Текст книги "Двойная смерть (СИ)"
Автор книги: Феликс Рябов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Феликс Рябов
Двойная смерть
Чистый детектив, никакой мистики
– Труп был тот. Я узнал его… Также содрана кожа на виске, под ней видно треснувшую кость. Там же вырваны волосы, но запекшейся крови в этот раз не было, одна свежая, она залила асфальт… я рассмотрел при свете фар. И потом… я видел его лицо. Это был он. Мы похоронили его два дня назад, а я… я видел его вчера.
Я внимательно посмотрел на человека, сказавшего, что фамилия его Иванов. На наркомана не похож: зрачки нормальные, рубашка с короткими рукавами, лицо совсем не худое. Спиртом не пахнет. Но руки дрожали, правая щека слегка подергивалась, а в глазах стоял страх. Мне показалось, что он верит в то, что говорит.
В прошлом году, когда руководство нашей студии исчезло вместе с деньгами и последними шансами на постоянную работу, я около месяца пытался найти что-нибудь по специальности. Все зря. Журналистов было много, а стоящих сенсаций для них – слишком мало. Криминальные новости начинались и заканчивались нудными ментовскими сводками, съемками взламывающих какие-то двери фантомасов в пятнистой форме и найденных то здесь, то там бесхозных трупов. Продолжения у всех этих историй не было, и поэтому они были никому не интересны.
Подержанной видеокамерой, которую нам выдали вместо денег при ликвидации АО, мы с коллегой старались, как могли, исправить ситуацию с питерскими новостями. Сотня убийств, ряд крупных ограблений, множество мошенничеств и несколько бандитских разборок, снятых нами, имели сюжетную законченность и раскрывали много интересных подробностей из жизни криминального мира. Сегодня, если бы нас не отвлекали, мы бы придумали ликвидацию разветвленной сети сбыта наркотиков, которую уже обещали на будущей неделе одному серьезному телеканалу. Теперь ликвидировать сбыт наркотиков придется завтра.
Не люблю, когда меня отвлекают, но лучший наш сюжет – про банду гомосексуалистов, топивших людей в цистернах с кислотой – был лучшим потому, что придумали его не мы. Рассказ тетки, у которой пропал муж, вывел нас в итоге на убийцу, за интервью с которым мы получили наш лучший гонорар. С тех пор к людям, которых к нам посылали из редакции, я отношусь с глубоким уважением и пониманием, всегда рад им помочь. Этого тоже выгонять не стал:
– Странная история… Но вы расскажите все сначала. Я так понимаю, вчера ночью вам прямо под машину упал человек, и свернуть вы уже не успевали. Оказалось, что труп жутко похож на вашего друга, который уже неделю как мертв?
– Не то что похож… Это он.
Валерка, мой коллега, оживился:
– Ожившие мертвецы? Моя любимая тема. Вот не давно смотрел я кино, там…
– Б…, заткнись ты! Насмотрелся всякого бреда… Вы расскажите все по порядку, что там с вашим другом вышло. И прежде всего, как он умер?
Посетитель закурил Данхилл и долго затягивался, глядя в одну точку. Пепельницы не было, и я подвинул к нему подобранную на улице железку с проводами, которую мы недавно снимали в роли взрывного устройства, найденного во дворе одного дома на Литейном.
– Да глупо все получилось… просто по пьяни. Причем сам он, в общем-то, виноват. Но черт знает, как-то все так вышло…
Мы тогда поехали на выходные пить за город, на трех машинах. Неделя была тяжелая, и мы заранее договорились, что с вечера пятницы едем бухать. Как раз у Сереги… его звали Серега… дача недалеко от Питера, туда и сейчас вполне можно проехать, дорога хорошая.
Ну, мы приехали, половина наших сразу нажрались как свиньи, а меня, Серегу и Леху пробило покататься. Больно трезвые оказались. Там у Сереги в гараже двойка Жигули стояла гнилая, еще папаши его. Я свой БМВ во дворе оставил, Серега тоже Чероки пожалел, а на этой двойке решили ехать кататься. Леха совсем никакой был, он все за руль рвался, но вел Серега – сказал, что он лучше дороги местные знает. А Леха был уже не в форме, он входа в машину не нашел, забрался сверху, уцепился за багажник и на крыше поехал.
Трезвые-то мы были трезвые, но грамм по четыреста каждый уже принял, хотя и под хорошую закуску. Когда выезжали из деревни, зацепили запорожец – причем глупо зацепили, запорожец не ехал, он у забора стоял. Из дома выскочил какой-то мужик в трусах, ругаться стал. Мы его послали и поехали дальше.
Покатались часок, возвращаемся в деревню – при въезде козелок ментовский рядом с запорожцем стоит – мужик в трусах значит ссучился, в ментовку на нас, гад, настучал. А мы в машине пьяные оба, и еще Леха на крыше. Я говорю:
– Ну что, придется этим мутантам бабок отстегивать? – А Серега отвечает:
– Нет, подожди. Каждого встречного мусора кормить – никаких денег не хватит. Уйдем.
А там около поворота на деревню развилка такая тройная – то есть шоссе и сам поворот. Серега не торопясь проезжает мимо поворота, и едет дальше по шоссе. Мужик в трусах руками замахал, а тут еще Леха козелок увидел, с крыши орет «Еб т…, мусор привезли. Суки серые.» В общем, мент за нами погнался. Я еще подумал – бардак какой-то, а не уик-энд получается.
Мент обгоняет нас и через динамик орет: «Ваз такой-то, остановитесь».
Серега сразу притормозил. Козелок перед нами метрах в пятидесяти тоже останавливается, из него вылезает жирный мусор и не торопясь так, с достоинством идет к нашей машине.
Серега подождал, пока он подойдет поближе, завел машину и дал газу. Пока мусор добежал до козелка, мы уже далеко были. И черт побери, ушли ведь почти! Но Серега спьяну свернул с шоссе в поле – забыл, наверное, что он не на джипе. А козелок по шоссе отстает от жигулей, зато по полю он идет гораздо быстрее, у него проходимость лучше – мент нас догонять стал.
Тут Серега второй раз ошибся:
– Вот за этой горкой, – говорит, – поворот. Если мы сейчас туда свернем, мент нас потеряет.
А к тому времени стемнело уже, но он фары выключил и поворачивает к горе. Заезжаем мы наверх, а Серега ногу с газа не убирает – мы на вершине разгоняемся, и вдруг чувствую – машина летит. Никакого поворота за горой не было, с другой стороны был обрыв.
Больше всего повезло Лехе – он просто свалился с крыши еще на подъеме, и ни черта с ним не случилось. Пьяные – они вообще редко бьются.
У меня рука была вывихнута, в общем-то еще побаливает, но это ерунда.
Серега насмерть. Через три дня, во вторник, похоронили.
Тогда в машине его здорово изуродовало. Мы отвезли его в похоронную контору – знаете, на Дальневосточном – и попросили сделать что-нибудь, чтобы жена могла попрощаться. Он там лежал три дня, но они сказали, что тело слишком сильно побило, автокатастрофы – вообще случай трудный, и хоронили в закрытом гробу. Вот так… А вчера я увидел его опять.
– Давайте подробнее.
– У меня были дела в Новгороде, возвращался уже поздно, ближе к часу ночи. И подъезжал я как раз к кладбищу, где Серега лежит – оно вдоль шоссе тянется, знаете, там еще мост недалеко. Дорога в это время совсем пустая. Я устал тогда, настроение дерьмовое. И рука после тех выходных еще не зажила, а я целый день за рулем, к вечеру разболелась страшно. В бардачке у меня анальгин был, и еще была бутылка кваса. Я, не останавливаясь, достал таблетку, открутил зубами крышку с бутылки и стал запивать. А шоссе совсем разбитое – наверное, местные на тракторах ездят – и пока я руль больной рукой держал, машину болтало здорово.
Так вот, я только бутылку допил, выбросил ее в окно, смотрю – впереди машина стоит. А в том месте как раз куча щебня – видимо, шоссе будут ремонтировать – и дорога узкая. Вот, думаю, придурок, нашел место тачку ставить. И как раз в тот момент, когда я проезжал мимо машины, задняя дверца в ней раскрывается, и из нее резко так появляется мужик. Ну, я сшиб и дверцу, и мужика этого. У меня теперь правое переднее крыло все разодрано.
Мужика этого сначала прибило к дверце, а потом, когда ее оторвало, трахнуло головой о борт этой машины. А по ногам и правой руке я проехал. Вот, думаю, мужик попал, реально попал – в нужное время и в нужное место.
Я остановился, вышел и подошел поближе посмотреть, что от него осталось. Из стоявшей машины двое хмырей вылезли, орут, к трупу на асфальте подбежали. Я тоже подошел, нагнулся к нему – и просто охренел. Это был Серега.
Я не мог перепутать, этого человека я знаю… знал уже двадцать лет. Ударом моей машины его отбросило чуть вперед, и он лежал как раз перед фарами стоявшей там девятки – все было хорошо видно. Я прежде всего почему-то удивился, что на асфальте растекается кровь – какая кровь из покойника? Потом смотрю – одежда на нем какая-то странная – он такой никогда не носил. На нем был спортивный костюм, кажется, адидас, кроссовки, цепь золотая на шее – Серегу я никогда в таком не видел. Он всегда в брюках ходил со стрелками, и почти всегда – пиджак, галстук.
Меня тогда стошнило. Я еще подумал – что же я проглотил вместо анальгина? Что за глюки жестокие? Вообще, все было, как в дыму. Еще эти хмыри орут, а я стою и просто ни во что не врубаюсь.
– Елки, но вы все-таки уверены? Это мог быть похожий человек, может быть, родственник его?
– Нет, я же сказал: я видел Серегу перед тем, как его забрала скорая после аварии. Неважно он выглядел, наверно поэтому я запомнил хорошо. Видно, как череп раскололся на виске, форма ссадины на коже та же самая – треугольник острым концом к уху. И потом, я видел его лицо, и… рост, ширина плеч – это был он. Другая только одежда, пятна крови в другом месте. Царапин на лице в этот раз было больше, на щеке такая полоса сантиметра два шириной – это, наверное, когда его по асфальту протащило.
Валерка учуял знакомую тему и уже давно крутился на диване, пытаясь вставить слово.
– Вы только не обижайтесь, но… вы правда пили только квас? Когда алкоголь смешивается с лекарствами, он может плохо подействовать.
– Да, б…, сказал же я тебе. Не пью я за рулем, да и вообще, мне того раза хватило, когда Серега разбился.
– А таблетка? Это точно был анальгин? Может быть, правда, что-нибудь подсунули вам такое… Бывает, что наркотики перевозят в упаковках от лекарств. Вряд ли, конечно, что ЛСД вам продали по цене анальгина, но все возможно, могли и перепутать. Вот один раз (тоже по ошибке) я принял… а, черт, забыл, как называется. Но после этого я такое видел – ваш случай просто меркнет. Тогда, помню…
– Да Валера, ерунду ты говоришь. Во-первых, это очень маловероятно. А во-вторых, я не помню точно, как быстро действуют такие колеса, но если их глотают, нужно же какое-то время, чтобы таблетка успела раствориться и всосаться в кровь. А он проглотил ее прямо перед тем, как мужика этого задавило. Не мог наркотик подействовать так быстро.
– Да, чушь это все. Хотя у меня тогда здорово болела рука, и таблетку я разжевал, чтобы быстрее подействовала, но на вкус это был самый обычный анальгин… А, кстати вот он. Так в кармане у меня и лежит.
Я взял упаковку анальгина, в которой не хватало одной таблетки. Выдавил еще одну, попробовал и выплюнул, затем протянул Валерке.
– Глотай. Посмотрим, что тебе приглючится.
Валерка проглотил таблетку и стал ждать. Ничего не произошло.
Мужик безнадежно покачал головой:
– Мать твою, куда я попал? Клуб наркоманов какой-то. Вот молодежь, только бы по колесу закатить.
– Надо учесть все возможности. Остается еще квас. В нем, наверно, тоже ничего особенного не было?
– Не было. Только бутылку я выбросил, попробовать вам уже ничего не удастся.
– Жалко… Ладно, вот телефон. Это наш знакомый нарколог. Съездите к нему, сдайте кровь в его клинике. Если и правда вы случайно проглотили что-то галюциногенное – в крови должны были остаться следы, прошло часов двенадцать, не больше. Если что-то будет – человек проверенный, дальше него это не пойдет. Он сообщит только нам. Хотя, конечно, вряд ли что-то там будет.
– Хорошо, съезжу.
– Только когда он начнет парить вас, что вы плохо выглядите, и вам срочно нужны несколько сеансов психотерапии недорого – не слушайте, он это всем говорит. Ему постоянно бабки нужны: мужику скоро на пенсию, а у него пять любовниц и еще две бывших жены с алиментами – сексуальный маньяк какой-то.
– Я буду тверд. От меня он ничего не получит.
– Да, это правильно… Расскажите теперь, что было дальше. Где теперь тело вашего друга? Мы можем на него взглянуть?
Последовала пауза.
– Я не знаю.
– То есть?
– Я не знаю где он… Не могу в точности сказать, как все было. Когда я увидел, что это Серега, меня стало рвать, а потом… не помню. Я, кажется, говорил что-то…
– Что вы сказали? Вы разговаривали с людьми, которые вышли из той машины?
– Да нет, я, в общем, ни с кем не говорил. Я, по-моему, сказал что-то вроде «Ну, б…, Серега, откуда ты взялся? А потом выпрямился и хотел повернуться к этим людям. Я еще, помню, как один из них смотрел на меня так странно… А потом… вспыхнуло что-то… Меня как по башке шарахнуло. Так, похоже, оно и было.
Когда я очнулся, темно было. Темно и чертовски холодно. Я посмотрел на часы, нажал подсветку – три часа ночи. И вонь такая. Я поднялся – смотрю, метрах в десяти горят задние огни моей машины – значит я так на асфальте и лежал, лежал часа два. Рядом – лужа, которой меня вырвало. Я оглянулся, а этой девятки – нет, и тела на асфальте тоже нет. Вот тут у меня возникло ощущение, что просто крыша едет. Причем я все прекрасно помнил – не во сне же было, не пьяный был. Все казалось совершенно реальным, но я так ни черта и не понял.
Я пошел к своей машине, башка просто раскалывалась, но анальгин на этот раз я принимать опасался. В машине дверца приоткрыта – это я ее, наверно, открытой оставил, в замке – ключи. Из машины ничего не сперли – магнитола, сумка моя – все на месте. Я опять вернулся к тому месту, где лежал – но кроме лужи, которую я наблевал, ничего не осталось, даже крови на асфальте не было. Тогда уже дождь пошел, меня озноб бил, я вернулся к машине и поехал в город. Б…, если б я хоть что-то здесь понимал…
Повисло долгое молчание.
Я достал из серванта коробку сигар, раздал всем по штуке, и мы закурили.
– Интересный случай.
– У вас есть какая-нибудь версия?
– Версий у меня всегда полно. Вопрос в том, что если бы все это придумывал один я, то я бы вставил один конец… А тот, кто разыграл все в действительности, мог выбрать другой. Так что рано пока говорить. Знаете, был один писатель. Он любил ходить в кино на детективы, но приходил не к началу, а чуть позже, а уходил до конца фильма – остальное все додумывал сам, это будит фантазию. Так и здесь.
– Ну хорошо… Вы думаете, у меня крыша поехала?
– Не обязательно. Если анализы покажут, что вы приняли вчера только анальгин, я буду склонен думать, что вы действительно все это видели.
– Но тогда получается… я видел вчера Серегу?
– Не исключено, что так.
– Так что ж он, не умер тогда в деревне? В кому впал? При травмах мозга, я слышал, что-то бывает…
– Но вы же сами рассказывали, что труп бы сильно изуродован. С растрескавшимся черепом вряд ли бы он прожил столько времени.
– Да, наверно… Но как покойник мог выбраться из могилы, сесть в эту девятку и выпрыгнуть из нее прямо мне под колеса? И куда он потом делся?
– Вы хорошо формулируете вопросы. Вам бы экзамены у студентов принимать.
– А что вы предлагаете?
– Ну, начнем с последнего: посмотрим, куда делся мертвец. Вряд ли он хорошо спрятался.
– Да? И где он?
– Скорее всего – там, где ему и место. В могиле.
– Я уже сомневаюсь.
– Тогда давайте проверим. Сейчас съездите сдайте кровь, а на завтра… или даже лучше сегодня вечером, если будут готовы анализы, организуйте нам пару человек с лопатами, и еще возьмите кого-нибудь, кто видел тело вашего друга после аварии – интересно будет сравнить ваши впечатления. Сможете устроить?
– Ммм… А без этого нельзя?
– Думаю, что нет.
– Тогда ладно. Нужно это… распутать. А то, я чувствую, моя башка тоже треснет. Во сколько за вами заехать?
– Когда темнеть начнет. Такими делами занимаются ночью.
* * *
Нарколог увязался с нами. По дороге на кладбище он делился опытом семейной жизни.
– Вы представляете, какая стерва? Мы прожили с ней почти два года, она дочку родила, я пол-зарплаты только на семью тратил, и вдруг однажды возвращаюсь домой – а она сидит со своим братом двоюродным, он у нее мент – и говорит мне: «Ты знаешь, у нас, конечно, все хорошо было, но тебя с твоими аферами посадят рано или поздно, что я одна с ребенком делать буду? Мы решили с Толечкой жить.»
И это какие аферы, спрашивается? Да я с начала года и сотни таблеток эфедрина не продал. Аферы… Ну, я ей говорю: «Это на его зарплату ты жить собираешься? Тебе ее на неделю не хватит.» А она: «Ничего, я буду экономить. Но зато я не буду каждый день думать, не придется ли мне растить ребенка одной.»
Ну, хорошо. Счастья вам, дети мои.
Так вот, это было пол года назад. За бабками она ко мне уже через неделю приехала. А вчера в два ночи звонит в истерике: «Приезжай, я сейчас с ума сойду. Толечка умер.»
Ну, я приезжаю. Оказалось, этот урод допился до белой горячки и выпрыгнул в окно с восьмого этажа – ну, что с мента взять. Я его коллег вызвал, встретил их, все объяснил, а утром собрался домой. А она говорит: «Куда ты? Оставайся. Мы будем опять вместе». Я не понял: «То есть на предмет чего вместе?» А она: «На предмет восстановления семьи! Ребенку нужен отец…» Господи, какая дура.
Валерка заинтересовался:
– Белая горячка говорите? А почему вы думаете, что у него была белая горячка? Вот я один раз…
– Нет, точно белка. Она же рассказала, что с ним было. Обычное дело. Что такое белая горячка? Человек пьет день, пьет неделю, а потом чувствует, что здоровье сдает, и резко бросает. Тут и начинаются чертики зеленые… Из запоя-то надо выходить постепенно.
Валерка понимающе кивнул:
– Ага, то есть по сути белая горячка происходит не от того, что люди пьют, а наоборот, от того что бросают?
Нарколог пожал плечами:
– Ну, можно сказать и так.
Коллега повернулся ко мне:
– Я всегда знал, что твоим советам нельзя верить. Сам не умеешь отдыхать, и другим не даешь. Из-за тебя я уже несколько раз чуть не заболел белой горячкой.
– Не расстраивайся, у тебя еще будет случай. От судьбы не уйдешь. Кстати, что там с анализами?
– Кровь чистая. В последние пару суток он не принимал ни алкоголя, не наркотиков. Это абсолютно точно. Человек, на мой взгляд, вполне здоров. Хотя налицо переутомление, последствия перенесенных стрессов, и несколько сеансов психотерапии…
– Значит, мы имеем блуждающий труп. Я так и думал.
* * *
Когда мы подъехали к месту, было уже темно. Загородное кладбище, выбранное родственниками Сереги, было, похоже, очень старым. Среди более-менее современных надмогильных камней в свете фар проплывали побитые временем массивные каменные кресты, на фоне полной луны вдалеке вырисовывались развалины церкви.
Ехавший впереди клиент остановил машину, и из нее вышли, кроме него с Лехой, который на этот раз ехал в салоне, еще двое алкашей в строительных спецовках и с лопатами. Валерка припарковал свой москвич рядом.
Могила любителя ездить наперегонки с ментами была пока без памятника и ограды – просто куча земли, посыпанная цветами. Я сделал знак рабочим подождать, достал фонарик и стал бродить вокруг. Следы на земле были, но сами по себе они еще ни о чем не говорили… Зато в кустах я нашел несколько кирпичей и кучу тряпок. Это было уже интересно.
– Посмотрите, земля на могиле что-то слишком рыхлая. Цветы с грязью перемешаны. То место на шоссе далеко отсюда?
– Да нет, минут десять на машине. Меньше даже.
– А когда вы уезжали – дождь шел?
– Да, он начался, пока я на асфальте валялся.
– Раз это недалеко отсюда, значит, дождь был и здесь. В принципе, если дождь был сильный, от брызг венки могли перепачкаться.
– Я бы не сказал, что слишком сильный. Может быть, позже полило.
– Может быть. Ладно, копайте.
Алкаши бросили хобарики и взялись за лопаты. Сначала они быстро сравняли холмик с землей, потом стали постепенно погружаться в могилу. Я внимательно смотрел на комья вылетавшей оттуда земли.
– Ну-ка подождите. Копните вот здесь, на пару метров правее.
Я посмотрел, что получилось, потом сказал им, чтобы продолжали.
На дне ямы показался гроб. Алкаши достали веревки и, выбравшись из ямы, потащили его наружу.
Все напряглись. По лицу клиента было видно, что он готов увидеть в гробу все что угодно, кроме Сереги… Но не тут-то было. Когда крышку сдвинули на бок, и в свете фар показалось лицо покойника.
Тут впервые за вечер заговорил Леха.
– Серега… Точно, Серега. Едрену мать, ты что мне наплел? Это он, где ему еще быть, если его здесь похоронили?
Мы подошли поближе.
Открытые глаза безразлично глядели в ночное небо, на левом виске была видна треугольная ссадина на коже и трещина в черепной кости. Лицо было в серых полосах, одна, особенно большая, шла по щеке от глаза к подбородку. Черные всклокоченные волосы с правой стороны и на лбу были в нескольких местах выдраны.
Меня сразу поразила одна деталь… Тон Лехи тоже изменился.
– Слушай, что с ним? Его как мордой по асфальту возили. Такого в тот день не было. Правда, Славка?
Клиент ткнул Леху в бок, но тот не понял намека. Но это было и неважно.
– Так что, правда, ты его вчера на шоссе… Но как же он там?… Он же уже здесь был… Бред какой-то… А я думал, ты перепил.
Я подвел Валерку с клиентом к кучам земли:
– Смотрите: земля в могиле насквозь мокрая. А здесь, в другой яме, она почти сухая. Конечно, могила свежая, и рыхлая земля лучше пропускает воду. Но вы посмотрите, внутри гроба – вода. А он закрытый был.
Валерка задумался:
– Тут копали, когда вчера шел дождь? Ты хочешь сказать, что кто-то доставал покойника, а потом положил его обратно?
– Может быть и так. Но существует и другой вариант.
– То есть? Ты считаешь, он сам вылезал?… Это ты своими сигарами обкурился?
– Нет. Только никто его не доставал.
Вмешался клиент:
– Но подождите, я же говорю, тогда, когда мы разбились в этих Жигулях, он был мертв – я весь день об этом думал, вспоминал, как все было – не мог живой человек так выглядеть. Он был мертв.
– Я не спорю, мертв.
– Так вы в своем уме?
Я повернулся к наркологу.
– Вот вы, как врач, ничего особенного не замечаете?
Нарколог задумался:
– Я не специалист в этой области… Но странно, что тело так хорошо сохранилось. Когда, вы говорите, он умер?
– Дней десять назад.
– Десять дней? Я помню, довольно жарко было. В этом году позднее бабье лето… В холодильнике морга он мог еще сто лет лежать, но здесь довольно сыро. И погода еще теплая. Нет, на вид ему никак десять дней не дашь. Хотя бывают случаи…
– Я знаю, читал судебную медицину. Все зависит от состояния перед смертью, перенесенных болезней и вообще от многих причин. Вот, Валер, ты может помнишь, мы еще на студии работали, и нас один раз на эксгумацию одного политика послали. Тогда вдруг выяснилось, что перед тем, как он от инфаркта помер, из его квартиры выстрелы слышали. Он тоже где-то неделю в гробу пролежал. Помнишь?
– Фу, гадость какая. Он и при жизни-то погано выглядел… Вспоминать противно. Помню. Ну и что?
– А ты помнишь, какая там вонь стояла?
– Фу… Подожди. Так ты хочешь сказать…
– Конечно. Не было его здесь. Его похоронили вчера ночью.
Клиент пошатнулся.
– Б… Так я сам гроб нес. Он не пустой был. Кого же мы тогда…?
– Там, в кустах посмотрите. Похоронили с почестями.
Нарколог что-то вспомнил:
– А вы знаете, из покойников иногда перед прощанием выкачивают кровь, а закачивают специальный раствор, чтобы тело прилично выглядело и не пахло. Разложение тогда здорово затормаживается.
– И все это делают, даже когда в закрытом гробу хоронят?
– Ах да, у него же глаза открыты… И в таком виде… Я должен был догадаться. Нет, тогда нет, конечно. Это дорого, и возни много. Значит, правда… И на кой черт все это понадобилось?
– Ну это-то просто.
– Просто? И что все это значит? Я здесь вообще ни черта не понимаю.
– Чего тут понимать? Шантаж. Ваш друг сэкономил вам несколько тысяч, посмертно. Всем бы таких друзей.
* * *
Пока алкаши закапывали Серегу обратно, мы сидели в машине и курили. Клиент выглядел задумчивым.
– Я что-то не совсем понял про шантаж. Кто кого хотел шантажировать?
– Вас, конечно. Смотрите: вы едете ночью на машине, которая стоит – не знаю точно – ну, тысяч сорок.
– Сорок пять. Ну и что?
– Значит, человек денежный. Далее. Вы нам рассказали, что шоссе в том месте побито здорово, а вы держали руль одной рукой – запивали анальгин. Машину в этот момент болтало. Со стороны можно предположить, что водитель пьяный. Похоже на правду?
– Ну, типа да.
– Хорошо. Девятка, из которой вам под колеса выбросили тело, была поставлена в узком месте дороги – вы говорили, там куча щебня была. И вам негде было проехать, кроме как почти вплотную к их машине.
Когда вы проезжали мимо, человек, сидящий на заднем сиденье вместе с трупом, резко распахивает дверцу и выталкивает труп из машины – со стороны кажется, что человек неожиданно решил выйти – и вы его сметаете вместе с дверцей. Получается как бы двойная смерть: в первый раз человек умирает по-настоящему, а во второй они разыгрывают ситуацию, как будто его сбило только что.
Теперь: они имеют пьяного, по их предположению, водителя, мертвое тело с заранее готовыми следами аварии и двоих – или сколько их там было – свидетелей из девятки, которые готовы подтвердить, что столкновения вы могли избежать. Причем учтите, что на шоссе довольно темно, водитель в шоке – вряд ли он разглядит, есть ли разница между тем, как при аварии могло побить тело, и тем, что есть в действительности.
– Ммм-да… Ну а если б я гаишников вызвал?
– А вы бы вызвали? Они бы назвали вам сумму тысяч в десять – и все: никто ни вас, ни вашей машины не видел. Человека сбил черный запорожец. Запорожец с места происшествия скрылся… Так вызвали бы?
Клиент задумался.
– Да нет, вряд ли.
– Ну и другие – если вы не первый – тоже не стали. А если бы вдруг захотели – им бы все равно никто не дал.
– Вот падлы. А потом, значит…
– А потом вы что-то пробормотали – как там – «Серега, откуда ты взялся?» – и они поняли, что вы знали покойника. Тогда – их же двое было, а вы смотрели на тело – один подошел к вам сзади и трахнул, по голове. Я думаю, они к такому варианту были всегда готовы.
Пока вы лежали без сознания, они смыли с асфальта то, что изображало кровь, подобрали труп и поехали его закапывать.
– Ладно, здесь все ясно. Но почему Серегу закопали в его собственную могилу? Они рисковали, что их кто-нибудь увидит – мало ли… Почему от трупа нельзя было избавиться как-нибудь попроще? Сжечь, в лесу закопать? Утопить в озере? Наконец, просто бросить где-нибудь?
– Опять же, вы правильно ставите вопрос. Непонятно, что вам мешает самому ответить. Действительно, почему труп нужно было возвращать – типа «взял – положи на место»? Кому это было нужно?
– Ну?
– Тем, кто имел возможность подсунуть вам на похороны гроб с кирпичами в тряпках – на них бы прежде всего подумали (не имею вас в виду).
Это же естественно, что такая тема могла придти в голову прежде всего тем, у кого периодически бывают подходящие трупы для инсценировки неосторожного убийства.
– То есть вы хотите сказать, что эти суки в похоронной конторе на поток дело поставили?
– Не знаю, но это было бы логично. Ведь с вами они совершенно случайно обломались. Мало того, что произошло редкое совпадение – подложить мертвеца под машину человека, который его хорошо знал – но и в этом случае у них был шанс вас узнать и к телу не подпустить. На похоронах же их люди бывают. Нет, рисковали они, по-моему, не так сильно.
В принципе, пока вы вчера все это рассказывали, я сразу подумал о шантаже, идея мне понравилась, но я сначала решил, что такой бред может придти в голову только мне.
– Почему?
– Как вам сказать… слишком уж яркая история. Такие часто в триллерах бывают, а на деле деньги зарабатывают обычно гораздо проще. Но оказалось иначе.
Подумайте сами: любой человек может достать по случаю труп. Но с одним телом не будешь долго такое разыгрывать – труп после трех-четырех аварий совсем развалится, да он и сам по себе портиться будет: уже через несколько дней никто не поверит, что этот человек только что умер. Тут постоянно нужен новый материал.
– То есть все сводится к похоронной конторе… Падлы, это же они мне про закрытый гроб сказали, что при таких ранах сделать уже ничего нельзя… А почему они его раньше не задействовали?
– Не знаю, варианты могут быть разные. Во-первых, может быть – ждали похорон. Мало ли кто из родственников все же попробует ворваться в покойницкую.
Во-вторых – могло не быть подходящего случая: некогда было, машин дорогих мимо не проезжало, водители на вид были больно трезвые, в салонах по несколько человек сидело – тот кто за рулем, обычно на дорогу смотрит, а пассажиры могут заметить, как тело под колеса выбрасывают.
Ну, а в-третьих – возможно, его и использовали, только аккуратно. Как мы может определить, в каких местах труп был ободран вашей машиной, а где – еще до этого?
– Да, могло быть и так.
Клиент помолчал.
– Сколько вы возьмете за сделанную работу?
– Если мы что-то снимаем, и продаем это в новости, то обычно ничего не берем. Но в вашем случае…
– Нет, в новостях это показывать не нужно. Пускай тогда… скажем, тонны три вы заработали. Нормально?
– Вполне.
– Хорошо, завтра бабки завезу. Но хорошо бы продолжить: вы сможете точно узнать, кто меня хотел кинуть?
– Валер? – Тот кивнул. – Отлично. Не буду обещать, но мы попробуем. В общем-то, мне и самому интересно.
– Мне тоже. – Клиент улыбнулся. – Я этих пидоров самих на кладбище закопаю. Живьем.
* * *
На следующий день, часа в два, меня разбудил звонок в дверь – клиент привез пачку баксов. День начинался просто сказочно, всегда бы так.
Выторговав у заказчика право на съемки дальнейшего расследования и записав запомнившиеся ему приметы шантажистов из девятки, я пожелал ему всего хорошего, позвонил коллеге и, поставив на плиту кофейник, с сигарой вышел на балкон.
Дождя не было, и возвращавшиеся из школы дети бегали по заросшему зелеными, золотыми и красными деревьями двору и били друг друга сумками по головам. Старшеклассницу привязали к дереву и хватали за все, что есть (а хватать было за что); ей это, похоже, нравилось.
У меня тоже настроение было хорошее. В истории, которую нам так неожиданно подарили, явно присутствовало интригующее начало. Приятно было почувствовать себя настоящим журналистом вместо того, чтобы придумывать все самому. Было ощущение, будто в собственном книжном шкафу неожиданно нашел не прочитанный детектив хорошего автора.
Пришел Валерка, я налил ему кофе. Пора было решить, что делать дальше.
– Итак, что мы имеем? Во-первых – адрес этой похоронной конторы. Кстати это здесь, в Веселом Поселке. Надо будет посмотреть, на что она похожа.
