Текст книги "Вовка Булкин из 6 «б»"

Автор книги: Феликс Маляренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Феликс Васильевич Маляренко
Вовка Булкин из 6 «б»

Вовка Булкин совершает подвиг

Закончился учебный год, школа выстроилась на торжественную линейку, и последний звонок был таким нежным и сентиментальным, что заставил плакать десятиклассниц.

Тамара Сергеевна, классный руководитель 5 «б», где учился Вовка Булкин, аккуратно голубым платочком промокала глаза и шепотом повторяла: «Жалко расставаться…» Она вела у выпускников литературу.

Впрочем, для всех остальных последний звонок был веселым звонком в жаркое лето. И сейчас, стоя на линейке, Вовка даже не предполагал, что всего через три часа будет чувствовать себя самым несчастным человеком на свете.

Подготовленный к ремонту, без столов, доски, стендов, со светлыми пятнами на стенах класс казался огромным. Возле двери одиноко валялась скрученная, в мелу тряпка.

Вовка сидел в углу за оставленным для побелки столом, размазывал слезы, и его вихор соломенных волос часто вздрагивал над раскрытым дневником. Там, в ведомости успеваемости, дружными колоннами напирали крутобокие тройки, сумевшие задавить робкие четверки, одну пятерку по истории и почти полностью захватить колонку годовых оценок. Он так долго смотрел в дневник, что тройки, казалось, превратились в буквы «з» и назойливым комариным звоном «з-з-з, з-з-з» зудели с занятых ими позиций.

Вовка вспомнил, как только что на последнем классном часе Тамара Сергеевна, поздравляя каждого с окончанием учебного года, сказала, что он троечник, средний и, значит, вообще никакой.

«Я никакой, – всхлипнул Вовка, и крупная слеза от веснушки к веснушке покатилась по щеке, плюхнулась на выведенную шариковой ручкой тройку по русскому. – Да я, если нужно… Да я… Да я такое смогу и нисколько не испугаюсь. Я никакой… – опять всхлипнул Вовка. – Да просто случая не было, а то бы обо мне все сразу заговорили».

Дверь класса осторожно скрипнула и приоткрылась. Вовка тут же смахнул слезы и отвернулся. В класс заглянула аккуратная светлая голова Вадика, и Вовка услышал:

– Ну, хватит. Ну, пошли. В школе уже никого нет.

– Нет, – отвернулся к окну Вовка.

– Вов, ну, пойдем, – шире раскрыл дверь Вадик, и ветер, влетевший с коридора, потянул штору в открытое окно.

– Нет.

– А я хотел… Так, значит, я пошел, – отпустил дверь Вадик, и она со всей мощью хлопнула о косяк.

Что-то тяжелое грохнулось рядом с Вадиком, и странное шипение потянулось из-под ног. Вадик вздрогнул, оглянулся и увидел, что огромный красный огнетушитель валяется на полу и из него со свистом вылетает пена. Пена ударялась о стену и стекала на пол. В ту же секунду Вадик закричал:

– Вовка, Вовка, помоги! – Потом схватил огнетушитель, бросился на лестничную площадку и направил струю по лестнице вниз.

До Вовки не сразу дошло, что Вадик зовет его. Что с ним случилось? Что он там, упал?

Вовка бросился в коридор с единственной целью выручить друга. Вылетев из класса, он увидел Вадика, бежавшего с огнетушителем в конце коридора.

«Пожар, – сразу понял Вовка. – Пожар», – вначале повторил про себя, а потом с криком «Пожар! Пожар! Горим!» схватил огнетушитель с противоположной стены, подбежал к лестнице и направил пенящуюся струю вниз.

И тут до него дошло, что никакого пожара не было.

– Вадька, что ты делаешь?

– Огнетушитель разряжаю. А ты?..

– Помогаю тебе… – Вовка не успел договорить, как услышал, что кто-то бежит по коридору, и через секунду школьный физрук Николай Дмитриевич с огнетушителем встал рядом и, не раздумывая, сорвал кран с предохранителя. Новая пенная волна бурно покатилась по каменным ступенькам.

Но в следующее мгновение и физруку все стало понятно. От взгляда Николая Дмитриевича Вадик стал бледным. Вовка же до такой степени покраснел, что нельзя было рассмотреть его веснушек.

А по коридору, тяжело дыша, торопился директор школы Иван Михайлович… тоже с огнетушителем.

Позже они стояли в кабинете директора. Вспотевший, в расстегнутом пиджаке, Иван Михайлович взволнованно ходил перед ними, при этом он то снимал, то надевал очки:

– Как это вас угораздило? – он говорил с придыханием, будто поднимался по лестнице.

– Да я… Я хотел… Знаете… – пробовал объяснить Вовка, не находя других слов.

– Знаю. Подвиг хотел совершить. А голова на плечах зачем? К подвигу, милые, знаете сколько готовиться надо?

Иван Михайлович наконец успокоился, сел в кресло и сказал:

– А теперь еще подвиг совершите. Помогите тете Кате лестницу вымыть…

Смертельный номер

У всех бабушки ласковые, добрые и всегда заступаются за своих внуков. У всех, кроме Вовки. Его бабушка – очень строгая.

Долгие годы она проработала швеей на фабрике, а перед пенсией перешла в ПТУ мастером производственного обучения.

Худенькая и маленькая, с легкой походкой, она не походила на старушку, и, когда Вовка приходил к ней в училище, кто-нибудь обязательно спрашивал:

– А в каком классе учится ваш сын?

– В пятом, только не сын, а внук, – отвечала бабушка и прятала свои руки за спину. Потом она призналась: «Руки мои старше меня».

Вовке она всегда выговаривала:

– Ты у меня восьмое чудо света, никакая педагогическая метода на тебя не действует. Вот Мишка, твой двоюродный брат, отличник, брал бы с него пример.

– Отличник, видел я его шесть лет назад, – усмехнулся Вовка, хотя уже ничего не помнил. – Ну что этот отличник может! Вон у нас в классе отличник Сережка Медведев – тощий, ребра через рубашку проступают, очки щеки закрывают, носом всегда в книжку. Ни бегать, ни плавать, ни прыгать не умеет. Зато лучше меня никто в классе не плавает, а тем более с пятиметровой вышки не прыгает! Пусть этот отличничек только приедет! Еще неизвестно, кто кому и что покажет.

И вот теперь Мишка действительно должен был приехать в гости к Булкиным. Ждали в воскресенье, а приехал он в субботу, когда все были на даче.

Возвращались вечером. Разморенные от жаркого солнца и душной электрички, все вошли во двор. У красного в белых горошинах грибка на детской площадке кто-то наигрывал на гитаре детскую песенку, а столпившиеся вокруг малыши разноголосо подпевали:

– …Ежик резиновый в шляпе малиновой, с дырочкой в правом боку…

Тут от толпы отделилась девочка и закричала:

– Вовка, Вовка, к тебе блатик с гиталой плиехал!

Малышня расступилась, и Вовка увидел улыбающегося мальчишку в нежно-голубом батнике и новеньких джинсах. Вовка машинально перевел глаза на свои пузырившиеся на коленях вельветовые брюки и пригладил взъерошенный вихор на голове. С разочарованием он отметил, что очков у двоюродного брата нет.

– Внучек, дорогой, – обрадовалась бабушка и принялась целовать Мишку. Мама и папа расспрашивали племянника, как доехал. Вовка молча подошел и встал сзади.

Мишка обернулся и первым протянул руку:

– Вот какой ты, мой братишка, давно хотел тебя увидеть.

Вовка еще раз посмотрел на свои брюки и вздохнул:

– Я тоже. Пойдем, я тебе свои марки покажу. У меня знаешь какая фауна. Ни у кого в школе такой нет!

Но мама сказала, что гость устал с дороги, ему надо принять душ и отдохнуть. А марки подождут. Мишка у них пробудет еще три с половиной недели, пока его родители отдыхают в санатории.

После ужина Вовка все-таки утащил Мишку в свою комнату и разложил перед ним альбомы. Мишка с удовольствием рассматривал марки и без труда называл страну и животных.

«Надо же, – думал Вовка, – как и я, в шестой перешел, а столько знает!»

– Ну, ты даешь! – не выдержал он. – Где это ты языкам выучился?

– Да это не трудно. Написано латинским шрифтом, а названия животных на разных языках почти всегда одинаково пишутся. Я, кроме английского, решил сейчас французским заняться.

– Французским! – поразился Вовка.

– Да так, чуть-чуть, – смутился Мишка. – Всего лишь десять слов в день. Прихватил с собой учебник и магнитофон, чтобы не забыть. Кстати, у меня хорошие записи, и Адриано Челентано есть. Хочешь послушать?

– И магнитофон? – удивился Вовка.

– Конечно, не стерео. Кассетный, «Весна». Работает хорошо, сейчас принесу.

Но тут вошла мама и сказала:

– Мальчики, пора спать. Миша будет спать на кровати, а ты, Вова, принеси раскладушку.

Вовка поплелся в кладовку. Ему не понравилось, что мама распорядилась сама.

«Подумаешь, будто я не догадался бы уступить свою кровать», – обиженно думал он.

Когда Вовка возвратился, Мишка его спросил:

– А ты где хочешь спать? Я могу на раскладушке.

– Да я и сам люблю, чтобы не очень мягко было, – ответил Вовка и принялся стелить.

Они еще долго разговаривали обо всем на свете, а засыпая, Вовка подумал: «Завтра встану пораньше и поведу Мишку на нашу спортивную площадку. Там я ему покажу, что можно выделывать на перекладине. Это тебе не французский язык!»

Утром Вовка не сразу сообразил, почему лежит на раскладушке, а когда увидел аккуратно заправленную кровать, соскочил на пол и босиком помчался на кухню. Мама что-то помешивала у плиты в кастрюле:

– Ма, где Мишка?

– Взял магнитофон и ушел на улицу, – оглянулась она.

Вовка натянул кроссовки, схватил рубашку и по лестнице слетел во двор. Голос Челентано доносился со спортивной площадки, и Вовка бросился туда, но еще издали увидел брата и замер от удивления и досады. Мишка колесом крутился на перекладине. Магнитофон лежал на скамейке.

«Да-а, его не удивишь кувырками и склепками».

Мишка сделал соскок и приземлился.

– Молодец, – сдержанно похвалил Вовка.

– Не очень, – возразил тот, – ноги гну. Никак ровно не получается. Ты тоже будешь заниматься?

– Нет, пойдем домой.

За завтраком Вовка совсем расстроился. Он намазывал маслом хлеб, тот крошился, и вскоре стол вокруг его тарелки напоминал кормушку для птиц.

– Хоть воробьев приглашай, – пошутила мама.

Вовка посмотрел на брата. Тот ел аккуратно. Возле его тарелки было чисто. И тут Мишка спросил:

– Можно, мы посуду помоем?

– Конечно! Но сегодня не Восьмое марта, и Вова на такой подвиг не решится, – улыбнулась мама и посмотрела на сына.

– Да ладно, помоем, чего уж там, – согласился Вовка.

«Опять этот Мишка! Ну везде он первый! Ничего, на речку придем, там я ему покажу, как надо плавать». И обиженно загремел тарелками.

А когда отпрашивались купаться, Мишка вконец разозлил его:

– Не надо ли купить чего-нибудь по дороге? – спросил он маму. – Мы, если нужно, зайдем в магазин.

«Погоди, погоди, отличник, вот только придем на речку, попробуй меня догнать! Тут у тебя ничегошеньки не получится», – думал Вовка.

И хоть солнце заслонила огромная туча, у него нисколько не пропало желание идти купаться.

А Мишка вовсе не замечал Вовкиных переживаний, с любопытством рассматривал незнакомую ему улицу.

На пляже солнце наконец пробилось сквозь тучу и протянуло к земле свои веселые лучи. Они мгновенно подожгли пляжный песок, заиграли на взъерошенной ветерком речной ряби и засеребрились в ивовых кустах.

– Ну что, давай на тот берег! Здесь метров двадцать, не больше, – предложил Вовка. – А то можно наперегонки.

– Давай, – согласился Мишка.

Они вошли в воду, Вовка начал считать и на «три», не оглядываясь, со всего маху бросился вперед. Он что есть силы принялся бить по воде руками, барабанить ногами и не сразу заметил, как плавно, только изредка поднимая голову для вдоха, обгоняет его двоюродный брат. Казалось, тот плывет, не тратя сил.

Вовка заработал руками еще сильнее. Вода забурлила вокруг, но по сравнению с Мишкой он будто стоял на месте. А тот, метров на пять уйдя вперед, доплыл до противоположного берега и повернул назад.

На берегу Вовка долго не мог отдышаться.

«Я ему еще покажу», – не сдавался он. И тут же предложил прыгнуть с вышки.

– Пойдем, – согласился Мишка.

Вовка бесстрашно залез на пятиметровую площадку, подошел к краю, оттолкнулся и, вытянув руки вперед, уверенно прыгнул.

– Ну как? – спросил он, подплывая к берегу и заранее зная, что прыгнул хорошо.

– Неплохо, дай-ка я попробую.

– Попробуй, – подбодрил Вовка, чувствуя маленькую победу.

Мишка стал подниматься по лестнице, прошел трехметровую, пятиметровую, дошел до десятиметровой площадки, подпрыгнул, сделал в воздухе два кувырка и без брызг вошел в воду.

Вовка сжал кулаки и стал усиленно соображать, что бы такое сделать, как обойти Мишку ну хоть в чем-нибудь.

– Давай бороться, – наконец предложил он.

– Давай, – опять согласился Мишка, но через мгновение Вовка попался на простом приеме и оказался на лопатках.

Он встал и отряхнул волосы от песка. Мишка и здесь оказался сильнее, хотя нисколько не радовался своей победе.

– А ты… а ты… – не выдержал и закричал Вовка, – ты… на сколько метров плюнуть можешь?

Мишкино лицо вытянулось от удивления, и уголки его губ поползли вниз. Вовка мог порадоваться: наконец-то он нашел, чем может поразить, забить и обойти своего брата, этого отличника.

– Гляди, – он прошелся перед ним уверенной походкой, приготовился и плюнул в прыжке. – Считай!

Мишка покорно пошел и насчитал восемь шагов и одну ступню.

– Ну как? – подскочил Вовка.

Мишка молчал, он сосредоточенно думал.

«Конечно, – решил про себя Вовка, – тяжело поражение переживать. Это тебе не на перекладине крутиться, не с вышки прыгать, не плавать и даже не французский учить с магнитофоном. Здесь талант нужен!»

– Ты знаешь, – наконец произнес Мишка, – я, конечно, не специалист, но мне кажется, у тебя здесь не полностью работают мышцы спины и ног. Ты сильно мотаешь головой.

– Будешь еще меня учить, – распетушился Вовка. – Небось завидуешь, вот и начал про мышцы. Попробуй сам, теоретик!

– Можно попробовать, – охотно согласился Мишка.

Он так же шмыгнул носом, изогнулся и плюнул:

– Раз, два, три, четыре, – начал считать Вовка, – пять… – тревожно забилось его сердце, – шесть, семь… Неужели опять обставит? – Нет! Не обошел! На целую ступню отстал.

Да, можно было ликовать, подпрыгивать и хлопать в ладоши. Но почему-то Вовка не чувствовал радости победы.

Бабушкина ваза

Вовка был посвящен в тайну брата на третий день. Мишка доверчиво сообщил:

– В октябре у нас будет проводиться выставка технического творчества, и я хочу занять на ней первое место.

– Вот здорово, – загорелся Вовка. – И ты уже что-нибудь сделал?

– Только рассчитал и собрал движок. Понимаешь, хочу сделать не какой-нибудь макет, а работающую модель тяжелого грузовика с турбореактивным двигателем типа БелАЗа. Движок, колеса и детали кузова я привез с собой. Только это пока секрет. Ты мне поможешь?

– Конечно! Давай! А чтобы никто не видел, можно собрать машину на даче. Скажем, что будем за огородом ухаживать. Ты попроси у мамы, тебе поверят…

Машина получилась классная. Кирпичного цвета, она весело поблескивала на солнце, и, если бы из-под ее кузова не выглядывало сопло турбореактивного двигателя, можно было предположить, что это модель БелАЗа. Высокая и широкая, она еле умещалась под стулом.

– Машина – работяга, не для прогулок, – любовно поглаживал по кабине Мишка. – И скорость есть, и грузоподъемность что надо.

Вовка согласно кивал головой.

– Приготовиться к пуску! – уверенно скомандовал Мишка.

– Есть приготовиться к пуску, – волнуясь, Вовка открыл краник топливного бака.

– Включить зажигание! – поднял правую руку Мишка.

– Есть включить зажигание, – отрапортовал Вовка и поднес к соплу горящую свечу.

Из сопла вырвалось пламя, машина ожила и завибрировала, забилась в руках у Вовки. Турбина набирала скорость, ее рев и обороты нарастали.

– Пуск! – махнул рукой Мишка.

Вовка отпустил вырывающийся из рук грузовик. Машина мгновенно угодила в сервант, отрикошетила от него и ударилась в кресло, развернулась, со всей силы саданула журнальный столик, отлетела и врезалась в угол комнаты… Но прежде чем заглохнуть, она еще долго ворчала в углу, а хрустальная ваза, проехав по столику, повалилась набок, покатилась и – дзынь! – разлетелась стекляшками на полу. Это все, что осталось от любимой бабушкиной вазы, подарка ее учеников.

– Ты во всем виноват, – возмутился Вовка, – мощность двигателя рассчитать не мог.

– Ничего себе виноват, – взорвался Мишка, – будто я машину на стол направил!

– А кто говорил «пуск»?

– А кто отвечал «есть»?

– А кто рукой махал?

– А кто…

Они еще бы долго препирались, если бы Мишка вдруг не сообразил:

– Все равно нам обоим влетит, надо что-то придумать. Давай склеим, бабушка не скоро придет, успеем!

– Я видел у нее тюбик «Момента». Во клей! – поднял Вовка большой палец.

Когда осколки были собраны, работа закипела. Вовка смазывал грани стекол, Мишка собирал их вместе. Вскоре ваза стояла на журнальном столике. Правда, заляпанная, она уже не блестела, как прежде, а в местах соединений выступали безобразные желтые шрамы.

– Пусть подсохнет, – сказал Мишка, – но что-то она мне не нравится.

– Нравится, не нравится, – возмутился Вовка, – а что делать?

– Что делать, что делать, – передразнил Мишка, – ничего не делать. Хоть такая, а то вообще никакой не было. Давай лучше подумаем. Если логически рассуждать, такое можно придумать! Только надо помолчать немного.

Вовка наморщил лоб и стал усиленно искать выход из создавшегося положения. Но в голову ничего не приходило.

– У меня ни логически, ни просто – никак не получается, – выдохнул он наконец.

– Не мог помолчать. У меня в голове логическая ниточка уже завязалась, а ты сбил. Вот, вспомни! Винни-Пух, медведь с опилками в голове, и тот логически мог, а ты… Если жужжат, значит пчелы. А зачем на свете пчелы? Для того, чтобы делать мед. Вот и ваза. Для чего ваза? Для цветов! Для чего цветы? Для вазы! По-моему, так!

– Ваза для цветов, цветы для вазы. Тоже мне мыслитель.

– Слушай, не перебивай, – невозмутимо продолжал Мишка. – Не можешь рассуждать – помолчи. Я понял: нужны цветы для вазы, и вот почему. Ты знаешь, что такое маскировка?

– Знаю, еще бы не знать. А от кого нам с тобой маскироваться, от бабушки, что ли?

– От бабушки, только не маскироваться, а маскировать. Я пойду в сад, нарежу пионов, а ты пока ножичком подчищай швы, потом протри вазу ацетоном и вымой ее в слабом растворе столового уксуса.

Вовка взял ножичек и стал выполнять приказание «главного конструктора». Но работа удовольствия не приносила. Он скоблил швы и бурчал: «Зачем я связался с Мишкой и помогал ему строить этот самосвал? Столько времени убил. Даже в футбол три дня с пацанами не гонял. И вот тебе на! Ваза грохнулась, и теперь жди взбучки. И все он, его машина».

Вовке захотелось подойти и пнуть ее ногой. Он оглянулся. Машина, будто чувствуя вину, уткнулась в угол и там отбывала свое наказание.

Когда склеенная ваза снова заблестела на журнальном столике, Мишка поставил в нее букет розовых пионов, потом отошел, посмотрел и сказал:

– Все равно видны трещины. А как будет с водой?

Он налил воду из графина, но она тоже ничего не изменила.

– Не волнуйся, чаем подкрасим, – не терял самообладания Мишка. – Чай – удобрение для цветов, я где-то читал. – И он вылил полчайника холодной заварки в вазу. Паутина швов на фоне подкрашенной воды выступила еще ярче.

– Что будем делать? – спросил Вовка.

– Эту, – показал Мишка на склеенную вазу, – зароем в саду, а новую купим. У тебя деньги есть?

– На футбольный мяч, – сказал Вовка и понял, что футбольного мяча ему уже не видать.

– Отлично, и у меня есть немного, – сказал Мишка, не обращая внимания на растерянность брата.

– А остальные где возьмем? – тихо прошептал Вовка, надеясь, что Мишка передумает.

– Цветы продадим, ясно?

– А можно?

– Конечно, можно, – уверенно тряхнул головой Мишка. – Мы ж не с городской клумбы возьмем.

– Тогда ладно, – вздохнул Вовка.

– А сделаем так, – начал излагать свой план Мишка. – Завтра с утра бабушка уедет на работу, а мы нарежем пионов и отправимся на базар.

На том и порешили. Вазу быстро зарыли в саду, и не успел Вовка смыть землю с рук, как появилась бабушка. Она была необычайно нарядная, в строгом темно-синем костюме и белоснежной блузке. Волосы, собранные в узел, блестели, глаза радостно светились. Сегодня бабушка принимала экзамены у своих учеников. В руках у нее были цветы.

– А где моя ваза, Вова?

– Я, мы не видели никакой хрустальной вазы, – пролепетал Вовка. – Может, упала и закатилась куда-нибудь? – выдавил он и по бабушкиным глазам понял, что влип.

– Ты что, куда закатилась, – покрутил пальцем у виска Мишка. – Просто соседи попросили ее на один день. У них там какое-то торжество. Завтра отдадут.

– Ну хорошо, – бабушка поставила цветы в банку. – Сегодня такой чудесный день. Еще один экзамен, и у меня тоже будут каникулы.

На следующее утро, как только бабушка уехала в училище, братья с огромными букетами пионов направились к автобусной остановке.

На рынок они прибыли благополучно и встали рядом с бабулей, у которой тоже были пионы. Цветов было очень много, и рынок благоухал огромным букетом.

– Узнай, почем продают, – приказал Мишка и уселся за прилавок.

Узнать цену оказалось не так-то легко. Все, как сговорившись, отвечали:

– Что спрашиваешь? Все равно не купишь.

Пришлось Вовке купить один пион. Потом, чтоб Мишка не ругался, он незаметно сунул цветок в урну, чем привел в недоумение тетку, что продала ему пион.

Братья уселись поудобнее и стали ждать покупателей. Но к ним никто не подходил. Правда, один человек все-таки подошел. Милиционер.

– Мальчики, что вы тут делаете? – спросил он.

«Все пропало», – испугался Вовка, а Мишка спокойно говорит:

– Мы бабушкины цветы стережем.

Милиционер поверил и отошел.

– Так мы цветы обратно привезем, – наконец понял Мишка. – Нам нужна реклама. Реклама – двигатель торговли. Слыхал?

– Слыхал, – согласился Вовка, хотя впервые узнал об этом только сейчас. – А как?

– А вот так! – сказал Мишка. – Только для этого нам нужно уединиться.

Букеты передвинулись поближе к тротуару, и Мишка прокричал:

 
Покупайте цветочки
У торговой точки!
 

– Повторяй за мной, – толкнул он Вовку.

Вовка хотел крикнуть, но что-то его сдерживало и получалось очень тихо:

 
Покупайте цветочки
У торговой точки…
 

– Слабо! Ну что ты так! – пристыдил Мишка. – Громче, громче надо!

Первой, кого им удалось остановить, была высокая пышноволосая женщина с маленьким мальчиком в белой панамке. Малыш держал в руке пирожок, но есть его не хотел.

– Если кушать не будешь, вырастешь, как эти мальчики: цветами будешь торговать! – указала мама на Мишку.

От этих слов Вовка покраснел, а Мишка закричал как ни в чем не бывало:

 
Тетенька с сыночком,
Купите цветочки!
 

Мамаша оторопела, хотела что-то сказать, но не нашлась.

Тут Мишка увидел еще одну женщину с девочкой и заорал:

 
Не жалейте денег,
Покупайте цветочки
Для вашей хорошенькой
Маленькой дочки!
 

Женщина назвала Мишку хулиганом и перешла на другую сторону ряда.

Мишка не унывал:

 
Бабушка в платочке,
Покупай цветочки! —
 

предложил он бабульке, маленькой и худенькой, с большим коричневым чемоданом. Бабулька подошла поближе и спросила почем, а потом раскрыла чемодан, и ребята увидели аккуратно обернутые в целлофан букеты, украшенные какой-то травкой. Она расправила целлофан и встала рядом.

 
Покупайте, дочки,
Папочке цветочки! —
 

прокричал Мишка мужчине с близнецами-дошколятами. Мужчина улыбнулся, подошел поближе, долго рассматривал букеты, а пионы купил у бабули.

– Ничего себе получается, – возмутился Мишка, – реклама наша, а доход бабке. Давай переходить на другое место.

Только ребята перебрались, как увидели приближающегося к ним офицера-полковника.

«Ну, ему, наверное, Мишка не предложит, – решил Вовка. – Как он срифмует полковника с цветами?» Но ошибся:

 
Эй, военный гражданин,
Купи цветок хотя б один!
 

– Тебе на поэта учиться, – хлопнул Вовка брата по плечу, – ты – талант!

Но цветов у таланта не покупали. А бабуля вскоре закрыла свой пустой чемодан и ушла. Солнце припекало, и лепестки цветов безвольно поникли. Надеяться можно было только на чудо. И таким чудом оказалось такси, из которого выскочил парень в черном костюме:

– Мне на свадьбу, сколько за все? – торопливо спросил он.

Мишка назвал стоимость вазы.

– По-божески, – сказал парень и, не торгуясь, отсчитал деньги.

Счастливые мальчишки помчались в магазин.

…Новая ваза блестела на столе.

– Мы твою вазу принесли, – подбежал Мишка к бабушке, как только она отворила дверь.

Но бабушка была расстроена.

– Что ваза, когда цветов нет, – грустно сказала она. – Какие-то хулиганы все оборвали, даже ни одного бутона не оставили. Что за варвары!

Вовка вопросительно посмотрел на Мишку, но даже тот не нашел, что сказать.