Текст книги "Любовные истории Голливуда"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 54 страниц)

Гарбо пережила Битона почти на десять лет: она скончалась в Нью-Йоркском госпитале 15 апреля 1990 года, оставив после себя 30-миллионное наследство. За семь месяцев до этого ушла из жизни ее соседка по дому Валентина Шлее.

В июне 1999 года в Стокгольме состоялось перезахоронение праха великой актрисы, которую похоронили рядом с ее матерью, отцом и старшей сестрой. Причем, родственники Гарбо, опасаясь ажиотажа вокруг этого события, пошли на хитрость: объявив о том, что перезахоронение состоится 17 июня, они провели церемонию накануне вечером. В итоге сотни людей, пришедшие в назначенный день на траурную церемонию, оказались с носом. Как писали шведские газеты, в «заговоре» участвовало ограниченное число людей: племянница Гарбо Грей Рейсфильд, трое ее сыновей, дочь, внуки и стокгольмский епископ Каролина Крук.

МАРЛЕН ДИТРИХ: РОКОВАЯ НЕМКА

Марлен родилась 27 декабря 1901 года в Берлине в семье офицера прусской армии, который с младых ногтей воспитывал в своих детях (у него было две дочери) любовь к дисциплине, порядку и труду. В отличие от своей сестры Элизабет, Марлен была очень привязана к отцу и, когда он внезапно ушел из семьи, а потом умер (ей в ту пору было 10 лет), тяжело переживала утрату. По ее словам, она хотела «вопреки воле матери занять место отца».

Уже к тринадцати годам Марлен выучила французский и английский языки (не считая свой родной – немецкий), научилась ездить верхом, играть на целом букете музыкальных инструментов: скрипке, лютне, фортепиано. Обожала она и кино, особенно любила тогдашнего кумира немецкого немого кинематографа Хенни Портера. О ее чувствах к нему говорит хотя бы такой факт. В 1914 году, когда Марлен было 13 лет, она узнала, что Портер приехал в город Гармиш, и отправилась к нему на встречу, прихватив с собой скрипку. Узнав, где остановился ее кумир, Марлен рано утром примостилась у него под окном и стала играть ему серенаду, перебудив всех жителей окрестных домов.

В октябре 1919 года мать отправила Марлен в частную школу-интернат в Веймаре. Там она потеряла невинность. В роли соблазнителя выступил профессор Райц, который с первых же дней обратил внимание на развитую девушку: у нее был пышный бюст и она всегда являлась на уроки в прозрачном платье. Ее подруги по этому поводу даже шутили: дескать, Марлен возбудит Райнца. И ведь действительно возбудила. Кстати, эта связь вскоре получила огласку, из-за чего у Райца были неприятности в семье. В конце концов он бросил жену и детей, но ушел не к Марлен, а к другой женщине. А за Марлен в Веймар специально приехала ее мать и увезла дочь от греха подальше в Берлин.

У Марлен была мечта стать скрипачкой, однако этому не суждено было осуществиться: в Берлине она растянула связку четвертого пальца левой руки. Профессиональной скрипачкой поэтому не стала, однако именно скрипка помогла ей выжить в те суровые годы: Марлен стала играть в кинотеатрах. Затем она стала брать уроки вокала у доктора Оскара Даниеля. Получив у него все необходимое, устроилась в берлинское кабаре «Театр дес вестенс».

В 1922 году она сделала попытку поступить в Школу драматического искусства Макса Рейнхардта в «Дойчес театр», но потерпела неудачу. Впрочем, ее взяли в труппу театра. Ее сценический дебют состоялся 7 сентября 1922 года в спектакле «Ящик Пандоры», где Марлен сыграла крохотную роль развратной женщины Людмилы Штайнхерц. И пошло-поехало: за последующие шесть месяцев Марлен сыграла семь ролей в пяти пьесах.

В 1923 году состоялся дебют Марлен в кинематографе: она сыграла небольшую роль в комедии «Великий баритон». Затем с помощью своего дядюшки Вилли, который был знаком со многими кинорежиссерами, Марлен стала получать роли и в других фильмах: «Маленький Наполеон», «Человек у дороги». Но этапным для ее последующей карьеры стало участие в эпическом (4 часа действия) фильме Джо Мая «Трагедия любви». Там она познакомилась со своим будущим мужем. Дело было так.

Когда в прессе было объявлено о наборе актрис на главные и второстепенные роли в этом фильме, тысячи берлинок устремились к киностудии. Среди них была и Марлен. Чтобы обратить на себя внимание отборщиков, она прибегла к хитрости: поскольку практически все девушки пришли на смотрины чуть не в неглиже, она прихватила с собой… щенка, которого держала на поводке. Когда пришла ее очередь, Марлен взяла животное на руки и изящной походкой прошествовала к столу. Она выглядела так восхитительно, что приемщики тут же взяли ее в картину на эпизодическую роль девушки на вечеринке в казино. Но не это было главное. На нее обратил внимание ассистент режиссера Рудольф Зибер, который до этого крутил роман с самой дочкой Мая Евой. Однако Марлен сумела обставить соперницу, и уже спустя полгода после встречи они с Зибером поженились. Брак был зарегистрирован 17 мая 1923 года в пригороде Берлина Фриденау. В тот же день Ева Май попыталась вскрыть себе вены, но была спасена врачами. Через год она повторила попытку покончить с собой, только теперь выбрала более надежный способ – выстрелила себе в сердце из револьвера. Видимо, Зибера она любила по-настоящему.

Марлен вышла замуж за Зибера по любви. Немаловажную роль играло и другое – с его помощью она мечтала закрепиться в большом кинематографе. Но увы – Зибер не стал протежировать свою молодую жену, и ей вновь пришлось довольствоваться эпизодами (например, в фильме «Прыжок в жизнь» она сыграла красотку с пляжа). В театре ролей у Марлен было куда больше, причем там их диапозон был гораздо шире: от школьницы до амазонки, от Шекспира до Мольера. А затем Марлен на время пришлось завязать с искусством: 13 декабря 1924 года она произвела на свет девочку, которую назвали Марией (домашние звали ее Хайдеде). Роды были трудными, и Марлен какое-то время пришлось восстанавливать силы. Простой продолжался полгода, после чего Марлен вышла на съемочную площадку очередного фильма – «Манон Леско». Она сыграла в нем парижскую куртизанку Мишлин. Но роль была эпизодическая, хотя критики и признают ее одной из лучших в творческой биографии Дитрих. Между тем исполнительница главной роли – Лиа де Путти – после выхода этого фильма была приглашена в Голливуд. Очередь Марлен, видимо, еще не настала.

В течение трех последующих лет Марлен только и делала, что пыталась поймать удачу за хвост. Она снялась в десятке проходных картин, сыграла еще больше театральных постановок, но сколь-нибудь значимого результата не достигла. Впору было опустить руки, тем более, что и муж стал давать повод для беспокойства: у него появилась любовь на стороне – актриса Тамара Мотуль. Но Марлен была не из тех людей, кто скулит и ноет. Она всегда придерживалась постулата, который проповедовал ее отец: удача идет к настойчивым.

В 1927 году судьба подкинула ей встречу с Бетти Штерн, которая владела влиятельным салоном, куда захаживали самые известные немецкие звезды. Марлен удалось сделаться ее самой близкой подругой, что сулило хорошие перспективы в будущем. И они сбылись. В салоне Марлен вскоре познакомилась с известным актером Вилли Форстом, по которому сходили с ума миллионы немок. Марлен стала его любовницей и благодаря ему получила главную женскую роль (мужскую играл сам Форст) в фильме «Кафе «Электрик». Вскоре они с Форстом уехали в Вену на съемки. После съемок она вернулась в Берлин, где сыграла главную роль в пьесе «Бродвей», которая произвела фурор в Европе. Этот успех гарантировал Марлен три года работы в наиболее престижных театрах Берлина.

Между тем в 1928 году фильм «Кафе «Электрик» вышел в прокат и был тепло встречен зрителем. Особенно всех поразили роскошные ноги Марлен, которые она в изобилии демонстрировала на экране. Ее ноги с этого момента стали знамениты повсюду. Известная компания «Этам», выпускавшая чулки из искусственного шелка, использовала ножки Марлен для рекламы своей продукции. Эти ноги называли «самыми красивыми ножками Берлина». В конце концов слава о них докатилась и до Америки: один тамошний журнал поместил на своих страницах фотографию Марлен в полный рост, под которой красовалась подпись: «Фрейлейн Марселина Дитрих, хорошенькая молодая немецкая актриса и кинозвезда, в настоящее время работающая по контракту в Берлине».

В том же году Марлен снялась в своем тринадцатом по счету фильме – «Принцесса О-ля-ля». Роль Чичотты в нем принесла Марлен новый успех: ее сравнили с самой Гретой Гарбо! Как написал один из критиков: «Дитрих играет кокетку, и у вас возникает ощущение, что вы видите Гарбо. В этом ощущении творческий режиссер может открыть бездну выразительности…» Четырнадцатым фильмом Марлен стала первая немецкая звуковая лента «Целую ручку, мадам». Во время съемок в нем Марлен закрутила роман со своим партнером Рихардом Таубером. К тому времени ее брак с Зибером дал уже серьезную трещину во многом из-за самого мужа, который разрывался между женой и любовницей Тамарой Матуль.

В один из августовских дней 1929 года Марлен в очередной раз вышла на сцену театра, чтобы сыграть главную роль в музыкальном спектакле «Два галстука бабочкой». Зал был переполнен, и на одном из мест в партере сидел известный голливудский режиссер Джозеф фон Штернберг (прославился фильмом про гангстеров «Подполье»). Он приехал в Берлин по заданию студии «Парамаунт», чтобы снять на студии УФА картину «Голубой ангел». Большинство актеров на роли в этом фильме были уже определены, не хватало только одной – исполнительницы роли дешевой певички из портового кабака Лолы-Лолы. Больше всего шансов было у известной актрисы Лени Рифеншталь, к кандидатуре которой склонялся и Штернберг. Но, увидев Марлен, он понял, что только она достойна этой роли. Правда, сама актриса почему-то восприняла его интерес к ней без особого энтузиазма. По свидетельству очевидцев, во время их встречи она была сама апатия. Более того, она наврала ему, что снялась всего лишь в трех (!) фильмах (хотя на тот момент их было 17), и все они неудачные и т. д. Но режиссер не изменил своего мнения о ней, поскольку видел ее воочию на сцене.

Работа над фильмом была закончена в начале 1930 года, однако до его выхода в прокат представители «Парамаунта» оценили игру Марлен. Они с ходу предложили ей подписать контракт еще на два фильма, гарантируя гонорар в 1750 долларов в неделю. Марлен согласилась. Тогда же ряд газет выступил с сенсационным предположением, что между Марлен и Штернбергом существует тайный роман. Дескать, именно поэтому жена режиссера так спешно покинула Германию и уехала в Америку. Но сама Марлен в одном из интервью сообщила, что никакого романа не существует – есть только деловые отношения.

26 февраля 1930 года Марлен прибыла в Голливуд. Причем ее не остановило даже то, что она была связана трехгодичным контрактом с театральным режиссером Робертом Кляйном. «Парамаунт» быстро уладил эту проблему, выплатив Кляйну 20 тысяч марок отступных. Кстати, именно такую сумму Марлен получила за роль в «Голубом ангеле», плюс – 5 тысяч марок за английский вариант фильма (последнюю сумму она истратила на покупку роскошной шубы). Пробыв в Америке некоторое время, Марлен затем вернулась на родину, чтобы присутствовать на премьере «Голубого ангела» (1 апреля). Успех Марлен в роли Лолы-Лолы был грандиозным. На следующий день актриса села на пароход «Бремен» и вновь отчалила к берегам Америки.

Марлен поселилась в Нью-Йорке, в отеле «Алгонкин». Но прожила там недолго: Штернберг, как только узнал, что она вовсю позирует фотографам и появляется в ночнах барах, тут же приказал ей «сняться с якоря» и выехать в Нью-Мексико. Там он встретил ее и они вместе отправились в Пасадену. Это подбросило новую порцию поленьев в затухший было скандал вокруг их романа. Чтобы развеять эти слухи, Штернберг сообщил газетчикам, что они с Марлен работают над новым сценарием. Шутники язвили: и ночью? Они пробыли там пару недель, после чего приехали в Голливуд. Штернберг поселил Марлен в квартире напротив собственной. Тогда же состоялось представление Марлен обитателям Голливуда. Ее представили собравшимся как «новую звезду студии «Парамаунт». Когда она вошла в зал, то сразу же подчинила себе всех вокруг. Всех, но не жену Штернберга Ризу Ройс. В течение нескольких дней та стоически терпела в качестве соседки любовницу мужа, после чего не выдержала. 11 мая между супругами произошел грандиозный скандал, во время которого Штернберг силком выгнал жену из дома. То бишь он сам выбрал, с кем остаться. Риза Ройс сразу подала на развод, обвинив мужа в рукоприкладстве.

В июле Штернберг начал работу над новым фильмом с участием Марлен – «Марокко». Ее партнером в нем был Гари Купер. Никакого романа между ними быть не могло, поскольку, во-первых, рядом был Штернберг, во-вторых – Купер крутил любовь с «мексиканской злючкой» Лупе Велес (смотрите главу про Г. Купера). Более того, Купер и Штернберг ненавидели друг друга, и порой между ними случались серьезные стычки. Например, Купера страшно злило, что Штернберг разговаривает с Марлен исключительно по-немецки. Однажды это актера так взбесило, что он схватил режиссера за шиворот и зашипел: «Ты, немчура, ты не в Германии и давай говори по-английски». После таких выходок Штернберг покидал съемочную площадку до следующего дня. Обижался. Но фильм все-таки доснял. И тот, несмотря на все закулисные склоки, побил все рекорды кассовых сборов. Газеты писали, что «на небосклоне Голливуда зажглась новая звезда», «что Марлен Дитрих похожа на Грету Гарбо, только красивее». Кстати, когда саму Гарбо спросили, что она думает об этом, та обиженно парировала: «Кто такая эта Марлен Дитрих?».

Когда на «Марокко» обрушился оглушительный успех (он принес доход в 2 миллиона долларов, что по тем временам было астрономической суммой, Марлен Дитрих была выдвинута на премию «Оскар», хотя и не получила ее), боссы «Парамаунта» с ужасом обнаружили, что курица, несущая золотые яйца по имени Марлен, может вскоре от них умотать обратно в свой фатерлянд (как мы помним, актриса подписала контракт всего на два фильма, а дома у нее оставались дочь и муж, с которым она еще не была официально разведена). Чтобы этого не случилось, ей предложили новый контракт и увеличили ее гонорар до 125 тысяч долларов за фильм.

Практически сразу после подписания договора Марлен начала сниматься в следующем фильме Штернберга – «Обесчещенная», где опять играла проститутку, которая попутно выполняет шпионские задания. Кстати, ее партнером вновь должен был стать Гари Купер, но он наотрез отказался сниматься у Штернберга. Вместо него взяли актера Виктора Мак-Лаглена. Съемки шли до конца ноябра, после чего Марлен съездила в Нью-Йорк. Там ее атаковали журналисты, и на вопрос одного из них, об обрушившейся на нее славе, Марлен ответила: «Мне тяжело было, когда я была молодой актрисой в Берлине. Но слава, да уже большая, не делает меня по-настоящему счастливой. Смешно, не правда ли? Но, естественно, это очень приятно, и я не хочу быть неблагодарной…»

Во второй половине апреля 1931 года Марлен вернулась в Америку, но не одна – она привезла с собой шестилетнюю дочь Марию. Они поселились в роскошном доме в испанском стиле с бассейном на Норт-Роксбери, 822 в Беверли-Хиллз, который снял для них Штернберг. У Марлен появился собственный «Роллс-Ройс», шофером которого стал солидный дядька, в прошлом профессиональный боксер. В качестве няни для дочери Марлен привезла из Германии свою близкую подругу, журналистку Герду Хубер. Муж актрисы Руди Зибер оставался пока в Берлине, подле своей любовницы Тамары Матуль, но в планах Марлен и боссов «Парамаунта» было вскоре переманивать его в Голливуд, поскольку это благотворно повлияло бы на имидж Марлен. И в конце июля воссоединение семьи наконец-то состоялось. Была приглашена пресса, чтобы на следующий день раструбить об этом событии на всю Америку.

Однако это воссоединение вывело из себя бывшую жену Штернберга Ризу Ройс, которая подала на Марлен в суд. Она обвинила ее в развале своей семьи и вчинила два иска: на 500 и 100 тысяч долларов. Поскольку ситуация приобретала серьезный оборот, боссы «Парамаунта» посоветовали Руди на время спрятаться в Париже, а сами бросились спасать Марлен. Актриса пока приступила к съемкам в очередном фильме – «Шанхайский эксперсс», в котором играла… Думаете проститутку? Нет, на этот раз – роковую женщину Лилию Шанхая. А роль проститутки Хуай Фей досталась подруге Марлен по Берлину актрисе Анне Мей Уонг. Съемки начались в сентябре и продолжались два месяца. Во время них у Марлен случился короткий роман с известным французским актером Морисом Шевалье. Возникновению романа способствовало то, что их гримерные оказались рядом. Кстати, «Шанхайский экспресс» был выдвинут на премию «Оскар» в трех номинациях, однако фамилии Дитрих среди них не было. Великая актриса только один раз будет номинироваться на престижную премию (за «Морокко»), после чего члены Академии про нее забудут.

Между тем в начале июня 1932 года Марлен приступила к съемкам в фильме «Белокурая Венера». Начало работы было омрачено беспрецедентным событием: некие злоумышленники стали присылать актрисе письма, в которых содержались угрозы похитить ее дочь. Муж актрисы поставил об этом в известность полицию. Отныне оба ее дома – на Роксбери и на побережье в Санта-Монике – были взяты под усиленную охрану. Против вымогателей была проведена операция по захвату: требуемые деньги были сложены на капоте автомобиля, оставленного в уединенном месте. Однако за ними никто не явился. Видимо, преступникам стало известно, что Марлен обратилась за помощью в полицию. А вскоре эта история просочилась в газеты. Вышло это случайно. Очередное письмо с угрозами почтальон по ошибке доставил по другому адресу, и его хозяйка отдала послание газетчикам. Вся история завершилась совершенно неожиданным результатом. Оказалось, что всю эту коварную интригу закрутил бывший сотрудник «Парамаунта», которого уволили этой весной по сокращению штатов. Вот он и решил в отместку покуражиться на самой яркой звездой киностудии.

Что касается фильма «Белокурая Венера», он был дружно признан самой неудачной картиной Штернберга и Дитрих. Поэтому следующую ленту с ее участием снимал уже другой режиссер – Рубен Мамулян. Фильм назвался «Песня песней», Марлен играла в нем невинную деревенскую девушку Лили, которая в поисках заработка пускаетсся во все тяжкие. Гонорар Марлен за участие в фильме равнялся 4 тысячам долларов в неделю. Ее партнером по съемкам был актер Брайан Акерн. Во время съемок они стали любовниками и частенько проводили совместные ночи в гримерной Марлен. В то время она по-прежнему была замужем за Руди, но брак давно превратился в формальность. Марлен знала, что ее муж продолжает спать с Тамарой Матуль, более того – сама Марлен оплачивала номер «люкс» в парижском отеле, где жила Тамара.

Весной 1933 года в доме известного художника и актера Сесиля Битона (будущего любовника Греты Гарбо) Марлен познакомилась с испанской сценаристкой Мерседес де Акоста (любовницей той же Гарбо) и чуть ли не с первого взгляда влюбилась в нее. С этого момента она стала заваливать Мерседес цветами, присылая ей подчас по два раза за день по сотне роз и столько же гвоздик. Кроме этого, она готовила ей еду, дарила различные безделушки и сувениры. Короче, вела себя как заправский мужчина-любовник. Мерседес с удовольствием принимала эти знаки внимания, поскольку ее действующая любовница Гарбо на тот момент была в отъезде. Вскоре счастливые любовники перебрались на виллу Марлен в Санта-Монике (она снимала ее у актрисы Мэрион Дэвис). Когда слухи об этой связи достигли ушей боссов «Парамаунта», те не на шутку встревожились. Но Марлен быстренько поставила их на место, заявив: «В Европе не имеет значения, с кем вы занимаетесь любовью – с мужчиной или женщиной. Главное, лишь бы это было приятно».

В мае Марлен совершила триумфальную поездку по Европе (Париж, Вена, Берлин). Причем, если во Франции и Австрии ее встречали толпы восторженных поклонников, то на родине все выглядело достаточно скромно, поскольку пришедшие к власти нацисты недолюбливали Марлен за то, что она делала себе карьеру в Америке, а не в Берлине. В начале лета актриса вернулась в Голливуд и вскоре приступила к работе над очередным фильмом – «Красная императрица» (про Екатерину Великую). Режиссером фильма стал Штернберг. Однако очередная их совместная постановка завершилась неудачей: критики писали, что талант Марлен затерялся в роскошных декорациях фильма. Поэтому Штернберг вскоре заявил, что снимет еще один фильм с Марлен – «Дьявол – это женщина» – и их творческие пути после этого разойдутся. Кстати, ассистентом режиссера на съемках был муж Марлен Руди Зибер.

Тем временем личная жизнь Марлен продолжала бурлить. Она переехала в уединенный особняк в районе Бель-Эйр. Причем особняк принадлежал актрисе Колин Мур (Марлен так никогда и не обзаведется собственным домом). Там она встречалась с той же Мерседес, а также крутила любовь с мужчинами, вниманием которых никогда не была обделена. Например, в 1935 году в ее любовниках ходил бывший возлюбленный Греты Гарбо Джон Гильберт. Они были вместе до того черного дня 9 января 1936 года, когда Гильберт умер от удушья в возрасте 36 лет. Марлен, опасаясь, что газетчики разузнают, кто находился у постели покойного в момент его смерти, приказала служанке уничтожить следы ее пребывания.

Тогда же, во время съемок фильма «Желание» (1936), Марлен затеяла короткую интрижку с Гари Купером, который к тому времени уже успел расстаться с Лупе Велес. Как напишет позднее в своих мемуарах ее дочь Мария, у Марлен к тому времени возникла серьезная проблема – у нее обвисла грудь из-за того, что она никогда не носила бюстгальтер. Озабоченная тем, что теперь ее бюст выглядит не так роскошно, как ранее, Марлен принимала своих любовников, предварительно выключая свет. И еще один недостаток был замечен за актрисой: во время съемок она никогда не ходила в туалет, предпочитая сдерживать свои естественные позывы. Однако стоило ей в такие минуты рассмеяться, как ее неудержимо тянуло в клозет. Но прежде чем добежать до него, она обязательно выпускала несколько капель на свои шелковые трусики.

В 1936 году Марлен снялась сразу в двух новых фильмах: «Сад Аллаха» и «Рыцарь без лат». В «Саде» вместе с ней снялась ее дочь Мария. Однако последней эти съемки ничего, кроме расстройства, не принесли. Однажды, чем-то обозленная на дочь, Марлен во всеуслышание заявила: дескать, не надо обращать внимание на перепады настроения ее дочери – ей уже одиннадцать лет и у нее уже менструация. Девочку это сильно обидело. В довершении всего, когда фильм был готов, Марлен собственноручно вырезала из него почти все эпизоды с участием дочери (осталась лишь пара кадров).

«Рыцаря без лат» снимал известный режиссер Александр Корда, у которого Марлен некогда ходила в запасных танцовщицах и исполнительницах крошечных ролей. Теперь же, чтобы заполучить ее в свою картину, Корде пришлось выдать ей гонорар в 450 тысяч долларов (6–7 миллионов на современные деньги). Во время съемок фильма у Марлен случился очередной роман. Летом 36-го она гостила в австрийском городе Зальцбурге, где встретила актера Дугласа Фербенкса-младшего. До этого они имели пару мимолетных встреч в Голливуде, но теперь стали любовниками. Приехав в Лондон, они стали встречаться в отеле «Клэридж», где целый этаж принадлежал Александру Корде. Фэрбенкс и Марлен всю ночь занимались любовью, а часов в пять утра любовник покидал свою возлюбленную, спускаясь вниз по пожарной лестнице. Одновременно с этим в Марлен был влюблен сотрудник Си-би-эс Уильям Пейли, но Марлен держала его на длинном поводке. Любимым ее развлечением было: лежа в постели с Фербенксом, выслушивать по телефону любовные трели Пейли. В Голливуде Марлен попыталась обучить Фербенкса купаться обнаженным в бассейне, но он так и не сумел освоить этот вид плавания при посторонних. В то время как Марлен делала это с превеликим удовольствием.

В декабре 1936 года к Марлен из Берлина прибыл важный визитер – посланец от самого министра просвещения и пропаганды нацистов Геббельса Рудольф Гесс. Он передал Марлен просьбу своего хозяина вернуться в Германию и занять престол «королевы немецкой киноиндустрии». Но Марлен ответила: «Ни за что!» А чтобы у нацистов не оставалось никаких сомнений в твердости ее намерений, 6 марта 1937 года она приняла американское гражданство. Нацисты ответили волной истерии в своих газетах. Например, журнал «Штюрмер» писал: «Немка по рождению, Дитрих провела долгие годы в обществе голливудских евреев. И ее слишком частые контакты с ними привели к тому, что теперь ее невозможно считать немкой».

В том же году режиссер Эрнст Любич снял Марлен в комедии «Ангел» в роли легкомысленной женщины леди Марии. Однако студия «Парамаунт» посчитала фильм неудачным и расторгла контракт с Дитрих, заплатив ей отступные в размере 250 тысяч долларов (часть этих денег Марлен отдала своему формальному мужу Руди). Этому событию способствовало и то, что два предыдущих фильма с участием актрисы – «Сад Аллаха» и «Рыцарь без лат» – не принесли ожидаемых сборов. Но свою отставку сама Марлен восприняла спокойно, поскольку рассчитывала, что другие студии с радостью возьмут ее в свои проекты. Был еще и запасной выход: вернуться в Германию, благо нацисты оставляли ей такую возможность. А пока она отправилась развеяться в Европу, в Париж.

Вернувшись в Америку, Марлен стала ждать приглашений сниматься, но таковых не было. Вместо этого в газетах писали, что Дитрих уже исчерпала себя, что она – вчерашний день. Устав ждать, Марлен вновь отчалила в Париж. Но перед отъездом случился конфуз. На борт теплохода к ней явился налоговый инспектор, который предъявил счет на неуплату налогов в сумме 142 193 долларов с гонорара за ленту «Рыцарь без лат». Это было странно, поскольку этот гонорар актриса заработала за пределами Америки. Но спорить было бесполезно, и Марлен отдала в качестве залога свои драгоценности. Чуть позже налоговик признался в прессе, что мог явиться на борт судна и с ордером на арест Дитрих, но не нашлось судьи, который взял бы на себя смелость его выписать.

В конце лета 1939 года Марлен вернулась в Америку, чтобы восстать из пепла. Ей поступило внезапное предложение от студии «Юниверсал» сняться в вестерне, и она с удовольствием согласилась. Во-первых, устала сидеть без дела, во-вторых – в вестернах она еще не снималась. Ее не испугало даже то, что гонорар ей положили всего в 50 тысяч долларов. Фильм назывался «Дестри снова в седле», режиссером был король вестерна Джон Форд, а Марлен должна была сыграть в нем бойкую девицу из танцзала. Съемки шли три месяца, и все это время Марлен ни разу не дала повода усомниться в своей дисциплине: даже ее вошедшие в привычку опоздания на съемочную площадку канули в прошлое. Все это, а также мастерство режиссера и слаженность всего коллектива принесли успех – фильм мгновенно стал хитом сезона. О Марлен вновь заговорили как о великой актрисе. Налоговая служба тут же вернула ее драгоценности, а также 23 тысячи долларов, которые она переплатила.

Много лет спустя дочь актрисы раскроет тайну: оказывается, во время съемок «Дестри» Марлен закрутила роман с исполнителем главной мужской роли Джеймсом Стюартом и забеременела. Однако появление ребенка от мимолетной связи в ее планы не входило, поэтому Марлен сделала аборт. Кстати, далеко не первый в ее жизни. Следом за Стюартом в постель к Марлен попал другой актер – Джордж Рафт, хорошо известный как близкий приятель куратора мафии в Голливуде Багси Сигела. Говорят, Рафт давно «запал» на Марлен, неоднократно признавался своим друзьям, что за одну ночь с актрисой отдал бы свой годовой заработок. Мечта Рафта в итоге сбылась, причем Марлен не взяла с него за это ни цента (наверное, не знала об этом обещании). Более того, она даже переехала в его дом в Колдуотере. Они вместе снялись в фильме «Рабочая сила», где Рафт показал себя не с лучшей стороны. Он играл одного из возлюбленных Марлен (она играла потаскушку), а другого играл Эдуард Робинсон. Во время съемок Рафт так ревновал свою любовницу к партнеру, что порой затевал с ним нешуточные разборки типа «ты кто такой?». Их с трудом удавалось разнимать.

Летом 1941 года Марлен снялась в фильме «Так хочет леди». Ее партнером был актер Фред Мак-Мюррей, который оказался едва не единственным, кто сумел не поддаться чарам Марлен. Практически все съемки та пыталась соблазнить его, но безуспешно. В конце концов режиссер объяснил Марлен, почему Мак-Мюррей ее игнорирует: «Он буквально боготворит свою жену и другие женщины для него не существуют. Марлен вскоре нашла себе другого воздыхателя – французского актера Жана Габена, который приехал в Америку из оккупированного Парижа.

С Габеном Марлен познакомилась несколько лет назад, совершая круиз по Франции. Но тогда их встреча была мимолетной, а теперь все закрутилось всерьез. Марлен бросила Рафта и, сняв уютный домик в Брентвуде (напротив дома, где жила ее вечная соперница Грета Гарбо), поселилась в нем с Габеном. Как гласит легенда, тот оказался чрезвычайно ревнивым мужчиной. Он ревновал Марлен ко всему: к ее работе, к ее общественной деятельности (она распространяла облигации военного займа), к друзьям, подругам и черт знает к чему. И еще он ревновал ее к славе, которой у него в Америке, увы, не было (во Франции Габен был национальной звездой, а в Штатах его никто не признавал). Говорят, что в порывах своей ревности Габен частенько бил Марлен, хотя она не давала ему ни малейшего повода для этого, поскольку влюбилась в него как кошка. Однажды он избил ее за то, что она купила себе роскошное нижнее белье, а Габен решил, что белье предназначено для ее очередного любовника (то, что она хотела этой покупкой сделать приятное ему, Габену даже в голову не пришло). Однако чем сильнее Габен бил Марлен, тем крепче она его любила.

Летом 1943 года, вконец разуверившись в своих попытках сделать карьеру в Америке, Габен вступил во французскую армию и отплыл в Северную Африку. Марлен проводила его, как верная жена. Тем же летом, в августе, вышла замуж единственная дочь Марлен 18-летняя Мария. Ее мужем стал обычный клерк из магазина мужской одежды Дин Гудман. Почему он? Дело в том, что Мария была влюблена в молодого британского актера Ричарда Гайдна, но мать запретила ей выходить замуж до конца войны. И тогда в отместку Мария вышла замуж за клерка (в свободное время он тоже актерствовал).

В первой половине 40-х Марлен снялась в нескольких фильмах: «Возмутители спокойствия», «Питсбург» (оба – 1942), «Следуйте за ребятами», «Кисмет» (оба – 1944). Кроме этого, она выезжала непосредственно в войска, где выступала перед солдатами как певица. Актриса даже стала родоначальницей новой моды, первой нарядившись в солдатскую форму цвета хаки и закуривая сигареты от солдатской зажигалки. Очень часто она по-настоящему рисковала жизнью, но никогда не отменяла своих выступлений. Марлен говорила: «Я не боюсь умереть. Но я боюсь попасть в плен». Действительно, страшно себе представить, что бы сделали с ней ее соотечественники, попадись она к ним в руки.