Текст книги "Охота на Крысолова (СИ)"

Автор книги: Феникс Фламм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

На позициях капитана Ларина нас встречали как настоящих героев, мало кто верил, что мы вообще вернемся живыми из такого задания. Два раза, по дороге назад, нас чуть не подбили свои же, выручал только громовой голос Дуболомова и русский мат. Я неимоверно устал за эти несколько дней, которые сплелись для меня в единую цепь событий. Спрыгнув с брони, Дуболомов крикнул сбежавшимся со всех окопов бойцам батальона:

– Мост взорван! Прорыв остановлен!

– Ура! Качай командира! – раздались крики бойцов.

Меня подхватили десятки рук и несколько раз подбросили, видимо радость солдат и их восторг от моих подвигов требовал немедленно найти такой эмоциональный выход. Когда меня отпустили, то Дуболомов начал с ходу рассказывать о наших «похождениях» на мосту, абсолютно ничего не придумывая и не добавляя, история и так выходила невероятная. Бойцы хохотали во всю глотку, слушая наш рассказ, особенно когда Афанасий в красках показывал, как я высовывался из танка и указывая на фрицев кричал: «Русские диверсанты!»

Я тоже смеялся, понимая, что бойцам нужно снять эмоциональное напряжение этих дней. Как-то отвлечься хотелось и мне. Однако я прекрасно понимал, что сильно расслабиться не получится, немцы, получившие под Борисовым щелчок по носу, обязательно скоро захотят взять реванш. Но история похоже здесь немного все же менялась. Если Борисов сегодня не будет взят, то фрицы видимо постараются тогда обойти его с флангов, оставляя в своем глубоком тылу и обрекая нас на окружение. Если это произойдет, оставаться здесь не было уже никакого смысла, я и так сделал, все что мог. Нужно было брать свой взвод и идти во вражеский тыл, пробраться к Бресту и разыскать там детей. Планируемую операцию с Гудерианом требовалось видимо пересмотреть, так как этот немецкий стратег запросто мог через пару дней оказаться уже не на западе, а на востоке, а бегать за ним по всем фронтам, я не собирался.

Воспользовавшись минутным затишьем, я решил пока распределить свои бонусные баллы и открыл стату.

Сила 27

Ловкость 7

Выносливость 7

Харизма 52

Меткость 16

Удача 7

Скорость 18

Обучение 22

Здоровье – 100 %

Недолго думая, я добавил еще 20 Силе, и по 10 Скорости и Меткости. По всей видимости я уже очень близко приблизился к показателям бога, настоящего бога войны – Марса.

Распределив баллы, я решил посмотреть задание 5 миссии.

Миссия 5: организовать и провести наступательную операцию на одном из участков фронта. Награда – 50 очков опыта.

Я с сожалением закрыл эту панель. Все, с миссиями видимо покончено, я и так будучи рядовым, командовал сейчас батальоном, но, чтобы провести подобную операцию нужно быть как минимум командармом, тем более этапы подготовки и планирования такой операции я себе слабо представлял – для этого нужны особые знания, да и навыки. Одного знания обстановки на фронте здесь видимо будет маловато. Если так пойдет, то в заключительной миссии я получу задание захватить Берлин и Гитлера в придачу.

Примерно через 2 часа из нашего тыла на ГАЗике вернулся Чопорец, которому ставилась задача разжиться продуктами и снарядами. Снарядов он не привез, но тушенки и галет даже в избытке. Про Соболькова он ничего не слышал, некоторое время в городе шли тяжелые бои. Он рассказал, что наши сумели прижать прорвавшихся в Борисове немцев к мосту и контролировали ситуацию в городе. Сам мост находился в руках у немцев, но он продолжал гореть и о его восстановлении не было пока и речи.

Наш батальон наладил связь с руководством Борисовского гарнизона, которое узнав о ситуации на нашей линии обороны, высоко оценило наши заслуги и пообещало прислать нам пополнение. Формально батальоном продолжал командовать капитан Ларин, и я попросил не сильно распространяться о наших с ним договоренностях по его временному замещению.

Начальником нашего гарнизона по приказу командования фронта стал комиссар Сусайков, штаб возглавил опытный полковник Лизюков. Им удалось объединить свыше десяти тысяч человек из разрозненных подразделений 13-й армии, отходящих от Минска, пограничников и курсантов. Район обороны был разбит на четыре участка. Формировать все эти рубежи и позиции приходилось без технических средств связи, под непрерывной бомбежкой и при обстреле с воздуха. И тем не менее город в кратчайшие сроки удалось подготовить к обороне по широкому фронту. Наступление немцев остановилось и фронт на какое-то время стабилизировался.

И в этом была большая заслуга командования гарнизона. Их усилия по защите борисовских рубежей маршал Еременко впоследствии оценит, как «начало организованных действий на Западном направлении».

Мне очень хотелось именно с этими опытными командирами организовать и провести наступательную операцию, как того требовала миссия, но я уже точно решил, что наши пути расходятся и приказал своим разведчикам готовиться к отправке во вражеский тыл.

До сих пор я пока даже не напал на след исчезнувших детей, которые находились здесь уже примерно 2 недели. Мне следовало поторопиться. Я понимал, что в реальном времени прошло пока чуть более 2 суток после сбоя их чипов, но и этого времени было достаточно, чтобы родители уже устроили панику, наверняка требуя от руководства киберполиции решительных мер. Что касается действий мифического Крысолова, то он пока также никак себя не проявлял, если он и знал о моем присутствии здесь, то пока просто видимо игнорировал. Да и такого уровня преступники, пробравшись в подобную реальность наверняка выберут себе миссию не меньше Гитлера. Однако почерк и весь ход военных действий вермахта пока был один и тот же, возможно Крысолову нужно было что-то другое, чем просто банальная «войнушка». А вдруг он больной маньяк и пытает сейчас наших детей где-нибудь в застенках Гестапо? О таком думать не хотелось. Но очертить себе пока даже примерный портрет преступника я не мог. Не понятны были мне его мотивы. Пока ясно лишь, что дети ему нужны для какой-то цели, а значит как-то Крысолов себя в этом мире проявит.

Оставалось только одно – добраться до точки, где должны были в последний раз находиться дети и поспрашивать у местных о судьбах ребят, наверняка такая большая группа не должна была остаться незамеченной. «Да и воспринимают ли они себя детьми в свои 13–14 лет?» – впервые пришла в голову мысль. В нашем мире это уже достаточно самостоятельные личности с четкими ориентирами и приоритетами.

Мои размышления прервали крики: «Воздух!» Как я и ожидал, потерпев поражение на земле, фрицы пытались теперь отыграться в воздухе, на наши позиции летела шестерка «Юнкерсов» Ju 87.

У нас не было средств ПВО и видимо пикирующим бомбардировщикам это уже было хорошо известно, они нагло снизились и стали выстраиваться в свою знаменитую карусель, чтобы сравнять все наши позиции с землей. К моему немалому удивлению эти асы летели на нас в абсолютной тишине, отключив свои знаменитые «Иерихонские трубы». Видимо летчики тоже берегли свои уши и зачастую вырубали осточертевший им вой. С этой целью пропеллеры, раскручивающие сирены, пилоты просто закрепляли с помощью верёвки, избавляясь от ужасного звука. Однако даже в тишине эти «птички Геринга» не теряли своих смертоносных качеств.

Я понял, что пора опробовать свою новую Силу и подошел к ящикам с «лимонками». Эта опасная «игрушка», похожая больше на ананас и прозванная просто так из-за изобретателя – капитана Лемона, давала в теории до 300 осколков, которые разлетались на 200 метров. Но это в теории. На земле эти гранаты были не так страшны, как представлялось, достаточно было просто залечь и осколки лимонки полетят вверх, образуя радиус поражения не более нескольких метров. Но пока никто не пробовал лимонки против низко летящих самолетов. Для снижающихся «Юнкерсов» на высоте 450–500 метров не достали бы никакие осколки, максимум бы солдат смог бы подкинуть гранату на высоту порядка 20 метров и то не из окопа, а стоя во весь свой рост.

За 4 секунды, имевшихся до взрыва гранаты, мне нужно было метнуть лимонку вертикально вверх на 300 метров, чтобы зацепить осколками самолет. Что особенно порадовало – моя система «согласилась» с подобными нестандартными целями и стала мне выдавать точки прицеливания, учитывающие упреждения. Мои лимонки начали улетать высоко вверх, но мне было сложно понять на какую точно высоту. Со стороны смотрелось как будто я камнями распугиваю ворон. Я планировал компенсировать не слишком хорошую точность массовостью осколков, кидая гранату одну за другой. Первый «Юнкерс» я сбил третьей брошенной гранатой. Вероятно, какой-то эффект был и от первых двух, так как самолет просто красиво взорвался в воздухе под радостные крики моих бойцов.

Дело пошло: самолеты взрывались или просто, начиная дымить, пытались уйти к своим, но эффект был впечатляющий – все они вкоре падали на наших глазах. Последний ас, не видя никаких зениток и видимо поняв, что против его группы применили какое-то секретное оружие, просто не стал снижаться. Его улетавший силуэт наш батальон проводил дружным и долгим «Ура!» Меня опять подхватили бойцы и стали качать. Видимо это уже становилось традицией.

Глава 14

– Кто ты? – спросил Афанасий, пытливо глядя мне в глаза.

Я уже ждал этого прямого разговора от командира разведчиков. После нашего совместного рейда на мост, мы с Дуболомовым не сговариваясь перешли на «ты». Мы находились сейчас с ним вдвоем в небольшой землянке, тускло освещаемой керосиновой лампой. На столе перед нами стояли пустые банки тушенки, которые мы только что оприходовали. Опорожнённые консервы стояли прямо на карте, которую мы перед этим изучали, планируя свой маршрут.

Завтра нам предстояло отправиться в немецкий тыл, и на мой взгляд Дуболомов был вправе знать, за что он и его ребята будут подставляться под немецкие пули. Нет, у него не было сомнений в том, что наша миссия необходима, быть может он даже был готов отдать свою жизнь за меня, но слишком много необъяснимых вещей, свидетелем которых он был, происходило вокруг меня в последние часы. Делать то, что делал я не мог ни один человек в мире, и глядя сейчас мне прямо в глаза, он просто хотел знать правду.

– Кто ты, Василий? Ты не человек! Кто ты?

– Я – человек, Афанасий, но я прибыл сюда из другого мира.

– С другой планеты? – спросил он, показывая достаточно высокие познания для советского человека, впрочем и слово «роботы» в нашей стране к этому времени уже тоже было известно.

– Можно и так сказать, но будет правильнее сказать, что я прибыл из будущего.

– Насколько далекого будущего?

– Из мира, который опережает этот на 100 лет.

– И что, в будущем все умеют то, что умеешь ты?

– Нет, в будущем живут точно такие же люди Афанасий, с такими же возможностями и проблемами, я просто работаю в милиции, и мне положено обладать сверхспособностями, чтобы ловить преступников. Единственно, что нас в будущем, пожалуй, отличает, мы проводим много времени с роботами, которые называются компьютеры.

– Я читал об этом, роботы – это мечта буржуазии, они должны заменить рабочих.

– В какой-то мере да, на опасных и вредных производствах. Своим трудом они способны построить целый мир, но интеллект человека роботу заменить полностью невозможно.

– И зачем ты прибыл сюда?

– Я прибыл, чтобы найти опасного преступника, который увел в этот мир наших детей. Мне нужно освободить и вернуть этих детей в наш мир.

– В будущем есть преступники?

– Конечно, в будущем будут и свои преступники и свои фашисты и даже свои Гитлеры.

– Значит мир мало изменился с тех пор?

– Мир очень сильно изменился за 100 лет, но люди не поменялись ни сколько. Видимо человек не меняется со временем и история нас ничему не учит.

– Ты знаешь, когда закончится война? Нет, не отвечай, просто скажи, мы победим?

– Да, Афанасий, мы победим.

– Я чувствую, ты говоришь правду, но мне сложно пока все это понять, а как вы вернетесь в свой мир?

– Мы вернемся через портал, это специальный вход в наш мир, доступ всем остальным в него закрыт, и я не смогу никого взять с собой в будущее.

– Да, мне бы хотелось взглянуть на него. А что тебе известно о вашем преступнике? – решил перейти к конкретике Афанасий

– Да не очень много, его кличка – Крысолов, еще одна – Пестрый. Он занимается ограблениями, просто забирает деньги у банков и людей. А детей он забрал впервые. Но не с целью выкупа видимо. У меня была идея, что возможно он предатель и хочет помочь Гитлеру, но тогда зачем ему дети?

– А он откуда? Из СССР?

– Да. Он видимо наш русский.

– Если он из будущего и он русский, он не может быть предателем. Он будет помогать нам как и ты.

– Почему ты в этом уверен?

– Война погубит очень много людей, и наш человек, выросший в нашей стране будет чтить подвиг своих отцов.

– Видишь ли Афанасий, ты сравниваешь эту войну с гражданской, но в будущем очень многие ценности поменяются, не будет уже таких учителей, таких вождей и такой партии.

– Я не хочу знать плохое, мне хочется верить, что мы боремся за светлую и мирную жизнь. Как нам найти этого Крысолова?

– Мы должны будем отправиться в район Бреста, там был пионерский лагерь в котором находились дети до войны. Мы найдем их и я уведу их с собой. Крысолов наверняка попытается нам помешать, видимо он будет обладать такими же сверхспособностями как и я, может даже большими.

– А что нам поможет одолеть его? Как получить преимущество?

– Нам помогают различные штуки этого мира, но их очень мало, мы называем их Артефакты. Вот например смотри, это кольцо – оно усиливает меня. Я нашел его в немецком сейфе. Есть еще и другие штуки, но у меня совершенно нет времени их искать.

– Можно взглянуть на него поближе? – попросил Афанасий и я сняв кольцо Дракона, протянул ему.

Дуболомов вернул мне кольцо, потом взял свой вещмешок, покопался в нем и положил на стол золотые часы.

– Вот, они были у того пленного майора и на них такой же знак, как на твоем кольце, может быть они нужны тебе?

Моя система тут же оживилась:

«Легендарный Артефакт часы Дракона. Открыта новая способность: возврат во времени»

– Ого! Ничего себе! – от неожиданности крикнул я.

– Это Артефакт?

– Еще какой!

– И что он означает?

– Сейчас посмотрим, – ответил я и дрожащими от волнения руками взяв часы, нажал на знак вопроса на информационной панели.

ВВ активируется при переведении стрелок на соответствующее время. максимальный ВВ – 6 часов. После временного перехода данные синхронизируются и выполнение миссии продолжается в обычном режиме. Срок перезарядки 5 суток.

Я поднял глаза на Афанасия, с любопытством уставившегося на меня.

– Ты знаешь что ты нашел? Это же часы бессмертия. С таким Артефактом мы ни то что Крысолова, мы самого Гитлера можем поймать.

– Ну тогда обмоем этот Артефакт, – сказал Афанасий и достав флягу со спиртом, потряс ее, в ней еще по звуку было больше половины. Мы решили уходить на рассвете, и по одной можно было бы пропустить.

– Ну давай!

Я тут же надел часы на руку, правильно рассудив, что такую вещь стоило держать при себе постоянно как и свой «Маузер».

Мы еще долго сидели и просто болтали о будущем. Пора было уже ложиться и отдохнуть пару часов, когда в землянку влетел Чопорец:

– Товарищ, Василий, пополнение прибыло, капитан Ларин за вами послал, чтобы вы могли помочь ему с распределением.

– Ну вроде бы он не маленький, сам с такими вопросами должен справиться. Хорошо, пойдем посмотрим, – сказал я и направился к выходу. Дуболомов двинулся за мной.

В темноте мы подошли к штабной землянке. Рядом с ней стояла группа незнакомых мне бойцов с автоматами. Лица у них были очень напряжены и суровы. В мозгу мелькнуло: «Ну и пополнение. Таким бы только в Бранденбурге работать».

Из землянки навстречу мне вышел небольшого роста особист в звании младшего лейтенанта госбезопасности.

– Товарищ Василий Теркин? – обратился он ко мне, не представившись.

– Так точно! С пополнением и Собольков приехал? – обернулся я к Чопорцу.

И в это время что-то тяжелое ударило меня сзади по голове. «Диверсанты»– это было последнее, что выдало мне мое сознание полностью отключаясь, перед погружением во тьму.

Глава 15

На черном фоне, словно на экране, появились зеленые точки. Потом точки превратились в линии и пошла рябь, словно помехи в старом телевизоре. Сквозь них проступала какая-то информация, но мне сложно было ее рассмотреть. Я не мог понять где нахожусь и пошевелиться, какое-то время я просто смотрел на эти полосы, пока наконец смог сфокусировать свой взгляд на надписи и прочитать ее:

Сбой системы. Идет перезагрузка

Через какое-то время экран моргнул и в глаза ударил яркий свет.

– Теркин, ну что очухался? – первое что услышал я, когда попытался открыть глаза.

В голове шумело, я пытался понять, почему в нашем отделе киберполиции так темно? Или это другое место? И почему ко мне обратились так странно? Где я вообще нахожусь? Я наконец открыл глаза и рассмотрел перед собой человека в странной форме советских военных лет прошлого века. Человек сидел напротив меня за импровизированным столом из ящиков и нервно курил, выпуская вверх струи дыма, перед ним на столе в импровизированной пепельнице из консервной банки лежало уже не менее 10 окурков, человек явно обращался ко мне, но я абсолютно не помнил его. Видимо я все еще сплю. Я внезапно увидел на краю зрения какую-то панель и открыл ее, там была надпись:

Идет синхронизация. Ждите восстановления персональных параметров. Миссии не доступны.

– Где я? – только и смог выговорить я и попытался пошевелиться, однако это мне не очень удалось, я понял только, что сижу со связанными сзади руками, я попытался осмотреться: место где мы находились очень напоминало выкопанную прямо в земле небольшую военную землянку, тускло освещаемую керосиновой лампой.

Военный, сидевший напротив, отложил свою папиросу и обратился к кому-то, кто находился видимо позади меня:

– Арбенин, сильно ты его приложил, я же просил легонько, а ты со всей дури, скотина! Чуть не укокошил его! Я думал уже все, кранты ему!

Подойдя ко мне, военный, оказавшись небольшого роста, начал сначала легко хлестать меня по щекам, а потом прислонил к моему рту флягу.

– Ну давай, давай, Теркин очнись, приходи в себя! На – попей! Только сразу предупреждаю, без глупостей!

Я сделал несколько глотков, но часть воды вылилась на мою одежду – солдатскую гимнастёрку старинного вида.

– Кто вы? Что все это значит? – спросил я уже более уверенным, но по – прежнему слабым голосом.

– Особый отдел Западного фронта, младший лейтенант госбезопасности Павел Снегирев, – по всей форме представился боец, – Теркин, ты задержан нами по подозрению в шпионаже и подрывной деятельности в пользу иностранной разведки, сейчас мы поедем в город и там мы продолжим наше общение, и ты сообщишь нам, кто и с какой целью послал тебя в Красную Армию. А пока прикажи бойцам, которые ждут нас на выходе, разойтись иначе их всех ждет военный трибунал и расстрел за неподчинение приказам.

– Я ничего не понимаю, меня зовут Леонид Кудрявцев, я работаю в киберполиции Западно-новомосковского округа Москвы.

– Так, это интересно, но пока не совсем понятно. Вижу, что ты готов говорить правду, Леонид. Значит ты все-таки русский?

– Где я? – снова спросил я, – что значит вся эта реконструкция?

– Реконструкция? – по слогам повторил Снегирев, – у тебя что, память отшибло или прикидываешься? Мы сейчас на фронте на позициях сводного батальона на реке Березина. Теркин, или как тебя там зовут, у меня мало времени, ты можешь идти? Вставай!

Я пошатываясь встал, это хоть и с трудом, но мне удалось, сзади меня поддержал какой-то человек, тоже в форме бойца Красной Армии.

– Так Арбенин, выводи его, только тихо, я за вами, если что скажи, что я буду стрелять, – сказал Снегирев и достал из кобуры пистолет.

Мы медленно направились к выходу из землянки и полезли наверх по крутым ступеням, меня поддерживал за шиворот боец, так как руки у меня были по-прежнему связаны и иначе я бы упал. На поверхности оказалось темно, была теплая летняя ночь, слабо освещаемая светом ночного безлунного неба. Моим глазам открылась необычная сцена: около нашей землянки стояла группа людей с автоматами на изготовку, их окружали другие такие же, направив автоматы уже на них, а позади них находились еще, наверное, около сотни бойцов с винтовками. Ситуация видимо означала, что нас держали в осаде.

– Вот он, ваш Теркин, как видите живой и целехонький, еще раз предлагаю всем разойтись! – крикнул Снегирев из-за моей спины, – а тебе Алешин, придется ответить по всей строгости перед трибуналом, как перешедшему на сторону врага!

Кричавший обращался видимо к высокому внушительного виду бойцу, возглавлявшему группу автоматчиков, которые держали нашу группу на прицеле. Я понял, что тех, кто нас осаждал было значительно больше, и, если они нас не выпустят, мы никуда не сможем пройти. К нашей группе подошел какой-то командир, у него была перевязана шея:

– Товарищ Снегирев, здесь видимо произошла какая-то ошибка, – начал он.

– Комбат Ларин! Советская власть и ее защитники не могут ошибаться. У нас есть неопровержимые доказательства, что Теркин – это враг народа, который внедрился к нам с целью развала нашей обороны, вступив в сговор с предателями и изменниками, находящимися в рядах командования Западного фронта, он планировал перейти на сторону врага. Он уже начал давать показания, и признался, как его зовут на самом деле. Но эта информация не предлежит разглашению, расходитесь! Иначе я прикажу открыть огонь!

– Паша, Теркин – не враг! Он один уничтожил не менее батальона фашистов, более десяти танков, сбил 5 вражеских самолетов на глазах у всего батальона. Мы вместе с Теркиным взорвали мост через Березину и остановили наступление немцев. Мне не важно, какие у вас есть доказательства, я был с ним все это время и видел все собственными глазами. Да, он необычный боец и на многое способен, то что он может делать – этого никто не может, эта правда! Но он не враг!

– Ты сам понимаешь, чего говоришь? Один уничтожил? Как он мог это сделать один? Вы что не понимаете, что это дезинформация? Он подчинил себе батальон, отстранив командира и видимо собирался сдать всех вас в плен!

Бойцы вокруг протестующе зашумели, надвигаясь вперед. Высокий поднял руку и обратился ко мне:

– Василий, Василий! Ты можешь говорить?

– Я ничего не помню, – сказал я, – Я вообще не понимаю, что здесь происходит, но я предлагаю опустить всем оружие, чтобы прекратить этот опасный вооруженный конфликт. Мне сказали, что мы сейчас поедем в город, там наверняка есть полиция, и где мы со всем разберемся.

– Василий, ты помнишь, о чем ты говорил мне? Ты – охотник за Крысоловом, ты прибыл за ним сюда из будущего.

В голове что-то начало проясняться. Крысолов? Точно, мы поехали в Сколково с Сапрыкиным, потом я там встретился с Никой, поговорил с Марком и… Я вспомнил, где я нахожусь: в режиме интермодальной симуляции, в 1941 году. Но сейчас моя система проходит перезагрузку.

– Я помню. Ты – Афанасий Дуболомов – командир взвода разведки, – вслух сказал я.

– Я – Алексей Алешин – командир взвода НКВД. Да я выполнял здесь задание и представлялся Афанасием Дуболомовым, я сержант госбезопасности, также, как и он, Алешин кивком головы указал на Снегирева.

– Алексей, я догадывался об этом, прикажи своим людям опустить оружие и пропустить нас, я все вспомнил, я думаю, что это как раз то, о чем я говорил тебе. Крысолов, видимо пытается сделать ответный ход и мне нужно понять план его действий, возможно он просто хочет встретиться сейчас со мной. И сейчас все разъяснится. Я прошу просто дождаться меня здесь, а сейчас поеду с этими людьми, куда они скажут. Я могу на тебя рассчитывать?

– Да, Василий, – немного расстроено произнес Дуболомов-Алешин. – Опустить оружие!

– Пропустите нас! – истерически приказал Снегирев, видимо он вообще не контролировал положение, но спешил воспользоваться ситуацией.

Мы протеснились сквозь ряды бойцов к недалеко стоявшей эмке и сели на заднее сиденье. При этом Снегирев все время держал пистолет, наставленный на меня. В кузов ГАЗика, стоявшего сзади легковушки попрыгали автоматчики, сопровождавшие нас. Водитель сразу начал движение, резко набирая скорость.

Мы ехали, и я пытался восстановить хронологию и логику событий. После того, как меня позвал Чопорец, я подошел к штабной землянке и меня вырубили, видимо это действительно был Крысолов, значит он находится не с немецкой стороны, а в недрах нашей контрразведки. Ну конечно, Крысолов скорее всего кто-то из командования НКВД, если даже не сам Берия. Именно такую роль он себе здесь выбрал – роль всемогущего палача. А значит уже когда за мной приехал Собольков, я находился под его незримым колпаком. Я все время пытался найти его следы, а сам уже сидел в его хитро сплетенных силках, да он ожидал моего прихода и готовился к этому. И что же я теперь имею? Моя система вырублена и соответственно сейчас я лишен своих сверхспособностей «супергероя среди инвалидов». Маузера нет, но часы и кольцо вроде бы на месте. Но смогу ли я ими воспользоваться? В любом случае скоро все прояснится.

Примерно через полчаса мы подъехали к двухэтажному зданию. Мы вышли из машины, и Снегирев повел меня в подвал здания, полностью отвечавшего моему представлению о «застенках НКВД». По крутым ступенькам мы спустились вниз и меня завели в кабинет. Здесь Снегирев развязал мне руки и оставил. Я осмотрелся. Унылые стены, выкрашенные зеленой краской. Посередине небольшой комнаты стоял стол, сверху свисала электрическая лампочка, которая наполняла помещение тусклым мерцающим светом. В углу был рукомойник.

В комнату вошел боец внушительного вида и молча посадил меня на табурет за стол, придерживая рукой. Дверь в комнату снова открылась и напротив меня сел грузный лысый человек в форме майора НКВД, чем-то смахивающий на Берию, только без пенсне.

– Ну что же, давайте начнем, меня зовут Андрей Николаевич, – устало сказал он, доставая и протягивая мне пачку папирос «Красная звезда», – если хотите, то курите.

Я отрицательно мотнул головой. Похоже Крысолов решил со мной немножко поиграть. Ладно, я ему подыграю.

– Фамилия имя отчество?

– Вы его знаете.

– Год и место рождения?

– Я не вижу смысла отвечать на эти вопросы

– Образование?

– Я беру 51 статью Конституции и требую адвоката.

Майор отложил бумагу с ручкой, потом достал платок и протер свою лысину, затем кивнул человеку, который стоял сзади меня. Тот чувствительно двинул меня несколько раз в бок, на некоторое время у меня пропало дыхание, а когда я снова смог дышать, особист снова взял ручку.

– Постарайтесь как можно более ясно ответить, на кого вы работаете? Кто вас завербовал? И с какой целью? Поверьте, игра в молчанку только усугубит ваше положение, и мы так никуда не продвинемся с вами.

– Хорошо, я буду отвечать, но у меня есть одна просьба, вернее условие, давайте так, я отвечаю на ваши вопросы, а вы на мои. Ответ за ответ? Идет?

– Что вы хотите знать? – заинтересовано спросил лысый.

– Вы знаете Крысолова?

– Нет. Ваша фамилия?

– Джеймс Бонд. Вы знаете, Берию?

– Да. И товарища Калинина и товарища Сталина. Год и место рождения?

– Англия, место и год рождения не помню. Вам что-нибудь известно о группе из 127 детей, находящихся перед самой войной в пионерском лагере «Юный коммунар» недалеко от Бреста?

– Нет. На кого вы работаете?

– Британская разведка. Как мне связаться с вашим руководством?

– Это зависит от ваших ответов, если они будут интересны, я извещу свое руководство. С какой целью прибыли в действующую Красную Армию?

– Послушайте, Андрей Николаевич, вы же умный человек, ну зачем нам эти игры, просто скажите мне, что вам передал для меня Крысолов или, позвольте мне с ним поговорить. Какие у него есть требования?

Я предположил, что видимо везде в комнате стояли камеры и Крысолов наблюдал за нами. Или мог это делать любым другим способом. Я поднял голову и крикнул в пустоту, обращаясь к нему:

– Ты же понимаешь, что мы все равно тебя вычислим? Послушай, я не знаю, кем ты себя возомнил, но поверь мне, через пару дней, мы поменяемся местами, но только это будет уже в реале, и допрашивать буду уже тебя я. Хватит валять дурака! Давай поговорим как нормальные люди без всех этих игр. Крысолов! Я же знаю, что ты сейчас наблюдаешь за мной, давай уже выходи!

– Вы закончили? – устало спросил майор и снова протер лысину. Но бить меня больше не стали.

Он достал из стола толстую папку с надписью «дело» и моей фамилией. Затем из папки он извлек листок.

– Это донесение нашего сотрудника: восхвалял немецкую тактику, генерала Гудериана, высказывал недоверие планам советского командования и утверждал, что немцы скоро захватят Москву, командиров называл офицерами. Требовал послать его с ротой бойцов Красной Армии на встречу с Гудерианом.

– Ну да, были такие разговоры, но только я не говорил, что немцы захватят Москву, Гудериан просто направится к ней, после того как немцы оккупируют Киев. А Собольков рассказывал про сбитый мной самолет? Про немецкого полковника, которого мы доставили с ним в штаб армии?

Майор достал другой листок.

– Попав в плен в немецкой форме, показал советское наградное оружие, принадлежащее другому человеку, посредством которого воздействовал на командира, называя себя личным порученцем товарища Сталина. Высказывался за длительность войны в силу превосходства немецких войск, говорил о стремительном неминуемом наступлении врага, а также полную гибель нашей авиации. Заставил спороть с формы нашивки бойцов Красной Армии.

– Это что, Чопорец что-ли? Ну Андрей, от тебя я такого не ожидал.

Особист достал видимо следующий донос.

– Высказывался против атак Красной Армии с целью сдержать наступления врага, призывал бойцов не слушать наставления политруков, с помощью группы приданных ему бойцов произвел самовольный захват управления ротой, а впоследствии отстранив командира объявив себя командиром батальона, дал поручения изготовить дорожные указатели с надписями на немецком языке.

– Ну, Сенцов.

Майор вытащил следующий листок.

– Представился командармом Красной Армией, заявил, что роль командиров и комиссаров в наших войсках незначительна и солдаты воюют сами по себе, не подчиняясь никаким приказам. Раскрыл планы по встрече с Гудерианом и переходе на его сторону. Высказывался о том, что некоторые немецкие генералы недостаточно преданы фюреру и за это их ждет виселица.

– Гусеница проклятая, ну попадись ты мне еще!

– Как видите в этой папке достаточно свидетельств того, чтобы трибунал вынес верное решение и приговорил вас к высшей мере наказания за предательство и измену Родине. Единственная ваша возможность как-то смягчить наказание, дать показания на командарма Коробкова, который трусливо приказал отступать и сдал наши позиции врагу. Также нам хотелось бы узнать, как вам удавалось воздействовать на наших бойцов, чтобы им казалось, что вы в одиночку уничтожаете самолеты и танки противника? Вы же не будете утверждать, что сбивали самолеты из винтовки?