? – засмеялся Кейдер и ущипнул Джуди за щеку.

Кейдер заметил, как девочка напряглась, увидев, что Кевин и Бетт уже заполняют заявления. Улыбка сразу засияла на ее губах, когда Кейдер выпрямился и взглянул на нее. Бетт поспешно внесла свои данные в заявление и подошла к Кевину. Они вместе двинулись к Кейдеру и одновременно протянули ему заявления. Он быстро просмотрел их.

Кейдер, несомненно, был прежде всего заинтересован взять Кевина. Что же касалось Бетт, то здесь совсем другое дело. Ему совсем не хотелось, чтобы у него работали брат с сестрой.

– Тебя зовут Бетт, не так ли? Мне очень жаль, милая, но принять тебя я не могу. Мне нужен человек более опытный, который сумел бы продавать товары, вон как тот маленький цыпленок, – он махнул листком в сторону Джуди. – Можешь считать, что ты принят, Кевин. Будешь работать ежедневно с часу до шести, а в субботу с десяти до шести. Можешь приступать завтра. Я хочу навести здесь порядок и в субботу уже открыть магазин. Товаров очень много, так что нужно будет потрудиться. К тому же каждый день поступают новые.

Джуди, прищурившись, смотрела на Кевина и ждала его реакции. Согласится ли он работать без Бетт? Бедняжка Бетти, у нее уже слезы на глазах. Кевин тоже заметил это и сделал движение в сторону сестры.

– Мистер Хэррис, я понимаю, у моей сестры нет опыта, но она научится. Не могли бы вы дать ей шанс?

– Боюсь, что нет, сынок. Если я возьму на работу такого ребенка, мне придется ходить следом за ней. Какой смысл нанимать ее, если через несколько дней придется уволить? Слушай, неужели ты не станешь работать, если я не возьму твою сестру? – жестко задал вопрос Кейдер, с ужасом ожидая ответа. Ему очень хотелось получше узнать своего сына, но только не под присмотром его сестры, которая, конечно, считает, что брат принадлежит только ей.

– Нет, сэр. Я буду завтра здесь в час, мистер Хэррис, – Кевин сделал еще один шаг и оказался за спиной Бетт. Он нежно положил руку ей на плечо. Их единение и готовность защищать друг друга вызывали чувство смущения.

В тот момент, когда Кевин положил руку на плечо Бетт, Кейдер почувствовал, как стоявшая рядом Джуди вся напряглась, губы ее сжались. «Что же здесь происходит?» – подумал Кейдер. Он совсем не удивился, увидев слезы в зеленых глазах Бетт. Точно как у ее матери. Ирэн тоже прибегала к слезам, когда хотела добиться своего.

– Вы дети Ирэн Хейден, не так ли? Я слышал, что она вышла замуж за Артура Томаса, когда я учился в колледже. Скажи, а ты не собираешься поступать в колледж осенью? – заинтересованно спросил он, желая как можно больше узнать о Кевине. Когда Кейдер решил вернуться в Хейден, он предполагал, что рано или поздно встретит сына Ирэн, но никогда не предполагал, что испытает настоящий взрыв чувств.

– Да, сэр. Я написал об этом в заявлении, мистер Хэррис. Я буду поступать в Тьюлейнский университет. Я уезжаю двадцать второго августа.

Боже! Его собственная альма-матер… Казалось, все повторяется. Он с горечью подумал: а ведь Кевин никогда не узнает, что идет по стопам отца.

Кейдер ощутил, что над молодыми людьми витал дух враждебности. Джуди неожиданно расслабилась и повеселела, а Бетт, наоборот, стала как натянутая струна. Что-то между ними происходило, что нельзя было понять сразу.

– Хороший университет. Значит, к концу лета мне нужно будет подыскать замену. Кто знает, может, ты вернешься в Хейден следующим летом, чтобы отдохнуть от чрезмерного внимания, которое там тебе будут оказывать девочки. Если здесь у меня дела пойдут хорошо, можешь и тогда рассчитывать на эту работу, – он весело улыбнулся Кевину, заметив при этом, как сузились глаза Бетт при упоминании о девочках. – Так что приступай. Мне очень жаль, молодая леди, – обратился он к Бетт. – Попробуйте придти будущим летом, когда немного подрастете.

Бетт проигнорировала его слова, ее орехово-зеленые глаза были полны презрения. «Так и должно быть. Она может чувствовать только презрение», – подумал Кейдер. Но когда ее взгляд, наконец, обратился на него, он прочел в нем неприкрытое желание убить его, хотя отказ в приеме на работу явно не мог послужить причиной убийства.

Кейдер наблюдал, как сестра и брат открыли дверь на улицу и пропустили женщину, входившую в магазин.

– Привет, ма, – приветствовала ее Джуди.

– Привет, милая. Кейд, я рада видеть тебя. Ты меня помнишь? Я Марша Тейлор. Как поживаешь? – она протянула ему руку.

– Разве я мог забыть самую хорошенькую женщину Хейдена? Как ты, Марша? Я слышал, у тебя умер муж. Очень сожалею. Он был талантливым парнем, – он увидел, как Марша бросила взгляд на Джуди. – Чем ты занимаешься, Марша? Как давно это было… А теперь я познакомился с твоей дочерью. Ты можешь гордиться ею. Она такая же хорошенькая, как и ее мать в молодости.

– Она красивее, – засмеялась Марша. – Ну, а что касается того, чем я занимаюсь, то боюсь, что всем понемногу, а значит, ничем определенно. Скорее всего, так оно и есть. Сегодня работала в клинике доктора Марка Болдуина.

Кейдер бросил взгляд на медицинский халат Марши. Под халатом все было на месте, все, как надо: Марше удалось сохранить стройную фигуру.

– Как насчет того, чтобы холостяк и холостячка вместе поужинали? Например, во вторник на следующей неделе? Можно сходить в «Лемон Дроп».

– Почему бы и нет, – улыбнулась Марша. – Заезжай за мной около семи. Послушай, детка, – обратилась она к Джуди, – ты не дойдешь домой пешком? У Кели Макдермотт сломалась машина, и я пообещала заехать за ней в гараж и отвезти домой.

– Хорошо, мама. Мистер Хэррис, я еще не написала заявление, но очень хочу получить это место. Вы шутили, когда сказали Бетт, что собираетесь взять меня на работу?

– Я шутил? Разве я могу шутить над такой красивой девочкой, как ты? Ты принята, Джуди. Будешь работать в те же часы, что и Кевин.

Черт возьми, зачем он сказал это? Он не собирался брать двоих на полный рабочий день. Кейдер пожал плечами. В конце концов, это не его деньги, какая разница? Кроме того, это даст повод ребятам из «Дельта Ойл» повозмущаться. Пусть хотя бы сменят тему. А то они уже надоели ему разговорами о том, где, когда и на кого он должен оказать давление, чтобы «Дельта Ойл» смогла построить нефтехранилища в Хейдене.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Внутри у Кевина все переворачивалось, когда он шел рядом с Бетт по Мимоза-лейн. Он должен что-то сказать. Все что угодно, только бы исчезла эта боль в ее глазах. Разве он виноват, что мистер Хэррис не захотел взять ее на работу? Он даже просил за нее. Черт возьми, почему она заставляет его так переживать?

Когда они остановились на перекрестке, Кевин взял ее за руку, его темные глаза посветлели.

– Извини меня, Бетт.

Черт возьми! Он снова перед ней извиняется. Он задержал дыхание, ожидая ответа сестры. «Скажи что-нибудь, – молчаливо молил Кевин, – только не смотри на меня так!»

Бетт незаметно высвободила руку и подняла на него глаза. Ее взгляд поразил Кевина. Куда исчезли боль и выражение обиды? Ее орехово-зеленые глаза смотрели спокойно и внимательно.

– Раз один из нас должен был получить работу, – спокойным и ровным голосом произнесла Бетт, – я рада, что это оказался ты. Мама сказала, что этим летом урежет твои карманные расходы, поэтому деньги тебе понадобятся.

«Скажи это, Бетт, – мысленно кричал он. – Скажи, что деньги понадобятся мне осенью, когда я уеду учиться. Скажи это! Не притворяйся, что я не уезжаю и что деньги нужны мне, чтобы хорошо провести это лето. Скажи это!» Он шел рядом с ней, они пересекли Мимоза-лейн, направляясь к своему дому. Он собрался с духом и выпалил:

– Деньги понадобятся, когда я уеду в Тьюлейн в конце августа. А летом вполне хватит того, что дает мне мама. Вот в сентябре мне, возможно, придется трудно…

У Кевина перехватило дыхание, он взглянул на сестру. Она подняла на него глаза, наполненные слезами, и бросилась бежать по улице в сторону дома.

Кевин остался стоять на краю тротуара, сощурив глаза на заходящее солнце. Должен ли он догнать ее? Должен ли просить прощения? Он совсем не виноват в том, что получил работу и что уезжает учиться в университет.

Прислонившись к раскидистому платану, он стал ковырять носком кроссовок мох у корней дерева. Чем старше становишься, тем сложнее становится жизнь, глубокомысленно подумал он. Кевин нутром чувствовал, что с сегодняшнего дня жизнь его начнет меняться. Знакомство с Кейдером Хэррисом, завтрашний выпускной вечер в школе, оплачиваемая работа – только первые из многих предстоящих перемен. Дух новизны витал в воздухе, и он чувствовал это.

Предстоящий разговор с матерью о его новой работе тоже приведет к переменам. Нужно помириться с Бетт и развеять ее мрачное настроение. Это будет еще одной переменой. И Джуди… Бетт ненавидит Джуди за то, что она хорошенькая и что у нее такой легкий и веселый нрав. Бетт всегда обзывала Джуди прилипалой. Он усмехнулся. Кому-кому, но только не сестре судить о том, кто из них больший прилипала. Кевин заморгал, и уши его загорелись, когда он представил, как касается руками округлой груди Джуди. Но он сразу отбросил эти фантазии, почувствовав себя предателем по отношению к Бетт. Она ненавидела Джуди еще с начальной школы. И все эти годы между девочками оставались вражда и напряженность. Бетт еще предстояла учеба в выпускном классе, а Джуди закончила школу вместе с ним.

Кевин опустил глаза и увидел, что он наделал: изумрудно-зеленый мох клочьями лежал на земле, кроссовки были перепачканы. Он наклонился и аккуратно сложил кусочки мха на место. Довольный, что повреждение стало незаметным, он поднялся, отряхнул руки от грязи, расправил плечи и заспешил домой – к Бетт.

Кели Макдермотт улыбнулась, наблюдая, как Кевин перебегал улицу. Она слегка повернулась и заговорила с Маршей:

– Кевин Томас – красивый мальчик. Ирэн, должно быть, гордится им. Джин… Джин сказал мне, что осенью мальчик собирается в Тьюлейн. Как, должно быть, прекрасно иметь детей! Дети заставляют родителей испытывать гордость.

Марша взглянула на Кели.

– Все это верно, – хмуро ответила она. – Но иногда отец и мать относятся к детям, как к чему-то само собой разумеющемуся. Мы так многого хотим для своих детей, а когда они не оправдывают ожиданий, чувствуем себя обманутыми. Хотя мне трудно представить, чтобы Кевин не оправдал надежд своей семьи. Ирэн бы этого не потерпела.

– Как бы мне хотелось почувствовать себя матерью… – тихо добавила Кели.

Марша снова бросила на нее быстрый внимательный взгляд, а затем отвернулась и посмотрела на дорогу.

– Когда-нибудь ты станешь ею. И не увидишь в этом ничего особенного.

– Марша, ты не удивилась, когда я попросила отвезти меня домой?

– Я даже рада этому. Джина нет дома? Поэтому он не смог заехать за тобой в гараж?

– Я… Я звонила ему, – устало ответила Кели. – Но никто не ответил.

– Разве Джин не работает каждый день над книгой с девяти до пяти? На вечере у Джулии на прошлой неделе он особо это подчеркнул и даже хвастался этим. Говорил, что все дело в дисциплине, – Марша снова бросила взгляд на Кели.

«Как она прекрасна и беззащитна… Словно бабочка, опустившаяся на край цветка, осознающая свою хрупкую красоту. Только Богу известно, как ей вообще удается вырываться из дома. Джин ее слишком тщательно оберегает от всех и от всего», – мрачно подумала она.

– Может быть, он вышел на прогулку в сад, – застенчиво произнесла Кели. – Иногда он делает это, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями, когда у него что-нибудь не получается с книгой.

– Уверена, что так оно и есть. Мне совсем не трудно подвезти тебя. Кели, ты заедешь за нами завтра, как договаривались? Помнишь, мы собирались быть в школе в полдень.

– Я буду просто счастлива, – легко выдохнула Кели.

Природная грациозность Кели заставляла Маршу чувствовать себя бестактной.

– Если Джин позволит мне взять его машину, я заеду сначала за тобой, а потом за Ирэн и Джулией. Спасибо, Марша, что подвезла, – Кели открыла дверцу сразу же, как только Марша остановилась. – Посмотри, Джин дома и ждет меня.

Тонким длинным пальцем она указала на плотную фигуру мужчины, который уже шел к машине по вымощенной плитами дорожке. Когда Марша увидела, что Джин заглядывает внутрь, чтобы узнать, кто подвез его жену, она вся напряглась и тут же нажала на газ, но успела заметить, как полковник обнял жену за плечи.

Марша ехала быстро, не в силах избавиться от раздражения. Она может научить Кели хорошо говорить по-английски или стильно одеваться, но она не в силах защитить ее от мужа, отставного полковника ВВС США Джина Макдермотта. Боже! Любой женщине, не говоря уже о тихой и покорной Кели, пришлось бы тяжело под одной крышей с таким человеком, как полковник. Джин Макдермотт превратил Кели в свою бессловесную тень. Ей никогда еще не приходилось встречать такого властного и уверенного в себе человека. Это был настоящий бык. Именно такой мужчина мог жениться на восточной девушке, потому что никакая другая не стала бы столь смиренно и молчаливо выполнять все его требования. Марша ненавидела Джина Макдермотта. Она резко выкрутила руль и свернула с Мимоза-лейн.

* * *

Артур Томас вышел из машины и наблюдал, как автомобиль Марши исчез за углом. Если она будет ездить так неосторожно, то может случиться, что ей скоро понадобятся услуги похоронного бюро…

Он устал. Боже, как он устал! Артур вытер вспотевший лоб. Если бы он мог, то ушел бы в сад, лег в гамак и проспал там неделю. Но нет, ему сейчас нужно принять душ и переодеться к ужину, чтобы Ирэн не жаловалась, что от него пахнет бальзамирующей жидкостью. И еще придется побриться. «Ненавижу бриться в шесть вечера», – пробормотал он про себя, открывая входную дверь.

– Ирэн, – позвал он без энтузиазма, – я дома.

– У тебя есть десять минут, пока будет готов ужин. Ты опоздал, Артур, – заметила она, входя в столовую и внося вазу с букетом чайных роз, которую поставила посередине стола, накрытого кружевной скатертью. На Ирэн было легкое белое платье. Она подошла к мужу и привычно подставила щеку для поцелуя. – О-о-о, как от тебя неприятно пахнет, Артур! Ты и дома не расстаешься со своей работой, – нахмурилась она.

Артур проигнорировал ее слова.

– Что у нас сегодня на ужин? – он потянул носом, стараясь отгадать, какое блюдо придумала сегодня жена.

– Мясо, приготовленное по рецепту тетушки Матильды Хейден, – спокойно ответила Ирэн, словно ожидая от него упрека.

Артур снова сделал вид, что не слышит.

– Почему мы всегда должны есть на этой посуде фирмы «Сесиль Де Милль»? – спросил он, махнув рукой в сторону кружевной скатерти, дорогого фарфора и стерильно чистых серебряных приборов. – Почему мы никогда не можем поужинать на веранде, во внутреннем дворике?

Ирэн уже привыкла к язвительным замечаниям мужа по поводу ее изысканных обедов. Она проглотила слюну и произнесла свое любимое выражение:

– Папа всегда говорил, что нельзя сшить шелковый кошелек из свиного уха. Если хочешь обедать во дворе, я попрошу Дульчи накрыть там. Но ты будешь есть один. Дети и я будем обедать так, как мы привыкли, как обедают все цивилизованные люди.

– Когда-нибудь, Ирэн, я именно так и поступлю, – угрожающе ответил он. – Надену костюм, который ношу в похоронном бюро, мою рабочую одежду, как ты говоришь, и с удовольствием пообедаю на веранде. – Он отвернулся, а она осталась стоять с открытым ртом, удивленная его резким тоном. – А сейчас можешь поделиться со мной доморощенными философскими рассуждениями своего папочки.

Одетый в «домашний обеденный костюм» (как его называла Ирэн) из светло-синей полосатой льняной индийской ткани, он остановился перед большим зеркалом.

– Мне до смерти надоели все Хейдены. Я устал от папы Хейдена и еще больше устал от великого прадедушки Хейдена. Но дело в том, Ирэн, что я ужасно устал и от тебя!

Артура окончательно вывел из себя туго затянутый галстук – совершенно необходимый атрибут домашних обедов. Он никак не мог справиться с узлом и, наконец, сердито сорвал галстук с шеи. Снова взглянув на себя в зеркало, он остался недоволен тем, что увидел. На него смотрел полнеющий мужчина среднего возраста, с редеющими волосами, которому когда-то каким-то образом удалось подцепить наследницу всего состояния Хейденов.

Во-первых, надо признать, что Артур так до сих пор и не понял, почему Ирэн Хейден вообще заметила его. Она была из самой богатой семьи города и никогда не давала ни малейшего повода подумать о том, что ее интересует простой парень из семьи среднего достатка. Все произошло, когда он приехал домой на короткие весенние каникулы. Ирэн тогда буквально бросилась к нему на шею. Ему до сих пор не верилось, что девушка, которая принадлежала ему той ночью в его старой машине «Чеви-53», и настоящая Ирэн – это один и тот же человек. Тогда она так страстно открыла ему свои объятия. А затем в студенческом общежитии раздался телефонный звонок, и она сообщила ему хриплым шепотом, что беременна.

Когда восемнадцать лет назад родился Кевин, Артур считал себя самым счастливым человеком в мире, и все его переживания по поводу того, что пришлось отказаться от карьеры, от будущего, связанного с медицинскими исследованиями, исчезли. Через год родилась Бетани, и Артуру казалось, что мир в его руках. И только потом их отношения с Ирэн изменились. Из страстной молодой девушки, которая искала его объятий и любви при любой возможности, она превратилась в сварливую женщину, избегавшую его чувственных порывов, лишь изредка выполнявшую свой «долг жены». В их отношениях не осталось никакой радости, никакого понимания, ничего. Заниматься любовью с Ирэн стало все равно, что заниматься этим с трупами в его похоронном бюро.

Артур решительно попытался снова завязать галстук. Несмотря ни на что, несмотря на все происходящее, он продолжал любить Ирэн. Несмотря на свою загубленную карьеру, несмотря на то, что ему снова и снова повторяли, что своим процветающим бизнесом он обязан тестю, несмотря на то, что Ирэн была холодна с ним в постели, Артур Томас любил жену и понимал, что никогда не разлюбит ее. Ирэн по-прежнему волновала его, и хотя начала одеваться, как степенная матрона, перестала подкрашивать волосы, из-за чего они сделались мышиного цвета, она оставалась для него самой прекрасной женщиной, какую он когда-либо встречал в своей жизни. Даже красота Санди Уотерс не могла сравниться с врожденным аристократизмом и привлекательностью Ирэн.

Голоса наверху напомнили Артуру, что дети ходили сегодня устраиваться на работу. Обстановка за обедом будет, в лучшем случае, неприятной. Он поморщился. Все начнется, как только Ирэн узнает, что дети уже все решили и подали заявления. На лице Артура появилась улыбка при мысли о том, что на этот раз Ирэн обожжет свои перышки, а папочка Хейден и давно усопший великий прадедушка Хейден ничего не смогут с этим поделать. Улыбка еще продолжала блуждать на его губах, когда Артур вошел в столовую. Ирэн только что села за стол и взяла в руки маленький серебряный колокольчик, находившийся около ее прибора.