Текст книги "Вовка Булкин из 6 «б»"

Автор книги: Феликс Маляренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Чья собака лучше?

Каково на душе у человека, проигравшего пятую партию в шашки? И кому? Своему двоюродному брату Мишке. И где? Во дворе под грибком, на глазах у остроносого очкастого второклассника Сашки Сидорова, которого Вовка Булкин два дня назад обставил на этом самом месте со счетом десять: ноль.

Положение было безвыходным. Сейчас, после его хода, Мишка снимет с доски три Вовкины шашки. А тут еще Сашка со своими советами лезет. Кто бы советовал!

Вовка задумался и уперся кулаками в красные щеки. От жары и от напряжения на лбу выступили капельки пота. Хотя что думать? Надо было просто сдаваться.

Он смотрел на доску, а мысли, как на старой пластинке, сбивались и вращались по кругу.

– Да руби ты, надоело сидеть. Все равно проиграл, – взорвался Мишка. – Над каждым ходом соображаешь по полчаса. Я с тобой больше играть не буду.

– Да я сам с тобой больше не буду играть! Тоже мне гроссмейстер выискался. Конечно, не хочешь проигрывать, – и Вовка смахнул шашки с доски.

Мишка, не ожидая такого поворота, разинул от удивления рот:

– Да ты в этой партии проиграл, поэтому и разбросал шашки!

– Сам проиграл, – сощурил глаза Вовка, – поэтому и играть отказываешься. Не хочешь проигрывать, не хочешь!

От такого нахальства Мишка, как рыба на берегу, стал хватать ртом воздух, не зная, что ответить. Второклассник Сашка таращил глаза то на одного, тона другого. Ему тоже было непонятно, как это Вовка, у которого Сашка не выиграл ни разу, так безнадежно уступал сегодня.

– Да ты… да ты… ты просто мухлюешь! – наконец нашелся Мишка.

– Сам ты мухлюешь, – наскакивал Вовка; – правда, Сашка?

Сашка, не понимая ничего, робко подтвердил:

– Да, мухлюет…

Мишка еще больше удивился, обиделся и повернулся к Вовке спиной.

Повод для обиды у Вовки был не меньший, чем у его соперника. Все-таки пять раз проиграл он, а не Мишка. «Хорошо ему, уедет. А что обо мне во дворе думать будут?» – И он тоже отвернулся от брата.

Долго бы они так сидели, если бы из подъезда не появилась пятиклашка Лилька. На поводке она вела черного веселого подпрыгивающего королевского пуделя. Вчера у Лильки был день рождения, и, видимо, ей подарили эту замечательную собаку. Гордая, Лилька шла, поглядывая по сторонам, и никого не замечала. Пудель то забегал вперед, то немного отставал.

– Какая собака! Была бы у меня такая! – вслух подумал Вовка.

– Собака – это отлично, – продолжил Мишка. – Если бы у меня был пес, то обязательно сенбернар.

Лилька тем временем сделала круг по двору. Она уже заметила восхищенные взгляды ребят, но виду не показывала.

– Нет, у меня был бы спаниель, – размечтался Вовка. – Он такой забавный, такой умный, такой ушастый, такой пятнастый. Нет, только спаниель.

– А овчарка тоже неплохая собака, – робко подал голос Сашка.

– Точно, овчарка! – подскочил со своего места Мишка.

– Да, овчарка, – восторженно поддержал Вовка. – Она бы утром тапочки приносила!

– Мы бы с ней по городу гуляли, – хлопнул Мишка по плечу Вовку.

– И в лес за грибами…

Лилька тем временем делала третий круг по двору. От гордости ее курносый веснушчатый нос стал еще курносее.

– Мы бы нашу овчарку в школе собаководства чему бы только ни научили, – проводил глазами собаку Вовка и предложил: – Давай в поддавки, – повернул доску и стал подбирать шашки с земли.

– Давай, – согласился Мишка.

В это время вышел погреться на солнышке здоровенный сибирский кот Митька. Пушистый, серый, он распластался около песочницы и от удовольствия зажмурил глаза.

К Лильке подошла Светка из второго подъезда, и подружки стали делиться последними новостями, забыв о собаке.

Тут Мишка сделал очередной ход.

Вовка задумался, опять он проигрывал.

Пудель, почувствовав свободу, с интересом стал рассматривать двор и наткнулся взглядом на кота. Он постоял, покрутил головой, потом подошел к коту и дружелюбно ткнул его носом. Митька сначала никак не прореагировал, потом неожиданно вскочил, выгнул спину, став плоским, как воротник, и зашипел. Пудель с любопытством ждал, что будет дальше. Митька, сообразив, что нападать на него не собираются, осмелел и огрел собаку лапой по носу. Пудель, не ожидая такой агрессивности, заскулил и спрятался за хозяйку.

– Тоже мне собака, – презрительно бросил Вовка, – за Лильку прячется. Это твой сенбернар так будет тебя защищать.

– Да это твой спаниель скорей испугается. Руби. Опять ты проиграл.

– Это мой спаниель испугается? – сорвался со своего места Вовка и одним махом сбросил доску с шашками на землю. – Я с тобой не то что собаку тренировать, играть никогда не буду!

– Ах так! – воскликнул Мишка и отвернулся в сторону.

– Ну и пожалуйста, – отвернулся в другую сторону Вовка.

Братья, насупившись, сидели спиной друг к другу. Лилька продолжала болтать со Светкой, а бедный пудель жалобно скулил.

Письмо брату

– Опять от Миши весточка, – вынула мама из газет конверт, заклеенный марками. – Уже третья. Ты хоть бы ответил разок. О себе написал бы…

Осторожно, чтобы не повредить марки, Вовка разрезал ножом конверт и достал двойной тетрадный в клеточку лист. На первой странице парадом выстроились еще восемь марок. Аккуратные строчки не залазили на поля, буквы выведены, как в прописях, и, конечно же, не было ни одной ошибки.

Мишка вспоминал лето, Вовку, город, а еще писал, что закончил четверть с одной четверкой, ходит в бассейн и на районный математической олимпиаде занял первое место. А в конце письма приглашал к себе в гости.

«Мишке писать легко, – думал Вовка и, чтобы отклеить марки, держал листок над паром из чайника. – Он отличник, пловец, математик».

Вовка снял марки, взглянул на письмо: буквы от пара расползлись, и оно уже не было таким красивым. Он улыбнулся, решительно махнул рукой, а через десять минут уже сидел за столом и строчил.

«Здравствуй, Миша!

Получил твое письмо и пишу, что у меня дела идут не хуже твоих. Вчера играли в хоккей с «Вихрем» из двадцать восьмой школы. С самого начала наша команда рванулась в атаку, мы прошли центр, прорвались через защиту, и с моей подачи Коля саданул по воротам. Их вратарь даже клюшку не успел поднять, как шайба просвистела у него между ног. Ему только и оставалось, что ушами хлопать. Ты только не думай, что «Вихрь» пустяковая команда. Она в прошлом году на первенстве города по «Золотой шайбе» первое место заняла.

Я тебе не буду описывать весь матч. В этой игре пять шайб моих. Я только расскажу, как забил последнюю, десятую.

Мы пошли в атаку. Шутка ли сказать, девять: ноль в нашу пользу. Шайбу через центр Вадик провел легко. Эти «вихри» даже глазом моргнуть не успели, как после точного паса шайба оказалась у Коли Макарова, и он обвел двоих защитников.

Коля шел стремительно. Я немного опередил его, и, когда до ворот оставалось только что клюшкой дотронуться, он пасанул мне. Вот здесь все было тонко рассчитано. Я так выставил клюшку, что шайба лишь коснулась ее и, как мяч от стены, влетела в ворота «Вихря». А ведь у всех школ они до этого всухую выигрывали…»

Вовка потер шею и вспомнил, как от чувства вины за неточный пас Вадику он готов был провалиться. Шайба попала на клюшку нападающего «Вихря», и тот со снайперской точностью метнул ее в правый нижний угол ворот Вовкиной команды. Это была последняя, семнадцатая шайба в пользу «Вихря». Шею Вовка тер не потому, что болела. Коля Макаров не сдержался и врезал ему. И ударил не больно, просто было так обидно.

«…А еще я отремонтировал телевизор. Ты, конечно, думаешь, что это очень сложно. Нисколечко. Главное, узнать, в чем неисправность, и заменить плохую деталь на хорошую.

Когда телек стал плохо работать, я сразу по одному лишь виду определил, что барахлит лампа в ПТК. Расшифровывать не буду, все равно не знаешь, где это. Взял и заменил. Теперь лучше нового показывает. Соседи моей маме говорили: «Сын у вас настоящим инженером будет…»

Вовка вздохнул, закрыл глаза и представил рассерженное лицо отца. После «ремонта» в телевизоре произошло короткое замыкание, и он задымил. Приходил мастер и сказал, что сгорел трансформатор, на складе таких пока нет и завезти обещали где-то через месяц.

«…А ты знаешь, как хорошо я стал учиться. Троек почти нет, двойки все исправил, и вчера наш староста Сережа Медведев сфотографировал меня для доски Почета. Наша классная Тамара Сергеевна похвалила меня и сказала, что мне надо чуть подтянуться, и я буду круглым ударником…»

Вовка поднял ручку до уровня глаз и стал внимательно рассматривать ее, как будто к стержню прилипла соринка. «Хорошо, что дневник спрятал, – подумал он. – Шесть двоек. Вот от мамки бы попало! Да и в газете тараканом изобразили, у которого вместо лап двойки». Он снял соринку и стал писать дальше.

«…Я все так же хожу на самбо. Наш тренер Николай Дмитриевич меня хвалит. А вчера на улице ко мне подошли двое, так я одного через плечо мотанул, а другого – через бедро…»

На этот раз от письма отвлекла мама. Ей срочно понадобился стиральный порошок.

Он взял на полке коробку «Лотоса», а потом задержался у зеркала и стал изучать синяк под глазом. Глаз припух, а от него исходило фиолетовое свечение.

Вчера после тренировки он шел домой и возле магазина издали заметил двух незнакомых парней, пристававших к его соседу, остроносому второкласснику Сашке. Вовке сразу стало все понятно: они вытряхивали из Сашки деньги.

– Не троньте, а то я вам! – закричал Вовка.

Парни сверху вниз оглядели его, и один, отмахнувшись, как от комара, отшвырнул Вовку. В ярости он бросился на этого верзилу, забыв про самбо, и получил удар. От обиды и боли Вовка заорал. На крик из магазина выбежали грузчик и уборщица. Парни поспешили смыться.

Лед не помог, и глаз у Вовки все равно заплыл.

«…А в остальном у меня все нормально, и металлолома мы собрали больше всех…»

«Хоть это правда», – подумал Вовка. И дописал:

«До свидания.

Жду ответа.

Вова».

Письмо он положил в конверт. Оделся, вышел на улицу и бросил его в почтовый ящик. И только тут вспомнил, что забыл написать Мишкин адрес.

Друг или враг?

Листочек лежал в открытом учебнике алгебры, и десяток нарисованных Вовкой чертиков издевательски корчили рожицы, как бы подсмеиваясь: «Не придет».

Задача никак не получалась. Оставалась последняя надежда – Коля Макаров, который пообещал позаниматься с Вовкой по алгебре. Но телефон молчал. Коля Макаров не появлялся.

«Тоже мне друг, – машинально вырисовывал еще одного чертика Вовка. – Надейся на него! А ведь контрольная через два дня».

Вовке осталось дорисовать чертику рот, и тот бы ехидно улыбнулся, но в этот момент проснулся дверной звонок. Рот чертика тут же поник дугой вниз, и Вовка помчался в прихожую.

В распахнутом пальто, раскрасневшийся с мороза, Коля влетел в коридор, сорвал шапку, и тут же пружинки его светлых кудрей будто подпрыгнули и распрямились, и он стал похожим на одуванчик.

– Как здорово, что ты пришел, – обрадовался Вовка. – А меня задача проклятая совсем замучила. Никак не получается. Помоги решить.

– Да ты что, ты что, подожди, – Коле было не до этого, он принялся излагать свою очередную идею. – Вовка, что я придумал. Ты видел вчера передачу «Что? Где? Когда?»?

– Не-ет, – со вздохом потянул Вовка. – Мама меня сейчас в десять часов спать загоняет. Теперь у меня режим, пока все двойки не исправлю. Ох и жизнь пошла. Тебе бы так, никаких гениальных мыслей не возникало бы. Даже вот задачу решить сил никаких нет…

– Да послушай ты! – принялся излагать свой гениальный проект Коля. – Вчера в передаче знатокам здоровский вопрос задали! Раньше арабские философы все мудрости математическими формулами записывали. Вот, например, такое выражение. Друг моего друга – мне друг. Враг моего друга – мне враг. Друг моего врага – мой враг, а враг моего врага – мой друг. Попробуй изобрази это с помощью алгебраической формулы.

Вовка почесал затылок.

– Не знаю… Мне бы задачу решить, а ты еще с этими формулами пристаешь.

– Да понимаешь, все это очень просто, – размахивал руками Коля. – Это же умножение положительных и отрицательных чисел. Вот друг – он положительный, со знаком плюс, а враг – отрицательный, со знаком минус. Понял?

– Ничего не понял, – пожал плечами Вовка.

– Ах, какой ты! Ну, слушай дальше. Друг – положительный, его друг тоже положительный, вот и получается, умножаем плюс на плюс – в ответе снова плюс. Значит, друг моего друга – мой друг. Понятно? А вот врага на друга умножаем, всегда минус получаем, потому что минус на плюс – в ответе минус. И последнее: когда мы минус на минус умножаем, то есть врага на врага, то в ответе плюс. Значит, враг моего врага – мой друг. Вот теперь ясно? – и Коля восторженно потер ладони.

– Ясно, ну и что? – уставился Вовка на Колю. – Ну и что из того, что плюс на минус?

– Ну как ты не понимаешь? – начал злиться Коля. – Да мы же можем теперь в классе, в школе и даже в городе всех наших друзей и врагов вычислить. С кем можно, а с кем нельзя дружить. На кого можно положиться, а на кого нет. Теперь ты хоть понимаешь? – заулыбался Коля, заметив огоньки в Вовкиных глазах. Наконец тот все понял!

– Давай вычислять, – заторопил Коля. – Вот Вадик – наш друг, а он дружит с Ванькой из соседней школы, значит, и Ванька – наш друг.

– Да, вообще-то он неплохой парень, – согласился Вовка. – В прошлый раз, когда я встретил его с Вадиком, он мне просто так марку подарил.

– Вот Сашка из восьмого класса, Соколов, вечно задирается, – продолжал Коля. – Он наш враг. А Илья из восьмого «б» ему фингал под глазом поставил за то, что он малышам из третьего класса подножки ставил. Он кто нам? Давай вычислим. Сашка – минус, а Илья для него – минус, вот и получается, что минус на минус – Илья нам друг.

– И так понятно, – пожал плечами Вовка, – Илья хороший парень, хоть в хоккей не играет…

– А как ты думаешь, Валька Примусов хороший или плохой? Друг он нам или враг? – Коля так хитро посмотрел на Вовку, будто знал такую тайну, какую Вовке во веки веков не отгадать.

– Не знаю я никакого Вальки Примусова, никогда с ним не встречался, и зачем он мне нужен? И вообще мне надо решить задачу по алгебре…

– А вот я могу вычислить этого Вальку Примусова. Смотри, – Коля взял карандаш и чистый листок. – Сашка – враг – значит, минус. Илья минус Сашке, а вот Валька Примусов враг Ильи. Он у Ильи на соревнованиях по боксу выиграл. Значит, он минус для Ильи. А теперь считай, умножай – Валька наш друг.

Вовка удивленно уставился на Колю.

– Ты покажи этого Вальку, а то я его не знаю, – попросил он. – Давай лучше наш класс вычислим.

– Класс – это легче, – согласился Коля. – Давай! Так, Вадик – наш друг, Вадик – плюс. Вадик дружит с Сережей. Плюс на плюс – плюс. Сережа ненавидит жадного Жорку. Плюс на минус – Жорка плохой. Вадик дружит со Светой, плюс на плюс – Света хорошая. Жорка поссорился с Нонной. Минус на минус – Нонна хорошая, только какая-то курица, потому что всегда всего боится. Петька поссорился с Нонной – плюс на минус, значит, Петька плохой. Но вчера принес в школу конфеты и раздал всем просто так. А вот Петька сказал про Галю, что любопытной Варваре нос оторвали, и Галя после этого целую перемену проплакала, значит, минус на минус – Галя хорошая, но любопытная, про всех все знает, слова не даст сказать. А вот Галя с Вадиком поссорилась, Вадик – плюс, Галя – минус, значит, если считать через Вадика, Галя – плохая. Вот это да! Значит, если считать через Петьку – она хорошая, а если считать через Вадика – она плохая.

Вывод озадачил. Коля задумался.

– Может, формула неправильная? – засомневался Вовка.

– Да ты что! – всплеснул руками Коля. – Где это ты неправильные формулы видел. О, я, кажется, придумал. Надо посчитать, кто сколько раз через кого хороший. Вот это идея!

Счет возобновился.

– Вадик через Сережу хороший – раз. Через Петьку хороший – два. Значит, Вадик дважды хороший. Вадик с Жоркой не дружит, Жорка плохой. Получаем, Вадик трижды хороший. А вот он однажды нечаянно Нонну локтем задел. Нонна после этого плакала, вот тут Вадик через Нонну плохой.

В результате счета оказалось, что Вадик двадцать три раза хороший, а шесть раз плохой. В итоге двадцать три отнять шесть, Вадик – семнадцать раз хороший.

– Ой, тяжело, – со вздохом сказал Вовка. – Пока весь класс пересчитаем, я на пятерку буду знать правила умножения положительных и отрицательных чисел. А давай сами себя посчитаем. Хорошие мы или плохие?

– Давай, – потер руки Коля.

– Я с Вадиком никогда не ссорюсь, – начал Вовка. – Я плюс, я – хороший, я – молодец!

– Тоже мне молодец, с Вадиком не ссорится! Да ты со всей командой поссорился, когда мы из-за тебя «Вихрю» в хоккей продули. Сколько из-за тебя шайб влетело в наши ворота!

– А я за это время успел со всеми помириться. Значит, сколько я раз хороший?

– А сколько ты двоек получил и оттянул весь класс со второго на третье место по успеваемости?

– Выходит, я плохой? Совсем уж плохой! – обиделся Вовка. – А ты… сам для себя плохой!

– Как это? – развел руками Коля.

– А вот так. Ты с Сережей дружишь, значит, плюс на плюс – Сережа хороший. Правильно?

– Правильно! – согласился Коля.

– А Сережа дружит с Таней. Значит, плюс на плюс – Таня для тебя хорошая? Правильно?

– Правильно.

– А помнишь, когда снег только выпал, мы в снежки играли и Таня нечаянно в тебя попала, прямо в глаз. Ты разозлился и стукнул ее портфелем. Значит, ты для нее минус. Минус на плюс. Ты для себя минус.

– Как это? – то ли не понял, то ли просто растерялся Коля.

– Вот так. Таня для тебя – плюс. Ты для нее минус и через нее для себя минус, потому что минус на плюс – минус. Вот и все.

Коля покраснел. Видно, ему стало нехорошо, что он сам для себя минус. Девчонку ударил портфелем.

– Но я потом перед ней извинился, и она на меня уже не обижается… А вообще знаешь, Вовка, мы так с тобой, наверно, никого не вычислим. Может, он враг самый настоящий, а ни ты с ним, ни я ни разу не поссорились.

– Да и нет у меня врагов в классе, – вздохнул Вовка. – Просто ссоримся иногда, и все.

– Здесь, наверно, чтобы точно вычислить, не алгебра, а какая-нибудь другая, высшая математика нужна.

– А может, и высшей математики будет мало, – сказал Вовка и посмотрел на листочек в открытом учебнике алгебры, на котором среди других весело смеющихся собратьев грустил последний чертенок.

Научный метод нового физорга

На выборах членов совета отряда шестой «б» напоминал пчелиный улей. Сначала избрали председателя. Тут все единогласно проголосовали за Сережу Медведева. И не беда, что он носит очки, зато лучше всех учится, все знает и умнее всех.

Быть трудовиком – организатором трудовых дел – никто не пожелал. Решили голосовать. Первой в списке на доске была фамилия Коли Макарова. За него проголосовали все. Он же был против, потому что два года подряд был физоргом и так привык, что не представлял себя никем иным.

– Кого мы изберем физоргом? – пристально сквозь очки посмотрела на класс пионервожатая Марина Николаевна.

Физоргом хотели быть многие, и поэтому не предлагали других. Наступила тишина.

– Так кого мы изберем физоргом? – повторила свои вопрос пионервожатая. – Вова, кого ты хочешь предложить? – остановила она свой взгляд на Булкине.

– Я! Я? – заикнулся от волнения Вовка. – Меня, – выдохнул он, и веснушки побагровели на его щеках. Класс тут же повернулся в его сторону. Надо же, назвал себя! И кто? Вовка Булкин! Которого никто никогда и никуда не избирал. Смех, да и только!

– Хорошо, запишем Булкина, – взяла мел Марина Николаевна. – Еще есть кандидатуры?

Класс погрузился в такую глубокую тишину, что Вовка услышал торопливый стук своего сердца.

– Ну хорошо, – провела белую черту на доске Марина Николаевна. – Больше предложений не поступило. Будем голосовать. Кто за то, чтобы организатором спортивных дел в вашем классе был Вова Булкин?

Класс нерешительно поднял руки. И Вовка стал физоргом.

Он был счастлив: улыбка расползалась до ушей, щеки горели, руки не знал куда деть…

На третий день всех физоргов собрали в актовом зале. Школьный физрук Николай Дмитриевич объявил, что через две недели состоятся соревнования по легкой атлетике королеве спорта, и необходимо представить хорошо подготовленные команды.

– Я думаю, – улыбнулся в темные усы Николай Дмитриевич, – шестой «б» не подкачает, как и в прошлом году. Кто там физорг, Коля Макаров?

– Нет, я, – поднялся со своего места Вовка Булкин.

– Что, Коля заболел? – удивился физрук.

– Нет, избрали меня! – обиделся Вовка, а Николай Дмитриевич лишь недоуменно пожал плечами.

– Чем Макаров не подошел? Ну, коль ты, так чтоб работа кипела, и не хуже, чем у него. Советуйся с ним.

На следующий день на перемене Вовка поймал Колю Макарова в коридоре.

– Как лучше подготовить команду класса на соревнования по легкой атлетике?

– Ты себя предложил, ты теперь и думай, – огрызнулся бывший физорг.

Вовка расстроился, но потом почесал затылок и стал думать, что делать дальше: «Обратиться к Николаю Дмитриевичу – скажет, зачем предлагал себя. Найти настоящего тренера? Но где его взять? И пока найдешь, две недели пролетят».

После школы Вовка направился в библиотеку. Там он обложился журналами и газетами. Подумал – и для отдыха взял еще подшивку «Крокодила». С нее и начал. Смотрел, смеялся, пока библиотекарша не сказала, что через полчаса читальный зал закрывается. И тогда физорг с головой окунулся в спорт.

Он листал страницы подшивок, выхватывал обрывки фраз – но все было не то. Наконец он наткнулся на интервью какого-то тренера, который делился опытом подбора спортсменов в команду легкоатлетов.

Тренер говорил, что подбирает спортсменов по фамилиям. Если фамилия претендента прыгающая или бегающая – ему прямая дорога в легкоатлеты. Для убедительности он привел пример, что человек с такой фамилией, как Грибов, не может быстро бегать, и ему надо либо штангу толкать, либо в борьбе искать себя.

Вовка обрадовался. Это и есть самый легкий, самый эффективный подход. Он вспомнил фамилии знаменитых спортсменов. Медведь – борец, Кровопусков – фехтовальщик, Кошкин – боксер. Саша Клюкин из восьмого класса – отличный хоккеист. Все, решено, будет в классе настоящая команда, новая, построенная на научном принципе заслуженного тренера. Ведь если подумать, в фамилии каждого глубоко скрыта наследственность человека. Это Вовка хорошо усвоил.

Целый вечер физорг составлял будущую команду, чтобы на следующий день объявить о своем решении.

На классном часе Вовка попросил слова. Затем он вышел к учительскому столу, уперся в него руками и торжественно сообщил о предстоящих соревнованиях. И хоть волнение не покидало его, такого красноречия от нового физорга никто не ожидал. Он говорил о необходимости держать марку класса.

– Будем искать скрытые резервы. Все, что было раньше, отбросим. Раньше кто чем хотел, тем и занимался и даже не подозревал, какая спортивная наследственность в нем заложена. – Статья тренера будто стояла у Вовки перед глазами, и он свободно пользовался терминами. – Знаете ли вы, что в фамилии каждого из нас есть скрытая наследственность и зарытый талант, потому что фамилии нашим предкам давали не просто так, а за те способности, которые они имели. Вот, например, Лариса Ткачева. У нее фамилия такая потому, что ее предки были ткачами, и она тоже хорошо шьет. Вот даже на кармашке передника вышила «Л. Т.».

Все повернулись к Ларисе. От этого щеки обладательницы вышитого передника ярко заалели.

– А вот Костя Гончаров разбил любимую бабушкину чашку, – Вовка сделал паузу и дал классу перевести взгляд на Костю. Все смотрели и не могли понять, к чему он клонит.

Под внимательными взглядами Костя вдруг засуетился, поправил сбившиеся волосы, потрогал зачем-то болячку над переносицей, потом отозвался:

– Так я же ее склеил.

– Вот именно, склеил, – хлопнул по столу ладонью новый физорг. – В глубине твоей души живет гончар, вот он и заставил склеить разбитую чашку.

– А думаешь, охота, чтобы тебя ругали, – пробовал по-своему объяснить поступок Костя, но его уже никто не слушал, потому что Вовка продолжал развивать свою мысль.

– Теперь вы все должны понять, что и спортсменов для соревнований по легкой атлетике нужно выбирать по фамилиям. Нам от класса требуется команда из десяти человек, и я составил список. Сережа Медведев будет бросать гранату. Чувствуете, какая сила в его фамилии?

Сережа смутился, потому что никогда не участвовал в соревнованиях, и втянул очкастую голову в узкие плечи.

– Да я еле на тройку бросаю.

– Это потому, что ты до сих пор своей скрытой силы не знал, – мгновенно подбодрил его Вовка. – А теперь потренируешься и станешь чемпионом школы. – И тут же задал Сереже вопрос: – Вот ты хоть раз по-настоящему тренировался в бросании гранаты?

– Нет, – тихо ответил Сережа, потому что ему стало стыдно, что он, староста, много читает, а о скрытой силе внутри себя не знал и нисколечко не тренировался.

Ребята не до конца понимали, что происходит, и, почувствовав неуверенность старосты, стали доверять Вовке.

– Ну что, будешь тренироваться бросать гранату? – спросил физорг.

– Буду, – робко ответил староста.

– Молодец, Сережа, – похвалил Вовка. – Ты, если захочешь, лучше Петьки гранату метнешь.

– Еще посмотрим, – буркнул Петька.

Физорг решительно объявил вторую кандидатуру.

– На сто метров побежит Жорка Колесниченко.

– Ничего себе, – разнеслось по классу. – Ну, дает! Жорка! Толстый! Жиромясокомбинат! – В классе вновь стало шумно, все захохотали. Кроме Жорки, конечно. Кому захочется, чтобы над ним смеялись. Он хмурил брови и сжимал кулаки, чтобы отомстить Вовке за то, что тот выставил его на посмешище.

Новый физорг спокойно выжидал, когда смех прекратится. Его все равно никто бы не услышал.

– Ничего вы не понимаете, – начал Вовка, как только стало тише. – Подумайте, какая у него фамилия быстрая: Колесниченко. Какая она у него вращающаяся. Может, его предки были этими самыми… – тут он запнулся, мысленно перебирая, кем же могли быть Жоркины предки, – вот этими самыми, ну…

– Колесами! – громко крикнул со своего места Коля Макаров.

Все опять засмеялись, а Жорка еще больше надулся от обиды.

– Поэтому он такой круглый, – продолжал кричать прежний физорг.

– Да хватит вам! Жорка, если захочет, будет бегать лучше Коли Макарова. Я его тренировать буду. А в высоту будет прыгать Саша Облаков. Видите, какая у него фамилия высокая!

– Фамилия высокая, а сам маленький, и ноги у него короткие, – отчаянно боролся с Вовкиной теорией старый физорг. – Он на пятьдесят сантиметров не прыгнет, у него же двойка по прыжкам в высоту.

– Ты формалист, – бросил ему в лицо Вовка. – А когда был физоргом, ты хоть раз с ним позанимался? Не веришь в своего одноклассника, – он сам удивлялся, откуда у него берутся такие слова. Обвинение подействовало. Коля замолчал. – Человек имеет такую высокую фамилию, он должен высоко подпрыгивать. В длину прыгнет, конечно, Петя Козлов.

Против Пети никто не возражал: он был хорошим спортсменом. Чувствуя поддержку класса, Вовка добавил:

– И фамилия у него, как ни у кого другого, самая прыгучая. А на восемьсот метров побежит Вадик Телегин.

– А почему Телегин, а не Саша Волгин? Волга длиннее телеги, – снова начал поддевать Вовку Коля Макаров.

– А телега – для длинной дороги! – не задумываясь, обосновал свой ответ Вовка.

– А Волга любой дороги длиннее! – не отступал Коля.

Вовка замолчал и задумался. Класс напряженно наблюдал за их перепалкой.

– Волга аж до самого Каспийского моря, – поддержал Колю Петька.

– Волга длиннее, – крикнул еще кто-то, и в классе опять поднялся шум.

– Длиннее любой дороги! – кричали отовсюду.

Вовка стоял задумавшись. Потом он махнул рукой и сказал:

– Если вы считаете, что длиннее, то пусть бежит Саша Волгин.

– Ура! – закричал Коля Макаров.

– Ура! Ура! – закричал весь класс. – Ура, Саша Волгин! – радовались все. Только Саша Волгин не чувствовал радости. Ведь на восемьсот метров он никогда не бегал.

Команду девочек Вовка подбирал по тому же принципу. Нонна Алеева побежит на шестьдесят метров. В ее фамилии физорг нашел созвучие со словом «олень».

– Валя Степнова прыгнет в длину.

– А почему в длину? – не мог успокоиться Коля.

Вовка давно уже разозлился на него, но старался не терять самообладания. Поэтому он отвечал спокойно.

– Она Степнова! Ее фамилия от слова «степь» произошла. А про степь даже в песне поется: степь ты, степь моя, степь широкая. Слышишь! Широкая она. Вот Валя и будет прыгать в длину.

– Так по твоей песне, – никак не мог угомониться бывший физорг, – ей надо не в длину, а в ширину прыгать.

Вовка понимал: его хотят вывести из равновесия, – и не поддавался.

– А широкая она куда?

Коля не ожидал такого вопроса и пожал плечами.

– А широкая она, – продолжал новый физорг, – как вперед, так и назад. Ясно тебе!

Коле Макарову возразить было нечем.

– На пятьсот метров побежит Марина Дедуш… – не успел договорить Вовка, как с последней парты во весь рост поднялась Марина и показала кулак. – Я все понял, – не растерялся новый физорг, – Марина будет метать мяч. – Марина тут же села.

– Бывают исключения из правил. В высоту прыгнет Галя Иванова.

– Я не буду прыгать в высоту, – встала со своего места Галя. – Я в высоту плохо прыгаю. И почему ты меня выбрал?

– Да, почему ты выбрал Иванову? – выкрикнул Коля Макаров.

– А я здесь не по фамилии, а по имени выбирал. Галя, галка – птица, высоко летает, высоко прыгает. Все очень просто. Ей, наверно, и имя такое дали, потому что были заранее уверены в ее способностях к полету и подпрыгиванию.

– Мне дали такое имя, потому что я черненькая! – пояснила Галя.

– И галка, наверно, летает, потому что черненькая, – не давал ей увильнуть от соревнований Вовка. – В тебе такие способности заложены, а ты не хочешь выступить за честь класса. Как тебе не стыдно! Главное – тренировка, и через две недели ты та пятерку будешь прыгать. Я тебе гарантирую.

Галя села пристыженная.

Тем временем Вовка быстро соображал, кем заменить Марину Дедушкину.

– На пятьсот метров побежит Света Бойцова. Фамилия у нее бойцовская, и она пробежит хорошо. – Против Светы никто не возражал, даже Коля Макаров. Хотя Света была очень маленькой, худенькой и очень робкой, по любому случаю краснела, но, если ей давали поручение, она старалась изо всех сил.

После этого Вовка объявил, что тренировку откладывать не стоит. Начнут сегодня.

Но бывший физорг не выдержал. Он закричал:

– Да с такой командой вы первоклассникам проиграете. Класс из лучших станет худшим. Вы как хотите, но я тоже буду выступать, только со своей командой. Хоть не опозоримся.

– Ну, мы еще посмотрим, – заявил Вовка, – мы еще себя покажем! Я буду тренировать команду по последнему слову спортивной науки.

Тренировка по последнему слову спортивной науки мало чем отличалась от уроков физкультуры Николая Дмитриевича.